Свадьба на Рождество. Алиса Лунина

«СВАДЬБА НА РОЖДЕСТВО»
ЧАСТЬ 1
МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ РАЗ
ГЛАВА 1

Как трудно в декабре, когда кажется, что зима была всегда и будет всегда! И особенно трудно переживать затяжную русскую зиму, тут уж каждый спасается, как может…
В один из особенно унылых, холодных вечеров, вернувшись домой с работы, Ксения заварила чай, уселась в кресло под торшером, закуталась в уютный плед, и раскрыла записи с рецептами мамы Сони, которые сделала прошлой зимой. Рецепты из кулинарной книги мамы Сони можно было читать как увлекательную книгу, полную поэзии. Ксения записывала их, стараясь воспроизвести поговорки мамы Сони, ее излюбленные словечки, и даже интонации ее низкого, чуть с хрипотцой, голоса. Но, несмотря на все старания, Ксении, конечно, не удалось записать и трети рецептов, потому что кулинарная книга Софьи Петровны была увесистой как кирпич, и содержала тысячи рецептов, отобранных и придуманных (как призналась ее хозяйка) за без малого тридцать лет. В этот декабрьский снежный вечер Ксения решила испечь рождественское имбирное печенье мамы Сони, и запечь сыр бри с травами по ее рецепту.
Имбирь, гвоздику, корицу добавить в тесто, из которого можно лепить все, что вздумается: рождественские звезды, елки, домики, фигурки зверей; потом это великолепие нужно посыпать молотым миндалем, отправить в духовку, и ждать, когда по всему дому пойдет чудесный сдобный запах.
…Наконец гора печенюшек аппетитно уложена на огромное блюдо, горячий бри украшен веточкой свежего розмарина, а для полной симфонии композиция завершена бутылкой красного вина (за неимением домашнего вина из погреба мамы Сони, Ксении пришлось купить вино в ближайшем супермаркете).
Имбирное печенье удалось на славу, запеченный бри получился дивно вкусным, да и вино оказалось тоже, прямо скажем, неплохим, но…отпив немного вина, Ксения загрустила.
Кстати, мама Соня ее поведение бы не одобрила. Ксения даже знает, чтобы та сказала; вот именно с такой неодобрительной интонацией, сощурив темные глаза (и без того огромные, а еще увеличенные стеклами очков):
«Пить вино надо от радости! Запомните, неразумные чада мои! Только и категорически – от радости! А пьют от скуки или с горя, запивая проблемы и беды вином, лишь записные пропойцы, те, кто совсем махнул на себя рукой!» Ксения виновато потупилась – да, пожалуй, что я махнула на себя рукой, пью с горя, и потому вино не радует. Она отставила в сторону бокал – не хочется.
Имбирное печенье пахло любимыми зимними праздниками, и связанными с ними радостью, детскими воспоминаниями, ожиданием волшебства, и все же в этот декабрьский вечер, когда старого года оставалось всего ничего − на донышке! настроение у Ксении было совсем не праздничным − дела «зимы иной» не давали ей покоя, и она снова вспоминала прошлое Рождество... В доме у моря.

…Эта новогодняя история началась в конце декабря прошлого года, снежным московским утром, когда Ксения узнала о предстоящей командировке в Сочи. В то утро она обсуждала детали будущей свадьбы с клиенткой, которая обратилась в агентство по проведению праздников с просьбой «придумать» для нее свадьбу.

РОВНО ГОД НАЗАД.

Симпатичная блондинка уже сорок минут пыталась рассказать Ксении, какую свадьбу бы ей хотелось, однако ничего конкретного так и не прозвучало. Ведущий специалист агентства по проведению праздников, Ксения Володина вздохнула – свадебный сценарий не вырисовывался, поскольку клиентка сама не знала, чего она хочет. Обычное, в общем дело – редко кто из невест четко формулирует пожелания относительно будущей свадьбы.
− Ну, вы же меня понимаете, как девушка – девушку, − вдруг доверчиво сказала невеста, − вот какую свадьбу хочет девушка?!
Ксения кивнула:
– Конечно! Я вас понимаю!
А про себя улыбнулась – гениальный психологический прием, сильно упрощает задачу! Потому что на самом деле, сколько девушек – столько и свадеб, и у каждой барышни свои запросы, и представления «о прекрасном». Кому- то нужна традиционная свадьба – с загсом, пупсами на капоте, возложением цветов к памятнику, а кому- то хочется обменяться кольцами под водой (была в ее практике парочка таких симпатичных отвязных дайверов – и ведь как красиво прошло!) Тех, кто с понтами, привлекают дорогостоящие сценарии. Один жених, например, попросил ангажировать себе в помощь известного попсового певца. Дескать, будущие молодожены приходят на концерт, и сидят в «засаде», слушая, как артист поет душещипательные песни, а потом тот, согласно оплаченной договоренности, этак ненавязчиво объявит со сцены: «А сейчас один хороший мужчина сделает предложение очень хорошей девушке!», после чего изобретательный жених, подхватив изумленную подружку, выскочит на сцену, как черт из табакерки, сладкоголосый певец споет влюбленным что-нибудь этакое «навзрыд», и они навеки замрут в поцелуе (помнится, Ксению аж скрючило, когда клиент озвучил сей незатейливый сценарий).
Клиенты попадаются разные, есть куртуазные маньеристы – этим надо, чтобы и столовые салфетки были с вензелями, и каждый цветочек на торте был выверен и согласован, а бывают и такие, которых уж и не знаешь, чем удивить. Недавно в агентство пришла невеста – девица-красавица, похожая на сказочную царевну, и сообщила, что им с женихом надо чего-то необычного. «Вы придумайте, а мусик потом все оплатит!» Ксения озадачилась − с такими вот распрекрасными царевнами сложнее всего, в качестве «необычного» им подавай уже не алые паруса, а что-нибудь «позатейливее», например, чтобы ее благоверный появился в самый ответственный момент не на «бентли», а скажем, в космическом корабле, или чтобы они могли приобнять друг друга, позируя фотографу для свадебных фотографий, в уютных интерьерах космической орбиты. Ну, на худой конец выпишите нам Элтона Джона с розой в зубах – шоб весь вечер наяривал, и желательно репертуар Стаса Михайлова. Вот так! Разве мы не можем себе этого позволить?!
А сама Ксения считает, что для романтичной девушки нет ничего лучше корабля с алыми парусами. Александр Грин гениально разработал сценарий появления Грея, Ассоль было нужно именно это.
Вообще о свадьбах в свои тридцать лет, Ксения знает, кажется, все на свете (правда, только в теории, потому что для нее лично марш Мендельсона пока не прозвучал). Благодаря многолетнему опыту работы в агентстве, у нее наметанный взгляд – скажем, ей в процессе подготовки к свадьбе понятны перспективы э…брачующихся. Зачастую уже при обсуждении торжества будущие супруги выглядят, как персонажи известной басни о лебеде, раке и щуке; невеста тянет в одну сторону, жених совсем в другую; ну, тут дело ясное – а вы, друзья, в каком ресторане не садитесь, в супруги все же не годитесь.
Как свадебный организатор со стажем, Ксения убеждена, что будущее семейное счастье отнюдь не зависит от бюджета, выделенного на свадьбу. Она знает немало семейных пар, которые погасили долги за свадьбу как раз к разводу, и сопоставляя эти случаи с примером своих родителей (те сыграли скромную студенческую свадьбу в общаге – тазик винегрета и песни под гитару, при этом живут двадцать пять лет в браке– и сча-а-а-стливы!) понимает, что не солидный свадебный ценник обеспечивает счастье, а исключительно вечные ценности.
Клиентка Ксении пожала плечами:
− Сложно придумать что-то интересное зимой… Знаете, я так не хотела зимнюю свадьбу, но ведь не ждать же до лета?! Кстати, представляете, мой будущий муж вообще предлагал пожениться на Рождество!
– А что?! − улыбнулась Ксения, − Свадьба на Рождество − это так красиво и романтично! Волшебная новогодняя атмосфера, снег, и…
− Нет, − прервала барышня, − Пусть лучше свадьба будет отдельно!
Ксения кивнула:
− Хорошо, значит, планируем на февраль?
…Когда свадебный сценарий был согласован, Ксения предложила невесте кофе. Попивая кофе и разглядывая свадебные постеры на стенах, блондинка заметила:
− Какая у вас интересная, необычная работа!
Ксения усмехнулась – о да! Обычно на вопрос о ее роде деятельности, Ксения отвечает с юмором – дескать, она профессиональный «придумыватель», сочинитель. Сколько Ксения себя помнит, с самого детства она всегда что-то придумывала, в детском лагере за способность рассказывать всему отряду перед сном невероятные истории, ее прозвали «золотое помело», потом это прозвище закрепилось за ней на курсе в институте, теперь в агентстве, где она прописывает сценарии различных праздников.

Проводив клиентку, Ксения заглянула в ежедневник. Сегодня ей надо было наведаться и в другой офис. Кроме работы в агентстве по проведению праздников, Ксения подрабатывала в солидной рекламной компании. Попробовать себя в роли копирайтера и сценариста рекламных роликов ей предложил ее бывший однокурсник Костя, который пару лет назад стал в этой компании директором.
Взглянув на часы, Ксения поспешила вызвать такси. Выбегая из бизнес − центра, она столкнулась в дверях со своим коллегой, и тот расплылся в улыбке: «Опять на такси, Ксюша? Когда сама сядешь за руль?»
Вместо ответа Ксения тяжело вздохнула, − даже не подозревая о том, сослуживец наступил на ее больную мозоль; на самом деле она отчаянно боится водить машину. Будучи абсолютно уверенной в том, что стоит ей только сесть за руль, как она тут же или врежется в кого-нибудь, или собьет на пешеходном переходе мамашу с младенцем, старичка с собакой, бабушку с клюкой (а скорее всего − всех сразу), она раз и навсегда отказалась от идеи стать автомобилистом, и поэтому разъезжает по Москве в такси. На деньги, что она тратит на такси, давно можно было бы купить собственную машину, но ведь это же такие риски, как можно! Впрочем, страх вождения − это лишь начало послужного списка неврозов Ксении Володиной.
Дело в том, что Ксения Володина (тридцати лет от роду, место проживания город Москва, рост сто шестьдесят пять сантиметров, вес пятьдесят восемь килограммов, волосы русые, глаза серые) обладает совершенно не выдержанным, «не нордическим характером». А если признаться честно, Ксения – просто ходячая медицинская энциклопедия различных неврозов, комплексов и фобий.
Согласно определению из словаря, фобия – это интенсивный, нереалистичный страх, который может мешать социализироваться, работать и взаимодействовать с людьми и предметами в повседневной жизни. Он привязан к определенному объекту, человеку или ситуации. Увы, следует признать, что Ксюшины фобии определенно мешают ей (да еще как!) «социализироваться, и взаимодействовать», и вообще подчас делают ее жизнь невыносимой. Эти самые комплексы и фобии в ее случае представлены разнообразно. К примеру, Ксения панически боится пользоваться лифтом. С ее точки зрения лифты – это душные, коварные устройства, как будто специально предназначенные для убийства людей. Причем раньше (когда Ксения проживала на втором этаже пятиэтажного дома) она как-то справлялась с этой фобией, но после переезда в другой дом, в квартиру на десятом этаже, ситуация осложнилась. Полгода Ксения ходила на десятый этаж исключительно самоходом, подчас с тяжелыми продуктовыми пакетами в зубах, и сильно натренировала мышцы за это время; потом она стала тренировать волю, и заставляла себя войти в лифт. И пусть пока ей это не удалось, Ксения не теряет надежды и продолжает тренироваться.
Следующий пункт в истории болезни Ксении Володиной – ее застарелая авиа фобия. Иными словами, в самолете, на высоте девять километров над землей Ксения чувствует себя не очень комфортно, а потому последние пять лет вообще не летает (поезд – еще туда-сюда, а самолеты – дудки!)
Но главной фобией Ксении (и это серьезнее самолетов!) является страх замужества. Вот если бы Ксении предложили разок «сходить» замуж или пересечь в самолете экватор (туда - обратно), она бы, пожалуй, выбрала второе. Потому что авиакатастрофа при неудачно сложившихся обстоятельствах все же подразумевает быструю смерть, а жизнь в браке − это длительная пытка, порой растягивающаяся на годы. Именно из-за этого страха Ксения уже два раза отменяла свадьбу с Костей (директором рекламной компании, где она работает); хотя Константин Смирнов − молодой человек достойный во всех отношениях (даже удивительно, как в одном симпатичном мужественном лице соединилось столько достоинств!)
Первый раз Ксения пошла на «попятную» в момент подачи заявления; представив вдруг, что через месяц они с Костей будут приговорены к совместному быту и проживанию в одной квартире, она развернулась и помчалась из кабинета прочь, безмерно удивив и жениха и сотрудницу Загса. Второй раз она уже почти было сдалась, во всяком случае, подала заявление на регистрацию, однако через три дня передумала выходить замуж. Костя, конечно, обиделся и обвинил Ксению в кокетстве, предположив, что она просто капризничает и набивает себе цену. А на самом деле, ее метания были вызваны исключительно страхом и неуверенностью. От последнего отчаянного шага на пути в Загс (помимо боязни того, что совместный быт неминуемо превратит их с Костей отношения в привычку, и убьет романтику) Ксению останавливало − отсутствие в них самого важного. А самым важным для романтичной Ксении в свадьбе является (вместо пупса на капоте) убежденность в том, что этот брак – навсегда. Да, они с Костей знакомы давным-давно, но при этом Ксения до сих пор не уверена в своих чувствах. А если совсем честно, она не уверена и в чувствах Кости; иногда ей кажется, что он настолько самодостаточен, что вообще ни в ком не нуждается.
Но кроме этих причин есть и еще кое-что… В последнее время она запуталась в себе, отношениях с Костей, а главное, что колет больной занозой где-то внутри – в отношениях со своей матерью. Они с ней и раньше не всегда находили взаимопонимание, и бывало, ссорились, но два месяца назад повздорили всерьез и перестали звонить друг другу. Переживая их ссору, Ксения несколько раз собиралась позвонить маме, но так и не осмелилась; и чем больше времени проходило, тем сложнее ей было сделать шаг к примирению.
В общем, учитывая собственные психологические проблемы, разросшиеся уже, кажется, до размеров гигантской горы, Ксения хотела бы сначала разобраться с ними, а уж потом думать о замужестве.
***
Войдя в приемную, Ксения приветливо поздоровалась с Костиной секретаршей Юлей. Однако Юля почему-то взглянула на нее исключительно хмуро, и ответила ей натянутым приветствием «сквозь зубы».
«Что это с ней? – поежилась Ксения. – Юля смотрит на меня так, словно бы у меня вдруг вырос хвост, а вместо куртки на мне накидка из куриных перьев?! И вдобавок я задолжала ей крупную сумму денег!»
Ксения вопросительно посмотрела на Юлю, но девушка демонстративно отвернулась. Ксения окончательно смутилась, и не находя объяснений столь странному поведению Юли, попробовала убедить себя в том, что ей это все показалось. «Мало ли? Может, барышня не выспалась, или у нее сегодня просто скверное настроение, а я все принимаю на свой личный счет! Замечательно! Неужели теперь к моему цветущему букету фобий добавилась еще и паранойя?!»
Новоиспеченный параноик Ксения Володина, впрочем, не учла обстоятельства, о котором предупреждал один известный писатель: «Параноик — это тот, кто хоть чуть-чуть представляет, как на самом деле обстоят дела»; и если бы Ксения увидела, каким тяжелым взглядом «в спину» проводила ее Юля напоследок, она бы укрепилась в своих худших подозрениях, и поняла, что Юля действительно относится к ней, мягко скажем, пристрастно … (Но о причинах столь пристрастного отношения девушки Юли к девушке Ксении пойдет речь чуть позже).

Когда Ксения вошла в кабинет Кости, он говорил по телефону. Судя по его озабоченному лицу – разговор был важный. Ксения присела на диван и принялась рассматривать жениха, словно видела его в первый раз. Она давно заметила, что профессиональная деятельность (директор крупной рекламной компании!) наложила на Костю определенный отпечаток – он всегда озабочен собственным позиционированием. Обычный человек просто ест, спит, общается с другими людьми, а Костя ест, разговаривает по телефону, общается с другими людьми, отдает распоряжения секретарше, курит, играет в бильярд – позиционируя себя. Костя высокий, накачанный, всегда стильно одет, прическа-маникюр из дорогого салона, хорошо воспитан (диплом МБА и знание языков прилагается), и, в общем то, Ксении нравятся его прическа и брендовые костюмы (да и языки с МБА сложно поставить человеку в вину!), но все же нечто в Косте ее порой раздражает – вот это его бесконечное позиционирование себя, как стиль жизни.
В последнее время они стали часто ссориться. Дело в том, что у Кости при всех его многочисленных достоинствах есть некоторая особенность − иногда брать фальшивую ноту, скажем, приврать, приукрасить, «поступить в соответствии с собственными интересами» (подольстится к выгодному заказчику или слегка подтолкнуть в пропасть конкурента), которая Ксении решительно не нравится, потому что она ненавидит любую фальшь. Можно даже сказать, что боязнь неискренности – еще одна фобия Ксении Володиной (единственная, с которой Ксении не хотелось бы расставаться). Она с детства не приемлет притворства в любом виде и, чувствуя фальшь, старается от этого человека или от этой ситуации сбежать. Вот сейчас, например, она ее чувствовала – из обрывков телефонных фраз было понятно, что Костя разговаривает с важным заказчиком, и в данный момент старается произвести на него наилучшее впечатление. Ну, прямо очень старается. Ксения вздохнула.
Закончив разговор, Костя расплылся в улыбке:
– Ксюша, отлично выглядишь! Слушай, такое дело – нужна твоя помощь свадебного организатора. Надо придумать роскошную свадьбу, и заметь, любой твой сценарий будет утвержден с ходу!
− Кто заказчик? – поинтересовалась Ксения. – Мне нужно встретиться с ним, побеседовать…
− Ты его знаешь! – подмигнул Костя, − Я говорю о нашей свадьбе!
− Ты сказал, что я должна приехать в офис для решения «важных вопросов»! Неужели ты заставил меня притащиться на другой конец города только чтобы пошутить?!
Костя взглянул на Ксению укоризненно.
− Не слишком же ты ценишь наши отношения!
− Прошу, не начинай.
− Хорошо, не буду. Хотя признаться, Ксюша, все это как-то унижает мое мужское достоинство. Между прочим, многие девушки хотели бы оказаться на твоем месте.
Ксения пожала плечами: − Не сомневаюсь!
Костя подошел к ней, взял за руку:
− Ну, чего ты боишься? Быта? Привычки? Скандалов? Все это такая ерунда, мы знакомы тысячу лет, и прекрасно подходим друг другу.
− Хи! Ты даже не представляешь, насколько я невыносима в быту! Зачем тебе жена - истеричка с целым вагоном проблем и неврозов?!
– Твои чудачества мне ничуть не мешают, − улыбнулся Костя, − в них есть даже что-то очаровательное и милое. Ты как ребенок!
Полушутя - полусерьезно (а в каждой шутке есть только доля шутки, а все остальное, как известно − правда), Ксения заметила:
− Возможно, все это кажется тебе милым и очаровательным, пока мы с тобой только встречаемся, и живем в разных квартирах. Ты подсмеиваешься над моими «чудачествами», даже находишь их забавными, но кто знает, сможешь ли ты относиться к ним снисходительно и терпимо в случае, если тебе придется наблюдать их не время от времени, а постоянно, каждый день…Только представь – я не пользуюсь лифтом, не летаю самолетами…
При этих словах Костя почему-то вздрогнул и схватился за голову:
– Вот черт! Самолет! Как же я забыл!
− А что такое? – изумилась Ксения, − Ты тоже боишься летать самолетом?
− Нет, дело не в этом, − несколько рассеянно ответил Костя.
− Кроме того, я никогда не сяду за руль автомобиля, − вдохновенно продолжила Ксения, − и мне часто снятся кошмары!
− Ладно, я тоже не ангел! – заметил Костя со снисходительной улыбкой, не оставляющей никаких сомнений в том, что он, конечно же – ангел. – И потом, у тебя много других достоинств – ты добрая, обаятельная, наконец, ты красивая! А главное, я настаиваю на этом, − мы идеально подходим друг другу! Короче, я уверен в том, что «Бог троицу любит», и что с третьей попытки моя строптивая невеста выйдет за меня замуж!
Поскольку такой уверенности лично у нее не было, Ксения промолчала.
− Предупреждаю, что в новогоднюю ночь я сделаю тебе очередное предложение руки и сердца, − пообещал Костя, − заметь − последнее в этом году! Кстати, ты уже решила, как отмечать новый год?
Ксения не успела ответить, потому что в кабинет вошла секретарша Кости, Юля. От принесенного ею кофе, Ксения, вспомнив тяжелый Юлин взгляд, решила отказаться – вдруг та насыпала ей в чашку яд, или хуже того – слабительное?! «Все - таки почему она на меня так смотрит? Может, подойти к ней и прямо спросить, не обидела ли я ее ненароком?!» – задумалась Ксения, но ее размышления прервал Костя.
− С новым годом мы еще успеем разобраться, а пока надо завершить кое-какие дела в старом. Собственно, дело в чем… Помнишь, ты разрабатывала рекламную кампанию для фирмы из Сочи?
− Да, конечно. Детали мы должны согласовать завтра с директором этой фирмы, он прилетает в Москву и…
− Ксюша, все изменилось, он не прилетает в Москву!
− Почему?
− В силу неодолимых обстоятельств, в которых, заметь, заказчик, всегда прав!
− И что это значит?
− Это значит, что тебе придется срочно лететь к нему, и обсуждать проект в его сочинском офисе.
− Где обсуждать? – переспросила Ксения.
− Я же сказал – в Сочи. Что ты на меня так смотришь? Сочи − город в Российской Федерации. Туда регулярно летают самолеты!
− Самолеты? – ахнула Ксения, − Ты что, предлагаешь мне лететь самолетом?!
− Именно, − кивнул Костя.
Ксения посмотрела на Костю так, словно он предложил ей выпрыгнуть из самолета без парашюта. И этот бесчувственный человек хотел, чтобы она стала его женой?!
− Ты же знаешь, что я боюсь летать! – звенящим от негодования голосом отчеканила Ксения.
Костя пожал плечами:
– Ну, один раз можно и перетерпеть, выпей перед полетом что-нибудь успокаивающее, коньяк, или, скажем, шампанское…
− Я столько не выпью! И вообще…почему бы тебе самому не слетать в Сочи?!
− Увы, не могу! Вечером я улетаю в Нью-Йорк подписывать крупный контракт по продвижению известного американского бренда в России. Дело важное, сама понимаешь…
− А когда надо лететь в Сочи?
− Сегодня. Завтра до обеда необходимо встретиться с заказчиком, это его настойчивое пожелание! И если ты откажешься, значит, мы запорем проект, только и всего, − произнес Костя ледяным тоном. – Заметь − по твоей милости.
Ксения вздохнула – можно подумать, что с ее стороны это какой-то детский каприз, или прихоть! Она и сама была бы рада избавиться от своей застарелой авиа фобии, но не может. Внезапно у нее мелькнула спасительная идея.
− А если поехать поездом?!
– Ксюша, ты должна быть в его офисе завтра утром. После обеда он куда-то улетает. – буркнул Костя. − Слушай, а вообще на счет своих фобий ты, пожалуй, права, иногда это действительно невыносимо.
– Как благородно с твоей стороны мне сейчас об этом напоминать!
После выдержанной паузы Костя спросил:
− Так что делать − отказываться от контракта?
Ксения поникла – деваться было некуда, так поступить с коллегами она не могла.
Костя улыбнулся:
– Придется смириться, Ксюша, тем более, что авиабилет на твое имя уже заказан. Кстати, раз уж ты будешь на юге, почему бы тебе не совместить приятное с полезным? Если хочешь, встретим новый год в Сочи? Я мог бы прилететь к тебе числа тридцатого, а в Москву мы бы вернулись после праздников?
− Не хочу. Новый год я люблю встречать дома, да и дел в Москве много ¬– у меня в феврале четыре свадьбы! Так что встречусь с клиентом и сразу обратно. Если конечно, − Ксения едва не залилась слезами, − мой самолет приземлится!
***
Ксения только и успела, что заехать домой − захватить документы и вещи в дорогу. Дорожные сборы оказались недолги – она бросила в сумку деловой комплект одежды в скучном выдержанном стиле (белая блузка, черная юбка), натянула джинсы и куртку, и чтобы унять страх перед предстоящим полетом, выпила (нет, не коньяк!), а валерьянку. Задумавшись над тем, сколько таблеток принять, Ксения решила не мелочиться и «для верности» проглотила дюжину таблеток. Увы – даже такое количество ей не помогло, мысли о самолете по-прежнему вызывали ужас.
Ксения подошла к зеркалу, откуда на нее взглянула зеркальная сестренка – невысокая, хрупкая, с большими серыми глазами, русые волосы стянуты резинкой в хвост; в целом − симпатичная девица, которой, однако, не хватало какой-то яркости, а главное – уверенности в себе.
…До вылета оставалось несколько часов. Ксения присела «на дорожку», обвела глазами любимую комнату. Среди присущих ей фобий, была так называемая атаксофобия – панический страх беспорядка, которая заставляла ее с маниакальным упорством поддерживать в квартире образцовый порядок. Вот и теперь в комнате было чисто прибрано, но Ксения знала, что где-то там, в дальнем углу лежит большая куча хлама из скопившихся неразрешимых проблем, и с какой стороны подступиться к этой чертовой куче, она не знала. «Но что-то же надо со всем этим делать, этак вскоре я окончательно сойду с ума, и начну бояться собственного отражения в зеркале, а к сорока годам превращусь в законченную психопатку! Я устала от собственных страхов и безволия, пора стать взрослой, научиться нести ответственность за свои поступки, перестать переживать из-за любой ерунды (я из-за каждого грубого слова или косого взгляда страдаю, как первоклассница!), в общем, перестать бояться жить».
Эх, кто бы знал, сколько раз Ксения проводила с собой такие беседы, пыталась взять «ситуацию под контроль», но, увы, – ничего не получалось. Снова и снова она натыкалась на те же грабли, которые больно били по голове – проблемы, разраставшиеся как снежный ком, мешавшие жить фобии и надуманные страхи. «Наверное, надо подключать тяжелую артиллерию, − подумала Ксения, – есть же какие-то методы лечения для самых безнадежных: психотерапия, гипноз…» В итоге она решила в новом году пойти на прием к психотерапевту.

С сумкой в руках Ксения подошла к лифту, заглянула в приветливо раскрывшиеся двери, как в ужасную пропасть и, вздохнув: «Володина, какая ты все-таки дура!», потопала вниз пешком.
В такси, по дороге в аэропорт она размышляла о своих страхах. «Ведь если подумать – я не всегда была такой. До двадцати пяти лет за мной, видит Бог, вообще ничего странного не замечалось. И трусишкой я никогда не была. Даже в детстве. Особенно – в детстве. А после окончания института вдруг завелись эти фобии, совсем неожиданно, как например, заводятся тараканы – ни с того, ни с сего. Завелись и все тут, хотя мне это совсем не нужно».
Ксения действительно не понимала, отчего эти самые страхи заводятся, и по какому принципу. И хотя она прочла много литературы о различных фобиях, в итоге ей стало понятно только то, что с фобиями вообще ничего не понятно. Скажем, кто бы мог подумать, что такой сильный, целеустремленный мужчина, как мусье Наполеон боялся кошек?! Великий человек покорял города и страны, параллели и меридианы, а вот, поди ж ты – впадал в панику при виде обычной мурки?! А потому как настигла его коварная айлурофобия (боязнь кошек), а против нее не попрешь, будь ты хоть трижды мусье Наполеон. И Юлий Цезарь боялся кошек. А другой известный воин – Чингисхан – боялся собак. Дали – кузнечиков, Фрейд – папоротников, Петр первый страдал акарофобией (боязнью насекомых).
«Так что фобиям были подвержены даже такие люди, и выходит, я в своих странностях не одинока! А уж сколько людей страдает авиа фобией – не счесть!» Примерно так Ксения себя успокаивала всю дорогу до аэропорта.
Правда, приехав в аэропорт и выйдя из такси, она остро почувствовала одиночество и собственную э… ненормальность, потому что вокруг нее сновали десятки, сотни, тысячи бесчувственных, толстокожих людей, которые вообще не боялись летать самолетами. По их безмятежным лицам было понятно, что авиа перелеты – их естественное времяпровождение.
Ксения уныло побрела к стойке регистрации. Кажется, с валерьянкой она переборщила – в голове чувствовалась тяжесть, как будто вместо ушей к ней приделали гири, ноги казались ватными и заплетались, но самое неприятное, что от успокоительного страх полета не прошел, а, напротив, – усилился.
…По трапу самолета Ксения поднялась обреченно, словно бы это было восхождение по лестнице Иакова в небо, и без возможности спуститься обратно.
ГЛАВА 2

Найдя свое место в салоне, Ксения обнаружила, что оно занято. Его занимал молодой светловолосый мужчина в деловом костюме. Ксения достала посадочный талон и еще раз проверила место – точно, оно самое, ошибки нет; три места в этом ряду и все заняты – ближе к проходу сидят двое парней, а у окна − пожилая дама в шубе.
Она кашлянула, надеясь привлечь внимание незнакомца, но светловолосый даже не взглянул в ее сторону, он оживленно разговаривал с соседом по креслу – темноволосым парнем. Первым на Ксюшины попытки привлечь внимание, отреагировал как раз брюнет – он ткнул приятеля в бок: «Влад, уступи место девушке!» После этого блондин, не вставая с места Ксении, начал уговаривать ее поменяться с ним местами. Его темноволосый попутчик смутился: «Влад, перестань, это неудобно!»
− Отчего же?! – рассмеялся Влад, − Я сейчас девушке все объясню! Милая барышня, понимаете, вот это мой старинный друг! Кстати, познакомьтесь – его зовут Егор!
Брюнет смущенно кивнул.
− Мы с ним давно не виделись, − продолжил Влад, − а сегодня случайно встретились в аэропорту. Я вообще должен был лететь в Гамбург, но увидев Егора, решил лететь в Сочи вместе с ним.
В этот момент Ксении было совсем не до новых знакомств и жизненных перипетий блондина с брюнетом, собственно, она хотела одного – сесть в кресло, и обреченно ожидать катастрофы. К тому же она загораживала проход, и мешала пассажирам, чьи места были расположены в хвосте салона.
− Я хотела бы сесть на место, указанное в моем посадочном талоне! – решительно заявила Ксения.
− А я бы очень хотел сидеть в полете с товарищем, − развел руками Влад, − нам о многом с ним нужно поговорить. Может быть, вы окажите любезность и поменяетесь со мной местами? Кстати, у меня билет в бизнес – классе. Уверен – вам там будет удобнее!
Ксения даже не успела ничего ответить, как дама в шубе предложила Владу свое место и, получив его согласие, рванула в бизнес-класс. Влад переместился в кресло у окна, а Ксения села рядом с темноволосым Егором.
Стюардесса в форме цвета неба, лучезарно улыбаясь, сообщила, что их полет пройдет на высоте 9 000 метров над землей. Это известие не слишком обрадовало Ксению. Она вдруг заметила, что у нее почему-то стучат зубы. Можно даже сказать, что она отбивала ими чечетку. Ксения попыталась сжать зубы плотнее, но ничего не вышло – они не слушались хозяйку, и предательски постукивали. Видимо, эта «чечетка» была слышна не только Ксении, поскольку Егор взглянул на нее вопросительно: – дескать, у вас все в порядке? «Нет, не в порядке!» – едва не застонала Ксения, потому что внутри у нее от страха все ухало, как будто она ехала на американских горках (кстати, она бы на них не поехала ни за какие коврижки!)
Она достала из сумки заранее припасенные «средства спасения» − вставила в уши беруши, а под голову положила надувную подушку-воротник (при этом ее попутчики удивленно переглянулись, дескать, все с барышней ясно, тяжелый случай!). Ксения постаралась дышать глубже, чтобы успокоиться, однако ничего не помогало; когда самолет начал взлетать, она вдруг отчетливо поняла: «мы не приземлился, наш рейс обречен!» Ксения скрючилась в кресле, пригвожденная этой ужасной правдой. Стюарда, спросившего надо ли ей сока, или покушать, − одарила испуганным взглядом – зачем «покушать», когда мы обречены!
Между тем самолет набирал высоту. Ксения посматривала в окно, ожидая увидеть в облаках бледного всадника апокалипсиса, а потом устала его ждать и заснула. Вернее сказать – провалилась в забытье (похоже, валерьянка все же сказывалась!)
Она проснулась, едва самолет пошел на посадку. «Конечно, мы разобьемся при посадке!» – догадалась Ксения, и от ужаса схватила руку сидящего рядом Егора. Тот удивился, но руки не отнял. Когда самолет коснулся земли, Ксения успокоилась и только теперь заметила, что держала незнакомого мужчину за руку. Она смущенно извинилась перед Егором, и поспешила к выходу.
В автобусе, перевозящем пассажиров до здания аэропорта, ее окликнул Влад.
− Девушка, вы понравились моему другу. Только он очень скромный и вам об этом ни за что не скажет!
Ксения усмехнулась:
− Зато вы не очень скромный!
Влад ничуть не обиделся и протянул ей визитку:
− Возьмите, если вам в Сочи что-то понадобится – буду рад помочь!
Ксения равнодушно сунула его визитку в карман, и тут же об этом забыла. Она вышла из здания аэропорта, и поплелась к стоянке такси. От валерьянки и перелета раскалывалась голова, и ужасно хотелось спать. Сев в машину, она поехала в отель, где на ее имя был забронирован номер.

…Оказавшись в отеле, Ксения уже предвкушала, как сейчас зайдет в уютный номер и ляжет спать, но тут произошло то, что она не могла бы представить даже в самом страшном сне, − раскрыв сумочку, чтобы предъявить администратору на ресепшене паспорт, Ксения поняла, что ее паспорт исчез. А с ним и кошелек. Похолодев от ужаса, Ксения на сто раз перетрясла сумочку, наконец, высыпала ее содержимое на стойку – тщетно, документов не было.
***
И как убедить служащего отеля, мгновенно переставшего быть любезным, что она − именно К. Володина, на имя которой заказан номер, а главное подтвердить свою платежеспособность – Ксения не знала. А на слово служащий верить не желал. В совершенном отчаянии она отползла от стойки, и приземлилась на диванчике в холле.
Ксения прокрутила в памяти события дня – вот она садится в самолет (в салоне документы и кошелек еще определенно были при ней), выходит из салона, вот к ней подкатывает блондин из самолета… Стоп! Не он ли украл у нее документы и деньги?! Визитка! Он оставил ей визитку! Ксения порылась в кармане, достала визитку и прочла: Владислав Никитский, генеральный директор строительного холдинга (далее было написано название компании и координаты господина Никитского). Мысль о том, что генеральный директор крупной компании на досуге промышляет мелкими кражами, Ксении пришлось отмести. Следовало признать, что оба ее симпатичных попутчика в самолете производили впечатление состоятельных, успешных мужчин и на воришек не походили.
Путем нехитрых логических умозаключений Ксения поняла, что ее ограбили, скорее всего, уже в аэропорту Адлера, пока она ловила такси. Впрочем, от понимания этого факта беда, в которую она попала, не разрешилась. Оглянувшись, она поймала на себе хмурый взгляд администратора; тот смотрел на нее с подозрением и недовольством. Ксения вернулась к стойке, и коротко рассказав о случившемся, попросила разместить ее в номере, что называется, «в кредит». Дескать, она предъявит документы и оплатит номер чуть позже. Служащий сморщился, словно бы Ксения сделала ему непристойное предложение, и холодно разъяснил, что у отеля есть соответствующие правила, нарушать которые он не намерен.
Понурая Ксения вышла из отеля на улицу, и стала лихорадочно искать варианты выхода из этой затруднительной ситуации. А их было не так много. В любой стране мира потеря документов и денег, априори, не сулит гражданину ничего хорошего, − выпутывайся, как можешь. «Ладно, нет денег, есть кредитки!» – обрадовалась Ксения и потянулась… А куда, собственно, тянуться, если кредитки были в кошельке? «Ну, тогда «вестерн юнион», перевод «колибри», что там еще, черт побери, существует?!» Она осеклась – паспорт! Его отсутствие было куда страшнее утраты денег. Ксения поняла, что сбылся ее самый страшный кошмар – она оказалась в чужом городе, где никого не знает, без денег, и (для полноты ощущений!) − документов. Охнув, она выругала себя: шляпа, идиотка! но легче не стало.
«Может, пойти в полицию, заявить о краже?» Однако тут без волокиты не обойдется, так быстро вопрос не решится, и денег в полиции ей явно не дадут. Позвонить родителям? А чем они ей помогут, да и денежный перевод не получишь без паспорта. Кому же позвонить? Рука потянулась за телефоном, но как выяснилось, украли и его. Замирая от стыда и смущения, Ксения обратилась к случайным прохожим с просьбой дать ей воспользоваться мобильным телефоном, и только пятый по счету из них, − мальчик-подросток, согласился.
Ксения набрала номер (о боже, как стыдно, какой урон ее деловой репутации!) того самого сочинского клиента, на встречу с которым она прилетела, – бесполезно, его телефон не отвечал. Она попыталась дозвониться Косте, но его телефон тоже оказался выключен − по всей видимости, Костя уже летел в Нью-Йорк. В полной растерянности Ксения позвонила в московский офис, и стала взывать к милосердию Костиной секретарши Юли, умоляя ее срочно связаться с Костей и передать, что его невеста в Сочи попала в «безвыходную ситуацию» и нуждается в его помощи. Рассказывая о своих злоключениях, Ксения рассчитывала хотя бы на сочувствие с Юлиной стороны, однако никакого сочувствия не дождалась. Барышня выслушала ее абсолютно бесстрастно (как - будто Ксения всего-навсего пересказывала ей содержание фильма, в котором героиня волею судьбы оказывается одна одинешенька в большом городе, каменных джунглях, нашпигованных сотней опасностей!), и холодно пообещала, словно бы делая одолжение: «передать информацию Константину Сергеевичу, как только с ним появится связь». И все – отсоединилась. Буэнос ночес, уважаемая Ксения! Ксения вернула телефон владельцу. Теперь ей оставалось надеяться только на Костю. Увы − бедняга еще не знала, что ее отчаянный «sos» дойдет до жениха не так быстро, как ей бы того хотелось.
Дело в том, что у секретарши Юли в настоящий момент над милосердием превалировали другие чувства – а именно чувство сильной влюбленности в шефа, и это чувство мешало ей испытывать симпатию к Ксении, или хотя бы сострадание к ней. Юля вовсе не хотела, чтобы Костя вот так взял и полетел к Ксении на крыльях любви, а посему она пока не поспешит сообщить ему о звонке соперницы, и два дня будет молчать, как рыбка об лед (хотя и терзаясь угрызениями совести). Впрочем, к этой части нашей истории мы еще вернемся.

…Темнело. Прекрасный, празднично украшенный к новому году Сочи сиял огнями, по улицам гуляли люди, рестораны зазывали посетителей; и только Ксении было некуда идти в этом городе.
Она побрела на железнодорожный вокзал, дорогой размышляя о странностях судьбы. По ее глубокому убеждению человечество делится на две половины: людей кочевых, то бишь туристов, и людей оседлых, на дух не выносящих любые поездки и путешествия; представители первой категории в чужом городе или стране чувствуют себя, как рыба в воде; а представители второй (которых надо признать, в разы меньше), оказавшись вдали от дома, ощущают растерянность. И как раз к этой породе нежных, чувствительных людей принадлежит Ксения, для нее любое путешествие (даже если это отдых на прекрасном курорте в пятизвездочном отеле!) – стресс; она категорически не любит уезжать далеко от Москвы, ну, в крайнем случае, на выходные к Косте на дачу в Подмосковье. Любой человек из категории «завзятых туристов», окажись он в ситуации, в какую попала Ксения, уж, наверное, не растерялся бы, но она после произошедшего «на чужой стороне» незапланированного форс-мажора, оказалась полностью дезориентирована. Господи, и почему этакая напасть приключилась именно с ней?!
«Бред, − вздохнула Ксения, – разве может человек в двадцать первом веке, находясь не в Новой Зеландии, а в собственной стране, вот так пропасть «не за понюшку табаку», только потому, что у него нет каких-то там документов, глупых бумажек?! Определенно, должен быть какой-то выход! Должен быть!» Однако где он – Ксения не знала.
Пока вместо спасительного выхода она нашла только железнодорожный вокзал − последнее пристанище для тех, кому больше некуда идти. Побродив по зданию, Ксения устало опустилась в кресло в зале ожидания, и мрачно усмехнулась: «Вот и буду сидеть тут, пока меня не заберут в каталажку, как бродягу без документов. И пусть! Может, в отделении хотя бы переночую с большим комфортом!»
Она принялась осматривать карманы джинсов в поисках хоть какой-нибудь наличности, но нашла только визитку Влада Никитского. На визитке был номер его мобильного телефона. С минуту Ксения колебалась – звонить незнакомому человеку не хотелось, но ночь, чужой город?!
Ей опять пришлось просить телефон у случайных прохожих. На ее счастье в мире еще не перевелись добрые люди, и один пожилой мужчина протянул ей свой телефон. Ксения набрала номер Влада. Длинные гудки… Она уже собиралась нажать отбой, когда ей ответили.
«Добрый вечер, Влад! Это Ксения! Вы меня помните? Мы летели вместе в самолете?!» А Влад, кажется, успел о ней начисто забыть – какая Ксения?! Он равнодушно выслушал ее сбивчивые рассказы о краже, и срезал холодным вопросом: а чего, собственно, она хочет от него? Ксения смутилась и хотела попрощаться, как вдруг в трубке послышался еще чей-то голос. Влад стал кому-то пересказывать злоключения Ксении, потом обсуждать что-то со своим собеседником, и наконец, сказал, что лично он ей помочь не может, потому как, извините, дела, но вот его друг Егор (с которым они сейчас отмечают встречу в ресторане), проникся ее историей. «Передаю ему телефон».
Егор был лаконичен и задал ей только один вопрос − спросил, где она находится. Ксения, проклиная все на свете, всхлипнула: на вокзааале! Ее признание прозвучало жалко, но Егор заверил, что скоро приедет. «Только никуда не уходите!» Можно подумать − ей было, куда уйти!

Согласно договоренности она дожидалась Егора в условленном месте – в центре вокзала. Говорят, что время – психологическая категория; в том смысле, что иногда за каких-нибудь полчаса можно пережить-переосмыслить столько всего, на что при иных обстоятельствах потребовались бы месяцы, а то и годы. Для Ксении те полчаса, пока она ждала Егора, оказались предельно сгущены; что только она не успела передумать, начиная c банального: « Как ужасно хочется есть, и зачем я, дура, отказалась от еды в самолете! Эх, сейчас бы какой-нибудь пирожок и горячий кофе!», до вполне серьезных экзистенциальных мыслей, типа, «откуда я такая идиотка взялась, и зачем подобные идиоты вообще родятся на свет?!»
Наконец появился ее спаситель. Теперь Ксения посмотрела на Егора внимательно, не так как в самолете − высокий, плечистый, темные волосы чуть вьются, большие карие глаза (красивым его, впрочем, не назовешь), и смущенно вздохнула − от этого незнакомого парня она сейчас, как ни крути, зависела.
− Привет, − улыбнулся Егор.
− Привет, − отозвалась Ксения без улыбки. – Спасибо.
− За что? Я вроде еще ничего не сделал.
Ксения пожала плечами:
− Хотя бы за то, что приехали. Вот ваш друг, например, не захотел.
На это Егор ничего не ответил, и сразу перешел к сути дела:
– Значит, у вас украли паспорт и деньги?
Ксения кивнула.
− Денег я вам дам, сколько надо, но вот документы… − Егор задумался, − а кроме паспорта у вас что-то есть? Может, студенческий билет, водительские права, что там еще бывает…пенсионное удостоверение?
Ксения взглянула на Егора с укоризной:
– Пенсионное?! Скажите еще, удостоверение депутата Совета Федерации! Представьте, я забыла его в Москве. Вместе со всеми другими документами.
– Ясно. Извините, Ксения, я очень вам сочувствую, − развел руками Егор, − но если честно, не знаю, чем могу вам помочь.
Ксения застенчиво потупилась:
– Пожалуйста, купите мне кофе и пирожок.
− Что? – растерялся Егор.
Ксения покраснела. Тут до него дошло, и он схватил ее за руку:
− Идемте!

Егор затащил ее в ближайшую кофейню, усадил за столик и принес кофе и хачапури.
С наслаждением глотнув горячий капучино, Ксения поблагодарила Егора.
Он усмехнулся:
– Ну, пока я сделал для вас не столь много. Давайте подумаем, что можно сделать еще. Вы ешьте, не смущайтесь. Ксения, полагаю, что в вашей ситуации нужно обратиться в полицию, написать заявление о краже документов, получить временное удостоверение.
Ксения сникла:
− Наверное, вы правы. Вообще я сразу хотела идти в полицию, просто растерялась. Знаете, я всегда теряюсь в чужом городе…
Егор внимательно посмотрел на нее:
– Хотите, я пойду в полицию с вами?
− Хочу. Понимаете, у меня в Сочи кроме вас, никого нет.
Егор улыбнулся:
− Хорошо, что Влад из аэропорта затащил меня в ресторан отметить встречу, иначе я мог бы и не узнать о вашем звонке.
***
В полиции быстро выяснилось, что там таких раззяв, как гражданка Володина, не жалуют.
Хмурый дежурный выслушал Ксюшину историю и покачал головой:
– Ну что…плохо!
Ксения закивала – ой, плохо! и взглянула на дежурного с мольбой. Однако тот не спешил добавить еще что-нибудь, − молчал и барабанил пальцами по столу.
Первым не выдержал Егор:
− Товарищ капитан, давайте поможем гостье нашего города!
Капитан перевел взгляд на Егора:
– А вы кто, гражданин? Будьте любезны предъявить документы!
Егор протянул ему свой паспорт.
Полистав паспорт, капитан заметил:
– У вас, между прочим, московская прописка, гражданин Савельев.
− Я родился в Сочи, − пояснил Егор. – Но сейчас живу и работаю в Москве.
− Очень хорошо, живите, − сказал капитан и вновь замолчал.
− Так что с девушкой? – не успокаивался Егор.
Капитан хмыкнул:
− А что с девушкой? Чем я могу ей помочь? Пусть пишет заявление. Будем искать преступника, это наша обязанность.
− Простите, − подала голос Ксения, − а как долго вы будете его искать?
− Сложно сказать, − капитан пожал плечами – дескать, кто его знает, на все воля Божья! − Да и время сейчас…новый год на носу, сами понимаете…
− И что же мне делать? – спросила Ксения. − Ждать, пока кончатся праздники? И встречать новый год на вокзале?
− Не знаю, гражданочка, − ответствовал невозмутимый страж порядка.
− Поймите, это замкнутый круг, − взмолилась Ксения, − – я не могу вернуться в Москву без паспорта. Меня не посадят ни в самолет, ни в поезд.
Капитан кивнул – точно, не посадят.
− Я застряла в вашем дурацком Сочи! – крикнула Ксения, теряя терпение.
Егор сжал ее руку, призывая успокоиться, и попросил:
− Товарищ капитан, пожалуйста, дайте барышне временное удостоверение личности!
− А чем гражданка докажет, что она – это она? − проворчал капитан.
– Я за нее поручусь, − с готовностью сказал Егор.
− А вам она кто? – поинтересовался капитан.
– Невеста! – выпалил Егор.
Ксения остолбенела и в замешательстве уставилась на Егора.
– А как фамилия вашей невесты? – строго спросил капитан.
Егор замялся и обернулся к Ксении:
− Как твоя фамилия?
Капитан усмехнулся:
– Вы не знаете фамилию своей невесты?
– Не успел узнать. Понимаете, мы с Ксенией познакомились несколько часов назад, в самолете! – пояснил Егор.
Глаза капитана округлились.
Егор торопливо добавил:
– Я влюбился в нее с первого взгляда! Ну, вы посмотрите на нее! Глаза, как море, а фигура…я о такой девушке всю жизнь мечтал!
− Ну, раз мечтали, вот и помогите ей! – хмыкнул полицейский, − позаботьтесь о гражданочке до выяснения «обстоятельств дела», а мы пока, извините, ничем помочь не можем! Пишите заявление и ждите. Мы вам сообщим.

…Оставив в полиции заявление, Ксения с Егором вышли на улицу. Было темно. В небе сияли звезды.
− Не расстраивайся, − сказал Егор, сам очень расстроенный (и видимо, от этого перешедший на «ты»).
Ксения попыталась улыбнуться, но ничего не получилось. Губы предательски дрожали. Она махнула рукой и отвернулась. У Егора зазвонил мобильный. Взглянув на экран, он извинился перед Ксенией, и отошел в сторону, чтобы поговорить по телефону. Ксении было стыдно перед ним из-за того, что он вынужден тратить на нее столько времени. Когда Егор вернулся, она сказала:
− Я, наверное, тебя задерживаю… Спасибо за помощь, но ты можешь идти.
При этом внутри у нее все сжалось от ужаса и отчаяния – вот сейчас он уйдет, а она останется. Одна! Ночью! В чужом городе!
− А что будешь делать ты? – спросил Егор.
− Не знаю, придумаю что-нибудь.
Егор покачал головой:
− Вернешься на вокзал? Не лучшее решение. Послушай, Ксения, поехали ко мне? Переночуешь у меня, а завтра все как-нибудь образуется.
Она замерла – неожиданный поворот! В следующие пять минут у нее в голове промчался табун весьма беспокойных мыслей. В частности, ее очень смущало одно предположение – а вдруг этот Егор на самом деле не такой добрый и бескорыстный спаситель девушек, каким сперва показался? Ксения пытливо уставилась на нового знакомого, просвечивая его взглядом, как рентгеном. На преступника он, конечно, не походил − обаятельный, открытая улыбка… С другой стороны, ни один маньяк никогда не был маркирован предупредительной надписью: «осторожно, маньяк!», и многие преступники изначально производили впечатление милых, обаятельных людей. Так что кто его знает… Вдруг заманит, ограбит…Ксения осеклась, вспомнив, что денег то у нее все равно нет. « Ха! Уже ограбили и украли все, что было можно!» Ну, тогда…обесчестит.
− К тебе, да? – пробурчала Ксения. – Переночевать? Небось, считаешь меня легкой добычей? А потом будешь приставать среди ночи?
Егор усмехнулся:
– Не обижайся – приставать не буду. Забыл сказать – у меня есть невеста, я скоро женюсь.
Теперь смутилась Ксения:
– Поздравляю. Извини…
– Ничего. Ну, так что, едем?
И она кивнула – едем! Все равно деваться ей было некуда.

В такси выяснилось, что Егор живет не в самом Сочи, а в поселке в получасе езды от города. В пути Егор рассказал Ксении, что в Сочи, свой город детства, он приехал на праздники, чтобы встретить новый год с мамой и младшей сестрой.
Услышав, что они едут в дом матери Егора, Ксения испугалась:
– Но ведь это неудобно?!
− Уверяю тебя − моя мировая мама Соня будет только рада гостям, − заверил Егор.
…В поселок, где жила семья Егора, молодые люди приехали уже ночью.