О бедной сиротке замолвите слово. Карина Демина
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы
Отрывок «О бедной сиротке замолвите слово. Карина Демина»
ПРОЛОГ
Девочка спешила навстречу любви.
Она не шла – летела, и босые ноги едва касались влажной крыши. Та еще блестела после недавнего дождя. Скоро взойдет солнце, и вода испарится, а с ней и остаточный след, который и без того был почти неуловим.
- Я знала, - она смотрела снизу вверх, и глаза ее сияли. – Я знала, что это – настоящее чувство.
- Конечно…
- Ты любишь меня… только меня…
Человек коснулся пальцами ее лица.
Теплое.
Волосы мягкие и так знакомо пахнут травами. Лепесток ромашки запутался в кудрях… и темные круги под глазами ее не портят.
Почти.
- Я… так страдала.
- Прости.
- Ничего, - она вытерла несуществующую слезинку.
Притворщица.
Именно тогда он и решился.
- Ты хочешь, чтобы мы были вместе? Навсегда? – он прошептал это в розовое ушко и то вспыхнуло, покраснела. – Тогда ты должна кое-что для меня сделать. Сумеешь?
Она кивнула.
И эта ее готовность сделать действительно все, что угодно, взбесила куда сильнее, чем признания… она ведь и вправду сделает.
Все, что ни попросит…
А он не будет просить много. Он возьмет ее за руку, теплая ладошка с крошечной меткой старого шрама. Пальчики тонкие, хрупкие. Ноготки… она так и не избавилась от привычки грызть их. Он потрогал эти ноготки и погладил шрам, прощаясь.
- Идем.
Она покорно шагнула на край крыши.
Солнце уже показалось, а значит, стоило поторопиться.
- Видишь, - он провел рукой в воздухе, позволяя иллюзии раскрыться. – Нас ждут… сегодня мы поженимся, а завтра расскажем обо всем…
…он точно знал, что она видит.
Дорожку средь клиновидных маррантов. Узкие и высокие, с серебристыми листьями, которые марранты не сбрасывали и зимой, они напоминали диковинные пирамиды. Сиял белизной девичий кумарис, прозванный невестиным цветом. И редкие желтые пятна лютиков лишь подчеркивали искристую эту белизну. Мох наползал на камни…
…храм.
- Это…
- Здесь не спросят о дозволении родителей, - он поцеловал ее пальцы. – И никто никогда не скажет, что наш брак незаконен… понимаешь?
Она кивнула, не сводя взгляда с нагромождения валунов, среди которого то тут, то там виднелись статуи. В отличие от храма, их время не тронуло…
- Ты же понимаешь, что иначе нам не позволят…
- Д-да… - она обернулась. – А ты… ты уверен?
- Конечно.
Его начала раздражать эта нерешительность.
- Но если ты не готова… я не могу держать портал вечно…
И она решилась.
Один шаг.
Всего один шаг, и иллюзия задрожала, осыпалась ворохом разноцветных искр. Она только и успела, что коротко вскрикнуть. Звук удара был… неприятным. Почему-то он представлял это иначе, но… он выглянул, убеждаясь, что все прошло именно так, как должно.
Девушка лежала, распластавшись на каменных плитах. Ее изломанная фигурка с высоты седьмого этажа гляделась ненастоящею, кукольной. Ручки-ножки, кружевное платьице, волосы светлым ореолом… даже в чем-то красиво, правда, он понимал, что эта красота – тоже иллюзия.
Стоило поспешить, а то мало ли…
Шлюха свое заслужила, но… что-то подсказывало, что законники с такой постановкой не согласятся.
Человек был доволен.
Как и тень за его спиной. Она отступила.
Вздохнула.
И мысленно повторила: шлюхи должны быть наказаны.
Как и те, кто с ними путается.
ГЛАВА 1
- Ну ты и с…тервь, - сказал Вадик, потирая ушибленное колено.
- А то, - я пнула его по голени, уже без особого раздражения, но так, для острастки, добавив. – В следующий раз вообще яйца оторву…
Я вывернулась из теплых Вадиковых объятий.
Тоже мне… если мы пару раз прогулялись по парку, то теперь, значит, руки распускать можно? Я вытерла губы, раздраженно подумав, что день определенно не задался.
Сначала у мамашки приключился внеочередной приступ глобального чувства вины передо мной, которое она выплескивала в слезах и причитаниях. А значит, и думать нечего, к вечеру дозу найдет. И хорошо, если чего легенького, что только мозги отключит…
…надеюсь, хоть дружков своих на хату не потянет.
…а с другой стороны, Танька всегда была не против замениться на ночь.
Из дому я убегала, рявкнув, чтоб мамашка и не думала ширяться, потому что… просто потому, ей мои аргументы до одного места.
…сбегала так быстро, что не разминулась с Софкой с первого этажа. Да и немудрено, в Софке два центнера весу, которые дорогу перекрывали надежней, чем холистериновая пробка сосуд. Характер у Софки… соответствующий весу. Наши ее вообще ведьмой полагали, а потому относились уважительно, чем окончательно разбаловали.
- В мое время, Маргарита, - Софкино лицо было гипертонически красно, три подбородка надежно скрывали больную – а у такого человека здоровых органов однозначно немного – щитовидку от мира, - девушки не носились сломя голову…
- Так когда это было, баба Софа…
…она терпеть не могла, когда ей намекали на возраст, краснея еще больше. Круглый рот ее раскрывался, извергая слова, которые почему-то моего сознания не достигали. Может, потому что это сознание давно научилось отсекать несущественную информацию.
- …наплачешься ты еще… - донеслось в спину.
Куда уж больше-то?
На автобус я опоздала.
И до института пришлось нестись галопом. срезать вот решила через узкую кишку Завязьего переулка, слепую, как аппендикс. А тут Вадик с его обнимашками, резво перешедшими в поползновения весьма определенной направленности.
Еще и поцелуи слюнявые.
От слюней чужих меня мутило, а холодные Вадиковы лапы под кофтой лишь добавляли остроты ощущениям.
- Марго… ну чего ты? – он меня догнал и пошел рядом, огромный, нескладный и, честно говоря, не особо симпатичный. Наши-то дуры млели, правда, не от неземной Вадиковой красоты, а от осознания, что у этого гоблина собственная хата имеется, и машина, и вообще кошелек у него пухнет от бабла.
Предки у него козырные.
Ага.
Предки, может, и козырные, и на сыночка единственного не жалеют тратиться, только сомневаюсь, что обрадуются они нищей невестке. А Вадичек, пусть в грудь свою стучит, аки горилла в бубен, но без предкова благословения и дня не проживет…
Какого я с ним связалась?
Сама не понимаю. Никак помутнение нашло…
- Найди себе кого, - сказала я, пошевелив пальцами. Кажется, левый кроссовок готов был развалиться. В этом состоянии, готовности, они пребывали уже третий месяц, и я очень надеялась дотянуть до ноября. А там на зимние перейду… если хватит, на что купить.
- Марго, ты чего, обиделась, что ли?
Вадик засопел и поскреб небритый подбородок. Он наивно полагал, что щетина делает его более мужественным.
- Нет.
- А чего?
- Ничего, - я потерла шею. – Просто… не получится у нас ничего.
В Вадиковых полупрозрачных глазах застыла обида.
- Марго…
- Послушай, - сегодня я была зла, и злость требовала жертв. – Ты хороший парень, только… тебе подружка нужна. На месяцок-другой… третий, если выйдет. Чтоб не напряжно и без обязательств. А со мной так не получится. Или ты согласен и дальше за ручку держаться?
Вадик промычал что-то нечленораздельное. С речью у него вообще проблемы наблюдались, как и со способностью рассуждать, логикой и вообще мыслительными процессами. Именно поэтому и учился Вадик в нашей богом забытой ветеринарке, а не в столичном меде…
- Ты жжешь…
- Жгу, Вадюша… еще как жгу… - Я перекинула рюкзак на левое плечо. – Мне жизнь строить надо… учиться. Профессию получать… работа опять же… и если уж влезать в отношения, то в такие, которые на всю жизнь.
- Шиза…
- Сам ты шиза, - я глянула на часы.
Так и есть, на пару опоздала безбожно, а первой у нас – Козлоногова стоит, у которой мало что память отменная, так и патологическая нелюбовь ко мне. Справедливости ради, Козлоногова всех студенток терпеть не могла, но меня выделяла как-то особенно… а зимой экзамен.
И придется туго.
На стипуху точно рассчитывать не стоит, хоть бы вообще не отчислили…
- Марго… - Вадик плелся сзади. – А Марго… ну ты чего такая загруженная, а? Расслабься…
…я закатила глаза. Как вот объяснить человеку, что сложно расслабиться, когда ты спишь по пять часов в день. Вечером еще клиенты… ничего сложного, Серафиму когти подрезать, он этого жуть как не любит, вот хозяева и не справляются. В Фимушке пятнадцать кило живого веса, что и для мейн-куна несколько многовато.
…уколы для Плюшки.
…промыть и закапать глаза Аскольду, который, невзирая на малые размеры, отличался на редкость поганым характером. И проверить старика Фитца…
Потом созвониться с Танькой, договориться за ночь. В клинике вроде тихо, и если так, то получится поработать… днем в читалку можно… а еще листовки и…
Я задумалась и не заметила, как Вадик отстал. Но в какой-то момент… Танька говорила, что у меня чутье, не знаю, может и так, ведь что-то да заставило меня обернуться. Вадик стоял у стены.
Прижимаясь к стене.
Лицо его побелело. У губ появился характерный синеватый ободок. Глаза полуприкрыты. Дыхание… поверхностное, неровное. Я слышала, как судорожно бьется ослабевшее сердце, готовое вот-вот запнуться, остановиться…
…проклятье.
И ведь меня же обвинят… я ни в чем не виновата, от отказа не умирают, как и от пинка в колено, но… не с моим везением!
Какая-то часть меня билась в истерике, но тело само шагнуло к Вадику. Руки легли на плечи, толкнули и удержали, не позволив просто свалиться на землю. Я опустила его, вяло удивляясь, откуда вообще силы взялись: Вадик выше меня на голову и весит изрядно. Он качок и значит, с сердцем должен порядок быть… а оно слабое-слабое.
И уже на земле, я положила руки ему на грудь, приказав:
- Работай, чтоб тебя…
Надавила.
Я не знаю, что произошло, быть может, и самым невезучим положена капля удачи, но треклятое сердце трепыхнулось и застучало ровнее… ровно… и вообще нормально. Вадик задышал.
И открыл глаза.
- Марго, ты передумала? Поцелуй меня…
- Да пошел ты… - я икнула.
И кажется, готова была расплакаться, вот только слез не было…
…давно уже не было. А потому я вытерла сухие глаза рукавом и сказала:
- Кардиологу покажись, дубина…
На вторую пару я успела, и треклятая Козлоногова, естественно, не упустила случая спросить, где это нас носило… ответить бы ей в рифму, да… сессия, будь она неладна.
…а его я узнала сразу. И еще удивилась, что он не изменился совсем. Тринадцать лет прошло, а он не изменился. От мамки моей тень осталась, страшная, выблекшая, с путанными волосами и глазами запавшими, а этот…
По-прежнему в костюме.
Синем.
Галстук с зеленой искрой и булавкой.
Белая рубашка.
Легкий плащ.
Кейс.
Стрижка.
И маникюр, кажется… нет, маникюр, надо полагать, из его новой жизни, в которую он ушел, не оглянувшись на нас с мамой.
- Маргарита? – а тон-то такой…
- Я за нее, - я скрестила руки. Надеюсь, дражайший папочка не думает, что я сейчас кинусь ему на шею, соплями от счастья захлебываясь.
- Ты выросла.
- Да неужели… какая странность.
- Сарказм тебе не к лицу. Идем.
- Куда?
Ответа меня не удостоили. Папочка повернулся спиной и направился к темной машине, припаркованной в месте, для парковки не предназначенном. Я пожала плечами и направилась в противоположную сторону, если поторопиться, то успею на свой двадцать третий.
- Маргарита! – его окрик спугнул воробьев. – Маргарита, немедленно остановись!
Еще чего…
- Маргарита!
Я обернулась и спросила:
- Чего тебе?
Папочка выглядел злым. Нет, не просто злым, он был в ярости. Лицо побелело, а на щеках проступили алые пятна. Этак инсульт хватит, а мне оно надо? Мне одного болезного за день выше крыши.
- Ты как себя ведешь?
- Слушай, - я поправила сползающий рюкзак, в котором, помимо книг, уместилась почти свежая булка и бутылка йогурта. – Если ты пришел нотации читать, то опоздал маленько… лет этак на тринадцать.
Была надежда, что папочка смутится. Или скажет, что сожалеет… или не скажет, но хотя бы вид подаст, однако он лишь бровью дернул.
- Маргарита, ты обязана отправиться со мной.
- Нет, - булку я съем чуть попозже… Серафимка живет возле парка, вот и… у Аскольда мне предложат чаю, и этого хватит на вечер. – Говорю ж, опоздал. Мне уже пару лет как восемнадцать исполнилось, а потому ничего и никому из вас я не обязана…
Папочка поморщился и щелкнул пальцами.
…все-таки раньше лицо у него было другим… более приветливым, что ли? И когда на маму смотрел, он улыбался… и…
Я открыла глаза.
Пахло кофе.
Корицей. Туалетной водой, но неназойливо. Кожей еще и… мы ехали. Куда?
- Какого черта? – я открыла глаза.
- Маргарита, ты ведешь себя неподобающим образом.
Вот хрень…
Я потерла глаза. Как он это провернул? Кино какое-то… дрянное кино, где героине пихают в рот хлороформовый платочек… нет, папаша стоял далековато. Баллончик? Усыпляющий газ? Я бы заметила и… не вяжутся подобные фокусы с пафосной папашиной фигурой.
Вот сидит.
Смотрит перед собой.
Точеный профиль, жесткий подбородок. Височки пострижены по линеечке… мудак.
- Я понимаю твое удивление, но все же тебе следует лучше контролировать свои эмоции. Полагаю, это сказывается дурная кровь твоей матери…
- Ага, а твоя, значит, хорошая… - я потерла виски. Голова слегка ныла, но и только. И во рту никакого химического привкуса. А он вообще должен быть? – Машину останови.
Папаша меня проигнорировал.
- Слушай, не знаю, что тебе вдруг от меня понадобилось, но давай ты опять забудешь о моем существовании, а? – что-то происходящее мне нравилось все меньше. Воображение рисовало картины одну другой бредовей.
От неизвестного дедушки, который не нашел ничего маразматичней, как завещать мне неправедно нажитые миллионы в обход папаши с новой его семьей, до тихой клиники, где меня разберут на органы…
- Это было бы правильно, - папаша поморщился. – Но, к огромному нашему сожалению…
…нашему? Это он о себе во множественном числе говорит?
- …инициированный необученный маг представляет потенциальную опасность для общества.
- Что?
- Твой дар проснулся, - отец поморщился, будто само это признание далось ему с немалым трудом. – Что накладывает на род определенные обязательства.
Бредит?
Шизофрения, она такая… не разбирает богатых и бедных, справедливая, стало быть…
- Я полагал, что гены твоей матери…
…магия существует.
Для избранных. Это, в принципе, не удивляло. Я уже успела понять, что в мире этом все люди делятся на избранных и прочих, к числу которых я себя и причисляла до недавнего времени.
Ан нет, оказывается, я маг.
Из древнего и славного рода, честь которого отныне я обязана холить, лелеять и всячески об оной заботиться, ибо само мое существование ставит наличие этой самой чести под вопрос. Нет, в формулировках папенька был обтекаем, но я давно уже научилась слышать не только слова.
…мне не будут рады.
Мягко говоря.
Но и бросить меня папенька не может, и отнюдь не потому, что совесть не позволяет. Совесть как раз молчит. Она у него воспитанная, зараза. А вот какой-то там Совет при королевском Анклаве сильно не одобрит, если вдруг где-то там объявится живой маг, не способный контролировать силу… оно и правильно, этой самой силой, которую я в себе не ощущала совершенно, многое можно натворить. А главное, что, поскольку количество одаренных не так и велико, то вычислить мою принадлежность к папенькиному семейству будет просто.
Вычислить и спросить, как так получилось…
- Ты должна помнить, что…
Я прикрыла глаза, мысленно закрываясь от папенькиного бубнежа. И как мне быть? Требовать, чтобы меня вернули?
Требовать могу, но что-то мне подсказывало, что требования эти услышаны не будут.
Сбежать?
Вариант, но…
…сбежать я успею, а воспользоваться шансом… если я и вправду маг, а магов не так много, следовательно, их ценят. И научившись пользоваться собственной магией – бредовенько звучит, однако – я получу неплохую возможность устроиться в жизни.
Целитель, полагаю, профессия не хуже ветеринара…
…да и целитель-ветеринар – люди меня несказанно раздражали – тоже вполне себе неплохо.
Выучусь.
Вернусь домой.
Маменька, правда… а с другой стороны, мое присутствие ей не мешало ширяться, отсутствие же она замечала редко… поторговаться, чтобы за ней присмотрели? Или…
Машина остановилась.
- Надеюсь на твое благоразумие, Маргарита, - произнес отец таким тоном, что я осознала: лучше бы мне это благоразумие проявить.
ГЛАВА 2
…а жили маги неплохо. Не знаю, все ли или же только те, которые происходили из древних и славных родов.
Структурированная зелень парка, разделенного сетью желтых дорожек.
Газоны.
Кусты противоестественно аккуратных форм. Каменные вазы, цветы и бабочки. Темная гладь пруда где-то вдалеке. И огромная махина дома. Сложенный из темно-бурого камня, он гляделся этакою незыблемой громадиной, которую не всяким штурмом возьмешь.
Четыре этажа.
Никаких тебе излишеств в виде колонн и портиков. Яркая медь водостоков. Четырехскатная крыша с парой труб и флюгерами…
Уродливые статуи.
И узкие окна, забранные решетками.
Дубовая дверь и щит над ней, надо полагать герб папенькиного славного рода… а на нем зверь неведомый с орлиной головой, львиными лапами и змеиным хвостом.
Лапы когтисты.
Хвост чешуйчат. А из орлиной головы выходит пара острых рогов…
Минут через десять я убедилась, что изнутри дом так же мрачен, как и снаружи. Дневной свет в окна почти не проникал, и местные коридоры утопали в сумраке, который обитателям дома был привычен, как, полагаю, и скрипящие полы, сквозняки и прочие прелести древних строений.
…когда-нибудь я куплю себе квартиру.
Она будет небольшой и светлой, в новом доме, чтобы не осталось в стенах и тени чужих воспоминаний. Я повешу на окна полупрозрачный тюль, исключительно для красоты…
- …и ты полагаешь хорошей идеей притащить ее сюда? – женщина в светлом брючном костюме не скрывала своего недовольства.
- Это мой долг, Амелия…
…вот значит, какова она, новая папенькина любовь. Хотя, может, я и предвзята, но любовью здесь и не пахнет.
А она хороша.
Высокая. Статная. Светловолосая, причем или натуральная блондинка, или – слишком уж яркий платиновый оттенок у нее – стилист хорош. Лицо узкое. Скулы высокие. Нос точеный. Губы вот великоваты, но это не портит женщину.
Длинная шея.
Нить жемчуга. И такая же – на руке, что нервно терзает салфетку. Но сдается, что с куда большим удовольствием наманикюренные эти пальчики вцепились бы мне в горло.
- Твой долг? – она вскочила и прошлась по комнате, взмахнула рукой, и шелковый рукав скользнул по безделушкам на полке. – Твой долг состоит в том, чтобы позаботиться о дочерях…
- Она тоже моя дочь.
- Мило, что ты вспомнил, - я развалилась в кресле, не делая попытки соответствовать месту и компании.
- Боги, - трепетные пальцы прижались к вискам, и на мизинчике блеснуло золотое колечко. – Слухи пойдут… что станет с нашей репутацией… девочки… Мелисса…
…ага, то есть, у меня имеется не только очаровательная мачеха, но и пара сестриц. Я поерзала, пытаясь отрешиться от нехороших ассоциаций.
Золушки в себе не ощущала.
- …ее брак…
- О браке пока речи не идет, - отец поднялся. – Маргарита остается. Позже мы решим, что с ней делать.
А вот это мне совсем не нравится.
В каком смысле, решат? Мне казалось, что все более-менее ясно: меня обучат и пинком выпроводят в прекрасное светлое будущее, разорвав тем самым всякие связи.
- Мне пора. Позаботься о ней.
Интересно, его по голове не били? Оставить незаконнорожденную дочь на попечение законной супруги? Или он надеется, что Амелия мне яду плеснет, тем самым раз и навсегда решив проблему.
Она открыла рот.
И закрыла.
И молчала долго… я тоже с разговорами не спешила, но, поставив на колени рюкзак, откопала булочку. Помялась? Ничего страшного. Йогурт тоже пришелся весьма кстати.
- Твой наряд отвратителен.
- Ага, - я шумно отхлебнула из бутылки.
- И манеры…
- А то…
Интересно, она просто злость спускает или и вправду надеется выбить меня из колеи?
- Необходимость… заниматься тобой не доставит мне ни малейшего удовольствия, - Амелия разглядывала меня, не скрывая раздражения.
…но…
…было что-то еще, помимо гнева.
И обиды.
Страх? Страх острый, как железная стружка, и привкус оставляет металлический. И главное, что, как ни скрывай его, а все одно выберется, выдаст…
- Я не напрашивалась, - говорить с набитым ртом не слишком удобно, но…
…я же дикая.
И дурно воспитанная. И вообще дочь наркоманки, которая всенепременно пойдет проторенной дорогой и, если еще не стала шалавой, то всенепременно станет.
Знаю.
Проходили.
Амелия поморщилась и, взяв со столика фарфоровый колокольчик, потрясла им. Минуты не прошло, как в комнате появилась квадратная тетка самого мрачного вида, и дело было отнюдь не в черном платье ее, которое и белый фартук не оживлял, но в выражении лица.
Поджатые губы.
Прищуренные глаза.
И плохо скрытая ненависть, причем, отнюдь не к Амелии.
- Софра, - наманикюренный пальчик указал на меня. – Проводи Маргариту в… желтую спальню.
Задумчивый взгляд.
Постукивание по столу…
- Озаботься ее гардеробом… что-то простое и более подходящее для юной девицы, нежели это…
Чем ей мои джинсы не угодили? Слегка потертые, но ведь чистые. А кроссовки… какие были на распродаже, такие и взяла. Меня саму розовый цвет и стразики выбешивают, но не признаваться же в этом.
- И покормите ее…
…что ж, если голодом морить не станут, уже хорошо.
Поселили меня на третьем этаже, в самом дальнем уголке дома, что и понятно. Комнатушка была угловой, тесной и довольно-таки мрачноватой. Желтая?
Вероятно, когда-то обои и вправду были желты, но давно… ныне цвет их, уныло-серый, вполне гармонировал с болотным оттенком занавесей.
Кровать.
Комод.
Шкаф на резных ножках и при короне.
Столик.
Крохотная ванная комната, но с ванной и горячей водой, что само по себе несколько примиряло с обстоятельствами. Узкое окно, в которое и кошка не пролезет. А главное, тяжелая дубовая дверь. Ее заботливая Софра запрела на ключ, не иначе, от беспокойства, что я с непривычки заблужусь в этом чудесном доме. Я подергала дверь, убеждаясь, что заперта она надежно, сунула палец в замок и хмыкнула: защита от дураков.
…позже.
…мало ли, вдруг да Софра или еще кто наблюдают за бедною сироткой? Пусть видят, что та тиха, мила и растерянна… подавлена даже. И вообще…
Я подергала дверцы шкафа. Внутри было пусто и пыльно, как и в комоде… похоже, здесь, если и убирались, то в прошлом столетии. Ладно, мне не привыкать, сама порядок наведу.
Если сочту нужным.
Все же не давала мне покоя та папенькина фраза. Чудилось в ней что-то этакое, недоброе, а чутью своему я привыкла доверять. А значит… значит, вечером прогуляемся, послушаем, о чем говорят, пока же…
…Софра отсутствовала недолго.
Явилась с парой платьев столь унылого вида, что становилось ясно: подбирала она их долго, тщательно и согласно невысказанному пожеланию хозяйки.
- Переоденься… - платья кинули на кровать и, скривившись, добавили. – Не позорь род.
Платье на мне сидело… как на пугале и сидело. В груди тесновато, на талии болтается, и тонкий поясок лишь подчеркивает несуразность этого наряда.
Темная жесткая ткань.
Накрахмаленный воротничок. Кружевные манжеты. И два ряда пуговиц на лифе. Сомнительного пошиба красота, но я в принципе существо неприхотливое.
Длина до середины голени.
И с кроссовками моими смотрится оно слегка безумно, но с другой стороны, неудобную одежду я еще могу потерпеть, а вот неудобная обувь – это совсем иной коленкор. Туфли же, которые мне предоставили, мало того, что были сделаны из дубовой кожи, так еще и оказались на два размера меньше нужного.
…кормили здесь неплохо.
Стейк, правда, несколько остыл, салат явно был не первой свежести, но эти мелкие пакости аппетита мне не портили.
…а дверь Софра по-прежнему запирала.
…и возвращалась каждые полчаса, проверяя, на месте ли я… после проверки этак пятой она успокоилась и, видимо, пришла к выводу, что деваться мне некуда. Так-то оно так… теоретически. А практически, дядя Леня, который кровным родственником не являлся, но представлял собой, выражаясь языком Софки, маргинальную язву на телесах приличного обществе, мог бы мною гордиться. Замок я взломала быстро, благо, был он несложным, хотя и несколько тугим, полагаю, от старости.
Ничего, смажем…
…вышла я из комнаты, когда за окном уже прилично стемнело, а Софра, забрав ужин – подали кашу, щедро сдобренную сухофруктами и сладкую до отвращения – убралась и не вернулась. Я выждала с час, а то мало ли… вдруг мне молоко перед сном положено?
Молока не принесли.
И вообще крайне любезно забыли о моем существовании…
Я прислушалась к себе.
Время.
Определенно.
Дядя Леня, вор-рецидивист и в сущности человек широкой души, чего остальные не понимали, говорил, будто у меня чуйка такая, что, решись я на карьеру, стала бы фартовой. Правда, тут же грозился тощим кулачком, приговаривая, что, мол, вздумаю дурить, мигом управу найдет…
…дурить я не думала.
Училась?
Я всему училась. То ли натура такая, то ли и вправду уже тогда чувствовала, что лишнего знания не бывает. Вот и пригодилось.
…в коридоре было тихо.
Мертво.
Ощущение неприятное такое… как ночью по кладбищу гулять. Тусклый свет. Белесые стены. Зловещие фигуры в доспехах. Картины, от которых веяло недобрым, будто сам этот дом приглядывался ко мне, не слишком радуясь незваной гостье.
Поворот.
И лестница.
Мне надо вниз… и влево, туда, где застыла каменная статуя редкостного уродства.
- …Никхарт, - голос Амелии звенел от напряжения, - быть может, ты скажешь мне, что именно собираешься делать с… ней.
Да, пожалуйста, я бы тоже не отказалась послушать. Информация – жизнь…
Я встала рядом с каменным уродцем, прячась в тени куцых его крыльев. И рукой оперлась на спину, которая, к моему удивлению, оказалась теплой. Мелькнула даже безумная мыслишка, что существо живо, но я мигом от нее избавилась.
Камень.
Гранит? Базальт? Не разбираюсь, главное, что этакая тварь, со змеиным гибким телом, которое кое-как опиралось на кривоватые лапы, просто физически не способна существовать.
- Это тебя не касается, - папенькин голос холоден.
А главное, ощущение, что он совсем рядом стоит, говорит прямо в ухо. Что это? Звуковые фокусы старого дома? Или мое разыгравшееся воображение, которое привело меня именно к этой комнате.
- Почему же? Касается… у нас две дочери, судьба которых тебя, кажется, не волнует…
…странная она.
Если человека не волнует судьба одного ребенка, то с чего он вдруг станет беспокоиться о других? Я почесала каменную тварь за рогом.
- Молчишь? Снова молчишь? Боги, если бы я знала, что так будет… я дала бы тебе развод… - а теперь в голосе мне послышалась глухая тоска. – Стой. Куда ты собрался?
- Это тебя не касается.
Вот она, счастливая семейная жизнь во всей красе. Я мотнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания, в которых мы гуляли по парку.
Мама.
Отец.
И я.
Листья золотые и алые, охапками. Качели. Небо навстречу. И мама хохочет, кружится, подкидывая листья, а они летят, накрывают меня с головой. Ощущение счастья и…
…и это было ложью. Все. Парк. И то старенькое кафе, где мы останавливались, чтобы поесть мороженого… и кино… и моя первая линейка, и даже тот букет гладиолусов, который принес отец… они играли в любовь, а когда отцу надоела игра, он ушел.
А мы остались.
Я прижалась к зверю, который, кажется, стал теплее, и шепнула в оттопыренное ухо его:
- Никому нельзя верить.
Уши у зверя были коровьими, а вот пара острых загнутых к затылку рогов, вообще не понятно чьи. Впрочем, рога его не портили, как и гребень из птичьих перьев, мягких на ощупь. Камень не бывает мягким.
- Стой, - а вот теперь в голосе Амелии звякнуло железо. – Если ты сейчас уйдешь, то…
- Что, дорогая? – насмешка.
Действительно, что?
На развод подаст? К маме съедет? Смешные взрослые угрозы…
…я точно старой девой останусь. Заведу себе с полдюжины кошек, буду их откармливать, выгуливать, и гладить теплые шерстяные спины, жалуясь иногда на неустроенность, а как совсем невмоготу станет, вспомню этот вот разговорчик, оно и отпустит.
- Кажется, дорогой, ты забыл, что и мое слово в этой семье что-то да значит. Мне жаль, что я вынуждена прибегнуть к подобным мерам, но, если ты сейчас просто уйдешь, я воспользуюсь правом заморозить счета.
Я мысленно поаплодировала Амелии.
- Даже так?
А папенька, похоже, не удивился.
- Даже так, - произнесла она чуть тише. – Мне надоело, что ты полагаешь меня пустым местом… и не только меня, я бы стерпела, но девочки… ты их просто-напросто не замечаешь. Никого не замечаешь, кроме себя…
А то, папенька еще тот козел, редкостной породы. Странно, что она только сейчас очевидное заметила.
- Я знаю, что ты меня не любишь… никогда не любил… тебе нужны были деньги, а я, наивная, полагала, будто моей любви хватит на двоих…
От этой мелодрамы у меня челюсти сводит…
И не у одной меня. Я похлопала зверя по плечу, ободряя: ни одна трагедия не длится вечно. Сейчас поплюются ядом, выяснят, кто в доме главный и что со мною делать, после чего разбегутся, кто куда.
- И даже когда ты ушел… месяц после нашей свадьбы, и ты ушел… я не думала о разводе. Я надеялась, что ты поймешь… осознаешь… я скрывала от отца, где ты…
Дура.
Влюбленные все, как я заметила, с головой не слишком дружат.
- Твой папаша меня терпеть не мог, - с толикой раздражения произнес папенька.
А я сделала вывод, что отец Амелии был разумным человеком. В отличие от доченьки.
- Наверное, просто понимал, что ты такое, - печально сказала Амелия. – К счастью… как бы то ни было, но его состоянием управляю я. И вашим тоже… точнее жалкими крохами, которые от него остались. Ты и твоя матушка никогда не задумывались, откуда берутся деньги. Вы только и способны, что тратить… я не мешала, я полагала, что, если стала частью семьи…
- Тебе оказали честь…
…как по мне весьма сомнительного пошиба.
- Так вот, если мы не договоримся, то, сначала я заблокирую ваши счета. Затем подам на развод, и просьбу удовлетворят быстро… мой кузен…
- Избавь меня от своих родственников.
- Если ты избавишь от своих, - а тетенька-то, оказывается, железная. И зверь со мной согласился. Странное дело, но я ощущала его симпатию.
Воображение.
И нервы… нервной ткани я сегодня потратила изрядно, все-таки слишком много случилось, чтобы это прошло без последствий, и если истерика мне, надеюсь, не грозит, то…
В конце концов, почему статуя не может симпатизировать Амелии? Не к папеньке же ей проникаться.
- Развод мне дадут быстро. После него я потрачу все свои силы, чтобы уничтожить тебя. К слову, сил понадобится не так и много… закладные, кредитные договора… если я выставлю на погашение хотя бы половину того, что у меня есть, тебе придется продать не только это треклятое имение с родовым гербом вкупе, но и собственные почки.
Я кивнула, сделав пометку: трансплантация и здесь в ходу.
Чудесно.
- Амелия… ты опять делаешь из мухи слона.
- Да? То есть, твоя незаконнорожденная дочь, само существование которой делает из меня посмешище, это мелочь? Или, полагаешь, никто не сопоставит ее и твое отсутствие… по семейным делам? Нет, дорогой, хватит! Я терпела… я слишком долго терпела, многое спуская вам с рук и… и если не хочешь войны, просто ответь: что ты собираешься с ней делать?
Да, да, я тоже послушаю и вернусь к себе, а то мало ли… нет, меня точно не ищут, мы со зверем это чуяли, но вот стоять в уголочке, вжимаясь в стену, то еще удовольствие. Да и сквозит в этом уголочке изрядно. Только… что-то сдается мне, папенька молчит вовсе не из упрямства, он же не самоубийца, злить женщину, в руках которой семейные финансы? Просто сам понятия не имеет, что со мной делать.
- Амелия, пойми, я не мог ее оставить… сеть сработала. Сигнал пошел и был зафиксирован. За ней в любом случае кого-то да отправили бы. Началось бы разбирательство, а выяснить, что она моя дочь, не сложно. Тогда это скрыть не выйдет.
- А теперь выйдет? Девчонка в моем доме…
…за дверью стоит и слушает, не понимая, как у нее получается, потому что с виду дверь солидна, надежна и подслушать что-то крайне затруднительно.
Получается и получается.
Радоваться надо, а не вопросами задаваться.
- Может, к матушке ее отослать?
- А дальше?
- Не знаю! Я… я не ждал, что она окажется одаренной! – а вот теперь папенька злиться изволят. – Полукровка… шансы ничтожны… и лет ей сколько…
Много мне лет.
Двадцать с хвостом…
- Сама знаешь, дар проявляется рано, а тут… поздний прорыв…
Пауза.
В тишине я слышу собственное дыхание, и как-то неприятно… воздух горький, а глаза щиплет, не иначе, от пыли. Вот ведь, дом огромный, люди живут приличные с виду, а с уборкой явные проблемы.
- Хорошо, - Амелия произнесла это так, что становилось ясно: ничего хорошего она не видит. – Допустим, дар… воля Милосердной… что нам делать?
- Так… матушка выучит… а нет, заблокируем…
- И потом?
- Замуж.
- За кого?
Замуж я не согласна! И дар мой, пусть я его не ощущала, но не позволю вот так взять и лишить меня!
- Не важно… отыщу кого-нибудь… в конце концов, девчонка с даром, детям его передаст, а в Фелиссии, сама знаешь, с одаренными проблема. Им и приданного не понадобится, - папенька оживился. – Если отписать Патрику, то… пара дней и проблема решится.
Проблема, стало быть?
Ярость душила.
Хотелось шагнуть и высказать этой сволочи все, что я о нем думаю.
- А Служба контроля?
- Не имеет права вмешиваться в дела семейные… потерпи, Амелия, несколько дней и она уберется, все станет как прежде…
…о да, и все будут счастливы. Кроме меня, оказавшейся у черта на куличках – и думать не хочу, где эта их Фелиссия находится, и быть может, зверя. Он явно был недоволен.
Вот только недовольство его, кажется, ощущала лишь я.
- Никто ничего не узнает…
…а вот это мы еще посмотрим.
856 просмотров
Категории: Фэнтези, Любовный роман, Роман, Академия, школа, институт и т.д., Попаданки, Любовное фэнтези, #МодноЧитать, Демина Карина
Тэги: карина демина, о бедной сиротке замолвите слово, тайны
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 21,57 алк |
Эксклюзивные авторы (74)
- появились новые книги
Авторы (1225)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#Академка и Студенты #Вампиры #ВедьмаИщетЛюбовь #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #Любовь на спор #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Отбор #Полюбить Дракона #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #Судьбе навстречу #Фамильяры в деле! #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Попаданки Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Слеш / Фэмслеш (18+) Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
