Молчание? Дорого! Елена Кароль

Пролог

- Девушка!
А?
Удивлено обернулась. Может и не меня, но поблизости других девушек не было. Поблизости вообще никого не было. В принципе как и страха. Да и кого бояться в нашем спальном районе? Вот в рабочем, припортовом, да в увеселительном, там бывает опасно даже днем, особенно одиноким девушкам, причем неважно какой внешности. А тут даже детей можно выпускать гулять без присмотра. К тому же я была настолько уставшей после ночной смены, что этим ранним утром смогла лишь удивленно обернуться. А когда увидела окликнувшую меня пожилую женщину, весьма странно одетую (многочисленные украшения как на шее, так и на запястьях, крупные висячие серьги, длинные распущенные рыжие волосы, белоснежная блузка позапрошлого века, да длинная юбка с многочисленными оборками), то удивилась ещё сильнее, хотя больше всего хотелось дойти до своей кровати и завалиться спать.
Явно неместная. Богато одетая, ухоженная и это несмотря на то, что по возрасту (и многочисленным морщинам) годится мне в бабушки, если не в прабабушки. Интересно, почему не проходит курсы омоложения? Судя по её одежде и украшениям, она вполне могла себе это позволить. Хотя кто их знает… Говорят, на окраинных планетах до сих пор презирали прогресс и предпочитали выглядеть на свой возраст.
Пока я задумчиво и несколько заторможено рассматривала представительную незнакомку, она подошла ближе и приветливо улыбнулась.
Может дорогу хочет спросить?
- Доброе утро, - её голос был приятным, глубоким, и очень располагающим, так что я сдержанно улыбнулась в ответ.
- Доброе утро.
- Прошу прощения, возможно, моя просьба покажется вам удивительной, но не могли бы вы принять мой дар?
- Что простите? – просьба действительно показалась мне весьма… странной.
Чуть отстранилась, присмотрелась повнимательнее. Вроде нормальная. Психи к нам поступали очень редко, в основном колото-резаные, да огнестрелы. Иногда сердечники, но тоже редко. Вообще работа в приемном покое нашего госпиталя научила меня почти со стопроцентным попаданием распознавать людей и их суть, но эта женщина… Нет, её я пока не могла распознать.
- Дар, - погрустнев, дама так пристально заглянула в мои глаза, что я неосознанно поёжилась. – Вы ведь медик?
Да, наверное, глупо было идти домой в униформе, но так было в разы удобнее – принять душ уже дома и там же переодеться, чем тратить на это время в госпитале. Да и душевая в «приёмнике» была не очень комфортной.
- Медсестра, - поправив, поняла, что начинаю немного нервничать. – Вам нужна помощь?
- Да. Это не займет много времени. Пожалуйста, примите мой дар, - женщина шагнула ближе и протянула мне руку ладонью вверх.
На сухой, морщинистой ладони лежал белесый перламутровый камушек не больше голубиного яйца. А может и не камушек.
- Что это? – опыт подсказал, что брать неопознанное у незнакомки глупо. С неё станется подсунуть мне наркотики, краденое или ещё что подобное.
- Это дар. Просто дар. Мой вам дар.
С каждой фразой её голос становился всё тише, грустнее, а под конец она неожиданно качнулась и завалилась на меня.
- Осторожно! – перехватив пожилую леди за плечи, я пошатнулась под её немалым весом, хотя с первого взгляда и не скажешь, что она так тяжела. Все восемьдесят килограмм, не меньше! Нам и не таких приходилось переносить, но тут я просто не ожидала и в итоге мы рухнули на дорожку. Естественно я оказалась снизу. – Эй, леди! Что с вами?
- Да-а-ар… - прохрипев, женщина конвульсивно дернулась и буквально сунула мне в руку камень. – Прими!
- Хорошо-хорошо, принимаю, - моментально согласившись, чтобы её успокоить, я сжала камень в ладони, второй рукой пытаясь нащупать пульс.
К сожалению… пульса не было.
О, нет! С надеждой заглядывая в остекленевшие блекло-зелёные глаза, я всё пыталась убедить себя, что мне кажется, что она не умерла, что это какой-то глупый розыгрыш, но правда была такова, что это была неприглядная реальность. Только что на моих руках умерла пожилая леди, а я даже не знаю её имени. И дар этот… Разжав руку, едва не завопила в голос – камня не было! Как… Но…
Я же точно знаю, что он только что был у меня в руке!!!
Сглотнув от жуткой догадки, боязливо оттянула воротник белоснежной блузки, оголяя плечо умершей и кисло улыбнулась, закрывая глаза, чтобы не видеть «Это». Умершая оказалась псиоником. На это явно указывала её клановая татуировка.
Бездна её задери! Зачем она это сделала?! Где её род?! Почему я??!
Стоп. Пора бежать! Срочно!
Торопливо встав, я отряхнулась, старательно осмотрела сначала даму, на чьих губах лежала неприятная удовлетворенная улыбка, словно она была рада, что ей удалось испортить мне жизнь, затем дорожку, траву, на которые мы упали, и окрестности. С нервной радостью отметила, что нас никто не видел и ничто не указывает на моё присутствие, а затем на всех парах рванула к себе. Домой! Подальше от умершего псионика и тех, кто обязательно начнет расследование по поводу её смерти. Ничего не видела, ничего не знаю, ничего в дар не принимала!
Шэт, дар!

Глава 1

Дом, милый дом! И ерунда, что это всего лишь служебная однокомнатная клетушка, но она моя по праву. Настроение окончательно ушло в минус, потому что чем дальше, тем больше я понимала, что этот дар был не просто камнем. Со мной что-то происходило. Я чувствовала это. Болезненно жгло руку, в которой пропал «камень», кружилась голова, мутило. Кажется, я даже слышала потусторонний шепот, но пока была ещё не очень в этом уверена. Шэт!
По роду занятий я знала, что псионики это не сказка и не вымысел, как старалось считать большинство. У нас был по ним отдельный предмет, как и по иным расам, которые предпочитали безвылазно проживать на своих планетах и неохотно контактировали с Homo sapiens, то есть нами, людьми. Люди… За последнюю тысячу лет, как был изобретен гиперпространственный двигатель и полеты в космос превратились из фантастики в реальность, человек колонизировал более ста планет и их спутников. Обнаружил четыре расы, с которыми наладил более или менее приемлемый контакт и торговые отношения. Наткнулся на пятую, воинственную, но до войны дело не дошло – наши силы оказались примерно равны и на текущий день уже третью сотню лет соблюдался относительный нейтралитет, хотя, говорят, на границах иногда происходили стычки.
К счастью, я проживала далеко от границы и не планировала никуда переезжать. Хотя сейчас, похоже, придется. Если так продолжится и дальше, то я или сойду с ума от боли или загремлю в психушку к своим же. Нет, спасибо! К своим я согласна только на прозекторский стол!
Шатаясь, добрела до кухни и, уронив коробку с аптечкой на пол, шепотом выругалась. Руки тряслись, как у эпилептика, начало знобить. Ну и что мне себе вколоть с такими симптомами? Может сразу яду?
Зло ухмыльнувшись, выбрала ампулу со снотворным и добавила к нему обезболивающего. Оптимально. Если и буду дергаться и умирать, то хотя бы во сне. Укол в плечо, второй… ну вот, теперь можно и в кровать.
Путь обратно до комнаты оказался невероятно долгим. Одежду я сдергивала уже в бреду, а на кровать падала едва ли не уснувшая. Плевать. У меня двое суток на то, чтобы прийти в себя. Если на третье утро не очнусь, то и не стоит. Наш Главврач в качестве оправдания за прогул принимал лишь смерть прогульщика.

- Время смерти девять часов двадцать одна минута утра по местному времени, - сухо констатировав, дежурный судмедэксперт накрыл лицо умершей белой простыней. Традиции… - Умершая принадлежит клану «Говорящих». Причина смерти – обширный инфаркт.
- Вы уверены? – вопрос был задан незнакомым голосом, так что медик обернулся.
Пришлось прищуриться, так как мужчина стоял по солнцу. Удивившись тому, как на место происшествия пропустили штатского (а незнакомец был в строгом деловом костюме, а не в униформе полиции или медслужбы, как все остальные присутствующие), судмедэксперт неторопливо поднялся и уже более внимательно осмотрел незнакомца.
Поморщился.
Псионик.
Наверняка кто-нибудь из родственников или соклановцев. С такими не забалуешь. И вообще, не зря бытует в миру поговорка: «Чем псионик дальше, тем жизнь лучше».
- В чём простите?
- В том, что это инфаркт, а не убийство.
- Абсолютно. Никаких внешних повреждений. Естественно, мы проведем вскрытие… - осекшись, когда мужчина в штатском иронично приподнял бровь, судмедэксперт недовольно поджал губы, а затем тихо уточнил. – Вы её заберете?
- Да.
Что ж. Может и к лучшему.
- У вас есть разрешение?
- Конечно, - презрительно хмыкнув, словно этот вопрос был невероятно глуп, псионик шагнул ближе и сам склонился над умершей.
Положил ладонь ей на шею, прикрыл глаза и несколько минут задумчиво прислушивался к своим ощущениям. Вопрос, заданный раздраженным тоном, прозвучал неожиданно:
- В момент смерти рядом с ней кто-то был. Вы уже опросили свидетелей?
- Свидетелей не было, - к ним подошел сержант Сайрун. – Это спальный район. В данное время весь рабочий класс уже на работе, так что свидетелями могли стать лишь праздно шатающиеся зеваки, которых тут никогда нет. Женщину обнаружила молодая мамочка с коляской примерно с полчаса назад. В этот момент рядом с погибшей никого не было. Сэр, вы бы забирали свою родственницу поскорее, всё-таки детишки тут ходят.
Недовольно прищурившись, псионик пару секунд пристально смотрел в глаза сержанту, рискнувшему его поторопить. Вроде и обычные серые глаза, но промелькнуло в них нечто такое, что заставило сержанта судорожно сглотнуть и отступить на шаг. По спине протекла испуганная капля пота.
Шэт!
Нервно кивнув, служитель закона предпочел отойти, резко вспомнив о «неотложных» делах. Отошел и судмедэксперт, решив не испытывать судьбу и предоставив неизвестному возможность продолжить обследование без свидетелей.
Тихо хмыкнув себе под нос, Рок вновь перевел своё внимание на Молчунью. Кому же ты передала дар, старая карга? Как посмела сделать это вопреки решению Совета? И кто тот самоубийца, что попался тебе на пути?
Задавая вопросы мысленно и естественно не надеясь на скорый ответ, мужчина старательно осматривал дорожку и примятую траву. Капля крови, лоскуток, волос… не было ничего, что дало бы зацепку.
Стоп.
А это что?
Самодовольная, предвкушающая улыбка легла на губы Рока. Шпилька. Женская шпилька. Значит, женщина. Да, Молчунья? Что ж, круг разыскиваемых сузился вполовину. Превосходно!
Поднеся шпильку к носу, мужчина прикрыл глаза, и чувствительные ноздри хищно затрепетали. Молодая. Кровь и медикаменты? Неужели больна? Хм-м-м… Значит стоит обойти близлежащие больницы и госпитали. Отлично.
За дело.

Свет… В себя я пришла резко и сразу. Только что вокруг была тьма и вот уже вся комната освещена полуденным солнцем. Взгляд метнулся к часам, и вздох облегчения вырвался из груди. Я проспала всего чуть больше суток, а это значит, что меня не уволят и даже выговор не сделают. Отлично!
Порадовавшись, тем не менее, вставать не торопилась. Я никогда не страдала провалами в памяти и сейчас прекрасно осознавала, что со мной произошло накануне. Умершая ведьма передала мне дар. И пускай их сейчас называют модно и современно «псиониками», но от этого ведьмами подобные женщины быть не перестали. Их возможности и знания лежали по ту сторону понимания обычного человека. О псиониках рассказывали сказки, снимали фантастические фильмы, но даже они не передавали и сотой доли их умений. То, что нам рассказывали в колледже, заставляло шевелиться волосы на затылке. Иногда от предвкушения, но чаще от страха. Псионики могли подчинять стихии. Псионики могли залезть в голову и вытащить из неё абсолютно всё, даже воспоминания младенческого периода. Псионики могли загипнотизировать человека, подчинить его тело и разум. А ещё псионики могли «одаривать». Этот момент был очень мутным, и о нём практически ничего не было известно, поэтому я не сразу поняла, что хотела эта ведьма, предлагая мне свой «дар». Предполагалось, что если у псионика не было близкого родственника, которому можно передать багаж своих знаний, то, уже стоя на пороге смерти, они отправлялись как можно дальше от дома и вручали всё это первому встречному.
Преподаватель делал акцент на том, что это домыслы и тут необходимо тщательное изучение истории, но, к сожалению, подобные знания ревностно охранялись самими псиониками и к ним элементарно не было доступа.
Кажется, я его получила.
Старательно прислушиваясь к своему организму, с удивлением констатировала, что чувствую себя превосходно, словно ничего и не было. Странно. Ни ломоты, ни тошноты, ни… Это ещё что?! Испугано одернув пальцы, скосила взгляд на своё плечо. Туда, где секунду назад задумчиво теребила локон. Просроченные анализы! Это как понимать?!
Решив не мучиться догадками, соскочила с кровати и помчалась в ванную к зеркалу. Да-а-а, дела-а-а…
Я порыжела. Как она. Не люблю рыжий, он пошло выглядит. Скептично рассматривая своё пышущее здоровьем отражение, вновь взяла пальцами прядку и поднесла её к глазам. Так и есть. Мой родной тёмно-русый стал рыжим. Сочно рыжим! Медно рыжим! Бр-р-р!
Я теперь на «ночную бабочку» похожа, причем не самую дорогую.
Скривившись, снова перевела взгляд на зеркало. Тщательно рассмотрела всё остальное и с облегчением констатировала – голубые глаза цвет не поменяли, да и всё остальное осталось прежним. Родным. Молодым, стройным, симпатичным. Ну и хорошо, мне одних волос за глаза достаточно. Интересно, можно будет их покрасить?
Задумавшись об этом всерьёз, несколько отстраненно, на автомате приняла душ, попутно удивляясь тому, как спокойно я воспринимаю произошедшее. Это всё работа. Третий год в приёмнике как-никак. Там и не такое встретить можно. А тут, подумаешь, волосы цвет сменили! Вот с полгода назад к нам даурианец с тремя пулевыми поступил, там да, пришлось понервничать. Особенно учитывая его бритоголовых дружков, которые стояли за дверями операционной всё время, пока шла операция и зло зыркали на всех мимо проходящих. А тут… пф, ерунда полнейшая.
Накинув на плечи халат, отправилась на кухню готовить поздний завтрак, а точнее уже обед, прикидывая, где я могу разжиться краской для волос. Никогда не пользовалась, но похоже придется. Ещё актуальный вопрос – а возьмет ли мои самовольничающие волосы краска?
И тут же кто-то иронично прошептал прямо в мозг: «Нет».
Стоп, шиза, я тебя не звала!
Едва не выронив кружку с чаем, замерла. К сожалению, а может к счастью, голосов больше не было. Показалось? Хотелось бы надеяться.
Посидела пару минут, тщательно исследуя окружающие звуки, но кроме едва различимого редкого чириканья, доносившегося из приоткрытого окна, я так ничего и не услышала. Да и его расслышала с трудом. Даже удивилась. До моего двадцать седьмого этажа вообще редко доносились звуки с улицы, в основном можно было услышать или соседей, или лифт. Сейчас кстати их слышно не было. И неудивительно, на нашей площадке жили те, кто работал либо в день, либо уходил в сутки, и днем редко кого можно было встретить. В основном оживление начиналось после шести и редко длилось до восьми, причем как утра, так и вечера. Сейчас же, если часы не врут, три пополудни.
Неторопливо съев незамысловатый обед, так же неторопливо сунула одноразовую посуду в дезинтегратор. Можно конечно и нормальную посуду купить, керамическую, но тогда надо было тратиться на посудомойку и доплачивать за воду, что было бы лишней статьей расходов. А так я раз в месяц получала на работе пару упаковок с одноразовыми пластиковыми тарелками и кружками и не переживала о том, как встроить и в без того крохотную кухню ещё и раковину с посудомойкой.
Да уж…
Не так я представляла себе самостоятельную жизнь, совсем не так. Когда шесть лет назад я поступала в медицинский колледж, я фонтанировала мечтами и грандиозными планами. Да и преподаватели отмечали мой гибкий ум, великолепную память и чуть ли не генетическую предрасположенность к медицине. А то ж! Папа – высококлассный пластический хирург, мама – акушер-гинеколог с умопомрачительным стажем и благодарственными грамотами от начальства, да опять же благодарственными письмами от довольных клиентов.
Грустно качнув головой, вздохнула. К чему я это вспомнила? Даже странно. Всё рухнуло в одночасье, в ночь моего выпускного. Один из клиентов, недовольный итогами операции по коррекции внешности, оказался связан с криминальными структурами, и пока я веселилась с однокурсниками, наш дом разнесли в щепки одним-единственным прямым попаданием ракеты класса земля-земля.
Не выжил никто. Ни родители, ни экономка, в ту злополучную ночь оставшаяся в доме, ни наши собаки.
Никто.
Вздохнув снова, мотнула головой, прогоняя воспоминания, и отправилась в комнату.
После операции Эклз приходил и не раз, угрожал, требовал переделать, но отец лишь разводил руками, пытаясь достучаться до разума клиента – невозможно сделать из урода (прежде всего морального!) красавца даже с помощью пластической хирургии. Кроме того были существенные противопоказания по медицинской части и можно сказать, что даже первая операция ставила жизнь Эклза под угрозу, что уж тут говорить о повторной.
Агенты полиции практически сразу поняли, кто стоял за столь циничным и беспощадным убийством, но проблема оказалась в том, что Эклз, связанный с местной мафией, оказался им не по зубам. Кто бы сомневался…
Единственное, что смогла сделать полиция – предоставить мне шанс покинуть планету и затеряться на просторах Галактики. Уверена, никакой угрозы для меня не существовало, они просто избавились от меня, как от возможной бунтарки и помехи. Да и зачем я Эклзу? Всего лишь дочь врача, которого он убил в отместку за отказ в новой операции.
К сожалению, на тот момент я слабо представляла реальный расклад, да и лет мне было не так много, чтобы понимать, что меня не спасают, а выбрасывают за борт цивилизации, как мешающийся под ногами винтик. Я вообще была не в себе, первые недели не до конца понимая, что практически потеряла всё. Родителей, близких, друзей, да и собственную жизнь. Новые документы, новое имя и всего пара сотен кредитов на первое время. Даже диплом и тот не мой был. Не «красные корочки», а едва-едва «хорошистка».
С таким дипломом мне была закрыта дорога в престижные клиники навсегда. С новыми документами я больше не имела прав на правосудие, наследство и вообще на всё, что было связано с Марикой Лэнгши.
К сожалению это я поняла лишь здесь, на Парните. На планете, куда мне купили билет в один конец. Я подозревала, что к смене моего имени, местожительства и банкротству приложил руку Эклз, оказавшийся мстительной тварью, но у меня элементарно не было доказательств.
Как и денег на билет обратно.
Шумно выдохнув, окончательно выкинула из головы мысли о прошлом. Прошлое в прошлом. Не мне тягаться с мафией и безжалостной бюрократической машиной, но я верю в закон бумеранга. Им всё вернется в тройном размере, а я совсем скоро отработаю свои первые три года, сдам на категорию и там уже посмотрим, может, и на пятый этаж в отделение нейрохирургии перейду. Их старшая медсестра уже не раз отмечала мое трудолюбие и профессионализм. Всё меньше крови, да грязи.
Задумавшись на пару секунд, прикинула, что стоит сходить за продуктами. Это я планировала сделать на днях, но в принципе можно и сегодня. Яйца кончились, да сахар тоже на исходе. Кивнула своим приземленным мыслям, подхватила грязную униформу, которая невнятными кучками до сих пор валялась у кровати, заглянула в корзину для белья и иронично хмыкнула (там уже лежала запасная, но также грязная форма). Да, придётся и стирку организовывать. Какой сегодня день? Среда? Отлично, как раз мой день.
Глянула на универсальный информер, который показывал как время с датой и днем недели, так и температуру с давлением, отметила, что день невероятно летний (плюсовые тридцать градусов по Цельсию в наших краях норма, но сейчас информер показывал все тридцать восемь), и поняла, что стоит одеться полегче.
Шорты и майка, а поверх шифоновый палантин, чтобы не обгореть – самое оно. А ещё платок на голову, чтобы скрыть безобразие, что сейчас полыхало на моей голове. Да, неплохо. Мазнула розовым блеском губы, игриво подмигнула своему отражению, не забыла об инфобраслете, подхватила корзину с грязной одеждой и первым делом отправилась вниз, загружать стиралку своими специфично пахнущими тряпками.
- О, Карри, привет!
- День добрый, - постаравшись нейтрально поздороваться с соседкой, видимо тоже сегодня отдыхавшей, поторопилась к лифту, надеясь, что меня минет её любопытство.
Увы, мои ожидания не оправдались.
Самая величайшая сплетница ближайших этажей решила проехаться со мной.
- Карри, лапушка, отлично выглядишь! Выспалась?
- Да, спасибо, - стараясь не скалиться даже мысленно, я мило улыбнулась. Как обычно к животрепещущей теме мисти Юлдана подбиралась неторопливо, издалека.
- Эх, а вот я в твои годы не высыпалась! – встав рядом и нажав на кнопку цокольного этажа, женщина бухнула свою корзину с грязным чуть ли не мне на ноги и мечтательно закатила глаза. – Мне в твои годы парни буквально проходу не давали и это с учетом того, что я уже замужем была. Да, было время… Вот скажи мне, как юное поколение – вы кроме работы чем-нибудь вообще занимаетесь? Кстати я тебе на той неделе рекомендовала Ясиша с двадцать первого этажа, он тобой усердно интересовался. Ты с ним встречалась?
- К сожалению, нет, - состряпав грустную мордашку, покаялась. – Столько работы… - и немного злорадно добавила. – К нам на днях трех резаных привезли, так кишки чуть ли не всем отделением по коридорам, да по улице собирали. Кровь, внутренности… Бр-р-р! Представляете? Вот этими руками приходилось кишки обратно укладывать.
С последними словами я сунула обе руки ей буквально под нос ладонями вверх.
Передернувшись, соседка отчетливо позеленела. В отличие от меня она на дух не переносила любые разговоры, связанные с кровью и внутренностями, чем я успешно пользовалась. Я уже слышала краем уха, что она в разговоре с другими соседями называла меня «эскулапшей кровавой», хотя при личной встрече неизменно улыбалась, но я лишь усмехалась подобной двуличности.
Спасибо шефу, он научил меня той профессиональной врачебной циничности, что мне недопривили в колледже. И уж пусть я лучше буду в глазах соседей слегка странноватой и диковатой медсестрой из госпиталя Лигранж, чем одинокой девушкой, которой можно не давать прохода. Спасибо первому году одиночества, которое во всей красе показало, что это не мой вариант – быть той, к которой может подкатить каждый заносчивый мачо.
Нет, местные мачо меня не прельщали. Чернорабочие, сантехники, электрики и служащие младшего звена. Я слишком хорошо помнила свою прежнюю жизнь, чтобы чувствовать себя комфортно с теми, кто не знал элементарных вещей и правил приличия. Например, не рыгать после еды. Не заговаривать о сексе на первом свидании. Стричь ровно ногти и вымывать из-под них грязь.
Да много чего, что делало из симпатичных с первого взгляда парней неотесанных мужланов.
Я не тешила себя надеждами, что встречу богатого и перспективного мужчину, который разглядит за формой обычной среднестатистической медсестры девушку с великолепным образованием и манерами. Пока я просто жила и познавала жизнь во всех её проявлениях, оставив мысли о семье на необозримое будущее. Да и зачем забивать себе голову лишними вещами, когда уже буквально через пару месяцев у меня появится возможность подать заявку на категорию, а затем, сдав экзамен, получить ощутимую прибавку к зарплате?
А получив прибавку – переехать в другой, чуть более престижный район.
И уже там…
Размечтавшись, краем глаза отметила, что лифт подбирается к нужному этажу. А вот и цоколь. К счастью наши с соседкой стиралки располагались на существенном отдалении друг от друга, так что, молча кивнув на прощание, я поторопилась загрузить униформу и, отметив время, отправилась по лестнице наверх, планируя уложиться с покупками в ближайший час, пока стирались вещи.

Глава 2

У-у-ужас!
Стоило шагнуть на улицу, как лицо опалил дневной зной. Кошмар. Когда я выбирала город и госпиталь, я делала это осенью и тогда температура не превышала двадцати градусов. Я даже подумать не могла, что к середине лета следующего года, да и последующих я буду умирать от жары. К сожалению, ближайшие несколько лет мне придется нарабатывать опыт именно в своём госпитале – особых перспектив в соседних широтах не было, хотя я регулярно проверяла местную инфо-сеть на вакансии. Везде требовался опыт и квалификация не ниже первой. На первую можно было защититься лишь через три года после второй, такова была неприглядная для меня реальность.
Да ещё и с моим корявым дипломом…
Что-то я сегодня совсем раскисла. Не иначе как от жары и вчерашнего происшествия.
Неторопливо передвигаясь вверх по улице в направлении к продуктовому магазину и при этом стараясь придерживаться редкой тени, я переключилась на мысли об умершей. Почему мне? Неужели нелепая случайность? И что теперь? Я получила дар, но до сих пор не пойму, в чём его суть. Смена цвета волос и только? Глупо как-то. Никаких новых знаний и сил я не ощущала. Может только самочувствие хорошее, словно проспала пару-тройку дней, как я практиковала это в отпуске – элементарно отсыпалась впрок.
Сейчас же я чувствовала себя так, как не чувствовала очень давно. Бодрой, энергичной и абсолютно уверенной в собственных силах. Даже странно. Кажется и зной уже не так сильно мне мешал, лишь ласково пробегая по коже и отправляясь мучить редких прохожих дальше.
Иронично улыбнувшись своим мыслям, попахивающим не здоровьем, а легкой шизофренией, я, наконец, вошла в магазин и вздохнула полной грудью. Кондиционеры хоть и работали вполсилы, но даже их едва уловимая прохлада ощущалась, словно освещающий глоток ледяного лимонада.
- О, Карри! Привет, детка! Шикарно выглядишь.
Закатив глаза к потолку, я не торопилась оборачиваться на приветственный окрик одного из местных мачо, с которыми не переставала меня знакомить неугомонная мисти Юлдана.
Увы, сегодня удача была не на моей стороне. Кент решил подойти сам, видимо, чтобы лично убедиться в своих словах. Пришлось отвлечься от изучения стеллажей с тушенкой и чуть обернуться, когда охранник навис надо мной.
- О, Кент. Привет, - поздоровавшись без энтузиазма, я ткнула пальчиком в ближайшую банку. – Как думаешь, съедобно? Что-то меня цена смущает.
- Не, не бери. Они по акциям всякое дерьмо сплавляют, - уверенно покивав, парень махнул рукой на соседний стеллаж, где стояли почти такие же банки, но в полтора раза дороже. – Во, я эти беру. Их хоть есть можно. А что, запасы овсянки к концу подошли? Ты ж вроде веган. Или не?
Решив, что смешно пошутил, охранник хохотнул.
Да, было дело. Бывало, и одной овсянкой питалась, когда денег не хватало. К сожалению, когда я по глупости прикупила сразу большой пакет, этот момент застал Кент и теперь при каждом удобном случае мне напоминал об овсянке и тех словах, что я тогда сказала. Говорить о том, что у меня элементарно не было денег на мясо, я посчитала ниже своего достоинства и в итоге солгала, что вегетарианка.
К счастью с полгода назад нам прибавили премию, и теперь я могла себе позволить не только сахар, но и тушенку.
- Да-а-а… Было дело, - задумчиво протянув, я перешла к соседнему стеллажу. – Знаешь, в нашей работе трудно быть веганом. Я крепилась, но буквально на днях поняла, что это не моё. Когда кругом вечно кровь и ливер, как-то непроизвольно тянет на мясное. Кстати, как тебе эти бычки в томате? Люблю томаты, они очень похожи по цвету на кровь. Не находишь?
- Э… - моментально смешавшись, парень неуверенно пожал плечами.
И вновь спасибо шефу. Заведующий приёмным отделением не переставал радовать нас шедевральными высказываниями, которые было впору записывать для потомков.
- Что? Не любишь рыбу? Говорят, рыба очень полезна. В ней уйма фосфора, а ещё легкоусвояемого белка, микроэлементов, витаминов и рыбьего жира, который состоит из полиненасыщенных жирных кислот и полностью усваивается организмом. Ну, ты знаешь.
Парень заторможено кивнул. Уверена, он даже не в курсе, что такое микроэлементы, что уж тут говорить о полиненасыщенных кислотах.
- О! – воодушевленно ткнув пальцем в соседний стеллаж, я поторопилась к нему, не обращая внимания на спутника. Если честно, я была бы искренне рада, если бы он отстал, но видно не судьба.
- Карри, детка, - подойдя вновь, Кент оперся рукой о полку, пока я пыталась прочитать состав каши «три в одном». Увы, я смогла найти лишь название. – Ты как всегда восхитительна в своей заумной язвительности. Как насчет свиданки сегодня вечером? Я абсолютно свободен.
- Сегодня? – задумчиво покрутив коробку, поставила её на место. Опыт советовал не брать неопознанное нечто, внутри которого могло оказаться всё, что угодно. - Ох, прости. Сегодня не могу. Столько дел…
- Нда? – недоверчиво приподняв бровь, парень не поленился и уточнил. – Каких?
- Ты ведь знаешь, у меня скоро защита категории. Вот, сижу, повторяю курс по оказанию экстренной помощи. Ну, там переломы всякие открытые, гнойные язвы, нарывы…
Разведя руками, вздохнула. Вообще я лгала. Увы, на Кента не действовал метод, практически безотказно прокатывающий с остальными, а всё потому, что его дядя был судмедэкспертом и парень чуть ли не с детства крутился вокруг медицины. К сожалению для нас обоих, Кент в дядю не пошел, предпочтя пойти по стопам отца в охранники, а всё потому, что с мозгами был напряг. Точнее с их качеством.
В целом Кент был славным парнем и выгодно отличался от остальных претендентов на моё внимание, если бы не одно «но». Я элементарно не представляла, о чём с ним можно разговаривать. Вообще! Ни в искусстве, ни в книгах, ни в художественных фильмах Кент не был силен. А флаи и гонки не интересовали уже меня, хотя он мог говорить об этом часами, что и продемонстрировал на первом свидании с год назад. О будущем у него тоже были весьма приземленные планы – максимум старший охранник и пятеро детей от красавицы и умницы жены. После этого ну о-о-очень долгого для меня свидания я старательно отнекивалась от продолжения, ссылаясь на занятость и предпочитая ходить в другие магазины. Но сегодня зашла в тот, где дежурил он.
- Да, гадкая у тебя работёнка. Карри, бросай ты её, - посоветовав с умным видом, Кент чуть наклонился и доверительным шепотом поделился последними новостями. – Тут говорят, в нашем районе вчера псионик скончался, инфаркт. Тетка старая, в принципе неудивительно. Так сейчас их братия буквально все ближайшие госпитали и больницы шерстит. Причем непонятно зачем. То ли ищут, откуда она сбежала, то ли ещё что. Так сегодня знакомая одна с ночной смены пришла сама не своя, говорит, ходил там один тип, и чуть ли мозги всем наизнанку не выворачивал. А говорить – ничего не говорит. Эй, ты чего побледнела? Страшно? Да, успокойся, походят и уйдут. Эй, Карри.
Парень всё пытался достучаться до моего разума, а на меня накатил панический ужас. Я поняла, кого они искали. Меня. Неужели как-то узнали? Пресвятая капельница! И что теперь делать?!
- Карри! – Кент потряс меня за плечо, и я кое-как сконцентрировала на нём внимание. – Да что с тобой?
- Нет. Ничего, – я натянуто улыбнулась. – Всё нормально. Жара, наверное, мозги вообще не соображают. И что там с типом тем? Он тоже псионик, да? И что, совсем неизвестно, что им надо?
- Ага, - ответив разом на все мои вопросы, Кент покивал всё с тем же умным видом. – Говорят, вообще с пограничных планет, там они все на голову отмороженные. А этот ещё и шишка какая-то важная из госструктур. А бабка, говорят, в Совет их планетный входила. Вообще мутно там всё. Ну, так как? Идем на свидание?
- А? – вновь мотнув головой, потому что в ушах неожиданно прозвенел мелодичный звоночек, словно кто-то звонил мне прямо в мозг, я нахмурилась, пытаясь осознать его последний вопрос. – А, нет. Прости. Я обещала соседу с двадцать первого этажа, мне его мисти Юлдана сегодня вновь рекомендовала. Так что извини, как-нибудь в другой раз, – немного поморщившись на откровенную ложь, я торопливо подхватила с соседнего стеллажа сахар и не менее торопливо отправилась к кассе, оставив Кента переваривать отказ в одиночестве.
Мне же требовалось как можно скорее остаться одной, чтобы тщательно разобрать вновь полученную информацию. Если честно, то я не представляла, что мне делать. Позволить им найти себя или бежать? А если бежать, то куда? И на что?
И чем мне может грозить встреча с загадочным псиоником, который буквально «мозги всем наизнанку выворачивает»? Нет, я этого не хочу. К тому же если он из госструктур, то могут возникнуть вопросы о моих документах, и я сомневаюсь, что моё родное правительство подтвердит их законность. Очень сомневаюсь. А статья за подделку документов неслабая – от пяти до семи лет колонии строгого режима на спутнике с шахтами по добыче полезных ископаемых.
Читала, знаю.
И что делать?
Прокручивая вопрос по десятому разу, я терпеливо дожидалась своей очереди, которая состояла всего из двух человек, включая меня. Первой стояла многодетная мамашка, видимо закупающаяся на ближайший месяц. Две огромных тележки с горкой и сплошь из кашек, пюрешек, консерв и круп.
К счастью, минут через двадцать очередь дошла и до меня с моим сахаром, яйцами и банкой тушенки. Иронично хмыкнув, кассир предложила мне пакет, но я решила отказаться. Казалось бы всего четверть кредита погоды не сделают, но четверть там, четверть сям, за месяц существенная экономия, между прочим. Хотя бы на шоколадку.
- Пять с четвертью, - девушка озвучила сумму, и я без возражений протянула ей руку с инфобраслетом, куда помимо инфона и личностной карты была встроена и кредитная карта.
Наши пальцы соприкоснулись всего на мгновение, но меня словно током прошибло. Перед глазами промелькнула весьма болезненная молния, содержащая невероятный объём информации.
Ингри, двадцать семь лет, не замужем, беременна, сама ещё не знает, но её уже мутит от жары. Мечтает, чтобы смена закончилась как можно быстрее и чтобы этот остолоп Кент, наконец, обратил на неё внимание вновь и прекратил подкатывать ко всяким там мымрам в шортах.
- Девушка? – обеспокоенный голос вывел меня из ступора, и я нервно одернула руку. Испуганно посмотрела на кассира. Та была недовольна. – Девушка, не задерживайте очередь!
Кивнула и перевела взгляд на её бейджик. Ингри.
Вопрос сам сорвался с языка.
- Ингри, а вам сколько лет?
- Что? – нахмурившись, она смерила меня весьма неприязненным взглядом. - Двадцать семь, а что?
- Нет, ничего, - я зажмурилась и мотнула головой, предпочтя отойти, чтобы не вызывать своим видом ненужных вопросов.
Что это было?!
И тут же в мозг кто-то язвительно хмыкнул: «Дар».
Что?!
Споткнувшись, я не полетела на пол лишь чудом. Кто со мной говорит?! Наверное, это было глупо, начать озираться по сторонам, потому что немногочисленные покупатели стали на меня коситься. Как на больную.
Гнилая клизма…
Осознание пришло в секунду. Так вот ты какой – дар! Да это же… это… Это ужасно!
Пулей вылетев из магазина, я за пять минут добежала до дома, наплевав на удивленные взгляды прохожих, плетущихся еле-еле. Лифт шел невероятно медленно, дверь никак не хотела открываться, словно коротнуло энергию, но как только я вошла в квартиру и положила продукты на стол, меня накрыло.
Перед глазами пронесся весь день девушки по имени Ингри. Женщины. В будущем матери. А ведь это ребенок Кента. Я даже увидела мельком их встречу и секс. Фу!
Сползя по стеночке на пол, обхватила голову руками, не представляя, как избавиться от новых воспоминаний кассирши, которые самовольно заполонили мой мозг. Прочь! Прочь!!!
Не знаю, сколько прошло времени. Час, два, три… когда я, наконец, поняла, что воспоминания пропали и в моей голове вновь пусто. Пусто?
Пусто.
Ох, мамочка…
И что теперь, так будет всегда?! Да так же точно чокнуться в два счета можно!
Посидев ещё несколько минут без движения, насладилась тишиной. Только мои мысли, только мои воспоминания.
Идеально!
Кое-как поднялась, отстраненно отмечая, что затекли ноги и информер показывает шесть часов вечера. Мельком глянула на продукты. Нет, не дело. Убрала в холодильник и на автомате отправилась вниз, за вещами. По пути мне встретилась лишь соседка с восьмого, зашедшая в лифт на своём этаже и, молча кивнув, вышедшая из него на первом. В цоколе никого не было и я, забрав уже наполовину высохшие вещи, поторопилась к себе.
Всё, дома!
Прислонившись к двери, словно она могла оградить меня от внешнего мира и его ужасов, свалившихся на меня в мгновение, я зажмурилась. В это было сложно поверить. Очень сложно поверить. К сожалению, я не могла списать видения и полученные не пойми откуда знания на жару. Это было, и я это понимала.
Теперь вставал другой вопрос – что с этим делать и как это контролировать?
Задумчиво развешивая форму на плечики, и который раз радуясь, что мне хватило ума и средств купить вещи из материала, который не было необходимости отглаживать и отпаривать, я пыталась размышлять позитивно.
Не получалось.
А ведь Кент до меня тоже дотрагивался, но я ничего не увидела. Что это может значить? Не представляю. Пол человека? Настрой? Место, до которого дотрагиваюсь?
Хм…
Нахмурившись, попыталась вспомнить, как дотрагивались до меня оба. Кент держал за плечи, которые были скрыты шифоновым палантином. С Ингри мы соприкоснулись ничем не прикрытыми пальцами. Неужели дело в этом? А ведь они оба ничего не почувствовали, словно только меня прошибла эта невероятно болезненная молния.
Хватит ли у меня сил, прежде всего моральных, повторить это вновь и разобраться, как это действует и самое главное – как это контролировать?
Не знаю. Не уверена. Это было слишком больно и достаточно долго, чтобы попытаться провернуть подобное вновь, но уже на работе. Там станется вообще в припадке забиться – пациенты у нас порой бывали такие, до которых и в перчатках дотрагиваться было брезгливо, а порой и просто страшно.
Нет, надо выбрать «жертву» попроще. Например, ребенка.
Кисло поморщившись своим не слишком розовым мыслям, поняла, что это оптимальный вариант. Дети не несли в себе груз прошлого, как это часто бывало со взрослыми. И я не желала вновь узнавать всю подноготную взрослого человека.
Не желала!
Приняв окончательное решение, быстро перекусила и отправилась вниз, на детскую площадку, которая стояла между тремя нашими высотками. Площадка была небольшой и достаточно скудно обставленной, но молодые мамочки радовались и этому – говорят, лет пять назад вообще ничего не было, а ближайший парк в сорока минутах пешком. Таксофлай был доступен немногим, так что сейчас, когда тень от западной высотки принесла на площадку долгожданную прохладу, во дворе вовсю сновала как малышня, так и дети постарше, уставшие томиться в четырех стенах.
Не совсем представляя, как я это проверну, а именно дотронусь до чужого ребенка и при этом не огребу от его бдительных родителей, я задумчиво присела на свободную лавочку, пока что находящуюся на вечернем солнцепеке. Поэтому собственно она и была свободна – остальные шесть были плотно заняты пенсионерами и молодыми мамочками.
Стараясь не слишком откровенно рассматривать возможных подопытных, я скользила рассеянным взглядом по детским макушкам и довольным мордашкам. Какие же они все непосредственные в своих желаниях. Поесть, поспать, поиграть. Если все три условия выполнены – ребенок счастлив. Естественно эти условия дополнялись множеством других – чтобы рядом были любящие родители, бабушки с дедушками, чтобы постелька была мягкой и чистой, а еда вкусной. Чтобы конфеты были частыми, а наказания за шалости редкими. Чтобы зубки не болели, чтобы комариные укусы не чесались. Чтобы по вечерам мама рассказывала сказки, а головизор показывал бесконечные мультики.
- Тетя Карри, привет.
Очнувшись от невеселых дум, осознала, что уже в тени и не в одиночестве – компанию мне решила составить соседка с четырнадцатого этажа, улыбчивая пятилетняя девочка Нелли, с которой мы изредка виделись в лифте. Кстати знакомство было её идеей, как и долгие рассказы об их любимой собачке Чарли, которая вечно пукала и воровала конфеты из буфета.
- Привет, Нелли, - дружелюбно улыбнувшись будущей великой врушке и сплетнице, поинтересовалась. – Гуляешь?
- Гуляю, - подтвердило белокурое чудо и залезло на лавочку. – А вы тоже?
- Да, вот выдался свободный вечер, отдыхаю. Как твои дела? Как Чарли? Всё так же пукает?
- Неа, - довольно помотав головой, девочка подвинулась ближе и доверчиво поделилась последними новостями. – Его мама вчера к ветеринару отвела, теперь он не пукает. Но конфеты всё так же пропадают. Даже не знаю, что с ним делать!
Совсем по-взрослому разведя руками, девчушка досадливо вздохнула.
- О, у тебя маникюр? – радостно отметив удачную возможность потрогать соседку за пальцы, я осторожно прикоснулась в ближайшей руке и с трудом не отшатнулась.
Молния. Резкая. Болезненная. Невероятно информационно насыщенная.
Стиснув зубы, постаралась сделать вид, что ничего не произошло, хотя Нелли, кажется, что-то заметила и нахмурилась.
- Тетя Карри, с вами всё в порядке?
- Да. Да, прости, жарко. Так что? Мама разрешила? – стараясь не прикоснуться повторно даже случайно, я кивнула на ручку с огненно-красными ноготками, хотя больше всего хотелось лечь, свернуться в клубочек и повыть от боли.
Голова разрывалась от многочисленных «хочу», «дай» и «всё маме расскажу». Оказывается не такая уж и добрая эта милая девочка, вовсю терроризирующая старшего брата.
- Да, - весьма важно кивнула юная модница, а затем сунула мне под нос обе руки. – Нравится?
- Очень! – постаравшись заверить соседку, что ей безумно идет этот красный цвет, я не удержалась и взялась за ноющие виски. Боль, пришедшая после информационной молнии, просто так отступать не желала. – Извини, кажется, я на солнце перегрелась. Пойду к себе, полежу. Увидимся. Передавай привет Чарли.
- Пока, - недовольно поджав губки, оттого что я не стала выслушивать её развернутый рассказ о том, как она упросила маму накрасить ей ногти, Нелли отправилась к смутно знакомой мне соседке с шестого.
Я же чуть ли не бегом вновь направилась к лифту.
Всё, никаких больше экспериментов, пока не оклемаюсь и не пойму, как избавляться от боли! Это же просто невыносимо!

Глава 3

Не помню, как добралась до квартиры, потому что более или менее в себя пришла уже на своей кровати. Свернувшаяся в клубочек, обнявшая себя руками и искусавшая губы до крови. Это не дар, это издевательство!
За окном сгущались сумерки, а на информере сияла цифра двадцать два. Нет, это не дело. Больше никаких контактов!
Пошатываясь, доплелась до ванной и приняла бодрящий душ. Может и зря, ведь всё равно пора спать, но вода хоть немного прочистила туман, заполонивший уставший мозг. Как показал опыт, «читать» детей нисколько не легче, чем взрослых. Наоборот! Дети – сама непосредственность. У них нет запретов, у них нет комплексов, у них нет ограничений по фантазиям и «хочу».
А может это просто Нелли такая…
Устало рухнув на стул, перевела затуманенный взгляд в окно. Мне надо четко распланировать будущее, а я столько часов потратила впустую. Элементарно выкинула. Не дело.
Псионик, вот моя главная проблема. Псионик, который меня ищет и наверняка знает, что старуха передала мне свой дар. Зачем он меня ищет?
Вариантов масса. От благодарности, что дар не пропал, до убийства, что посмела его принять. Я не представляла, какой вариант верный.
К сожалению, у меня будет лишь один шанс узнать это. Пан или пропал.
Нет, так бездарно заканчивать свою жизнь я не собираюсь. Оставаться здесь не вариант, псионики не зря считаются асами практически во всех сферах, за которые берутся. Он ищет и он найдет, ведь я практически у него под носом, всё дело в сроках.
Как быть?
Прятаться или бежать?
Бежать.
Куда и на что?
Пробежавшись пальцами по сенсорному экрану инфобраслета, грустно усмехнулась. Моих сбережений хватит лишь на оплату таксофлая до другого континента, а никак не на то, чтобы покинуть планету. Зарплата через три дня, а до неё ещё надо на что-то жить. Занимать в долг, зная, что не отдам? А документы?
Поговорить с шефом? А пойдет ли он навстречу? Ведь каждый знает, что нельзя переходить дорогу псионику. Ему будет выгоднее сдать им меня прямо на руки и заслужить хотя бы благодарный кивок, чем стать объектом, который посмел им помешать.
Просроченные анализы!
Как быть?
Промучившись до поздней ночи, так ничего и не решила. Я бы с удовольствием покинула эту планету, так и не ставшую мне новым домом, но я элементарно не представляла, где взять денег. Бездумно полистала местную инфо-сеть в поисках подходящих вакансий. Не то. Не то…
Всё не то!
Стоп.
Прочитала. Перечитала. Задумалась. Перечитала вновь.
Дико, но почему бы и нет? Давно пора менять это бессмысленное существование на что-то более подходящее и хотя бы отдаленно похожее на жизнь. Да и оплата достойная.
Внутренний голос, возникший из ниоткуда, как и в предыдущие разы, иронично, но одобрительно хмыкнул. В этот момент я была с ним полностью согласна. Вряд ли у псионика хватит ума искать меня в отряде «красного креста», куда сейчас активно набирали новобранцев. Да и отправлялся отряд не куда-нибудь, а прямо на границу с ортами. С теми самыми ортами, с которыми у нас вроде как нейтралитет, а на самом деле вялотекущая бессмысленная война, которая длится без малого уже почти триста лет.
Решено.
Завтра же заберу документы и свалю с этой помойки.
Принятое решение принесло огромное облегчение. Я даже и подумать не могла, как меня убивали эти условия, в которых я была вынуждена существовать. Узкие рамки, ни шагу в сторону, ни кредита на себя, лишь минимальные удобства и самые дешевые продукты. Хватит! Надоело!
В кровать я ложилась, улыбаясь своим неожиданным бунтарским мыслям. И даже если на мою решительность каким-то образом повлиял переданный дар, то сейчас я не против.
Давно надо было это сделать. Очень давно.