Снежная роза. Кристина Сергиенко
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Я с детства мечтала выучиться на артефактора, как отец, но после его смерти стала служанкой в собственном доме. А вскоре мачеха отдала меня про́клятому герцогу. Говорят, для того, чтобы не умереть, он «пьёт» чужие жизни. И пусть герцог сколько угодно уверяет, что я всего лишь гостья, но я-то знаю, что ни одна из моих предшественниц не покинула его замок.
Отрывок «Снежная роза. Кристина Сергиенко»
ГЛАВА 1. Чудовище
Погода сегодня была на удивление тёплой для наших северных земель. Ни тебе злого колючего ветра, обжигающего кожу, ни мороза, щиплющего за щёки и мгновенно пробирающего до костей. Мягко падал снег, кружась в жёлтом свете фонарей. И потому домой я шла медленно, любуясь предпраздничным городом и радуясь, что можно не прятать руки в карманах старенького пальто. Ведь перчатки я, как обычно, забыла.
Близился Излом Зимы. Город оживал, стряхивал с себя зимнюю спячку. Узкие улочки заполоняли люди с бумажными свёртками разной величины. Двери магазинов украшали еловые ветки. На углу юноша, должно быть, ещё студент или самоучка ловко жонглировал огненными шарами. Рядом с ним уличный обманщик быстро тасовал плошки с горошиной, облапошивая очередного простофилю.
Отовсюду слышался смех, возмущённые или восторженные возгласы. Только мне было не до веселья. Раньше, когда ещё был жив отец, я тоже любила этот праздник, сопровождающийся непременно еловым запахом, ожиданием подарков и чуда. Наша кухарка по такому поводу запекала гуся и яблоки в карамели, а я днями напролёт с ребятами каталась с горок и на замёрзшем пруду. Но это осталось в прошлом. Сейчас всё, что у меня есть, это жалкая горстка монет на счету в банке, и той я смогу воспользоваться лишь в мае, когда стану совершеннолетней. Но этого должно хватить на первый год обучения в Академии, на второй я надеюсь заработать сама.
Вспомнив про Академию, я коснулась острой грани одного из небольших кристаллов, покоящихся на дне кармана. Ради них я сегодня сбежала из дома, а теперь спешила обратно, чтобы довести работу над артефактом до конца. Мне оставалось пройти меньше половины пути, когда послышался испуганный крик:
– Чудовище! Чудовище едет!
Так в наших краях звали герцога. Он не был чудовищем в прямом смысле этого слова, никакой шерсти, клыков или когтей. Если, конечно, верить слухам. Ведь сам герцог в городе никогда не показывался, а те редкие «счастливчики», что бывали на его балах и приёмах, как и слуги, предпочитали молчать. Но для всеобщего страха хватало и слухов. Горожане тут же бросились врассыпную, словно высыпавшийся из прохудившегося мешка горох. Огненные шары упали, рассыпаясь о брусчатку снопом искр. Кто-то в спешке снёс деревянный короб с плошками, другой наступил на одну из них, но никому уже не было до этого дела, включая их хозяина.
Я вздрогнула и обернулась. Чёрная лакированная карета, запряжённая двойкой белоснежных лошадей, стремительно приближалась. Слишком быстро. Так что я сразу поняла – сбежать не получится, но всё равно метнулась к ближайшему магазину, дёрнула за ручку. Раз. Ещё один. Но дверь оказалась заперта. Времени на побег не оставалось, и я решила затаиться, замерла, вжимаясь в угол и надеясь, что не привлеку внимание. Что герцог, если в карете действительно он, не посмотрит на бедную девушку в старом пальто, из которого она выросла ещё в прошлом году. Да и платье моё, и сапоги со шляпкой были не лучше.
Впрочем, разглядеть всё это в вечернем сумраке было бы не так уж просто. Хоть газовый фонарь располагался всего в нескольких метрах от меня.
– Ваша светлость!
Неожиданно к карете, наперерез коням, бросилась женщина, таща за собой простоволосую девицу. Девица упиралась, плакала и скулила от страха, словно собачонка, но женщина лишь злобно цыкала на неё.
Только чудом они не угодили под копыта взвившимся на дыбы лошадям, которых успел придержать кучер.
– Куда лезешь, дура?! – взревел он, замахиваясь хлыстом. – Жить надоело?
Но женщина даже не посмотрела в его сторону.
– Ваша светлость, – повторила она, бросаясь перед каретой на колени. – Я знаю о вашей проблеме и хочу предложить свою дочь. Всего за двадцать эрке.
Я зажала рот, чтобы не закричать от ужаса. На эти деньги можно было безбедно прожить несколько месяцев. Большие деньги. Но… Как она может? Продать дочь Чудовищу! Ведь все знают, что ни одна из его невест не покинула замок. За неполные двадцать лет герцог был помолвлен двенадцать раз, но ни одна из девушек так и не стала его женой. Говорили, что этих бедняжек он выкупил у родственников с разрешения короля. И что все двенадцать были «выпиты» им и похоронены где-то на обширных землях рядом с замком. И это были официальные невесты, о них знало всё герцогство. Что же ждёт ту, которую продадут, словно лошадь? Об этом я не хотела даже думать.
Улица была настолько узкой, что из своего убежища мне была хорошо видна карета. И я легко смогла разглядеть родовой герб герцога, изображённый на дверце: грифон на фоне снежных горных вершин. Вздрогнула, когда шторка на окне отодвинулась в сторону. Нужно было отвернуться или хотя бы опустить взгляд. Вдруг бы он заметил меня? Но другая, более смелая часть меня, хотела увидеть подтверждение или опровержение слухам.
Говорили, что герцог был таким не всегда. Что что-то ужасное случилось на балу в его замке много лет назад. И что это вынудило его стать затворником. Что теперь он похож на ледяную статую, белую и холодную, как и его сердце. Мне было сложно в такое поверить: слишком уж жутко это звучало. Кто знает, насколько правдивы слухи? Но ещё я знала, что дыма без огня не бывает, а, значит, что-то из этого могло оказаться правдой.
Несколько мучительно долгих мгновений, в течение которых я, кажется, даже не дышала, он разглядывал их. Моё сердце бешено колотилось в груди и, казалось, его слышали все вокруг, включая герцога. И вот, когда я уже решила, что ничего так и не последует, в щель просунулась рука. Белая, словно снег. С такого расстояния я не могла понять перчатка это или кожа.
Женщина спешно подползла ближе, подставляя раскрытые ладони, и в них дождём посыпались золотые эрке.
– Держи. И больше не смей предлагать подобное никому. – Он говорил негромко, но в образовавшейся тишине, разбавляемой лишь сдавленными рыданиями девушки, я чётко слышала каждое слово. Так, словно стояла рядом. – Трогай.
Свист хлыста разрезал тишину, словно острый нож масло, и карета тронулась, скрываясь не менее стремительно, чем появилась. Я проводила её взглядом, пытаясь осознать произошедшее. Герцог не стал забирать девушку и при этом заплатил её матери. Но как же слухи? И двенадцать невест? Или ему подходят только знатные особы? А ведь с момента его последней помолвки прошло уже около трёх лет.
Но, кажется, это волновало лишь меня одну. Город вновь оживал, люди выползали из своих укрытий. Женщина встала с колен, деловито пересчитала монеты и пошла прочь, оставив плачущую девушку сидеть на промёрзшей брусчатке. Я тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли и выбираясь из своего укрытия, и только теперь заметила, где нахожусь. «Магазин готовых платьев мадам Готлин» славился на весь город своими нарядами, а ещё невероятно высокими ценами. Конечно, высокородные нэссы предпочитали шить платья на заказ, а такие покупали только если не было времени или денег. Правда, поговаривали, что некоторые нэссы, те, чей кошелёк тоньше мизинца, также заглядывали сюда. Но они, конечно же, отрицали это.
Но у меня титула нет. А одно платье из насыщенно синего атласа с кружевом на лифе и рукавах и отделкой жемчугом, расположенное как раз напротив, неплохо бы смотрелось с моей бледной кожей и рыжими волосами. Возможно, в чём-то подобном я могла бы сегодня пойти на свой первый бал, дарованный правом айсмуса, и дебютировать наравне с высокородными нэссами. Но этого бала меня, как и всего остального, лишила мачеха. Я до сих пор помнила тот день, когда пришло то злосчастное письмо от папиной тётушки. До него я ещё верила, что из нас действительно получится настоящая семья, что отец не зря женился второй раз. Ведь в самом начале мачеха и сестра были на удивление милы, добры и приветливы, а с Кэтрин мы даже успели стать настоящими подругами. Во всяком случае, так думала я.
В письме говорилось, что бездетная тётушка желает воспользоваться правом, дарованным нам Елизаветой Просветительнице. А именно: правом на айсмус, то есть дебютировать на балах и приёмах наравне с отпрысками знатных семей. И даже выйти замуж за какого-нибудь барона, графа или герцога, если повезёт. Приданное же обеспечивала тётушка.
Благодаря этому праву высокородные нэссы могли обеспечивать приданным дочерей своих родственников, по тем или иным причинам лишённых титула. Так в семье отца было двое сыновей, а титул – один. И тот достался старшему брату, чьей женой и была баронесса.
Ходили слухи, что право это было введено Елизаветой ради бедной фрейлины, влюбившейся в одного графа. Чувство было взаимно, и он готов был жениться на ней, не смотря на возможность лишиться титула и наследства. Но он ещё учился, и им просто было не на что жить. Всё, что им было нужно – немного денег, чтобы купить дом или снять его и прожить первое время. Но была и другая версия. По ней право это было введено из-за того, что в нашем маленьком королевстве вся знать за короткое время успела пережениться. И чтобы избежать кровосмешения и вырождение, ведущего к исчезновению магического дара, королева и ввела его.
Я больше верила во вторую версию, хоть и не исключала того, что фрейлина действительно была. И, возможно, слух этот был пущен не случайно. Ведь гораздо большей любви и почитания можно было добиться первым вариантом, благодаря которому простые люди могли поверить, что королеве действительно есть до них дело. Впрочем, немногие нэссы делали предложения таким девушкам. Подобные браки были скорее исключением, чем правилом. Но каждая верила, что уж ей-то повезёт.
Право это давалось, насколько я знала, самой семье, а не конкретному ребёнку, поэтому мачеха смогла «перевести» его на свою дочь.
Словно услышав мои мысли, родительская метка, поставленная по желанию мачехи ещё при жизни отца, зачесалась. Это значило лишь одно: меня зовут домой. И если не приду ближайшее время – зуд станет невыносимым. В самом начале я пробовала ослушаться и в итоге расчесала кожу до крови.
Раньше эти метки использовали для контроля рабов, потом перешли на слуг, а теперь дошли и до детей. Считается, что метка позволяет уберечь ребёнка от шалостей. Но на деле превращает в послушную марионетку, и я ненавижу её не меньше, чем мачеху.
Я тяжело вздохнула, бросила последний взгляд на платье и поспешила домой. Впрочем, я так и не смогла назвать место, где сейчас жила, своим домом. Сюда мы переехали после смерти отца по желанию мачеха. Мои слёзные мольбы остаться жить в предместье, где я выросла, мачеха проигнорировала.
_______
Эрке – золотая монета самого большого номинала.
ГЛАВА 2. «Снежная роза»
Вошла я привычно с чёрного входа – через кухню, тут же с головой окунаясь в соблазнительные запахи, и рот наполнился слюной. На ощупь включила свет, тусклый газовый рожок на стене вспыхнул, слабо разгоняя сумрак. На освещении хозяйственных помещений мачеха старательно экономила. Кухарка была приходящей и успела уйти к этому часу, но для меня она всегда оставляла что-нибудь вкусное. Живот заурчал, напоминая, что я пропустила обед и ужин. Однако сначала нужно было спрятать кристаллы.
Я выскользнула в узкий коридор, где и наткнулась на перепуганную Мэри, нашу единственную служанку, если не считать меня. Но мне-то мачеха не платила и энца.
– Где ты была? – прошептала она, то и дело бросая испуганные взгляды через плечо и нервно теребя передник. – Скряга сегодня злее обычного.
Я поморщилась, на ходу избавляясь от пальто и стряхивая снег прямо на пол. От одной только мысли, что сейчас придётся разговаривать с мачехой, становилось дурно.
Мама умерла, когда я была совсем маленькой, и потому я совсем не помнила её. Всё своё время я проводила с отцом в его мастерской, где он делал артефакты на заказ. Позже в нашем доме появилась «мамочка Бетти» – так она сама просила называть её, и я ненадолго окунулась в милые девичьи занятия вместе со сводной сестрой. Но и тогда это не вызывало у меня большого восторга, я делала это ради Кэтрин, ставшей моей первой подругой. А после смерти отца я была вынуждена вновь часами сидеть в его мастерской, чтобы не мешать мамочке Бетти и Кэтрин распоряжаться нашими деньгами.
С тех пор мамочкой я её больше не называла, как и Кэтрин подругой.
– И что на этот раз?
Я так спешила уйти, что почистила камин в гостиной кое-как. Ненавижу это больше всего. Грязь и вонь, сажа, которая отмывается, кажется, лишь вместе с кожей. Ключ от ванной наверху мачеха всегда давала с неохотой, так что пришлось выучить ещё и очищающее заклинание. Но чистка камина даже после этого не стала мне нравиться.
– Она в мастерской. Нашла твою поделку.
Что?
Сердце упало куда-то в область желудка. Я замерла и медленно повернула голову, с надеждой глядя на Мэри. Ну же, скажи, что пошутила. Но она смотрела совершенно серьёзно.
Поделкой Мэри называла мой первый артефакт, который я собиралась представить приёмной комиссии, чтобы точно попасть на нужный факультет. Я потратила на него несколько лет, сначала делая расчёты, а потом создавая «на ощупь». Ведь знаний как таковых у меня не было. И мне не хотелось даже думать о том, что мачеха с ним сделает. Свободных денег у меня не было, но я смогла раздобыть детали, вынося в лавку старьёвщика кое-что по мелочи, словно воришка, из собственного дома. Пусть завещание, оставленное отцом, и говорило об обратном, уверена, здесь не обошлось без мачехи. Я надеялась разобраться с этим, как только немного освоюсь в Академии и найду подработку, но теперь моё поступление было под угрозой.
– Иди скорее. Я ещё не видела её такой злой. – Мэри аккуратно подтолкнула меня в спину, забирая пальто. Я еле успела достать кристаллы и спрятать их в карман. – И придумай отговорку получше, а то она ещё выгонит тебя на улицу.
Того, что мачеха просто выгонит меня, я не боялась. Нет, если уж она не сделала этого раньше, то точно имеет на меня какие-то планы. Больше всего я боялась одного: что она выдаст меня замуж за какого-нибудь озабоченного старика вроде нашего соседа.
Я нехотя шагнула, на ходу пытаясь что-нибудь придумать. Но в голове было пусто. Ни единой мысли. Всё складывалось ужасно. Я выбрала сегодняшний день для вылазки, надеясь, что подготовка к балу отвлечёт мачеху, и как оказалось – напрасно. Даже дебют единственной любимой дочери не смог заставить её забыть о слежке за мной. Иногда мне казалось, что она умеет читать мысли.
Моя мастерская располагалась в подвале. Ровно пять ступеней вниз. Здесь я проводила свои первые эксперименты. Здесь сделала артефакт, который должен был помочь мне поступить в Академию на нужный факультет. До сих пор мачеха считала, что я провожу там простые эксперименты, вроде заклятья вечного горения для свечи или заклятья, позволяющего посуде не биться.
Дверь была открыта нараспашку, лишая меня последней надежды. Впрочем, закрывалась она на обычный ключ, так что проблем с проникновением у мачехи не было. Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь и успокоить сердце, а затем шагнула внутрь. Здесь было намного холоднее, так что я сразу пожалела о снятом пальто. Мачеха уже ждала меня, стояла возле стола, заваленного исписанными страницами и кое-какими мелкими деталями. Я редко убиралась в мастерской, но и она прежде не интересовалась ею. Сейчас на столе, кроме прочего, стоял канделябр с двумя оплывшими огрызками свечей. Для освещения я обычно «зажигала» светлячок – маленький огненный шар, одно из простейших заклинаний, поэтому ни ламп, ни свечей здесь не держала.
Одного взгляда на мачеху было достаточно, чтобы понять, почему отец женился на ней. Даже сейчас, спустя почти семь лет, она выглядела прекрасно. Всё ещё стройная и хрупкая с кожей белой, словно у фарфоровой статуэтки. Волосы чёрные, словно смоль, убраны в высокую причёску. Маленький аккуратный нос, высокие скулы и пухлые губы. Только взгляд – хищный, цепкий злой, – портил эту красоту.
– Что это такое, Эмма?
Заметив меня, она кивнула на стол, на мой артефакт – вросшую под стеклянным куполом в снег розу, с покрытым инеем стеблем. Моя снежная роза. Именно так я её назвала. Ведь во время одной из стадий действия артефакта иней покрывал её почти полностью, до самых кончиков лепестков. И казалось, словно она вся вылеплена изо льда или снега. Большой синий кристалл в основании был тёмным, не активным и являлся самой главной моей головной болью. Ведь я слишком поздно заметила трещину, из-за которой из него «вытекал» магический заряд.
– Артефакт. – Я вздёрнула подбородок, смело встречая её взгляд. Злость жгла изнутри, требуя выхода, и я не стала её сдерживать. – Разве вы не видите?
Я понимала, что поступаю неправильно, что напрасно злю её ещё сильнее. Но я итак слишком долго молчала и достаточно натерпелась за эти годы. Последние несколько месяцев я жила в ожидании свободы. И когда всё рухнуло, то, кажется, погребло под собой не только мою надежду, но и робость.
Её глаза сверкнули гневом.
– И на какие деньги ты купила всё это?
Она обвела рукой стол, крупный камень в одном из колец сверкнул. А я в который раз подумала, что оно подозрительно похоже на то, что я ещё в детстве видела в шкатулке с мамиными драгоценностями. Правда, когда я спросила об этом, мачеха посоветовала мне не выдумывать глупости. И теперь она смеет спрашивать меня о деньгах? Я сжала пальцы с такой силой, что ногти впились в кожу.
– Они похожи на те, что вы украли у меня.
Она так быстро оказалась рядом, что я не успела сделать и шага.
– Неблагодарная дрянь!
Пощёчина обожгла щёку, а метка сковала, не позволяя сопротивляться.
– Я заслужила каждый энц, что получила по завещанию. – Прошипела она зло, склоняясь к моему лицу и обдавая сладким удушливым ароматом духов. Схватила, заставляя повернуть голову и посмотреть ей в глаза. – Я потратила не один год на то, чтобы привести дом и счета в порядок. Вы ведь были на грани разорения. Ты знала?
– Нет.
Нет, не знала. И нет, не верила. Уверена, всё это ложь от первого и до последнего слова.
– Если бы не я, ты так бы и осталась грязной замарашкой, разбирающейся лишь в магических потоках.
Я лишь зло глянула на неё в ответ.
К сожалению, это было правдой. Мой отец был гением, но к некоторым вещам относился немного… рассеяно. Так до появления мачехи он даже не думал о том, чтобы нанять мне учителя или отправить в пансионат. Он кое-как обучил меня чтению и счёту, да ещё немного этикету. Я же была слишком мала, чтобы расстраиваться из-за подобного. Так что ещё одним неприятным воспоминанием, связанным с мачехой, было появление учителя.
– Я заберу его с собой. – Она отпустила меня и вернулась к столу. – Как его активировать?
Я молча смотрела в стену поверх её плеча. Впрочем, догадаться итак будет нетрудно, только я не уверена, что хватит заряда. Одна часть меня порывалась сказать об этом. Пусть она забирает его, но это – моё детище и было бы жалко вот так просто позволить ему погибнуть. Но другая часть меня, более злая и эгоистичная, велела молчать. Какой смысл спасать то, что уже никогда не послужит мне?
– Молчишь? – усмехнулась она, кажется, ничуть не расстроенная. – Ладно. Думаю, Кэтрин разберётся с этим. А когда я вернусь, мы поговорим о твоём поведении.
Когда звуки её шагов стихли, я выдохнула и на негнущихся ногах подошла к столу, села, доставая из кармана кристаллы, и высыпала их на стол. С безразличием проследила за одним, прокатившимся по столешнице почти до самого края. Ещё совсем недавно я так радовалась, что смогла их достать. С их помощью я собиралась заменить бракованный кристалл артефакта. Но теперь это не имело значение. И всё же отчаиваться было нельзя. Хотя сейчас я чувствовала себя, словно раздавленный камнем жук.
Я оглядела оставшиеся детали. Времени оставалось слишком мало, чтобы сделать что-нибудь стоящее. Чтобы сделать хоть что-то. Какие-то четыре жалких месяца. Да и сил совершенно не было, хотелось расплакаться, упасть на стол и выть от отчаяния как та девчонка на улице. Но нельзя. Я ещё раньше решила, что если в этом году поступить не получится, то устроюсь на работу, может быть, даже к какому-нибудь магу или в саму Академию, и попробую ещё раз на следующий год.
Из-за сырости книги отца – те, что мачеха не продала – я хранила в своей комнате. Но подниматься за ними сейчас значило потратить время, которого у меня итак почти не было. Я подвинула ближе листы, собираясь придумать хоть что-нибудь. Сдаваться, когда пройдено так много, я не желала.
Надеюсь, мачеха вернётся нескоро, ведь нужно будет ещё куда-нибудь спрятать всё это.
______
Энц – самая мелкая медная монета.
ГЛАВА 3. Приглашение
Я так и уснула в мастерской и была разбужена весьма неприятным способом – голосом «любимой» мачехи.
– Просыпайся, Эмма. – Она трясла меня за плечо, приговаривая почти ласково. Так что я не сразу поняла, что это не сон. – У нас слишком мало времени.
Я нехотя открыла глаза и подняла голову, со стоном выпрямляясь. Сон в столь неудобной позе не прошёл бесследно, и у меня теперь ужасно болела спина и шея.
– Пошли скорее наверх. Пока ты не превратилась в ледышку под стать герцогу.
Хоть я и открыла глаза, но соображала плохо и никак не могла понять, почему она говорит про герцога. Неужели так впечатлилась на балу? И всё же в одном мачеха была права – здесь было жутко холодно, так что закоченевшие пальцы еле слушались. Подвал не отапливался, и зимой мне приходилось хорошенько одеваться прежде, чем спускаться сюда.
– Пошли, нужно ещё подшить платье Кэтрин. – Мачеха развернулась, направляясь к выходу. – У тебя ведь наверняка не найдётся подходящего.
Я встала, да так и замерла. Сердце тревожно сжалось.
Платье? Мне? Но зачем?
– Ему очень понравился твой артефакт, – сказала она, остановившись в дверях. – И он хочет увидеть тебя лично.
Что?
Я удивлённо моргнула, пытаясь осознать услышанное. Мой артефакт понравился герцогу? Но как он у него вообще оказался? Я отчётливо помнила его карету с гербом, белую руку и женщину, что пыталась продать ему дочь. Но её он не взял. А вот меня…
Нет, нет, нет! Это не может быть правдой. Это просто сон. Очередной кошмар.
Я подняла выше рукав и ущипнула, на коже тут же начал проступать синяк.
– Ты создала нечто прекрасное, Эмма. Думаю, отец гордился бы тобой. Сначала я хотела продать артефакт, но решила преподнести герцогу. И он по праву оценил его.
Чем больше она говорила, тем сильнее я злилась.
– Замолчите! – Я подскочила, опрокидывая стул. – Вы не имеете права даже говорить о моём отце!
– Это мой дом, Эмма. И здесь я имею право делать и говорить всё, что пожелаю. Но довольно разговоров. Пошли.
Но я не спешила выполнять приказ, стояла, тяжело дыша, и зло глядела на неё. Если бы только я была стихийным магом, то с радостью обратила её в лёд или испепелила.
Мачеха недовольно поджала губы.
– У нас мало времени, Эмма. Так что поспеши и не вынуждай меня использовать метку.
Я усмехнулась. Вынуждать? К чему это притворство? Как будто ей это совсем не нравится. Как будто она не наслаждается властью. И всё же я понимала – сейчас сила на её стороне, да и спором я мало чего добьюсь. Нужно на время забыть о своих обидах. Я вздохнула и сцепила дрожащие пальцы в замок, пытаясь успокоиться, а затем перевела взгляд на мачеху. Она так и стояла в дверях, глядя на меня со странным выражением. Если бы я верила, что в ней осталось ещё хоть что-то хорошее, то решила, что это похоже на сочувствие или даже жалость.
Несколько секунд я просто смотрела на неё. На ту, что лишила меня дома и сделала прислугой. Ту, что совсем недавно отняла надежду на поступление в Академию. И медленно опустилась на колени. Пол был ледяным, и я тут же задрожала от холода, чувствуя, как подступают слёзы.
– Не отдавайте меня ему. – Хотела назвать её, как прежде, «мамочкой Бетти», но слова застряли в горле, а голос дрогнул. – П-пожалуйста.
Мачеха лишь хмуро посмотрела на меня сверху вниз.
– Вставай, Эмма. – Ей не пришлось подходить – метка вынудила меня подняться. – И не бойся, ты всего лишь погостишь немного в Блэквуд Холле. Слышишь? А потом я приеду и заберу тебя. Верь мне. Я ведь не выгнала тебя и не отдала мистер Бигенсу. А он давал за тебя пятьдесят эрке.
Я вздрогнула, вспоминая нашего соседа – старого и толстого мужчину с редкими седыми волосами и сальным взглядом. Я боялась и ненавидела его. Каждый раз, сталкиваясь с ним на улице, в магазине или у нас дома, старалась поскорее уйти. В глубине души я ждала, что однажды мачеха отдаст меня ему. И, как оказалось, не зря. Но пятьдесят эрке? Это слишком большие деньги. И мне как-то с трудом верилось, что мачеха отказалась бы от них. Конечно, она не имела права продавать меня. Рабство давно отменили. Но она могла вынудить меня выйти за него и взять за это деньги, ведь идти мне некуда.
Её тон ясно дал понять – спорить или просить дальше бессмысленно, и я поднялась, опираясь на стол. Мачеха посторонилась, пропуская меня вперёд. Лестница была совсем близко, а вверху желтел прямоугольник дверного проёма. И от него меня отделяло всего пять ступеней. Пять шагов.
А если пробежать и запереть дверь с той стороны? А потом быстро собрать вещи и уйти? Или не собирать, бежать так. И пусть во всём королевстве у меня не было ни одной живой души, которая пустила хотя бы на ночь. Но я помнила про двенадцать невест герцога. И про то, что ни одна из них не покинула его замок.
И становиться тринадцатой я не желала.
В голове билась единственная мысль: «Бежать. Бежать. Бежать». Сердце бешено колотилось в груди, а ладони вспотели, несмотря на холод, и я быстро вытерла их об юбку. Я понимала – второго шанса не будет. Нужно попытаться сейчас. Изобразить смирение. Потупить взгляд, опустить плечи, всхлипнуть. Пусть мачеха считает, что я смирилась. Пройти несколько нарочито медленных шагов, а затем бросить вперёд.
На первый взгляд, план был не так уж плох. Но я успела сделать лишь пару шагов и застыла с поднятой ногой, подчиняясь влиянию метки.
– Эмма-Эмма. Иногда ты ведёшь себя ужасно глупо.
Нет, нет, нет!
Я прикусила губу, сдерживая злые слёзы и ощущая металлический привкус во рту. Конечно, это было глупо. Нужно было выждать и потом уже сбегать. Впрочем, мачеха была не так уж глупа и могла использовать метку.
– Только без глупостей. Или мне придётся оставить влияние метки до завтра. Но ты же не хочешь этого?
Я медленно покачала головой.
Думаю, она прекрасно понимала, чего я сейчас хочу больше всего.
– Тогда поднимайся на второй этаж. Ты же не думала, что я сразу отпущу тебя после такого? И без глупостей. Или всю дорогу в карете просидишь в таком состоянии.
Я с горечью усмехнулась и шагнула, повинуясь приказу.
Пять ступеней, поворот и новая лестница, на этот раз куда длиннее. Удивительно, но мачеха поселила меня наверху, по соседству с собой и дочерью. Здесь всё ещё было сумрачно, так что я не смогла понять, который сейчас час.
Так, повинуясь дальнейшим указаниям мачехи, я оказалась в ванной.
– Набери воду и вымойся. Надеюсь, хотя бы сегодня Мэри не опоздает.
Она посмотрела на меня, вздохнула и вышла.
Я же проводила её взглядом, в то время как руки, повинуясь её приказу, открыли оба крана, а затем принялись за корсет на платье. Благо, шнуровка располагалась спереди. А я прикрыла глаза, давая волю слезам.
Ненавижу мачеху. Ненавижу метку. И герцога тоже. Но больше всего – себя, за слабость и глупость. Нужно было давно попытаться избавиться от метки и сбежать.
***
Я смотрела в большое ростовое зеркало, которое по такому случаю перенесли из комнаты мачехи в мою. Платье сестры, что Мэри быстро подшивала прямо на мне, было синим. Совсем как то, что я видела вчера в витрине магазина. Только вместо атласа – бархат и никакого кружева и жемчуга. Оно немного жало мне в груди и с трудом прикрывало щиколотки, но всё равно было довольно красивым. Но сейчас моё старое платье – вылинявшее и потёртое, с посеревшими от времени манжетами – было мне куда милее.
Близился рассвет и небо светлело, одна за другой гасли звёзды. Серый зимний свет вползал в комнату, а, значит, скоро должна была приехать карета от герцога. Мачеха уверяла, что он пригласил меня погостить в замок. Что это честь, а не наказание. Только говорила всё это она старательно отводя взгляд. Впрочем, я не поверила бы ей в любом случае.
Мэри случайно ткнула иголкой в мою ногу, и я поморщилась.
– Прости.
Она быстро глянула на меня и вновь опустила взгляд. Но я успела заметить застывшие в уголках её глаз слёзы. Она не говорила со мной, только смотрела с жалостью. Впрочем, сейчас я меньше всего нуждалась в пустой болтовне. А помочь мне Мэри всё равно была не в силах.
Атмосфера в комнате была напряжённой, гнетущей и тяжёлой. Мы обе знали, что из замка я не вернусь. Что это – дорога в один конец. И пусть мачеха отменила действие метки, но я всё равно понимала, что сбежать не получится. Только если выбить окно и прыгнуть, надеясь, что не переломаю ноги.
И всё же стоять вот так, не двигаясь, было выносимо, и я вновь посмотрела в зеркало, оглядывая себя с головы до ног. Затем опустила взгляд ниже, туда, где ножка зеркала зацепилась за ковёр, оголяя пол и белеющую на досках часть так и не отмывшейся пентаграммы. Я нарисовала её в надежде призвать дух отца вскоре после его смерти и нашего переезда в город. Но ничего не вышло. Ни в ту ночь, ни в другие. Много позже я узнала, что у меня не было шансов: ведь духов лучше всего призывать на кладбище, в том месте, где умер человек или там, где часто бывал. Правда, для сильных магов не существовало преград. Но я не была сильной. Родной дом был далеко, как и кладбище, на котором покоился отец, а доступ к книгам я получила слишком поздно.
На душе было пугающе спокойно. Поэтому когда Мэри ушла, тихо обронив:
– Мне жаль, что так вышло.
Я лишь пожала плечам и шагнула к прикроватной тумбочке, присела, обшаривая дно. Раз избежать поездки не получилось, нужно подготовиться к побегу.
Несколько мгновений я пыталась слепо нащупать рычажок. Наконец раздался глухой щелчок, и дно отъехало в сторону. Я засунула руку в образовавшийся проём, доставая свои сокровища: мел, пропитанный особым магическим зельем, и монокль на толстой резинке. Первое я брала на всякий случай, ведь формулу для перехода, который можно было начертить с его помощью, я не знала. Да и не рискнула бы применить: так как в случае неудачи могу застрять в межмирье или перейти по частям. И оба варианта меня не устраивали.
Монокль же когда-то принадлежал отцу. Он позволяло различать магические потоки невидимые невооружённому глазу. Отец постоянно использовал его при создании или починке артефактов. И потому этой вещью я дорожила гораздо больше, чем домом и счётом в банке.
Что ж, помощи мне ждать не откуда, но у меня есть знания. Спасибо отцу и мачехе, из-за которой единственными моими друзьями на долгое время стали книги. Кто знает, может быть, у меня всё-таки получится сбежать из замка?
ГЛАВА 4. Замок на холме
Карета приехала вскоре после того, как окончательно рассвело. И первое, что я сделала, оказавшись в ней, – вытерла щёку тыльной стороной ладони, стирая следы от поцелуя мачехи. Не знаю, что на неё нашло. За последние семь лет это были чуть ли не первое проявление чувств. Правда, я бы предпочла, чтобы всё оставалось по-прежнему.
Слёзы Мэри, нежность мачехи. Всё это собиралось в холодный ледяной ком где-то под сердцем и ничуть не помогало успокоиться.
Я не стала смотреть в окно и тут же задёрнула шторку. Махать на прощание мачехе я не собиралась, как и проверять выглянула ли Кэтрин. Её безразличие больше не задевало. И я, не тратя время на пустяки, затаилась возле дверцы. Когда же, по моим расчётам, мы отъехали от дома на достаточное расстояние, попыталась её открыть. Но тщетно. Правда, выпрыгивать из кареты на ходу всё равно было сродни самоубийству, а я планировала прожить ещё хотя бы лет пятьдесят. Но просто сидеть и смиренно ждать, зная к кому и зачем меня везут, не могла. Мне не удалось сбежать из дома мачеха и кареты, сделать это из замка герцога точно будет сложнее.
Я вздохнула, пытаясь унять дрожь в руках и успокоить сердце. Всё будет хорошо. Я не сдамся и использую любую возможность, а пока нужно было немного отдохнуть. Этой ночью я, кажется, успела поспать всего пару часов, а ведь ещё неизвестно, что меня ждёт в замке. Он располагался в отдалении, так что немного времени у меня точно было.
Но стоило только прикрыть глаза, как меня тут же разбудил тихий стук и незнакомый мужской голос.
– Приехали, нэсса.
Дверца распахнулась, впуская морозный воздух.
– Мисс, – поправила я, открывая глаза.
Нэссами зовут титулованных, я же такой не являюсь и вряд ли когда-нибудь стану.
Я потянулась и выбралась наружу, опираясь на любезно подставленную руку кучера, поёжилась, поднимая повыше воротник пальто. Сегодня было куда холоднее, мороз щипал за щёки, а ветер норовил задрать юбку и сыпал холодную снежную крошку за шиворот.
Я огляделась, пока кучер взбирался обратно на козлы. Удивительно, но меня привезли к парадному входу. Слева подъездная аллея, изгибаясь змеёй, вела к воротам. Справа возвышалась белоснежная громадина замка с множеством балкончиков и башенок, пронзающих шпилями хмурое серое небо. Широкая мраморная лестница убегала ввысь множеством ступенек. По бокам от неё на постаментах сидели огромные статуи фениксов с гордо поднятыми головами. Они были похожи на орлов, только хвосты имели длиннее.
Встречать меня никто не спешил, лишь двое лакеев сгружали сундук. Не знаю, что мачеха туда положила, вещей у меня на дорожную сумку, не больше. На меня никто не обращали внимания, и это, кажется, был идеальный момент для побега. Правда, до ворот всё равно было слишком далеко. К тому же они уже закрыты и явно охраняются магией, а перелезть через них я бы точно не смогла, да и до города не близкий путь. Замок приютился на холме между гор, и отсюда я прекрасно видела не только сам город, но и дорогу, ведущую к нему. И это значительно усложняло будущий побег. Да из замка всё видно как на ладони и герцог легко меня увидит. Нет, если и сбегать, то либо ранним утром или поздним вечером, либо ночью.
Значит, оставалось одно – подняться и постучать. Я вздохнула, подобрала юбку и сделала первый шаг. А когда преодолела все ступени и подняла руку, то дверь распахнулась сама. На миг я стушевалась, даже отступила на шаг, чувствуя, как от волнения учащает бег сердце. Что если я встречусь с герцогом прямо сейчас?
Открывший мне дверь высокий и худой мужчина с огромным крючковатым носом удивлённо приподнял кустистые седые брови и посторонился. Я замешкалась, с опаской разглядывая его. Конечно, я надеялась, что меня не поведут сразу же на жертвенный алтарь. Или как там герцог забирает чужие жизни? Но страх всё равно был.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Я не знала точного возраста герцога. Мужчине же на вид было лет шестьдесят и всё на нём от начищенных до блеска туфель до белоснежного галстука-бабочки было новым и дорогим. Только вот выглядел он слишком… человечно. Никакой бледности, о которой говорилось в слухах. Ничего необычного и страшного. Впрочем, не будет ведь герцог сам открывать двери? Даже у мачехи это делала Мэри, а не она сама, а в замке слуг явно больше. Здесь этим должен заниматься дворецкий. Решив так, я облегчённо выдохнула и проскользнула внутрь.
Дворецкий же окинул меня цепким взглядом и на мгновенье недовольно поджал губы. И я его прекрасно его понимала. Кругом были мрамор, позолота и хрусталь, начищенный до зеркального блеска паркет, тяжёлый бархат портьер и живые цветы в огромных мраморных горшках. А тут я в платье с чужого плеча и старом пальто. Пусть по указанию мачехи для меня подшили одно из платьев Кэтрин, но верхнюю одежду пришлось надевать свою.
Впрочем, он быстро взял себя в руки и даже изобразил подобие улыбки.
– Позвольте ваше пальто.
Он протянул руку и терпеливо ждал пока я возилась с пуговицами и узелком на лентах шляпки, а затем указал на юношу, незаметно возникшего рядом. Тот был ненамного моложе меня и смотрел с нескрываемым любопытством. А его тёмно-синяя бархатная ливрея с серебряной вышивкой выглядела намного богаче моего платья.
– Следуйте за Джеком. Он проводит вас в комнату, где вы сможете освежиться после дороги. Ваши вещи вскоре доставят туда.
Я не стала возражать, хотя смысла в этом и не было: переодеваться мне всё равно не во что. Это платье было самым приличным в моём гардеробе, не думаю, что мачеха расщедрилась ещё на одно. Впрочем, я в любом случае не собиралась наряжаться для своего будущего убийцы. От одной мысли об этом у меня всё холодело внутри.
Интересно, а слуги знают о том, что делает герцог? Неужели им всё равно?
Тут я вспомнила недавнюю сцену с девушкой, которую пыталась продать мать. И ведь никто не попытался вступиться, образумить её. Так почему это должно волновать слуг? Он ведь не трогает их.
На короткий миг, когда мы поднялись на второй этаж, ушли достаточно далеко от холла и оказались одни, я чуть было не спросила об этом слугу. Но в последний момент передумала. Да и коридор, в котором в любой момент может кто-нибудь появиться, не лучшее место для подобных разговоров. Для начала нужно осмотреться. Кто знает, может быть, всё не так страшно? Ведь не стал же герцог сразу «выпивать» мою жизнь. Может быть, слухи всё же врут?
Сейчас, как никогда прежде, мне отчаянно хотелось в это верить.
– Ваша комната, нэсса.
– Мисс, – поправила я. Кажется, скоро это войдёт у меня в привычку. – И спасибо, что проводил.
На секунду мне показалось, что Джек хочет что-то сказать, но он промолчал, развернулся и поспешил прочь, оставляя меня одну. Я же не стала зря терять время и толкнула дверь, да так и замерла на пороге. Комната была просто огромной. Тяжёлая резная мебель, мраморный камин, а рядом два кресла и столик со свежими розами в вазе. Ковёр с таким густым и высоким ворсом, что хотелось разуться и пройтись босиком. И среди всей этой красоты мой старый сундук из рассохшихся и почерневших со временем досок. Он смотрелся здесь не менее нелепо и чужеродно, чем я. И всё же комната была слишком прекрасной для пленницы, а именно ею я и себя и ощущала.
Я прошлась по комнате и остановилась возле камина. На нём стояла фигурка Богини Селены-Сауле. Одна её половина имела голубой глаз, светлые волосы и светлую кожу, а одежда была белее снега с голубой каймой. Другая – напротив была смуглой кареглазой и темноволосой, и одежда была под стать облику – чёрная с золотой каймой. Светлая половина протягивала руку вперёд, тёмная напротив заводила за спину. Ведь в ней был нож. Богиня символизировала дуализм. День и ночь. Добро и зло. Тёмное и светлое начало, которое есть в каждом человеке.
Правда, согласно легенде, их всё же было двое. Настолько же похожих насколько и разных. Один разрез глаз, форма скул и носа, одинаковая фигура. Разница лишь в цвете глаз и волос, да выражении лица. Невинное, доброе и ласковое – у Сауле и злое, коварное и лживое – у Селены.
Согласно легенде сёстры постоянно спорили, сманивали людей на свою сторону, и это так надоело их отцу прародителю, создавшему нашу землю, что он навечно соединил их. И приказал следить за людьми по очереди. Сауле он отдал день, ведь была она также светла, добра и ласкова с людьми, как солнце. Селене же досталась ночь, тёмная, холодная и опасная, как и её душа. И с тех пор сёстры больше не виделись, а их вражда продолжается до сих пор. И теперь одна – Светлая Богиня – дарила нам радость и счастье, покровительствуя белым магам. Вторая же – Тёмная – несла болезни, войну и разруху. Её почитали воры и убийцы. Ей подносили кровавые жертвы те, кто жаждал получить благословение на свои чёрные дела.
Где-то дома у нас была такая же, хоть отцу наука была ближе веры, и меня он учил тому же. Потому молиться я не умела, хоть мачеха и старалась позже, водя меня и Кэтрин на еженедельную воскресную службу. Но я так и осталась глуха к подобному, не видя смысла в молитвах, и сейчас задерживаться надолго возле фигурки не стала. Развернулась и вздрогнула, натыкаясь взглядом на незнакомую девушку в простом голубом платье с белоснежным передником. У неё были такие же светлые волосы, как у Мэри, и сердце моё сжалось при воспоминании о ней.
– Здравствуйте, достопочтенная нэсса. Я – Джейн. – Она присела в реверансе, а я от удивления забыла поправить её. Никогда прежде со мной не говорили с таким почтением. – Я буду вашей горничной всё время, что вы проведёте в замке.
Что я проведу в замке? Значит, слуги всё-таки не знают всей правды. Или герцог как-то обманывает их? Была ещё слабая надежда, что меня всё-таки ждёт иная учесть, нежели его невест.
– Вы ещё можете успеть к завтраку, если мы поспешим.
Она шагнула к сундуку.
– Мне не нужна помощь с платьем, – возразила я, за что тут же удостоилась недоверчивого хмурого взгляда. – Я просто хочу немного отдохнуть. – Я улыбнулась и добавила: – Ужасно волнуюсь.
Недоумение, появившееся на её лице, быстро сменилось покорностью.
– Конечно. Как пожелаете.
Она вновь присела в реверансе, таком искусном, что я бы ни за что не смогла повторить.
– И ещё. Тебе не нужно так ко мне обращаться. Я… – «Такая же, как ты» хотела сказать я, но сочла, что это слишком грубо. – У меня нет титула.
– Это не имеет значения, – возразила она с улыбкой. – Все гости герцога равны для нас. Если вы просите, я оставлю вас, но прежде позвольте вам кое-что отдать. – Она подошла ближе и протянула руку, взглянула на меня выжидающе, и я тут же повторила её движение. – Вот возьмите. Если я вам понадоблюсь, просто сожмите его.
И она накрыла мою ладонь своей, а затем сжала мои пальцы в кулак. А затем, сделав ещё один реверанс, практически бесшумно скрылась за дверью. Я же разжала пальцы и не без удивления посмотрела на содержимое: маленький кристалл – его, скорее всего, и нужно было сжимать для вызова служанки – и узкий клочок бумаги. Последний я тут же развернула, пробежала глазами и нахмурилась. Это была записка. Совсем крохотная, всего одна строчка: «Не верьте всему, что вам говорят».
Я еле успела дочитать, когда записка вспыхнула, обращаясь пеплом и оставляя жирный чёрный след на коже. Интересно. Неужели мне повезло так быстро обзавестись союзником?
Желание сжать кристалл, вызвав тем самым служанку, и расспросить обо всём, было настолько сильным, что я с трудом сдержалась. Но спешка в этом деле явно была лишней. Джейн что-то говорила про завтрак. Что ж, если меня пригласят на него, то там я, скорее всего, и увижу герцога. А после уже и буду делать выводы.
Если останусь жива.
2453 просмотров
Категории: Фэнтези, Любовная фантастика, Приключения, Повесть, Фэнтезийно-любовный роман, Истории про невест, Маги и волшебники, Неравные отношения и неравный брак, Любовное фэнтези, Сергиенко Кристина
Тэги: кристина сергиенко, снежная роза
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Повесть. 5,60 алк |
Эксклюзивные авторы (156)
- появились новые книги
Авторы (1028)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДраконВедьма #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
