Найтись и потеряться. Светлана Черемухина
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Как быть, если тело манит, а души нет вовсе? Она влюбилась в красивую звезду, которая светила, но не могла согреть. И упорно хваталась за нее, даже сознавая, что несчастлива. Ради этой любви она пошла на предательство, перечеркнув все хорошее, что было в ее жизни до встречи с красивым манекенщиком. Но однажды наступит расплата, ведь плотская любовь еще никого не сделала счастливой. Для нее все закончилось бы плохо, если бы не добрый фей, покровитель со странным чувством юмора и неуемной тягой перевоспитания. Несколько раз чуть не разрушив ее жизнь, он все же поможет ей заново научиться улыбаться.
Отрывок «Найтись и потеряться. Светлана Черемухина»
Накинув пальто, Дана осторожно повернула ключ в замке, стараясь не шуметь. Тихо ступая, незамеченной прошла по коридору и вздохнула свободно, только когда поинула офис и оказалась на улице. Стемнело, зажглись фонари и неоновые вывески над магазинами, вечер вступал в свои права, маня загадками и соблазняя тайнами ночной жизни.
Многочисленные кафе и ресторанчики зазывали в свои уютные залы красочными рекламными вывесками, но сегодня Дана не замечала приятного оживления вокруг, хотя очень любила брести по главной улице города в сторону остановки, разглядывая куда-то спешащих людей, растворяющихся в недрах салонов, кофеен и гостиниц.
Тяжелые воспоминания преследовали ее весь день, и сейчас не давали покоя. Наверное, до конца своей жизни она будет чувствовать вину пред Романом и помнить его лицо, искаженное мукой. Особенно в такие дни, как сегодня, когда сама оказалась брошенной и забытой. И в автобусном стекле, запотевшем от жаркого дыхания усталой толпы, она сейчас видела Ромкины глаза.
Он заявился к ней домой через два дня после ее предательства, под вечер. Пьяный, что очень напугало Дану. Нет, она нисколько не переживала за себя, и была уверена, что этот высокий сильный человек, в прошлом десантник, а сейчас сотрудник СБОРа, никогда не обидит ее. Он скорее сломает себе руку, чем ударит, но то, что он напился, говорило о многом. Ему больно, очень больно, и он потерялся, лишившись опоры под ногами.
А он смотрел на неё во все глаза, и взгляд был пристальным, как у трезвого человека, опьяненного душевной болью. Роман нервно сглотнул, глаза почему-то щипало, и он отчаянно моргал, пытаясь загнать непонятно почему наворачивающиеся слезы обратно, туда, где поселилась тупая ноющая боль с прострелами ужасающего страха.
- Ты как? - спросил он заплетающимся языком, качаясь и пытаясь ухватиться за косяк двери, постоянно от него отпрыгивающий.
Дана устало вздохнула и потянула его за рукав в свою маленькую прихожую. Усадила на банкетку, а сама осталась стоять, прислонившись к стене.
- Ты уже не моя? - пробасил он, не в силах поднять глаза, будто боялся прочитать в них ответ, кажущийся таким очевидным, но надеясь на то, что невысказанный вслух, он еще может быть иным.
- Ром, - прошептала Дана, и мужчина зажмурил глаза.
- Не надо, все понятно, - проговорил он, притянув ее к себе. Обхватил талию дрожащими руками и уткнулся лицом в живот.
Такой родной запах. Здесь все родное, и эта маленькая прихожая, и старое зеркало на стене, и обшарпанный линолеум с проплешиной у входной двери.
- Прости меня, - снова прошептала Дана, и ее губы задрожали.
Она ненавидела себя в эту минуту. Причинять боль ему - самая большая подлость, но она ничего не могла изменить. С ней останутся ее уважение к этому человеку, безграничное доверие к нему и сожаление, что она подвела его, обманула.
Он как-то сразу связал все свои мечты и надежды с ней одной, и долгое время это грело ей душу, но... она никогда не испытывала с ним того, что открыл для нее Андерсон за эти два дня ее жизни, или нежизни? В ту минуту Дана понимала только одно: заберите у нее Андерсона, и ее не станет. Она просто не выживет с той болью, которая откроется, когда его отдерут от ее тела, сердца и души.
Она позволила Роме уйти тогда из своей жизни, но сама осталась одна, и впереди ее ждала целая ночь без Андерсона. Или целая жизнь?
Дана едва не проехала свою остановку. Очнулась от резкого удара в бок, когда какая-то женщина не посчитала нужным попросить разрешения пройти мимо нее и сделала это самостоятельно, зато успела выскочить из переполненного автобуса в последнюю секунду. Поправив пальто с чудом сохранившимися пуговицами, медленно побрела к дому.
Как пережить этот вечер? Как сейчас сдержаться, чтобы не расплакаться? Так было всегда, когда обстоятельства вынуждали их проводить время врозь. Любое расстояние между ними мучило ее, словно это смерть разлучила их навеки. И она умирала каждый раз без него, чтобы вновь возродиться с его появлением, с его улыбкой, с ласковым и чуть насмешливым: «Детка, ну иди же ко мне».
Рассеянно кивнув соседям, встретившимся во дворе, Дана забежала в подъезд и неспешно поднялась на свой этаж. Оставив за порогом суету угасающего дня, вошла в пустую квартиру и включила свет во всех комнатах, как делала всегда, когда вечерами оставалась одна. Она не переносила темноту и тишину. Очень уж остро они давали почувствовать ей одиночество. Это всегда было время страхов, волнений и сильного сердцебиения. До тех самых пор, пока она не слышала звонок в дверь. Андерсон! Он никогда не открывал дверь сам. Заявлял, что нет большей радости, чем быть встреченным на пороге родной улыбкой любимого человека. И за эти слова Дана прощала ему ночные возвращения за полночь, вскакивая без слов и на крыльях несясь к двери - он вернулся! К ней!
Не раздеваясь, прошла в зал. Гардины никогда не закрывали окна, и свет фонарей назойливо заглядывал сейчас в комнату, где на диване валялся отвергнутый свитер Андерсона - с утра он долго выбирал, в чем же отправиться на репетицию - в кресле скучал забытый им журнал, оставленный еще с вечера, пока он ждал Дану из душа, на столе сиротливо вздыхала его чашка с недопитым утренним чаем.
«Ну вот ты и со мной», - с бесконечной печалью подумала Дана, взяв чашку с холодным чаем. Выпила залпом, поморщилась - Андерсон всегда очень сильно его сластит. Но это единственное, что он позволяет себе делать «через чур», больше ни грамма сладкого, и никаких других излишеств: его фигура - его хлеб. И икра на нем, как он всегда пояснял, лукаво подмигивая зачарованной девушке, чем вызывал волны восторга, лавиной проносящиеся через все ее тело.
Сбросив пальто прямо на пол, Дана натянула на себя вязаный свитер, хранящий тепло любимого мужчины и легкий аромат его одеколона, и с ногами уселась в кресло, сбросив на пол журнал. Конечно же, журнал мод с роскошными девушками. Дана всегда ревновала его к моделям, с которыми он работал, что всегда сильно смешило молодого человека.
- Да они страшные, как смерть, - говорил он с улыбкой. – Видела бы ты их до того, как им сделают профессиональный мейк-ап.
- Правда? – сомневалась в честности его ответа девушка.
- Говорю тебе: они страшилища. Не то, что ты, - и выражение его глаз менялось.
От такого взгляда все внутри у Даны обрывалось и ухало куда-то в бездну, над которой невесомо оставалась парить ее бестелесная свободная душа, обласканная лучами синевы его глаз.
Этой ночью ей приснился кошмар. Каким-то образом она оказалась на болоте ночью одна. Вокруг мрак с оттенками фиолетового, темно-синего и черного цвета, заброшенность и безлюдье. По краям трясины высится мощный забор черного леса, пики деревьев рвут чернильное небо в клочья, мрачное серое облако закрыло тусклый глаз луны. Но вдруг что-то блеснуло впереди, в болоте. Дана подбежала и с удивлением увидела прямо на кочке яркую длинную нить, напоминающую новогодний 'дождик', разноцветное елочное украшение. Конец ленты терялся в глубине трясины. Девушка нагнулась, дотянулась пальцами до красочной ленты, потянула к себе, и та легко поддалась. Рядом оказалась еще подобная, и еще одна. Они переливались всеми цветами радуги, сильно контрастируя с окружающей одноцветной мрачностью.
Дана взяла несколько лент и потянула их за собой, сразу найдя дорогу к дому. Дом почему-то был частный, одноэтажный, деревянный. Она повесила ленты на застекленной террасе и отправилась досыпать, пока не наступило утро. И тут случилось что-то ужасное. Девушка увидела в окно, как дом окружили мрачные фигуры, много, и это явно не люди. Контуры человеческие: и голова, и туловище, и руки с ногами, но то, что это не разумные существа, как-то сразу бросалось в глаза. Их походка не была человеческой, и сами они походили скорее на смоляные фигуры без лиц, чернильно-черные болванки. И вот стоят, заглядывают в окна и чего-то ждут, и не уйдут, пока не заберут свое, то, что принадлежит только им.
Сердце сильно заколотилось от ужаса, пока ее вдруг не озарило, за чем же именно они вернулись. Она бросилась на террасу, непослушными пальцами открепила от гвоздя радужные ленты, странное детище мрачных болот, и выбросила за дверь. Вскоре фигуры разошлись, оставив ее в покое.
Дана резко раскрыла глаза. Мягкий свет бра успокаивал, и вскоре ее дыхание выровнялось. Это просто сон, глупый сон. Она повернулась на другой бок, и вдруг замерла. Кажется, она поняла смысл этого сна.
Натянув теплый мужской свитер, прошла на кухню. Поставила чайник на огонь и закуталась поудобнее, пряча руки в слишком длинные рукава. В голове крутилась только одна мысль: «Не бери то, что тебе не принадлежит, все равно придется отдать, вернуть, оставить». Сердце заныло, на душе стало беспокойно и тоскливо.
Она присвоила себе чью-то чужую вещь или чьего-то чужого человека... нет, она просто не проснулась окончательно, это ночной морок все еще держит ее в своей власти.
Дана тряхнула головой, потерла глаза, достала чашку и коробочку черного чая с корицей. Резкий свист чайника заставил ее вздрогнуть от неожиданности, и слезы, наконец, навернулись на глаза. Чужой человек. Не принадлежит ей. И если это не так, тогда почему она постоянно боится потерять Андерсона? Почему ей так мучительно больно оставаться без него? И что, в таком случае, мешает ей безгранично доверять ему? Почему тогда она потеет от страха и ее бьет дрожь, когда зуб на зуб не попадает от ужаса при мысли о неминуемой разлуке? Почему она сама не верит в прочность и долговечность этих отношений?
Дана закрыла лицо руками. Боже, как же она несчастна. За что ей это? Почему? Она просто хочет быть с ним, подчиняться ему, растворяться в нем, отражаться в его глазах, вызывать его улыбку, заставлять его сбиваться с дыхания, и всегда притягивать к себе.
Она всего лишь хочет быть женщиной, к которой радостно возвращаться...
Чайник все свистел, а она беззвучно рыдала, закрыв лицо руками, и слезы сочились из-под пальцев, капали ей на колени.
До утра она просидела на кухне, упершись лбом в оконное стекло, глядя на улицу, в предрассветную серость. Мелкий дождик моросил, ослепляя окно, и тоска не отпускала ее. Из комнаты донеслась мелодия будильника, и Дана заставила себя подняться. Пора собираться на работу. Жизнь продолжается, и никто не отменял ее обязанность вовремя приходить на работу, выполнять свои должностные инструкции, спрятав личные переживания и эмоции куда подальше. От назойливых глаз, от недовольного начальника, и даже от себя самой.
Она устала, как же она устала притворяться, что у нее все в порядке, что она счастлива, что ей совсем не больно. Больно! И от того, что очень обидела Романа, и от того, что нет никаких перспектив в отношениях с Андерсоном, и от того, что никуда не спрятаться от собственных обвинений в распущенности, в бесхребетности. Ну не может она без него. Нашла его, а себя потеряла, и изменить ничего не хочет.
***
Отложив ручку и отодвинув папку с документами, Дана подперла голову рукой и задумалась. Что же ей делать и как теперь быть? Жить, как ни в чем бывало? Смириться с тем, что Андерсон ее бросил? Но ведь он не сообщал ей об этом... Боже, неужели она так для него неважна, что ее можно даже не уведомлять о переменах в личной жизни? А с чего она взяла, что он ее бросил? Боже, как плохо... двое суток без него, а она загибается так, будто из нее душу вынули и положили умирать на кусок льда.
Неужели за эти шесть месяцев она так и не стала чем-то важным для него? Ничего не значит и ничего не стоит? Слезы навернулись на глаза.
Дана нервно схватила телефон, принявшись в тысячный раз набирать его номер, едва различая цифры из-за слез, и замерла: в трубке послышались гудки. Длинные. Как бешено забилось сердце. А она думала, что потеряла его. Сейчас он возьмет трубку, и она услышит такой родной голос. Ну не может он забыть все, что их связывает. Столько всего было. А что, собственно было? Страсть, секс, и... и больше ничего. Ему больше ничего не нужно от нее? С Ромкой были премьеры в театре, прогулки по набережной, веселые компании остроумных интересных людей, чтение стихов, обсуждение фильмов, какие-то разговоры до утра. Постоянные признания в любви, восхищение в глазах, обожание и преданность. С ним всегда было легко и интересно. Ужин превращался в развлечение. Они постоянно смеялись, играя в догонялки, карты и лото. И не было страха потерять его. Только надежность, уверенность в завтрашнем дне и покой.
С Андерсоном все обстояло иначе. Ее не отпускало постоянное волнение, она жила в ожидании чего-то страшного, непоправимого, и все ощущения были на грани терпения: обостренное чувство удовольствия, вымученного, с примесью горечи предощущения утраты. Вечное нервное напряжение, когда все чувствуется и ощущается острее, тоньше, мучительнее и слаще. Все через страх, на фоне страха, с привкусом страха.
- Але? - услышала вдруг Дана, и слезы быстрее побежали по щекам. - Але? Дана, это ты?
- Андерсон, - Дана, казалось, лишилась сил говорить, и только шептала в трубку. - Милый, с тобой все в порядке? У тебя все хорошо?
- Хорошо. Да, спасибо, - сухо ответил молодой человек.
- Я волновалась.
- Да ладно, ничего со мной не случится, - отмахнулся Андерсон. - Дана... нам нужно поговорить.
И сказал это так, что сердце девушки оборвалось. Самые темные предчувствия начинали сбываться прямо сейчас. Вот он, трагический финал. Пустота, абсолютная пустота внутри, и вселенская тишина. А мир продолжал существовать. Всего-то не стало в нем одной девушки, не очень хорошей и не очень-то нужной. Просто разбилось еще одно сердце. Так часто бывает, кого это волнует. Только Бог слышит этот хрустальный звон каждую секунду на протяжении вечности. Звон, сравнимый с шумом Ниагарского водопада, когда не слышно ни звука и необходимо кричать, чтобы тебя услышали. Столько сердец, столько боли, столько душевных смертей. Наверное, Бог рыдает.
- Дан, ты меня слышишь?
- Где? Где и когда мы встретимся? - надо взять себя в руки.
Надо выдержать и не показать ему свои чувства. Ему нет до них дела, так стоит ли обременять его такими пустяками? А в глаза он и не заглянет. Он не умеет читать по глазам. Это она однажды заглянула и пропала, а он проверяет девушек совсем по другому принципу, для него имеет значение умение ублажить его, угодить ему, сделать приятно. В свое время Дана этот отбор прошла, но, видимо, приелась, и его наслаждение притупилось. Вот он и нашел другую. Что же, надо выдержать. Необходимо сцепить зубы и пройти на эшафот с гордо поднятой головой. Она будет страдать, она умрет без него, но только не при нем.
С первого взгляда Дане стало понято, что Андерсону плохо. Вид он имел просто ужасный. Помятое лицо, мешки под глазами, пустые глаза подернулись мутью, красивые черты любимого лица словно покрылись пылью. Видимо, двое суток он беспробудно пил, и теперь расплачивался за беспечность головной болью и в один миг увядшей красотой. Молодой человек морщился время от времени, когда спазмы боли сдавливали его бедную беспутную голову. Поэтому он выбрал место у самой стены, в относительной тишине и подальше от солнечного света, бьющего в большие окна.
Пробираясь через заполненный зал к заветному столику, Дана не могла не заметить взгляды, обращенные в сторону Андерсона. Присутствующие в кафе девушки буквально пожирали его глазами.
Молодой же человек никого не замечал, ему было не до того. Он поднял страдальческие глаза на вошедшую девушку, и тут же прикрыл с легким стоном. Судорога пробежала по бледному опухшему лицу.
Дана поняла, что приглашения присесть не дождется, сама отодвинула стул и села, расстегнув пальто. Он не сказал ни слова, она тоже не поздоровалась. Так и сидели друг напротив друга молчали, тихо страдая, каждый по-своему.
Наконец, Андерсон придвинул девушке чашку с остывшим кофе, заказанным для нее. Сам он уже допивал свою муть, пытаясь хоть как-то облегчить страдания, но все казалось бесполезным, боль не покидала его.
- Ты пришла, - наконец произнес измученный красавец, запоздало констатируя факт, и Дану обдало неприятным алкогольным амбре.
В чудовищном букете она уловила запах табака. Он что, курил? А всегда говорил, что сигаретный дым губителен для кожи лица. Не для легких, не для здоровья и жизни, но для кожи его драгоценного лица. Вот теперь и видно, насколько: наглядное пособие в действии.
- Андрей, ты пригласил меня, чтобы... - девушка увидела, как поморщился молодой человек. Его всегда раздражало, если кто-то называл его настоящим именем.
- Дана, тут такое дело, - пробормотал он, не отрывая взгляда от своей чашки с кофейной гущей на дне. - В общем, ты должна понять... – он поерзал, пошебуршил под столиком длинными ногами, тяжело вздохнул.
- Что я должна понять? Что ты алкоголик?
- Что? Нет, акстись, - Андерсон снова поморщился, теперь от чудовищности предположения. - Просто, вечеринка затянулась... бывает...
- Плавно перейдя в оргию... - вставила насмешливо девушка.
- Дана, я, вообще-то, о другом хотел поговорить, - он, наконец, поднял свои синие как море глаза и обиженно взглянул на девушку.
- Любовь прошла? - решила Дана помочь любимому.
Она мужественно смотрела ему в глаза и не отводила взгляда. Открытая, доброжелательная и спокойная. Он не узнает, чего ей стоила эта легкость. Танец босиком на битом стекле, песня с порванными связками. Да она звезда лицедейства! Сама не предполагала, насколько.
- А чего ты хотела? - возмутился парень. - Я личность творческая, понимаешь? Мне муза нужна, - он попытался успокоиться, привычным движением поправил волосы, на мизинце сверкнул небольшой перстень. - Да, ты была ею, детка, и довольно долго, и поверь, ты - супер.
Он попытался обворожительно улыбнуться, но не вышло. Дана видела перед собой перепившего человека, подурневшего и потертого. Лак потускнел и местами облез, открывая неприглядную картинку.
Андерсон протянул руку, пытаясь накрыть ладонь девушки, но Дана демонстративно отодвинулась, спокойно положив руки на край столешницы. А внутри все кричало, стонало и корчилось от боли. Она ему не нужна, он не любит ее и больше не хочет быть с ней. У любой другой девушки в этом зале больше шансов, чем у нее.
- Шесть месяцев - это для тебя долгий срок? - она картинно подняла брови, крутя пальцами чашку с нетронутым кофе. Внутри разливалась головокружительная пустота, и только гулко стучало сердце. Все кончено, для нее в этой жизни теперь точно все закончилось.
- Пойми, у любви нет сроков, ничего нельзя планировать, все происходит спонтанно. Просто взрыв, и я попался, - он взглянул на нее, ожидая хоть какой-то реакции. Она обязана его понять, он же пытается все объяснить.
По правде говоря, Андерсон готовился к бурной истерике. По крайней мере, раньше все так и было. Не зря выбрал людное место, справедливо полагая, что присутствие посторонних остановит Дану от слишком энергичного возмущения по поводу отставки. Но она молчала.
- Вспомни, как это было у нас с тобой, - он намекал на их первую встречу. - Ты тоже забыла обо всем и обо всех, а? Тебе было все равно, что о тебе скажут, как назовут, что подумают. Ты была во власти страсти, жила только ею. Вот так и я. Это сильнее нас. Ты же все понимаешь, детка, сама прошла через это.
Дана усмехнулась.
- Мне нужна свобода, - проговорил он. - Пойми, я уже не здесь...
Молчание.
- Ты не думай, с тобой все в порядке, и это не из-за тебя. Просто... просто... я встретил
человека...
Молчание.
Почему она молчит? Он же спасает ее от комплексов, уверяя, что дело не в ней, должна же она быть ему хоть немного благодарна за это великодушие!
- …и нам хорошо вместе. Я понял это сразу, и ничего не смог с собой поделать. Все так же, как и у тебя когда-то... Мне жаль. Меньше всего на свете я хотел бы сделать тебе больно, но ты большая девочка, и ты же все понимаешь, так ведь?
Молчание.
Мужчина подался вперед, схватил холодную руку девушки.
- Дана, ну скажи что-нибудь. Почему ты молчишь? - просил он. Было как-то тревожно на душе, уж слишком она подозрительно спокойна. Или ей все равно? Нет, не может быть.
Дана медленно подняла на него глаза, бездумно разглядывая его, мгновение взгляд ничего не выражал, но, наконец, она улыбнулась. Приветливо и спокойно.
- Что? Дана, что такое? Я не понимаю тебя. С тобой все в порядке? - молодой человек растерялся. В висках застучало, и ему пришлось схватиться за голову.
- Да, конечно, спасибо, что спросил, - девушка легко кивнула, не забирая своей руки из его ладоней. Последняя ласка. Продлить бы ее как можно дольше, насладиться на всю оставшуюся жизнь. На всю пустую никчемную бессмысленную жизнь.
- Конечно, я беспокоюсь за тебя. Мы в ответе за тех, кого приручили, - пробормотал молодой человек, и Дана дернулась, словно получила пощечину. Но сразу взяла себя в руки, тихо высвободила свою ладонь и сложила руки на коленях.
- В общем, если я правильно поняла, ты встретил свою настоящую любовь, - сказала она.
Вот всю встречу она ему помогает. Он только что-то бормочет, а главное говорит она. За него. Она всегда все делала за него. Даже любовью занималась за него.
- Ну... да... - Андерсон не знал, к чему она ведет и чего от нее ожидать.
- Милый, я так рада, что все, наконец, решилось. И решилось так хорошо, - Дана улыбнулась.
- Не понял. Так ты рада? - Андерсон всматривался в ее лицо, и ничего не мог прочесть кроме доброжелательности и умиротворения.
- Я очень рада, потому что ты снял с моей души тяжелый груз. Дело в том, что, - Дана отвела глаза, стыдливо улыбнувшись, - что я и Рома... мы... в общем, мы с Ромкой опять решили сойтись, - произнесла она, решительно подняв на него ясные глаза.
Андерсон какое-то время смотрел на нее, не в силах воспринять новость, и когда до него дошло, изменился в лице. Глаза гневно заблестели, на щеках проступил румянец.
- Что? Что ты сказала? Причем тут Ромка?
- Я просто не могла решиться, не хотела делать тебе больно, - объяснила спокойно девушка. - Не могла вот так взять и бросить тебя, сообщить, что ухожу к своей первой любви. А тут как раз и твоя судьба устроилась. И все так хорошо сложилось, что теперь мы все четверо можем быть счастливы. Ну разве это не превосходно? - она радостно улыбнулась бывшему теперь любовнику.
- Вы спелись за моей спиной, - проговорил ошарашено молодой человек. - Ты встречалась с ним, а потом приходила ко мне, и мы были вместе, а ты думала о нем? - он все больше и больше раздражался, злость наполняла его сердце.
- Поверь, милый, я тебе не изменяла. Я так и сказала Роману, что ни-ни, пока я с тобой не поговорю, но все откладывала этот разговор. Также, как и ты сейчас, не хотела сделать тебе больно. Он сердился, конечно, переживал, но разве я могла так с тобой поступить?
Молодой человек дрожащей рукой провел по лбу, убрал челку с потемневших глаз.
- Я тебе верил, я был с тобой, а ты...
- Я тоже была с тобой, пока ты мне верил, - успокоила его Дана. - И я ничем тебя не оскорбила. Я ни разу тебе не изменила. А теперь мы будем с теми, к кому рвется наше сердце. И тело. Теперь нам нечего бояться, и нечего скрывать. Ты можешь жить спокойно, и я тоже.
Анедрсона ломало. Лицо перекосилось в злобной гримасе.
- Так вот ты какая, - прошипел он, наклонившись вперед и сверля девушку мрачным взглядом. - Не ожидал. А такое ангельское личико.
Бесспорно, по его мнению, узнать, что кто-то, оставаясь верным ему телом, душой был предан другому, больнее, чем оказаться перед фактом свершившейся измены.
- Зато теперь всем будет хорошо. Ты получаешь свою долгожданную свободу, - как будто Дана могла на нее посягать и претендовать, наложив вето, - а я получаю мужчину, которого хочу, - она пожала плечами, будто удивляясь его возмущению.
- Сука, - тихо процедил Андресон и резко вскочил, толкнув стол.
Кофе в чашке расплескалось. Стул с грохотом отлетел в сторону, но он не заметил этого, в отличие от всех присутствующих в зале.
Не глядя на застывшую девушку и не говоря ни слова, молодой человек бросился к выходу, не забывая о своей царственной осанке и походке профессионального манекенщика.
Платить, видимо, придется ей, как всегда. Вовремя подскочил официант, желая убедиться в ее платежеспособности.
- Вам принести счет? - спросил он вежливо. В глазах понимание и сочувствие, но... он не может платить за всех, кого бросают в этом зале в его смену.
- Да, пожалуйста, прямо сейчас, - Дана мило ему улыбнулась. По инерции. Все никак не может остановиться.
Она улыбалась, покидая шумный зал кафе, идя по многолюдным улицам, запахивая воротник от назойливого холодного ветра. Шла и улыбалась. Пока слезы не наполнили глаза, горькие слезы безмерного горя. Боль, стыд и разочарование рвали душу на куски. Быть брошенной так, оказаться вышвырнутой из жизни за ненадобностью - это все, чего она заслужила?
Все-таки сон оказался вещим, и еще как! Притащила в свою жизнь разноцветную мишуру, красивое ничто. И где откопала? В болоте, в грязи, в мутной воде, а приняла за что-то ценное и важное, отказавшись от по-настоящему стоящего. И ведь догадывалась, что всего это лишь блестки, лак, внешний шик, но... он показался дороже всего. Фальшивка и бижутерия оказалась ценнее настоящего бриллианта. И вот сейчас пришла расплата за слепоту и за глупость. Но...
Понимала ли она, что, наконец, прозрела? Возможно, но это все равно не могло освободить от страсти и острого болезненного желания. Она вновь и вновь хотела созерцать эту внешнюю красоту, роскошную вывеску, пусть за ней ничего не скрывалось. Да что с ней такое! Откуда это в ней? Когда и где подцепила она эту болезнь - зависимость от пустоты и ничтожности?
Все понимая, она ничего не могла поделать со своими чувствами. Сейчас она могла признаться себе, что в тот первый вечер никчемной случайной встречи с Андерсоном каким-то шестым чувством сразу почуяла неладное, но чувства, тело, они сдались в плен без всякого сопротивления. И вот пришла расплата, совершенно заслуженная. И пусть бы она оступилась, и было больно ей одной, но она подвела хорошего человека. Настоящего. Почему она не ценила его, достойного, но на коленях поползла за пустым и никчемным? А почему она считает его никчемным? Только потому, что он ее бросил? И разве станет легче от того, как она его назовет? Как ей выдрать чувства? Как усыпить и утихомирить боль? Что толку в названиях и определениях, если ее это не спасет, и легче не станет...
- Инка, помоги мне, - она стояла в какой-то подворотне, прижавшись к кирпичной стене дома. Ее била дрожь, она едва удерживала телефон в непослушных руках. - Инка, он меня бросил.
- Ты где?
- Какая разница, он меня бросил, слышишь? Вышвырнул из своей жизни. Сказал, что полюбил другую. Он был с ней это время, пока я за него беспокоилась, пока умирала без него от страха.
- Ты с ним говорила?
- Да. Все кончено, это без вариантов.
- Послушай, Дан, не реви. Это самое лучшее, что могло с тобой случиться.
- Аххх!
- Не реви, говорю, и не стони, - Инка не собиралась ее жалеть. - И не возмущайся. Сейчас ты ничего понять не можешь, но это так, и со временем ты все сама увидишь, когда страсть отпустит и перестанет искажать для тебя действительность.
- Инка, что мне делать?
- Жить, дурочка. Жить и радоваться. Теперь перед тобой весь мир. Он лежит у твоих ног и ждет, когда ты его заметишь, - Инка старалась бодриться, но у самой тоскливо заныло сердце в предчувствии близкой потери.
Они помолчали. Дана судорожно дышала в трубку, пытаясь прекратить истерику. Ее ждала работа, и требовались моральные силы для встречи с Андерсоном вечером - приедет же он за своими гламурными вещами и парфюмом. Ей нельзя отходить от роли счастливой девушки.
- Хочешь, я приду к тебе после работы? - предложила Инка. - Вместе вышвырнем его вещи из окна.
- Нет, спасибо, не надо. Я просто посмотрю какой-нибудь хороший фильм и лягу спать, а завтра буду жить дальше.
- И что же ты собираешься смотреть?
- Наверное, «Форест Гамп».
- Ничего себе, выбор. Зачем тебе сейчас что-то такое заумное? Посмотри какую-нибудь комедию, с Луи де Фюнесом, например. Посмейся, похохочи.
- Нет, мне надо вправить мозги, Инка. А там как раз для этого есть все: человек, который живет в согласии со своим внутренним миром, и человек, который сжигает и уничтожает себя, идя на поводу у страстей, в результате теряя все. Это про меня.
- Ну вот, и чем закончится твой вечер? Слезами и новой истерикой?
- Почему ты в меня совсем не веришь? - Дана заставила себя улыбнуться. - Может, я сделаю как раз правильные выводы, каких ты от меня ждешь.
- Ой, хорошо, если так, - вздохнула в трубку подруга. - Но если что - звони, зови, и я сразу же примчусь, слышишь? Помни, ты не одна, я всегда с тобой.
- Спасибо, дорогая. Ты самое лучшее, что у меня есть. Хотела бы я быть настолько нужной тебе, как ты мне.
- Дурочка, все так и есть. Ну, все, обед заканчивается, и тебя и меня ждут дела, так что выше нос, и мы прорвемся.
- Спасибо, тебе, Инка, - Дана отключилась и снова заплакала. Она еще какое-то время стояла, уткнувшись в кирпичную стену, а когда поток слез иссяк, побрела в свой офис.
В это время ее подруга уже набирала дрожащими руками номер на телефоне. В ответ женский голос на иностранном языке сообщил, что с ней никто не будет говорить, потому как существуют причины непреодолимой силы.
Инка недовольно наморщила нос, и вдруг заметила пристальный взгляд молодого человека за столиком напротив. Он хитро подмигнул ей, чем вызвал улыбку, перед которой никто еще не мог устоять, и он в том числе. Это стало видно по тому, как разрумянились его щеки и потемнели глаза, заискрились, заиграли глубиной. Мужчина нервно сглотнул, не сводя с девушки глаз.
Но Инку волновало сейчас другое. Она полезла в сумку и долго искала записную книжку среди разной дребедени, которой каждое утро ее набивала. Подняв, наконец, голову и выудив затерявшийся блокнот, Инка нос к носу столкнулась с незнакомцем, который в одно мгновение оказался за ее столиком.
- Могу я угостить прекрасную леди шампанским? - спросил он низким хриплым голосом.
Девушка насмешливо улыбнулась. Все они действуют одинаково, реакция у всех одна и та же. И только один человек не замечает ее чар и ее красота на него не действует. Вселенский закон подлости.
- Разве обеденный перерыв - время пить шампанское? - она приподняла одну бровь, улыбнулась уголком губ. - Не могу припомнить, когда это я приглашала вас за свой столик.
- Прошу прощения, - мужчина вспыхнул. - Я просто подумал, что одинокая девушка...
- Если я одна, это еще не значит, что я одинока, - усмехнулась Инка, вконец озадачив молодого человека, но было видно, что проигрывать тот не привык.
- Пусть так, но сейчас вы одна, и я очень, очень жажду составить вам компанию.
Девушка позволила себе рассмотреть мужчину. Темные волосы, карие глаза, выразительные черты, чувственные губы, но во всем облике серьезность и искренность. Высокий, крепкий, мускулистый.
- Хорошо, жаждущий вы мой, - снизошла она до легкой улыбки. - Прекрасная леди должна сделать один важный звонок, а потом позволит проводить себя. Как вам такой вариант?
- Это честь для меня, - ответил мужчина совершенно серьезно, не сводя с нее пристального взгляда.
Инка усмехнулась, поднеся трубку к уху, и выразительно посмотрела на него, ожидая, пока он пересядет обратно за свой столик. Мужчина со вздохом подчинился, а девушка уже набирала номер.
- Добрый, день, - сказала она незримому абоненту. - У меня большая просьба: передайте, пожалуйста, сообщение для Егорова Романа. Это возможно? Его мобильный отключен, а это может быть очень важно. Пусть он сам решит, что с этим делать, - она кусала губу в волнении. - Он вообще в городе? А, на стрельбах. И скоро будет в отделе? Тогда так: пусть он позвонит Инне Ивановой, хорошо? А я сама сообщу ему что-то очень важное. Или нет, скажите ему: Андерсон ушел навсегда. Хорошо? Вы записали? Не спутаете имя? Андерсон. Да, сказочник, еще какой сказочник. Да, так вот, он ушел. Совсем, навсегда. Хорошо, спасибо большое. Очень вам благодарна за помощь, всего доброго, - и девушка отключила телефон, сдерживая волной подкатывающее отчаяние.
Молодой человек не сводил с нее ревнивых глаз, пытаясь по выражению лица понять, с кем она только что говорила. Блеснувшие слезы дали понять, что разговор был личным, и неприятный осадок в душе заставил его плотно сжать губы.
- У вас что-то случилось? - спросил он, возвращаясь к ней. - Вас кто-то обидел?
- Нет, что вы, меня никто никогда не обижает, - Инка грустно улыбнулась. - Разве что судьба, а с ней никто не справится, ни один отважный рыцарь, даже такой смелый и благородный как вы.
- Я бы хотел вам помочь, если это в моих человеческих силах, - тихо сказал незнакомец, и сам удивился сказанному. Вернее, той серьезности, с которой произнес эти слова.
- Тогда помогите мне надеть пальто, - попросила она, поднимаясь из-за стола и оставляя крупную купюру под блюдцем с недоеденным пирожным.
- Позвольте мне, - молодой человек вернул ей деньги и достал портмоне.
Инка пожала плечами и тихо засмеялась.
- Могу я узнать имя моего героя? - спросила она.
- Григорий, - молодой человек склонил голову. - Можно Гриша.
- А меня можно звать Инка, - девушка присела в шуточном реверансе.
- Очень рад знакомству, - признался Григорий, оставляя деньги и беря девушку под локоть, чтобы вывести из зала.
2367 просмотров
Категории: Роман, Любовный треугольник, Повседневность, Современный любовный роман, Черемухина Светлана
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 20,96 алк |
Эксклюзивные авторы (162)
- появились новые книги
Авторы (1004)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДраконВедьма #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
