Потеряшка. Марина Мороз
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Мир едва может дышать... Есть только миг, чтобы решить, каким оборотом колеса изменится целое мироздание. Когда ты становишься светом во тьме, следует не забывать о том, что тьма вся еще поглощает свет. Иначе рискуешь никогда не найти ответ, на высказанный в пустоту вопрос.
Возрастные ограничения 18+
Отрывок «Потеряшка. Марина Мороз»
ЧАСТЬ 1. Мир на гране падения
ПРОЛОГ
Радиоуправляемая игрушка с визгом носилась по чистому полу зала ожидания; ловко маневрировала между ногами, с легкостью объезжала чемоданы и пулей пролетала под рядами неудобных пластиковых сидений. Иногда она издавала пронзительный неприятный гудок, заставляя некоторых посетителей нервно оборачиваться в поисках источника звука. Следом за игрушкой, радостно улюлюкая и топая ногами, носился мальчуган лет пяти. В конце концов, машинка потерпела оглушительно громкое ДТП о ботинки служителя аэропорта, а ребенок испуганно притих, прижавшись к сурового вида матери.
Амиранда устало отвела взгляд и вытянула затекшие ноги. Уже полчаса она старательно поджимала их всякий раз, когда игрушка проносилась рядом. Служитель что-то втолковывал мальчику, крепко держа в руках миниатюрную фырчащую копию джипа. Наконец, игрушку выключили, и Амиранда вздохнула с облегчением.
— У меня в детстве была такая же машинка, — откликнулся парень рядом с девушкой, поднимая глаза от ноутбука.
— И ты тоже врезался в ноги людей? — с улыбкой спросила Амиранда, наклоняясь к его щеке.
— Бывало. Но обычно я терроризировал соседскую кошку, — парень позволил девушке поцеловать себя и тут же вновь сосредоточил свое внимание на компьютере.
— Да ради всего святого, Джо! Отвлекись ненадолго, — девушка обиженно откинулась в своем кресле и скрестила руки на груди. — Мы же летим отдыхать в Испанию.
— Работать, — мужчина поправил очки и искоса взглянул на свою спутницу, — я лечу в командировку.
— Но ведь ты не будешь сутками сидеть в этих жарких и унылых офисах? — Амиранда снова потянулась к нему и обвила руками его шею. — Мы будем сидеть на берегу моря, пить вино, и нам будут играть мужчины в сомбреро…
— Это в Мексике.
— Неважно, — ничуть не смутилась девушка, играя с волосами Джо. — Ты ведь не будешь весь день проводить за компьютером?
— Я работаю, — парень поморщился, сбрасывая с себя ее руки, — прежде всего это командировка. Моя командировка.
Амиранда скривилась, передразнивая парня, и решительно повернулась к нему спиной. Джо некоторое время продолжал что-то печатать, не обращая внимания на нависшую угрозу.
— Тебе совсем на меня наплевать! Может, мне поехать обратно домой? — Амиранда попыталась изобразить досаду. — Удели мне хотя бы пять минут. Никуда твоя сделка не убежит.
— Хорошо, что ты от меня хочешь? — Джо отставил ноутбук и с усилием потер виски.
— Расскажи еще о том, что мы будем делать, — девушка лукаво улыбнулась, поправляя собранные в высокий хвост светлые волосы.
Джо криво усмехнулся, наблюдая за ее жестом. Они встречались уже полгода, но он до сих пор не мог привыкнуть к ее особой жизнерадостности. Амиранда всегда улыбалась, всегда смеялась над его шутками и, как ребенок, с ошеломляющей готовностью предавалась радужным мечтам, как только выдавалась свободная минутка. Поначалу Джо считал ее попросту безголовой и ветреной девушкой, и искренне удивлялся, как такая особа может стать хорошим доктором. Волей случая они виделись почти каждый день, и едва ли хотя бы одна их встреча не заканчивалась громким спором. Но шло время, и Джо был вынужден признать — Амиранда очаровала его. Своей живостью, естественностью, своим колким язычком… Даже сейчас, когда они были парой, девушка, раздражая, заставляла его лишь сильнее ощущать почти болезненную привязанность.
— Что мы будем делать? — Джо откинулся на спинку кресла и поднял глаза к потолку.
— Ты приедешь в отель, примешь душ, переоденешься в свое голубое бикини, и отправишься прямиком на морской берег. Разложишь полотенце и часа два-три будешь подставлять свои прекрасные ножки жаркому испанскому солнцу.
Словно желая подтвердить слова своего спутника, девушка выпрямила свои (и вправду неплохие) ноги в проход между креслами. Джо, заметив этот маневр, усмехнулся и по-хозяйски положил руку на ее колено.
— Потом, когда ты покоришь море, ты отправишься по магазинам; я дам тебе свою кредитку, и ты сможешь выбрать все, что тебе захочется. Можешь скупить все туфли и тряпки, которые найдешь в этом городишке. Но есть одно правило. Ты помнишь?
— Ага, ни в коем случае не звонить тебе, — девушка понуро опустила голову на плечо Джо. — Неужели ты должен в первый же день тащиться в офис этой компании?
— Должен, — парень погладил ее по голове и звонко поцеловал в макушку, —но не переживай — я быстро улажу все дела, и никто нам не помешает. Ты должна извлечь как можно больше пользы из этой ситуации.
— Например?
— Например… очаровывай и покоряй испанцев, пока меня нет рядом, — Джо снова придвинул к себе ноутбук.
— Ты совсем не будешь ревновать? — Амиранда иронично посмотрела на него, проводя пальцем по пластиковому подлокотнику кресла.
— Совсем-совсем, — откликнулся Джо, — твой паспорт будет у меня, а в случае плохого поведения я скажу властям, что ты — незаконная эмигрантка.
— Не посмеешь, — фыркнула девушка.
Парень ничего не ответил, и Амиранда вновь принялась разглядывать зал ожидания. Внимание девушки привлекла разношерстная толпа возле входа: два десятка мужчин, женщин и детей в пестрых костюмах — аляповатые, длиною в пол, юбки, такие же яркие шали и платки на головах, свободные рубахи и потертые шляпы у мужчин. Амиранда скривилась, опознав в них цыган.
Несколько месяцев назад Джо отправили в командировку в Румынию, и оттуда парень привез множество фотографий местных жителей, а также дешевую подделку под народный костюм, которую Амиранда надела лишь единожды — на Хэллоуин.
Шум усилился — к толпе цыган подошла вооруженная охрана и служители аэропорта. Цыгане говорили слишком быстро, а администрация — слишком тихо, и Амиранда, при всем ее желании, не могла разобрать ни слова.
— Как думаешь, они попытаются незаконно сесть на самолет? — прошептала девушка в ухо Джо.
— Я бы сказал, что это невозможно, — парень на секунду поднял глаза и вновь сосредоточился на работе. — Это очень… самобытный народ. Они пришли проводить путешественника всей семьей; мне рассказывали, что у них так принято.
Тем временем толпа цыган торопливо прощалась с женщиной в темном бордовом платье. Как только весь шумный обряд прощания был соблюден и остальные, под пристальным вниманием охраны покинули зал, женщина села напротив. Амиранда невольно не могла отвести от нее взгляда: темная морщинистая кожа, по плечам струились гладкие черные волосы, лоб стянут платком в тон платью, а на руках, на шее, на поясе блестели украшения. Женщина, почувствовав на себе взгляд, посмотрела на девушку, и та тут же сделала вид, что больше всего на свете ее интересуют меняющееся цифры на электронном табло под потолком. Цыганка пристально смотрела на девушку, что-то шептала и, словно опасаясь, что это заметят, под полой шали показывала руками какие-то знаки.
— А мы точно не можем пойти в зал ожидания для бизнес-класса? — жалобно спросила Амиранда, стараясь не смотреть на незнакомку напротив. — Почему я не могу сразу поехать с тобой?
— Я ведь уже говорил тебе, — Джо устало потер лоб. — Тебе будет комфортнее так.
— Я сомневаюсь… правда, Джо, может быть, все будет не как в прошлый раз?
— А что ты мне сказала в прошлый раз?
— Что никакие тигровые креветки и шампанское ценою в 500 долларов не стоят часов унижения, — девушка прикусила губу и покачала головой. — Но ведь здесь вовсе не светский раут, правда?
— Да, здесь все будет намного хуже. Представь себе: два часа ты будешь сидеть в окружении манерных, «великосветских» девиц, закутанных с ног до головы в драгоценности и дорогие тряпки. Я буду занят — скорее всего, буду обсуждать с представителем другой компании какую-нибудь экономическую ерунду, в которой ты ни черта не смыслишь. Все время ты будешь предоставлена самой себе…
— Ты так уверен, что я не смогу найти общий язык…
— Через три дня начнется очередная «неделя моды». И прости, солнышко, но ты никак не сойдешь за сведущую в этом вопросе девицу, — Джо с улыбкой потрогал бахрому коротеньких джинсовых шорт, в которые была одета его спутница. — И это вовсе не значит, что мне это не нравится.
— Хоть на этом спасибо, — обиженно бросила девушка. В глубине души она была согласна с парнем.
— И самое главное — билет бизнес-класса только у меня, — Джо виновато погладил ее по руке, — ты же все понимаешь.
— Конечно, все хорошо, — Амиранда тепло улыбнулась и прижалась к нему щекой. — Я вытерплю каких-то пару часов в самолете без тебя.
— И в отель тебе придется ехать одной. Я уже заказал такси.
— Ничего страшного, я найду, чем себя занять. В крайнем случае, прочитаю конспекты, — девушка похлопала по маленькой сумке и потянула из нее объемную методичку. — А ты знал, что…
— Избавь меня от этого. Амиранда, пожалуйста. Мне надо работать, — шутливо взмолился Джо, поцеловал смеющуюся девушку и вновь с головой ушел в столбцы цифр на экране.
Девушка все же достала методичку и погрузилась в чтение. Изредка она, отвлекаясь от книги, ловила на себе пристальный взгляд цыганки напротив. Это немного пугало — вдруг она слишком откровенно рассматривала ее наряд, и женщина посчитала это оскорблением? Отвлекать Джо по такому «надуманному» подозрению девушка не решилась. В конце концов, одежды на Амиранда было совсем немного — коротенькие шорты, футболка и легкие кеды — и вполне возможно, что женщина просто ругала себе под нос распущенную современную молодежь.
Когда спустя полчаса к Джозефу подошел администратор и вежливо попросил проследовать на посадку, настроение девушки совсем испортилось. Не помогли ни объятия, ни поцелуи, ни кредитные карты, которые напоследок протянул ей парень. Оставшись одна, Амиранда старалась сосредоточиться на сложном материале, но на этот раз химия отказывалась поддаваться пониманию. Желая хоть как-то себя развлечь и избавиться от пугающего внимания старой женщины, девушка принялась бродить по залу ожидания, читая разномастные объявления и обильно представленные на стендах брошюры.
Наконец, после долгих процедур досмотра, проверки документов и ее сумки, девушка оказалась на борту самолета. Удобно устроившись в мягком кресле, она приготовилась проспать все три часа полета. Случайно бросив взгляд на соседний ряд, Амиранда увидела ту самую цыганку. Девушка никогда не была суеверной, но по спине пробежал холодок — черные глаза женщины неотрывно следили за каждым ее движением; сама она слегка покачивалась, словно находилась в трансе.
— С вами все хорошо? — переборов отвращение и страх, спросила Амиранда, не решаясь позвать стюардессу.
Женщина отвернулась от нее, не прекращая бормотать себе под нос; руки ее мелко тряслись, лицо побледнело, и, с одной стороны, казалось, перекосилось. Не на шутку перепуганная девушка вскинула руку, призывая бортпроводницу.
— Женщине плохо… по-моему, у нее инсульт, — Амиранда торопливо отстегнула ремень безопасности и вместе со стюардессой склонилась над пассажиркой. — Надо вызвать врача…
И тут цыганка резко выпрямилась, потянулась и притянула Амиранда к себе. Оцепенев от страха, девушка не шевелилась; женщина продолжала бормотать, крепко держа лицо Амиранда в своих морщинистых ладонях. Стюардесса попыталась успокоить ее, но старуха страшно закричала и разразилась целой тирадой непонятных слов. Воспользовавшись секундной заминкой, Амиранда вырвалась и отступила к своему месту; сердце бешено стучало в груди, а ноги подкашивались.
Стюардессы пытались успокоить женщину, но та, вскочив со своего места, тянула руки к Амиранда, словно умоляя ее позволить обнять себя. В салоне самолета показалась охрана, и женщина неожиданно успокоилась. Гордо выпрямившись, она с жалостью пробормотала «Dar am făcut tot ce ar putea» и позволила вывести себя из самолета.
Амиранда с трудом справилась с ремнем безопасности. Бортпроводники успокаивали взволнованных пассажиров, люк самолета закрыли, и капитан бодрым голосом начал рассказывать о предстоящем полете. Уверенный голос пилота и остроумная шутка в конце его речи успокоили пассажиров, и самолет, наконец, взлетел. Едва по громкой связи объявили об умопомрачительной высоте полета, девушка потребовала себе виски. Под восхищенный взгляд соседа Амиранда разом опрокинула в себя обжигающую жидкость и тут же почувствовала облегчение.
В мире полно суеверных идиотов, но она, Амиранда Назарик, к ним явно не относится. Почти мгновенно захмелев, девушка тут же поделилась этим с толстячком рядом, и первую половину полета они весело проговорили, вспоминая нелепые случаи подобного рода. Сосед по секрету признался ей, что немного изучал языки в университете, и ему кажется, что старуха говорила на искаженном румынском и вовсе не хотела навести порчу; скорее наоборот — оградить. Амиранда решительно отвергла такой вариант, заявив, что спасать надо не ее, а остатки разума у этого больного суевериями народа. Разговор плавно сместился на болезни, потом на солнечные ожоги, а затем и вовсе превратился в обсуждение грандиозных планов отдыха — Назарик обладала талантом разговорить кого угодно.
Едва самолет коснулся посадочной полосы, остатки страха и опасений бесследно исчезли: они благополучно долетели до Испании. Амиранда нетерпеливо ерзала в кресле, ожидая, когда пассажирам эконом-класса позволят спуститься. В маленький иллюминатор она видела, как немногочисленные клиенты бизнес-класса рассаживаются по дорогим машинам и уезжают к видневшемуся вдалеке зданию аэропорта. Амиранда так увлеклась мысленным обругиванием всевозможных правил, что не заметила записку, которую ей протянули. «Буду поздно, форс-мажор. Будь сегодня самостоятельной. Не истрать все деньги. Целую».
Амиранда глубоко вздохнула: уверенность Джо, что его могут заменить походы по магазинам, угнетающе действовала на нее. За те полгода, что они вместе, девушка уже была готова поверить, что по-настоящему влюбилась; она была готова признаться в этом парню, но каждый раз вот такие моменты останавливали ее.
Тряхнув волосами, Амиранда на прощанье улыбнулась соседу-толстячку и поспешила вклиниться в забитый людьми проход самолета.
Наконец, она выскочила на верхнюю ступеньку трапа и с наслаждением подставила лицо теплым солнечным лучам. Все проблемы, все невзгоды, недоброжелатели и суеверные сумасшедшие остались позади, на борту самолета. Впереди целая неделя отдыха, и ничто и никто не сможет ее испортить.
Повинуясь вежливым просьбам проводников, пассажиры забирались в два фирменных автобуса, которые должны были доставить их к административному зданию. В нетерпении Амиранда едва ли не подпрыгивала на своем месте, мысленно подгоняя нерасторопных пассажиров.
Первый автобус уже отъехал, когда Амиранда, опустив руку в карман шорт, не обнаружила там кредитных карт — должно быть, они упали на пол. Девушке не пришлось долго уговаривать проводниц пустить ее обратно — опасаясь ее напора, девушки охотно откликнулись. Пластиковые прямоугольники нашлись почти мгновенно: выпав из кармана, они каким-то невероятным образом провалились в щель между креплением кресла и пола. Положение было неприятным — в кошельке у Амиранда лежало всего несколько монеток, но главное — что скажет Джозеф?
Механик, тихо ругаясь сквозь зубы, ковырял неподатливый механизм, стюардессы уверяли девушку, что все будет хорошо, а капитан, усевшись в одно из кресел, читал долгую нотацию о жадности. Когда карточки были извлечены, автобус уже уехал, а его место заняла большая открытая платформа, на которую рабочие складывали багаж. Рассыпаясь в тысячах извинений, Амиранда наконец выбралась из самолета, решительно отказавшись от «уникальной возможности прокатиться на самолете до ангара».
Забравшись в кабину грузовичка, девушка почувствовала, что теперь все неприятности точно позади. Еще час — и она примет холодный душ, распакует свой чемодан и отправится на пляж. А вечером они с Джо обязательно поужинают в маленьком ресторанчике, про который как раз рассказывает водитель — там должно быть действительно мило и романтично.
Они уже выехали с поля, когда машина фыркнула, дернулась и заглохла. Водитель, грязно ругаясь на испанском, полез под капот; девушка некоторое время пыталась понять, о чем он пытается рассказать, через каждые два слова вставляя явно бранные слова, но вскоре утратила всякий интерес. По левую сторону тянулась сетчатая ограда, сквозь которую девушка видела, как на полосе разворачивается «боинг». Амиранда невольно залюбовалась машиной в лучах яркого солнца: плавные изгибы фюзеляжа, массивные и вместе с тем легкие крылья, огромные турбины — ей даже и в голову не приходило, что эти, на первый взгляд неповоротливые машины могут быть такими изящными и грациозными.
— А что он делает?
Водитель вынырнул из-под капота, чуть нахмурился и на ломаном английском сказал «тормозит, всегда так делать», после чего вновь углубился во внутренности своего грузовичка. Амиранда пригляделась — действительно, от шасси валил густой дым.
— А с какой скоростью он едет? — перекрывая нарастающий шум, воскликнула девушка.
— Сеньорита, пожалуйста, не отвлекайте, — мужчина отмахнулся от девушки, — это полоса — здесь всегда много самолет.
Амиранда обернулась и с нарастающим ужасом увидела, что машина стремительно надвигается на них, и теперь самолет уже занимает едва ли не половину неба. Красные огоньки на крыльях и хвосте часто мигали.
— Эй! По-моему, это ненормально! — Амиранда выскочила из кабины и подбежала к водителю. — Он же сейчас…
Противный визг сминающейся металлической сетки слился с оглушительным ревом турбин; Амиранда застыла, не в силах отвести взгляда от надвигающейся громадины. Триста метров… двести… сто… Испанец буквально отшвырнул девушку и бросился на землю. Шасси протаранили грузовичок, разломили грузовую платформу, взметнув в разные стороны чемоданы, коробки и обломки самой машины; вжавшись в асфальт, Амиранда не могла перевести дыхание. Все произошло за считанные секунды — самолет продолжал катиться вниз по дороге, припадая на брюхо. С нервным смешком девушка перекатилась, приподнялась на локте, и сердце остановилось — с громким лязгом, кувыркаясь в воздухе, на нее несся покореженный обломок платформы.
— Какая нел… — Амиранда не успела прошептать последнюю в своей жизни фразу, и огромный кусок металла заполонил собой весь мир.
ГЛАВА 1
— Клади его сюда, — привычным движением Амиранда поддела коротким кинжалом тесемки доспеха, и стальные пластины распались надвое, обнажая глубокую рваную рану.
— Его укусили, — опережая вопрос, прорычал тролль, — много зверей, сильных.
— Хорошо, я о нем… позабочусь, — девушка капнула тягучей жидкостью на рану и отскочила, коротко приказав троллю «держи его». Раненый забился в сильных руках товарища, бешено закричал и так же внезапно затих. Амиранда склонилась над ним и с усилием заставила себя вздохнуть: от запаха грязного, потного тела и крови, вперемешку с ядовитой слюной, кружилась голова и подташнивало. Рана глубокая — зверь порвал доспех и толстую кожу тролля, а затем вгрызся в ребра; маленький обломок кости Амиранда смогла вытащить, но общей картины это не изменило — солдат доживал свои последние минуты. В себя он так и не пришел, и девушка искренне этому радовалась. В академии им говорили, что для каждого смертельно больного пациента нужно находить свой подход: кого-то надо держать за руку и позволять плакать у себя на плече, а с кем-то лучше выпить пива и сходить на футбол. Как вести себя с умирающим троллем, Амиранда не знала.
Она видела, как тролли в знак уважения обмениваются «братскими» ударами по плечу, видела, как они дерутся между собой в тавернах, слышала их разговоры, но она никогда не видела умирающего… Нет, за последние четыре месяца Амиранда вдоволь насмотрелась на смерть, унижения и страдания. Но быть зрителем или жертвой это одно; сейчас она чувствовала себя палачом. Тем самым палачом, который объявляет, что нет смысла более пытаться что-то сделать — пациент умер; тем, кто лишает близких, родственников и друзей последней надежды; тем самым человеком в маске, который качает головой, понимающе кладет руку на плечо, а через полчаса готов смеяться над шуткой коллеги. Да, здесь и сейчас Амиранда могла бы примерить на себя эту роль, если бы хоть одной живой душе было дело до умирающего тролля.
Она с минуту простояла над холодеющим телом, а затем стон раненого заставил ее спешно отойти в другой угол палатки. В их импровизированном лазарете было душно и сумрачно, витал резкий запах, словно кто-то пролил склянку… Впрочем, в традиционной медицине нет препарата со схожим запахом. Вытирая руки окровавленным передником, девушка опустилась на колени перед человеком с очень бледной кожей, которая почти полностью сливалась с серыми бинтами на его теле.
— Тебе надо попить, — Амиранда приподняла голову мужчины и поднесла к губам чашку с мутной жидкостью. Мужчина дернулся, отвернул голову и закашлялся. — Ты умрешь, если и дальше не будешь принимать мою помощь.
— Иди к дьяволу, — шепотом бросил он, пробуя подняться с лежанки, — мне не нужна помощь от грязного отребья, рожд… — человек, не закончив, безвольно повалился обратно, издав громкий стон-всхлип.
Амиранда пожала плечами, отряхнула колени и вернулась к столу, на котором были разложены ее инструменты и лекарства. Полог был откинут и в этой части палатки было светло. Накрыв труп, девушка осторожно выглянула наружу: все тихо, не слышно ни звуков битвы, ни шума зверей; вязкая, неестественная тишина, как перед бурей. Даже кузнечики попрятались. И это на такой красивой поляне: ручеек, густая трава, вековые деревья с густой кроной и раскидистые заросли, кажется, малины. А еще одуванчики, целое море одуванчиков. Только здесь эти сорняки назывались совсем по-другому.
Девушка прислушалась, но битва проходила слишком далеко, и до нее не доходили даже самые тихие ее отголоски: ни звона мечей, ни боевых криков троллей, ни воя волкодлаков. Вспомнив про последних, Амиранда зябко повела плечами. Маги, демоны, оборотни — она никогда не верила в существование этой нечисти. В ее прежней жизни для них просто не было места: шумный мегаполис, освещенные неоновыми вывесками проспекты, машины, огромные электронные табло с рекламными роликами — разве можно поверить в существование демонов в месте, где никогда не наступает ночь?
А здесь… День или ночь — дома и надежные каменные стены городов вовсе не гарантировали безопасность. От страшных животных (Амиранда до сих пор отказывалась считать их разумными) можно было спастись за крепкими воротами, но от злых духов… В последних Амиранда пришлось поверить.
Из палатки снова раздался стон; нехотя девушка вернулась обратно, без всякого энтузиазма поднесла к пересохшим губам пленника плошку с водой и с легким злорадством наблюдала, как тот жадно пьет. На краю смерти уже неважно, от кого принимать помощь; можно и от «беглого отребья». Мужчина словно прочитал ее мысли: рот исказился в кривой усмешке, и он тихо заговорил, часто захлебываясь кашлем.
— Не думай, что таким, как он… есть дело до таких… как ты, — он чуть прикрыл глаза, наблюдая за бесстрастным лицом девушки. — Пройдет не так много времени, и ты тоже разделишь мою участь… он будет пытать тебя… и муки твои будут в сто крат больше моих, ведь для меня он всегда был врагом.
— Может быть и так, — Амиранда чуть склонила голову, поправляя выбившуюся из хвоста прядь светлых волос, — а может быть и нет.
— Некроманты всегда предают, — мужчина поморщился, прикасаясь к забинтованному торсу, — я знаю… я видел. Я был ребенком, когда казнили одного из них… Перед казнью он, рассказывая про свои злодеяния, смеялся. Он убивал детей и женщин… подчинял их тела своей воле или разрезал на мелкие кусочки. Он убил свою жену, хотя прожил с ней больше десяти лет. Она продавала полевые цветы на базарной площади… иногда плела венки и давала их нам… — мужчина зашелся в диком приступе кашля; на уголках губ выступили темные капли крови. — Он убьет тебя.
— Может быть и так, — Амиранда пожала плечами, стирая кровь с его лица, — перед смертью люди часто ведут себя необычно. Тот бедняга обезумел от горя — ему пришлось убить свою жену, и теперь его публично обвинили в этом, не дав возможности оправдать себя. Я бы тоже смеялась. Правосудие в вашем мире однобокое. Ты тоже вот–вот умрешь: уже начал рассказывать мне про свое детство.
— Я умру, — легко согласился человек, с ненавистью глядя на Амиранда, —но я предупредил тебя… и теперь есть шанс, что ты убьешь его раньше, чем он перейдет Провал.
На лбу мужчины выступила испарина, глаза бешено сверкали, а пальцы лихорадочно метались по покрывалу. Осторожно прикоснувшись к нему, Амиранда глубоко вздохнула — последняя надежда на то, что лихорадка ушла, рухнула; человек умирал.
— Я не убью его, — Амиранда, внезапно ощутив сострадание к пленнику, взяла его руку в свои и крепко сжала, — ты был хорошим солдатом и хорошо сражался. Но… единственный шанс для меня спастись и вернуться в свой мир — пройти через дорогу, которую вы называете Провалом. Я не плохой человек, я вижу по твоим глазам, что ты думаешь именно так, но разве у нас есть другой выбор?
— Ты не понимаешь… — мужчина попытался выдернуть руку, но Амиранда удержала ее. — Твой мир… место, откуда приходит зло и духи… ты одержима ими… он поработил тебя… не обманывайся — он не станет помогать тебе. Некроманты подчиняют духов, обрекают их на вечные муки и скитания… Ты станешь его рабой…
— Уже, — Амиранда мягко провела по мокрым волосам мужчины, стараясь успокоить его, — я все это знаю.
— Ты… видела, что он делал со мной… — лихорадка усилилась, и мужчина почти кричал, — и это он сделает… ты будешь видеть мертвых! Они будут идти за тобой, их будет тысячи… и ты сама будешь мертвой… холодной, гниющей… внутри тебя будут копошиться черви… а он будет наслаждаться твоим страхом… он заставит тебя убить самых дорогих тебе людей! И сожрать их… — по его щекам текли слезы, глаза закатились, и теперь он уже не говорил, а издавал страшные хрипы.
— Знаю, — девушка приложила к его лицу мокрую тряпку, — я уже прошла через это.
Агония продлилась еще четверть часа; все это время мужчина то упрашивал ее бежать, то беспорядочно предавался воспоминаниям, то плакал, рассказывая пережитые на допросе ужасы. Амиранда застыла над ним словно изваяние; она не обращала внимания на затекшие ноги, на царапины, которые оставались на ее ладонях от его хватки, не обращала внимания на жажду и страх. Наконец он затих, и она обрела свободу.
Пошатываясь, она выбралась из палатки и спиной повалилась на землю. Произошедшее оставило тяжелый след, и некоторое время девушка смотрела на голубое небо над головой. Умерший был дозорным на последнем аванпосте, который отделял их небольшой отряд от Южных Земель. Молодой мужчина, далеко не самого крепкого сложения, не самый лучший боец; именно такого человека сегодня ночью поставили в тыл — кто бы мог подумать, что оттуда могут напасть. Его взяли без боя — мужчина был пьян, и первый же удар по голове погрузил его в долгий сон; принесли сюда, привели в чувство и потребовали информацию: расписание патрулей, численность, вооружение… Мужчина оказался поваром. Неудачно брошенные кости, которые взвалили на него сегодняшний караул, обрекли его на испытания, к которым он был не готов.
Амиранда крепко зажмурилась, пытаясь прогнать прочь воспоминания: связанный, избитый мужчина отказывается сказать нужное, а затем… некромант прикладывает руку к его голове, властно требует повиновения, и человек начинает кричать. Ему затыкают рот, и тролль продолжает бить его, несмотря на неодобрение хозяина; но тут пленник начинает плакать; падает на землю, корчится, разрывает на себе остатки одежды, а потом, разом затихнув, на коленях ползет к некроманту и покорно отвечает на все вопросы.
Что показал ему некромант? Что он заставил его почувствовать? Амиранда знала и поэтому, едва мужчина отказался отвечать, скрылась в палатке, где старательно зажимала себе уши; тщетно — она знала, что происходит, знала, чем все закончится. Но девушка не сделала ровным счетом ничего — ее собственная жизнь и ее желание вернуться домой оказались сильнее.
Ее накрыла тень; испугавшись, девушка резко вскочила, готовясь встретиться с врагом лицом к лицу. Мужчина перед ней чуть склонил голову на бок, разглядывая ее.
— Собирайся, — тихо, бесцветно сказал он, заглядывая в палатку.
— Мы победили? — Амиранда торопливо протиснулась внутрь и бросилась к столу.
— Нет, — мужчина склонился над трупом пленника. — Как давно он умер?
— Полчаса, может быть, чуть больше… — Амиранда замерла с холщовым мешком в руках. — Мы проиграли?
— Да. Этот ублюдок смог мне соврать, — некромант брезгливо пошевелил труп ногой и устало потер лоб. — С той стороны пришли им на помощь. Около двадцати воинов с прирученными волкодлаками.
— А… остальные? — Амиранда так и не смогла назвать отряд троллей-наемников «нашими».
— Их перебьют в течение получаса. А еще через четверть они доберутся до этого места, — некромант с явным раздражением наблюдал, как Амиранда складывает вещи. — Брось это — у нас нет времени.
Девушка послушно оставила открытые склянки и последовала за некромантом. Красивая полянка разом растеряла все остатки уюта, и Амиранда нервно озиралась, ожидая, что вот-вот из-за деревьев покажутся воины.
Лошади были привязаны чуть поодаль. Животные щипали траву, лениво обмахивая бока хвостами; им совершенно не было дела до их мертвых хозяев. Амиранда потянулась было к поводу своей гнедой кобылы, но некромант жестом остановил ее.
— От нее мало толку, — он потрепал по мускулистой шее своего черного жеребца, отвязал повод и протянул девушке. — Когда твоя лошадь почувствует волкодлака, ты не сможешь ею управлять. Поедешь на Мессе.
Амиранда осторожно приняла поводья; конь громко, недовольно фыркнул. Ласковые слова комом застряли в горле, когда девушка увидела злые, горящие недобрым красным огнем глаза животного.
Некромант подсадил ее в седло, прошептал несколько слов на ухо коню и, не глядя на Амиранда, пошел обратно.
— А как же ты? — девушка была вынуждена обернуться; конь решительно отказывался реагировать на рывки поводьев. — Месс сильный конь — он легко выдержит нас обоих!
— С двойным грузом он не сможет далеко уйти, — некромант замер посреди поля, запрокинув голову и рассматривая небо. Очередной порыв ветра заставил лошадей нервно переступать с ноги на ногу, пронзительно ржать и фыркать. — Уходи.
— А что будет с тобой?
Некромант пожал плечами, пригладил растрепанные волосы и махнул рукой.
— Я справлюсь.
— Тогда я подожду здесь, — откровенно говоря, Амиранда совсем не хотелось оставаться в диком лесу одной.
— Нет, у меня не будет времени защищать тебя, — все так же ровно бросил мужчина, проверяя меч на поясе. — Скорее всего, тебя убьют, и тогда все наши жертвы и усилия будут напрасны. Уходи, они будут здесь через минуту.
Привязанные лошади испуганно визжали, били копытами землю и пытались рвать поводы. Сквозь шум Амиранда отчетливо услышала вой, но по-прежнему не торопилась спасаться бегством.
— Я буду ждать тебя у развилки.
— Нет, — мужчина наконец-то посмотрел на нее: обеспокоенно, зло и раздраженно. Видимо, решив, что разговаривать с девушкой больше нет никакого смысла, некромант, коротко бросив несколько фраз на непонятном языке, щелкнул пальцами и конь, ударив в воздухе передними копытами, стрелой помчался в лес. От неожиданности Амиранда не смогла подавить испуганного возгласа, и что есть силы вцепилась в поводья, распластавшись на шее жеребца. Деревья слились в одну полосу, шум ветра почти оглушил девушку, но она все же смогла расслышать долгий протяжный вой и топот копыт у себя за спиной: некромант освободил лошадей, и обезумевшие от страха животные бросились спасаться в лес. Это был хороший ход: волкодлаки, напав на след, могут преследовать добычу несколько часов. Даже если некромант не справится, шанс того, что погоню пустят именно по ее следу, стремительно уменьшается; а если учесть, что конь под ней и вовсе пахнет пугающей волкодлаков мертвечиной… За спиной полыхнула ослепительная вспышка, и спину обдало потоком сухого горячего воздуха. Амиранда зажмурилась, неосознанно понукая жеребца скакать быстрее.
ГЛАВА 2
Они скакали всю ночь и утро, и когда конь остановился, Амиранда мешком соскользнула с его спины на землю, взметнув облако дорожной пыли. Постанывая и растирая затекшие ноги, она огляделась. Они оказались на проселочной дороге; впереди, на самом горизонте виднелось поселение. Лес давно скрылся из виду, и Амиранда даже не предполагала в какую сторону ей двигаться — ни карты, никакого ориентира девушка не знала. Ночью, вопреки ее твердой уверенности в том, что они расшибутся о дерево, она задремала, а утром они уже мчались через ухоженные пшеничные поля. Позавтракав сухарями, которые она нашла на самом дне промокшей сумки, она расстегнула тяжелый черный плащ и неуверенно сделала несколько шагов к поселению; конь недовольно фыркнул, топнул копытом, но позволил повести себя под уздцы.
— Наверное, ты тоже голоден, — с содроганием Амиранда прикоснулась к ледяной морде животного. — Но я понятия не имею, чем тебя кормить… Ты ведь мертвый.
Месс положил голову на ее плечо, протяжно выдохнул и попробовал на зуб капюшон плаща — от него пахло хозяином. Амиранда тоже чувствовала этот запах — сухой, душный, но совсем не резкий. Когда вечером начался ливень, Амиранда не задумывалась, чью вещь она накидывает на плечи. Теперь ей стало не по себе; тяжелая, темная ткань с тусклой вязью рун по краю, кованая застежка у горла и тусклый, то ли выцветший от старости, то ли просто едва заметный герб на груди — ее саму могли принять за некроманта.
Рядом с дорогой пробегал маленький ручеек, в котором Амиранда смогла набрать воды и умыться; спутанные ветром волосы девушка так и не смогла расчесать, и просто накинула на них капюшон. До поселения было миль шесть, но холмистая местность скрадывала расстояние. Некоторое время девушка шла пешком, не желая снова садиться в опротивевшее седло; по правде говоря, она побаивалась огромного черного жеребца, и лишний раз старалась не подпускать его близко. Амиранда твердо убедилась, что животное плотоядное, когда конь, едва сдерживаемый поводом, направился к пасущимся на холме коровам. Девушке стоило огромных усилий удержать его на дороге: в ход шли увещевания и угрозы, но спас дело маленький кусок холодной курицы.
Они прошли милю, когда Амиранда все же пришлось вскарабкаться на спину животному: впереди показалась человеческая фигура. Имея печальный опыт, девушка решила сразу оградить себя от лишних вопросов — низко надвинула на лицо капюшон, уверенно взяла в руки поводья и выпрямилась в седле. В таком положении езда верхом могла доставлять удовольствие только истинным ценителям такого способа передвижения. Как раз за него Амиранда и пыталась сойти.
Незнакомцем оказался вытянутый и худой мальчик лет десяти. Босые ноги, черные от дорожной грязи и пыли, выпущенная холщовая рубашка, короткие, обрезанные у колен штаны — мальчик был обычный крестьянином. Поравнявшись с Амиранда, он сначала застыл, приоткрыв от удивления рот, и стоило девушке чуть повернуть голову, как тут же рухнул на колени.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что произошло. Ее приняли за чисторожденную, а может быть, даже и за кого похуже. Как иначе объяснить, что мальчишка глотает дорожную пыль и мелко трясется от страха? Из такого положения нужно было извлекать пользу. На въезде в поселение у одинокого путника могут потребовать предъявить клеймо, которого у Амиранда, разумеется, не было; с мальчишкой, который почтительно будет идти впереди, это может и не потребоваться.
— Встань, — она попыталась сказать как можно строже, но не грубо; вышло плохо — горло пересохло, и вместо слов до мальчика донесся низкий, почти злой, хрип. Конь, удивленно всхрапнув, переступил с ноги на ногу. — Ты проводишь меня до города.
Мальчик, не поднимая головы, еще ниже растянулся на земле, выражая полную покорность. Затем встал и робко потянулся к поводьям. Руки у мальчишки дрожали, а в глазах плескался страх. И Амиранда было гадко.
— Как тебя зовут? — спустя пару минут спросила она, пытаясь примириться с совестью.
— Малвин-младший, госпожа, — робко ответил мальчик.
Разговор оборвался; строго говоря, им просто не о чем было говорить. Спрашивать у мальчика что-то более было бы неразумным — это могло вызвать подозрения. Но ехать в полном молчании было невыносимо тяжело.
— Как называется твое поселение?
— Старый схрон, госпожа.
— Насколько оно большое?
— Я не умею считать, госпожа, — мальчик испуганно вжал голову в плечи, — но отец говорил, что здесь живет несколько тысяч.
— Кто наместник вашего города? — Амиранда старалась говорить отрывисто и властно, чтобы эти простые вопросы не вызывали у мальчика никаких сомнений.
— Эрко Высокий, госпожа.
Этого имени Амиранда не знала, и остаток длинного пути они двигались молча. Возделанные поля сменялись пастбищами, все чаще Амиранда могла разглядеть людей на них. До города оставалось полмили, когда дорога поднялась на небольшой холм; внизу раскинулся огромный рынок — десятки узких рядов, пыльные навесы и грубо сколоченные дощатые прилавки, телеги и клетки, наваленные в кучу мешки; в самом центре — эшафот, на котором в мирное время продавали рабов.
Здесь же они впервые встретили других путников — конный отряд городской стражи устроил небольшой привал на обочине. Мужчина в грязно-желтом плаще приветственно поднял руку и шагнул навстречу.
— Малвин, ты быстро вернулся, — улыбка сошла с лица стражника, когда вслед за мальчиком появился всадник. — Приветствую вас.
Амиранда чуть склонила голову, натягивая поводья; конь встал, недобро глянув на наездника — все это время он шел самостоятельно, и если бы мальчишка хоть на секунду замешкался, животное бы раздавило его.
— Ты можешь идти, — девушка не глядя швырнула в пыль монетку, целую горсть которых она нащупала во внутреннем кармане плаща. Кругляш предательски блеснул серебром и остался лежать на земле; поднять монету или искать более мелкую возможности не было, поэтому Амиранда сделала вид, что так и должно быть. И совсем неважно, что мальчишка в своей жизни таких монет не видел вовсе, а стражники уж точно знали им цену. Воспользовавшись заминкой, девушка легонько сжала бока коня, и тот уверенной трусцой спустился с холма. Ей очень хотелось обернуться, но страх быть раскрытой оказался сильнее любопытства, и без всяких происшествий Амиранда миновала кривые столбцы, обозначающие начало рынка. Сейчас, как и много месяцев назад, настроение ее было паршивым.
***
Пол клетки был устлан тонким слоем старой соломы, массивные стальные прутья с внутренней стороны были поцарапаны, а в одном месте отчетливо можно было разглядеть полукружия зубов — предыдущий пленник в отчаянии пытался прокусить решетку. Амиранда спиной прислонилась к жарким прутьям, безразлично наблюдая за проходящими мимо существами: орки, тролли, гоблины, какие-то косматые коренастые карлики; попадались и внешне совершенно обычные люди, но их было несравнимо меньше, и держались они совсем по-иному. Впрочем, никому не было до нее дела. Амиранда просидела в этой клетке уже пятнадцать дней, и вот сегодня последняя надежда ее покинула. Последнее, что помнила девушка — усатого испанца, который рассказывал про чудесный ресторанчик рядом с пляжем. Кажется, там подают восхитительный пирог из мяса омара. А очнулась она уже в клетке, абсолютно нагая и изнывающая от жажды и голода. Поначалу она перепугалась — что с ней сделали эти существа? Что собираются сделать? Ей было плохо: стройное, чуть тронутое загаром тело пестрило синяками и ссадинами, через левое предплечье тянулась глубокая рана, которую кто-то наскоро зашил неровными стежками; болела голова, перед глазами все плыло, а слух… Первый день девушка всерьез думала, что оглохла на правое ухо.
Амиранда не знала, что с ней случилось и где она. Она без сомнений отбросила мысль о сне или бредовых галлюцинациях — боль и голод были настоящими, а вонь места, в которое привезли ее клетку, была способна поднять из могилы мертвого. Ее тюремщик оказался коренастым, невысоким существом, с ног до головы закутанным в какие-то грязные плащи и балахоны. Амиранда лишь однажды увидела его лицо — безволосое, с шершавой кожей, покрытой отвратительными наростами — и твердо решила, что происходящее не может быть плодом ее воображения; на такое оно было попросту не способно. Но как бы отвратительно и непривычно это существо ни выглядело, оно все-таки заботилось о девушке: давало ей еду (внешне похожую на голубиный помет), позволяло пить почти чистую воду, а остатками протирать гноящуюся рану на руке, просовывало в клетку ведро, которым Амиранда первое время отказывалась пользоваться. Ее тюремщик не был грубым, а однажды и вовсе самостоятельно обмыл рану и намазал ее зеленоватой кашицей, от чего зуд и жжение тут же прекратились. В общем, он был не самым худшим работорговцем; людям (и другим существам) в клетках напротив приходилось хуже.
Чего нельзя было сказать о его то ли помощнике, то ли компаньоне. Им был высокий человек с красивым лицом и сильным телом. Он не носил ни балахонов, ни плаща, ни странных одеяний, которыми пестрила толпа; простая куртка, штаны с подвернутыми полами, небольшая полоска темной кожи на голове, которая сдерживала непокорную белобрысую шевелюру. В любой другой ситуации Амиранда бы отметила, что парень хорош собой. Вот только девушка сидела в клетке, и внешность окружающих людей и существ волновала ее меньше всего. У второго тюремщика был скверный характер: он щипал ее на потеху себе или редким зрителям, бил стальным прутом по решетке, когда Амиранда задремывала, опрокидывал тарелку со скудным пайком, вынуждая девушку соскребать остатки с пола — большая часть жидкой кашицы утекала сквозь большие щели между досками; плевал в воду, дергал за волосы и за ошейник, заставлял плакать и кричать — в общем, на девятый день Амиранда мысленно поклялась, что однажды она отомстит. Если ее продадут в рабство — она непременно сбежит, найдет этого ублюдка, когда он будет спать в луже собственной рвоты, и перережет ему горло. Девушка сама испугалась такой клятвы — как у нее могла возникнуть мысль убить человека? Но очень скоро все сомнения пропали: для нее он не человек. Так же, как и она для него — двуногое животное, которое можно выгодно продать.
Заканчивалась вторая неделя. Рабы в соседних клетках успели смениться два, а то и три раза; белобрысый тюремщик становился все злее и появлялся гораздо реже. По грустной морде первого, Амиранда поняла, что дела идут совсем плохо — никого не интересовала голая хрупкая девица с копной спутанных платиновых волос. В этом месте, по всей видимости, стандарты красоты разительно отличались от привычных ей — во многом благодаря этому она достаточно быстро смогла прийти в себя; покупатели окидывали девушку взглядом, подолгу смотрели на правое предплечье, на худые ноги и тонкие пальцы рук, пожимали плечами и уходили.
— Спасибо, — Амиранда взяла протянутую миску и, зажмурившись, поднесла к губам. При одном только взгляде на это варево ее мутило, однако на вкус оно было вполне сносным, а главное — сытным.
— Dhe çfarë të bëj me ju? — существо устало потерло лоб и тяжело вздохнуло. — Nëse jo shitja do të ju merr në minierat. Por rruga deri atje do të kushtojë më shumë se ju qëndroni.
— Не понимаю, — девушка помотала головой, показывая на свои губы.
— Dhe nga ku ju sapo ra off? — он повторил жест, и Амиранда с трудом сдержала истеричный смешок. Каждый их разговор начинался с этого жеста, и, кажется, теперь он стал обозначать приветствие.
— Амиранда Назарик, — без всякого энтузиазма она ткнула себя в грудь, а затем показала на мужчину. — А ты?
— Ju jeni ende një rob, dhe nuk ka asnjë pronar i cili do të kishte dhënë ermine, — тюремщик закатил красноватые глаза и отвернулся, продолжая бурчать себе под нос.
В красивых добрых сказках жители, узнав, что к ним попал пришелец, с радостью освобождают его из плена, обучают языку и показывают достопримечательности. Реальность оказалась иной — всем было наплевать откуда Амиранда родом и никто не собирался ей помогать. Первое время она еще пыталась втолковать зевакам, что она не местная: изображала самолет, падала на пол клетки и закрывала голову руками, словно на нее напал дикий зверь, легкими движениями рук обрисовывала высокие здания, а однажды, когда заинтересованный слушатель протянул ей узловатый прутик, нарисовала солнечную систему. Ничего из этого не имело ровным счетом никакого успеха. Разве что многие решили, что девушка сумасшедшая.
Рана на руке гноилась не так сильно, как прежде, но Амиранда не питала иллюзий. Устроившись на полу, она попыталась задремать под усиливающийся шум толпы. Через некоторое время девушка оставила эти жалкие попытки и вторила другим рабам, прильнув к решетке.
По проходу шла группа людей; человек пять, все с ног до головы закутаны в черные одежды, их сопровождали огромные существа (про себя Амиранда называла их троллями) в кожаных доспехах. Рабы скулили от страха, громко причитали, торговцы бранились, сплевывали на землю и решительно отказывали этим людям. Ее тюремщики оживились — белобрысый принялся настойчиво шептать на ухо (так и не узнав его имени, Амиранда называла его Болло — обычно так покупатели к нему и обращались) Болло, тот качал головой, сердито шептал в ответ; мужчина уже почти кричал, активно жестикулировал, и Амиранда боялась, что сейчас они подерутся. Но Болло поднял руку, сказал несколько резких слов, и белобрысый, в бешенстве топнув, поспешил уйти, на прощанье плюнув в клетку.
— Спасибо, — Амиранда дотронулась до плеча Болло и улыбнулась. Тот покачал головой и жестом приказал ей отойти дальше — группа людей поравнялась с ними.
— Sa kushton? — спросил один из них, подходя к клетке и внимательно разглядывая Амиранда. От холодного цепкого взгляда, который изучал каждый миллиметр кожи, девушке стало не по себе, и она сжалась в комочек. Болло, не глядя на нее, протянул ей грязный, изодранный балахон — и это была первая одежда за последние две недели.
— Treqind monedha.
— Çmimi i juaj është shumë e lartë për një të tillë të ulët të klasës, — человек в черном продолжал разглядывать Амиранда.
— Pastaj gjeni një tjetë, — Болло равнодушно пожал плечами.
— Ku e keni marrë? — вмешался другой человек.
— Ajo nuk ka rëndësi. Spirits ruajnë atë, dhe magjia e zezë juaj nuk do të dominojë, — Болло презрительно сплюнул себе под ноги.
— Кatërqind, dhe ju vetë do të jetë në gjendje për të parë shpirtërore, — мужчина ехидно усмехнулся, подбрасывая на ладони звенящий мешочек.
— Get larg, të merrni larg. Populli im nuk duan të kenë të bëjnë me ju, — Болло гневно затрясся, хватаясь за короткий кинжал, которым обычно резал себе еду.
— Mirë mirë, nëse ju mendoni se, — мужчина фыркнул и люди пошли дальше по ряду. Насколько хватало взгляда — все торговцы решительно отказывались продавать этим людям рабов.
— Спасибо, Болло, — на всякий случай Амиранда решила не подходить к решетке — ее тюремщик был в бешенстве.
— Mbyllur, vajzë silly, — тюремщик устало повалился на свою скамейку и продолжил бубнить себе под нос.
Что-то только что произошло, что-то важное, очень важное. Те люди давно покинули ряд, но торговцы до сих пор не успокаивались. Потребовалось не меньше часа, прежде чем жизнь на рынке вновь вернулась в привычную колею. Тогда, почти девять месяцев назад, Амиранда понятия не имела, что это за люди, и почему торговцы отказываются продавать им рабов. Но она была благодарна старому Болло, и благодарность ее стала лишь сильнее, когда спустя некоторое время девушка узнала о чисторожденных.
***
Месс остановился, и девушка вынырнула из воспоминаний: они выехали на главную площадь и дорогу перегородила толпа зевак — на помосте стояли рабы. Некоторые плакали, другие наоборот — улыбались, махали руками и позировали. Наиболее харизматичных толпа зевак приветствовала радостным улюлюканьем. Незаметно пересечь площадь было невозможно, и Амиранда решила дождаться окончания, благо на возвышении осталось не более дюжины человек. Когда-то и она стояла на таком же помосте, а толпа улюлюкала и свистела, требуя от нее хоть каких-то действий. Болло стоял рядом и подзадоривал толпу сделать ставку. Знай Амиранда, что «непопулярных» рабов отправляют на рудники, она бы пела, танцевала, и в меру сил старалась понравиться. Но ничего этого она не знала, и никто не собирался ей этого объяснять. Лишь чудом ей повезло, и толстый, с лысиной усеянной бородавками человек поднял руку, повышая ставку вдвое.
Последнюю, плачущую от горя, женщину увели с помоста, и толпа начала расходиться. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Амиранда продолжила путь Поплутав по узеньким улочкам, она спешилась, еще раз все обдумала и толкнула массивную дверь таверны.
ГЛАВА 3
— Ты правда возьмешь меня с собой? — от возбуждения Амиранда едва не свалилась с кровати.
— Правда, — Джо поправил сбившееся одеяло и ласково погладил ее по плечу, — ты заслужила этот отдых.
— Это будет потрясающе! — Амиранда приподнялась на локтях и со смехом поцеловала парня. — Постой… а почему ты раньше не сказал?
— Я надеялся, что эта новость придаст тебе новых сил, — он прижал смеющуюся девушку к груди.
— Ах ты…
Шум драки заставил Амиранда сонно встрепенуться. Морщась от кислого привкуса дрянного пива, девушка протерла глаза. Она сидела в самом дальнем и темном углу общей залы, надежно укрытая от посторонних глаз каменной аркой и древним, почти развалившимся буфетом. Чуть сдвинувшись, Амиранда смогла наблюдать за разворачивающейся в середине зала потасовкой: сначала тролль и кварг пили на спор, а затем один из них, допив очередную кружку, победно разбил ее о голову товарища. В общем-то, для таверн подобные драки не были редкостью. Хорошая драка обеспечивала зевак, которые в свою очередь заказывали выпивку и щедро сорили деньгами, делая ставки на участников. Но сейчас Амиранда бы отдала все золотые, серебряные и медные монеты, которые позвякивали в кармане плаща, лишь бы в таверне воцарилась гробовая тишина.
Питейное заведение, оно же и постоялый двор, носило гордое название «Тридорожье». Местная легенда гласила, что каждое шестнадцатое число четного месяца сюда заявляется один из демонов дорог, заказывает кружку темного, шлепает по заднице самую лучшую официантку, а потом на целую ночь пиво в таверне становится особенно крепким и вкусным. Табличка (воистину огромная) с этой «легендой» была первым, на что натыкался посетитель заходя в зал. Натыкался, озадаченно чесал затылок, вспоминал, какое сегодня число, и устремлялся к свободному столику, предвкушая отведать якобы загов
3597 просмотров
Категории: Фэнтези, Эротика, Роман, Эксклюзив, Дарк фэнтези, Драма, Мелодрама, Любовное фэнтези, Мороз Марина
Тэги: марина мороз, потеряшка, приключения, попаданка, любовь
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 18,27 алк |
Эксклюзивные авторы (113)
- появились новые книги
Авторы (1110)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#Вампиры #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #Студенты #Судьбе навстречу #Фамильяры в деле! #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Кинк Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Попаданки и попаданцы Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Слеш / Фэмслеш (18+) Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
