(Ни) слова о любви. Александра Кравец
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
На практику в другой мир? Без проблем, ведь мы — студенты факультета светлой магии и боевых искусств, да и задание у нас легче лёгкого: ни мир спасти, ни артефакт найти, а всего-то запрещено произносить слова «любовь» и «люблю». Тем более, в напарники мне достался тип, который всегда меня раздражал. Казалось бы, зачёт и повышенная стипендия уже у меня в кармане, но… Кто же знал, что в неизвестном и мрачном мире, где люди отчаянно борются за право любить и быть любимыми, нам предстоит не только обрести себя настоящих, но и любовь всей жизни!..
Отрывок «(Ни) слова о любви. Александра Кравец»
ПРОЛОГ
- Загородный дом Князевых,
за 22 года до основных событий -
Наталья Владимировна Князева принимала поздравления по случаю рождения первенца — розовощёкого карапуза, мирно посапывающего в кроватке с пологом.
Письмо за письмом радовало молодую женщину пожеланиями её малышу богатства, здоровья, успехов, необыкновенных магических способностей, ранней и безболезненной инициации и тому подобного. Она откладывала их на белый мраморный столик с тем, чтобы позже дать почитать счастливому отцу, а через много лет показать сыну, которого буквально пару часов тому нарекли Григорием — в честь основателя рода Князевых. Наталья Владимировна была довольна и безмятежна. И лишь одно письмо, самое последнее, в голубой хрустящей бумаге, заставило её волноваться.
Прочитав до конца, Наталья Владимировна побледнела и, скомкав бумагу, бросила её в тлеющий камин. Взвился огонёк, который тут же уничтожил так взволновавшие молодую мать слова. И только в пожелтевшем уголке, если хорошенько присмотреться, ещё можно было разобрать загадочную фразу: «ни слова о любви». Но спустя миг и этот кусочек бумаги превратился в пепел…
ГЛАВА 1. На практику в другой мир
- Стольноград, наше время -
Большая перемена только началась. Солнце стояло в зените, и внутренний двор Академии был залит ярким солнечным светом. Газоны и подстриженные в форме остроконечных конусов кусты самшита были ещё по-летнему зелены, но в ветвях дубов и платанов начинала золотиться листва. Студенты, устроившись прямо на газоне, грелись на солнышке. Другие неторопливо прохаживались, любуясь архитектурой старинного замка, в стенах которого расположилась Стольноградская академия магии.
В тени одного из деревьев на полукруглой деревянной скамье расположились ребята из моей группы. В центре внимания, как обычно, находился Ник Мартынов — ослепительно красивый и гордый аристократ, потомок легендарных драконов, что в Столетие Смуты не раз спасали Стольный Град от нашествия тёмных сил. Ник мне нравился, очень нравился. Не могу сказать, что сердце моё неровно застучало в его присутствии с первого же дня нашего знакомства, но однажды я таки обнаружила, что далеко не равнодушна к нему.
С трудом заставив себя отвести взгляд от Ника и стараясь не обращать внимания на оценивающие взгляды стоявших у подножия парадной лестницы первокурсников, я оглянулась в поисках Гриши Князева.
Так и есть, Гриша в гордом одиночестве примостился на скамье поодаль. Этот тип всегда витал где-то в другом измерении, носил длинные, до пояса, волосы, раскрывал рот только в исключительных случаях и обожал змей. Змеи отвечали ему взаимностью. Впрочем, только змеи. К девушкам Князев был абсолютно равнодушен, как и они к нему.
— Девушка, а девушка, давайте поспорим на сто монет, что я вас сейчас приглашу к себе переночевать, а вы откажетесь? — выпалил один из первокурсников.
Я окатила ледяным взглядом группу парней, чуть не лопающихся от гордости за свои новенькие форменные кители. Среди них особенно выделялся рослый блондин с аристократической внешностью и крохотной родинкой на левой щеке. По его надменной улыбке нетрудно было догадаться, что эта фраза принадлежала именно ему. Эти юнцы ещё не поняли, что перед ними не наивная первокурсница?
Я незаметно щёлкнула пальцами, мысленно произнесла заклинание, и маленькая родинка медленно-медленно начала расти, чтобы к завтрашнему утру расползтись на пол-лица. А что касается девушек, то все они будут говорить ему твёрдое «нет», пока я лично не сниму заклятие. Этому высокомерному первокурснику не мешало бы преподать небольшой урок.
— Девушка, так вы согласны на спор? — продолжал ухмыляться наглец.
Не удостоив мальчишку ответом, я сбежала с лестницы и быстрыми шагами преодолела расстояние, отделявшее меня от Ника Мартынова.
— Привет, Дарина! Прекрасно выглядишь! Как дела? Чем порадуешь? — раздался нестройный хор голосов. Но я, казалось, услышала лишь одно слово, сказанное парнем моей мечты: «Привет!»
Я обвела взглядом друзей, не спеша с ответом. Кое-кого мои известия несказанно порадуют, а кого-то, возможно, и огорчат.
— У меня новость: профессор Никонишин в этом году отправляет нас на практику по двое, а не группами, как обычно.
— А куда? — поинтересовался Ник. Сегодня он выглядел ещё краше обычного, будто только вернулся с фотосессии для журнала «ТОП-10 самых сексуальных драконов мира».
— Аникей Константиныч побеседует по этому вопросу с каждой парой отдельно, — ответила я, чувствуя, как громко заколотилось в груди сердце и предательски вспотели ладони от одного лишь простого слова «пара».
Перспектива отправиться на практику с Ником вдвоём выглядела очень и очень заманчиво, но… слишком много этих «но»! И главным «но», пожалуй, было осознание того, что я страшусь сделать первый шаг, несмотря на то, что в своём воображении я это сделала уже с полмиллиона раз…
— Пары уже распределены? — настороженно спросила Вероника Лебедева, уцепившись за руку Мити Череповецкого — эти двое радовали своим постоянством с первого курса.
— Профессор предоставил это нам, — успокоила я влюблённых.
— Дашунь, ты не против, если мы с Зоей отправимся вдвоём? — И рыженькие, точно лисички, сёстры-близняшки поглядели на меня такими умоляющими взглядами, что растопили бы ледяное сердце, не то что моё.
— Конечно, не против! — улыбнулась я, заранее приготовившись к подобной просьбе. — Желаю вам удачной практики!
Так уж повелось, что на практику в другой мир мы всегда отправлялись группами по три-четыре человека, а на первом курсе и по пять. Моими постоянными спутницами были повелительницы огня — близняшки Катя и Зоя Кудряшовы. Четвёртым мы обычно брали кого-то из мальчиков — когда Ника, когда Вадима или Женю, а когда и Гришу, с которым никто никогда не горел желанием работать в команде.
Я достала из сумочки блокнот и ручку и приготовилась записывать, кто с кем желает провести преддипломную практику.
— Присаживайся. — Ник потеснил Вадима Маслова, освобождая место рядом с собой. — Здесь тебе будет удобнее.
Я озадаченно посмотрела на краешек деревянной скамьи между Ником и Женей Литвиновым, вовсе не ожидая подобного предложения от парня своей мечты. Но, недолго думая, втиснулась со своим блокнотом между двумя парнями. Сосредоточиться на предстоящей практике и не забыть наставлений профессора Никонишина, явственно ощущая через плотную ткань брюк идущее от Ника тепло, оказалось весьма непросто. Мысли тут же улетели в дальние дали, телу захотелось обмякнуть и забыться в объятиях любимого, услышать те самые заветные слова…
— Даш! Всё в порядке?
Я вздрогнула. Нет, не эти слова я так жаждала услышать.
— Всё отлично, — отозвалась я, а про себя добавила: «Соберись, Дашка! Ты ещё услышишь своё признание в любви, но не здесь и не сейчас, когда повсюду столько любопытных глаз и ушей».
Много времени распределение не заняло — к пятому курсу нас осталось ровно десять из двадцати восьми. Слабым духом и телом не место на факультете светлой магии и боевых искусств.
Итак, Катю я записала с Зоей, Веронику с Митей. Красавчика Ника буквально вырвала себе Ярослава, а тот и не возражал. Его фамилию я писала с замиранием сердца, и она, фамилия эта, почему-то сильно отличалась по почерку от остальных, словно её писала не я, а кто-то другой.
Лера Крылатова, повелительница ветра, оказалась в паре с Пашей Громовым — едва ли не единственным в Академии студентом, понимавшим язык птиц и зверей, а Вадим Маслов — с Женей Литвиновым, эти двое специализировались на охоте за нежитью. Никто из нас практически не сомневался в том, что главное задание практики совпадёт с истинностью — обычно так и было, поэтому мы разбивались по парам так, чтобы истинная магическая природа каждого была схожа или наиболее удачно дополняла истинность напарника или напарницы. Так, казалось логичным, если повелительницы огня отправятся на практику вдвоём, как и охотники на нежить. Или же двое оборотней — дракон и волчица, Ник и Ярослава.
И, наконец, когда одногруппники были распределены по парам, взгляды всех присутствующих устремились на Гришу. Гриша тем временем высматривал что-то в ветвях платана.
— А ты, Даш, с Князевым отправишься, что ли? — спросила Ярослава Ярцева, девушка с красными, точно кровь, волосами и низким громким голосом. Такая девушка как Ярослава вряд ли заинтересует Ника в том самом плане, поэтому можно с более-менее спокойной душой отправлять их на практику вместе. — Больше-то никого не осталось.
Я подозревала, что с Князевым никто не захочет отправляться в путешествие по неизвестному миру. Значит, придётся это сделать мне — старосте пятого курса Дарине Зарицкой.
— Князев! Григорий! — позвала я. — Ты не против провести некоторое время в моей компании?
Гришу пришлось окликнуть дважды и под плохо скрываемые смешки однокурсников подробно объяснить, чего я от него хочу, прежде чем тот дал своё княжеское на то согласие.
Ну что же, Гриша так Гриша. В конце концов, практика не вечность длится. Переживу как-нибудь, а там, глядишь, у нас с Ником что-то да выйдет.
Я нехотя поднялась со скамьи, оповещая друзей, что мне сейчас же нужно зайти к профессору Никонишину.
— Дарин, тебя подождать? — Ник одарил меня многозначительным взглядом, от которого защекотало в груди.
— Нет, благодарю, — отозвалась я, — начинайте без меня, я догоню вас.
— Ну что же, ты знаешь, где нас найти. — Человек-дракон улыбнулся в ответ. — Место встречи неизменно.
Уходя, я ещё раз окинула взглядом ребят. Группа у нас дружная, с первого курса мы друг за друга стояли горой. И чем меньше нас становилось, тем крепче мы привязывались друг к другу. Разве что Гриша Князев выбивался из общей компании. Но, едва я поравнялась с опустевшей парадной лестницей, до меня донёсся басок Ярославы Ярцевой:
— Ну что же ты! Как не родной, в самом деле! Всё-таки пятый год в одной группе учимся, а запомнить все нехитрые традиции ты до сих пор не в состоянии!
— Идём! — безапелляционное контральто Леры Крылатовой. — За удачное прохождение практики грех не съесть по большому куску фирменной пиццы Жанкарло и не выпить вкуснейшего ананасового сока!
Вообще, Жанкарло, владелец облюбованной нами небольшой уютной пиццерии на углу Площади Побед, любил подавать к пицце вино. Но студентам Академии было строго-настрого запрещено употреблять что-то крепче зелёного чая, а потому к пицце мы обычно заказывали сок — апельсиновый или ананасовый, кому какой по вкусу.
«Нет, — снова сказала сама себе я, — Ярослава с её красными волосами и мужским голосом совершенно Нику не подходит».
Правда, и по поводу собственной внешности иллюзий я не питала. Особенной красотой я не отличалась: чуть выше среднего роста, худощавая, русоволосая, с самыми обыкновенными, можно даже сказать, невзрачными чертами лица. С глазами серыми и холодными, точно насупившаяся над городом туча. Поэтому я всегда старалась улучшить свою неприметную внешность с помощью нехитрой бытовой магии и косметики. Не злоупотребляла, конечно, но замечала, что многие парни оборачивались мне вслед.
Многие, но не Ник.
Однако не всё ещё потеряно. Поэтому в приподнятом настроении я преодолела холл и прилегающий к нему коридор, поднялась по лестнице, прошла по переходу, соединявшему одну башню с другой, прошмыгнула мимо кафедры истории тёмной магии, где в радиусе пяти метров не работало ни электричество, ни электроника, затем вынырнула из тьмы на свет и, протиснувшись между рыцарем и его устрашающего размера алебардой, повернула налево, чуть не сбила с ног лаборантку Лизавету, которая несла целую кипу толстенных папок, извинилась, поинтересовалась, не нужна ли ей помощь, и получила в ответ: «Спасибо. Нет». И, наконец, остановилась у тяжёлой двери из красного дуба, на которой красовалась табличка: «Никонишин Аникей Константинович, заместитель декана факультета магических связей с другими мирами». Я постучалась, толкнула дверь и очутилась в погружённом в полумрак кабинете, где на небольшом возвышении за широким дубовым столом, освещённым светом старинной бронзовой лампы, сидел седовласый профессор.
— Проходите, госпожа Зарицкая, — любезно пригласил тот.
Я подошла ближе и подала Аникею Константинычу лист бумаги с фамилиями. Он зачем-то отложил его в сторонку.
— С кем вас записать, госпожа Зарицкая? — Профессор Никонишин вопросительно поглядел на меня поверх узких очков.
— Пожалуйста, запишите меня в паре с Григорием Князевым, — сказала я.
— Как скажете, — отозвался седой профессор и вывел каллиграфическим почерком «Григорий Князев» рядом с моим именем. Казалось, ему всё равно, в чьей я очутилась компании, лишь бы завитушечки удались. — И где же вы желаете побывать?
— А какой у меня выбор? — поинтересовалась я. Хотелось бы иметь некоторое представление о том, где нам с Князевым предстоит пробыть целую неделю, прежде чем обсуждать этот вопрос с ним самим.
Аникей Константиныч поправил свои вечно сползающие очки, развернул один из лежавших на столе свитков и монотонным голосом принялся зачитывать:
— Бессоновка, Весёлые Выселки, Игривое, Камышное, Кривошеево, Кулешовка…
Как могло бы показаться, деревенские мотивы, парное молоко и экологически чистый воздух нам обеспечены на всю неделю. Но в голове засела мысль: вышеозначенные населённые пункты не относятся ни к одному из государств Семёрки Миров, а значит, просто не будет. Впрочем, стыдно боевым магам пятого курса обучения надеяться отделаться лёгкими заданиями!..
— Кстати, — вдруг оживился профессор, — позвольте порекомендовать Любимовку. Живописная местность, прекрасная экология, добрые традиции.
Ах, Любимовка!.. Чутьё меня не подвело: так и есть, эти деревеньки в Реестре Миров значатся за Красной чертой, иными словами, человеку, привыкшему к благам цивилизации и мирному небу над головой, там делать нечего. Следовательно, работа для боевых магов всегда найдётся.
— Если не ошибаюсь, — только сказала я, — именно в Любимовке в прошлом году лучшие студенты Академии — Корнеев и Белоусова — провалили преддипломную практику?
— Вы не ошибаетесь, — кивнул Аникей Константинович. — Но, ручаюсь, задание приятно вас удивит.
— Вы огласите, в чём суть задания, лишь после нашего согласия? — осторожно спросила я.
На губах профессора мелькнула лёгкая улыбка.
— Вовсе нет. Вам всего лишь запрещено произносить вслух слово «любовь» и производные от него: «любить», «люблю», «Любимовка» и так далее.
Всего лишь? А в чём подвох?
— Уверяю вас, это вовсе не так трудно, как кажется, — тем временем продолжал профессор. — На семь дней вычеркнуть из своего лексикона слово «любовь», при этом вы можете заменять его схожими по смыслу словами, такими как «нравится», «обожаю» и так далее. Но, — он выдержал небольшую паузу, — всякое их высказывание будет делать вас слабее в магическом плане.
Ну, это логично.
— Ах, вот ещё что, — спохватился профессор. — Вам нельзя пользоваться магией.
— Совсем? — насторожилась я. — Можно применять только боевые искусства?
— О нет, разумеется. Извините, я неправильно выразился. Магия исключена только в вопросе, касающегося основного задания, например, категорически запрещено использовать заклинания, которые позволили бы вам на время забыть о существовании слова «любовь». Всякие попытки это сделать или же сказанное вслух хотя бы одно из запрещённых слов автоматически приравнивается к провалу задания. И вы с Князевым лишаетесь не только стипендии, но и возможности самостоятельно избрать тему дипломного проекта. Даже если, как говорится, проштрафится один, наказание понесут оба.
— Я поняла.
— Вы принимаете условия? — Профессор склонил голову набок, занёс над чернильницей перо. Похоже, он не сомневается в моём согласии.
А что, собственно, меня останавливает? Не произносить слова любви в присутствии Гриши Князева — что может быть проще! Думаю, у Князева тоже не возникнет с «любовью» особых проблем. Он мне ещё спасибо скажет за то, что успела отхватить такое несложное задание.
— А что по поводу обстановки в этой самой Любимовке? — поинтересовалась я. — С чем мы можем там столкнуться? Чёрные маги, привидения, вурдалаки?..
— В пределах Любимовки полностью безопасно, уверяю вас, — быстро ответил профессор.
— Я согласна, — кивнула я.
— Прекрасно. Остальные условия вы знаете: вам нужно отыскать куратора, который в положенный срок доставит вас домой, и соблюдать правила мира, в который вы попадёте.
«Если это не будет противоречить основному заданию», — подумала я, а вслух сказала:
— Разумеется, Аникей Константинович.
Профессор довольно крякнул, макнул перо в чернила и поставил на документе свою жирную подпись. После чего протянул перо и бумагу мне.
— Будьте добры, распишитесь здесь.
Я склонилась над бумагой верже, исписанной крупным каллиграфическим почерком с вензелями и завитушками и внимательно перечитала все пункты договора. Что же, ничего нового я там не увидела. Всё то же самое, о чём предупредил Аникей Константиныч.
Если вкратце, то список выглядел вот так: 1) не произносить слово «любовь» и иже с ним; 2) не применять магию, когда дело касается основного задания или возвращения домой; 3) вычислить куратора, который маскируется под местного жителя; 4) по возможности не вступать в открытое противодействие с законами другого мира; 5) не покидать территорию, на которой проходишь практику, без уважительных на то причин; 6) не пытаться попасть домой самостоятельно или раньше срока; 7) не сообщать третьим лицам информацию об основном задании практики; 8) с честью и достоинством нести звание студентов Стольноградской академии магии.
Ни артефакта таинственного отыскать не надо, ни мир спасти. В принципе, задания все выполнимые. В конце концов, невыполнимых заданий нам бы не дали. Печально, что Корнеев с Белоусовой так оплошали. Мы с Князевым можем хоть целый год без этой вашей любви прожить, не то что каких-то там семь дней! Думаю, нашим самым «трудным» заданием из списка будет следующее: «вычислить куратора, который маскируется под местного жителя». Ведь не в первый раз на практику отправляемся. Даже неудобно за наших преподавателей, честное слово.
И я без тени сомнений поставила свою подпись под подписью профессора Никонишина.
Но едва я это сделала, как Аникей Константиныч вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и пробормотал:
— Прошу прощения, запамятовал совсем! Дополнительное задание от куратора: последние сказанные вами заклинания обернутся для вашего партнёра по практике с точностью до наоборот, но…
Последняя фраза прозвучала уже как будто издалека, и я смогла расслышать лишь отдельные слова: «нейтрализовать», «заклятия», «вместе», «верить», «успехов». Потому что перед глазами всё закружилось, кабинет погрузился в кромешную тьму, и я, потеряв равновесие, полетела в чернильную пустоту.
— Стойте! — разволновалась я. — Нельзя же так сразу — с места в карьер! А вещи собрать, а Гришу предупредить?.. Ой, мне же ещё того первокурсника с родинкой расколдовать нужно! Аникей Константины-ы-ыч!
Но профессор Никонишин, по всей видимости, был уже далеко и меня не слышал. Тьма постепенно прояснялась, и я убедилась, что лечу по переливающемуся всеми цветами радуги тоннелю — обычное явление при перемещениях между мирами. А опустив взгляд на руки, я с удивлением обнаружила, как почему-то стали укорачиваться рукава форменного кителя, оголяя плечи, полы же его удлинялись на глазах, превращаясь в платье, то самое, которое я приобрела на днях, мечтая о свидании с Ником. Туфли, добротные, на толстой подошве, тоже исчезли, как и брюки, и на ногах появились босоножки на высоком каблуке. Собранные в аккуратный пучок волосы рассыпались по плечам, сумочка растворилась в лёгком сиреневом мареве, и только правая рука по-прежнему сжимала белоснежное перо с испачканным чернилами пишущим концом…
ГЛАВА 2. Одна-одинёшенька в неприветливом мире
Сперва я услышала весёлое журчание у самого уха. Затем почувствовала, как прохладные брызги попадают на правую щёку. И поняла, что лежу на берегу ручья, свесив голову вниз.
Я поднялась на ноги и попыталась сообразить, не болит ли у меня чего. На всякий случай ощупала себя. Руки-ноги целы, голова на месте — это главное. Осмотрелась. Слева и справа уходили ввысь толстые стволы сосен и кедров, у ног журчал ручеёк, на обоих берегах росли пышные папоротники. Здесь, в лесу, было сумеречно.
— Вот ещё чего не хватало — очутиться в незнакомом лесу на ночь глядя! — пробормотала я.
И в ожидании Гриши принялась ходить туда-сюда. Каблуки застревали в толстом ковре прошлогодней хвои, цеплялись за торчавшие из земли корни. Было довольно прохладно, а для прогулок по лесу я одета неподходяще. Непонятно, к чему Аникею Константинычу понадобилось «переодевать» меня в платье. От волков или кого похуже у меня имелась парочка заклинаний да с полдюжины боевых приёмов, а вот на случай ночлега среди сосен не было ничего. Лишь перо в руке, то самое, которым я поставила свою подпись в кабинете профессора Никонишина — одного пера не хватит даже для того, чтобы наколдовать себе подушку. В сердцах я отбросила его в сторонку. Однако перо не упало, как того следовало ожидать, но, чуть покружившись, зависло в воздухе.
Ладно, если не хочет падать, пусть висит, мне без разницы.
— Гриша! Гриша! — позвала я, но Гриша не отзывался.
Почему его до сих пор нет? Часы, разумеется, после путешествия в другой мир окончательно стали и заводиться не пожелали, а судя по внутреннему чувству времени, я кормлю комаров в этом лесу уже добрых полчаса. За это время Князев должен не только подкрепиться пиццей у Жанкарло, но и успеть прочесть и подписать договор, разве нет? Не может такого быть, чтобы он отказался!..
Пицца от Жанкарло!.. С ароматными кусочками колбаски, сладким перцем и моцареллой!.. А я, оказывается, ужасно голодна!
Если бы у меня имелась хотя бы половина необходимых ингредиентов, я бы смогла наколдовать себе пиццы. Здесь же, в лесу, ничего, кроме каких-то мелких подозрительных ягод, не обнаружилось. Уж лучше пусть поурчит немного в желудке, чем потом, поев волчьих ягод, лезть на стенку от боли. Впрочем, здесь и стен никаких нет. И докторов тоже.
Напившись прохладной воды из ручья, я прождала ещё с полчаса. Вспомнила все заклинания, призванные помочь отыскать пропавших людей. Обшарила все близлежащие канавы, от души надеясь на то, что Князев не лежит где-нибудь на дне оврага с вывихнутой лодыжкой, а, позабыв обо всём на свете, изучает местных пресмыкающихся. Но Гриши нигде не было. Вместо этого я только окончательно замёрзла. Нужно как-то выбираться отсюда. Но в какую сторону идти? Где Лю… Ой, то есть та деревня, в которой нам нужно продержаться семь дней? Остаётся уповать лишь на то, что Князев приземлился где-то в другом месте и ищет меня.
Доверившись интуиции, я решительно зашагала по пологому склону вниз, следуя за течением ручейка. Пёрышко полетело за мной.
Целую вечность я продиралась сквозь заросли колючих кустарников, царапала ноги, отбивалась от назойливых комаров, падала, снова вставала и успела раз сто отчаяться, прежде чем деревья стали редеть. Куда-то вмиг исчезла и усталость, и надоевшие комары. Я припустила вперёд и вскоре вышла на усеянный жёлтыми одуванчиками луг. Впереди простиралось широкое поле, за ним чёрно-зелёной грядой высился лес. Куда идти? Направо или налево?
— Пёрышко, а ты что скажешь?
Пёрышко, конечно же, не сказало мне ничего. Путь тоже не указало. Зачем тогда увязалось за мной — неизвестно.
Я повернула направо, туда, куда склонял своё течение ручеёк. Слышалось кваканье лягушек и стрекотание сверчков. Сумерки окрашивали всё вокруг в неприятные болотные тона. Здесь, на открытом пространстве, было холоднее, чем в лесу. Да уж. Впервые мне так не везёт. Обычно, попадая в другой мир, мы с друзьями оказывались в пределах видимости друг друга и неподалёку от жилья и людей. А тут такое! Ещё и перо это!..
— В этом мире люди хоть есть? — вслух подумала я и тут же получила ответ: поле слева от меня оказалось огорожено редкими столбиками с привязанной кое-где между ними бечёвкой. То там, то здесь с неё свисали какие-то грязные лоскуты. Видать, за этой своеобразной оградительной лентой простиралась частная собственность. Я присмотрелась: на поле вперемешку с пышными сорняками рос сладкий горошек.
Сладкий горошек!..
Когда я ела в последний раз?
Я воровато огляделась по сторонам и, пробормотав заклинание на случай магический защиты, запустила руку на частную собственность и выудила несколько стручков. Надеюсь, местный барин о том не узнает.
Наскоро утолив голод, я зашагала дальше. И с каждым шагом надежды на то, что я выбрала верное направление, становилось всё меньше и меньше.
Как вдруг на одном из отрезков верёвки я увидела кусок грязного картона с крупной надписью: «Мiны». Первой мыслью было: «О! Язык в этом мире похож на наш, значит, особых трудностей в общении с местными жителями не предвидится, может, даже без магии обойдусь». И второй, запоздалой: «Здесь ведутся боевые действия?»
Пусть я без пяти минут дипломированный боевой маг, но всё же. Как мог Аникей Константинович отправить студентку в мир, где идёт война, без предупреждения, без оружия и без напарника? Это явное нарушение прав студентов.
Одно из двух: либо я иду не туда, либо профессор Никонишин что-то перепутал.
Я невольно отступила назад, нога подвернулась на кочке и правый каблук с треском сломался. К горлу подступил неприятный комок, подбородок предательски задрожал. Из глаз вот-вот хлынут слёзы.
— Дашка! Будь сильной! — попыталась взбодрить себя я. — Ты же староста! Боевой маг! Одна из лучших на своём курсе!..
Последняя фраза утонула в слезах. Истинность — больная для меня тема. Все мои однокурсники давно инициировались, у большинства способности к управлению огнём или ветром проявились ещё в детстве, тогда как я превосходно разбиралась во всём, что касалось теории. С практикой дела обстояли похуже. Но я упрямо совершенствовала знания во всех областях магии и ждала, когда же, наконец, произойдёт инициирование — слияние с той или иной областью магии, чёткое осознание того, чем ты хочешь и можешь заниматься, когда уже не остаётся никаких сомнений в том, кто ты — повелитель огня или… заклинатель змей.
Иногда истинное предназначение мага, тот или иной Дар передавался из поколения в поколение. В моей семье у каждого было своё особенное предназначение. Так, мой дед по материнской линии был укротителем диких чёрных драконов, бабушка — непревзойденной врачевательницей, а отец — аналитиком, его сверхспособностью было умение быстро выуживать нужную информацию из памяти, анализировать факты различного рода и принимать наиболее оптимальное решение в критической ситуации.
У меня же в разные периоды жизни вдруг ни с того ни с сего возникала тяга то к экстрасенсорике, то к изучению истории магии, то вдруг я выказывала желание стать лучшей в зельеварении или открывала у себя способность к изучению мёртвых магических языков, иными словами, я бросалась из крайности в крайность, но до сих пор так и не нашла своего истинного призвания.
Я в сердцах сбросила туфли и отшвырнула их подальше. Не на минное поле, конечно, а в сторону леса.
Навстречу мне из зелёных сумерек выбежала тощая дворняга. Я обрадовалась ей как родной.
— Не беги на поле, собачка! — всхлипнула я.
Дворняга остановилась, завиляла хвостом, подняла на меня доверчивые золотистые глаза. Увы, у меня с собой ничего съестного не было. Горошек и тот украла. Докатилась староста…
Надеюсь, куратор уже бьёт тревогу, отчего меня всё ещё нет на месте, и Аникей Константинович с минуты на минуту перебросит меня туда, куда нужно — в уютную деревеньку, где мычат коровы и звонко поют петухи, а заря такая, как положено, до дрожи прекрасная, а не цвета болотной тины…
Впереди неожиданно показались три человеческие фигуры. Я не сразу заметила их, ибо они и одеты были под стать местным сумеркам — в тёмно-зелёные рубахи и такого же цвета штаны. В руках у незнакомцев было оружие — нечто, похожее на откормленную стероидами винтовку М-16. От страха засосало под ложечкой. Конечно, меня учили управляться с вооружёнными людьми, но в реальной жизни с ними сталкиваться приходилось не часто.
Мужчины, статные, плечистые, бородатые, остановились шагах в шести от меня, с удивлением и некоторой даже опаской рассматривая моё лицо, волосы, скрещенные на груди руки. Иногда взгляды их ускользали ниже, на ноги, но они тут же целомудренно переключались выше.
Первое правило попаданцев в другой мир: не вступайте в открытое противодействие с местной властью, если на то нет особых причин.
— Вы бежали из плена, госпожа? — наконец спросил один из местных, тот, что стоял посередине и выглядел старше остальных. Говорил мужчина хорошо поставленным басом, проглатывая некоторые гласные и сильно окая, но понять, о чём он говорил, сложности не представляло. Я приняла его за главного.
— Нет, господин, — я постаралась ответить под стать ему. Аникей Константинович не говорил, как стоит объяснять своё появление в ином мире, но врать с три короба не хотелось. Тем более людям с оружием. Мало ли, вдруг в этой глуши тоже знают о Реестре Миров и Кодексе попаданцев.
— Тогда откуда вы, госпожа? — продолжал главный. — В таком виде? В исподнем, прости Богиня. Простоволосая и, судя по всему, тяжко раненая?
В исподнем?! Ну знаете! Я за это платье треть стипендии отвалила. И за туфли столько же!..
Я пригладила платье. Видно, крупный цветочный принт на нём мужчина ошибочно принял за пятна крови.
— Из леса, — ответила я, громко звякнув зубами от холода. — И я вовсе не ранена. Это просто… узор такой.
— Из леса? — в голосе незнакомца послышалось удивление, смешанное с восхищением. — Да как же аспиды треклятые вас не тронули, любимейшая моя госпожа? Вы чьих-то будете?
Такое обращение несколько меня покоробило.
Я пожала плечами. И зябко, и кто его знает, что отвечать.
— Нет у меня здесь семьи, господин.
Глаза незнакомцев засветились искренним сочувствием. Главный подошёл ближе.
— Беженка, значит, — вынес вердикт. — Тогда добро пожаловать к нам в Любимовку. Любим Никанорыч к вашим услугам, а это, — он указал на своих спутников, — сыновья мои — Любимовичи. А как вас прикажете именовать, любимейшая?
— Дарина Зарицкая, очень приятно, — выдавила я.
Да уж, с именами собственными здесь проблемы, но как-нибудь выкручусь.
— Идёмте с нами, любимейшая госпожа Дарина Зарицкая, поставим вас на довольствие.
Итак, я попала туда, куда нужно? На языке вертелось с десяток вопросов, но мужчины, обступив с двух сторон, куда-то меня повели. Но хотя бы в том направлении, куда намеревалась отправиться и я. Главный шёл позади. Дворняга плелась за нами. Пёрышко плавно летело над полем, делая вид, будто оно не с нами.
Едва заметная тропинка петляла меж бурьянами. Ни признаков жилья, ни людей, кроме моих конвоиров, до сих пор не наблюдалось.
Как вдруг откуда ни возьмись метрах в двух от меня материализовалась женщина. В зелёном платке, обхватывающем голову, шею и плечи, в глухом тёмном жакете и юбке до пят. В руках она держала глиняный кувшин, который выронила, едва глаза её встретились с моими.
— Свят, пресвят! Любимейшая Богиня! Убереги и помилуй! — забормотала она, склоняя голову и складывая ладони в молитвенном жесте.
— Это госпожа беженка, по батюшке Зарицкая, — представил меня главный, — прошу любить и жаловать. А это жена моя, свет очей моих — Любовь Ивановна.
Как-то Ивановна эта странно на меня глядит и что-то бормочет. Наверное, я сильно не вписываюсь в местный идеал красоты. Сердце покрылось ледяной корочкой. А вдруг меня ждёт кое-что похуже, чем обещанное «довольствие»? Я покосилась на оружие в сильных мозолистых руках своих конвоиров. Надеюсь, в этом мире уже прошли те времена, когда неподходяще одетых девушек сжигали на кострах?
«Красивые пейзажи, добрые традиции». Ну Аникей Константинович и шутник!..
Недолго думая, я произнесла короткое заклинание, на время парализующее моих охранников, и, резко развернувшись, помчалась в обратный путь. Уж лучше попытаться отыскать Гришу и куратора, не показываясь на глаза вооружённым людям, чем распрощаться с жизнью в первый же день пребывания в незнакомом мире. А то и вовсе произнести одно из запрещённых слов и очутиться в стенах родной Академии. Бог с ней, со стипендией, жизнь намного дороже.
Но бежала я недолго. В затылок вдруг ударило магией, перед глазами рассыпался красочный фейерверк, ноги обмякли, колени подкосились, и всё погрузилось во тьму.
ГЛАВА 3. В заточении
Я очнулась и обнаружила себя, лежащую на жёстких нарах, на которых был наброшен, нисколько их не смягчая, набитый соломой тюфяк. От слабо освещённой одинокой лучиной комнаты меня отделяла заржавелая решётка. Мой верный спутник — пёрышко — белел сиротливым пятнышком на ворохе какой-то тёмной одежды, которой я была укрыта.
Вот так! Меня держат в заточении! А ведь я ничего не нарушила. Ну, почти ничего. Только съела немного горошка да охранников обездвижила. Но я ведь даже не притронулась к ним!
Я всмотрелась в полумрак комнаты. Посередине за грубо сколоченным деревянным столом сидел, запрокинув голову и скрестив на груди руки, «главный» и, похоже, дремал.
В голове тут же пронеслись возможные сценарии моего дальнейшего пребывания в новом мире, один другого страшнее. Вероятнее всего, меня будут держать в темнице. Иногда пытать. Обвинят в шпионаже и в покушении на жизнь троих местных. Может быть, даже казнят. Расстреляют или… Нет-нет, об этом лучше не думать. Главное, чтобы сработал механизм запретного слова: сказала «люблю» — и я уже дома, в Стольном Граде, вокруг светло, тепло и безопасно.
Эх, не следовало мне отправляться на практику с Князевым! Был бы на его месте Ник, уже давно бы превратился в дракона, испепелил бы эту темницу вместе с моими тюремщиками и вызволил меня из заточения!..
Я разозлилась. Какой прок от заклинателя змей в мире, где, по всей видимости, даже нет пресмыкающихся?! Держу пари, Гриша не выдержал здесь и часа и уже давно отдыхает у себя дома и чай пьёт. С пирожными…
Желудок отозвался голодным урчанием. Ещё и коленки саднили. И комариные укусы нестерпимо чесались. А вот голова, на удивление, не болела.
Нет, уж лучше сразу узнать, что меня ожидает, а не терзаться сомнениями, и действовать по ситуации.
— Эй! — окликнула я. — Господин! Прошу прощения, но могу ли я узнать, какая участь меня ждёт?
— О, госпожа беженка очнулась! — Мужчина поднялся, подошёл ближе. — Чего же вы испужались-то, а? Побежали?.. Ещё и воинов наших возможности передвигаться лишили. Мы же добра вам желаем. Нехорошо, ой нехорошо.
Глаза у него такие добрые-добрые, и тон не сердитый вовсе, и улыбка располагающая, что мне даже совестно стало. Но я тут же отогнала наваждение. Стоит только поддаться внушению — сразу пиши пропало. Хочешь не хочешь, а раз в этом мире есть магия, то сотрудничать с местной властью придётся.
— Простите меня, испугалась сильно, — проговорила я, не надеясь, собственно, ни на что.
— Прощаю, — великодушно ответил мужчина. — И вы нас простите, ежели что не так. Голодны, любимейшая госпожа? Я бы с удовольствием предложил вам тюрю, да боюсь, побрезгуете.
Я не успела ответить, что согласна и на тюрю, и на сотрудничество, как он продолжал:
— Переоденьтесь, госпожа. Я кликну часового, он отведёт вас к Фросинье. Поживёте у неё, пока мы не отыщем ваших родных.
— Нет у меня родных, — ответила я, имея в виду «здесь нет родных». В другом мире у меня, конечно, была семья — родители, брат с сестрой, дедушки, бабушки, дяди-тёти и кузены с кузинами.
— Сочувствую, любимейшая госпожа, — искренне сказал главный. — Семья — первое и самое главное, что у каждого быть должно. Без семьи мы — никто, былинка в поле, — и, помолчав, добавил: — Фросинья ждёт вас.
И вернулся за стол.
Неужели он действительно меня отпустит к этой Фросинье? Или просто передаст с рук на руки более строгой надзирательнице?..
Второе правило попаданцев в другой мир, которым я пренебрегла, поддавшись панике: не торопи событий, выжди, потому что всё может оказаться не таким, каким кажется на первый взгляд.
Наверное, мне нужно надеть что-то «поприличнее» моего платья, если я не хочу привлекать к себе излишнее внимание и впредь не попадать впросак. Рассмотрев повнимательнее то, что мне дали, я обнаружила не очень хорошо скроенный жакет из зелёного твида и юбку просто необъятных размеров! Неуклюжие ботинки на толстой подошве, какие-то длинные полосы светлой фланели, а также тёмно-зелёный платок, который, судя по всему, нужно повязать на голову. В этой деревне, похоже, был принят особенно строгий дресс-код.
Ну что же, не в моих интересах вступать в противодействие с местной властью в первый же день практики. Я могу переодеться в некомфортную для меня одежду, если от этого зависит моя жизнь и благополучие в новом мире.
Не снимая платья, я кое-как оделась, утонув в необъятной юбке и подпоясав её лентами. С помощью магии подогнала одежду по фигуре, чтобы не потерять ненароком юбку. Ботинки обула на босу ногу. Заплела волосы в косу. Платок повязала примерно так, как заприметила на той единственной пока женщине, которую мне удалось увидеть в новом мире.
Когда я дала главному знать, что готова, он крикнул куда-то в сторону, да так громко, что я вздрогнула:
— Григорий!
Откуда-то из темноты вынырнула мужская фигура, высокая, да не богатырская, и направилась к моему углу. Пёрышко взмыло в воздух, навострило все свои волоски. С замиранием сердца вглядывалась я в этого Григория, пытаясь отыскать знакомые черты, причёску, походку… А вдруг это действительно Князев?..
Но этот парень, увы, ничем не напоминал мне сокурсника. И пусть лицо его было скрыто в тени, я успела убедить себя, что это совершенно другой человек: и походка у него была твёрдая, уверенная, и движения раскованы, и даже волосы намного короче, чем у Князева — едва до плеч доставали. Ещё и ружьё в руках.
Главный отворил решётку. Странно, но она даже не была заперта.
Я сделала шаг и тут же споткнулась. Потому что встретилась взглядом с тем самым Григорием. Стоя у решётчатой двери и предоставляя мне возможность пройти, он повернулся так, что свет лучины упал на его лицо. И в тот же миг я узнала в этом человеке Князева.
— Гриша! — не сдержавшись, выдохнула я.
Я была безумно рада видеть знакомое лицо, пусть даже лицо это принадлежало парню, который всегда меня раздражал.
Тот в ответ украдкой улыбнулся мне уголком губ и скосил глаза в сторону главного, мол, не показывай виду, что мы знакомы. Я послушалась в надежде, что Князев потом мне всё объяснит.
Но как, однако, он изменился!.. И взгляд не отрешённый, а вполне осмысленный, и глаза сверкают, и мимика, которой Гриша, по-моему, раньше никогда не пользовался, присутствует. Я уже не говорю о новой причёске!.. Не терпелось порасспросить его обо всём как можно подробнее.
— Всего доброго, любимейшая госпожа Дарина Зарицкая! Берегите себя. — Главный поклонился в пояс.
Я тоже сделала нечто наподобие реверанса.
— Идёмте, госпожа, — прошептал Гриша.
Из душного полутёмного помещения мы втроём — Гриша, я и пёрышко — выбрались в те же зелёные сумерки, что встретили моё появление в новом мире.
— В этом мире когда-нибудь бывает другое время суток? — пробормотала я.
— Конечно, — ответил Гриша. — На рассвете небо играет всеми оттенками радуги. Очень похоже на полярное сияние. Вечером то же самое. А днём чуть светлее, и солнце проглядывает из-за зелёных облаков. Очень красиво. Тебе пон… в общем, сама увидишь.
Это была едва ли не самая длинная речь в исполнении Григория Князева, обращённая ко мне. Я повернулась к Грише, жадно его разглядывая и пытаясь убедиться, что передо мной действительно тот самый Князев, с которым я проучилась бок о бок четыре года.
— Дарина, — проговорил Гриша, опуская взгляд, — не смотри на меня так, прошу. Здесь это не принято. Мы же с тобой разного пола и даже не помолвлены. Удивляюсь, как господин вообще нас вдвоём отпустил!.. Пусть сейчас ночь и на улице мало народу, но это не значит, что кто-то из местных не глядит в эту минуту в окно.
Благополучно пропустив фразу про улицу и окна мимо ушей, я задохнулась от возмущения. Это сейчас мне недвусмысленно дали понять, что я пялюсь на какого-то там Князева?!
— Прости, не хотел тебя обидеть, — ещё сильнее смутился тот. — Таковы правила этого странного мира и, пока мы здесь, их нужно соблюдать.
— Ладно, попробую, — отмахнулась я. — Давай рассказывай. У меня миллион вопросов. И главный из них: когда ты прибыл?
— Я здесь уже третью неделю.
— Сколько-сколько?!
Я даже остановилась от удивления. Пёрышко тоже.
— Магия времени. — Гриша пожал плечами. — Думаю, твоё перемещение между мирами заняло две недели, но для тебя они пролетели как одна минута.
— А ты не знаешь, в нашем мире тоже две недели прошло? — прохрипела я.
Бедный первокурсник!.. Если за это время маги наверняка избавили его от увеличившейся родинки, то с девушками у него будут проблемы ещё как минимум неделю, пока длится моя преддипломная практика. Если в этом странном мире я вообще останусь жива…
— Чего не знаю, того не знаю, — тем временем говорил Григорий. — Я более-менее разобрался за это время, что тут к чему. Да только всё не могу свыкнуться с привычкой местных постоянно произносить слова, — он поправил воротник тёмно-зелёной рубахи, словно тот ему жал и мешал дышать, — которые для нас с тобой запрещены.
Действительно, когда все вокруг только и говорят о любви, приходится с удвоенным вниманием следить за собственным языком. Да Князев настоящий герой!
3716 просмотров
Категории: Фэнтези, Любовный роман, Приключения, Роман, Академия, школа, институт и т.д., Дарк фэнтези, Попаданки, Любовное фэнтези, Кравец Александра
Тэги: александра кравец, ни слова о любви, академия магии, приключения, от неприязни до любви
Это интересно!
— Дарина! Удерживать свои чувства не всегда надобно. А в твоём случае и вовсе губительно — и для магии, и вообще для жизни.
— Что ты имеешь в виду?
— Если человек не выказывает любви к другим, он постепенно теряет связь с Богиней и превращается в нежить.
Князев говорил мне о том, будто в любви местные жители черпают силы для борьбы со Злом. Мол, даже простые слова любви способны возродить боевой дух и восстановить утраченные силы. Но ведь нам запретили их произносить! А если и произносить запрещено, то и чувствовать тоже — одного без другого не бывает.
Нас бросили сюда, в этот мрачный и полный опасностей мир, не для того, чтобы мы потакали своим слабостям и ссорились друг с другом. Здесь царит непонятная магия, которая подчиняет нашу волю, наши мысли, наши тела — взамен на право сохранить собственные магические силы. Но разве эта мнимая свобода стоит того, чтобы потерять себя и всё то, во что мы верим?
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 9,26 алк |
Эксклюзивные авторы (77)
- появились новые книги
Авторы (1182)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#Академка и Студенты #Вампиры #ВедьмаИщетЛюбовь #ГендерныеИнтриги #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическиеИнтриги #КурортныйРоман #ЛитСериал #Любовь на спор #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Новые звезды #Отбор #Полюбить Дракона #Попаданка #ПродаМастер #СемейныеИнтриги #СнежнаяСказка #Фамильяры в деле! #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Первая любовь Попаданки Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
