Моя опасная тайна. Тори Халимендис
Магазин Книги автора Комментарии (2) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
+1 бонус при покупке!
Книга-участник бонусной программы Призрачных МировОна не помнит своего прошлого. Она не знает своих родителей. Ее магический дар запечатан. Айлин живет в скромной Обители и не стремится к переменам. Но одна случайная встреча с незнакомцем среди покрытых вереском холмов возвращает ей отнятые много лет назад воспоминания и пробуждает магию. Только Айлин даже не подозревает, что некоторые надежно спрятанные тайны иногда не стоит вытаскивать на свет...
Большой ознакомительный отрывок на ПродаМане
Отрывок «Моя опасная тайна. Тори Халимендис»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Незнакомец заблудился. Определенно заблудился: он привстал в стременах и разглядывал покрытые побуревшей травой холмы с выражением растерянности на лице. Я наблюдала за ним, прильнув к кривому стволу дикой яблони, искореженной в прошлом году ударом молнии, и никак не могла решить, предложить ли помощь или подождать, пока он уедет, оставаясь незамеченной. Как по мне, то делать в нашем захолустье ему решительно нечего. Никогда прежде к нам не заглядывали всадники хоть отдаленно похожие на него. Не нужно много ума, чтобы догадаться: незнакомец явно не из простых людей. Слишком уж прямая спина, слишком гордо вздернут подбородок, слишком изысканная одежда, пусть даже сейчас и покрытая дорожной пылью. И коней, подобных его гнедому, я в наших местах прежде не видала. Это вам не тягловая лошадь, привыкшая к плугу и телеге, нет, на подобных скакунах разъезжает, наверное, только знать. Я чуть подалась вперед, чтобы получше рассмотреть путника, и это стало моей ошибкой.
– Кто там? – выкрикнул он и протянул в мою сторону руку, складывая щепотью кончики пальцев.
Маг! От ужаса у меня перехватило дыхание. Благочестивая сестра Анна любила долгими зимними вечерами пугать меня историями о непотребствах, которые вытворяют эти безбожники, но я, признаться, давно уже не испытывала никакого страха. Потому как откуда бы взяться настоящему магу в наших краях? И я слушала ее россказни с тем же интересом, что и древние легенды об огнедышащих чудищах и отважных странствующих рыцарях, которые рассказывала старенькая слепая сестра Беттина.
– Ты! Подойди поближе! Не медля!
Судя по голосу, он привык повелевать. А я не осмелилась ослушаться. Глубоко вздохнула, набираясь смелости, отлепилась от шершавой коры и сделала осторожный шаг на негнущихся ногах.
– Ближе!
Еще шаг. И еще. И еще. Расстояние между нами сокращалось, и теперь я могла исполнить свое недавнее желание: разглядеть незнакомца как следует. Хотя с куда большей охотой подхватила бы подол домотканого платья и припустила наутек.
– Подними голову!
Я вздернула подбородок и дерзко посмотрела ему прямо в лицо. Молод, значительно моложе, чем мне показалось изначально, вряд ли старше двадцати пяти лет. И хорош собой. Темные волосы, гладкая смуглая кожа, прямой нос, резко очерченные скулы. Глаза непривычного ярко-зеленого цвета разглядывали меня с интересом.
– Ты кто такая? Откуда здесь взялась?
– Из Обители, господин, – благоразумно пропустив первый вопрос, ответила я со всем полагающимся при встрече с важной особой смирением. – Из Обители благочестивой Марты.
Он нахмурился.
– Обитель благочестивой Марты? Никогда о такой не слышал.
Я промолчала, хотя и могла бы сказать, что ничего удивительного. Обитель столь мала, что о ней, по-моему, не знает никто, кроме жителей ближайшей деревушки. Крестьяне обращались к нам за лекарственными мазями и настоями, а взамен оказывали посильную помощь или же приносили в благодарность пойманную в окрестных лесах дичь. Весьма кстати, надо сказать – охотиться никто из благочестивых сестер не умел.
– Но ты не благочестивая сестра, лицо твое и волосы не скрыты под покрывалом, – продолжал незнакомец. – Значит, в Обитель тебя отдали на учебу. Скажи мне, госпожа, далеко ли отсюда до Глоусберри?
Тон его переменился, стал мягче, уважительнее. Неудивительно, раз он принял меня за знатную девицу из тех, которых семьи посылают к благочестивым сестрам обучаться письму, счету, наблюдению за движением светил небесных и прочим книжным премудростям. Такие воспитанницы, несмотря на происхождение, одежду носят скромную и косы плетут подобно простолюдинкам, так что перепутать немудрено. Вот только он в очередной раз ошибся: к благородным девам я не принадлежала.
– Ты проехал нужный поворот, господин. Теперь тебе нужно вернуться до развилки перед лесом и там взять вправо.
Он улыбнулся, и суровое лицо его преобразилось.
– Благодарю тебя, госпожа…
Он замялся, ожидая, что я назову свое имя, но я только покачала головой и отступила на шаг.
– Да хранят тебя создатели, господин. Поторопись, иначе к ночи не успеешь доехать до ближайшей деревни, и тебе негде будет остановиться на ночлег.
– Мне не привыкать спать под открытым небом. Если пожелаешь, я отвезу тебя в Обитель, а потом вернусь.
Я едва не поддалась соблазну согласиться, но вспомнила жест, которым он приветствовал меня, и сделала еще один шаг назад.
– Не стоит, господин. Тебе действительно лучше поторопиться.
– Постой! – воскликнул он и опять протянул ко мне руку, только в этот раз с раскрытой ладонью. – Ты не назвала мне своего имени!
– Как и ты мне своего.
Какой демон дернул меня за язык? Мне бы соврать, а еще лучше – сделать вид, будто не расслышала вопроса, но я зачем-то поддержала ненужный разговор.
Незнакомец опять улыбнулся, блеснула белая полоска крепких зубов.
– Разве? Прости, госпожа, я забылся, сраженный твоей красотой. Меня зовут Дерек, Дерек из Карнвея, а как обращаться к тебе?
Нельзя верить лести благородных господ – это всего лишь дань принятому при дворе короля Магнуса красноречию, но меня, непривычную к похвалам, слова о красоте смутили настолько, что я, забыв все наставления матери-настоятельницы, ответила правду:
– Айлин.
– Айли-и-ин, – нараспев повторил Дерек. – Твое имя прелестно, как ты сама. Айлин – а дальше?
– Просто Айлин. Прости, господин, но мне недосуг вести пустые разговоры. Если у тебя больше нет вопросов – прощай.
Он порывался еще что-то сказать, но я сделала то, что следовало сделать сразу же после указания верной дороги: развернулась и принялась спускаться с холма, нарочно выбрав самый крутой склон, чтобы всадник уж точно не рискнул последовать за мной. О том, что сама сказала ему об Обители, старалась не задумываться. Да и, в конце концов, к чему Дереку из Карнвея помнить о незначительной встрече в пустошах близ Глоусберри? При дворе хватает прекрасных дам, чью несравненную прелесть воспевают менестрели, так что он быстро позабудет о скромной воспитаннице благочестивых сестер. Так думала я тогда. Но я ошибалась.
***
– Говорят, что рыжие – демоново семя, – проворчала Хильда, бросая на меня откровенно неприязненный взгляд. Якобы под нос себе проворчала, ни к кому не обращаясь, но все, конечно же, прекрасно расслышали ее слова.
Я вспыхнула и собралась уже поставить наглую девицу на место, но вмешалась сестра Беттина. Откашлялась и заметила так же, как и Хильда, в пустоту:
– А в тех краях, откуда я родом, рыжих считали отмеченными солнцем и верили, что встреча с ними приносит удачу.
– Что-то не слишком заметно, чтобы у нас прибавилось удачи с появлением Айлин, – возразила Хильда.
– Никто из смертных не в силах постичь замыслы создателей, – процитировала Откровение сестра Беттина. – Подай-ка мне клубок, дитя.
Я сидела ближе, поэтому первой нагнулась за клубком, взяла его из корзинки и положила Беттине на колени. Она провела шершавыми сморщенными пальцами по моему запястью.
– Благодарю, Айлин.
И как только распознала? Ослепла она давно, в год моего появления в Обители глаза ее уже не видели. Сестры порой шептались, что слепота – это кара создателей за то, что Беттина наделена иным, колдовским, Зрением и порой прибегает к нему. Мать-настоятельница, если подобные шепотки доходили до ее ушей, гневалась и строго наказывала болтушек, но навсегда заставить их перестать сплетничать не могла. Я же в эти слухи не верила: за годы, проведенные мной в Обители, сестра Беттина ни разу не сказала и не сделала ничего такого, что заставило бы подозревать ее в колдовстве. Разве что узнавала любую из нас, даже не видя. Но не такая уж это и невероятная способность, если на то пошло, магией для нее владеть не нужно.
Хильда насупилась и продолжала бросать на меня косые взгляды, не забывая, впрочем, работать иглой. Она росла в Обители с младенчества: мать ее унесла зимняя лихорадка, и отец, бедный землепашец, отдал дочь благочестивым сестрам, оставив при себе сыновей. Несколько лет Хильда была единственным ребенком, которому доставалась забота бездетных сестер, а потом появилась я. Разумеется, она увидела во мне соперницу и сразу же невзлюбила.
Беттина пустилась в воспоминания о своих родных краях, о негостеприимной скалистой земле, о море, что забирает жизни кормильцев-рыбаков. Эти истории все мы слышали неоднократно, но были не прочь послушать и еще раз. Развлечений у нас немного: рассказы Беттины да страшные байки Анны, вот и все. Книг в скудной читальне мало, несколько молитвенников, Откровение создателей да жизнеописания святых – вот и все, да и они зачитаны уже до такой степени, что я, к примеру, помню их наизусть.
Обычно я выслушивала истории Беттины с интересом, а сегодня почему-то мысли то и дело уносились прочь, на вьющуюся среди холмов дорогу, где мне повстречался Дерек из Карнвея. Он назвал меня красивой и принял за благородную госпожу… Вот только я никакая не благородная госпожа, я – такая же дочь бедного крестьянина, как и Хильда. Сирота. Или нет? Я украдкой разглядывала Хильду, ее крепкие мозолистые руки, короткие пальцы, широкие запястья, и сравнивала со своими ладонями, узкими и удлиненными. Нет, мы с ней не схожи, совсем не схожи. И на лице моем, несмотря на рыжие волосы, нет ни одной веснушки, а у Хильды с ее соломенного цвета косой ими щедро усыпаны круглые щеки и нос. Я ничего не знала о своих родителях, так отчего бы и не помечтать о том, что они были людьми не из простых? И мы с Дереком – ровня по праву рождения? Опасные мечты, узнай о них мать-настоятельница – провести бы мне несколько ночей коленопреклоненной на холодном каменном полу молельни, раскаиваясь в грехах. Но настоятельница не узнает.
Это она привезла меня в Обитель семь лет назад. Из большого города, не то из Глоусберри, не то из какого другого. Сама я не помню, как впервые прошла через распахнутые ворота и ступила во двор своего нового жилища. И того, что было со мной прежде, в прошлой жизни, не помню тоже. Первое, что подбрасывает память – узкая койка, запах лаванды и свечного воска, и шершавые, но ласковые ладони слепой Беттины, что гладят меня по лбу и волосам.
– Пей, девочка, пей.
Прохладный горьковатый настой льется в горло, но я послушно выпиваю все и опять откидываюсь на постель, закрываю глаза.
Болела я долго, так долго, что на смену весне успело прийти нежаркое лето. И встала с койки исхудавшей, обессиленной, пошатывавшейся при каждом шаге. Но я выжила – а это главное, не так ли? Память, отнятая лихорадкой, еще вернется, уверяла Беттина. И я согласилась с ней, но вот уже прошло семь лет, а мое прошлое все так же оставалось скрыто за туманом забвения.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Встреча с Дереком из Карнвея пробудила мое любопытство. Прежде я не слишком часто задумывалась о своем происхождении, полагая, что родилась в семье землепашца или бедного горожанина и осталась сиротой после того, как моих родителей унесла лихорадка либо пожар. И только теперь сообразила, что никогда не слышала, чтобы кто-либо из благочестивых сестер утверждал подобное. Напротив, ни одна из них, кажется, не знала, откуда семь лет назад мать-настоятельница привезла худенькую двенадцатилетнюю девочку с рыжими волосами и испуганными карими глазами. Самой же настоятельнице, вне всяких сомнений, было прекрасно известно, кто я такая, вот только донимать ее расспросами мне даже в голову не приходило.
Высокая, смуглая, темноволосая и темноглазая, мать-настоятельница Романа производила неизгладимое впечатление на всех, кто видел ее. Ее с легкостью можно было представить не в скромных темных одеяниях благочестивой сестры, а в роскошных нарядах и с королевским венцом на челе. Голову она держала гордо поднятой, спину – прямой, говорила негромким голосом, заставляя всех прочих умолкнуть, чтобы не пропустить ни слова. На похвалу была скупа, на расправу – скора. По слухам, покойный супруг ее был из самых что ни на есть благородных господ, а сама она жила в столице, при дворе короля Магнуса. Правда это или досужие выдумки – я не знала, как не знала и того, почему Романа, овдовев, оказалась вдруг здесь, в этом захолустье, в крохотной скромной Обители. Но прийти к этой суровой женщине с разговорами я не осмелилась.
По ночам, лежа без сна на узкой холодной койке, я пыталась разбудить собственную память. Порой мне казалось, будто воспоминания возвращаются, показывая мне то женщину с рыжими, подобно моим, волосами, то высокого мужчину с добрым лицом, то величественный замок, то яблоневый сад с будто облитыми бело-розовым цветом ветвями. Но наутро я не могла уже утверждать с уверенностью, видела ли я свое прошлое или же то пригрезилось мне в полусне.
Промаявшись так несколько дней, я решила расспросить сестру Беттину. Семь лет назад она лечила меня от лихорадки, возможно, мать Романа рассказала ей хоть что-нибудь о том, где взяла новую воспитанницу?
Сестра Беттина обнаружилась в саду. Она сидела под вишней и ловко выбирала косточки из спелых сочных ягод. Казалось, слепота нисколько не мешала ей заниматься привычными обыденными делами. Услышав мои шаги, она чуть склонила голову и попросила:
– Айлин – это же ты, Айлин? Вишен в ведре осталось мало, собери, будь добра, еще. Сестра Анна к ужину приготовит сладкие пироги.
Я приподнялась на носки и принялась обрывать ягоды с веток. И пропустила тот момент, когда лицо сестры Беттины внезапно переменилось, застыло, сделавшись похожим на восковую маску, которыми прикрывают лица покойникам. Ледяными пальцами, испачканными алым словно кровь соком, она схватила меня за запястье и заговорила чужим, незнакомым голосом, и от звука его по моей коже пошел мороз, и меня затрясло в ознобе.
– Близится ночь Черной луны! Сгущается тьма на севере и сгущается тьма на юге. Расколется надвое священный камень, и пожрут темноту языки пламени, и зашатается трон под потомком узурпатора. И ждет нас великая битва, и не все переживут ее. И кровь истинного правителя восстанет, и расправит крылья символ забытого Дома!
Сестра Беттина умолкла. Она дышала тяжело, с хрипами, что-то жутко клокотало в ее груди. Поднялся сильный ветер, хлестнул мне по плечу гибкой тоненькой веткой. Невесть откуда налетевшие тучи затянули безоблачное только что небо, скрыли солнце. Сделалось темно, словно поздним вечером. Прямо над нашими головами раздался глухой удар грома, сверкнула молния.
Я отмерла.
– Скорее! Нужно укрыться, пока не хлынул ливень!
Подхватила ведра и бросилась под надежные своды Обители. Сестра Беттина, несмотря на возраст и слепоту, двигалась ловко и от меня почти не отставала. Мы влетели в укрытие, когда на землю упали первые тяжелые капли, а спустя мгновение ливень уже стоял непроницаемой стеной, скрыв от нас и двор, и сад. И только тогда я спросила:
– Благочестивая сестра, о чем ты говорила? Я ничего не поняла. Что за тьма с юга и с севера? И о каком священном камне речь?
О потомке узурпатора вслух сказать не рискнула: очень уж опасна эта тема. Запретна. Даже в мыслях, даже наедине с собой нельзя ее касаться.
– О чем ты, Айлин? – искренне удивилась Беттина. – Какая тьма? Какой камень? Создатели с тобой, да мне подобная ерунда и в голову бы не пришла. Ты, должно быть, перегрелась на солнце и задремала на миг, вот тебе и пригрезилось.
Говорила она с убежденностью в собственной правоте, и я бы усомнилась в том, что слышала своими ушами ее слова, вот только запястье до сих пор пятнали алые следы вишневого сока. Такие же, как и на пальцах сестры Беттины.
***
К уже имеющимся загадкам добавилась новая: что случилось в тот теплый летний день в саду? Помутился ли на краткий миг рассудок сестры Беттины или же мне довелось услышать настоящее пророчество, одно из тех, что изрекают наделенные Зрением? Впору поверить, что правы сплетницы, утверждавшие, что сестра Беттина не чужда колдовству. Да и внезапная гроза, разразившаяся безоблачным днем, внезапно налетевший ураган, с корнем выкорчевавший ту самую дикую яблоню, под которой я пряталась от Дерека, наводили на размышления. Чем дольше я обдумывала случившееся, тем сильнее утверждалась в мысли, что никакое это не совпадение. И по не совсем понятным даже для самой себя причинам никому не рассказала о том, чему стала свидетельницей. Так у меня появилась уже вторая тайна.
Ответов на мои вопросы сестра Беттина мне дать не смогла. Сокрушенно качая головой, она призналась, что ничего не знает о том, где мать-настоятельница подобрала найденыша – меня. Помнила только, что мать Романа тогда отсутствовала несколько дней, уезжала по какой-то надобности в Глоусберри… или в Дернишир? Словом, в какой-то крупный город. По каким делам? Ах, да разве упомнишь за давностью лет! Что-то, связанное с пожертвованиями, кажется. Да-да, точно с пожертвованиями. У Обители появился благодетель, и после той поездки прохудившуюся крышу наконец-то перекрыли. Жаль только, что добрый человек, давший на это благое дело значительную сумму, больше не объявлялся. Хотя вот алтарный покров тоже обновили – уж не помог ли он снова? Нет, теперь не вспомнить, никак не вспомнить. Девочка? Конечно, была девочка, а как же. Глупышка Хильда все ревновала к новой воспитаннице и не желала собирать травы для целебного настоя. Мать Романа тогда еще сурово наказала ее. Откуда взялась? Так приехала из города с матерью Романой, разумеется. Ах, где жила до того? Да кто же знает. Разве что ты сама вспомнишь, Айлин, если память к тебе все же вернется.
Ничего не добившись от старушки Беттины, я начала подумывать о том, как бы осторожно заговорить о своем прошлом с матерью-настоятельницей, но решиться никак не могла. Боязнь боролась во мне с любопытством, и ни одна из сторон не одерживала верх надолго. Несколько дней сомнения раздирали меня, а потом мне приснился сон. Необычный, яркий, странный сон, оставивший меня к утру разбитой и с сильной головной болью.
***
Женщина с рыжими волосами стоит у высокого стрельчатого окна. Солнечные лучи, проникающие сквозь разноцветные стекла витражей, окрашивают ее светлое платье яркими пятнами. В правой руке она держит книгу в потертом переплете. Вспыхивает искорками камень в перстне на тонком пальце.
Женщина волнуется. Она неподвижна, но грудь ее высоко вздымается, а дыхание неровное, прерывистое. И я знаю – она ждет известий. Важных известий, что должны определить ее дальнейшую судьбу.
Она юна, совсем юна, моложе меня. И хороша собой так, что глаз не отвести. Безупречно белая кожа, огромные карие глаза под высокими дугами бровей, изящный нос, пухлые розовые губы, которые она то и дело покусывает от беспокойства.
Где-то вдалеке слышится шум, крики. Незнакомка вздрагивает и роняет книгу, та падает на пол и раскрывается. И я вижу странный рисунок…
Картинка меняется. Все та же рыжеволосая красавица, только уже в темно-зеленом расшитом золотом и жемчугом платье стоит под старым кряжистым дубом. Волосы ее свободно падают на спину и плечи, ноги босы, на лице – счастливая улыбка. Перед ней на колени опускается мужчина и обувает сначала правую ногу, затем левую. Я догадываюсь, что вижу какой-то ритуал, и даже подозреваю о его назначении, но видение тает в туманной дымке, сменяясь следующим. Я успеваю только заметить вырезанный на коре дерева символ – тот же, что и на книжной странице…
Женщина выглядит старше. Под карими глазами залегли тени, запали щеки, резче выступили скулы. В густых рыжих волосах серебрится седая прядка. Незнакомка все еще прекрасна, хотя юной и счастливой ее больше никто не назовет. Она опять стоит у окна и чутко прислушивается, но на лице ее уже не терпеливое радостное возбуждение, а откровенный испуг. К груди она прижимает сверток со спящим младенцем. На белоснежном покрывале вышит все тот же странный символ…
И последнее видение. В нем нет ни женщины, ни мужчины, ни ребенка. Только объятый пламенем замок на фоне чернеющего неба. Языки огня вырываются из оконных проемов, я чувствую опаляющий кожу жар, слышу отчаянные вопли. Трескаются и осыпаются камни, а в ночной вышине разворачивает огромные крылья невиданное чудовище…
***
Я проснулась в холодном поту. Дрожащей рукой сотворила охранный знак и быстро-быстро зашептала молитву создателям. На соседней койке беспокойно заворочалась сестра Анна.
– Айлин? – сонно произнесла она. – Уже пора вставать?
– Нет, – ответила я, и сама поразилась тому, как сипло прозвучал мой голос, будто я сорвала горло от крика. – Мне просто дурное привиделось.
– А-а-а, – протянула благочестивая сестра и вскоре опять засопела.
Я же больше так и не смогла уснуть. Стоило закрыть глаза, и мне вновь и вновь чудился пожар, нос забивал смрад копоти, а в ушах звенели жуткие крики. Так я и пролежала, рассматривая крохотное пятно лунного света на полу и боясь отвести от него взгляд, до самых предрассветных сумерек.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Объяснение странному сну я так и не нашла, но, к счастью, подобные видения больше не посещали меня. Во всяком случае, несколько дней прошли спокойно, без странностей, а по ночам мне снились привычные места и знакомые люди: Обитель и сестры, вересковые пустоши, жители маленькой деревушки за холмами. Терзавшие меня вопросы и тревоги я постаралась загнать поглубже и даже почти не вспоминала о них некоторое время. Все шло заведенным чередом, словно встреча с Дереком из Карнвея всколыхнула застоявшуюся гладь пруда, пошли по воде круги – и успокоились. Мое существование опять стало тихим и монотонным.
А потом произошло событие, напугавшее меня сильнее, чем непонятные слова сестры Беттины в саду под вишней, сильнее, чем необычные сны. Случилось вот что.
После разбушевавшейся в день моего разговора с Беттиной грозы солнце вернулось на небосклон ненадолго, а вскоре зарядили дожди. От старых стен Обители тянуло сыростью и холодом, сестры плотнее кутались в шерстяные плащи. В кабинете матери Романы разжигали камин, чтобы хранящиеся там книги и ценные вещи не отсырели. На сей раз возиться с дровами выпало мне, вот только огонь никак не желал разгораться. Тонкая лучина коптила и чадила, а полена никак не желали вспыхивать. Раздосадованная, я сунула руку прямо в камин и щелкнула пальцами. Сама не знаю, почему так поступила, вот только по деревяшкам побежали веселые искры, затрещал огонь. В испуге я отшатнулась, оглянулась затравленно – и встретилась взглядом с внимательными темными глазами.
– Подойди ко мне, Айлин, – спокойным тоном велела мне мать Романа.
И впервые за все проведенное в Обители время я ослушалась ее. Так и осталась сидеть перед пылающим камином, молча качая головой и рассматривая собственную ладонь. На мгновение мне показалось, будто на запястье проступил тот самый увиденный во сне знак. Я моргнула и поняла, что мне примерещилось: кожа оставалась чистой и гладкой.
– Айлин! – голос матери-настоятельницы стал строже.
Но мое потрясение было так велико, что я даже не поднялась на ноги. И тогда случилось нечто невероятное: мать Романа сама подошла ко мне и со вздохом опустила ладонь мне на голову, ласково погладила по волосам.
– Бедное дитя, – едва слышно произнесла она.
Меня била крупная дрожь. Кончики пальцев горели, будто обожженные, и я подула на них, чтобы остудить.
– Это пройдет, – ласково сказала мать Романа, – пройдет само спустя некоторое время.
– Что со мной, матушка? – жалобно спросила я. – Ты знаешь, что со мной?
Ответила она не сразу. Молча помогла мне подняться, подвела к своему креслу – ей единственной в Обители позволялась такая роскошь – и усадила в него. Я дернулась, пытаясь встать, но она с силой надавила мне на плечи.
– Сядь! Сядь, Айлин, я сказала!
В ее голосе прозвучали привычные властные нотки, и я не осмелилась ослушаться. Мать-настоятельница опять тяжко вздохнула и медленно заговорила:
– Надеялась я, что этот день никогда не настанет. Знаешь ли ты, для чего птицам подрезают крылья, Айлин?
– Конечно, знаю, – с удивлением ответила я. – Чтобы они не смогли улететь.
Боль в пальцах, как и обещала мать Романа, утихла и теперь давала о себе знать лишь едва ощутимым покалыванием, а на смену испугу пришло любопытство. Неужели сейчас прояснится хоть одна из тайн, что окружают меня?
– Чтобы они не смогли улететь, – эхом повторила за мной настоятельница. – Вот только с тобой так не получилось. Родовая сила взяла верх над заклятиями.
Я поспешно сотворила охранный знак.
– Заклятия? Но ведь это…
– Магия, – подтвердила мать Романа мои догадки. – Как и тот огонь, что ты сумела разжечь.
– Но я не хотела… не собиралась… не ожидала…
– Что не собиралась и не ожидала – верю. А вот хотеть – точно хотела, иначе он бы не вспыхнул. О чем ты думала в тот момент, Айлин?
Я зажмурилась и сказала правду:
– О том, как было бы хорошо, загорись эти дрова без всякой лучины.
– И они загорелись. Потому что ты того пожелала.
Меня снова затрясло в ознобе, хотя пламя в камине горело ярко и уже успело немного прогреть кабинет. Я не могла, не могла, не могла владеть магией! Я не имела ничего общего с теми чудовищами, о которых рассказывала стылыми зимними вечерами страшные байки сестра Анна!
Отец короля Магнуса, покойный король Максимус, да будут благосклонны к нему за чертой создатели, почти под корень извел проклятое племя. И за это богоугодное деяние его поныне прославляли во всех храмах страны, раскинувшейся от моря до моря, пели осанну от побережья Ларреншира и до суровых Северных гор. Те немногие, в чьих жилах все еще текла отравленная колдовством кровь, верно служили королю – вот как Дерек из Карнвея, например. Он не сказал мне о том, но я и сама разглядела на его рукаве нашивку – вепря с золотыми клыками, знак королевского дома. Согласно указу Максимуса, любого ребенка, в котором проявились магические способности, должно немедленно отдать гончим – особой страже его величества. Гончие забирали таких детей из семей, невзирая на происхождение. Если малышам везло, то они спустя годы возвращались в родные дома, а если нет… О том, что с ними происходило, оставалось только догадываться, но даже догадки сестра Анна держала при себе, а в конце рассказа не забывала произнести краткую молитву о душе покойного короля, избавившего страну от гнета магов-нечестивцев. Правда, Максимус избавил ее не только от магов, но даже мысли о том опасны и могут привести на плаху.
– Этого не может быть! – хватаясь за призрачную надежду, возразила я. – Магия… магия просыпается в детях, а я уже взрослая!
– И я надеялась, что ты навсегда останешься обычным человеком, – с неожиданной горечью ответила мать Романа. – Но, увы, твоя сила слишком велика, чтобы ее можно было удержать.
Мне стало страшно, так страшно, как никогда до этого. Даже в тот жуткий день в саду я не испугалась так сильно.
– И что теперь? – прошептала едва слышно. – Меня отдадут гончим?
Мать Романа крепко сжала мое плечо ледяными пальцами – ее тоже не согрел весело пляшущий в камине огонь.
– Нет! – страстно воскликнула она. – Нет, этого не будет, пока я жива!
Этот горячечный тон, эта убежденность, эти уверенно сказанные слова немного успокоили меня. Если настоятельница не сообщит обо мне гончим, то они ничего и не узнают. Обитель благочестивой Марты невелика, затеряна среди вересковых пустошей. Сюда не завернет усталый странник в поисках приюта и не прибудут на покаяние знатные дамы, сюда не отправят на учебу дочерей знатных родов – стало быть, слухи о необычной воспитаннице не разойдутся по окрестностям и привлекут ненужного внимания.
– Жаль, что я сама не смогу тебе помочь обуздать свою силу, – продолжала между тем мать Романа, – поскольку даром не наделена. Та крохотная искорка, с которой я родилась, оказалась слишком незначительной, чтобы заинтересовать королевских гончих.
Я встрепенулась.
– Значит, ты тоже маг, матушка?
Она грустно улыбнулась.
– Слишком слабый, как уже сказала. И не смогу ни обучить тебя, ни запечатать твою магию заново. Впрочем, кое-чем попытаюсь помочь. Но об этом после, после… Пока же о главном: Айлин, ты же понимаешь, что твои новые способности тебя погубят? Никто никогда не должен узнать о том, какими силами ты обладаешь. И дело здесь не столько в твоем даре, сколько в том, кто ты такая.
Как часто в последние дни я желала узнать тайну своего происхождения! И вот теперь, вплотную приблизившись к ее разгадке, уже не была уверена в том, что так уж жажду ее услышать.
– Я надеялась, что этот день не придет, – слабым голосом повторила мать Романа сказанное несколько долгих мгновений назад, – но надежды мои не оправдались. Ты не готова пока узнать всю правду, но часть ее я тебе открою.
Она подошла к нише, где стояла невысокая статуя, изображавшая Мать. Создательница прижимала к груди сложенные вместе ладони и чуть подавалась вперед, словно внимая тому, кто пришел, чтобы обратиться к ней с молитвой. Но настоятельница не произнесла привычных слов и не сотворила охранного знака, она склонилась и с силой нажала на выступ у постамента. Послышался щелчок, статуя повернулась и чуть сдвинулась в сторону, открывая выемку в стене. Оттуда мать Романа и достала сверток, обвязанный простой бечевкой.
– Эти вещи некогда принадлежали твоей матери. Сейчас они твои, но будет лучше, если они останутся храниться в тайнике, где никто их не увидит. Посмотри, а потом мы спрячем их обратно.
И она положила сверток на стол передо мной. Я хотела запротестовать, но вспомнила любопытную сестру Анну, зловредную Хильду, скромную обстановку общей спальни и согласилась, что здесь гораздо безопаснее хранить то, что не предназначено для чужих глаз. Негнущимися пальцами принялась распутывать узлы на бечевке, а мать Романа отошла к окну и сделала вид, будто увлеченно рассматривает что-то во дворе, хотя за пеленой дождя ничего разглядеть не представлялось возможным.
Мне казалось, что я целую вечность пытаюсь справиться с нехитрой задачей. Бечева никак не желала поддаваться, скользила между пальцами, путалась снова и снова. Наконец, разделаться с узлами все-таки удалось, и я, словно завороженная, уставилась на свое небогатое наследство. Небогатое – но для меня оно значило больше, чем все сокровища короля. Передо мной лежали два потемневших от времени портрета, и я по очереди брала их дрожащей рукой и подносила к глазам, чтобы рассмотреть получше. На одном была изображена женщина из моих снов, на другом – светловолосый мужчина. Странно, во сне я не разглядела или не запомнила его лица, но теперь у меня не возникло никаких сомнений: это его я видела рядом с рыжеволосой незнакомкой. Моей мамой, как стало понятно теперь, ибо чье же еще изображение могло храниться в тайнике?
Вдоволь налюбовавшись портретами, я осторожно подвинула поближе холстину, не решаясь взять в руки перстень с крупным алым камнем. В камне вспыхивали золотистые искорки, словно подмигивали мне. Рядом лежал медальон с тем самым символом, что снился мне. И еще книга. В кожаном переплете, с золотыми застежками. Затаив дыхание, я открыла ее – и разочарованно вздохнула. Страницы были девственно чисты.
5450 просмотров | 2 комментариев
Категории: Фэнтези, Приключения, Роман, Фэнтезийно-любовный роман, Эксклюзив, Драконы, Маги и волшебники, Приключенческое фэнтези, Любовное фэнтези, Халимендис Тори, Бестселлеры, Бестселлеры в этом сезоне, Хиты Продаж
Тэги: тори халимендис, моя опасная тайна, тайны и интриги, любовь и страсть, магия, драконы
Это интересно!
– Матушка! Матушка Романа! Там… там…
Она задыхалась от быстрого бега, прижимала ладонь к груди. Бесшумно появившаяся мать-настоятельница спросила насмешливо:
– Что там, Дорея? Неужели сами создатели почтили нас визитом? Или за воротами стоит его величество Магнус, что ты так переполошилась?
Дорея побледнела еще сильнее. Казалось, она вот-вот упадет без чувств.
– Нет, матушка, не сам король, но его люди! Мужчины! Трое! И у каждого королевская нашивка на рукаве!
– Боишься? – правильно истолковал маг мой жест. – Не стоит. Я ничего сюда не подливал. Хочешь, попробую первым?
Он поднес кружку к губам и сделал глоток. И пусть разум мой кричал, что ему ничего не стоило обмануть меня и притвориться пьющим, но я, глядя, как дернулся его кадык, не выдержала и прохрипела:
– Дай!
Он вздернул изумленно бровь.
– Уже командуешь, маленькая послушница? Этому тебя обучили в Обители? А как же почтение к старшим?
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 8,00 алк |
Эксклюзивные авторы (162)
- появились новые книги
Авторы (1012)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
16 дней назад
P.s Откройте маленький авторский секрет, сложившаяся пара главных героев изначально задумывалась такой или были варианты?
01.10.2020, 17:58
Подборки книг
#ДраконВедьма #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
