О бывшем наемнике и взрослой женщине. Екатерина Бакулина

ГЛАВА 1. Генерал и вдова

Лекада, дом магистрата
Середина лета


- Ти Сатоцци, рад познакомиться с вами, - его губы тронула светская улыбка.
Он только чуть склонил голову, не больше, чем это необходимо в обществе, а целовать мне руку не стал. Целовать не обязательно, хотя обычно мужчины не упускают случая, я все еще хороша, несмотря на траур. Но с ним не может быть как со всеми, он ведь тоже меня узнал.
У него снова серые глаза, всю магию смыло. У него снова прямой нос без горбинки, тонкие губы, он снова такой же, как был… только на двадцать лет старше. Строже, жестче.
Я видела его фото в газете, на фото его не узнать… но сейчас, вблизи, все иначе.
Итан…
Нет, имя теперь чужое.
Склонила голову в ответ.
- Я тоже рада знакомству со столь прославленным человеком, сен Гратто. Весь город говорит о ваших победах.
Он кивнул небрежно, привычно, лесть давно не волнует его.
И шагнул дальше, забыв про меня, приветствуя Аланту, по старшинству, как требует протокол.
- Иль Гвириче, - а вот Аланте он галантно и нежно поцеловал руку, - вы прекрасны.
И улыбнулся почти искренне.
Кольнула ревность.
Аланта залилась краской смущения и удовольствия – еще бы! Такой человек сделал ей комплимент!
- Какой милый, правда? – шепнула она, лишь только мы остались одни.
- Он не для тебя, - резко оборвала Недина, моя свекровь. – Даже не смотри на него.
Недина тоже знала, кем генерал Иверо Гратто был раньше.
- Почему? – Аланта не знала. – Он ведь не женат. Он богат и теперь советник императора. И еще вполне молод.
- Он тебе в отцы годится, – не удержалась я.
Недина бросила на меня гневный взгляд.
- Да брось, что такое сорок лет для мужчины? - улыбнулась Аланта. – Тебе же он тоже понравился? Я вижу, как ты на него смотришь. Только успешные мужчины предпочитают юных красивых девушек.
- Нет. Мне он точно не нужен.
Хватит с меня.
Я знала, что дома Недина снова устроит мне истерику, но разве я виновата, что нас пригласили на этот прием? Итан знал, интересно? Или ему все равно? Или он до сих пор ненавидит, хочет что-то доказать?
- Ты позоришь меня! – зашипела Недина сквозь зубы. – Ты должна соблюдать приличия!
Разве я что-то сделала?
Но я не могла оторвать взгляд от него. У него те же глаза и те же губы… но он стал совсем другим. Он словно родился благородным дворянином, едва ли не герцогом. Безупречные манеры, безупречное произношение, военная выправка, осанка на зависть самому императору. Готова поспорить, он цитирует самые модные сонеты Фа-Ишрара и Дакарицо Синеглазого наизусть. А ведь когда-то этот парень едва мог накарябать свое имя под контрактом.
Я пыталась не смотреть на него.
- Диури! – Недина была в ярости. Своими горячими взглядами я порочу честь ее покойного сына. И мне даже нечего возразить ей, я живу в ее доме по ее милости. Она может вышвырнуть меня улицу когда пожелает. С тех пор, как умер Альдаро, два года назад… все стало совсем плохо. У меня ничего не осталось. И я все равно ношу черное, как хочет Недина. Я ведь дважды вдова, куда уж... не престало думать о радостях. Даже несмотря на то, что мой первый покойный муж здоров и доволен жизнью, и так любезно целует ручки Аланте, и пьет вино с магистратом за светской беседой.
И я теряю голову, глядя на него.

Весь вечер я старалась поменьше выглядывать из-за спины Недины, чтобы не наделать глупостей. Нет, мне не нужно… Не хочу. Я уйду отсюда и больше никогда его не увижу. Все, что было у нас с Итаном – давно прошло, и я больше не хочу… Слишком дорого это мне обошлось. А он… он теперь генерал, герой… ему пошло на пользу. Хватит с меня. За мной давно ухаживает Фаурицо, и это отличная партия.
Нет, теперь я не знаю Итана, он не знает меня, и хватит об этом.
Недина тоже его не знает. Она пришла сюда, чтобы найти Аланте жениха, сегодня на приеме много молодых перспективных офицеров, только что вернувшихся из Айджукара. А генерал Иверо Гратто, совсем не подходит ее внучке. Нет, Аланта может сколько угодно строить глазки, просить и допытываться, но Недина своего слова не изменит и объяснений не будет. Этот человек не войдет в ее дом.
И дело даже не в Итане, дело в том, что все еще связывает нас.
А он так хорош… он даже еще лучше, чем в молодости. Некоторым мужчинам годы только на пользу.
И все же, под конец вечера я почти уговорила себя, что больше никогда… но внезапно поймала взгляд Итана.
Словно огнем обожгло.
Он стоял между колонн у выхода на террасу, и вечернее солнце светило ему в спину. Но я все равно видела, как он смотрел не меня. Кивнул, словно говоря: «пойдем со мной». И вышел.
Нет…
Если я побегу за ним – это заметят.
Если не побегу… никогда себе не прощу. Это вдруг стало так отчетливо. Скоро он уедет в Альденаер, в столицу, и кто знает, сведет ли нас снова судьба. Все эти годы я не могла Итана забыть, думала о нем. Я все представляла, что встречу его снова и… Я не знала, что будет потом. Я была замужем. А теперь… Я думала, он тоже давно женат, все кончено окончательно. Но он даже не пытался. Ему хватило одного раза? Или военная карьера отнимала все свободное время? Стремительная карьера.
Я поднялась на ноги.
- Куда ты? – Недина напряглась. – Сядь.
- Немного подышать воздухом, - сказала я. – У меня что-то голова разболелась.
Я пойду. И мне плевать, что подумают и что скажут. Раньше всегда было плевать. И теперь тоже. Важно другое.

У меня так безумно колотилось сердце.
Вечерний ветерок пахнул в лицо морской солью и спелыми апельсинами.
Итан ждал в саду, чуть за углом, подальше от посторонних глаз.
Ждал меня.
Разглядывал меня, едва заметно ухмыляясь, оценивающе.
Я постарела за эти годы?
- Тебе не идет черный, Джу, - сказал он. – Шафрановый куда лучше.
Я… я хотела обидеться. Как смеет он говорить, что мне не идет, что я не красива сейчас? Любая женщина обидится на такое. Но шафрановое платье… он ведь помнит? Мое любимое, мне шили его еще в доме отца. Я была в этом платье, когда мы с Итаном встретились в первый раз. Оно действительно было бесподобно. И я в нем.
- Ты для этого меня позвал?
Он покачал головой.
- За вечер шесть человек подошли и намекнули, что вдова Сатоцци не сводит с меня глаз, - чуть кривовато усмехнулся… улыбка у него стала совсем чужой, злой, колючей. – Я хотел не замечать этого, но потом магистрат дружески похлопал меня по плечу, сказал: «Да иди уже, трахни ее, она вся течет. Говорят, горячая штучка».
Мне хватило буквально мгновения, чтобы подскочить к нему и залепить пощечину. Со всей дури, до ломоты в плече, до отбитых пальцев. Он не попытался остановить меня или защититься, хотя мог бы, несомненно. Но он позволил ударить и тут же, схватив за плечи, развернул, прижав меня к стене.
- Как ты смеешь?! – выдохнула я.
Ухмылка Итана стала шире, он был вполне доволен собой. Красный след от моей ладони на его щеке.
- И, правда, горячая, - его дыхание на моем лбу. – Не остыла за столько лет жизни с этим мороженым ублюдком.
- Не смей! Альдаро любил меня!
Я готова была ненавидеть Итана сейчас, действительно страшно ненавидеть за все, за эти слова, за то, что я столько лет думала о нем, а он при встрече – вот так, грязно, с первых же слов. Но его близость сводила меня с ума, и ноги подкашивались. Сложно желать кого-то и ненавидеть одновременно.
- Любил? Я не понимаю такую любовь, - его ноздри гневно подрагивали, словно и не было этих лет, словно Альдаро еще жив и я... словно еще не поздно что-то изменить. – Я не понимаю, как можно любить женщину… - его голос чуть сел, став хриплым, - любить и спокойно стоять у окна, глядя, как ее хотят изнасиловать и убить прямо у твоих дверей. Это больше, чем трусость.
Сквозь зубы. И ярость в его глазах. Ярость, которую он всеми силами пытался задавить. Столько лет… Непостижимо.
- Тану… ты все еще ревнуешь?
Он зажмурился, почти отпустил меня. Наверно, сейчас, если бы хотела, я могла бы вырваться из его рук. Но нет, ревность – это не совсем то.
- Я рад, что он сдох, - сказал Итан тихо.
И все. Я так ждала продолжения, даже дыхание затаила. Что-то вроде: «теперь ты снова будешь моей». Но нет. Он не сказал. Не хотел. Я бы тоже не хотела на его месте, не смогла бы простить.
Не уверена, что сама хотела этого. Обжечься второй раз? Нет. Точно не хотела.
- Отпусти, - сказала я.
Хватит. Не стоит ворошить прошлое. Мы расстались шестнадцать лет назад, не рассчитывая встретиться.
И были женаты четыре года. Этого достаточно, чтобы понять – мы слишком разные, и вместе у нас ничего не может быть. Не выйдет.
Он втянул носом воздух, словно собираясь…
- Отпустить? – спросил так скептически, почти с сарказмом. – Ты действительно хочешь, чтобы я тебя отпустил? И что будешь делать?
Я дернулась. Хотелось ударить его снова. Слишком однозначный намек. Я не гулящая девка, чтобы со мной так!
Но отпускать он не думал, только еще теснее прижал к стене.
- А ты собирался послушаться совета магистрата? – я поняла, что у меня тоже садится голос, и так томительно-хорошо, хотелось застонать и обнять его. Он, конечно, видел все это. Да и к хугам все! Мне нет никакого смысла изображать праведницу, Итан слишком хорошо меня знает. Пусть. Почему бы не сделать это?
Он держал меня за плечи, но мои руки свободны…
- Вообще-то собирался, - еще шире ухмыльнулся он. – А ты разве не за этим сюда пришла? Стоило только намекнуть, и прибежала.
- Я думала, ты хочешь поговорить.
- Да? И о чем же? – теперь сарказм совершенно явный. Впрочем, оправданный, я уже влезла руками Итану под сюртук. Он даже чуть отстранился, давая мне возможность расстегнуть пуговицы.
- Можешь рассказать, как стал генералом, - предложила я. – И я тоже расскажу тебе… что-нибудь.
- Что-нибудь? – он фыркнул, чуть прикрыв глаза. – Что-то мне подсказывает, тебя, как и раньше, интересуют совсем не разговоры.
Все, что было когда-то хорошего между нами – было в постели. С разговорами никогда не клеилось, нам не о чем было говорить.
- И разговоры тоже, - шепнула я, поглаживая его спину, прижимая его к себе. – Наверно, я старею.
- Да неужели? – он тихо засмеялся. – Ты ничуть не изменилась.
И что-то такое скользнуло в его голосе. Или мне показалось? Но даже за этот легкий намек я была благодарна, слишком часто в последнее время говорят, что моя жизнь подходит к концу, все уже поздно и надо достойно... едва ли не встретить старость. Нет. Хочу еще хоть раз почувствовать себя молодой, с Итаном это так легко.
Я потянулась к нему, пытаясь поцеловать. Но он лишь качнул головой, не захотел поцелуев. Не попытался даже немного наклониться ко мне, наоборот, выпрямился, и не достать, он выше на целую голову. Поджал губы.
- К хугам разговоры! – выплюнул сквозь зубы.
Лишком личное? Плевать. Я никогда не была сентиментальна.
Он расстегнул штаны и резко, одним движением задрал на мне платье. Я и опомниться не успела, вскрикнула. Слишком быстро. Итан зажал мне ладонью рот.
- Не кричи, тихо. Или хочешь, чтобы все сбежались сюда?
Не хочу. О, боги… Я вцепилась в него. Я уже чувствовала его в себе и хотела еще. Хотела кричать и стонать в голос, отдаваясь полностью этому чувству. Как же мне этого не хватало! И сама всем телом подалась к нему, еще глубже…
Я видела, как раздуваются его ноздри. Он толкнулся во мне, и еще раз, снова.
Я почти всхлипнула, кусая губы – не могу тихо. Плевать… не могу.
Одной рукой Итан зажимал мне рот, другой – держал меня, и раз за разом вжимал в стену еще крепче. Стена царапала спину… но это не важно. За все эти годы с Альдаро мне никогда не было так хорошо, как с ним. Итан понимал и чувствовал меня лучше, чем кто-либо другой, чувствовал, как мне нравится, даже без слов, знал про меня все. И я отлично знала его. И больше всего мне хотелось сейчас его раздеть, прижаться всем телом и больше не отпускать… до утра, как минимум. Но у нас совсем не было времени. Потому быстро, резко, почти больно. Но, Тэя Милосердная, как же хорошо!
У меня ноги дрожали, слабели, я не могла стоять. Если бы Итан не держал меня – я бы упала. Сама держалась за него, обнимая… как могла. Уже ничего больше не соображая.
Я даже вцепилась зубами в его руку, просто чтобы не орать, словно кошка, и Итан не был против. Ему тоже сейчас не до таких мелочей. Его дыхание в такт… на грани тихого рыка. За все эти годы! Быстро, почти яростно, так что кружится голова. И так томительно горячо внутри… словно весь мир сжимается до одной точки, и ничего больше нет…
Быстро. Но обжигающая волна успевает накатить и оглушить разом... накрывая. Я еще чувствую, как Итан двигается во мне, вздрагивает, но у меня уже нет сил. Я держусь за него руками, ногами, цепляясь… мне нужно время, чтобы отдышаться и расслабиться. Ему тоже.
Потом он отпускает. Ставит меня на ноги, чуть придерживая, потому, что меня шатает.
Вдох-выдох. Вот и все…
Он застегивает все пуговицы, поправляет мундир. Без слов. Красный след от моих зубов на его руке. «К хугам разговоры». Мы оба получили то, что хотели, и на этом все.
У меня горят щеки.
- Мне пора идти, - почти ровно говорит он. – Если захочешь повторить, я еще неделю в городе.
И поворачивается спиной. Я из последних сил пытаюсь одернуть платье.
Вот и все. Мы ничего не должны друг другу, никаких обязательств.
И в зал я не вернусь, пойду домой. Вся раскрасневшаяся, растрепанная, мне нечего там делать.
Пойду домой.
Недина будет недовольна, но мне тоже есть, что ей предъявить.
Я свободная взрослая женщина и никому ничего не должна.


ГЛАВА 2. Жалкий оборванец

Марис, площадь Кивелино
20 лет назад


Впервые я встретила его на главной площади Мариса, полжизни назад.
Мы с Китой ходили по ювелирным лавкам, развлекались в поисках чего-нибудь интересного. За Китой ухаживал Рино Каветти, за мной – Альдаро, и понравившуюся безделушку можно было даже не покупать самой, а просто намекнуть. Впрочем, получить все, что мне понравится, я могла и сама, у моего отца достаточно денег, он богатейший купец в городе, и он мне ни в чем не отказывал. Да и у Киты тоже. Но подарок – всегда приятнее.
Было жарко, солнце пекло.
А они стояли у фонтана – кучка молодых, веселых, шумных парней. То ли кого-то ждали, то ли просто раздумывали, куда пойти поразвлечься. Наемники. Их привезли вчера на «Зеленой бочке». Не солдаты регулярной армии даже, а те, кого нанимают на один раз, за гроши, и отправляют в самое пекло, без лишних обязательств. Половина из них – бывшие каторжники, остальные – просто нищий сброд, которому больше некуда податься.
Я бы никогда даже и не глянула в их сторону, но случайно зацепился взгляд.
Под смех и улюлюканье, парень влез на бортик фонтана и ловко встал на руки. Остальные захлопали, подбадривая его. А он пошел, вот так на руках, по бортику, словно по арене цирка. С одной стороны на камне много воды, скользко, и он едва не свалился, но удержался, театрально балансируя одной рукой и стоя на другой. Потом двинулся дальше. Завершив круг, спрыгнул на землю, под дружный хохот и аплодисменты. Ему кинули монетку, кто-то из своих, он ловко поймал на лету.
И вот тут наши глаза встретились.
Он был так хорош… Я невольно улыбнулась ему.
Он поклонился, приложив руку к груди. Словно: «это представление для вас, прекрасная ильтьята».
Я кивнула, пару раз снисходительно хлопнула в ладоши.
- Идем, - Кита дернула меня. – А то пристанет сейчас.
Пристанет.
- Ильтьята! – крикнул парень. – Хотите, я пройду еще кружок для вас?
Он был чуть старше меня, высокий, белобрысый… рубашка закатана до локтей… крепкие сильные руки…
- Три круга, - крикнула я, - и получишь монетку.
Он засмеялся. И такая простая, мальчишеская, беспечно-честная улыбка.
- Пять кругов, - ответил уверенно. – И ты меня поцелуешь!
«Вот нахал!» - подумала я тогда. Интересно, хватит его на пять кругов? Один – это не так уж и сложно, если умеешь, но с каждым разом будешь уставать.
Он слишком самоуверен.
- Пойдем, Джу! – Кита тянула меня, она не любила такие игры и наглых парней.
А мне было весело. И что-то зацепило.
- Поцелуй, это слишком много, - ответила я, шагнула к нему ближе, не могу орать через всю площадь.
- Много для такого, как я? – поинтересовался он, оставшись стоять на месте, только сложил руки на груди, разглядывая меня. – Боишься, что твои поцелуи закончатся? Бережешь их для высокородных мальчиков?
Ухмылялся так самоуверенно. Слишком самоуверенно.
Хорошо. Повысим ставки.
- Пятнадцать кругов, - сказала я. – И поцелую тебя в щеку, как брата.
Он облизал губы.
- Пятнадцать кругов на руках за братский поцелуй? – задумчиво переспросил он.
Я пожала плечами: не хочешь - не надо.
Ему потребовалось время, обдумать.
Пожалуй, будь мы с ним на площади вдвоем, он отказался был. Это слишком, он не сможет. Никто бы не смог. Но его дружки уже начали хихикать язвительно: «Слабо? Испугался, Ит? Сдаешься? Эта девчонка тебе не по зубам?»
И он повелся.
Никому не позволит сомневаться в своих силах.
- Идет, - сказал он. – Пятнадцать кругов, ильтьята, и ты поцелуешь меня.
Ухмыльнулся, словно уже выиграл. Остальные заржали, то ли поддерживая его, то ли наоборот.
- Джу! – возмутилась Кита рядом.
Я только отмахнулась.
- Он все равно не сможет.
Парень потер ладони. Прошелся вокруг фонтана, смахнул воду с бортика, потом, как мог, вытер рукавом, чтобы было посуше. Он был настроен серьезно.
Выдохнул.
Запрыгнул на бортик и встал на руки.
Первый круг дался ему легко. Второй, пожалуй, тоже, ходить на руках он умел. Но к середине третьего стал потихоньку сбавлять темп, исчезла легкость. Впрочем, пять кругов хоть и стоили ему усилий, но он даже не сильно взмок. Вот в пяти он был уверен, а дальше пошло хуже, силы подходили к концу. Я видела, как его пошатывает, и руки переставлять удается с трудом. Двигается медленно, отдыхая.
Семь, восемь… Упрямый парень, готовый сражаться до последнего, не сдаваться. Но пятнадцать не выйдет? Он уже едва…
Десять. Я подошла ближе, хотела видеть.
Красный весь, кровь прилила к лицу. И тяжело дышит. Рубашка мокрая, пот течет по шее, по лбу, едва не капая с волос. Ощутимо подрагивают руки, вены вздулись.
И все же, увидев меня, он умудрился найти силы ухмыльнуться и подмигнуть.
- Еще немного, ильтьята!
Хриплый голос.
Я покачала головой.
Удивительно. Упрямый.
И все же, эта бравада почти за гранью возможного – сделать даже не для меня… не только для меня, но и для своих, он должен доказать им всем.
А им хоть бы что, они весело ржут.
Возможно, не стоило подходить близко, потому что мне на талию бесцеремонно легла чья-то рука. Я обернулась. Остроносый рыжий наемник, немного постарше…
- Нельзя так с людьми, ильтьята, - сладко ухмыльнулся он. – Ты посмотри, у Ита уже не осталось сил на поцелуи, совсем загоняла несчастного. Но, если хочешь, я поцелую тебя.
Я видела, как этот Итан, стоящий на руках, замер, и уже дернулся было, собираясь спрыгнуть, наплевав на все круги, на поцелуи, и набить морду.
Но не стоит.
- Убери руки, - сказала я холодно. – Мой отец Фейрух Фа-ди-Иджант. Мне только намекнуть, и завтра твои кишки будут жрать свиньи.
Глядя ему в глаза.
Рыжий усомнился, хотя руку убрал, даже шаг назад сделал.
- Крутой папочка? А что же он отпускает тебя одну? Не боится?
- Не боится, - сказала я. – В городе все знают, кто я.
- Не лезь, Тан, - одернули рыжего сзади. – Фейрух… торговец маслом, разве ты не помнишь? Нас предупреждали.
- Да откуда мне знать, что она не врет? – удивился тот.
- Она шуджарка, ты посмотри. Не ютолийка. Не трогай ее.
Они сделали шаг назад, все разом, никто не хотел нарываться. О моем отце слышали, думаю, лишь только сойдя на берег. Не стоит связываться.
- Одиннадцать! – громко объявил Итан, пройдя еще круг.
И все же, он сделал это, все пятнадцать. Я смотрела, почти не дыша. Он шел, руки словно деревянные… едва-едва переставляя. Едва держа равновесие. Почти зажмурившись. У него наверняка темнело в глазах, да еще на такой жаре.
А на пятнадцатом - почти свалился, теряя сознание, но успел устоять в последний момент. Тяжело дышал сквозь стиснутые зубы. На чистом упрямстве. Так невозможно.
И первым делом, не раздумывая, кувырнулся в фонтан, прямо нырнул с головой. Плеснул в лицо трясущимися руками, пытаясь хоть немного остыть и прийти в себя, хватая ртом воздух.
Его друзья весело заулюлюкали.
Когда он вылез, вода текла с него ручьями. Все такой же красный, но страшно довольный. Чуть пошатываясь.
- Поцелуешь меня, ильтьята?
У него блестели глаза. Просто весело, мальчишеским азартом блестели, без всякой сальной пошлости, без предвкушения награды. Он просто был горд собой.
У него были совсем светлые широкие брови, чуть обветренное лицо и немытая шея. Его рубашка - уже не поймешь какого цвета, полиняла и вытерлась… штаны зашиты в нескольких местах, дырявые ботинки, и сквозь дыры прогладывают пальцы.
Серые глаза.
Уверенная улыбка на губах, словно вовсе он не жалкий оборванец…
- Джу! – Кита окликнула, а я и забыла про нее. Предостерегая.
Я не должна?
К хугам, он заслужил. Я вовсе не невинная скромная девочка. Да и ничего особенного, мои поцелуи не закончатся, я могу подарить ему один.
Подошла ближе.
А он на голову выше, и стоит прямо, мне не допрыгнуть.
- Может быть, наклонишься? – предложила я.
Он покачал головой.
И вдруг, внезапно, одним рывком сгреб меня в объятья, прижав к себе крепко-крепко. Поцеловал, со всей страстью, по-настоящему. Я задергалась было, пытаясь вырваться… но сдалась. И… даже не знаю, что на меня нашло, ответила на его поцелуй, обняла сама, уже не думая ни о чем в его руках… а руки его заметно дрожали от напряжения, такие горячие.
Поцеловал и отпустил. Отступил на шаг.
И вот тут я влепила ему пощечину. Со всей силы! Даже разбила губу.
Он только ухмыльнулся.
- Ты отлично целуешься, ильтьята! Просто огонь! И даже если завтра мои кишки будут жрать свиньи, то это того стоило.
Довольный.
- Ты ненормальный? Я могла бы позвать жандармов!
- Могла бы, - он пожал плечами. – Но до сих пор не позвала. Не хочешь прогуляться по городу? Я в Марисе в первый раз, ты могла бы показать мне.
Он чуть приподнял бровь, ожидая ответа, не сомневаясь, что я соглашусь. Улыбался так открыто и честно.
А я вся мокрая… мое новое платье, тончайшего шафранового шелка, промокло, когда он обнимал меня… И так откровенно облепило грудь и живот, не срывая ни один изгиб…
Но он смотрел не на грудь, а мне в глаза, это даже подкупало.
Протянул руку.
- Итан Моруин.
У него была здоровенная ладонь и пальцы с въевшейся грязью, какую даже не отмыть.
Я фыркнула.
- Когда ты последний раз мылся, Итан? Или обычно хватает ныряния в фонтан?
Он поджал губы. Я видела, каких усилий ему стоило сохранить лицо, не показать, как сильно смутился сейчас.
Но все так же протягивал мне руку, упрямо. И улыбался из последних сил.
- Тогда, может быть, покажешь мне городские бани? И потрешь спинку?
Я засмеялась.
- Может быть, - взяла его за руку. – Джуара Фа-ди-Иджант.


ГЛАВА 3. Свободная женщина

Лекада, дом семьи Сатоцци


Он пил чай в гостиной. Чинно. И даже Недина старательно улыбалась ему.
Уверена, это устроила Аланта, в обход бабки, в обход матери, попросила отца. Она всегда так делала. А Тодорино, конечно, не знал этой истории, и Недина не успела надавить.
Аланта победно сияла, что-то ворковала без умолку и подливала Итану чай. Итан благосклонно слушал ее, весь такой – образец достоинства и благопристойности.
Вот только когда я спустилась в гостиную, он встал мне навстречу.
- Добрый вечер, ти Сатоцци. Вы присоединитесь к нам?
Словно не я, а он у себя дома. Кивнул так галантно, приглашая за стол.
Я присоединюсь.
- Благодарю вас, сен Гратто. Не знала, что вы пришли.
На мгновение под маской сладкого благоговения Аланты промелькнула разъяренная гарпия. И я отлично ее понимаю. Я тоже готова выцарапать ей глаза, за то, что она так смотрит на Итана. И еще больше за то, как он смотрит на нее.
Недина, кивнула, чтобы принесли еще чашку. На людях устраивать скандалы она не станет, сделает все тихо.
Итан сел.
- Я думала, ты отдыхаешь, Диури, - мать Аланты, Кьята, бросила на меня полный презрения взгляд. – Еще вчера ты вернулась с мигренью после приема, и сегодня не выходила. Я думала, что не стоит беспокоить тебя.
Она оправдывается?
- Спасибо, уже лучше, - вежливо кивнула я. – Возможно, немного крепкого чая мне поможет.
- Немного крепкого виски, - буркнул Тодорино. Но он не вмешивался, даже сидел чуть в стороне, откинувшись на спинку кресла. Возможно, ему уже прилетело от Недины.
Немного виски мне сейчас не помешало бы, но я предпочла оставить без внимания.
Итан взял свою чашечку. Маленькая, изящная, с золоченой каемкой, она смотрелась в его руках совсем игрушечной, совсем хрупкой. Но пальцы Итана держали ее бережно. Да, руки у него все такие же огромные, но, вместе с тем совсем другие - ухоженные, гладкие, с блестящими аккуратными ногтями… На правой руке… Впрочем, всю благопристойность нарушал бордовый синяк – явный след от моих зубов, но Итана это нисколько не смущало. В приличном обществе никто не станет интересоваться такими вещами, а взгляды…
Его левую руку я разглядела, когда принесли еще одну чашку, и он сам взял чайник, чтобы мне налить, совершенно спокойно, по-хозяйски.
На левой руке не было ногтей. Вырваны? Давно, шрамы сгладились. И мизинец, поломанный и криво сросшийся, неуклюже торчал в сторону.
Я видела, как эту руку разглядывает Аланта, затаив дыхание, бледнея. И как Кьята толкает ее под столом – неприлично смотреть так. И обе поспешно и смущенно отводят взгляд.
Я не отвела.
- Что у вас с рукой, сен Гратто? – спросила прямо.
Он не смутился, не спрятал, и даже наоборот – повернул руку так, чтобы мне было лучше видно.
- Ийлатская тюрьма, - сказал он. – Почти десять лет назад.
Ийлат? Его пытали свои? Он говорил это так, словно я должна понимать.
- Ох, Тэя Милостивая! – всплеснула руками Аланта, бледнея. – Какой ужас! Как же вы попали туда? Что случилось?
- Они решили, что я дарвикский шпион, - Итан ухмыльнулся, чуть заметно и чуть кривовато, уголками губ, глядя на меня, а не на нее. – Я же похож на северянина, а не на ютолийца.
Итан прав, я понимала. Магия начала слезать с него, или окончательно слезла. Черные кудри и черные ютолийские глаза поменялись на светлые, родные. Надеюсь, не слишком резко. И, наверняка, нашлись те, кто видел эти перемены. А ведь колдун обещал нам двадцать лет. Но вышло… сколько? Четыре?
- И как же вы оправдались, сен Гратто? – спросила я.
Итан взял в вазочке миндальное печенье, спокойно, левой рукой.
- Мы сошлись на том, что я беглый каторжник с очень темным прошлым. Но годы службы и верность императору, несомненно, должны позволить мне заслужить прощение.
- Темное прошлое иногда очень мешает жить, - сказала Кьята. Бросила на меня быстрый взгляд.
- Вы правы, ти Гвириче, - согласился Итан. – Но от прошлого нам никуда не деться. Хотя иногда полезно и приятно бывает начать с чистого листа. Почувствовать себя свободным.
Свободным? От меня. Я знаю, он был рад тогда начать новую жизнь.
- Вы правда беглый каторжник? – страшно смущаясь, спросила Аланта, почти шепотом.
Итана это позабавило, я в глазах мелькнула насмешка. Но только в глазах, он же не станет насмехаться над наивной девочкой.
В каком-то смысле это правда.
- Вам нечего бояться, ильтьята, - сказал он. – Слишком давняя история.
- С чистого листа? – сказала Кьята. - Вы хотите забыть прошлое?
- Нет, - Итан покачал головой. – Не стоит забывать, иначе рискуешь повторить свои же ошибки. Но давайте не будем об этом, ти Гвириче. Не лучшая тема для чаепития. Может быть, Аланта сыграет нам? – он повернулся, чуть склонил голову, улыбнувшись ей. – Ваш отец, ильтьята, сказал мне, что вы чудесно играете.
Так и есть, Тодорино пригласил его.
Аланта покраснела еще больше, довольная.
- Конечно, сен Гратто, с удовольствием!
И, бросив недопитый чай, побежала к роялю.
Итан глянул на меня. Нет, повторять ошибки он не станет, ему хватило, сейчас это слишком очевидно. Капелька сожаления в его взгляде… такого снисходительного сожаления: «прости, Джу». С чистого листа… Возможно, он даже не против провести со мной время, переспать разок-другой, но ничего больше. Я понимаю.
Потом… Аланта играла.
Я даже хотела уйти сразу, так невозможно!
Итан больше не говорил со мной, он слушал. Всем своим видом показывая, как восхищен игрой. И все же, между делом, успел допить чай, съесть немного печенья.
Потом подошел и встал рядом с Алантой у рояля.
Аланта играла с воодушевлением, необычайно старательно, она всегда гордилась своей игрой.
Готова поспорить, Итану плевать…
И, в какой-то момент, он шагнул ближе, что-то шепнул ей на ухо. У Аланты вспыхнули уши, она чуть сбилась. Какую-то пошлость? Нет? Судя по блеску в ее глазах, Итан сказал ей что-то приятное. Она лишь кивнула. Он сказал что-то еще, и осторожно, кончиками пальцев, дотронулся до ее плеча, легонько, и убрал руку.
Ничего особенного, ничего неприличного, если смотреть со стороны. Но, зная Итана…
Что я знаю о нем? Он так изменился.
- Я, пожалуй, пойду.
Поднялась.
Хватит с меня. Я не обязана смотреть на это.
Никто не подумал остановить меня.
Уже в дверях, обернувшись, я видела, как Итан стоит совсем близко, у Аланты за спиной, а она склонила к нему голову… и так…
Нет, хватит.


ГЛАВА 4. Горячие поцелуи

Марис, улицы
20 лет назад


В ту подворотню я затащила его сама.
Никогда не была скромной девочкой. Отец говорил – я веду себя как мальчишка, не забочусь об общественном мнении, просто делаю и беру то, что считаю нужным.
Впрочем, отец грозился отправить меня к бабке в Шуджар, если я не прекращу это. Нет, я могу гулять с кем хочу, я давно взрослая, но приличия соблюдать стоит, чтобы люди не болтали на каждом углу, и чтобы без последствий, я позорю его. Я девушка, и однажды мне нужно будет выйти замуж… Впрочем, такой муж, который захочет получить неопытную юную девственницу – мне не нужен самой. Что мне с ним делать? Следить за домом и печь пироги? Уже сейчас я помогаю отцу, занимаюсь бухгалтерией, со мной считаются и ведут дела, как с мужчиной, заключают сделки… других детей у Фейруха нет, однажды я получу все. И я имею право.
Я шла с Итаном рядом, я держала его за руку потому, что хотела этого. Мне понравилось целоваться с ним. Мне понравилось, как он смотрит на меня, как говорит. Он такой же как я – сам берет то, что хочет, не отступая.
Он красив. Действительно красив, у него благородные, правильные черты лица, очень выразительные серые глаза, широкие плечи, сильные руки… думаю, и с остальным тоже все отлично, я бы посмотрела… Высокий… В нем было что-то такое, от чего прямо закипала кровь. Да, то, как он смотрел на меня. Ему было плевать кто я и кто он, просто женщина и просто мужчина. Даже его чуть снисходительное превосходство… и неподдельное восхищение, вместе с тем. У меня голова шла кругом.
И даже его грязная шея и линялая рубашка – не смущали слишком сильно. Чего еще ожидать от наемника? В конце концов, его действительно можно сводить в баню и приодеть. Я займусь этим. Я даже могу пристроить его куда-нибудь к отцу, пусть грузчиком на первое время, а лучше бегать с поручениями. Потом, если покажет себя, то получит больше.
Альдаро будет ревновать… ну и пусть! Я знаю, он тоже ходит к какой-то девке, и платит ей. Я тоже могу.
Нужно только проверить, действительно ли этот Итан так хорош.
Я шла, строила планы, и даже почти не слушала, что он рассказывает мне – что-то о себе, о своих походах, каких-то планах на будущее. Но мне нравилось, как он поглаживает мою руку большим пальцем, удивительно нежно. Мне нравился звук его голоса.
- Джуара…
Я вздрогнула, когда он остановился, заставляя остановиться и меня тоже. Прямо посреди улицы.
- Джуара? Совсем не слушаешь? О чем ты думаешь?
Не обида в его голосе, скорее искренний интерес.
О чем? Сказать, что я думаю, куда бы его пристроить, чтобы был рядом – слишком. Пока рано для этого. Поэтому я только шагнула ближе, прильнув к нему бедром.
- Поцелуй меня, - сказала, глядя ему в глаза.
Он весело хмыкнул.
- Тебе понравилось? – так самодовольно. Его рука обхватила меня за талию, прижала к себе и скользнула ниже, поглаживая.
- Пока не разобрала, - сказала я. – Поцелуй еще разок, и я подумаю.
Он не заставил себя уговаривать.
От него пахло потом и вяленой рыбой, морской солью и старым железом, раскаленным на солнце, с бортов «Зеленой бочки». Но мне было все равно. Только его поцелуй и его прикосновения, его сбивчивое дыхание… Когда это я стала такой неразборчивой? Или это все от того, что с утонченным, сладко пахнущим Альдаро, в накрахмаленных рубашках, мне скучно? Мне хочется живой страсти, а не точно рассчитанных заигрываний и томных ласк на идеально застеленных простынях.
А волосы у него короткие и удивительно мягкие.
Мы целуемся прямо посреди улицы, у всех на виду… мне снова попадет от отца.
Тем более, что я хочу не поцелуев.
Пальцы Итана напряженно подрагивают, сжимая меня почти до боли, нетерпеливо сминая платье, словно ему стоит невероятных усилий держать себя в руках, не лаская слишком откровенно. Один поцелуй. Он отстраняется даже, не отпуская… в его глазах вопрос. В его глазах - голодное жгучее желание продолжить. Он выдыхает, стиснув зубы.
И я теряю голову.
- Здесь, через две улицы, за углом, - тихо сказала я, - есть тихое местечко между домами, куда никто не заходит. Никто…
Он облизал губы.
- Даже так?
- Да, - сказала я. – Почему бы и нет?
Он чуть нахмурился, с сомнением, разглядывая меня, словно только сейчас видел впервые, пытаясь справиться с собой. Он слишком близко, я чувствовала, как он хочет этого, как у него сердце колотится, и жадно расширяются зрачки.
- Ты поспорила с кем-то, что снимешь первого попавшегося парня на улице и переспишь с ним?
- Нет, - сказала я. – тем более, что я не собираюсь с тобой спасть. Только немного быстрого секса, и все. Ты боишься?
Он усмехнулся, чуть нервно.
- Я? А ты? Твой грозный папочка не свернет тебе шею за такие шалости?
- Мне нет. А вот тебе – может. Только не шею свернуть, а выпустить кишки, он всегда так поступает с теми, кто ему сильно задолжал, или… хм, сильно расстроил, - я улыбнулась, с вызовом, глядя ему в глаза. - Боишься?
И он повелся на подначку, конечно, желая доказать, что не боится ничего. Вспыхнул азарт.
- Идем.
Такой бешеный азарт в его глазах.
Тогда мне еще казалось, что это игра, и ничего серьезного и плохого случиться не может, никто не узнает, отец не станет наказывать меня. Никогда еще ничего серьезного не случалось…

Последние несколько шагов Итан едва не тащил меня на руках… я споткнулась, он подхватил и… я думаю, что со стороны это могло выглядеть неправильно. Но он уже не мог ждать… боялся, что я передумаю? Затащил в этот узкий проход между домами, прижал к стене.
- Уверена?
Его горячие губы на моем виске, его частое дыхание.
- Да.
Он зарылся носом в моих волосах, прикрыв глаза… он прижался ко мне бедрами, чуть потерся, с предвкушением, с невольным хриплым стоном.
- У меня никогда не было такой девушки, как ты, - выдохнул, пытаясь найти губами мои губы. – Потрясающе красивой… которая так вкусно пахнет…
Я не успела ответить, даже усмехнуться, я не могла сразу целоваться и говорить.
А, между прочим, этот аромат от Энтзо делали специально для меня, еще бы не вкусно! И стоит он больше, чем этот парень мог заработать за всю свою предыдущую жизнь! Но думать уже некогда. Его руки скользили по моему телу, сминая шелк, горячо и нетерпеливо.
Я сама обнимала его, чувствуя, как напрягаются мышцы под кожей, как он отчаянно хочет меня. Я сама принялась вытаскивать его рубашку из-под ремня, чтобы прикоснуться. Он подхватил, подобрал мое платье, его ладонь на моем бедре – жесткая, шершавая, но мне все равно приятно. И я выгнулась в его руках, обхватив ногой…
- Ильтьята!
Этот чужой голос заставил меня дернуться, даже попытаться освободиться. Я испугалась. Это люди отца. Что теперь?
- Отец убьет меня… - шепнула чуть слышно. Даже в глазах потемнело.
И, наверно, такой ужас отразился в моих глазах, потому что Итан среагировал мгновенно.
- Кричи! – велел мне на ухо.
Он схватил меня за плечи, тряхнув со всей силой. Я вскрикнула, скорее от неожиданности.
- Зови на помощь, дура!
- Помогите! – вскрикнула я, не осознав в первое мгновение, просто подчиняясь, он так уверенно… и только потом... - Беги! В конце дома лестница наверх и по крышам! Беги! Скорее!
Он кивнул и рванулся прочь.
А я кинулась к своим непрошенным защитникам наперерез.
- Помогите! – закричала я. – Помогите, он набросился на меня!
Тут совсем узкий проход, и с трудом можно разойтись, я перегородила всю дорогу, причитая, размахивая руками, кидаясь им на шею, давая Итану время. Его же не поймают? Главное, чтобы не стали стрелять. Так не честно…
Совершенно настоящие слезы у меня из глаз.


ГЛАВА 5. Темный подвал

Марис, дом Фейруха Фа-ди-Иджант


- Джуара! Идем! – резко велел отец.
Он пришел ко мне вечером. Я сидела в своей комнате и боялась даже высунуть нос. Я боялась узнать, что Итана поймали, что…
Я пыталась придумать объяснения. Что сказать?
Когда отец зашел – у меня замерло сердце. Если бы он хотел просто поговорить, он поговорил бы здесь, в моей комнате. Но он повел меня…
Вниз и на задний двор, и в хозяйственный подвал, где…
- Нет… - шепнула я.
Отец шел впереди, не оборачиваясь.
И я уже знала, что сейчас увижу. Ноги подкашивались.
Только бы он был жив!
- Заходи, - отец пропустил меня вперед и почти втолкнул в дверь.
Страшно хотелось зажмуриться, но я не могла.
Маленький полутемный подвал, окошко у самого потолка, керосиновая лампа на столе, и блики так скачут…
Посередине - привязанный к стулу человек. Итан. Когда мы вошли, он поднял голову. У него разбито лицо, кровь тонкой струйкой текла из носа, по подбородку, капала на грудь.
- Джуара, - холодно сказал отец, - ты знаешь этого человека?
Кивнул одному из своих людей, стоящих в стороне, тот взял лампу, подошел, освещая Итану лицо, чтобы я могла лучше видеть. Итан чуть сощурился, поджав губы, ожидая, глядя мне в глаза.
- Знаешь? – повторил отец.
- Да, - шепнула я.
- И что произошло, Джуара? Может быть, объяснишь?
Объяснить? Что я соблазнила этого парня и сама затащила его в тихий уголок? Как я скажу такое? Зачем? Он и сам уже все знает. Может быть, наедине, но не при этих… его амбалах. Я не могу! Не при них!
Я молчала.
Сейчас меня отправят к бабке… А Итан? Что будет с ним? Он успел только поцеловать меня…
- Мне сказали, этот человек напал на тебя, - отец ждал объяснений.
Я смотрела на Итана, но Итан тоже молчал.
- Отпусти его, пожалуйста, - попросила я.
- Отпустить? – удивился отец. – Человека, который напал на тебя и пытался изнасиловать? Ты хоть понимаешь, что говоришь? Преступника? Мне стоит сдать его властям, пусть повесят. Или, может быть, все было не так?
Отец ждал объяснений. Но он и так все знал. Он всегда все знает.
И если бы он действительно думал, что мне сделали что-то плохое, то сейчас не спрашивал бы. И давно бы уже расправился с Итаном сам.
- Отпусти его! – попросила я. - Отпусти, я тебе все объясню. Не здесь. Пойдем наверх… Папа, пожалуйста…
Мне было страшно.
- Объясняй здесь, - сурово велел отец, его лицо было спокойно, но я видела, что он в ярости. – Сейчас. Мне сказали, ты сама подошла к нему на площади, и сама ушла с ним. Ты опустилась до того, Джуара, что начала вешаться на какую-то вшивую шваль? Грязного вонючего ублюдка, по которому плачет виселица? Ты, моя дочь? С этим? Где мне в следующий раз искать тебя? В порту, где ты будешь резвиться с целой командой пьяных матросов? В борделе, как дешевую шлюху?
Он говорил это жестко и холодно, как умел. Никаких эмоций на лице, равнодушно. Говорят, он так же равнодушно смотрел, как режут людей по его приказу. Свысока. И сейчас, как никогда раньше, я понимала, почему он внушает людям такой страх. Невысокий, полноватый мужчина, седой, лысеющий, уже за шестьдесят, с мягкими нежными руками, он мог производить впечатление доброго дедушки… Если бы не холодная сталь в глазах.
Я готова была умереть на месте и провалиться сквозь землю.
- Папа… - из последних сил попросила я. – Отпусти его. Я все объясню!
Он беззвучно выругался сквозь зубы.
- Собирай вещи, Джуара. Завтра утром ты уезжаешь в Шуджар.
Я всхлипнула, слезы покатились из глаз, я…
Земля уходила из-под ног. Все кончено? Я не понимала, как быть дальше. Не хочу…
И даже не сразу поняла, что это за звук, так нереально. И только увидев, как отца перекосило, я поняла – это Итан смеется. Словно обожгло. Он рад? Вот так…
- В чем дело?! – рявкнул отец.
- Ты собираешься наказать девчонку за то, что я трахнул ее? – как ни в чем не бывало, поинтересовался Итан. – Это смешно.
- Ты? Да ты хоть понимаешь, что несешь сейчас?
Лицо отца не изменилось, только побелели щеки.
- Понимаю, - сказал Итан, глядя отцу в глаза. – Я подцепил твою дочь на улице, схватил ее за руки, затащил в подворотню и трахнул. А наказывают ее. Мне понравилось. Может быть, у тебя есть еще дочери, чтобы повторить?
Нагло, без всякого страха.
Отец молча кивнул своему амбалу, тот ударил Итана по лицу. Со всей силы, так, что стул покачнулся. Голова Итана мотнулась…
Отец кивнул снова. Со второго удара Итан, вместе со стулом, свалился на пол.
Его подняли. Он зажмурился, пытаясь прийти в себя. Выплюнул кровь.
- Ну? Еще? – поинтересовался отец.
- Хватит! Пожалуйста! – вскрикнула я.
Так нельзя! Что же Итан делает?
Итан бросил на меня быстрый взгляд.
- А она чувствует себя виноватой? – хмыкнул он. Язык у него слегка заплетался, кровь во рту. – Наивная девочка. Это забавно. Она считает, что раз некстати улыбнулась мне, то виновата сама. Как думаешь? Если девочка улыбнулась мне на площади и кинула монетку за представление, то я имею право ее трахнуть? Выходит, имею!
- Итан! – вскрикнула я. – Хватит! Не надо!
Отец было обернулся ко мне, но Итан и не думал замолкать.
- А знаешь, как она отчаянно дралась и кричала? – с кривой ухмылкой поинтересовался он. – Но я зажал ей рот, чтобы никто не слышал, прижал хорошенько. Такая горячая сладкая цыпочка, и так сладко пахнет. Когда еще мне перепадет такое? Стоило рискнуть. И слезы у нее, вот как сейчас, размером с горошину…
На последних словах у него сел голос, Итан судорожно сглотнул, облизал губы.
Это все…
- На стол его, - велел отец. Холодно.
У меня потемнело в глазах. Мне казалось, все это происходит не на самом деле, не со мной. Так не может быть. До сих пор никого не убивали из-за меня. Никого… Я не хотела…
Я смотрела, как амбал перерезал веревки, сдернул Итана со стула, потащил в угол, на тяжелый мясницкий стол. Итан не сопротивлялся. Даже когда его укладывали, когда разводили руки, привязывали к кольцам. Когда распороли рубашку, открывая грудь и живот. Я только видела, как он часто дышит, как дергается кадык.
Я не могла поверить.
- Не надо… - у меня ком встал в горле, и голос тоже пропал совсем.
- А ты ведь понимаешь, парень, что я сделаю с тобой? – вкрадчиво поинтересовался отец.
- Выпустишь кишки. Мне говорили.
Итану было страшно, но он держался из последних сил.
Отец подошел ближе, взял нож…
Он же никогда не убивает сам…
- Нет! – вот тут меня накрыло, я сорвалась с места, бросилась к нему. – Не надо! Папа!
Меня поймали по дороге, схватили за плечи. Не вырваться.
- Уведите ее отсюда, - велел своим людям отец. – И заприте.


ГЛАВА 6. Теплый вечер

Лекада, дом семьи Сатоцци


Я стояла на балконе, наблюдая, как к дому подъезжает фиакр, как они выходят, возвращаясь с прогулки. Уже поздно. Они наверняка поужинали где-то там, в Алоасте на Зеленом мысе, возможно. Тодорино не поехал, только Аланта и Кьята, и Итан, конечно, они увезли его с собой.
Я видела, как он улыбается Аланте, как подает руку, помогая спуститься на землю, и как она не спешит руку убрать… ее изящные пальчики на руке Итана. Но отпускает… Итан подает руку Кьяте. Она смотрит на него благосклонно. Я даже слышу, как Кьята смеется – редкий случай. Правда, чуть натянуто и жеманно. И все же, Итан ее очаровал. Он бесподобен.
Аланта так юна и так мила, и так успешно играет нежную невинную девочку, хотя, я знаю, хватка у нее не хуже, чем у Недины. Но внешне – скромный хрупкий цветочек, с румяными щечками и в кружевах. Такая никогда сама не потащит мужчину в подворотню, никогда не станет заигрывать с нищим оборванцем на площади… просто не заметит его.
Они прощаются у порога и о чем-то говорят, да-да, чудесный вечер, все так мило, ах-ах… Фиакр ждет. Итан поедет домой сейчас, не станет заходить, он и так пришел лишь на чай, а остался до самого вечера, даже поехал гулять.
А я так и не смогла поговорить с ним.
Он сказал, что еще неделю в городе, и вовсе не против… но взять и прийти, не предупредив, не договорившись, я не могу.
Или могу?
Итан целует им ручки, столь изящно, что у меня сводит зубы.
Если бы я не видела его глаза, не видела вблизи, я бы подумала – это совсем другой человек, чужой.
Когда Аланта посылает ему воздушный поцелуй от дверей, мне кажется, это последняя капля. Слава богам, Итан не отвечает тем же.
Оставшись один, он бросает короткий взгляд наверх, на балкон, где стою я. Достает сигареты, отходит в сторону. Даже фиакр немного отъезжает за ним и встает у соседнего дома.
Когда это он начал курить?
Нет, я наверно тупая курица, потому что Итану понадобилось выкурить одну и достать вторую, еще раз глянуть наверх, прежде чем я поняла, что он ждет меня. Он видел, что я смотрю. И он ждет.
Я бросилась вниз со всех ног, стараясь не попадаться никому на глаза, по дальней лестнице, и даже из дома выскочить через черный ход, обежать вокруг, со двора. Я не хотела сейчас никому ничего объяснять. Я спешила, боялась, что Итану надоест ждать, и он уйдет.
Но я успела.
Он ждал.
Я выскочила из-за дома, вся раскрасневшаяся, запыхавшаяся даже. Нужно хоть немного прийти в себя…
Он затушил сигарету и остался стоять на месте, не думая подойти.
Хорошо. Я подошла сама.
- Чудесный вечер, Джу, - его губы тронула легкая, небрежная улыбка. – Что-то случилось?
Мне так хотелось его убить сейчас! Он меня ждал!
- Ничего, - сказала я. – Я просто гуляю.
- Да? – не поверил он. – Ты так бежала, что мне показалось, хочешь что-то сказать.
Он развлекался, разглядывал меня.
- Хватит, - сказала я. – Не стоит играть со мной, Итан. Я не девочка, чтобы бегать за тобой. Ты дал понять, что ждешь меня и хочешь поговорить. Никто не курит по три сигареты за раз просто так, только что проводив девушку до дверей. Тебя ждет фиакр, а ты стоишь тут. Чего ты хотел?
Он улыбнулся, искренне на этот раз, даже тепло.
- Подозреваю, того же, что и ты Джу.
Кольнуло сердце.
- Тогда пойдем? – предложила я.
Он засмеялся.
- Я и забыл, как с тобой это легко. Не торопись. Сегодня вечером мне еще нужно к Нэту Бортодже, выпить и обсудить дела. Да и что скажет Недина, если я вот так увезу тебя? Заходи лучше завтра, с утра, я буду ждать.
- Недина скажет? Мне или тебе?
Он фыркнул.
- Выскажет она тебе, Джу, а расхлебывать мне, по традиции, - слегка насмешливо, но без злобы, надо признать. – Приходи лучше завтра к десяти, - сказал он. – Зеленый дом на углу Гильтасара, у набережной. Второй этаж. Консьерж покажет тебе.
Это было так… по-деловому. Что-то царапнуло.
- К десяти? Не раньше? – спросила я.
- Можно и раньше, - пожал плечами он. – Но раньше ты вряд ли вылезешь из постели. И лучше не позже. Мне нужно быть у магистрата к двенадцати.
- Ты издеваешься надо мной? – возмутилась я. – Мне забежать к тебе на часок, перепихнуться по-быстрому, и тихо уехать домой? Так?
- Да, - совершенно спокойно сказал он. – Как-то так. Ты представляла это иначе? Но, думаю, у нас будет часа полтора, если ты не опоздаешь. К чему больше? И полчаса мне хватит, чтобы одеться и добраться до магистрата.
Это слишком. Так унизительно.
- А если я не могу к десяти? Мне неудобно. У тебя не найдется другого времени для меня?
Я готова его убить.
Но Итан только пожал плечами.
- Значит, не судьба, - сказал он. – Я здесь по делам, и свободного времени не так уж много.
Ублюдок.
У него дела, расписан каждый день, но он спокойно гуляет с Алантой и слушает ее идиотскую игру, целует ей ручки. На это у него время есть.
Нет, я понимала, что у Итана веские причины ненавидеть меня и даже желать мести. Я могла бы легко понять, скажи он, что просто не хочет больше меня видеть, что ему неприятно все вспоминать. Да, это было бы честнее.
Но вот так…
- Я не приду, - сказала твердо.
Он пожал плечами снова.
- Как хочешь. До завтра, Джу.
Не сомневаясь.
Потом повернулся ко мне спиной, и пошлел прочь.