По закону нашего притяжения. Екатерина Ланская

Облокотившись на дверной косяк, Владислав украдкой наблюдал за Машей, которая сосредоточенно давила на ручку пресса для цитрусовых, а затем с серьёзным видом оценивала результат своих трудов в прозрачном бокале. От этой сцены он едва не рассмеялся и, не вытерпев, бесшумно подкрался к жене.

– Несчастный апельсин, – раздался его глубокий голос, – пал смертью храбрых под натиском хрупких, но безжалостных рук.

Маша встрепенулась, но тут же одарила Влада добродушной улыбкой, а в её глазах, обрамленных пышными ресницами, вспыхнули озорные искорки.

– Владик, – с деланной строгостью заметила она, – ты всегда так незаметно подходишь, что однажды меня хватит удар. – Её взгляд опустился на его грудь, и Маша, покачав головой, скомандовала: – Сними это серое безобразие.

– А мне нравится эта футболка, – не согласился он с ней.

– Военный корреспондент, которого чуть ли не каждый день показывают на центральном канале, не должен выглядеть столь неприметно. Ты же звезда, – развеселилась Маша.

– Так вот ты о чём. Тогда, конечно, надо тщательней следить за гардеробом, – промычал Влад, с аппетитом пережевывая ломтик яблока.

– Сколько можно говорить, чтобы вы не кусочничали? Пойду потороплю Мишу и буду вас кормить нормальной едой, – засуетилась Мария, взглянув на часы.

Владислав её остановил и поправил выпавший из безупречной укладки локон. Иногда ему казалось, что у жены где-то припрятан пульт, управляющий временем. Ведь не может человек за какие-то жалкие полчаса успеть приготовить завтрак на всю семью и при этом настолько прекрасно выглядеть.

– А я уже здесь, – сонно пробурчал Миша и по его примеру сразу подхватил с тарелки яблоко.

– Вылитый отец… – цокнула Маша.

– В этом нет сомнений, – гордо отозвался Владислав. С каждым днем сын всё больше становится похожим на него: те же широкие плечи, густые непослушные волосы. Только глаза у Миши мамины, голубые, а не зеленые.

– Ну, что вы все спите на ходу, ты так на самолет опоздаешь, – поторопила их Маша.

Она поправила приборы на столе и заняла руки чашкой крепкого кофе. Влад знал, что когда жена начинает нервничать, то у неё холодеют пальцы, и она таким образом пытается их согреть.

– Манюнь, не переживай, это обычная командировка, такая же, как и десятки других, – успокоил её он, хотя у самого сосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

– Как я могу не переживать? – с жаром воскликнула Маша, с грохотом ставя чашку на стол. – Вас бросают в самые горячие точки, и не факт, что там будет толковая охрана.

Владислав замер, перевел взгляд на сына, который тоже перестал жевать овсянку в ожидании его ответа.

– Давайте сменим тему, в любом случае журналистское задание получено, а командировка согласована.

– Миша, не обращай внимания на маму, кушай. У меня уже стало традицией провожать папу с театральными эмоциями, – с неискренней улыбкой процедила Мария, погладив Влада по руке.

– Всё будет хорошо, – добавил он, подмигнув сыну.

Наверное, это был последний нормальный завтрак в их некогда дружной семье. Владислав обвел взглядом кухню, посмотрел на стол, который без ярких тарелок из любимого Машиного сервиза показался безликим, словно обескровленным, и судорожно открыл навесной шкаф. Полки были пусты – Мария ничего не забыла, собирая свои вещи. Влад пошатнулся, почувствовав острую фантомную боль под лопаткой, будто кожу вновь вспорол бездушный металл осколка. Стало нечем дышать, он уперся ладонями о стол и рвано втянул воздух, расширяя легкие до предела.

Из пустоты болезненных воспоминаний в реальность его вернул громкий рингтон телефона. Влад, не думая, принял вызов, ведь звонила она…

– Привет, – начал он непростой разговор.

В последнее время все их разговоры можно было подвести под это определение. Даже телефонная беседа редко заканчивалась на оптимистичной ноте.

– Здравствуй, Влад, – сквозь протяжный вздох ответила Маша.

– У вас что-то случилось?

– Нет, я просто звоню напомнить, чтобы ты хотя бы раз в неделю поливал цветы, иначе они засохнут.

Её равнодушный тон резал его без ножа, лучше бы она снова на него накричала, обвинила во всех смертных грехах.

– Я бы хотел встретиться с Мишей, – твердо заявил он. – Мы бы с ним съездили к моим родителям, они скучают по внуку.

– Владик, это не самая лучшая идея. Мише нужно привыкнуть к новым обстоятельствам, к новому тебе. Он начал посещать психолога. Думаю, нам всем необходима небольшая пауза, чтобы прийти в себя, – вкрадчиво объяснила свою позицию Мария и красноречиво замолчала.

– Маш, а что изменилось? Я всё тот же Влад. Ты себя-то слышишь? – прорычал он в трубку от безысходности.

– Владик, тебе тоже не стоит нервничать…

– Не нужно указывать, что мне делать, а что нет, – возмутился Владислав. Гордо расправил плечи, как будто жена могла его видеть.

– Снова грубишь, – укоризненно проговорила она. – Не обижайся, но иногда у меня действительно складывается впечатление, что я не знаю тебя настоящего.

– Извини.

Он подошел к окну, отметив, что буквально за несколько минут небо ссутулилось над улицей, нависнув над высотками тяжелыми дождливыми облаками.

– Миша уснул, не хочу его будить, спокойной ночи, – мягко сказала Маша.

– Пока.

Так завершился их ещё один бессмысленный разговор.

ГЛАВА 1

– Быстрова, немедленно зайди ко мне, – раздраженно прорычал Денис Михайлович, с грохотом открыв дверь кабинета, где в пугающей тишине трудились четыре журналистки.

Алина оживилась, мигом потеряв интерес к слою пыли на видавших виды жалюзи, и вопросительно уставилась на дверной проём, где только что исчезла внушительная фигура шефа. Меньше всего она ожидала, что не пройдет и дня, как её настигнет неминуемая расплата за тягу к сенсациям и своеобразным способам их получения.

Алина Быстрова гордо несла звание журналиста единственной газеты в их небольшом городе, а в редакции считалось хорошим тоном через слово хвалить руководство этого самого города. Впрочем, подобная лояльность объяснялась очень просто: администрация уже много лет являлась практически единственным источником фонда их заработной платы.

Внезапное появление Дениса Михайловича, как легкое дуновение свежего воздуха, развеяло вязкую атмосферу апатии, и все пришло в движение.

– Быстрова, не устаю тебе удивляться, – с едва скрываемым превосходством пропела Юлия Сергеева, которая отвлеклась от монитора, чтобы удостоить её своим фирменным надменным взглядом. – Вломиться в приёмную самого Румянова, прекрасно зная, кто его друг и, не побоюсь этого слова, покровитель.

Юля закусила губу, чтобы в этот же момент взорваться ядовитым смехом. К ней присоединились Наташа и Соня, выразительно состроив злорадные гримасы. Иногда Алине казалось, что эти двое получают зарплату исключительно за моральную поддержку Сергеевой, являвшейся по совместительству дальней родственницей мэра. А чем ещё можно объяснить тот прискорбный факт, что острые репортажи Алины оплачивались наравне с гороскопом на неделю и кулинарной минуткой?

– Быстрова! – снова донеслось из коридора.

– Я, в отличие от некоторых, не прогибаюсь под систему, – спокойным голосом бросила она через плечо коллегам и гордо пошагала в кабинет главного редактора, на ходу оценивая свой внешний вид в зеркальной поверхности стеклянных перегородок.

Приняв во внимание дурное настроение Дениса Михайловича, Алина расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, взъерошила длинные волосы цвета янтаря и отважно устремилась навстречу очередной выволочке.

С шефом их объединяла одна пикантная тайна годичной давности, которая, по мнению Алины, мешала ему с ней бесповоротно расстаться. Началось всё с корпоратива, когда изрядно выпивший Денис Михайлович решился проводить её до дома. Не то чтобы Быстрова по какой-то необъяснимой причине вдруг возжелала женатого главного редактора, скорее дело было в коктейле алкогольных напитков, затуманивших разум и толкавших её на безрассудства.

Она до сих пор не устает благодарить свой чувствительный желудок, который не позволил случиться непоправимому. Как только они перешагнули порог её скромной обители, кружась в сумбурном танце хмельного поцелуя, Алина, как радушная хозяйка, проводила Дениса Михайловича в гостиную, велев чувствовать себя как дома, а сама подхватила со стула халат и надолго скрылась в ванной комнате, где распрощалась со всем выпитым и съеденным за вечер. Когда она наконец-то вернулась к гостю, он уже крепко спал на диване. Алина лишь пожала плечами, посильнее запахнула полы халата и, не думая о возможных последствиях, легла на свободную половину постели, чтобы тоже уснуть крепким сном.

Наутро выяснилось, что Рогов ничего не помнит о прошедшей ночи, но его фантазии оставалось только позавидовать. Он разбудил Алину молящим о прощении голосом, бесконечно извиняясь за то, что так вероломно посягнул на её девичью честь. Быстрова же, с трудом разодрав потяжелевшие веки, была в состоянии только невпопад кивать гудящей головой на его признания. Позже, кое-как восстановив ход событий, Алина решила не разубеждать шефа в том, что их романтический вечер вылился в нечто большее, чем совместный сон на полуразвалившемся диване.

После того случая главный редактор стал более снисходительно относиться к её журналистским порывам, но, похоже, не в этот раз…

– Закрой дверь, – рявкнул он, когда Алина переступила порог его кабинета.

Она понурила плечи, выполнила просьбу и со смиреной покорностью примостилась на краешек стула для посетителей, на который ей указали.

Рогов сегодня был не похож сам на себя: строгий светлый костюм сидел на нем неряшливо, а узел галстука вместе с самим галстуком угрюмо лежали на плече. Не нужно было никаких пояснений, чтобы понять, что с утра в мэрии шефу учинили разнос и сейчас он то же самое сделает с ней.

– Денис Михайлович, – пошла на опережение Алина, – я знаю, что вы мне скажете.

Виновато вздохнула, невольно взглянула на портрет мэра, висящий над столом Рогова, и тут же отвела от него глаза.

– Нет, – накинулся на неё шеф, – ты даже не догадываешься, что я хотел тебе сказать ещё полчаса назад, но твоё счастье, что я человек отходчивый. Какого черта ты без моего ведома выложила на нашем сайте статью о Румянове с его признаниями?

– Это о том, что он плевал на экологию нашего города со шпиля здания администрации? – уточнила Алина, изобразив приступ забывчивости.

– Он не давал разрешения на съёмку, и тем более он не был готов к твоему бесцеремонному вторжению в свой кабинет. Что ты к нему вообще прицепилась? Человек только заложил фундамент административного здания, кто знает, чем он там будет заниматься в итоге.

– Известно чем: перерабатывать шины и коптить небо над нашими головами, – не удержалась она от шпильки.

– Пусть экологи этим занимаются, тебе-то какое дело? – проворчал Денис Михайлович и обреченно приземлился в своё кресло.

Быстрова, почувствовав, что гроза обходит её стороной, поспешила объяснить свою заинтересованность:

– Во-первых, этот завод не должен находиться в черте города, а во-вторых, меня смущает его соседство с моим домом.

– Алина, ты меня погубишь, – на выдохе проговорил шеф, сделав при этом такое кислое выражение лица, что ей на секунду стало совестно, оттого что из-за её личного интереса над благополучием любимой редакции нависла угроза.

– Денис Михайлович, – заискивающим голосом прощебетала она, – к слову, жители уже давно создали петицию по этому поводу, я лишь чуточку помогла им вершить справедливость.

Алина кротко посмотрела ему в глаза, замечая, как в них тает лед недовольства.

– А ловко ты его на откровенность вывела. Живи мы в столице, бомбанули бы на таких новостях, – горделиво протянул он, мечтательно прищурившись, но быстро вернулся в реальность: – Жаль, что у нас всего лишь провинция, которая диктует свои законы. К чему я веду: тебе придётся принести извинения Румянову, желательно лично. Сейчас мы с тобой сядем, выпьем кофе и придумаем объяснение твоему поступку.

Алина едва не задохнулась от возмущения. Внимательно посмотрела на шефа, на его сосредоточенное гладко выбритое лицо с большим круглым носом и не смогла сдержать вздоха разочарования.

– Я думала, что вы будете на моей стороне. Кто, если не мы, расскажет людям правду? – эмоционально выпалила она и тут же об этом пожалела.

Рогов вскочил с кресла, подошел к ней, обхватил ладонями её плечи, легонько встряхивая.

– Тебе придётся извиниться… – категорически проговорил он. – Сошлись на личную драму, неразделенную любовь и жажду крови, которые толкнули тебя на борьбу с ни в чем не повинными предпринимателями, дающими городу рабочие места.

Алина поморщилась и молча кивнула, желая, чтобы их интимная беседа поскорее завершилась.

– На этот раз запишись к Румянову на приём, а не вламывайся в его офис, как рейдер-беспредельщик, – напутствовал её Денис Михайлович, возвращаясь за свой стол.

На это Быстрова шутливо козырнула и ухмыльнулась.

– Думаю, – сверкнула она глазами, – что у меня будет возможность пообщаться с ним и без записи. Буквально вчера мне прислали приглашение на ужин по поводу юбилея города, и, судя по расписанию мероприятия, там будет весь деловой свет, включая Румянова.

– Так-так, позволь поинтересоваться, а как к тебе попало это приглашение? – Шеф недоверчиво на неё покосился, будто в её руках оказался золотой пропуск на шоколадную фабрику Вилли Вонка.

– Я украла его у Румянова в приёмной – гулять так гулять, – не к месту развеселилась Алина. – А если серьёзно, то на приглашении действительно написано моё имя, могу вам показать, если сомневаетесь.

– Хотелось бы верить, что ты его раздобыла не с целью ввязаться в очередной конфликт с сильными мира сего. Кстати, сегодня с утра я сказал нашим программистам, чтобы они ничего не публиковали на сайте газеты без моей отмашки. Надеюсь, что намек понят?

Денис Михайлович уже окончательно успокоился и наконец-то убрал галстук с плеча, вернув его на положенное место. Алине оставалось только кивать и понуро глядеть на потертый стол для переговоров, с горечью сознавая, как ей тесно в этой микроскопической редакции, да и вообще в этом провинциальном городе, где для журналиста нет никаких перспектив. Даже гипотетический роман с шефом, на возможность которого он с завидным постоянством намекает, не открыл бы для неё новых горизонтов.

– У меня нюх на сенсации, можно сказать, что они сами меня находят, а не я их, – проворчала она.

– Не хочу тебя расстраивать, – нарочито медленно проговорил он, будто вколачивая в её голову каждое слово, – но мне поступила настоятельная рекомендация о сокращении одной штатной единицы корреспондента в нашей редакции. Не улавливаешь связь со своими похождениями? Как думаешь, кого мне следует сократить в случае твоего дипломатического провала с Румяновым?

Быстрова обиженно нахохлилась и пробурчала в ответ:

– Денис Михайлович, неужели вы готовы так легко лишить меня единственного источника дохода? Мне ведь нечем будет платить за коммунальные услуги, а даже в моей маленькой квартире набегает приличная сумма. Да что я вам рассказываю – вы же в курсе, в каких условиях я живу.

Рогов потянулся через стол и успокаивающе погладил её по ладони, безмолвно говоря, что ещё не всё потеряно.

– Думаю, что нам удастся утрясти этот вопрос. Ты, главное, не опростоволосься на вечере, а то я тебя знаю… Постарайся вести себя скромно, игнорируй выпивку и, как только переговоришь с Андреем Леонидовичем, сразу вызывай такси и уезжай домой, – торопливо инструктировал он Алину, затем замолчал, немного подумал и снова спросил: – Так кто же всё-таки прислал тебе приглашение?

– Вообще-то я пишу не только разоблачения, если есть за что похвалить, я непременно это делаю. В городе огромное количество благодарных мне людей, – воспрянула духом Быстрова, но умолкла, поймав на себе серьёзный взгляд шефа.

– Это внушает надежду на то, что и ты однажды станешь толковым корреспондентом. Лучше бери пример с нашей Юленьки. Прежде чем что-то написать, она собирает целое досье на объект своего интереса и всегда забегает посоветоваться со мной. Ты же сразу кидаешься грудью на амбразуру, – посетовал Денис Михайлович, мечтательно посмотрев в манящий вырез её блузки.

– Насчет досье вы меня не удивили: наша Юленька интервьюирует исключительно завидных холостяков города, изредка делая исключения для завидных женатиков… – язвительно указала на известный факт Алина.

От подобных откровений Рогов закашлялся и поспешил промочить горло водой из графина.

– Хорошо, что хоть ты не используешь редакцию в качестве брачного агентства, – прохрипел он.

– Мне некогда заниматься глупостями. Пока другие ищут выгодную партию, я строю карьеру. Я могу идти, раз мы всё обсудили?

– Можешь быть свободна.

Алина тут же ретировалась, чтобы не выдать своих эмоций: карьера здесь точно не была пределом её мечтаний.

ГЛАВА 2

Быстрова нисколько не лукавила, когда говорила Денису Михайловичу, что потеря работы в редакции для неё сродни стихийному бедствию. Сколько раз она ругала себя за нездоровый азарт, но ничего не помогало: если мимо пробегала «длинноногая лань» в виде очередной сенсации, Алина не могла отказать себе в удовольствии впиться в неё острыми коготками.

После незапланированной аудиенции у шефа настроиться на рабочий лад стало ещё сложнее. Алина изредка шевелила компьютерной мышкой, чтобы не погас экран монитора, и продолжала гипнотизировать пустой текстовый документ. Буквы никак не желали складываться в слова, а всё потому что ежегодная городская выставка флоры не вызывала у неё никаких эмоций и творческого всплеска. Унылое мероприятие с безвкусными корзинами перезревших тыкв да пшеничных колосьев – именно так кратко можно было описать прошедшее событие. Быстрова беззвучно вздохнула, её пальцы упали на клавиатуру, с нарочитым оптимизмом выстукивая вымученное вступление. Вот о прошлогоднем фестивале бардовской песни она написала статью довольно быстро, но это было неудивительно, ведь песни под гитару у костра ей очень нравятся. К сожалению, круг её друзей и приятелей был настолько узок, что не включал в себя ни одного любителя подобного вида досуга.

Алина оторвалась от монитора и рассеянно посмотрела на лоток с бумагами, где зазывно белел краешек пригласительного билета. Украдкой оглянулась по сторонам и поспешила укрыть его в сумочке, чтобы избежать шквал ненужных вопросов от любопытных коллег.

На повестке дня оставался один нерешенный вопрос: в чем пойти на банкет. Конечно, их провинциальный бомонд вряд ли бывал на неделях парижской моды, но в гардеробе Алины не завалялось даже более-менее стоящего платья, чтобы не выглядеть бедной родственницей среди приглашенных гостей. Она задумчиво мазнула взглядом по Сергеевой, уделив особое внимание её стильному брючному костюму и на долю секунды жалея, что они с ней на ножах. Уж у Юленьки имеется не один десяток платьев, что наглядно доказывала её страничка в инстаграме.

– Быстрова, ты в меня влюбилась, что ли? – капризно пробурчала Юля из своего угла. – Не смотри так, а то ещё сглазишь.

– Боюсь, что мне придётся остаться с разбитым сердцем, роман с тобой я финансово не потяну, – засмеялась Алина, тонко намекая на последний пост Сергеевой, где она красовалась дорогими часами известной марки.

– И тебе дарили бы модные вещицы, если бы ты намеренно не излучала ауру одинокой стервы, – надменно протянула Юля. Немного подумала и добавила: – Почитывай иногда мои статьи о взаимоотношениях с мужчинами, почерпнешь для себя много полезного.

– Уволь, лучше почитаю оригинал в «Космо», чем твои блеклые рерайты, – поддела её Алина и снова уткнулась в монитор.

Если кто и мог ей помочь, в том числе дельным советом, так это подруга Светлана. Правда, они уже давно с ней не виделись, но на это были веские причины. Быстрова весьма прохладно относилась к маленьким детям и всему, что хоть как-то с ними связано, а Света год назад родила двух милых девочек-двойняшек, с головой окунувшись в материнство. Алина действительно считала эту парочку трогательной, но только на фотографиях, в реальности сестрички виделись ей вечно кричащими маленькими монстрами, загубившими блестящую карьеру матери.

Перебрав в голове возможные варианты, Быстрова позвонила подруге. Сквозь истошный крик детей, доносящийся в трубку, она поняла, что Света рада её услышать, а ещё больше будет рада увидеть ближайшим вечером. Жизнерадостное щебетание подруги заразило её позитивом, что помогло ей до конца рабочего дня набросать необходимый объём текста о выставке. И, предусмотрительно посетив магазин детских игрушек, Алина отправилась в гости к Травкиным.

Переступив порог их квартиры, она с облегчением выдохнула: ни детских криков, ни шума не раздавалось. Алина даже побоялась спросить, куда подевались дети, чтобы не услышать о том, что они заснули минут на двадцать и вот-вот проснутся, и с победными воплями устремятся к ней. Девочки были неравнодушны к её сережкам с цветными камнями и в каждую встречу норовили их оборвать.

– Ну наконец-то вечно занятая тётя Аля к нам пожаловала, – нараспев произнесла Света с приветливой улыбкой.

– Ты же знаешь, сколько у меня работы, вечный цейтнот, – отмахнулась Быстрова, проходя за ней в огромную кухню.

Чего было не отнять у Светы, так это хорошего вкуса и таланта делать по-настоящему красивые дизайнерские вещи из любого мусора. Подумав так, Алина вдохновенно посмотрела на деревянную корзинку с печеньем, узнавая почерк её создательницы.

– Я смотрю, ты не теряешь вдохновения, – рассыпалась она в комплиментах.

– Ты ещё не видела, что я на даче мастерю, – мечтательно ответила Света. Открыла холодильник и поставила перед Алиной огромный торт собственного изготовления.

– Травкина, а ну-ка, признавайся, где ты скрываешь деревню крепостных? Холодильник ломится от деликатесов, в квартире полный порядок, и две маленькие спиногрызки тоже на тебе, – поразилась Быстрова.

Ей не впервой было восхищаться подругой, которая со школьных лет отличалась железной самодисциплиной, а вот Алина всего добивалась напором, а не усидчивостью. Они и внешне были полной противоположностью друг друга: на фоне Светланы, жгучей брюнетки, Алина с её белокурыми от природы локонами казалась сущим ангелом. Весьма обманчивое впечатление, как выяснялось при более близком знакомстве.

– Мне бабушки помогают да и Женя тоже. Вот сейчас пошел с девчонками гулять, чтобы дать нам возможность пообщаться, – объяснила подруга, пока заваривала для них чай.

– Тебе повезло, что наш хулиган Женька с последней парты оказался хорошим мужиком, а вот я всё жду своего журавля в небе, – призналась Алина, с жадностью откусывая от куска шоколадного торта.

– Я, как обычно, на тебя не обижусь. Только, боюсь, что журавля на нашем болоте можно и не дождаться.

– Подожду ещё три года пока тридцать не стукнет, а там можно будет вспомнить о Филькине. Кажется, он был в меня влюблен в первом классе, – добродушно рассмеялась Алина.

– Ты немного опоздала: он уже пару лет женат. Зато есть Гусев, он как раз в третий раз разошелся, если поторопишься, то есть шанс заполучить на некоторое время законного мужа.

– Предупреждать же надо о таких предложениях, – пробубнила Алина, – я чуть не подавилась. – Она прожевала кусочек торта и перешла к сути своего визита: – Светик, а мне нужна твоя помощь. У тебя, случаем, не завалялось в гардеробе какого-нибудь приличного платья? У меня-то с нарядами негусто.

– И куда это ты собралась в нарядном платье? – приподняв бровь, уточнила Света.

– Не поверишь, на ужин в ресторан по случаю празднования дня города, – на одном дыхании выпалила Алина. – Чувствую себя восьмиклассницей, пытающейся попасть на выпускной. Мне прислали приглашение в «Олимпию», а надеть нечего.

Быстрова тихо выдохнула. Она почти два часа мысленно репетировала своё падение с пьедестала самостоятельной, успешной женщины до уровня младшей сестренки, клянчащей платье у старшей. Услышав её откровения, Травкина чуть было не выпустила из рук чашку с чаем, поддавшись приступу необузданного смеха.

– Я надеюсь, ты не собираешься устроить там массовую порку жертв своего журналистского произвола? – уточнила она и снова рассмеялась.

– Если бы, – отмахнулась Алина. – Боюсь, что на этот раз порку устроит мне Румянов. Денис Михайлович велел перед ним извиниться за мой недавний репортаж, хотя прекрасно знает, что я была права.

– Ты там такой хорошенькой получилась. Мы с Женькой смеялись от твоего вступления: «Если я больше не выйду в эфир, то значит, что я пострадала в борьбе за экологию», – удачно сымитировав её интонацию, продекламировала подруга, но потом осеклась и замолчала.

– И экологию сберегла, и народ повеселила, – беззлобно усмехнулась Быстрова, давая понять, что её не трогает тот факт, что она стала объектом шуток.

– Замри, – скомандовала вдруг Света, пододвинулась ближе и, ухватив за подбородок, повернула её лицо к лампе. – Не устану делать комплименты твоим губам. Яркие, с четким контуром, в общем, мечта любого художника-портретиста или скульптора. Вот так же надуешь свои «варенички» перед Румяновым, и он точно тебе всё простит.

– Ты мне зубы не заговаривай и не буди аппетит вкусными ассоциациями, лучше скажи, будет ли у тебя хорошенькое платье для такого значимого события?

– Конечно, будет, у меня до декрета были поводы пощеголять, ты же знаешь, – с грустью в голосе проговорила Травкина, но тут же стряхнула недавние воспоминания, чтобы энергично приняться за дело.

Она повела Алину в спальню, мастерски лавируя через разбросанные на ковре игрушки, прошмыгнула к шкафу и распахнула его, устремив внимательный взгляд на содержимое. После некоторых размышлений Света принялась со скрипом передвигать плечики по деревянному рельсу, что-то бубня себе под нос. Алина предпочла не вмешиваться в процесс, а терпеливо затаилась в ожидании примерки.

– Вот оно! Такой цвет и фасон сделает акцент на твоих изящных ключицах. Как знать, вдруг какой-нибудь холостой бизнесмен заприметит милую журналистку в шикарном «золоте», – пропела Травкина, предъявив на вытянутых руках предмет своего восхищения.

Увидев волшебные переливы ткани, Быстрова обомлела, а воображение тут же нарисовало красочную картинку, как она стоит в зале ресторана в этом платье, с французской косой на плече и выразительном макияже на глазах. Вот она призывно приопускает ресницы, поглаживает длинную ножку фужера с шампанским и… внезапно чувствует вонзающиеся иголки любопытного взгляда, устремленного на её голую спину…

– Алинка, очнись, моя дорогая модница, – насмешливо позвала её Света, обрывая игру в коварную соблазнительницу и вытаскивая из сладкого омута девичьих грез.

– Светочка, ты моя спасительница, – воскликнула она. – Не уверена, что Румянов поймет меня и простит, но шанс встретить своего «журавля» у меня теперь определенно есть.

Переняв у подруги платье, Быстрова приложила его к себе и закружилась перед зеркалом, чем снова вызвала у неё веселый смех.

Благодаря напряженному графику работы знаменательная дата приблизилась незаметно, не дав Алине времени для напрасного волнения. Несмотря на демонстрируемое окружающим равнодушие, она всё же переживала за результат переговоров с Румяновым. Словно на заезженной пленке, раз за разом прокручивала в голове бредовую историю о расставании с несуществующим женихом: как он вероломно её бросил, укатив из города в объятиях своей первой любви.

Однако придумать оправдательную легенду было лишь половиной дела, нужно ещё суметь удачно вжиться в роль страдающей брошенной невесты. А вот тут возникала проблема: романы у неё, конечно, были, но головокружительными она бы их не назвала да и к избранникам никогда не прикипала. Расставания с мужчинами давались ей легко, хотя ни с кем не удалось остаться друзьями. Алина задумчиво хмыкнула, невольно вспомнив своих бывших, – ни один из них не подходил под описание эфемерного коварного обольстителя. Да и вообще у неё давно не было отношений, чтобы всколыхнуть какие-то достоверные эмоции. Решив, что выуживание из тайников души позабытые переживания ничем хорошим не закончится, Быстрова переключилась на прическу.

Сегодня её бастующие против любой более-менее изысканной укладки волосы словно по волшебству послушно улеглись в сложную французскую косу, плетение которой она усвоила минувшим вечером по многочисленным роликам в интернете. Оценивающе осмотрев результаты своих стараний, Алина легкомысленно подумала, что если бы все её начинания заканчивались таким блестящим результатом, она давно бы уже вела авторское шоу на центральном канале. Эта мысль немного погасила её радость. Быстрова провела кончиками пальцев по свисающим на тонких золотых нитях капелькам сережек и вновь загрустила. По-настоящему успешные журналисты без стеснения пишут на любые темы, и никто не обязывает их отбивать поклоны за каждое оппозиционное журналистское расследование.

Откинув неуместные сожаления, Алина медленно поднялась со стула, нетерпеливо сдернула с плечиков платье и надела его. Спустя пару мгновений она смогла оценить свой образ целиком и, покрутившись возле зеркала, удовлетворенно вздохнула.

Где-то в ворохе одежды на диване зазвонил будильник на телефоне, что означало, что пора вызвать такси и поспешить на местную ярмарку тщеславия.

ГЛАВА 3

Алина притаилась в тени колонны, откуда украдкой наблюдала за Румяновым. Ей ничего не оставалось делать, как потягивать через трубочку гранатовый сок и невольно вспоминать недавний разговор с шефом. Она тоже терзалась догадками о том, кто мог отправить ей приглашение на праздник: проведя какое-то время в ресторане, Алина ничего не выяснила о личности таинственного дарителя. И пока ей не встретился никто, кто хотя бы сделал вид, что рад её появлению. Местный фермер, «обласканный» хлесткими фразами в одной из её разгромных статей, вообще смотрел на неё словно новообращенный вампир, прицеливающийся к жертве.

Быстрова лениво обвела взглядом зал. Приятная беседа в ожидании, когда Андрей Леонидович наконец-то наговорится со своими многочисленными знакомыми, ей явно не грозила. Она покосилась на столик с шампанским, рассудив, что один бокальчик для поднятия настроения пришелся бы весьма кстати, но не успела сделать ни шагу, как её уединение нарушил приятный мужской голос:

– Никогда бы не подумал, что день города можно так скучно отмечать. Где танцы, ну, или хотя бы песни?

Алина улыбнулась и охотно повернулась к незнакомцу. Мужчина определенно не принадлежал к местной тусовке предпринимателей и народных избранников. Прежде всего из толпы его выделяла стопроцентная уверенность в себе – наверное, именно таким, немного снисходительным взглядом одаривает более слабых соплеменников лев в саванне. Рядом с ним вдруг стало трудно дышать, но вовсе не от щекочущего ноздри дорогого парфюма, а от боязни не соответствовать его уровню. Даже костюм незнакомца каждой строчкой буквально кричал о своей высокой стоимости. А когда Алина скользнула взглядом по руке с бокалом шампанского, то чуть не присвистнула: по сравнению с часами данного индивидуума часы Сергеевой казались жалкой подделкой, купленной в киоске подземного перехода.

К счастью, мужчина не обратил внимания на повышенный к себе интерес, продолжая лениво разглядывать толпу празднующих, рассредоточившихся за фуршетными столиками.

– Да, – согласилась с ним Алина, – вы совершенно правы. И я давно бы уже сбежала с этого так называемого праздника, если бы не одно дело…

Она снова посмотрела на Румянова, который с каждым выпитым бокалом шампанского всё больше соответствовал своей фамилии.

– Позвольте узнать, что за секретная миссия лежит на плечах такой симпатичной дамы? – иронично поинтересовался её визави.

Стоило Быстровой как следует разглядеть его лицо, как легкая тень разочарования омрачила раздувающиеся в геометрической прогрессии девичьи мечты. По самым скромным подсчетам мужчине было около сорока пяти лет, а она никогда не рассматривала для отношений подобную разницу в возрасте.

– Принести извинения одному гражданину, который попал под раздачу в моём последнем репортаже, – на одном дыхании выдала Алина, почувствовав, как в горле пересохло от волнения.

– Думаю, вам не стоит так переживать. Я отлучусь на минуточку.

Он подмигнул ей и двинулся к столу с шампанским, предоставив Алине возможность оценить своё прекрасное телосложение. «Да, Быстрова, ну ты и дурочка… Сорок пять лет тебе не угодили… Денис Михайлович и в тридцать восемь, увы, не отличается юношеским телом и задором», – промелькнула у неё в голове шальная мысль.

Мужчина вернулся и протянул Алине бокал с шампанским. Воспользовавшись удобным ракурсом, она взглянула на его правую руку и не обнаружила на ней обручального кольца, что не могло её не обрадовать. Хотя не рано ли мечтать о месте рядом с таким человеком? Она сдержанно его поблагодарила и жадно припала к бокалу, тая робкую надежду, что легкий алкоголь поможет ей совладать с волнением.

Незнакомец небрежно кивнул на Румянова.

– Кажется, объект вашего наблюдения только что освободился.

– Уже бегу, – выпалила Алина.

Она торопливо допила шампанское и, отбросив скоропалительные матримониальные планы, припустила вглубь зала, изящно покачивая бедрами, насколько это позволял быстрый шаг. Румянов, заметив её приближение, нахмурил брови, но тут же добродушно улыбнулся, будто они с ней были в приятельских отношениях. Алина с удивлением наблюдала за его реакцией и в какой-то момент засомневалась, стоит ли начинать переговоры с изрядно захмелевшим оппонентом.

– Алина, добрый вечер! – отсалютовал он ей наполовину пустым бокалом.

– Андрей Леонидович, здравствуйте, я очень рада, что вы не держите на меня зла, ведь сами понимаете: ничего личного… – затараторила она, на что Румянов лишь замотал головой и ещё сильнее развеселился.

– Злюсь? Да я просто в бешенстве, – демонически рассмеялся он и добавил: – Но в жизни есть справедливость, и на каждую выскочку найдется свой каратель…

– Андрей Леонидович, надеюсь, вы сейчас не на нанятого киллера намекаете? – дребезжащим голосом уточнила Алина и на всякий случай огляделась по сторонам.

– Девочка, ты явно не стоишь таких затрат, – пьяным голосом «успокоил» её Румянов. – Увольнение с работы в нашем городишке будет для тебя неизбежной расплатой за длинный язык.

– Да ладно? Не боитесь публично сыпать такими угрозами? – нарочито громко проговорила Быстрова, привлекая к их разговору внимание проходящих мимо гостей. – Откуда вы знаете, вдруг я и на этот раз веду запись? Думаю, что нам обоим было бы лучше забыть обиды и помириться.

– Если честно, мне на тебя уже пару дней глубоко наплевать. Если бы ты, прежде чем устраивать разгром выгодного для города проекта, хотя бы потрудилась узнать, кто выступает его спонсором… Он, кстати, приехал из Москвы, чтобы лично выяснить, почему окончательно и бесповоротно заморозили его детище. А Марк Валерьевич Мельников не тот человек, кому стоит перебегать дорогу.

Румянов вновь пугающе рассмеялся и задумчиво уставился на что-то у неё за спиной. Алина не успела сопоставить немногочисленные факты, как к их столику подошел её недавний собеседник, в сторону которого она ненавязчиво направляла свои флюиды.

– Извините, если помешал вашему тет-а-тету, – медленно произнес он, – но мне вдруг показалось, что разговор идёт обо мне.

Его голос подействовал на Алину гипнотически, поэтому она не сразу сообразила, что к чему. А когда поняла, то мысленно скривилась, изо всех сил стараясь удержать лицо. Всё-таки не ладятся у неё отношения с мужчинами, как ни старайся, и вот перед ней стоит очередное подтверждение этого факта. Все романы Алины имели схожую схему развития: немного страсти, период штиля и полнейшее равнодушие. Вспомнив о печальном опыте личной жизни, она украдкой взглянула на Мельникова, силясь понять, смог бы этот мужчина нарушить привычный ход событий или он лишь подтвердит закономерность.

– Только хорошее, только хорошее, – залебезил Румянов, мигом утратив воинственность. И, воспользовавшись заминкой, безликой тенью проскользнул в толпу гостей.

– Вот мы снова одни, – через силу улыбнулась Алина, понимая, что шутки кончились. Если Румянова она на подсознательном уровне не рассматривала как весомого соперника, то Марк Мельников явно не был трусливым тушканчиком.

– Могу отыскать Андрея Леонидовича, если без его компании вам сделалось грустно, – рассмеялся он и выжидающе на неё посмотрел.

– Алина… Мы так и не представились друг другу, – сменила она тему разговора.

– Марк, приятно познакомиться. Предлагаю сиюминутно перейти на «ты» и сбежать отсюда, чтобы нормально пообщаться. Как ты на это смотришь?

– Я согласна, – неуверенно протянула Быстрова.

Однако Мельников не дал ей как следует обдумать скоропалительное решение, бережно подхватил под локоть и на глазах у всех повел к выходу. Пока они пересекали неуютные залы «Олимпии», она чувствовала колючие огненные взгляды, ползущие по голой спине. Впервые в жизни Алина стала информационным поводом для сплетен и пересудов.

На крыльце она с наслаждением втянула полной грудью свежий воздух, но тут же поёжилась – хотя номинально по календарю ещё шел последний месяц лета, было уже по-осеннему прохладно. Марк заметил её движение, снял с себя пиджак и набросил ей на плечи. От этого жеста Быстрова едва заметно ухмыльнулась, мысленно отдавая себе приказ не попадаться на удочку опытного ловеласа.

– Прокатимся? – кивнул он на медленно движущийся к ним внедорожник.

Алине и на этот раз пришлось согласиться – погода совсем не располагала к пешим прогулкам. В любом случае если у Мельникова имеются какие-то нехорошие намерения, то ничто не помешает ему их осуществить, даже если она не сядет добровольно к нему в машину. Поэтому, отбросив колебания, Быстрова последовала за ним и расположилась на безумно удобном пассажирском сиденье. Поздоровалась с водителем, чем заметно удивила Марка. Он ничего не сказал, но по всему было заметно, что в его представлении с обслуживающим персоналом любезничать не стоит.

Мельников сухо обозначил маршрут и нажал одну из кнопок на двери, приводящую в движение шумоизоляционную перегородку между ними и водителем. На такую интимную обстановку Быстрова не рассчитывала. Хотя на что она вообще рассчитывала, садясь в машину к незнакомому человеку?

– Куда мы едем? – не выдержав напряжения, уточнила Алина после недолгой паузы.

– Пока покатаемся, а там решим, – пожал плечами Марк. И посмотрел на неё так, что её сердце забилось о грудную клетку, выпуская наружу томный вздох.

Он снисходительно улыбнулся и указал взглядом на свой пиджак, который всё ещё был на ней.

– Я совсем забыла, что мы уже не на улице, – нервно засмеялась Алина. Быстро сняла пиджак и положила его между ними.

– Чем же тебе, Алина, не угодил мой завод, что ты так рьяно принялась с ним бороться? – вкрадчиво поинтересовался Мельников.

– Наверное, чувство справедливости взыграло: у нас в городе и так нет ничего стоящего, а тут ещё такая «коптилка» под носом, – честно ответила она и замолчала, ожидая, что на неё сейчас обрушится шквал доводов в пользу этого строительного объекта.

– Пожалуй, мне стоит взять за правило лично посещать места строительства перед закладкой фундамента. Возможно, таким образом я избавлю себя от лишних трат, – проговорил он. И, несмотря на холодный тон, в его глазах замерцали яркие всполохи огня.

Быстрова насторожилась, но ни её развитая фантазия, ни интуиция не дали ни единой подсказки, к чему Мельников клонит. Если у него нет претензий, то зачем он тратит на неё время, которое наверняка дорого стоит?

– У каждого своя правда… – начала она издалека, но Марк её остановил, касанием указательного пальца прикрыв рот.

– У тебя очень красивые губы, – прошептал он, очерчивая их контур большим пальцем.

Алина замерла, не зная, как на это реагировать, и молча позволяла себя ласкать, бесцеремонно рассматривать своё лицо, все гуще покрывающееся румянцем. Если Мельников решил «развести» её на банальный секс после вечеринки, то он крупно просчитался – она уже отрезвела от первоначального впечатления их нетривиального знакомства.

– Спасибо за комплимент.

Её взгляд пробежался по его лицу и дальше, от подбородку к аккуратному узлу на галстуке. Алина вдруг почувствовала необъяснимую тревогу, и только замаячившие вдали перспективы удерживали её от порыва немедленно покинуть салон автомобиля.

– Какие же эти губы на вкус? – бесцветным тоном произнес Марк.

Не дожидаясь ответной реакции, он заключил её в объятия и накинулся с требовательными поцелуями.

ГЛАВА 4

Мельников, безусловно, прекрасно владел собой. В его исполнении даже спонтанный поцелуй казался спланированным до мелочей. Но Алина не ощущала волнующего опьянения от этой близости, – возможно, она слишком переволновалась за вечер, чтобы слепо идти на поводу инстинктов.

Больше всего ей сейчас хотелось получить возможность на пару минут уединиться со своим телефоном, чтобы найти в интернете немного информации о своём новом знакомом, хотя Быстрова не сомневалась, что Румянов не без основания рассказывал о нём с таким придыханием. Чем же она могла заинтересовать такого человека? Что в ней такого, чего нет в столичных девушках? Марк смотрел на неё по-особенному, пронзительно, никто из бывших ухажеров никогда не удостаивал её подобного взгляда. Мельников будто старался запечатлеть в памяти каждую черточку её лица, и в его поведении не было ни капли пошлости, никакого намека на то, что он вот-вот на неё накинется и начнет избавлять от золотого кокона платья. С таким восторгом обычно смотрят на объект обожания. Однажды Алине довелось побывать на свидании с коллекционером антиквариата, который аналогичным образом разглядывал старинную китайскую вазу, совсем позабыв, что пришел на выставку не один.

От этих мыслей Алину снова бросило в жар. Единственное, в чем она была уверена, – сегодняшний вечер не закончится бурным сексом. Вряд ли такой мужчина оценит легкодоступность, поэтому ей просто необходимо удержать его интерес, который пока зиждется сугубо на её внешней привлекательности. Алину смело можно назвать хорошенькой, но она никогда не чувствовала себя роковой красавицей, способной очаровать любого, кто попадется в её поле зрения. Теперь нужно быть предельно осторожной в высказываниях, чтобы не разрушить таинственный образ, пленивший её спутника. Хотя поведение Марка было, мягко говоря, подозрительным и не могло не настораживать, но адреналин в крови не позволял Быстровой испугаться.

– Куда мы всё-таки едем? – нарушила она тишину.

– Думаю, что в отеле нам будет удобно продолжить знакомство. Вернее, в ресторане отеля, там прекрасная кухня.

У Алины не было повода бывать в местной гостинице: видные политические деятели или звезды эстрады ни разу не посещали их городок, зато она была в курсе, что ресторан там своей кухней даст фору «Олимпии». Неужели они оказались здесь только поэтому? Или всему виной близость номера Мельникова, куда он намеревается её в ближайшее время заманить?

Медленно шагая к столику, Алина старалась об этом не думать. К её удивлению, ноги ещё не просили пощады от непривычно высоких каблуков. Она приветливо улыбнулась Марку и устроилась за столиком, а он последовал её примеру.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – полюбопытствовала Алина, когда официант принял у них заказ.

– Мы же вроде договорились перейти на «ты», – поправил её Марк, задумчиво потер подбородок, прежде чем продолжить: – Расскажи немного о вашем городе, чтобы сгладить неловкость первой встречи, а там, я думаю, найдутся другие темы для разговора.

Быстрова встрепенулась, чувствуя, что для неё вот-вот начнется своеобразный экзамен, который необходимо выдержать с блеском, пока о визите Мельникова не пронюхали охотницы за завидными женихами, уж Сергеева-то точно в сторонке не останется. А раз Марк всерьёз собрался заниматься здесь бизнесом, то есть большая вероятность, что он станет частым гостем их городка.

– Сейчас, – медленно протянула она. Сделала небольшой глоток сока, чтобы смочить горло и начала рассказывать: – Наверное, наш город можно смело отождествлять со словом «стабильность». Всё те же тенистые улицы, неизменно ведущие к центральной площади, дом культуры с несколькими действующими кружками, наша газета, а самое шикарное здание в городе – это мэрия. Если надумаешь нагрянуть туда с визитом, то и без путеводителя не ошибешься. Вот уже двадцать лет у нас ровным счетом ничего не меняется, хотя… Совсем недавно в подъездах лампочки сменили на энергосберегающие, вот, пожалуй, и весь прогресс.

Алина звонко рассмеялась над своей шуткой. Марк молчал, заворожено следя за движениями её губ. Казалось, что ему совершенно не важно, о чем она рассуждает: он просто любовался её мимикой. Если Мельников и изображал неподдельный интерес, то делал это весьма успешно. Его взгляд обжигал, заставляя кожу гореть, плавя сомнения по поводу их незапланированного свидания.

– Я ещё по репортажу у Румянова заметил, что у тебя острый ум и такой же острый язычок, – двусмысленно произнес он, но Алина как могла сопротивлялась гипнотической силе его комплиментов.

– Профессия обязывает быть немного колючей, – пожала она плечами, отмечая, что Мельников охотно поддерживает царящее за столом игривое настроение и не спешит сменить обстановку на более интимную. Хотя, по правде говоря, Быстрова ждала подобного предложения, чтобы красиво отшить приезжего кавалера и повысить ставки в этой партии.

– Мне доводилось бывать у вас и раньше, в каком-то смысле здесь моя малая родина, – неожиданно признался Марк.

Алина уже принялась представлять, как легко им будет найти тему для разговоров, как они в ближайшее время вместе отправятся смотреть пороги на реке, рассказывая друг другу истории, связанные с этим удивительным природным явлением. Она не знала ни одного местного жителя, кто бы там не бывал, но Мельников одной фразой остудил её энтузиазм.

– Я служил недалеко отсюда, – пояснил он.

– Наверное, ностальгия подтолкнула тебя вложить средства в строительство завода именно здесь? – спросила Алина, надеясь услышать от Марка исчерпывающий ответ, но он не торопился откровенничать.

– Нет, по своей сути ностальгия – это деструктивное чувство, толкающее на необдуманные решения, хотя, разумеется, бывают исключения, – категорично оборвал Мельников эту тему.

Алина призадумалась и намеренно переключила внимание на салат, который ей только что принесли. Обычно ей легко удавалось разговорить даже неприступных собеседников, те, кто в начале интервью не желали вести с ней беседы, велись на профессиональные уловки, но Марк упорно сохранял лидерство в разговоре. Ей уже порядком надоело собирать воедино разрозненные факты обстоятельств их знакомства, поэтому она решилась спросить напрямик. Быстрова, конечно, верила в романтику, но не до такой степени.

– Неужели ты решил каким-то изощренным образом отомстить мне за завод?

– При чем здесь ты? Мои службы плохо сработали, не проверив как следует возможные риски данного проекта. Думаю, что лишившись премии за текущий квартал, в будущем они будут более осмотрительны, – с неизменно ленивой улыбкой ответил он, не дав шанса усомниться в своих словах.

– Румянов грозился лишить меня работы, поэтому я подумала, что ты пригрозишь чем-нибудь более серьезным, – хмыкнула Алина и незаметно для себя пригубила вино вместо сока.

– И поэтому отправилась со мной на свидание? – поддел её Мельников.

Алина встретилась с ним взглядом, чувствуя, как где-то в лабиринтах сознания все больше разжигается огонек азарта. Она непременно должна завоевать этого самоуверенного хозяина жизни. Пусть не думает, что в его сети попалась провинциальная простушка.

– Тактика избегания мне не близка…

– Брось, молодым женщинам иногда стоит побыть немного беззащитными, чтобы им хотелось помочь.

Марк отвесил ей ещё парочку комплиментов, уводя разговор в более позитивное русло. Алина не упустила возможность блеснуть своими литературными познаниями, щегольнув несколькими уместными цитатами, и наконец засобиралась домой. Как бы ни было общество Мельникова приятно и волнительно, нужно вовремя уйти, чтобы он не думал, что она готова наплевать на свои планы и пуститься с ним во все тяжкие.

– Марк, спасибо за этот чудесный вечер, но, к сожалению, мне уже пора, – с искренней грустью в голосе проговорила Быстрова, выжидая, что он будет искать нужные слова, чтобы продлить встречу.

Но Мельников в очередной раз не оправдал её надежд. Легко принял её решение и предложил проводить до дома. Алина расценила этот жест как положительный знак, ведь Марк мог бы дать распоряжение водителю довезти её, а не заниматься этим лично. Всё указывало на то, что она ему действительно понравилась.

Довезя Алину до дома, Марк вместе с ней вышел из машины и, не дожидаясь разрешения, властно прижал к себе, чтобы снова поцеловать. На этот раз она почувствовала всю силу его поцелуя – по телу пробежала приятная дрожь, а глаза затуманились от страсти. Заметив её обескураженность, Мельников едва приподнял уголки губ, образуя морщинки вокруг глаз, и озвучил то, о чем Алина вряд ли бы решилась спросить:

– Завтра ничего не планируй, продолжим наше знакомство.

– Во сколько, где? – уточнила она, но Марк не стал раскрывать карты.

– Я позвоню.

Подмигнув на прощание, он вернулся в машину, которая тут же скрылась из вида.

Алина задумчиво посмотрела в ночную темноту, растерла замерзшие плечи и зашла в подъезд. На самом деле у неё не было абсолютно никаких дел. Она собиралась зарыться в одеяло и серфить по просторам мировой паутины на экране своего смартфона, тем более что быстро уснуть у неё вряд ли получится. И хотя ничего особо выдающегося сегодня не произошло, это свидание вышло самым необычным в её жизни, а Мельников определенно заслуживал того, чтобы о нем немного помечтать.

Сначала Алина безрезультатно искала хоть какие-нибудь факты из его личной жизни. Поисковик с завидным упорством выдавал лишь информацию о его фирме и об успешных коммерческих проектах. Затем она стала рассматривать многочисленные фотографии Мельникова с различных конференций и открытий. Даже если у него и имелась вторая половина, в чем Алина очень сомневалась, ни на одной фотографии ей не удалось заметить подходящую под это определение особу. Если только она, как и Быстрова, не жаловала светскую жизнь: одно дело мелькать в кадре, делая репортаж, другое – заниматься позерством и самолюбованием.

Все попытки переключиться и избавиться от этих мыслей ни к чему не привели, сон всё не шел. Алина полежала ещё несколько минут с закрытыми глазами, прежде чем вскочить на ноги и, запахнувшись в халат, выйти на кухню. Вместе с приятным предвкушением зарождающихся отношений её незаметно охватывал страх. Она уже забыла, каково это – с кем-то завтракать, обсуждать совместные планы, а уж засыпать вместе и вовсе казалось чем-то чужеродным и посягающим на её внутреннюю свободу.

Пока кофе монотонно капал в кружку, Алина с иронией смотрела на кофемашину, понимая, что кофеин не лучший помощник в желании крепко уснуть. Оставив кофе остывать, она набрала воды в чайник и, пока он закипал, снова подумала о Мельникове. Его персона вызывала у неё противоречивые чувства. С одной стороны, от его внимания вырастали крылья за спиной, Алина почувствовала себя особенной, ведь что-то выделило её из толпы. Выходит, напрасно она столько лет невольно занижала планку и выбирала тех, кто попроще. В голове невольно пронеслись портреты её бывших мужчин, подтверждая это предположение. Может быть, все дело в удачном вечернем образе? Что если при других обстоятельствах она уже не будет столь привлекательна в глазах Марка?

От этих размышлений загудела голова, но Алина не дала головной боли разыграться на всю катушку, тут же выпив капсулу болеутоляющего.

– Никто его за язык не тянул, сам же сказал, что позвонит. Значит, настроен на продолжение знакомства, – рассуждала она вслух, попутно заваривая травяной чай. – Только как он мне позвонит, если мы даже не обменялись номерами телефонов?

Это озарение в один миг разрушило мечты о столичной жизни, и все радужные картинки её карьерного роста в Москве бесследно растворились в паутине нейронных связей.

– Нда, а счастье было так близко, – с досадой проворчала Алина. И немедленно потянулась к вазочке с шоколадными конфетами.

Похоже, ей уже незачем переживать о плавных изгибах своей фигуры.