Повелители аномалий. Снежана Альшанская

ГЛАВА 1

Красиво же здесь!
Особенно вот сейчас, когда в полнейшей тьме промелькнул еле заметный лучик света, потом он увеличился, обрёл форму, стал чем-то, похожим на небольшую змейку, несколько секунд провисел перед моими глазами и рассыпался на искры.
А вот ещё один. Даже два. Лучики переплелись между собой, образовывая какую-то невиданную ранее, замысловатую фигуру. Она сверкнула, на миг увеличилась в размерах и распалась на миллионы разноцветных брызг.
Люблю стоять на краю света. Что бы кто ни говорил, здесь красиво.
Вдали снова что-то промелькнуло. Нечто, похожее то ли на рыбу, то ли на животное. Длинное, зубастое. С короткими лапами и вытянутым рыбьим хвостом. Оно извилось, оскалило три длинных клыка и бросилось куда-то, словно гналось за добычей.
Интересно, оно живое? Или просто галлюцинация? По-разному говорят, а на самом деле — Зорак его знает.
Я вздохнула, повернулась, посмотрела на сиявший силуэт башни. Сегодня она высилась чуть восточнее, чем вчера, и светилась голубоватым оттенком. Кажется…
Нет, не кажется — верхушка башни сегодня была похожа на серп. Давненько серпа не было. То шпиль, то овал, то какая-то немыслимая фигура. Говорят, серп — к холодам, но толку с этих пророчеств.
— Эх, Зорак-Зорак, — проговорила я вслух, не сводя взгляда с башни. — Ты-то знаешь, что там за краем мира творится. Рассказал бы…
— Агнесса, с кем ты там говоришь? — донёсся до меня хрипловатый голос Криша. Не спится ему, похоже. Впрочем, проще встретиться с лимпугом, чем увидеть его спящим.
— Да с Зораком, — я обошла огромный валун. Криш сидел у тлевшего кострища и длинной веточкой перебирал угольки.
— И как? Отвечает Зорак?
— Ага, он ответит, — я усмехнулась и подошла к нему. — Ты вообще спишь когда-нибудь?
— Не люблю спать, — сморщился он, почёсывая заросший щетиной подбородок. — Да и, — он достал из кармана свои поблескивавшие в свете тлевшего костра часы, — наш поезд вот-вот подъедет. Нехорошее время для атаки. Светлая ночь, да и башня, как назло, сияет вовсю. Нас заметят, и на две сотни подобраться не успеем.
— А если вон за теми скалами пройти? — я указала жестом вправо, где высились похожие на иглы пики. — Как раз из них напасть сможем, они и не заметят.
— С одной стороны, может сработать, — буркнул Криш. — С другой… С другой — где-то там блуждающая временная аномалия лазит. Не хотелось бы в такую попасть.
— Аномалия? В этом месте? — удивилась я. — На карте вроде ничего такого нет.
— Карты картами, а аномалия там есть, уж я-то знаю, — с этими словами Криш достал из кармана блестящую металлическую трубку, засыпал табак и раскурил. — Хочешь? — предложил он.
— Нет, я трезвая не курю, — отказалась я. — Ты откуда знаешь, что там аномалия?
— Я же вырос тут неподалёку, — он выпустил в воздух кольцо дыма. — Деревенька тут была, Шрам называлась. Потом её призрачные всадники с Джерехом уничтожили, так что на нынешних картах её может и не быть. Так вот, — вздохнул он, — когда мне циклов семь или восемь было, один паренёк с нашей деревни, Казир — кажется, так его звали — повел к этим скалам скот пасти. И не вернулся. Думали, он хищнику попался или бандиты забрали. Родители его уже смирились, что он погиб, а через три цикла он вернулся. Такой же, как и был. В той же одежде, ни на день старше не стал. Он и не заметил, как в аномалию попал и для него эти три цикла за минуту прошли.
Он что, серьезно? Ещё такого нам только и не хватало — а судя по рассказу, аномалия незаметная.
— Если ты знал, что там аномалия, почему Джоку не сказал? — я кивнула в сторону трёх спальников, в которых мирно смотрели сны Джок, Валетта и Марвин.
— А он бы меня послушал? — пожал плечами Криш. — Если Джок решил, что так лучше, его не переспоришь. Самоуверенный он слишком — кто его лидером назначил?
Вот здесь Криш не прав. Пусть Джок слишком самоуверенный, но бывало, что из таких передряг вытаскивал! Когда месяц назад на Мари-кар чуть в засаду не попали — он что, забыл? А Джок ведь сразу почуял неладное и сказал идти в обход. Но у Криша амбиции: он сам хотел бы быть лидером, вот и не ладит с Джоком.
— Да ещё и этот Марвин, — продолжил Криш. — Он к нам недавно присоединился — напорет же, ой как напорет. Думает, наёмником быть — это так легко.
— Мне он нравится, — ответила я.
— Влюбилась, что ли? — Криш громко засмеялся.
— Не в том смысле нравится, а вообще, как человек, — надо же придумать такое. «Влюбилась». А хотя, если подумать, то Марвин вполне заслуживает, чтоб в него влюбились. Симпатичный и вроде не дурак. Кто-нибудь когда-нибудь обязательно его полюбит. Кто-нибудь, но точно не я.
— А татуировка-то у тебя красная, — Криш в последний раз затянулся, вытряхнул пепел и спрятал трубку в карман куртки.
Я взглянула на украшавшую мое запястье абстракцию. Действительно красная! Да ещё какая красная — прямо как шкура магинака! Но слишком уж часто она ошибается, чтоб вот так взять и поверить, что она действительно беду предвещает.
— Не верю я ей, — я посмотрела в отблескивавшие глаза Криша. — Колдун, который её делал, то ли неопытный был, то ли что-то у него не вышло — Зорак их, чародеев, знает — но правду она говорит через раз. Не будет никакой неприятности.
Хотя на самом деле и без татуировки меня преследовало какое-то нехорошее предчувствие. Словно что-то должно случиться. Но предчувствия предчувствиями, а деньги деньгами. Конечно, не по себе от одной мысли, что вот-вот появится поезд и нам придется напасть на него. Но доверять каждому такому предчувствию — лучше тогда безвылазно дома сидеть.
— Кажется, едет наш поезд, — Криш кивнул в сторону горных хребтов на севере, за которыми виднелся ореол света. — Буди остальных.
Да, похоже, едет. И кому понадобился тот чародей, которого мы должны захватить? Какая разница — нам платят, мы делаем.
Я вынула из кобуры револьвер, повертела его в руках, провела пальцем по узорной гравировке на стволе. Сама не знаю почему, но он всегда меня успокаивал. Красивый револьвер, хоть немного и тяжеловат для меня — Кришу, наверное, пришелся бы в самый раз — но ни на какой другой я его не поменяю. Подарок есть подарок, хоть и не от самого приятного человека в моей жизни.
Я вскинула руку и дважды выстрелила в воздух. Грохот пролетел над прерией, ударился в скалы и вернулся гулким эхом.
— Чего там? — донёсся голос вскочившего со спальника Джока.
— Едет наш чародей, — буркнул Криш.
— Наша тысяча русенов, — пробормотал лениво поднимавшийся со своей лежанки Марвин.
— По коням и поехали; быстрее закончим, быстрее получим деньги, — буркнула вскочившая, словно ужаленная, Валетта.
— Джок, — я подошла к лидеру, пряча револьвер в кобуру. — Будем встречать его здесь или объедем за теми скалами? Криш, правда, говорит, что там бродит аномалия.
Джок, который, судя по виду, всё ещё не мог отойти ото сна, оглянулся, пригладил свою бороду, вздохнул.
— Я думал, будет темнее, — он надел свою чёрную широкополую шляпу. — Башня, чтоб её Зорак взял, светится, как маяк в море. Поезд-то пассажирский, вряд ли там серьёзная охрана, но лучше перестраховаться. За скалами.
— Не хотелось бы мне попасть в аномалию, — отозвался Криш.
— Постараемся проскочить, — усмехнулся Джок. — А ты, Криш, трусом был, трусом есть и сдохнешь тоже трусом.
Кони ждали нас неподалеку возле узкого, прозрачного до самого дна ручья. Вот он, мой Ксавиус. Хоть он давно нормально не ел — пастбище в этих краях найти почти невозможно — он не подведёт. Никогда не подводит.
Я похлопала коня по белому загривку, вскочила в седло, проверила висевший возле него карабин. Остальные тоже запрыгивали на коней, щёлкали оружием, проверяли амуницию. Побыстрее бы захватить того чародея — да и обратно в город. Забрать деньги, а там можно будет недельку-две отдохнуть.
— Как дела, новичок? — обратился Джок к Марвину, одновременно перезаряжая свое ружьё. — Зубы не щёлкают?
— Нет, — коротко ответил тот, усаживаясь в седло своего гнедого коня.
— Смотри не подведи, — усмехнулся Джок. — Поехали.
— Но! — я хлопнула Ксавиуса по спине, направляя его в нужную сторону, и посмотрела на Криша. Тот боялся и даже не думал этого скрывать. Бегающий взгляд, приоткрытый рот, округлившиеся глаза. Давненько мне не приходилось видеть его таким напуганным.
Джок присвистнул и махнул рукой в направлении скал. Почему-то в этот раз его жест не придал мне уверенности в собственных силах, как это обычно бывает. А татуировка на руке просто-таки горела красным! Смотреть на неё не хотелось. Все равно ошибается, зато создаёт всякие дурные предчувствия.
Скалы приближались с каждой секундой, а весь мир вокруг расплылся, потерял очертания; грохот копыт стоял в ушах протяжным воем. Но вот прилива адреналина не было. Может, стоило взять у Валетты её нюхательной смеси? Она вон впереди всех и, кажется, ни капли не боится. Уже всё равно: что не сделано, то не сделано. Быстрей бы это всё закончилось.
А вот и скалы. Они замелькали по обе стороны от меня, словно молча наблюдали за происходящим.
— Стоп! — крикнул Джок и остановил коня. — Ждём здесь.
Я осадила лошадь, оглянулась. Остальные сделали то же самое. На миг в воздухе повисла вязкая, тягучая тишина, прерываемая лишь щёлканьем чьего-то оружия. Иссушающий ветер хлестнул меня по щеке, заставив поднять воротник жилета.
Неподалёку, в нескольких метрах от меня, отблескивала в свете башни железная дорога. Сейчас начнётся…
— Работаем по плану, — крикнул Джок. — Проникаем в поезд на ходу, захватываем его, требуем выдачи чародея и уходим. Чем меньше лишних жертв, тем лучше. Мы наёмники, а не бандиты!
План, конечно, все знали, но Джок любил об этом напоминать. Да и бандитов он ненавидел. Всегда с особой хваткой брался за задания от шерифа по устранению какой-нибудь обезумевшей банды или поискам убийц. Возможно, поэтому мы всё ещё не сидели за решеткой.
— Поняли? — спросил он, посмотрев по очереди на каждого из нас.
Все вокруг закивали.
— Марвин? — он повернулся к новичку.
— Да, понял, — ответил тот.
— Ну и замечательно…
Джок ещё хотел что-то сказать, но из-за скал прозвучало разрывающее тишину гудение поезда, а вслед за ним донёсся стук колёс о рельсы. В нос ударил едкий запах дыма, заставивший поморщиться и надвинуть платок на лицо.
Рядом промчался гигантский, дышащий чёрным, как башня Зорака, дымом паровоз, тащивший за собой хвост из бесчисленных вагонов.
Хм, а почему не светят лампы? Хотя бы одна на носу состава должна светиться.
— Вперёд! — крикнул Джок.
И мы помчались.
Что-то было не так. Только что? Я смотрела на проезжавшие мимо вагоны и не могла понять, чем этот поезд отличается от любого другого, но что-то в нём меня насторожило. Да и Ксавиус никак не хотел сближаться с составом, словно чувствовал невидимый барьер.
Ничего. Всего лишь дурные предчувствия. Сейчас я заберусь на него. Ну-ка, Ксавиус…
Грохот колёс состава смешался со стуком копыт лошадей; пахнуло чем-то неприятным, похожим на горючее; скалистые образования только мелькали рядом, а моё дыхание становилось всё отрывистее.
Выстрел.
Это был выстрел, я не могла ошибаться... Чей? Кто-то из наших пальнул? По кому?
Я взглянула на поезд. Нигде, никого, ни одного охранника. И тут до меня дошло. Ни одно окно в поезде не светилось. Это не пассажирский состав! Я повернулась и увидела, по кому стреляли.
Валетта тащилась по земле вслед за своей лошадью. Её правая нога всё ещё была в стремени, но, кажется, она уже была мертва.
Нас ждали…
— Назад, это ловушка! — крикнул Джок, опередив мои мысли.
Но Криш уже приблизился к поезду, привстал, пытаясь схватиться за вагон.
— Назад! — крикнула я, но он, похоже, меня не слышал.
Он прыгнул. И исчез в прозрачном составе. А потом до меня донёсся его душераздирающий крик.
Криш! Что происходит, Зорак нечестивый? Он жив или мёртв?
Мое сердце ёкнуло, и показалось, что качнулась земля.
Хотелось развернуть лошадь, уходить, но справа были скалы, Ксавиус там точно не пройдёт.
Мое дыхание замерло. Впервые за последние несколько лет я боялась. Боялась почти до панического состояния. Страх тяжким грузом повис на шее и не хотел отступать. Он прессом сдавливал всё мое тело, заставляя его дрожать и обливаться потом.
В глазах замерцало.
От страха? Нет. Мерцал поезд! Он то засвечивался, то снова гас, то становился прозрачным. Магия!
- Уходим, — крикнул Джок, указав вправо.
И действительно, там был небольшой проход, в который могла пройти лошадь.
Давай, Ксавиус, направо…
Конь резко рванул к проёму, чуть не вышибив меня из седла. Наверное, он тоже боялся.
Краем глаза я заметила, что поезд исчез. А это что? Там, где он только что был, ехала громадная махина. Зорак его забери, таких я ещё не видела! Паровоз — не паровоз, танк — не танк. Что-то среднее. Отблескивавший в свете башни металлический панцирь с небольшими проёмами, в которых проглядывались стволы ружей.
— Быстрее, Ксавиус! Но!
И тут конь остановился. Он замер, словно вкопанный.
— Что ты творишь? Ну же, вперёд!
Конь громко заржал, поднялся на дыбы, и мир пошел кругом. За секунду перед глазами пронёсся загривок Ксавиуса, скалы, бронированный монстр, Джок, теневая башня…
А потом всё моё тело на миг окаменело и разразилось резкой, оглушающей болью.
Моя спина!
Острая боль пронзила меня от головы и до кончиков пальцев, заставляя кричать. Ксавиус, Зорак тебя забери, почему ты меня скинул?
Джок и Марвин тоже выпали из сёдел! Магия.
А металлический монстр, напоминавший исполинского жука, начал останавливаться.
Нужно вставать! Убегать в горы — но как же все болит! Я попробовала подняться, и мне показалось, что все мои кости сломались одновременно. Дышать стало трудно, словно воздух моментально погустел. От боли на глаза навернулись слёзы.
Я потянулась к револьверу — но толку? Этот бронированный монстр наверняка выстоит и под ударом нескольких десятков пушек. Нужно уходить.
Превозмогая боль, я перевернулась, встала на четвереньки. Кажется, ничего не сломано, иначе мне бы это не удалось. Только удар был слишком мощный. Собравшись с силами, я поползла к Джоку и Марвину, которые уже успели скрыться за ближайшей скалой.
Может, прав был Джок, когда наказывал не совать голову в петлю ради напарника, может, и нет — не мне его судить. Но сейчас они ушли первыми, и я их в этом не винила. Как он говорил: если грозит опасность уничтожения группы превосходящими силами противника, каждый сам за себя — так хоть у кого-то будет шанс выжить. В чём-то это правда. В одиночку проще сбежать или спрятаться.
Я заползла в ущелье среди скал, на миг остановилась, чтобы отдышаться. Высунулась и краешком глаза взглянула, что творится у железной дороги.
А оттуда ко мне приближались четверо или пятеро бойцов. Поблескивавшая разрядами электроброня, карабины в руках. Надо уходить. Даже против одного такого в бою шансов нет, если ты не лучший стрелок в мире или не прирожденный счастливчик, а тем более против пяти.
Надо бежать. Если то, что рассказывали про электроброню — правда, у меня будет какое-никакое превосходство в скорости.
Собравшись с силами, я встала на ноги. Пронзающая боль, от которой хотелось орать, гуляла по всему моему телу. Но я стиснула зубы и сдержала этот позыв. Единственный мой шанс — это быть незамеченной.
Ноги так и хотели перестать повиноваться, но всё же, шатаясь и терпя боль, я двинулась глубже в скалы. Ущелье, ещё одно…
Почему они меня не убили, когда я только упала с лошади? Ведь могли!
Нет времени над этим размышлять — может, их чародей хотел получить марионетку. Нет уж, лучше застрелюсь, чем смирюсь с такой судьбой!
Горячие жёсткие скалы с каждым шагом сужались, и на какой-то момент показалось, что впереди тупик, в который они и пытаются меня загнать. Нет, должен быть выход. Какая-то пещера или что-либо ещё.
А потом небо полыхнуло красным. Оно поплыло багровыми оттенками, мне в глаза ударил яркий свет, словно ночь внезапно сменилась днём. В воздухе висела сфера. Чародей, чтоб его Зорак забрал! Освещает местность, тварь!
Где-то рядом послышались шаги, хруст мелких камешков под чьей-то тяжелой поступью. Ну всё! Я достала револьвер, взглянула на него, провела пальцем по гравировке. В этот раз он меня не успокоил. Боль продолжала донимать, ноги почти не чувствовались, а горло сдавливало, словно меня душили.
— Сюда! — услышала я громкий шёпот и обернулась.
Высунувшийся из-за скалы Марвин манил меня жестом.
Обнадёжившись, я двинулась к нему.
— Там пещера неподалеку, — шептал он. — Заберёмся туда — может, найдем другой выход или пересидим, пока всё не уляжется.
Здесь был и Джок. Он сидел, опершись о скалу, и прижимал к плечу окровавленный платок. Достали его.
— Покажи, — я присела и стала рассматривать его рану. Кое-какой медицинский опыт у меня был, но вот времени на перевязку явно не хватало. — Не смертельная, главное — не истечь кровью. Прижимай сильнее. Как выберемся — попробуем перевязать.
— Они заходят и с севера, — прохрипел он. — Пещера — наш единственный шанс. Помогите встать.
Вот будь Джок на моём месте, а я — на его, он бросил бы меня здесь. Каждый сам за себя. Но я протянула ему руку, помогая подняться на ноги, и мы двинулись. Марвин впереди, Джок за ним, я сзади.
Казалось, что искусственное светило сияет всё ярче, что каждый шаг может стать последним, что за любым шорохом может последовать выстрел. Но я шла вперёд, где-то в глубине души всё ещё надеясь на удачу.
— Выходите, сдавайтесь, все выходы перекрыты! — раздался откуда-то громкий, переходящий в монотонное эхо голос.
Не дождётся! По крайней мере, живым ему никто сдаваться не собирался.
— Направо! — велел Марвин, повернул в небольшую прогалину между скалами и замер.
— Что там? — спросила я, подходя к нему, но тут же всё увидела сама. Трое бойцов в электроброне и при оружии. А ещё чародей. Конечно же, маг у них не один! Такое яркое светило ни одному колдуну в одиночку не создать. Как я раньше не догадалась! И попали они сюда явно через портал.
И кажется, они нас заметили.
Чтоб его всё!
В глазах потемнело, словно по голове кто-то приложился чем-то тяжёлым.
— Назад! — крикнул Джок. — Уходите!
Он потянулся к своему револьверу. Тот был большой и тяжёлый, какая-то модифицированная версия с барабаном на двенадцать патронов, прицелом и удлинённым стволом. Я еле могла поднять его двумя руками, но Джок при его отнюдь не крупном телосложении всегда лихо управлялся со своим оружием.
— Уходите, чего встали? — крикнул он мне.
Выхватив револьвер здоровой рукой, он сделал несколько выстрелов в направлении пещеры, но тут же, получив ответный выстрел, упал на землю.
Я стояла и наблюдала за этим всем, не в силах отвести взгляд. То ли страх заставил меня оцепенеть, то ли удивление. Джок пожертвовал собой?
— Уходим, — Марвин дёрнул меня за руку. — Бежим.
Сил на бег не было, но всё же, собравшись с духом, я рванула за ним. В ущелье.
Куда мы идём? Я и близко не знаю этих скал, Марвин — тоже вряд ли. Но это лучше, чем сдаться. Держаться до последнего. Только сейчас я заметила, что светило уже не такое яркое. Пристрелил всё-таки Джок чародея!
Дышать становилось всё трудней. Хотелось хоть на минуточку остановиться, отдышаться. Но нет, надо идти. Уходить. Хоть надежда на то, что я выберусь отсюда живой, таяла с каждой секундой.
Показалось, что голова вдвое тяжелей обычного, что пояс давит слишком сильно, что тело вот-вот откажет и упадёт замертво. Захотелось пить, но фляга осталась в подсумках седла лошади.
Спустя какое-то время мы вышли к обрыву.
Всё, приплыли! Дальше бежать некуда. Смерть с одной и с другой стороны.
Внизу росли деревья, текла узкая речушка, стелилась усеянная цветами поляна. А над всем этим на горизонте высилась башня. Её кривые отростки, похожие на ветки ссохшегося уродливого дерева, расползлись по небу и, казалось, трепетали в лучах искусственного светила, словно самой башни не было, а небо отражало её очертания, как морская гладь.
Кажется, она дважды сменила своё местоположение за последние несколько часов. Сперва была на востоке, потом на западе, теперь вот на севере. Как будто предвестник смерти, она кружила впереди, постоянно бросаясь в глаза.
Может, Зорак сейчас наблюдает оттуда за нами, как за мышами, загнанными в лабиринт? А может, и нет на самом деле ни башни, ни самого Зорака. Кто его знает?
Я перевела дыхание, осмотрелась. Нет, уходить некуда. Выбор только, как умереть: от выстрела напавших на нас людей, собственной пули или прыгнув с высоты. Впрочем, надежда на спасение умерла во мне ещё тогда, когда я только увидела охраняемый вход в пещеру.
— Нужно попробовать спуститься, — предложил Марвин.
— Спустишься тут, — ответила я. — У нас даже верёвки нет. Если у тебя нет крыльев или ты не чародей — это самоубийство.
— А ждать здесь — не самоубийство? — вспылил он — и был прав. Какая разница, как погибать? Но между прыжком в пропасть и пулей в голову я бы выбрала пулю. Не так страшно.
— Марвин, мы так или иначе уже мертвы или в плену, — вздохнула я. — Так что, если ты веришь в какого-то из богов — самое время помолиться.
Вот так всё и закончится, чтоб его всё Зорак забрал! Меня охватила небывалая злоба. Появилось внезапное желание крушить, ломать, разбивать.
— Эй, ты там, — крикнула я башне, уже не боясь, что меня услышат. — Нравится тебе, гад? Улыбаешься, наверное?
И тут сзади раздались шаги. Словно Зорак услышал меня и решил помочь расстаться с жизнью побыстрее.
Я вынула револьвер, развернулась.
Восемь или девять бойцов. Все закованные в электроброню, у каждого карабин в руке. А ещё одинаковые лица и одинаково пустые глаза. Словно этих бойцов сделали на заводе по единому шаблону.
Но мне уже было не страшно. Смерти я никогда особо не боялась. Со страхом умереть в наёмники не идут. Лишь бы гибель была быстрой и безболезненной.
Все они стояли и молчали. Словно статуи. Кажется, даже не дышали. Не стреляли, не предлагали сдаться. Ждут кого-то? Чародея?
От мысли, что сейчас явится маг и волей-неволей заставит пойти с ними, у меня пересохло в горле. Я кинула беглый взгляд на Марвина. Тот стоял, опустив голову вниз и закрыв глаза. Молится, наверное.
И тут краем глаза я заметила зеленоватое мерцание.
Оно плыло по воздуху прямо к нам. Маленький, еле заметный огонек и переливавшийся, словно волны, воздух вокруг него. Неужели мы спасёмся? Где-то в груди забрезжил лучик надежды.
Временная аномалия.
— Марвин, — прошептала я, указывая взглядом на неё.
Он посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на аномалию. А воины перед нами даже не моргнули. Не может быть, чтобы они не слышали наших слов. Марионетки? Все до единого?
Аномалия была всё ближе и мерцала всё сильнее. Она плавно проплыла по воздуху между нами и бойцами.
— Сколько мы потеряем? — спросил Марвин.
— Не знаю, но, во всяком случае, это лучше, чем смерть, — ответила я.
Показалось, что мерцание застыло. Остановилось прямо перед нами, словно приглашая войти. Зелёный огонёк пульсировал, отбрасывая еле заметные лучи на горную породу.
Марвин еле заметно кивнул.
— Вперёд! — крикнула я и, изо всех сил оттолкнувшись ногами, прыгнула в аномалию.

ГЛАВА 2

Всё произошло мгновенно.
Сперва в глаза ударил ослепляющий зелёный свет, потом на какую-то долю секунды потемнело, а спустя миг я ударилась лицом о горячий колючий известняк.
Ай! Сильно ударилась! Я провела пальцами по щеке. Так и есть — до крови. Но благо воинов перед нами уже не было. Спаслись! Интересно, скольких суток нам это стоило? А может, циклов? Неважно — всяко лучше, чем смерть.
Не вставая, я оглянулась. Кроме того, что ночь успела смениться днём, не поменялось ничего. Всё те же скалы, обрыв, башня, расплывающаяся на фоне небесной голубизны — кажется, она даже находилась на том же месте — и Марвин, который лежал в трёх локтях от меня. Живой, кажется. Шевелится.
Зато стало жарко. За минуту после прохождения аномалии я успела покрыться седьмым потом.
— Марвин, всё в порядке? — спросила я, поднимаясь на ноги. В спине что-то хрустнуло, поясница резко заболела. А-а-а… А ещё хотелось пить. И вон же она, вода! Прямо под обрывом, а не доберёшься!
— Угу, — промычал Марвин и начал подниматься. — Как думаешь, сколько мы потеряли?
— Откуда мне знать? — пожала плечами я. — Может, сутки, а может, и тысячу. Но, похоже, сейчас лето. Так что не меньше шестидесяти суток — так точно. Аномалии вроде как нестабильны. Я даже слышала, что они имеют зачатки разума и сами решают, куда забросить человека. Зорак их знает.
Я сняла жилет и бросила его на раскаленный камень, оставшись лишь в лёгкой рубашке. Ну и жарища! Как ни странно, сейчас мне захотелось рискнуть спуститься с обрыва. К речке и деревьям. Пот ручьём хлестал по спине, а во рту царила настоящая пустыня. Многое бы сейчас отдала за возможность туда спуститься.
— Почему они не стреляли? Или не попытались взять нас живыми? — поднявшись и отряхнувшись, спросил Марвин.
— Слышал о марионетках? — спросила я. — Ждали чародея, который заглушит нашу силу воли — и мы всю жизнь подавали бы ему еду, мыли полы, рисковали за него жизнью, вытирали задницу… Впрочем, эти солдаты сами были похожи на марионеток. Как неживые. Только ходячие оболочки.
— Нет, тут дело в другом, — вздохнул он. — Не думаю, что они не видели приближавшуюся аномалию. Она проплыла между ними и нами, не заметить её было сложно. Что, если они нас специально в неё загоняли?
— Загнать в аномалию? — несмотря на боль в спине и сухость во рту, мне стало смешно. — Невозможно предвидеть, где окажется аномалия в то или иное время. Их движение полностью хаотично, а площадь, по которой она движется, — я оглянулась, — до горизонта так точно будет. Да и в чём кому-то толк, что нас не будет какое-то время?
— Кстати, а они точно не из армии Алора, — Марвин тоже снял куртку, смял её и бросил вниз с обрыва. Я проводила её взглядом. Спуститься бы туда самим…
— Да, не военные, не полиция и не наемники. Кто-то другой. Говорю же, выглядели как марионетки, — я всмотрелась в башню. А ведь действительно там же стоит, и тот же полумесяц, венчающий её верхушку. — Надо идти, Марвин. Без воды мы долго не протянем, а без еды потеряем силы. До ближайшего поселения миль двадцать, если не больше. Пошли. По дороге, может, удастся подстрелить брусмина или птицу какую-нибудь и перекусить.
Мы двинулись в скалы. Дорогу в этих лабиринтах я помнила смутно, но по башне можно было определить направление. Если она не сместится в ближайшие полчаса — не заблудимся.
А Марвин-то переживает за потерянное время. Видно, что нервничает. Губы сжаты, взгляд — как у загнанного зверя. Идти старается быстро. А мне всё равно. Хоть пятьдесят дней утрачено, хоть тысяча. До зораковой задницы, если у него таковая имеется. А чего волноваться? Семьи у меня нет, знакомые переживут, найти какую-нибудь работу, думаю, смогу.
— Несси, а что, если он виноват в том, что мы прошли аномалию? — спросил Марвин.
Сокращение «Несси» меня просто взбесило. Ненавижу, когда меня так называют!
— Кто «он»? И не называй меня Несси, пожалуйста, — ответила я. — Только один человек мог меня так называть.
— Видела, как башня смещалась? Словно её специально двигали, чтоб следить за нами.
— Может, ты ещё расскажешь, кто такой или что такое Зорак? — тоже мне умник нашелся. Хотя вряд ли есть на свете человек, который хоть раз бы не задумался над вопросами «Что такое башня?» и «Что представляет собой Зорак?».
— Сама подумай. Нас нанимает неизвестно кто захватить какого-то не очень сильного чародея. Мы нападаем на поезд, который оказывается ловушкой. Появляется как минимум с десяток солдат в электроброне и по меньшей мере два мага, а ещё та бронемашина. Хоть на нас пятерых хватило бы и трёх таких бойцов. А может, и двух. Нас окружали, загоняли в аномалию. А если её курс не могут просчитать даже маги, кто, кроме Зорака, мог такое устроить?
— Вот тебе версия попроще, — вздохнула я. — Джок задолжал кому-то крупную сумму денег. Нам, естественно, не признался. Этот кто-то оказался довольно влиятельным и нанял чародеев с марионетками для его уничтожения. Ни один нормальный лидер наёмников никому чужому не расскажет о количестве его отряда, а Джок дураком не был. Нас могло быть три человека, а могло быть и тридцать — отсюда количество бойцов. Джока они убить смогли, а мы им не были нужны. Не мы же задолжали. Поэтому нам позволили уйти через случайно проходившую в этом месте аномалию.
— А кто был заказчиком? — спросил Марвин.
— Наниматель обычно не знает личностей наёмников, а наёмники не знают личности нанимателя, — ответила я. — Так проще для обеих сторон. У Джока было коммуникационное устройство, через которое он связывался с нанимателями. Он говорил, что голос был словно механический. Его могли и замаскировать. А вообще, нам лучше сейчас молчать, Марвин. Экономить силы.
Скалы были невыносимо горячими. При каждом касании к их поверхности казалось, что с пальцев начнёт слезать кожа. Раскалённый щебень трещал под ногами. Над головой прокричала птица. Местами земля поросла мхом и скальными грибками. Точно в лето попали. Только сколько таких лет прошло с того времени, как мы прошли аномалию — тот ещё вопрос.
— Кажется, башня перемещается, — сказал Марвин. И действительно, немного сместилась на запад.
— Давай быстрее. Если не сможем по ней ориентироваться — заплутаем.
Вскоре мы вышли к той самой пещере, где убили Джока. Останков, конечно же, не было. Значит, его тело забрали. Но отсюда дорогу я уже более-менее помнила, а значит, можно наплевать на движения башни.
— В пещере может быть ручей, — вздохнул Марвин. Ему явно хотелось пить, и мне тоже.
— Может быть, а может и не быть, а может быть, но далеко, — ответила я. — Лучше выбираться проверенными путями.
— Думаешь, дойдём по такой жаре до поселения? Не лучше ли обследовать пещеру, подождать наступления ночи и тогда двинуться в путь?
— Пойдём по краю мира, — ответила я. — Там немного холоднее. Будет на мили две дольше, зато не придется идти по жаре.
Марвин явно не обрадовался предложению, наверняка ему хотелось немного отдохнуть в пещере, но он не возразил.
— Ты всегда такая эгоцентричная? — улыбнувшись, спросил он.
Я не ответила. Не его это дело, в конце концов. Нашелся мне мозгоправ. Сейчас — эгоцентричная, через час могу быть другой…
Настроение…
Спустя какое-то время мы вышли к железной дороге. Да, кажется, именно здесь я и свалилась с лошади. Спина до сих пор болела, словно по ней проехали чем-то тяжёлым, Зорак её забери! Теперь нам в обход скал, к краю мира, и по нему уже в поселение.
Марвин молчал. Ну и хорошо. Иногда его наивные предложения хуже любой жары. Я вынула из кармана платок, повязала его на голову. Легче от этого, конечно, не станет, но хоть пот не будет стекать на глаза.
Пить хотелось всё больше, пояс с револьвером казался всё тяжелей. На миг захотелось отстегнуть его и оставить здесь, но он мне дорог, да и может пригодиться. Хоть здесь, сколько хватает глаз — пустыня да скалы, какой-нибудь сиридон вполне может выпрыгнуть из песка.
— Что это? — спросил Марвин.
— Где?
— Шум…
Я прислушалась. Вдалеке действительно что-то шумело. Точнее, гудело. И этот гул нарастал.
— Я такого никогда не слышал, — сказал Марвин. Кажется, он был изрядно напуган.
— Я тоже, и, кажется, оно приближается.
Гул нарастал, становился всё громче, отчётливее. Кажется, он исходил со стороны скал. А может, отовсюду одновременно.
— Прячемся! — крикнула я, хоть, возможно, прятаться не было смысла.
Мы зашли за невысокое скальное образование. Я прижалась к нему спиной, и мне показалось, что оно трясется. Земля под ногами тоже двигалась. Складывалось впечатление, что она вот-вот уйдет из-под ног. Ощутив дыхание страха, я стиснула пальцы в кулаки и вжалась в скалу. Несмотря на жару, её поверхность показалась мне холодной, словно лёд.
— Что это? — крикнул Марвин. Он стоял передо мной и осматривался по сторонам, словно боялся прикоснуться к скалам.
— А я знаю? — ответила я, но, скорее всего, он не услышал. Гул был настолько сильным, что, хоть кричи, хоть стреляй — всё потонет в этом звуке.
Моя рука скользнула на рукоять револьвера, хоть было понятно, что он здесь вряд ли поможет. Каменная поверхность словно ожила и изо всех сил пыталась уложить меня на лопатки.
Что происходит, Зорак его забери? Что это?
А потом над головой что-то пролетело. Я не успела хорошо рассмотреть его, но, кажется, это было похоже на две чёрных, как башня Зорака, тарелки.
Гул начал стихать. Я посмотрела им вслед — чем бы это ни было — сейчас они напоминали две точки на тле небесной голубизны. Они ещё секунду покрасовались на горизонте и скрылись за пиками скал.
— Что это было? — Марвин явно был перепуган. Весь в поту и трясся, как лист на ветру. Я, наверное, выглядела не лучше. Только сейчас я заметила, что вынула револьвер и держу его наготове, а мое дыхание напоминает стук колёс поезда.
— Мне откуда знать? — пробормотала я и поняла, что голос дрожит не меньше, чем пальцы.
— Похоже на какие-то воздушные машины, — Марвин всё еще смотрел в направлении полета дисков.
— Вот это уже больше похоже на проделки Зорака, — ответила я, пряча револьвер. Сейчас он казался мне неимоверно тяжёлым, словно весил вдвое, а то и втрое больше обычного.
— Похоже, мы им неинтересны, — Марвин вышел из-за скалы и оглянулся. — А вон, по-моему, что-то едет.
— Где? — я проследила за его взглядом. И действительно, вдали что-то чернело. И не что-то, а повозка! Даже без бинокля видно. Упряжка лошадей!
— Надо их остановить, — сказала я.
— А если это ловушка?
— По крайней мере, подойти и посмотреть поближе.
Но вряд ли это ловушка. Если бы те, кто на нас напали, хотели убить нас или захватить — мы уже были бы мертвы или захвачены. Скорее всего, сейчас нам просто везёт и это один из бродячих торговцев или просто человек, направляющийся по своим делам. И у него должна быть вода и что-то перекусить.
— И татуировка твоя зелёная, — заключил Марвин. — Ты говорила, что это на счастье.
— На счастье, если бы ещё она всегда правду показывала, — ответила я.
Окончательно забыв о двух пролетевших по небу дисках, я быстрым шагом направилась к повозке. Марвин пошёл за мной следом. Как ни странно, повозка двигалась прямо к нам. Ведь оба города находились в другой стороне, а здесь только скалы, обрывы и край мира. Впрочем, меня мало волновало, куда там он отправляется. Попросим отвезти в город, не захочет — заставим. Только бы стрелять при нашем приближении не начал.
Но он не стрелял. Да и не обычная повозка это была. Огромный дилижанс, запряжённый четверкой крупных, скорее всего аньгейских лошадей. Неужели какой-то вельможа куда-то едет?
Карета остановилась в локтях ста от нас. Извозчик поднялся со своего места, посмотрел сперва на меня, потом на Марвина. Здоровяк с длинной чёрной бородой и в белой шляпе. Не жарко ему с такой растительностью? Стрелять, кажется, он не собирался, но я всё равно на всякий случай ухватилась за рукоять револьвера. Мало ли кто там прячется — внутри кареты.
— Марвин и Агнесса? — спросил он.
— Да, — почти хором ответили мы.
— Залезайте. Мне заплатили, чтобы я забрал вас отсюда и отвез в Тэнхауз.
— Кто заплатил? — удивленно спросила я.
— Какой-то мужик в трактире. Бородатый такой, с механическим протезом вместо одной ноги. Криш — кажется, так его звали. На вид грозный показался. Шрам на половину лица и два револьвера на поясе.
Криш? Бородатый и с протезом? Он выжил? Он знал, когда мы выйдем из аномалии? В то, что он остался жив, я верила. Он провалился в иллюзию и, если благополучно пережил падение на рельсы, вполне мог удрать в противоположную от нас сторону. Но вот то, что он знал, когда мы появимся? Сколько же времени прошло? Люди за это время научились прогнозировать проход аномалий?
— Вода есть? — вспомнив о жажде, спросила я.
— Вот, извозчик бросил мне бурдюк. Холодная! То что надо!
Я открыла бурдюк, жадно сделала несколько глотков, на секунду словно потеряв восприятие мира. Как хорошо! Такой вкусной воды сроду пить не приходилось!
— Мне оставь, — буркнул Марвин.
— Держи, — напившись, я отдала ему бурдюк.
— Меня Рис зовут, — представился извозчик. — Вообще-то Рисамиэльян, но это мало кто способен запомнить, так что просто Рис.
— Какой сейчас цикл? — спросила я, забираясь к нему на сиденье. Хоть и было жарко, но в дилижанс лезть не хотелось. Нужно узнать, где я очутилась и что сейчас творится в мире.
— О, а вы не знаете? — усмехнулся Рис и дёрнул свою бороду, словно хотел её оторвать. — Восемьдесят второй.
Зорак его забери! Десять циклов? Мы вышли больше трёх тысяч дней спустя? Я, конечно, слышала, что в аномалии и по пятнадцать циклов теряли, но думала, это выдумки. Тысяча, ну полторы тысячи дней — максимум.
— Залезай уже, и поехали, — буркнул Рис Марвину, который всё ещё наслаждался водой. — Бурдюк можешь оставить: там, в карете, ещё есть.
Марвин выглядел радостным. Да и я тоже радовалась. Татуировка уже второй раз правду сказала. Но верить ей всё равно не возьмусь. Девять раз скажет правду, а потом десять раз обманет.
Марвин спешно залез в карету, и мы тронулись.
Башня снова изменила своё положение и теперь высилась прямо перед моими глазами, словно указывала путь. Но сколько ни пройди — ближе она не станет. Потому и призрачная, теневая, плывущая — и как там ещё её называли? Кажется, на ней успели вырасти новые ветви-отростки. Не поймёшь. Слишком уж она расплывчата, словно отражение в воде.
— Что изменилось за последние десять циклов? — спросила я Риса. — Да, мы попали во временную аномалию, — добавила я, опережая его вопрос.
— Десять циклов, — присвистнул он, погоняя лошадей. — Многовато!
— Так получилось.
— Эти диски летающие появились. Шумят, как десять поездов, — ответил он, достал из кармана самодельную папиросу и закурил. — Курить хочешь?
— Не курю в трезвом виде. Так что за диски? Мы видели два: пролетели по небу с таким гулом, что казалось, земля двигается. Зорак чудит?
— Может, и Зорак, может, кто другой. Кто его знает? — ответил Рис. — Они ничего не делают, просто летают по небу время от времени. Ну и пусть летают, лишь бы по ночам не будили. Мне-то всё равно. А еще Эспол исчез.
— Эспол? Город? Как он исчезнуть мог? — удивилась я. Кажется, извозчик не табак курил, а смеси из лихама.
— А вот так, взял и пропал. Нет его. Ни руин, ни людей, ничего. Был город, остался пустырь, — рассказывал Рис и, кажется, был предельно серьёзен. — Циклов пять назад это произошло, может, шесть. Я сам не видел, но молва долго шла. Тогда в Эспол дирижабль с тканями полетел. Один из пилотов сам мне рассказывал. Прилетают они, а города нет. Полетали, покружили. Нет Эспола. Только песок и камни. Будто он вообще никогда там не стоял. Туда и учёные потом ходили, и чародеи — никаких следов. Одни говорят, Зорак почудил, другие — их чародеи чего-то напутали. Один доказывал, будто город в аномалию провалился. Весь, полностью. Я ему, конечно, не верю, но чего в мире не бывает?
В то, что целый город вот так взял и пропал, верилось с трудом, но прав извозчик: чего в мире не бывает!
— Сейчас немного потрясёт, — буркнул Рис и сильнее погнал коней. Ай! Карета подпрыгнула, а я чуть не улетела с сиденья прямо на лошадей. — Здесь ещё нормально, можно разогнаться. Хотелось бы до вечера в городе быть.
Так и быть, придётся привыкать к тряске. Перспектива ехать дольше ну никак не прельщала.
— А о башне и Зораке что-то новое узнали? — спросила я, обеими руками удерживаясь за сиденье, чтоб не упасть. Впрочем, ответ и так был ясен: не узнали за столько циклов — вряд ли сейчас что сдвинулось с мёртвой точки.
— А что про него узнаешь? Конечно не узнали ничего, — Рис затянулся и выбросил недокуренную папиросу. — Как стояла башня, так и стоит. Как приходил Джерех с теневыми легионами, так и приходит. Всё так же: придут в город — и отдайте нам того и того ребенка, иначе все умрете. Кажется, за последние пару циклов они даже чаще приходить стали. А реального местоположения башни так никто и не нашёл, хоть уже весь мир вдоль и поперёк обошли. Всё так же висит в воздухе и висит, чтоб ей провалиться. Я думаю, никакой башни на самом деле и нет. Заклинание какое-то, магия, иллюзия, чтоб народ пугать. Её же, магию, не поймёшь. Почему некоторые магами рождаются, а другие — простыми смертными? И что маги на самом деле могут, а чего не могут? Не люблю я их, честно признаюсь, чародеев этих. Не поймёшь, что на самом деле у них на уме.
— А с другой стороны — без них ведь труднее было бы жить, — вздохнула я.
— И то правда. Кто вылечит, если не чародей? Кто зубы новые вырастит? Кто воду в засушливых районах из песка сотворит? Они-то нужны, эти маги, но вот всё равно не лежит у меня к ним душа. Ведь если они захотят — смогут и власть захватить. Если ещё не захватили через марионеток. Ведь у каждого градоначальника при дворе есть чародей, а то и несколько. Кто сказал, что правит градоначальник, а не чародеи?
— Какая разница? Что чародеи, что градоначальники — один толк.
— Может, придет Посвящённый — да всё на свои места станет, — засмеявшись, сказал Рис.
— Что ещё за «Посвящённый»?
— Да легенда. Никогда не слышала? Великий Посвящённый придёт в мир и уберёт башню с небес. И всем, мол, после этого станет хорошо.
— Всем хорошо? — что-то не верилось.
— Да я сам в это всё не верю, но легенду слышал множество раз. Некоторые на полном серьёзе ждут, — Рис достал бурдюк и отпил воды. — Оно-то сказка. Башня падёт, наступит идеальный мир — но людям нужна надежда. Почему она не может быть такой?
Дилижанс ещё раз сильно тряхнуло, а потом пришла очередь более-менее ровной поверхности. А меня, несмотря на жару, начало клонить в сон.
Кажется, башня сместилась, а может, это мы повернули. Не определишь — вокруг только бескрайняя прерия да скалы. Но теперь чёрный силуэт высился чуть левее, а на его вершине красовался треугольник. Узнать бы, что на самом деле означают эти символы — да, наверное, не судьба.
По небу поползли маленькие белёсые тучки, но башню они огибали, словно не хотели к ней приближаться. Они будто теснились вбок, сливались одни с другими, как поток воды, наткнувшийся на преграду. Сколько я ни смотрела на это зрелище, а каждый раз оно завораживало меня с новой силой.
Помню, как в детстве мама пугала меня этой самой башней. Мол, не будешь слушаться, придет Зорак или Джерех и заберет тебя в темницу на её верхушке. Тогда всех детей ей пугали, да и сейчас, наверное, делают то же самое.
— Можете подремать, — сказал Рис, наверное заметив, что я клонюсь ко сну. — До Тэнхауза дорога ровная, вас ничто не потревожит.
Как только он это сказал, карета подпрыгнула — мне аж показалось, что я на миг оторвалась от сиденья.
Ага, ровная!
Но, откинувшись на спинку, я всё же решила вздремнуть. Больно уж хотелось.
А спустя, как мне показалось, миг, Рис разбудил меня уже в городе.
Это Тэнхауз?
Я огляделась, и мне показалось, что я всё ещё сплю. Нет, не сплю. Четырёх-пятиэтажные дома вокруг, металлическая статуя какого-то странноватого мужчины в забавном котелке чуть дальше на площади, мощёная грубым камнем улица и въедливый запах пыли.
А ещё люди. На одной этой улице народу было больше, чем во всем Тэнхаузе, каким его помню я. Дамы в закрытых платьях, джентльмены в котелках и цилиндрах, мальчик, орущий, срывая голос, о новом выпуске газеты, в котором рассказывается о том, что некоего «Жадного Лирна» наконец-то поймали.
А ведь этот город был маленькой деревенькой с несколькими десятками жителей! Как же всё изменилось за десять циклов!
— Ваш друг сказал, что будет ждать нас здесь, — Рис указал на дверь, над которой красовалась деревянная вывеска «Салун».
Я кивнула и соскочила с повозки. Марвин уже ждал меня и, судя по виду, тоже не мог поверить, что это Тэнхауз.
Рядом что-то прогрохотало. Я повернулась. Да это же самоходная повозка! Тарахтя, она проехала по улице, оставляя за собой шлейф белёсого пара. А ведь раньше такие только в крупных городах, как Эспол, были.
— Изменился же Тэнхауз, — сказал Марвин, приглаживая волосы.
— И не говори, — ответила ему я. — Пойдём. Если Криш действительно здесь, он нас ждёт.