Мафиози и его мальчик. Том 4. Зона. Нэйса Соот'Хэссе
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Седьмой круг Ада Ярослава Толкунова. Время переосмыслить прошлое и отыскать ответы на вопросы, которые никогда не было времени ставить перед собой.
Как всё началось? Кто первым причинил другому боль? И кем были бы эти двое, если бы смогли обойти друг друга стороной?
Час Волка. Час Расплаты. И Час возрождения для новой жизни.
Внимание: жёстокость, насилие, ангст. Слэш, строго 18+.
Первая книга: Мафиози и его мальчик. Том 1. Братва. Нэйса Соот'Хэссе
Вторая книга: Мафиози и его мальчик. Том 2. Шлюха короля. Нэйса Соот'Хэссе
Третья книга: Мафиози и его мальчик. Том 3. Телохранитель. Нэйса Соот’Хэссе
Четвертая книга: Мафиози и его мальчик. Том 4. Зона. Нэйса Соот'Хэссе
Пятая книга: Мафиози и его мальчик. Том 5. Без адреса. Нэйса Соот'Хэссе
Отрывок «Мафиози и его мальчик. Том 4. Зона. Нэйса Соот'Хэссе»
19 апреля 1999 года.
Каждый раз, когда я думаю о Яре, меня охватывает злость.
Как правило, это случается, когда мне особенно хорошо — например, в Новый Год. Когда все вокруг веселятся и пьют — и особенно, если я сам тоже пью.
На самом деле я вру. Всё-таки злость приходит не всегда. Иногда просто что-то натягивается в груди — как мышцы во время тренировки. И всё равно хочется бить кулаком по стене.
Из-за этой куртки я думаю о Яре все последние дни. И хотя в пятницу я уже не пью, я думаю о нём и во время интервью.
Вопросы идут стандартным блоком.
— В эфире с нами скандально известный фотограф Андрей Журавлёв.
Эти слова говорят всегда. Я не обижаюсь и не стесняюсь — мне даже смешно. Хорошо хоть имя Яра не называет никто — то ли боятся его, даже запертого в тюрьме, то ли предупреждает мой редактор из Men's Health.
Есть ещё одна фраза, которая звучит почти всегда — наверное, её не зададут только на центральном ТВ, но туда меня никто и не зовёт.
— Скажи, Андрей, почему ты так любишь снимать мужскую натуру?
Вообще-то, я не то чтобы люблю. Девочек мне тоже нравится снимать. Я вообще люблю красоту. Но женские фотки получаются у меня какими-то стандартными — так считают все редакторы, и хотя их тоже берут, но платят не так хорошо.
Конечно, Григорьеву интересует вовсе не это. Собственно, саму-то её не интересует ничего. Но она, как и любой журналист, пытается загнать меня в угол, заставить краснеть и выдумывать эвфемизмы того, что прекрасно пониманием мы с ней, но что сможет пощекотать нервы зрителям, о тусовке только грезящим во сне.
«Ничего личного, это только бизнес». Я понимаю это как никто хорошо. И обычно не обижаюсь на журналистов, которые просто стараются делать свою работу хорошо.
Но сейчас я смотрю на неё, и мне кажется, что ещё одно слово — и я ударю её в лицо.
— Мне нравится фотографировать и тех, и других, — отвечаю я почти так, как есть, — полагаю, мужская натура больше нравится тем, кто смотрит на них.
Григорьева улыбается. Здесь главное не ответ, а вопрос — что бы я не сказал, зрители получили свой кусок.
Программу ведут двое — как всегда. Фамилию её напарника я не знаю, но именно в этом месте включается он.
— Говорят, что в модельном бизнесе часто встречаются неделовые отношения между фотографом и моделью. А как с этим дело обстоит у вас?
Я смотрю на него и улыбаюсь. Мы оба знаем, как дело обстоит.
— Хотите пригласить меня на свидание?
Парень замолкает, но только на секунду. Глупо надеяться, что он пропустит удар.
— Хочу узнать, сколько правды в истории с Ярославом Толкуновым.
Кажется, всё замолкает. Григорьева едва заметно подносит пальцы ко лбу, показывая мне или режиссёру, или кому-то ещё, что она тут ни при чём. Что парень новенький и просто дурак.
Я встаю. В общем-то, он не спросил ничего. И будь сегодня другой день, я бы мог продолжить наш взаимный пиар. Но именно в ту пятницу я просто не могу. Что-то лопается в груди и, взяв парня за шею двумя пальцами, я со всей дури бью его лицом об стол.
Всё. Наверное, меня больше не пригласят на M-tv. Если честно, мне всё равно. Но совесть мучает меня все последующие три дня — потому что парень, в сущности, не сделал ничего. Не сказал ничего, чего бы мне не говорили до него. «Шлюха Толкунова». В тусовке — правда, немного другой — так меня называли все. Может, дело в том, что до них я дотянуться не могу? Но от этого только противней, потому что парень ни в чём не виноват.
До понедельника у меня ещё две сессии, но на сердце все выходные кошки скребут — а в понедельник программа выходит в эфир. Без купюр.
Через двадцать минут мне звонит шеф — с поздравлениями. Я побил какой-то там рекорд.
— А ты не хочешь сам стать репортёром? — спрашивает он меня.
Я говорю, что нет. Я давно уже не хочу быть на виду. Хотя вопрос «Почему?» мне постоянно задают.
В нашей тусовке много разных парней — девчонок я не беру в расчет, таких, какие зависают у нас, я точно не люблю. В основном гламурные фифы, от которых и толку только постель. Если уж постель, то с парнем на самом деле вкусней — надо просто войти во вкус.
Есть, например, такой Марк Робинсон — по паспорту, правда, Миша Рабунов. Так вот, Марк любит красивых парней. Он может подойти ко мне или кому-то ещё посреди тусовки и спросить:
— Хочешь переспать?
Поначалу я немного фигел. А потом как раз вошёл во вкус. С Марком легко и наутро не надо ничего объяснять. Можно просто вместе покурить и уехать домой.
Сам он занимается непонятно чем — то поёт, то снимается в каких-то сериалах, но чаще рекламирует что-нибудь. Но деньги и связи у него есть. Так вот он спрашивает меня после каждой сессии:
— А сам бы ты сниматься не хотел?
Я пожимаю плечами. Объяснять ничего не хочу. Он думает, что это круто — постоянно светиться на страницах журналов и на ТВ. А я просто не хочу.
Другие фотографы тоже предлагали сниматься несколько раз — на тусовках поначалу вообще многие принимали за модель. Но будь моя воля — я не светился бы вообще нигде.
Другое дело ловить момент, искать, как падает свет. Подмечать в человеке то, что не видит никто другой. И, наверное, народ прав — мне легче делать это в отношении парней. В них я вижу то, что не может понять ни одна девушка. А в девушках, ну… Либо не вижу ничего, кроме крашеных волос, либо они слишком похожи на Риту и одним видом причиняют мне боль.
Странно, но никто из парней не напоминает мне Яра — наоборот. В постели я часто думаю, что секс, каким бы разнообразным он ни был, кажется мне таким же плоским, как все они днём.
То есть мне приятно, у меня отлично встаёт… У тех, с кем я спал — в основном это парни вроде Марка — приятные красивые тела. Я бы сказал, что это просто «не то», но это слишком легко. Просто всё, что происходит в постели… какое-то жидкое. Пустое. Когда я имею их, мне хорошо — но мне не хватает силы, которая накрывала бы меня с головой. Когда кто-то имеет меня, мне это напоминает массаж простаты у врача — в одном конкретном месте мне вполне хорошо, но это как пить слишком слабый кофе. Тот же Марк изобретателен и внимателен, с какой бы он ни был стороны. В этом плане Яру до него далеко. Но мне всё равно кажется, что я будто бы занимаюсь сексом через толстый презерватив, и да, наверное, это просто «не то».
После таких ночей Яр тоже не выходит у меня из головы. Я выбираюсь из постели, заматываю чем-нибудь бёдра, выхожу на балкон и курю. Из квартиры Марка виден мой дом — мы все тут живём недалеко. А вот Яра отсюда не увидеть никак.
С каждым днём я всё больше укрепляюсь в мысли, что должен что-нибудь сделать для него. Не знаю уже, поеду я к нему или нет, но одна посылка за зиму — это очень мало, если представить, что больше ему никто не присылает ничего. А я знаю, что это так. Эта сволочь умудрилась настроить против себя всех.
Думая об этом, я закусываю губу и отгоняю от себя мысли о том, как мне самому одиноко без него. И, наверное, я не так уж хотел, чтобы он сказал мне, что между нами не будет ничего. Я делаю вид, что хочу просто знать — должен я ждать его или нет. Но, честно говоря, если бы он сказал «Жди» — я бы ждал все десять лет.
Я закрываю глаза. Мне будет уже под сорок, когда он выйдет на свободу. Для меня сейчас этот возраст почти как смерть. Но я-то здесь, среди своих типа друзей. А он там, в четырёх стенах. И когда закончится срок, ему будет уже пятьдесят.
Яр сделал много того, за что ему стоило бы сесть. Но мне всё равно почему-то не кажется, что он это заслужил.
Десять чёртовых лет… Да ещё за такое дерьмо.
Я снова думаю, что надо всё-таки поехать к нему. Или нет, до мая ещё далеко. Надо позвонить, написать, послать что-нибудь… Пока.
Я тут же одёргиваю себя. Просто представляю, как он читает, сидя на шконке, письмо подписанное «Андрей». Или, что хуже, что его читает кто-то ещё.
Я уезжаю той ночью от Марка, не дождавшись утра, и вместо того, чтобы лечь спать, сажусь писать это чёртово письмо.
Постоянно лезет в голову дурацкое, сотню раз уже сказанное: «Люблю тебя». Но я не буду писать его.
Сначала письмо получается длинным. Там что-то наподобие тех писем, о которых поют шансон: «Очень жду… Вишни цветут… "
Я комкаю его и бросаю в ведро. Пишу ещё раз. Перечитываю и сам удивляюсь тому, насколько получилось зло. Снова комкаю и опять бросаю в ведро.
Попытавшись ещё несколько раз, я в конце концов пишу: «Ярик, если что-то нужно — позвони. А». Приписываю номер телефона. Вообще-то, с таким письмом вполне можно было бы подписаться и целиком, но я уже настроился так.
На сей раз я оставляю обратный адрес квартиры на ВДНХ. Не догадается — значит, так оно быть и должно. Посылку на сей раз собираю осторожней и кладу не то, что хотелось бы самому, а то, что, наверное, на каждый день нужно ему — зубную пасту, безопасную бритву, продукты, два блока сигарет. Если бы знать, что он думает об этом всём… Кубики, колбасу и прочую еду.
Отправлял, краснея — будто делал что-то запрещённое. Как будто посылка человеку, о котором я думаю день и ночь — самое страшное, что я в своей жизни совершил. И тем не менее, в каком-то смысле это было так.
Просто всё, что было до — наркотики, оружие, клубы, стрельба, секс — всё это было как в кино. Даже тогда, когда я влип во всё это дерьмо с травой, мне казалось, что я в кино. Теперь же внезапно и болезненно наступила жизнь. По крайней мере для него. Для меня продолжалось кино — тусовки, журналы, гламур. И соприкасаться с этим миром, в который он угодил, было неожиданно страшно, сам не знаю почему. В первую очередь страшно за него. Но и стыдно — как будто касаюсь чего-то грязного чистой рукой.
Я немного успокоился, отправив ему это всё. Ждал звонка, но уже немного как будто бы со стороны. Стал спокойно работать, хотя к Марку пару недель не ходил.
Яр, конечно же, так и не позвонил. Пару лет назад я, наверное, попытался бы его оправдать. Придумал, почему у него с этим звонком не срослось. Но сейчас меня просто накрыла злость. Захотелось выбросить к чёрту телефон, сменить номер, просто потому, что он его теперь знал.
Вокруг в самом деле набухали на деревьях первые почки. Светило солнышко, и во всю шествовала весна. Близился май. Все мои знакомые радовались приближающейся весне, и только я ходил до чёртиков злой.
Что ты со мной делаешь, Яр? И когда это пройдёт?
Теперь я уже не знаю ничего.
При мысли о тебе начинает болеть голова. А ещё странно думать о том, насколько разительно отличается то, что творится вокруг меня, и то, что творится внутри.
Я как-то услышал — зашёл в курилку, а девчонки не успели замолчать — что меня называют чудаком. Обнаружив, что дверь открылась, девочка, правда, посмотрела на меня с любовью в глазах — абсолютно искренне, надо сказать. И тут же поправилась:
— Но ты очень классный чудак.
Не знаю. Меня никогда не называли так. Волнует ли меня это? Да нет, наверное, мне всё равно. Просто странно, как отличается то, что творится вокруг меня, от того, что происходит у меня внутри.
— Правда ли, что вы проводите в тире по два часа в день?
— Вам приходилось убивать?
Это вопросы тоже задают почти всегда.
Я молчу. Потому что иногда молчать лучше, чем говорить. А девочки у экранов и так могут придумать, что да.
Странно, но мне не жалко никого из тех, кого я убил. Это как… экзамены, которые ты сдал давным-давно. Тех, кто умер, уже не вернуть и нечего о них говорить. А вот Яра мне по-прежнему жаль до гула в висках.
В конце апреля мне вдруг начинает казаться, что я забываю его лицо.
Меня охватывает паника, как будто я забываю самого себя. А ведь идёт всего только первый год.
Я нахожу его фото — одно из немногих, что есть у меня. Из той пачки, которую когда-то дал мне Эдуард. Это странно и дико — на фото единственный, наверно, день, когда у нас всё хорошо. И этот день теперь есть у меня.
Ещё какое-то время я хожу сам не свой. Я думаю — а что, если он тоже забудет, как выгляжу я?
Если бы я был девушкой или женой, я послал бы своё фото, а сейчас — я ничего не могу послать. Думаю, Яру от такой фотографии стало бы только хуже.
Сначала мне в голову приходит идея послать журнал — апрельский номер, в котором я на последней странице красуюсь крупным планом, как фотограф года. Честно говоря, я думаю, меня выбрали на эту роль только потому, что у меня самое презентабельное лицо.
Журнал кажется идеей неплохой — но я не знаю, правильно ли Яр поймёт. А потом выход абсолютно случайно подсказывает Марк.
— Андрей, а ты бы травести стал снимать? — спрашивает он.
— Что?.. — слегка ошарашенно спрашиваю я. Марк знает, что я люблю всё красивое. Свадьбы беру, только когда за них платят действительно хорошо. А это, ну…
— Тра-вес-ти, — он повторяет по слогам. — Это парни в женской одежде.
Я мотаю головой и объясняю почему.
Марк фыркает.
— Деревня. Иногда они выглядят очень даже хорошо.
Он тянется за какой-то брошюрой, а затем протягивает мне портфолио модели-андрогина. Парень в самом деле выглядит хорошо — по крайней мере там, где он одет как мужчина. Я листаю одну страницу за другой.
— И что? — спрашиваю я, долистав до конца.
— У тебя бы тоже получилось ничего.
Я почему-то уверен, что в этой сессии мне быть не фотографом — и потому попросту швыряю альбомом в него. Марк хохочет и тащит меня в постель, но всё время, пока мы трахаемся, разговор не даёт мне покоя.
— А кто может делать такие фотки? — спрашиваю я с утра. Марк подмигивает.
— Подаришь парочку мне?
— Нет!
Марк и не думает спорить, но всё-таки сводит меня с фотографом. Яру фотографию я отправляю через три дня — я с трудом узнаю на ней себя. А вот он… Интересно, узнает ли он? Странно, но от этой мысли у меня встаёт.
И ещё одна мысль посещает меня, когда я думаю о том, что не увижу его десять лет.
Мне тогда будет тридцать семь. Чуть больше того, сколько было Яру, когда начался наш непонятный роман. Мне кажется, что тридцать семь — это старость, смерть. Но он тогда казался мне молодым.
Наверное, дело не в том, сколько будет мне, когда я увижу Яра в следующий раз. Дело в том, сколько лет разделило нас. Сколько лет прибавится к тем тринадцати, которые мы спустили в трубу. Вместе получается двадцать три — почти что вся моя жизнь.
Мне сейчас двадцать семь, и я вдруг думаю, что столько же было Яру, когда он впервые увидел меня.
Что сделал бы я, если бы сейчас четырнадцатилетний Яр вертел задницей передо мной? Поцеловал бы? Скорее просто трахнул. И не дал бы ему шанса возразить.
4695 просмотров
Категории: Современный любовный роман, Роман, Серия, Драма, Неравные отношения и неравный брак, СЛЕШ, Социально-психологическая драма, Соот'Хэссе Нэйса
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 5,40 алк |
Эксклюзивные авторы (160)
- появились новые книги
Авторы (1035)
Подборки
Другие книги в этом жанре
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДворцовыеТайны #ДраконВедьма #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Young adult Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Бытовое фэнтези Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
