Сокол на рукаве. Нэйса Соот'Хэссе
Магазин Книги автора Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Эксклюзивная Книга
Еще эксклюзив на Призрачных МирахПьер задохнулся от возмущения. Впервые в жизни он не мог подобрать слов для ответа. Но когда мужчина собирался уже развернуться и уйти, метнулся к нему стрелой и сорвал маску, скрывавшую лицо.
Мужчина попытался подхватить этот маленький кусочек ткани так, будто он был его последней защитой от врага, но не успел. Пьер торжествующе воскликнул - и замер, ошеломлённо разглядывая изрезанное шрамами, хоть и некогда красивое лицо.
Автор идеи: Ann Fleur
Внимание! Слэш, 18+
Околоисторическая дилогия
Первая книга: Сокол на рукаве. Нэйса Соот'Хэссе
Вторая книга: Бархат и пепел. Нэйса Соот'Хэссе
Отрывок «Сокол на рукаве. Нэйса Соот'Хэссе»
ГЛАВА 2. Кто из нас птица, а кто птицелов
Звон шпаги о металл оглашал задний двор родового поместья Леруа.
Пьер методично кромсал деревянное чучело. Клинок метался в его руках восьмёркой, а сам юноша представлял на месте гуттаперчевого болвана то давешнего знакомого с соколом на плаще, то двух насильников в фиолетовых масках, которые застали его врасплох.
У Пьера было два способа успокоиться. Когда он был грустен, Пьер перебирал самоцветы и составлял наборы украшений, которые затем одевал на какой-то вечер или карнавал. Когда он был зол, он брал в руки шпагу и избивал манекен до тех пор, пока руки не начинали ныть от усталости.
Руки Пьера ныли уже давно, но злость всё не проходила, так что каждый следующий удар становился яростней предыдущего, а старый француз со шрамом, обучавший его фехтованию, то и дело морщился, явно опасаясь, что скоро перепадёт и ему.
Шрам Пьера раздражал, как и всё, что он видел в последнюю неделю. Его бесили чёрные плащи и алые аксессуары, серые глаза и изукрашенные аметистами шпаги, ни на одной из которых он так и не разобрал заветной буквы «F».
Поняв безнадёжность своего положения довольно быстро, Пьер уже на третий день нанял двух авантюристов, бравшихся за кошель золота отыскать иголку в стоге сена — но время шло, а Пьер всё ещё не видел перед собой ни иголки, ни мужчины с соколом на плаще и вензелем на гарде меча.
«Неужели так трудно найти в Вероне человека, у которого иссечено шрамами всё лицо?» — не уставал он задавать вопрос самому себе. Город был не так уж велик, а всех, кто имел особые приметы, обычно знали в лицо.
Однако ни сам он, ни его сыщики так никого и не нашли. Пьер подумывал спросить совета у друзей, но что-то останавливало его. Почему-то не хотелось говорить Леонелю и Жереми, с их острыми язычками, о том, что, как показалось Пьеру, пытался скрыть сам таинственный незнакомец — о шрамах.
Безвыходность ситуации бесила Пьера ещё сильнее, чем глупость положения, в котором он оказался. Он дважды ещё ходил на карнавал в надежде увидеть там незнакомца с соколом, но так и не встретил ничего, кроме навязчивости Жереми и дурацких шуток Леонеля. Да и те вели себя странно — Жереми без конца прятал лицо, и без того едва видимое из-за маски, в пушистый шарф, а Леонель не переставал смотреть на Жереми с угрозой и осуждением.
Он рубил манекена уже третий час. Солнце склонялось к горизонту, и близилось время принимать решение — собирается ли он на карнавал в эту ночь. Пьер не хотел. Все пёстрые наряды казались ему бесцветными, а грохот музыки раздражал. Он хотел одного — увидеть незнакомца ещё раз.
Об этом и думал Пьер Леруа в тот момент, когда, нарушая его монотонную сосредоточенность, из-за угла дома раздался крик:
— Господин Леруа! Господин Леруа!
Пьер с размаху воткнул шпагу в песок и повернулся на крик.
— Господин Леруа! Пришли вести от вашего… От ваших… — появившийся во дворе слуга — рыжеволосый мальчик по имени Рико — явно не знал, как вернее назвать новых наёмных работников.
— Дай сюда, — Пьер вырвал из его рук конверт, сломал печать и, вынув сложенный вчетверо листок, принялся читать, — граф Эдмон Бросо…
Пьер сам не заметил, как губы его расплылись в улыбке.
— Почему так мало? — спросил он, поднимая глаза на мальчишку. — А, впрочем, откуда тебе знать, ты же совсем дурак. А ну-ка, принеси мне чернила и перо. Постой, лучше идём со мной, я сам всё сделаю, а ты только отнести письмо моим… — он хмыкнул, тоже затруднившись с названием, — моим помощникам.
Пьер торопливо направился к дому, поднимая высокими сапогами тучи пыли и на ходу ослабляя ворот свободной рубашки, в которой занимался с мечом.
Добравшись до кабинета, он рухнул на стул и обмакнул перо в чернильницу, быстрыми росчерками набросал несколько строк, суть которых сводилась к тому, что за выплаченные деньги он желал знать больше, а его поручителям следовало работать быстрей. Свернул листок, спрятал в конверт и, запечатав сургучом, вручил конверт Рико.
— Бегом. И прикажи приготовить мне ванну, камзол и свежее бельё. Да поскорее, вечно вас надо ждать до самой ночи!
Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Да, его соглядатаи сообщили мало. Но они сообщили главное — имя графа и адрес, по которому он проживал.
Пьер улыбался.
***
Карета остановилась у глухого забора, из-за которого виднелись верхушки кипарисов, но никак не контуры дома, где должен был обитать граф Бросо.
Пьер выбрался наружу и прошёл немного вдоль стены, оглядывая её со всех сторон. Затем подошёл к проходной и позвонил в колокольчик, висевший в стороне от ворот.
Какое-то время было тихо. Забор, похоже, тянулся вдоль всей улицы от конца до конца. Прохожих не было, и даже издали не слышалось человеческих голосов.
Потом в глубине двора кто-то закряхтел, зашуршал гравий, и у ограды появился седой дворецкий в простой суконной ливрее.
— Молодой господин? — спросил он вежливо, но с явной долей напряжения в голосе.
— Моё имя виконт Леруа. Я хочу видеть графа Бросо, — сообщил Пьер голосом принца, приехавшего осмотреть свои владения.
Дворецкий покряхтел немного, и когда Пьер уже ожидал, что он достанет из-за пазухи ключ, сообщил:
— Граф Бросо не принимает.
— Может, вы хотя бы спросите у него самого?
— Незачем спрашивать, господин. Граф Бросо не принимает с самого утра.
Пьер заколебался ненадолго.
— С ним что-то случилось? — спросил он осторожно. — Он нездоров?
— Да… Мигрень, молодой господин.
Пьер разозлился в один миг. На кого никак не походил граф Бросо, так это на томного горожанина, страдающего от мигреней. Если бы дворецкий отговорился старой раной, внезапно давшей о себе знать, или хотя бы дурным расположением духа, у него ещё был бы шанс отделаться от незваного гостя. Теперь же Пьер понял абсолютно точно, что верить старику нельзя.
— И когда же у него пройдёт мигрень? — поинтересовался Пьер, не скрывая злости. — Быть может, посоветуете мне прийти завтра?
Дворецкий помялся.
— Я бы не советовал, молодой господин. У графа очень часто бывают мигрени. А когда они проходят — так я ведь не господь бог, чтобы такое знать.
— Иными словами, вы отказываете мне от дома, — глаза Пьера сверкнули.
— Этого я не говорил…
— Вы утверждаете, что семейство Леруа недостойно отужинать в доме Бросо?
— Вы не так поняли, я всего лишь…
— Вы оскорбили весь мой дом. Вы, как человек опытный, должны понимать, какой скандал это повлечёт при дворе!
— Ваше сиятельство!..
— Полагаете, мне следует сразу обратиться к Папе, чтобы он рассудил наш спор?
— Помилуйте! — дворецкий дрожащей рукой потянулся к ключу, но явно всё ещё не решался открыть.
— Что за шум, Леонар? — послышался из недр дома подобный раскату грома голос, и по позвоночнику Пьера побежали мурашки, когда он узнал его обладателя.
— Мой господин… — голос дворецкого дрожал, когда он отвечал, а глаза метались от фигуры Пьера, стоящего за воротами, до дверей особняка.
— Ваш слуга оскорбляет меня! — крикнул Пьер так громко, что услышал бы весь квартал, будь на сотню метров в округе ещё кто-нибудь живой.
— Ваша милость! — в голосе дворецкого прозвучала мольба, но теперь он, кажется, обращался разом к обоим — к своему господину и молодому наглецу, явившемуся в дом.
— Он делает верно, — отрезал всё тот же голос, и Пьер подумал, что на поле боя, должно быть, граф Эдмон легко перекрывал им шум битвы, отдавая команды. От этой мысли новая волна дрожи пробежала по спине, а в паху почему-то стало жарко.
— Что же вы натравили на меня своего слугу? Если желаете оскорбить меня, сделайте это в лицо.
— Я не собираюсь потакать вашим прихотям.
— А я думаю, вы просто боитесь меня!
Пьер помолчал, ожидаясь реакции, но, так и не получив ответа, продолжил.
— И правильно делаете! Я знаю вашу тайну и, поверьте, не побрезгую рассказать её всем!
Секунду царила тишина, а потом дверь хлопнула, и наружу вырвался чёрный вихрь, носивший имя Эдмон. На нём не было ничего, кроме белой просторной рубашки и чёрных шерстяных брюк. Волосы, ночью собранные в аккуратный хвост, теперь гривой разметались по плечам. А ещё… Пьер стиснул зубы, ощутил внезапный укол в груди, когда увидел в руках Эдмона трость, на которую тот тяжело опирался при ходьбе.
— Вы смеете мне угрожать? — прорычал Эдмон, рывком бросаясь к воротам, и замер, обнаружив, что от жертвы его отделяет чугунная решётка.
— Вам в самом деле нехорошо? — спросил Пьер тихо, разглядывая трость с набалдашником в виде львиной головы.
Эдмон молчал, стиснув зубы.
— Зачем он мне врал про мигрень?
— Потому что не ваше дело, чем я болен!
— Эдмон!
Пьер поднял глаза, и взгляд его встретился со взглядом мужчины. Время замерло, и сердце сильнее застучало в груди.
— Эдмон, простите… Я пришёл извиниться…
— Ну, нет, это невозможно! — Эдмон ударил тростью о землю, взметая в воздух песок. — Вы оскорбляете меня, нарушаете моё уединение, обвиняете моего слугу и меня в неприветливости, угрожаете мне то раскрытием каких-то тайн, то самим Папой… И смеете к тому же называть меня Эдмон, как будто мы с вами знакомы с младых ногтей! Для вас я граф Бросо!
— Я не буду против, если вы станете звать меня Пьер!
— Убирайтесь! — теперь уже и голос графа сорвался на крик, но Пьер лишь моргнул, прерывая контакт их глаз, и ответил:
— Если вы позволите мне завтра привезти вам целебную мазь. Она прекрасно помогает от ран. Или от мигреней — если вам угодно называть это так.
— Что вам надо? — спросил Эдмон напрямик.
— Вас, — ответил Пьер просто.
— Я не игрушка! Купите себе пони!
— Мне двадцать два, граф Эдмон. Для пони я староват.
Эдмон, не выдержав, расхохотался. Он хохотал долго, пока не закашлялся, а затем вытер рот рукой и навалился на трость.
— Вас не учили, виконт, что жестоко играть с людьми?
— Я не играю, Эдмон. Мне хотелось бы вам это доказать.
— Вы держите меня за дурака?
— Позвольте, я отвечу вам завтра? Или давайте пройдём в дом. Вы устали стоять, и наш разговор не на пользу вашей ноге.
— Так уйдите!
— Вы слышали моё условие. Завтра в семь вы приглашаете меня к себе.
— А как же ваш карнавал?
— С вами мне интереснее, чем там.
— Хорошо, — сдался Эдмон наконец, — если вам больше нечего делать, завтра в семь я буду дома. Можете приходить.
***
Пьер подбирал драгоценности добрую половину дня — предвкушение было таким сильным, что он с трудом мог заставить себя сидеть на месте.
«Как дебютантка перед первым балом», — посмеивался он мысленно над своим волнением.
Ещё утром Пьер послал Рико к аптекарю — конечно же, никакой мази у него самого не было, но ничего лучше ему в тот момент в голову не пришло.
Выбрав бриллиантовые подвески и два перстня с россыпью аметистов — под цвет шпаги графа Бросо — к шести часам, к половине седьмого Пьер уже отказался от них всех и сменил голубой, украшенный вышивками камзол, на такой же, но на два тона светлее и лишённый всяких украшений — он решил, что граф Бросо не слишком то любит блеск, раз целыми днями скрывается за плотными стенами сада.
Ровно в семь карета высадила его в бледно-голубом — уже третьем по счёту — камзоле. Пьер ударил сапогом о сапог, сбивая пыль, и, подойдя к двери, позвонил в колокольчик.
Открыл ему всё тот же лакей — но на сей раз в ливрее, расшитой серебром. Пьер тут же почувствовал себя неуютно, предугадав, что всё-таки подобрал костюм неуместно — и оказался прав. Граф Бросо встретил его на сей раз в чёрном, расшитом серебром, камзоле и с аккуратно убранными волосами. Теперь Пьер разглядел в его левом ухе серьгу с рубином.
— Вы моряк? — спросил Пьер и тут же прикрыл рот рукой.
— Я служил во флоте. Но не собирался этим кичиться.
Эдмон тут же прикрыл ладонью серьгу.
— Присаживайтесь, — предложил он, указывая тростью на диван, а сам отвернулся на секунду к камину, и, когда повернулся к Пьеру снова, серьга уже исчезла. — Так о чём вы хотели поговорить?
Пьер улыбнулся.
— Вы тоже сядьте. Мне неловко заставлять вас стоять с больной ногой.
Всё ещё опираясь на трость, Эдмон опустился в кресло напротив. Пьер прикрыл на секунду глаза, скрывая их занавесью густых чёрных ресниц, а затем резко поднял взгляд и посмотрел прямо на Эдмона.
— Граф Бросо, я хотел извиниться перед вами. Наше знакомство прошло не слишком удачно. И к тому же я позволил себе недопустимую вольность. Я ни в коем случае не хотел поставить вас в неловкое положение. Поверьте мне.
Бросо издал невнятный звук, похожий на рычание недовольной кошки, и заметил:
— Мы, кажется, решили называть друг друга по имени.
Из его фразы Пьер сделал вывод, что смысл сказанного Эдмон пропустил мимо ушей. И ещё — что можно занимать новый плацдарм.
— Разумеется, Эдмон, — он улыбнулся и продвинулся вдоль дивана, подсаживаясь ближе. Затем извлёк из-за пояса мешочек с мазью. — Я принёс то, что обещал, — он развязал тесёмку и продемонстрировал Эдмону стеклянный флакон с зеленоватой жидкостью. — Это средство излечивает самые страшные раны меньше чем за день. Но есть одно условие, без которого оно не подействует…
Пьер замолк, потому что дверь открылась, и на пороге показался дворецкий.
— Принести вам напитки, господа? — поинтересовался он, бросив на Пьера мрачный взгляд. Вчерашней сцены он явно не простил.
— Не нужно ничего, — резко, подстать этому взгляду, отрезал Пьер, — просто уйдите и не мешайте нам говорить.
— Виконт Леруа! — Эдмонд не сильно, но звонко стукнул тростью о пол, — вы всегда позволяете себе говорить с чужими слугами, как со своими?
— Простите, — Пьер скрипнул зубами. Накал его уверенности ослаб на градус, но не более того.
— Иди, Леонар. Спасибо, нам не нужно ничего, — сказал Эдмон, поворачиваясь к дворецкому, и Пьер снова скрипнул зубами. С ним самим Эдмон пока что ни разу не был столь мягок.
— Вы говорили о каком-то волшебном условии, — напомнил Эдмон, когда дворецкий вышел, и в комнате воцарилась тишина. Голос его звучал несколько смущённо, будто он сам уже жалел, что обидел гостя, и это прибавило Пьеру решительности.
— Всё верно, — он улыбнулся, подсаживаясь ещё чуть ближе, — дело в том, что эту мазь должны наносить руки того, кто её готовил. Иначе она не сработает.
Уже на последних словах Пьер понял, что где-то промахнулся, потому что лицо Эдмона стало мрачным, а шрамы натянулись, делая его похожим на сказочное чудовище.
— Вы смеётесь надо мной? — прорычал он и, вскочив с места, ударил тростью о пол.
— Когда я смеюсь, это обычно заметно по моему лицу! — выпалил Пьер, вскакивая следом. Затем глубоко вдохнул и закончил уже куда спокойнее. — Бросьте, Эдмон. Разве вам не хочется иногда поверить в чудо.
— Вы… Вы собираетесь сами…
— А что в этом такого? Мы оба мужчины, полагаю не будет ничего страшного, если я коснусь вашего бедра. Вот так, — Пьер скользнул рукой по бедру Эдмона и тут же придвинулся вплотную к нему, прижимаясь всем телом, и выдохнул уже в самые губы. — Только без брюк.
Эдмон зажмурился и шумно выдохнул, однако когда он заговорил, голос не слушался его совсем.
— Вы невоспитанный мальчишка… — прошептал он.
— Сегодня я ваш врач.
— Делайте, что хотите, — сдался Эдмон, и Пьер с трудом удержался от того, чтобы скользнуть губами по его губам, когда увидел расслабленное выражение усталости на его лице.
«Не всё сразу», — одёрнул он себя, а вслух произнёс:
— Тогда нам лучше пойти туда, где нас не потревожит прислуга. С какой бы любовью вы не относились к своим дворецким.
К удивлению Пьера, Эдмон спорить не стал. Он провел гостя в будуар и остановился у узкой кровати в стенной нише, в которой явно никогда не спали.
— Что дальше? — спросил он, останавливаясь напротив Пьера, и на сей раз юноша заметил в его глазах любопытство и лёгкую усмешку. Эдмон будто ждал и хотел узнать, как далеко Пьер собирается зайти.
Пьер шагнул вплотную к нему и, дёрнув ремень, спустил с мужчины нижнюю часть туалета. Затем скосил глаза, глядя на откровенно довольный ситуацией пах — и тут же отвернулся, делая вид, что ничего не заметил.
— Сядьте, — Пьер сопроводил свои слова лёгким толчком в грудь, и Эдмон тут же упал на кровать.
Пьер присел на корточки у его ног и провёл ладонью по обнажённому теперь бедру. Кожа у графа была бледная, и к ней было приятно прикасаться. «Вряд ли он всё ещё служит… чем же он занимается теперь?» — промелькнула в голове юноши короткая мысль и тут же исчезла, когда он коснулся бинта и принялся медленно распутывать его.
Пьер не боялся крови, но и не сказать, чтобы любил её. Кровь незнакомых людей была ему безразлична. Рана же на бедре Эдмона вызвала отчего-то острый приступ сочувствия, и он осторожно погладил розовую кожу совсем рядом кончиками пальцев, от чего Эдмон вздрогнул и тут же затих. А ещё…
— Рана совсем свежая, — произнёс он тихо и поднял взгляд на лицо Эдмона.
Тот молчал.
— Я думал, вас беспокоит старый шрам, — пояснил Пьер.
— Это что-то меняет? — спросил Эдмон резко и попытался сесть, но Пьер тут же толкнул его в живот, заставляя опуститься обратно на подушки.
— Лежите смирно и не мешайте мне. Поговорим потом.
Пьер принялся обрабатывать края раны, затем снова прикрыл её бинтом и, уже поднимаясь, сказал:
— Не нужно вам вставать. Я завтра приду и проведаю вас. Если понадобится, нанесу мазь ещё раз.
Эдмон смотрел на него удивлённо. Пьер явно перешёл ту границу, за которой по представлениям Эдмона должен был повернуть назад. От осознания этого Пьер почему-то не почувствовал торжества, напротив, теснота в груди стала ещё сильнее. Захотелось наклониться и поцеловать всё-таки эти упрямые губы, но Пьер снова сдержался.
— Кто вас ранил? — спросил он, стараясь не выходить более за рамки светской вежливости.
— Это не ваше дело.
Пьер посмотрел на него и поджал губы.
— Знаете, граф Бросо, вы редкостный хам. Будь на вашем месте кто-то другой, я бы давно уже плюнул на него.
— Так чего же вы ждёте? Что во мне такого, что вы ко мне прицепились как клещ?
— Я к вам… — Пьер задохнулся от возмущения. Не говоря больше ни слова, он развернулся на каблуках и пулей вылетел в коридор. Вихрем пронёсся к выходу и запрыгнул в карету.
Всё дорогу в нём клокотала ярость, и только у самого дома он успокоился немного. Едва увидев Рико, он потребовал чернила и перо, а когда получил то, что просил, набросал несколько строк и всучил конверт мальчику.
— Ты знаешь, кому.
Спал Пьер плохо. А едва проснулся, получил ответ.
«Вы просили выяснить, что делал наш протеже последнюю неделю. Это было нетрудно. В первый день он много ездил по городу, был у нескольких знатных господ. Прислуга с охотой сообщила нам, что он искал неких незнакомцев, предпочитающих фиолетовые маски и кинжалы из Дамаска. В конце концов он отыскал таковых на второй день — как говорит горничная дома Дюран, эти господа находятся на службе у графа Дюран.
Утром следующего дня наш протеже был столь неосмотрителен, что его видели у монастыря Сан Бернандино. Он дрался на шпагах с неким господином в пунцовом плаще. Неизвестный получил отметину на щеке в виде буквы „V“, а наш друг — довольно серьёзное ранение в ногу. С тех пор он своего особняка не покидал».
Пьер уронил руки на покрывало и ошарашенно уставился перед собой. Перед глазами его как наяву стояли фиолетовые маски двух насильников и Жереми, прикрывающий щёку плотным шарфом. А ещё — некрасивая, ещё не до конца подсохшая рана на сильном бедре, от вида которой сжималось сердце.
1241 просмотров | 3 комментариев
Категории: Приключения, Эротика, Повесть, Серия, Фэнтезийно-любовный роман, Эксклюзив, Рабство, СЛЕШ, Эротическое фэнтези, Любовное фэнтези, Соот'Хэссе Нэйса
Тэги: нэйса соот'хэссе, сокол на рукаве
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Повесть. 9,67 алк |
95,00 руб
Эксклюзивные авторы (206)
- появились новые книги
Авторы (845)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
> LenaMena4:
> Книгу проглотила, как пироженку, просто оторваться не могла! Такая история любви, столько молодой парень пережил ради любви, что неоднократно слёзы наворачивались!
> Зачастую моральные страдания гораздо мучительней, чем физические , потому что ранят гордость, достоинство, честь, и гордостью и честью приходится поступиться во имя любви! И даже самой жизни не жалко ...
> Спасибо! А вторая книга будет?
19.03.2019, 01:02
Зачастую моральные страдания гораздо мучительней, чем физические , потому что ранят гордость, достоинство, честь, и гордостью и честью приходится поступиться во имя любви! И даже самой жизни не жалко ...
Спасибо! А вторая книга будет?
18.03.2019, 18:41
Подборки книг
#всказке #ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #Отбор #ПродаМастер #СнежнаяСказка #ШармПервойЛюбви Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
Огроменное спасибище! Всю книгу как на вулкане! Бедная хрупкая душевная организация читателя-библио-маньяка... вся исстрадалась... Долг и честь, зависть и подлость, совесть, обеты и похоть, вера и надежда в противостоянии алчности и жестокому манипулятору, ЛЮБОВЬ И СЧАСТЬЕ: любить и быть любимым - суууупер! Читала и боялась: а вдруг? Каждую главу боялась дышать, аж тремор в пальцах не отпускал до самого эпилога! Мне понравилось, спасибо, автор!