1992 год, осень
Тревожно шелестели опахала пальм, и монотонно моросящий дождь с глухим звуком стучал по их махровым листьям. Стебли цветов набухли и отяжелели. Алекс, едва дыша, лежала, уткнувшись лицом в мокрую траву, и лихорадочно пыталась понять, откуда взялся странный отряд в военной форме американских коммандос – это явно не были повстанцы. Даже если допустить, что революционеры где-то достали форму, слишком уж она была новой.
Она покосилась на лежавшего рядом Уильяма Хантера, и тот глазами приказал ей молчать. Черт возьми! Как же прав был Трэнтон, когда уговаривал ее не лезть в Камбоджу! Ну почему, почему она не прислушалась к мужу?
Чьи-то руки дернули ее за волосы, заставляя поднять голову вверх. Закусив губу, Алекс почувствовала во рту кровь. Она попыталась разглядеть стоящего перед ней мужчину, но не могла – он возвышался над ней напротив солнца, тускло светившего в рваные прорехи меж тучами. Темная тень – безликая, жуткая.
Мужчина склонился над ней, издевательски-почтительно протянув руку, и она испуганно вскрикнула, узнав его. Алекс почувствовала, что ее больше никто не держит. Лежать в грязи было унизительно. Несколько безумно долгих мгновений она пыталась успокоить дрожь в измученном теле, чтобы найти в себе силы встать самостоятельно. Ноги подгибались, но Алекс, сцепив зубы, медленно приподнималась с земли. Чуть не поскользнулась на размокшей глине, но смогла удержаться. Голова кружилась, во рту появился противный металлический привкус, и, казалось, она сейчас разрыдается. Ненакрашенная, с нечесаными спутанными волосами, в армейском костюме жуткого болотного оттенка – наверняка она сейчас выглядела просто отвратительно! Ей даже стало смешно – в джунглях, после тяжелого многодневного перехода, ее еще волнует ее внешний вид! О, как это унизительно!..
Распрямив плечи и выровняв спину, Алекс с вызывающей улыбкой смотрела в лицо подонка, заманившего ее в Азию, усиленно борясь с подступающими к глазам слезами. Мир вокруг – пальмы, грязные бородатые мужчины в форме, тусклое небо, все тонуло в туманной пелене стоявших перед глазами слез. «Только не плакать, только не плакать!» – твердила себе Алекс, радуясь косым стрелам дождя. Если и сорвется с глаз слезинка, есть шанс, что никто этого не заметит.
Мужчина грубо схватил ее за плечо, и Алекс вскрикнула от боли. Их взгляды встретились – его, жадный и самоуверенный, и ее, диковатый, отчаянно-злой.
Алекс показалось, что она сейчас оглохнет – настолько давящей и жуткой была звенящая тишина, установившаяся на поляне. Лишь мерный стук капель и шелест пальмовых листьев раздавались в тропическом лесу. Отдаленной канонадой прогрохотал гром. Мужчина вздрогнул от неожиданности, и выругался, стыдясь своего испуга. Еще сильнее сжал хрупкое плечо Алекс. А она, не шевелясь, замерла в его руках, борясь с постыдным желанием разреветься. Вспомнилась Бирма, и как она бесстрашно бросилась тогда в ад опиумных войн, пройдя пекло революции ради своего Майкла... И она расхохоталась – истерично, надрывно-отчаянно, расхохоталась в обрюзгшее лицо нависшего над ней мужчины.
И пока она захлебывалась нервным смехом, прикрывая свободной рукой искусанные потрескавшиеся губы, из-за окружающих поляну зарослей стали появляться мужчины в военной форме. Щелкали затворы ружей, раздавались одиночные выстрелы, слышалась ругань наемников, и вскакивали с земли коммандос Хантера, увидевшие подкрепление. Сам он уже уложил прикладом ружья нависавшего над ним наемника и бросился к Алекс…
А дальше все было как в замедленной киносъемке – Алекс казалось, что она видит картинки-образы, калейдоскопом меняющиеся перед ее глазами. От болезненного хлесткого удара голова ее беспомощно дернулась. Брызнула кровь из разбитых губ, а сама она отлетела на несколько шагов назад, упав на спину под чахлой молодой пальмой.
Лежа в грязи, слыша гортанные крики наемников и коммандос, Алекс заметила, как качнулся тонкий ствол пальмы, когда в него попала шальная пуля. Звуки винтовочных выстрелов сливались с раскатами грома. Алекс попыталась вжаться в землю, чтобы стать как можно незаметнее под своей пальмой. Она умирала от страха и если бы могла зарыться в вязкую глину, то сделала бы это. Свои, чужие – болотная зелень камуфляжа мелькала меж ворсистых стволов деревьев, и Алекс уже не понимала, кто рядом с ней.
Один из ворвавшихся на поляну коммандос открыл пулеметный огонь. Алекс расширенными от ужаса глазами смотрела на вырывающееся из ствола пламя и видела падающие тела наемников. Во все стороны брызгала кровь. Чья-то винтовка огрызнулась рядом, и подстреленный коммандос мешком упал на Алекс, придавив тяжестью своего тела. Приторно-сладковатый запах крови едва не свел ее с ума, и она взвыла от страха, даже не попытавшись оттолкнуть убитого парня. Некоторое время она тоненько скулила, закрыв глаза руками, но ее знаменитое самообладание взяло вверх над паникой. Ей хотелось жить! Любой ценой! И Алекс проворно спряталась за телом убитого, прикрываясь им, как щитом, от свистящих по поляне шальных пуль.
Пулеметная очередь заглохла, выстрелы звучали все реже – видимо, заканчивались боеприпасы. Вскоре на поляне началась рукопашная, изредка перемежающаяся одиночными выстрелами. А Алекс, задыхаясь от исходящего от мертвеца смрада – запаха крови, грязи и пота, знала, что никогда не забудет этот страшный день. А если останется жива – то больше никогда не ввяжется ни в одну авантюру!
В ствол пальмы со свистом впилась очередная пуля, и Алекс взвизгнула. Свинцовое небо над ней раскололось на миллионы осколков, и спасительный мрак поглотил сознание.
…Казалось, обморок длился несколько мгновений, но когда Алекс очнулась и чуть приподняла гудящую от боли голову, то увидела, что схватка между наемниками и ее коммандос подходит к концу. Ребята Хантера сгоняли тех, кто остался в живых, под одинокую пальму, торчавшую посреди поляны. Те уже не сопротивлялись, видя явное преимущество противника. Оружейные вспышки, гортанные крики… Алекс казалось, что она умерла и попала в ад. И в этот миг она увидела, что ее мучитель катается по мокрой траве, сцепившись с широкоплечим темноволосым мужчиной в оборванной военной форме. На миг мелькнуло скуластое смуглое лицо, пересеченное давним шрамом.
- Майкл! – закричала Алекс, спихивая с себя мертвое тело, которым прикрывалась все это время. Жив! Майкл жив! Он жив! Сплетенные в клубок, Трэнтон и его противник катались по мокрой траве, мелькали руки и ноги, слышались их крики.
Раздался одиночный выстрел, и дерущиеся замерли, вцепившись друг в друга. Звук выстрела показался Алекс подобным грому, и она с диким визгом бросилась к мужчинам. Она не думала в этот момент ни о шальных пулях, ни о том, что не всех наемников еще согнали под пальму. У нее вообще не было мыслей – только дикий, нарастающий из глубины души ужас – неужели она потеряла своего Майкла? Подбежала, упала на колени на мокрую землю. Трэнтон лежал на противнике, неестественно вывернув ногу. Краем глаза Алекс увидела, что наемники стоят, сбившись в кучу под деревом, а Хантер, и еще пара ребят, вскинули стволы, нацелившись в лица подонков.
- Майкл, - тихо позвала Алекс, боясь подпустить к себе мысль о том, что потеряла его. – Майкл! – голос прозвучал громче, в нем появились истерические нотки – она не может его потерять... – Майкл! – взвыла она на всю мощь своих легких и, схватив мужа за плечи, с трудом перевернула на спину. С ужасом увидела расползающееся по груди кровавое пятно.
1983 год, конец осени
Глава 1
- У этой леди душа дикарки, - криво ухмыльнулся Майкл Трэнтон, украдкой бросая жадные взгляды на миниатюрную брюнетку в темно-зеленом платье. Она замерла у окна с бокалом шампанского – плотно сжатые губы, ледяной взгляд миндалевидных глаз редкого цвета майской листвы. Изящная статуэтка.
- Алексиана Райт? – полуобернулся в ту сторону собеседник Майкла. Пренебрежение исказило его аристократическое лицо, и он раздраженно пригладил волосы. На висках уже пробивалась седина, и сеточка морщин под глазами выдавала его возраст. Только глаза были на удивление молодыми – их блеск поражал любого, кто знал Джона Стэйнбека. – Не советую связываться с этой дамочкой. Она мотылек-однодневка. Я уже имел счастье побывать ее мужем – удовольствие не из приятных, скажу я тебе. К тому же, мальчик мой, она не так давно похоронила мужа. Ему принадлежал крупный военный концерн, и поговаривают, что он торговал оружием в Юго-Восточной Азии. Вряд ли его вдова отказалась от легких денег, которые можно заработать на революции.
- Позволь мне самому решать, с кем мне связываться, - резко парировал Майкл, заметив, что грациозная красавица не сводит с него колючего взгляда зеленых глаз. Заинтересованного взгляда.
- Не говори потом, что я тебя не предупреждал, - флегматично пожал плечами Джон.
- Мне не нужны ничьи советы, - улыбка на лице Трэнтона казалась хищным оскалом. – Я всегда сам принимаю решения, без оглядки на чье-то мнение. И женщин тоже привык выбирать сам. До встречи, Джон.
Стэйнбек только сокрушенно покачал головой, глядя ему вслед. Трэнтоны всегда были неуправляемы и безрассудны – Фарнсворт, отец Майкла, никогда не отличался тактом и степенностью. Спокойному и уравновешенному Джону было тяжело общаться с такими людьми. Он хмыкнул, вспомнив, что Майкл заявил, что у Алекс душа дикарки. А что же пребывает в глубине его сердца? От деда, индейца из племени Навахо, младшему Трэнтону досталась первобытная дикость – необузданная, неприрученная, непредсказуемая. Алекс может надеяться разве что на капельку ласки, на видимость послушания - но в целом у этой пары нет будущего.
- Ты вновь открыла сезон охоты? Прошло всего полгода, как бедолага Райт покинул этот мир…
- Я давно не встречала таких мужчин, - словно не слыша напоминания о Греге, чьей вдовой она была, Алекс пристально посмотрела в сторону бывшего мужа и его темноволосого собеседника с удивительно смуглой кожей - видимо, в его жилах текла индейская кровь. Да и резкие черты скуластого лица были очень характерными для коренного американца.
- Вот только не нужно включать режим «Я влюбляюсь»! – расхохоталась Дэлерия, лукаво глядя на подругу. – Не поверю.
- Только влюбиться мне сейчас не хватало, - цинично усмехнулась та, отворачиваясь от мужчин. – Хотя… кто говорит о любви? Я просто хочу развлечься! – пышные локоны антрацитовым шелком спадали на хрупкие плечи, влажно блестели серо-зеленые глаза, а гибкость стройного тела подчеркивал русалочий силуэт платья. Золотистые блестки, крупный янтарь на ожерелье и в серьгах – Алекс казалась сотканной из солнечного света. Рыженькая Дэлерия, рослая и слегка полноватая, закутанная в серый шелк строгого наряда с корсетом, казалась неуклюжей и огромной рядом со своей миниатюрной подругой.
- Значит, мне показалось, и ты пройдешь мимо Майкла Трэнтона? Не похоже на тебя.
- А кто сказал, что мимо? Дэлли, он великолепен, а мое вдовство затянулось! – Алекс спиной почувствовала, что незнакомец смотрит на нее, и, увидев его отражение в стекле, напряглась. Отсалютовав бокалом его зеркальному двойнику, Алекс принялась изучающе рассматривать его: тонкий шрам, начинающийся над губой и идущий по левой щеке почти до виска, худое поджарое тело - он шикарен. Охота на мужчин всегда была для Алекс основным развлечением.
- Главное, не потеряй контроль. Это смесь зеленого берета и техасского ковбоя. Взрывоопасная смесь.
- Ты только погляди, Дэлли, какое красивое у него лицо. И этот шрам… Интересно, где его так ранили? Он хищник. И он опасен… Как бы я сама не стала дичью.
- Ты меня вообще слышишь, подруга?
- Слышу. А ты меня? - осколки зеленоватого льда на бледном лице Алекс опасно сверкнули. Она облизнула пересохшие губы, и залпом осушила бокал шампанского. – Не беспокойся обо мне – не он первый, не он последний... Все, молчи, он идет сюда!
Приблизился объект их обсуждения. Темные глаза Трэнтона насмешливо глядели на девушек, и в глубине его зрачков вспыхивали золотистые искры, отражая яркие огни ламп. Алекс поспешно отвернулась и судорожно сжала бокал, надеясь, что ее волнение останется незамеченным. Казалось, воздух в комнате загустел от напряжения.
- Роскошная южная ночь, роскошная южная женщина…
Алекс на миг показалось, что от звука этого голоса ее сердце пропустило пару ударов. Она взяла себя в руки и с легкой улыбкой повернулась к Майклу.
- Здесь много женщин, смотрите, не заблудитесь, мистер… - Алекс замялась, делая вид, что не знает его имени.
- Мистер Трэнтон. Майкл Трэнтон… - он галантно поцеловал ее руку.
Глаза Алекс вспыхнули от удовольствия, но она тут же отвела взгляд в сторону.
- А вы - несравненная Алексиана Райт. Наслышан. Скажите мне, дорогая, - бархатисто продолжил Майкл, пристально и нахально разглядывая Алекс, - что вы делаете сегодня вечером?
- Сегодня вечером я не общаюсь с незнакомцами.
- Очень жаль. Но я надеюсь, что вы еще передумаете.
Белозубо улыбнувшись, Трэнтон откланялся.
- Когда ты говоришь, что не хочешь любви – кого ты пытаешься в этом убедить? – послышался голос Дэлерии. - Наивная! Но неужели ты думаешь, что все эти случайные мужчины смогут заполнить пустоту в твоем сердце?.. И не смей мне язвить!
- Я и не собиралась, - Алекс взяла еще один бокал шампанского у проходящего мимо официанта и капризно поджала губы. – Но я прошу тебя, хватит вести себя так, будто ты моя мать!
- Молчу, - вздохнула ее подруга. – Я просто не хочу, чтобы тебе было больно. В этой войне не будет победителей.
- Только не нужно говорить о том, что после моего романа с Трэнтоном я включу режим «сердце-мое-разбито-ах-он-подлец», - Алекс рассеянно глядела на сгущающийся за окном сумрак.
- Он не сделает тебя счастливой. У тебя есть один недостаток. Тебя влечет к стройным, хорошо сложенным мужчинам с кошачьим взглядом опасных глаз. А у них есть одна общая черта – все они в душе ублюдки. Твоя идиотская привычка влюбляться в них не доведет до добра.
- Зато я пополню список своих побед. А быть счастливой я когда-нибудь научусь.
- Лезешь к огню – не бойся обжечься. Ты, конечно же, очень сильная и гордая, и не будешь рыдать после очередного разочарования. Только хватит ли у тебя сил справиться и в этот раз?
- Не смей меня жалеть! – возмутилась Алекс. На нее тут же обратились любопытные взгляды женщин, сидящих за соседним столиком. Она демонстративно отвернулась от них и уже тише сказала: - Повторяю, я не собираюсь в него влюбляться. И я безумно устала спорить с тобой. Больше ни слова о Трэнтоне!
- Как скажешь. Но знай, нужна будет жилетка – всегда пожалуйста.
- И как ты меня терпишь? Пожалуй, ты единственная в этом городе, кто не считает меня бездушной тварью.
- Просто я знаю, сколько всего ты пережила, чтобы стать тем, кто ты есть. И, что бы о тебе ни говорили, помни - это зависть. Ты красива, самодостаточна, ты увела не одного чужого мужчину. Так что смирись со сплетнями и живи дальше. А я всегда буду рядом. Что бы ни случилось.
- Спасибо, дорогая! - растроганно сказала Алекс и беззащитно, совсем по-детски, улыбнулась. – И что бы я без тебя делала?
- Не будь такой сентиментальной, это тебе не идет, - Дэлерия увидела в стороне давнего знакомого, с которым училась в колледже, и смущенно отвела глаза.
- Иди к нему, - шепнула ей подруга, – поверь, он будет рад с тобой пообщаться.
Не успела Дэлерия отойти, как рядом с Алекс хрипло прозвучал мужской голос:
- Здесь безнадежно скучно, а на набережной, в одном из прибрежных ресторанчиков, рвутся струны испанских гитар… Я подумал, что не стоит ждать, пока вы решитесь принять мое предложение и решил повторить его.
Алекс обернулась. Взметнулись пушистые темные локоны, украшенные жемчужными нитями. Слегка расширились от восхищения глаза. На бледных щеках вспыхнул пунцовыми розами румянец.
Майкл вальяжно облокотился о стену, слегка подавшись вперед. Провел ладонью по руке Алекс, с удовольствием отметив, что она вздрогнула от этого прикосновения. Казалось, воздух между ними раскален, казалось, что они знают друг друга тысячелетия. Мир вокруг замер на миг - лишь штормовое море ее мглистых глаз, лишь его первобытное желание похитить, спрятать ото всех, обнять и никогда не отпускать. Что же это с тобой, Трэнтон? С каких пор ты готов послушно замереть у ног женщины, какой бы красивой она ни была?
- Любите ли вы фламенко так, как люблю его я? – прищурилась Алекс и поставила свой бокал на подоконник, слегка отстранившись от наглого незнакомца.
- Это ваш ответ?
- Это мой вопрос.
Полночная игра увлекала обоих все сильнее, и единственным выходом было – сбежать из душного дома, пропахшего духами и умирающими розами.
Не пожалеть бы потом обо всем этом, запоздало подумалось Алекс, когда она пробиралась меж танцующих пар следом за смуглым нахалом, крепко державшим ее за руку. Но необузданность страстной натуры взяла верх. Будь что будет! Завтра будут сожаления, завтра будет болеть голова от выпитого шампанского… А сейчас ее ждут плач гитары, фламенко и ветер с моря. И этот наглый самоуверенный тип, возомнивший о себе невесть что.
…Сумрак сада, ароматы левкоев и мирта - и его рука, обжигающая ей ладонь. Пение фонтана у старой беседки, увитой плющом, алмазная дрожь созвездий и антрацитовые глаза Трэнтона – колкие, жгучие. Как нервы, натянут воздух, и стрелой на излете замерли слова и вздохи. Обвитое плющом озноба тело жаждет танца, и Алекс, отметая все сомнения, легко и беспечно спешит по извилистой дорожке сада, искоса поглядывая на идущего рядом мужчину.
* * *
- Это шампанское. Из-за него я сейчас прикасаюсь к тебе. Из-за него разрешаю себя целовать. Оно вскружило мне голову. – Алекс изящно выгнулась, проведя тонкими пальчиками по груди Майкла. Расстегнула верхнюю пуговицу на его льняной белоснежной рубашке. Кирпично-красный галстук валялся на полу, пиджак небрежно висел на спинке кресла, а Трэнтон, словно ленивый кот, развалился на диване гостиничного номера, в котором всегда останавливался, приезжая в Лос-Анджелес.
Алекс оседлала мужчину, охватив его бедра ногами, и распустила длинные темные волосы - шелковистые, слегка вьющиеся. Пряди слегка щекотали Трэнтону шею, и это сводило его с ума.
- Кстати, ты шикарно целуешься. Надеюсь, все остальное ты делаешь так же фантастически, – в ее голосе прозвучало одобрение, – но не рассчитывай на что-то большее, чем эта ночь.
- Не ври себе. Неужели всякий раз, когда ты выпьешь шампанского, ты оказываешься в объятиях первого встречного мужчины? – хрипло спросил Майкл между легчайшими поцелуями, похожими на прикосновение крыльев бабочки. - Кажется, так ты меня назвала? Алкоголь не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас между нами.
- В случайную южную ночь со мной рядом случайно оказался случайный мужчина, не более того, – слегка отстранилась она, сверкнув серо-зелеными глазами. Дымка страсти уже заволокла их, но Алекс всех сил пыталась удержаться на плаву в бушующем море любовной лихорадки. Второе «я», рациональное и беспристрастное, повторяло ей, что наступит утро, и она пожалеет о том, что поддалась на очарование этого ковбоя.
- Тогда почему каждое твое «нет» возбуждает меня все сильнее? – усмехнулся Трэнтон, откинувшись назад, чтобы видеть ее всю – утонченное скуластое лицо, хрупкие плечи, грудь, едва прикрытую золотистой блестящей тканью, длинные роскошные ноги...
Алекс тоже была довольна открывшейся картиной - хищное лицо с резкими индейскими чертами, пересеченное тонким, едва заметным шрамом, и темные, словно бездна, глаза. Трэнтон был, возможно, слишком худым, но жилистым – ей такие нравились.
- Если бы я сказал, что влюбляюсь в тебя, что бы ты ответила?
Алекс вздрогнула, будто ее ударили, глаза превратились в осколки зеленоватого льда – холодные и колючие. Она облизнула пересохшие губы и попросила:
- Давай оставим все как есть. Не усложняй.
- Не буду, - отозвался он и снова привлек ее к себе.
Легкая дрожь сотрясла тело, когда Майкл стянул с нее платье, и его руки жадно погладили ее по внутренней стороне бедер. Алекс выгнулась – грациозно, изящно, и закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Слишком давно рядом с ней не было молодого горячего парня, и она соскучилась по постельным играм, соскучилась по умелым мужским рукам, соскучилась по твердым губам, уверенно находящим самые трепетные места на ее теле, соскучилась по поцелуям и раскованным ласкам.
Тревожное ощущение нереальности происходящего коконом окутало ее в тот миг, когда Майкл стянул с нее белье, и, тяжело дыша, опрокинул на спину. Это же чувство оставалось с ней все то время, пока он вдавливал ее тело в измятое покрывало. От шампанского кружилась голова, путались мысли.
Алекс отстраненно смотрела на Трэнтона, и из ее горла время от времени вырывались полустоны-полухрипы, когда он слишком резко входил в нее, причиняя полузабытую сладкую боль. Несколько лет она была замужем за дряхлой развалиной, и сейчас, в объятиях этого случайного мужчины, ей хотелось почувствовать себя желанной…
«Этот парень шикарен», - призналась она себе потом, когда они курили, отдыхая от безумной скачки. Молчание затягивалось, и Алекс была этому даже рада. Она уже почти протрезвела и начинала жалеть о том, что оказалась в постели этого жеребца так поспешно. Ее мало волновало, что он о ней подумает, но не в ее правилах было ложиться в постель с первым встречным.
Докурив, Алекс поспешно вскочила, и быстро собрала свою одежду.
- Куда ты торопишься? – услышала она, захлопывая дверь в ванную.
- Черт, как я могла так слететь с катушек? – прошипела Алекс, включая воду. Нужно быстрее принять душ и сбежать отсюда!
К ее облегчению, Майкл не стал ее удерживать, когда она вышла из ванной. Он молча курил у окна, не удосужившись одеться. Алекс скользнула по нему немного растерянным взглядом и наиграно улыбнулась:
- Я надеюсь, ты понимаешь, что это ничего не значит?
- Конечно, - криво усмехнулся он, - ты всего лишь стала моей женщиной.
- Трэнтон, черт бы тебя побрал, я ничья! И меня это вполне устраивает!
Алекс выскочила из номера, громко хлопнув дверью, пытаясь унять сердцебиение. Она ведет себя, как девчонка, у которой гормоны расшалились! Кажется, Дэлли не зря просила ее держаться подальше от этого ковбоя. Она не прислушалась к совету подруги и уже жалела об этом, ведь что из всего этого вышло? Она, чертыхаясь, спешит посреди ночи из чужого гостиничного номера, как последняя шлюха!..
Алекс едва не упала, подвернув ногу, и сломала каблук. Со злостью сбросила туфли и босиком помчалась в вестибюль, чтобы вызвать такси и как можно быстрее оказаться подальше от Трэнтона.
) их линия с Сэми одна из самых любимых моих в романе, начиная от того, как он увидел ее и решил, что это его женщина, о чем сразу заявил -не того Трентона ты выбрала, милая😊😊 и заканчивая тем, как он деликатно решил проблему ее бездетности. вообще, в его общении с любимой, то как он ей не позволяет распускать нюни или расстраиваться, нежно и в то же время решительно проявляется такая чудесная сторона их любви) и Саманта - как изменилась и расцвела, сбросила свою ненужную стервозную маску
