Стальные сети. Екатерина Оленева
Магазин Книги автора Комментарии (3) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Как стать королевой? Нужно выйти замуж за принца. Но если на тебя положил глаз его король-отец, то королевой ты станешь, получив в довесок ненависть бывшего возлюбленного и гражданскую войну в придачу. Как вырваться из стальных сетей? Как выбрать между любовью и страхом? Добиться прощения и простить самой? Как восстановить мир в королевстве и собственном сердце?
Участник Литмоба «Тайна во дворце»
Отрывок «Стальные сети. Екатерина Оленева»
ГЛАВА 1
Блики солнца обжигающими искрами били в глаза, отражаясь от рябящей поверхности реки, точно повторяющей изгибы бегущей сверху неё тропинки. По другую сторону то, что осталось от подъездной аллеи, сторожили густо разросшиеся высокие папоротники с острыми, как лезвие, раскидистыми листьями. Тропинка каким-то чудом продолжала держаться посреди этой части леса, когда-то бывшего замковым парком. Ещё недавно, будучи ребёнком, Вильма свободно прогуливалась между здешними деревьями, любуясь на остатки скульптурных ансамблей, а теперь лишь зная, что статуи там есть, можно было отыскать давно заброшенные фигуры с отвалившимися носами, отломившимися руками, сколотыми копьями и лирами.
Невидящими глазами оторванные мраморные головы глядели с земли в лазурь недосягаемых небес, чья синева лишь подчёркивалась белоснежной кипенью редких кудрявых облачков. День обещал быть ясным и погожим. Возможно, даже слишком – Вильма не любила зной.
Кобылка неторопливо брела вперёд, норовя то и дело остановиться, чтобы потянуться мягкими губами к хрустким молодым древесным побегам, и тогда всаднице приходилось трогать поводья, чтобы напомнить своевольнице о том, кто здесь хозяин. Налетающий порывами ветерок игриво трепал бело-серебристые девичьи локоны; скользил шкодливыми пальчиками по её пышным юбкам; дерзко расчёсывал гриву кобыле, а потом нырял, прячась в кустарники, оставляя их волноваться, словно раздосадованных кумушек.
Когда тропинка, вильнув, круто забрала в сторону, оставляя высокую стену деревьев позади, открылся потрясающе красивый вид на белый замок, возвышающийся с пригорка. Он выглядел так, будто был не построен, а нарисован кистью художника. Розовые кусты буйно разрослись вокруг, создавая впечатление, что его подножие окутано огненно-алым облаком или багровыми языками пламени.
Вильма знала, что при приближении иллюзия рассеется и останется удручающая реальность. Сказка и мечта, как всё прекрасное при соприкосновении с обыденностью, развеется, подобно туману под резкими порывами ветра и останется реальность: с обратной стороны, стоит войти на территорию замка, будут руины, закопченные от беспощадного пламени, уничтожившего когда-то Замок Роз. Пожар был такой разрушительной силы, что байками и преданиями о нём до сих по пугают непослушных ребятишек, а слава об этом месте держит людей на расстоянии лучше любых оград и охранников. Среди местных руины пользуются дурной славой. Говорят, эти земли прокляты.
Вильму никогда не пугали страшные сказки – напротив, с детских лет то, что пугало других, казалось её полной очарования тайной. А тайны требуют разгадки. А ещё, места с дурной славой имеют обыкновения отпугивать простосердечных обывателей обеспечивая уютное уединение. Хотя в полночь, при свете луны, она бы сунуться сюда не решилась. Серебряная лунная пыльца с сочетание с рождёнными царицей ночи тенями отпугивают даже любопытные умы, наделённые, как правило, богатым воображением, а то, что способно предположить последнее бывает куда страшнее ужасов реальных.
По мере приближения к замку тропинка становилась всё уже, а переплетающие между собой одичавшие кусты роз превратились почти в непроходимое препятствие.
Вильма, спешившись и привязав свою верную белогривую подружку к одному из гибких кустов ив, служивших при необходимости отличной коновязью, дальше двинулась пешком. Ей представлялось, что она отважный паладин и идёт на помощь, или она – первопроходец, открывающий новые земли. Крючковидные, острые шипы, усеявшие стебли цветов, норовили вонзиться то в руки, то в пышную юбку и оставалось только с осторожностью увёртываться от их злобной хватки.
Когда Вильма услышала нежные и высокие звуки музыки, в первый момент она даже замерла, решив, что у неё начался бред. Потом сердце оледенил страх. Подумалось, что явился призрак Печального Лорда, который, по легенде, и владел Замком Роз. Молва приписывала ему виртуозное владение игрой на арфе, которой он и пленил сердце прекрасной принцессы, до такой степени полюбившей своего возлюбленного, что она сбежала прямо из-под венца с королём, которого для неё избрал другой король – её отец. Влюблённый нашли приют в этом прелестнейшем из мест Рении, среди белого мрамора и белых роз и обрели истинное счастье в объятиях друг друга. Но счастье их было недолгим, потому что королевские стражники настигли влюблённых и сожгли вместе со всем двором: слугами, животными, придворными. Все они нашли здесь свой конец. А надгробием их стали зелёные травы, алые розы да высокие буки, вязы, дубы, клёны и берёзы.
Любовь – счастье –смерть… грустно и сладко думать об этом. Может быть люди потому и помнят любовь, подобной этой, что она взлетает к самой высокой точке и… обрывается? Останься живы Прекрасный Лорд и Прелестная Принцесса, кто знает, как сложилась бы их судьба? Но жуткий конец увековечил их в веках.
Пролетевший порыв ветра остудил кожу, раздул юбку и поднял за спиной волосы Вильмы. «Если бы ты могла выбирать, умереть красиво и остаться легендой или прожить, как все, может быть, так и не узнав, что такое настоящая любовь – что выбрала бы ты?», – всплыл в голове вопрос.
Вильма, тряхнув головой, решительно продолжила путь, расталкивая, порой разрывая перед собой препятствие из тонких лоз с острыми шипами. Она знала, что ещё чуть-чуть, и дальше идти станет намного легче.
А ещё она знала, что нет – не готова. Не готова она страдать и красиво умирать ради любви. Ей хотелось красиво и долго жить, быть счастливой и любимой. А сказки… ну, на то они и сказки. Как белые замки издалека – лучше не приближаться. Ну их совсем!
Тут Вильма поймала себя на мысли, что музыка не стихает, напротив, теперь доносится гораздо явственнее. Мелодия слышится отчётливо и ясно. Она остановилась, пытаясь понять, что это может быть?
Призрак?.. Кто ещё может забрести в эти малознакомые, дикие места, о которых инородцы не знают, а местные изо всех сил стараются держаться подальше?
Могут ли призраки являться при свете дня? В легендах всегда говорилось о лунных лучах, грозах, полуночи?.. Если там, впереди, призрак, то Чары Сокрытия вряд ли на него подействуют – призраки видят не глазами. Хотя, кто и когда на самом деле видел призраков, чтобы судить? Но если там человек, то стать невидимкой самое верное решение. Так безопаснее.
Безопасней и разумней всего было бы тихонько повернуть назад и, вернувшись к своей, не самой резвой в отцовской конюшне, но одной из самых послушных лошадок, умчаться отсюда прочь, восвояси, теряясь в облаках поднятой на дороге пыли. Но данный вариант не просто не был принят к сведению – он даже не возник в белокурой головке юной прелестницы, нацеленной на поиски приключений.
Наспех и кое-как прикрывшись Чарами Невидимости, Вильма крадучись двинулась вперёд, ведомая звуками музыки, высокой, нежной и пронзительно-грустной.
Каждый звук, подобно хрустальной капле, падал на сердце и брал за живое – за душу.
В краю луны цветут сады
Прекрасно-алых роз.
Их строен стан, их нежен вид
И трогает до слёз
Воспоминаньем о любви
Сгоревшей, как закат.
Нам горизонта не достичь
И кто в том виноват?
Прекрасный Лорд отважен был
Храбр, ловок и силён.
Но королевской воли злой
Не смог перечить он.
Крепка броня, стрела звенит
На тетиве дрожа.
Сильна любовь, но не сильнее
Острого ножа.
Отец вернул беглянку дочь
И в цепи заковал.
А через год уже другой
Уста ей целовал.
А что осталось от души
Прекрасной Девы той?
Кто знает? Слезы лишь вода!
Вода течёт рекой…
В краю луны цветут сады
Прекрасно-алых роз…
Вильма осторожно пробравшись к обломкам в полуразрушенной стене крепости, заглянула внутрь, туда, где молодой человек сидел на останках лестницы, окружённый рассыпавшимися, подёрнутыми мхом, камнями, и играл на арфе, меланхолично перебирал струны длинными, красивыми пальцами.
Он явно был благородного происхождения – у крестьянина или даже рыцаря не могло быть таких бледных, узких и нежных, как у женщины, пальцев с прозрачными, как бледное стекло, изящно опиленными ногтями. Его руки были такими красивыми и чуткими, что становилось понятным чувственное томление струн и их дрожание, стоило красавцу задеть их и они пели так нежно и грустно, что слёзы наворачивались на глаза.
Рубашка с длинными рукавами, стянутых у узких запястий, была из алого шёлка, с богатой вышивкой у ворота и на обшлагах рукавов. Блио тоже было шёлковым, но из чёрной ткани, застёгнутое на боку пряжкой с драгоценными камнями.
Незнакомец был молод, не старше двадцати лет, широкоплеч, узкобёдр и высок ростом. Чёрные волосы были длинными, спадали почти до пояса и перевиты каким-то странным, замысловатым образом чёрной лентой – Вильма никогда прежде не видела, чтобы мужчины так заплетали волосы. Она мужчин с длинными волосами вообще никогда не видела. В их краю мужчины носили короткие стрижки, в крайнем случае позволяя волосам небрежно ниспадать до плеч. За подобную причёску могли бы поднять на смех, она казалась женственной. Но молодой человек выглядел не женственным…Вильма не сразу подобрала нужное слово под описание. Утончённым. Вот так правильнее, пожалуй – он выглядел утончённо-аристократически. О его острые скулы можно было порезаться, а щёки под ними казались запавшими. Длинные ресницы не могли пригасить яркую синеву взгляда. Бледная фарфоровая кожа неестественно контрастировала с чёрными прямыми волосами.
Арфа, издав нежное, протестующее треньканье, застонав на прощание, стихла.
До Вильмы вдруг дошло, что пробирающие до дрожи синие глаза смотрят прямо на неё, распахнувшись от удивления.
Кажется, слишком увлёкшись песней и внешностью прекрасного певца она не удержала «скрывающие» чары?
– Кто ты? – неожиданно низким голосом (во время пения он звучал сладким тенором) спросил незнакомец.
ГЛАВА 2
Голос звучал вполне реально и, несмотря на сказочно-красивую внешность выходило, что и незнакомец тоже… вполне реальный? Не видение, не приведение – во плоти, хотя и весьма-весьма привлекательной. А красивый мужчина – это всё равно мужчина, то есть то, с чем общаться не так уж страшно, чтобы там не утверждали её няньки и боязливые тётушки.
Вильма знала, что красива. Её платиново-белые, будто сотканные из лунного серебра, волосы напоминали о ночных духах, тех, что, по преданиям, являются к мужчинам во снах и лишают их разума и силы. В любой толпе, благодаря этим необычным волосам, девушку легко было найти, выхватив взглядом, если только она не скрывалась специально под Чарами Невидимки.
И необычный цвет волос, и свой магический дар Вильма унаследовала от отца, представителя почти уничтоженной людьми расы хайримов, заклинателей стихий и духов, провидцев и чародеев. А вот необычные, фиалковые глаза достались ей в наследство от матери. Вместе же её бледные волосы, напоминающие о белых снегах, искрящихся в лучах луны, в сочетании с яркими фиалковыми глазами, без промаха попадали в любую цель, производя неизгладимое впечатление на собеседника, если и не очаровывая, то уж точно запоминаясь.
Незнакомец, судя по выражению лица и взгляду, тоже успел отдать дань необычной внешности девушки, взирая на неё с немым изумлением. Невольно начинаешь недоумевать, когда там, где минуту назад ничего не было, кроме камней, мхов и время от времени вспархивающих птичек-невеличек, вдруг, словно из воздуха, материализуются прекрасная девушка.
Вильма не смогла подавить смешок:
– Я прекрасный призрак не менее Прекрасной Девы. Ваши песнопения потревожили мой покой, о, дивный трубадур. Вот, пришла взглянуть, кто орошает заброшенные руины чудесными звуками… это ваша арфа?
– Странный вопрос.
– Как и всё вокруг. Рискну заметить, что по-настоящему странен тот, кто решил уединиться в проклятых развалинах. И это бы ещё ничего… но вот фантазия тащить через все овраги и буераки с собой арфу?.. Даже дикие розы не стали для вас препятствием. После такого явлением призраков вряд ли кого-то удивишь!
Молодой человек улыбнулся.
Улыбка у него была красивая, но отчего-то казалась меланхоличной. А ещё невольно наводила о взрослой снисходительности по отношению к расшалившимся детям.
– Наверное, мне следует извиниться за то, что нарушил ваш покой, Прекрасная Дама? – мягко проговорил он. – Надеюсь, песня пришлась вам к душе?
– Ну, не знаю… откровенно говоря, мне всегда казалось, что я погибла вместе с Отважным Лордом? Но это уже скучные нюансы, а в целом песня очень… мелодичная, поэтичная.
– Польщён. Благодарю.
– Не стоит благодарности.
– Позволю себе с вами не согласиться, – прищурился незнакомец. – Бродячие трубадуры зарабатывают песнями и им требуется награда.
Вильма захлопала длинными ресницами:
– Даже не знаю, как вам помягче сказать, но место для заработка вы выбрали не самое удачное. В этих местах вас разве вороны чем одарят, да только боюсь, что дары их вам не слишком понравятся.
– Вы не похожи на ворону, – подтрунивающим тоном проговорил незнакомец, скрещивая руки на груди и прислоняясь плечом к стене.
Словно ненароком он перекрыл Вильме путь к отступлению, закрывая собой проход, что не укрылось от её внимания и заставило немного насторожиться.
– А на кого я похожа?
– На белого кречета.
Вильма презрительно фыркнула. Она считала себя нежной, а кречет? Как бы не слишком милая птица.
– А летаешь ты быстро? – вдруг сменил тон он.
– Смотря от кого и к чему.
– Если я тебя поймаю, красавица, то возьму плату за свою песню.
– Как?
– Поцелуями.
– Ух, ты, какой резвый! Речь уже даже не об одном о поцелуе, а о поцелуях? Не много ли ты хочешь, певец?
– Если уж хотеть, так чего-то большого. Если брать – так много. Иначе какой смысл?..
Во время их короткого диалога он медленно наступал, она – пятилась.
– Даже не знаю, в самом ли деле мне понравилось твоё пение?.. Мои поцелуи стоят большего.
– Не обесценивай то единственное, что есть у несчастного трубадура.
Незнакомец казался каким угодно, но не несчастным. Ему явно нравилась эта игра в охотника и добычу.
Впрочем, Вильма тоже была не против немного поиграть.
Ей уже приходилось целоваться с парнями раньше. Иногда это было слюняво и противно, иногда – смешно и нелепо, пару раз совершенно неприятно. Но случалось, что поцелуи дарили щемящее, ни с чем не похожее чувство неги, были нежны, как скользящий по коже шёлк. Самое странное, что по внешности мужчины никогда не угадаешь, как он на самом деле целуется. Самый нежный поцелуй на памяти Вильмы ей подарил молодой рыцарь, немногим старше её самой, один из первых задир в замке и в драке совершенно бешенный. А самым грубым оказался один из отцовских пажей-чашников, с виду похожий на переодетую девицу. Так что то, что трубадур с виду такой красавчик совсем не означает, что целоваться с ним ей понравится.
– Что именно? – вопросительно приподняла она бровь.
– Мой голос. Мою музыку. Мои песни.
– А ещё – серебряная арфа, шёлковые одежды и драгоценные перстни на пальцах. Неплохо нынче платят трубадурам!
– Да. Не со всех я беру поцелуями.
– Может, арфа – это хобби? И на самом деле ты обворовываешь несчастных путников, промышляя грабежом?
– Ты меня раскусила!
Он попытался её обнять, но Вильма ловко уклонилась от его объятий, змеёй выскользнув у него из рук и весело засмеялась оттого, что юноша выглядел искренне раздосадованным.
– Думаешь, так легко поймать Прекрасную даму?
– Трудная добыча выше ценится.
Он вновь попытался её схватить, и снова Вильме улыбнулась удача – она оказалась быстрее и проворнее. Подхватив длинные юбки, метнулась в очередную тень пролома и набросила на себя чары Невидимки.
Молодой человек, последовав за ней, застыл в растерянности, внимательно оглядываясь по сторонам, явно пытаясь сообразить, куда улизнула беглянка. Приглядываясь к кудрявому кусту бузины, небольшим зарослям акации. Заглянул за стены.
Вильма не шевелилась и старалась дышать как можно тише, чтобы не выдать своего присутствия. Скрывающий её кокон нужно было постоянно подпитывать, не забывая о чарах ни секунду, иначе они в тот же момент могли развеяться.
Незнакомец выглядел озабоченным и задумчивым. Вильма улыбнулась. Кажется, её затея удалась! Теперь дело за малым: нужно незаметно и неслышно дойти до заветного проёма, а потом нырнуть в заросли диких роз и – прощай, загадочный певец. Даже обидно, что всё так быстро кончилось.
– Попалась, птичка! – руки, неожиданно сжавшиеся на плечах, были горячими, а пальцы – неожиданно жёсткими.
Вильма изумлённо охнула. Чары соскользнули с неё в тот же миг, как незнакомец поймал её.
– Что?.. Нет! – она едва не задохнулась от возмущения.
– Да! – смеясь, кивнул молодой человек, толкая её к широкому стволу вяза, разросшемуся прямо посреди того, что некогда было комнатой. – Я тебя поймал.
– Ты не мог!..
– Не стану извиняться за то, что разочаровал. Обещаю, в итоге мы оба останемся довольны.
Вильма рассержено забилась в его руках в бесполезных попытках вырваться.
– Тс-с! Тише, птичка. Не бойся. Я тебя не обижу.
Его руки не были грубыми. Держал он Вильму крепко, так, что не вырваться, но при этом ни одним движением не причинил ей боли, даже случайно.
– Всего один поцелуй…
Она замерла в его руках, всем телом, каждой клеточкой кожи чувствуя странный ток и притяжение, что исходило от незнакомца. Шёлк под её ладонями был прохладный и гладкий, а мышцы под материей твёрдые, как камни – горячо разогретые камни.
– Всего один, – эхом повторила Вильма и не двинулась с места, замерев в кольце рук незнакомца, пока он склонялся над ней для поцелуя, с замиранием сердца предвкушая и, одновременно с тем, гадая, не обманет ли он её ожиданий?
Его дыхание слабым ветерком коснулось её губ, а потом она ощутила вкус их самих. Гладкость шёлка. Твёрдость сливовой кожицы. Первое прикосновение напоминало вежливое знакомство: мягкое, неназойливое, осторожное – так охотник боится преждевременной стремительностью спугнуть добычу, заставив её сорваться в бега.
Вильма чувствовала себя воском, оставленном на солнце, когда первые косые лучи несмело разогревают верхний слой, но вскоре ласковое их скольжение сменяется зноем; воск топится и тает – тает, делаясь послушным, гибким, мягким, липнущим к рукам.
Она подставляла губы под его поцелуи, запрокидывая голову, каждую минуту опасаясь, что незнакомец отстранится и всё закончится. Ощущения были упоительны, хотелось, чтобы они длились и длились. Ей не хотелось большего – ей вполне хватало того, что есть.
Разум вернулся к ней, когда его руки требовательно и жадно сомкнулись вокруг тонкой девичьей талии, прижимая к себе столь близко, что она почувствовала… почувствовала…
– Отпустите меня! – потребовала Вильма, от смущения гневно стрельнув в него взглядом.
К её величайшему облегчению незнакомец подчинился мгновенно. Хотя, даже будучи не слишком искушенной девушкой, Вильма чувствовала силу разгоревшейся в нём страсти, на её счастье незнакомый сладкоголосый певец был из тех, кто умел держать внутренних зверей на коротком поводке.
– Не бойтесь. Я вас не обижу.
– Я и не боюсь, – фыркнула Вильма. – Вот ещё!
– Меня вам и правда бояться не стоит. Но разве разумно красивой, юной девушке разгуливать одной?
– Не разумно, – легко согласилась Вильма.
Она редко возражала против очевидного.
– Но, на самом деле, я могу за себя постоять.
– Вот как? Интересно – как? – криво усмехнулся молодой человек. – Вздумай я всерьёз посягнуть на вашу честь или жизнь, вы бы уже расстались и с тем, и с другим.
– Большинство людей в наших краях не столь опасны, как вы, – усмехнулась Вильма, не без вызова вскидывая острый, как у кошки, подбородок. – Секрет в том, что большинство мужчин переоценивают себя недооценивая меня.
– Ты всегда вот так, запросто, открываешь первым встречным свои секреты?
– Только тем, кто мне нравится, – засмеялась Вильма. – И только те их секретов, что ничего особенного из себя не представляют. Ладно, сладкоголосый трубадур, как бы мне не нравились твои поцелуи и песни, но пора прощаться.
– Подожди! – поймал он её за руку.
Вильма выразительно взглянув, постаралась высвободить руку:
– Мне кажется, вы несколько… забываетесь! Проявляете излишнюю фамильярность.
Незнакомец усмехнулся, многозначительно выгнув бровь:
– Со мной случается, – на этот раз его усмешка показалась Вильме дерзкой. – Я считаю некоторую фамильярность вполне уместной.
– Пустите. Мне больно.
– Вы лжёте. Вам не может быть больно.
– Пустите! Немедленно! – гневно сверкнула фиолетовыми глазищами Вильма.
– Скажите ваше имя, тогда отпущу.
– Ещё чего! Моё имя вам совершенно ни к чему.
– Придерживаюсь иной точки зрения. Можно сказать, прямо противоположной.
– Вы – наглец!
– А ты забавная. Хочешь уйти, назови имя.
– Весь смысл в том, чтобы обойтись без имён. Я ведь твоего не спрашиваю?
– А ты спроси. Я ж не против?
Вильма, насупившись, поглядела на своего мучителя. Похоже, от него и правда так просто не избавиться? Но и рисковать репутацией, прослыть легкомысленной и легкодоступной девицей у Вильмы планов не было. Иногда, то, что случается в лесу лучше всего оставить в лесу. Но как это сделать?
– Да что ты словно рыба-прилипала! – с досадой закусила губу девушка, но в ответ получила лишь смех.
– Имя, – стоял на своём незнакомец.
Ага! Сейчас тебе – имя.
Вильма, сделала вид, что, сделав неосторожный шаг в сторону, поскользнулась. Незнакомец, естественно, попытался по-рыцарски поддержать свою «даму», за что получил подсечку под ноги. Вышло не так хорошо, как она рассчитывала. У певца оказалась сноровка бойца и сбить его с ног, пусть даже неожиданностью и внезапностью, оказалось не так-то просто, но всё же на миг хватку он ослабил. Этого оказалось вполне достаточным для того, чтобы схватить с земли песок и бросить ему в глаза. Правда, не без угрызений совести и волнений о том, не повредит ли это столь прекрасные глазки, но – на войне как на войне.
Ответом был поток не совсем приличных ругательств, но вслушиваться в них Вильма не стала, со всей прытью газели ломанувшись в первые попавшиеся заросли. На ходу набрасывая на себя Чары Невидимости и оставляя за собой отталкивающий, морочащий след – наполовину иллюзию, наполовину внушение в том, что догонять её нужно совсем в другой стороне.
Красавчик ругался почти так же классно, как пел.
Интересный молодой человек. Может быть повезёт, и они ещё встрется?
ГЛАВА 3
– Где тебя черти носят?!
Констанс Бёрш всегда отличалась внушительными габаритами и железной хваткой. Даже бойцовые отцовские псы, с которыми охотились на волков, рысей и медведей, твари, отличающиеся наисквернейшим нравом нравом, отнюдь не робкого десятка зверюшки, проявлявшие покорность только из-под палки и на поводке, и те пасовали, пытались скрыться в ближайшую щель, если на их пути вставала эта женщина. Даже отъявленные задиры-наёмники, нанятые отцом специально для охраны родового замка, из тех, кто продаст родную матушку и собственную шкуру за лишний золотой, даже эти закалённые и много повидавшие в жизни люди предпочитали с Констанс не связываться. Себе дороже. Лучше уйти с дороги, улизнуть.
У Вильмы шанса улизнуть не было. Констанс пришла по её душу и, судя по всему, эту самую душу она искала последнюю пару-тройку часов, что совершенно не улучшило её настроение.
Неотвратимая, как судьба, грозная, как палач, Констанс надвигалась, словно вражеский флагман под всеми паруса.
– Я спрашиваю, юная леди: где ты была? – низким голосом, с плотоядным прищуром прошипела мадам.
Вильма выпрямилась во весь свой рост, не слишком, признаться, внушительный, но и пигалицей её ведь не назовёшь! Пусть Констанс грозна, но и она не котёнок без когтей. И вообще, госпожа здесь именно она.
– Я всё ещё жду ответа.
Констанс остановилась, уперев руки в бока и взирая на девушку с высоты своего роста, который превышал рост Вильмы минимум на голову, но не исключено, что и на две.
– Ты забываешься, женщина. Я пока хозяйка своего замка и не обязана держать ответ перед своей служанкой. Ой!.. – визгнула Вильма, когда одна тяжёлая длань развернула её на месте, а вторая увесисто, даже через юбки, приложилась к её лилейному заду.
– Да как ты смеешь?!
Констанс прекрасно посмела. Ещё пару раз. Было больно и обидно, и возмутительно. Но больше – больно.
– Ты мне поговори ещё! Госпожа, выискалась. Ну-ты, фру-ты – вы только поглядите на неё! Прямо оскорбленная королевишна, не меньше. Но я-то тебя знаю, как облупленную. Быстро отвечай, где, с кем и куда таскалась, иначе ещё всыплю.
– Я этого терпеть не стану! Ой!.. Да прекрати ты!
– Потерпишь, – удовлетворённо проговорила Констанс, потирая ладонь после очередного шлепка. – Или мне лучше твоему папеньки доложить о том, что ты тут вытворяешь?
– Да что я сделала-то?.. – уже жалобно хлюпнула носом Вильма.
Тактика «бедная я несчастная» с Констанс всегда действовала лучше тактики «я здесь главная».
– Вот отцу сама и объяснишь, что сделала, а чего нет. То я тебя с конюхом застану, то с пажом-чашником. Того и гляди, в подоле принесёшь, а я за недогляд отвечай?
– Что ты несёшь? Какой конюх?! Какой ещё… чашник?
– Какой конюх? Какой чашник? Конюх тот, смазливый, которого недавно в замок взяли. А чашник – тьфу! – там и смотреть-то не на что, не то, чтобы позариться. А это я ещё про твои шашни с красавцем-рыцарем не вспоминаю… ладно, рыцарь был ничего, признаю. Дело молодое. Но мне неприятности не нужны, так себе на носу и заруби. Будет так продолжаться, всыплю по первое число! И не только по филейной гузке твоей пройдусь, а и по наглым щёчкам, и все твои кудри колдовские тебе повырываю. Ты меня поняла?
– Ты не…
– Ты меня поняла? – возвысила голос Констанс и Вильма сникла.
– Поняла.
– Так-то лучше! С кем гуляла?
– С лошадью, – тихо, но ядовито зашипела в ответ Вильма.
– Где ты со своей… лошадью бродила?
– На руинах Розового Замка.
– Опять – Розовый Замок? Да для тебя там – что? Мёдом намазано?.. Или чем другим, на которое назойливые мухи слетаются? Знаешь, ты меня выведешь. Ты меня выведешь из себя, бесовка такая! Терпение моё большое, но не беспредельное. Выросла девица целая, а ума, что у дитя малого, один гонор только – тьфу! Так, вот что скажу: ещё раз узнаю, что ты снова в замок этот таскалась, за вихры оттаскаю, слово даю! При всех отвалтузю, да так, что света не взвидишь.
– Да поняла я уже, поняла. Хватит, няня.
– Ты меня знаешь, сказала – сделаю.
– Ну, конечно сделаешь, раз уж сказала.
– Иди, давай, горе ты моё луковое. Там вон, из столицы человек от отца твоего приехал, видеть тебя срочно хочет, а я уж не знаю, что и врать-то ещё ему. Чем только не отговаривалась. То рукоделием ты у нас была занята, то молитвой, чтением, рисованием… у меня голова кругом идёт! Кажется, никогда я ещё столько не врала. Вводишь ты меня во грех, ой, вводишь. И боюсь, не одну меня.
– Ой, нянюшка, ну что ты опять-то? Да ничего плохого я не делала...
Совесть с ядовитой ухмылкой подбросила напоминание о жарких поцелуях с необыкновенно красивым мужчиной, от одних воспоминаний о котором по телу бегали мурашки.
Ожившая грёза, а не мужчина, но… её поведение разумным и приличным вряд ли бы кто назвал. Быстренько задвинув совесть в тёмный ящик своего сознания, Вильма состроила самую наиневиннейшую из всех невинных гримас, и прощебетала:
– Я просто гуляла. Там, знаешь, какие цветы красивые?..
– Знаю я твои цветочки. Ладно, идём.
– Куда?
– Я же сказала, человек из столицы тебя ждёт. Ты что же? Меня совсем не слушаешь?
– Слушаю. Просто мне надо переодеться.
Увидев, как Констанс закатила глаза, Вильма смолкла.
– Какое ещё – «переоденусь»? Ты и без того заставила себя ждать три часа. Иди – быстро иди! Мухой!
Констанс бесцеремонно подтолкнула свою госпожу в сторону выхода из конюшни. Вильма без возражений покорно двинулась в указанном направлении.
– Что за человек? Что ему нужно? Ты знаешь?
– Конечно! Он же вот прямо вот так, с порога взял мне всё, да и выложил. Но если ты соизволишь немного поторопиться, есть шанс узнать.
После яркого полуденного солнца переходы замка казались необычайно тёмными. Покои отца находились в восточном крыле замка и большую часть времени стояли закрытыми. Люди и сами не стремились попасть сюда, о хайримах и их способностях ходило много устрашающих легенд.
Вильму отцовские лаборатории не пугали, но Констанс всегда строго следила за тем, чтобы её подопечная пробиралась сюда как можно реже. В те же разы, что удавалось обмануть бдительность наставницы ничего интересного увидеть не удалось. Выставленные в банках под закрытыми стёклами головы непонятных уродцев скорее отвращали, чем пугали. Запахи неизвестных составов были едкими и вонючими. Книги написаны на непонятных языках. На тех полках, до которых смогла дотянуться, тоже ничего волнующего, таинственного: всё больше какие-то порошки, травы, толчённые, мелко смолотые, крупинками, горошком. И всё это тоже пахнет… так себе. Не то амбре, что исходит от выгребных ям, но нечто остро-кислое, въедающееся в память и в кожу.
Отцовский кабинет, в отличие от лабораторий, от неё никто и никогда не закрывал.
Комната была сумеречной, в ней часто пахло дождём и кожей. В те редкие, быстро пролетающие дни, что отец проводил в поместье, в камине ярко пылал огонь, на столе прохлаждался бокал с алым вином, а на пюпитре всегда стоял какой-нибудь древний, тяжёлый том.
Вильма подавила в себе желание постучать, как всегда делала перед тем, как зайти к отцу. Сейчас там, за дверью, не он, а всего лишь один из его людей. Может быть, слуга – может быть, соратник. Но в любом случае это не тот человек, у которого ей следует спрашивать разрешение на что-либо.
Толкнув дверь, она вошла.
Мужчина стоял, наблюдая за чем-то в окно, сцепив руки за спиной. Скрип двери заставил его обернуться. Наружность его Вильма нашла приятной и располагающей, по выправке и манере держать себя, с первого взгляда походил на военного.
– Леди Чарис? – склонил он голову, обозначая приветствие и поклон. – Я Хайме Рид. Состою на службе у вашего отца в качестве одного из поверенного его дел.
«Каких дел? – хотелось задать Вильме вопрос. – У него их так много».
Вильма не сомневалась, что занимает в сердце отца главенствующую роль. Он любил её беззаветно, заботился так, как только может отец заботиться о благополучии дочери, избаловал неимоверно, сделав причиной головной боли всех, кто, по долгу службы или сердечной склонности, взял на себя обязанность заботиться о юной леди Чарис.
Но если сердцем его владела дочь, то разумом… разумом он никогда не был близок с ней. Отец всегда был закрытой дверью, крепко запертой перед носом Вильмы. Его тайны, помысли, устремления – вся его жизнь была ей недоступна.
Вильма владела сердцем отца, но его разумом владел король, который всё время отнимал у неё отца, то отзывая по делам в свой распутный дворец и заставляя заниматься делами «во благо королевства»; то посылая по непонятным делам из одного места в другое; то поручая создать нечто, из-за чего отец, даже будучи дома, вынужден был проводить все свои дни в подземельях, в лаборотории.
Местные, не только крестьяне, даже соседи-аристократы, боялись лорда-мага до икоты. Если в других лесах могли водиться браконьеры и разбойники, но владения Первого Королевского Мага даже этот шалый, на всё готовый люд, предпочитал обходить стороной. Ходили упорные слухи, что для того, чтобы убить, проклятому отродью хайримов даже не нужно было самому видеть человека, достаточно назвать имя того, кто осмелился ему досадить, одной из Теней Хаоса и бесы прикончат несчастного в стремлении угодить своему Тёмному Властелину. Говорили, что лорд Чарис также способен вызывать души мёртвых и поднимать из могил тела без души, и эти тела уже никак не убить, потому что они мертвы. Что ему под силу вызывать из преисподней мифических тварей, таких, как химеры, минотавры, даже драконы. Что он продал свою душу Тем, что существуют на Другой Стороне и потому познал тайну молодости и обрёл власть и могущество.
Об отце чего только не плели, но самое страшное, что довелось видеть самой Вильме – колбы и заспиртованные в них головы. Возможно, они выглядели так странно именно из-за растворов, что не давали им разлагаться.
– Здравствуйте, мистер Рид.
– Я не «мистер», леди, – когда мужчина улыбался, в уголках его глаз образовывались лучики, которые тоже напоминали Вильме об отце. – У меня нет благородного происхождения.
– Ладно, пусть будет просто – «сэр».
Вильма, пройдясь по комнате, опустилась в одно из кресел, кивком приглашая гостя занять одно из тех, что стояло напротив неё.
– Надеюсь, вас угостили с дороги? Может быть, вы хотите чаю или вина?
– Благодарю, леди. У меня было время, чтобы перекусить и отдохнуть.
– Извините, что приняла вас не сразу. Мы не ждали гонцов из столицы.
Мужчина кивнул и, принимая приглашение девушки, тоже сел.
– Надеюсь, вы к нам не с дурными вестями, сударь? Всё это несколько волнительно.
– Мне кажется, новости должны вас порадовать.
С этими словами мужчина скользнул рукой под колет и, вытащив перевитый синей лентой конверт, запечатанный сургучом, протянул его девушке.
– Письмо от вашего отца.
ГЛАВА 4
Вильма, получив послание, сломала печать и стала читать:
«Дочь моя!
Отрада души моей, радость моих очей и сердца, единственная моя надежда на счастье в этом мире, а возможно и в грядущем. Я счастлив поделиться с тобой новостью о том, что скоро нашей разлуке наступит конец и мы с тобой свидимся. Надолго ли? Один Бог ведает.
Наш Великий Государь и Повелитель принял решение о том, что его наследнику пришёл срок избрать себе спутницу жизни. В связи с этим Их Величества требуют, чтобы все девицы благородного происхождения, вступившие в брачный возраст, немедленно явились ко двору, где состоятся Смотрины. Его Высочество сможет избрать себе подругу по сердцу, выбрав из всех девушек наиболее достойную королевской милости.
Я прошу тебя после получения сего послания как можно быстрее собраться в путь. За твою безопасность будет отвечать Хаймэ Рид, человек, доказавший свою верность, к которому я расположен до такой степени, что доверяю ему самое бесценное моё сокровище. Слушай его советов, прояви послушание.
Тебе не следует беспокоиться о гардеробе – в столице найдешь всё необходимое. Можешь взять с собою Контанс и тех из девушек, кого посчитаешь нужным.
Живу надеждами о нашей скорой встрече.
Хайрам Чарис
Писано 6 числа первого летнего месяца»
Новость была прекрасной! Отправиться в столицу? Быть представленной ко двору? Что может быть лучше? Когда тебе семнадцать, перспектива перемены мест окрыляет. Новые горизонты, ландшафты, знакомства, кавалеры. Сколько развлечений при дворе? Балы, охота, турниры! Скучать ей точно не придётся. Вильма рождена для того, чтобы блистать и наконец-то ей представится такая возможность.
О возможности выйти замуж за принца Вильма не задумывалась. Нет, она, конечно, красотка каких поискать, а её отец едва ли не самый богатый и влиятельный человек в стране, но… как ни крути, род Чарис связан с тёмными слухами и, что куда важней в глазах снобистски настроенных лордов, этот род не может насчитать десяти, пяти и, что греха таить, даже трёх поколений.
Титул её отцу король пожаловал лично, за какие заслуги – не разглашалось. Король очень ценил своего Первого Мага, но одного богатства, и даже красоты, какой бы она не была, всего этого мало – мало, чтобы стать принцессой.
Но Вильму это нисколько не огорчало. Не больно то и хотелось ей приближаться к трону. Хотелось танцевать, пленять собой мужчин, слушать комплименты, нестись галопом на лошади.
Поклонники и платья – вот что интересовало её в первую очередь. Ну, и возможность чаще видеться с отцом. Впрочем, само путешествие так же не оставляло равнодушной: всё новое увлекательно и занятно.
И все же, даже занятая хлопотами перед отъездом и мечтой о том, что ждёт впереди, Вильма с грустью вспоминала мимолётную встречу с красивым трубадуром. Может, не следовало тогда убегать от него так быстро? Стоило послушаться и сказать ему своё имя? Узнать его? Но, с другой стороны, к чему всё это? В столице, при королевском дворе наверняка найдутся красавцы, если уж не лучше, то и не хуже него!
Констанс неистовствовала и нервничала перед путешествием, распиная на все корки других служанок и сетуя на то, что в её годы вынуждена тащиться на край света. На предложение Хаймэ Рида, если, мол, перемены так невыносимы и дорога столь утомительна, может остаться ей на месте и никуда не ездить, она глянула на него так, что едва не испепелила. Хотя Хаймэ оказался достойным противником и, несмотря ни на что, продолжал держаться невозмутимо. Даже с Констанс.
Накануне отъезда Вильма никак не могла заснуть, представляя себе различные сцены, где она, конечно же, прибывала на самых ярких и ослепительных ролях, а все остальные играли роль массовки.
Кто знает, может быть и сам принц пленится ею? Выходить за него замуж намерений по-прежнему не было, но сам факт до чего приятен! Домечталась Вильма почти до того, что толком и не спала, но это нисколько не помешало ей легко выпорхнуть из постели, что птичка из гнезда, несмотря на то, что до рассвета ещё оставался целый час.
Служанки, отчаянно зевая, помогли облачиться в дорожный костюм. Сундуки с тем «самым, первым необходимым» были погружены ещё вчера. Казалось бы, что раз всё подготовлено, то и всего-то дел, выйти из замка, занять место в седлах и – поскакали, так ведь нет! У Вильмы от нетерпения создавалось впечатление, что каждый из присутствующих делает, как минимум, на пять шагов больше и чаще, чем следует, и из-за этого они топчутся на месте.
– Могу я поехать верхом? – спросила она у Хаймэ, хотя Констанс ещё вчера раз восемь заявила – только в карете!
Ну, а вдруг?..
– Нет, госпожа. Дорогая впереди дальняя, и в карете вам будет удобнее.
– Едва ли, – надула губы Вильма. – Там слишком душно.
– Сожалею, придётся потерпеть некоторые неудобства. Прошу, миледи, садитесь в карету. Мы скоро тронемся.
Со вздохом Вильма подчинилась, раз иных вариантов не оставалось. После того, как она села, вся суматоха продолжилась: звенело оружие, стучали каблуки, лаяли собаки, фыркали лошади. И всё это длилось и длилось.
– Когда же уже поедем? – в десятый раз спросила Вильма, ёрзая от нетерпения.
Констанс вновь закатила глаза в своей излюбленной манере:
– Сказано же – скоро поедем.
– Это уже сказано было, когда солнце едва на горизонте показалось, а сейчас скоро полдень.
– Так уж и полдень? Поедем, как всё будет готово.
– Да всё уже тысячу и один раз готово!
– Вот егоза! Как ты у матери-то в животе положенный срок высидела?
Наконец, тронулись и всё как-то разом успокоилось и встало на свои места. Небольшие кудрявые леса, окружавшие их замок и замки соседей скоро остались позади, сменившись пустынной равниной, большей частью ещё пока сочно-зелёной, с бурыми проплешинами выгоревшей травы. Голую гладь время от времени разнообразили длинные невысокие насыпи.
Сколько раз за последние дни Вильма мысленно проделала этот путь, предвкушая удовольствие от путешествия!
Удовольствия не было. Была тряска. И прилипчивый запах пота, человеческого и конского. Нестерпимая жара усугубляла дело. Сколько раз она по картам изучала дорогу от родного замка до столицы, а теперь на собственной шкуре могла убедиться, что карты – это одно, а реальная земля – другое.
Равнины, кремневые холмы, снова равнины.
С каждой милей холмов становилось всё больше. Они выглядели уже не милыми курганчиками, дарящими желанную тень, а дикими и суровыми, как часовые. Скоро холмы сменились зубастыми громадинами гор, чьи высокие пики покрывали синие шапки снега.
После того, как дорога повернула, начался лес. Он тянулся вдоль всей громады гор, дубовый и хвойный, но больше – хвойный. Вместо знакомого с детства папоротника в этих краях поднимался вереск, и он был удивительно красив, покрывая землю лиловыми переливами.
Первую ночь ночевали в гостинице, на постоялом дворе, где Вильму донимали клопы. Она к такому соседству не привыкла и потому вновь провела ночь в полусне. Но первая ночь пути показалась ей воистину раем по сравнению со второй, которую провели прямо в лесу. Мужчины разбили палатки и выставили часовых. Вильме было велено заночевать в карете.
Её разбудил долгий и протяжный, тоскливо-равнодушный вой.
«Волки», – с ужасом поняла она.
От этого звука леденела кровь. Ничего тоскливее и ужаснее в своей жизни Вильма раньше не слышала.
Но ночь длилась и тянулась, волки выли… только проснувшись утром она с удивлением поняла, что, когда её укусили клопы, уснуть казалось невозможным. А волчий вой вдруг оказался усыпляющим?
Утро ознаменовалось за три дня уже почти ставшими привычными звуками: крики, ругательства, стук колёс, а затем путешествие продолжилось. Сегодня они переходили чёрное болоту. Воздух стал сырым и липким, а дорога сузилась настолько, что по ней не пройти рядом и четырём всадникам. Деревья почти наполовину тонули в воде. С их разросшихся стволов клочьями свисал мох и наросты грибов. То здесь, то там, как злые распахнувшиеся глаза бездны проглядывали проплешины чёрной воды, в которых плавали необычайно красивые цветы – Вильма таких никогда прежде не видела. Словно Бездна пыталась пленить путника, заставив добровольно шагнуть во Врата трясины. С низко раскинувшихся на тропинках ветвей иногда вместе с мхом свисали сбившиеся клубком змеи. Пронзительно кричали болотные птицы.
Иногда попадались выглядевшие как нищенские сараи жалкие домишки на сваях, напоминавшие Вильме цапель, застывших на одной ноге, но жителей не было видно.
Они останавливались только для того, чтобы поесть самим и покормить коней.
– Всадники! – донесся внезапно крик и колеса кареты, заскрипев, перестали вращаться.
Надсадно заскрипев, она остановилась. Вильма поспешила выглянуть в окно, но тут же услышала окрик Хаймэ.
– И носа не высовывайте из кареты, леди!
– Что происходит?
Доносился лошадиный топот. Все вокруг разом задвигались, хватая или вытаскивая оружие.
– Сколько?.. – донесся до Вильмы резкий, как удар хлыста, голос Рида.
– Человек тридцать, не меньше!
– Вот, чёрт!
Их отряд насчитывал около двух десятков. Время было мирное, они не везли с собой ценностей и не опасались нападения.
– Вооружитесь! – отдал распоряжение Рид.
Охранники заняли оборонительную позицию, окружая карету с дочерью своего лорда, направляя оружие в сторону ожидаемого нападения. Ощерились мечами и припав на одно колено, лучники положили стрелы на тетиву. У некоторых рыцарей Вильма заметила топоры.
Всё произошло столь стремительно и быстро, что Вильма в первый момент не столько испугалась, сколько удивилась. Первые щупальца страха зашевелились, когда она услышала, как речитативом начала читать молитву обычно невозмутимая Констанс.
– Они обезумели, нападать на людей лорда Чариса? – скороговоркой заговорила девушка, которую Вильма взяла с собой в качестве горничной. – Всем известно, что своих врагов лорд-маг находит и среди живых, и среди мёртвых…
Её слова прервал дикий ор. Мужчины кричали какие-то бессмысленные, с точки зрения Вильмы, кричалки.
Испуганно заржали лошади, зазвенел металл о металл.
Девушка-горничная пронзительно завизжала, когда рывком открылась дверь, но Вильма тут же выдохнула с облегчением, увидев, пусть и перекошенное от ярости, но знакомое лицо.
Хэймэ Рид, запустив руку внутрь кареты, вытащил Вильму наружу и крикнул:
– Бегите! Бегите и спрячьтесь в лесу!
Вильма собиралась исполнить его приказ, но замерла на месте от растерянности и испуга – прямо на неё несся наездник в панцире. Но прежде, чем меч опустился на неё, из горла всадника выросла стрела. Время словно замедлилось и застыв, Вильма несколько секунд, казавшихся часами, смотрела на то, как он открывает рот, чтобы закричать, но вместо крика с губ его течёт кровь.
Рука Констанс, сжавшаяся на её предплечье, вернула Вильму в реальность.
– Чего встала?! Жить надоело?!
Мир преобразился в хаос. Стрелы свистели у ушей, оружие звенело, мужчины кричали, но самое жуткое и неприятное – удушливый запах крови в горячем, влажном болотном запахе.
Констанс тащила её за собой правой рукой.
– Скорее. Вильма! Бежим!
В этой части болотистого леса всегда царил сумрак, даже погожим ясным летним днём. Во мгле нападающие казались Вильме не людьми, а демонами: высокие, худые, в вареной коже – почти не на ком не было доспехов. Со всех сторон грозно щетинилось оружие: пики, топоры, косы, шипастые дубинки, тяжёлые железные молоты.
Спрятаться в лесу женщинам не удалось – их с Констанс окружили четверо нападавших: двое всадником и двое пеших. Констанс отважно схватила с земли палку и встала впереди с воинствующим видом, чем вызвала громкий, издевательский смех.
Вильма могла провернуться свой трюк с чарами, но проблема была в том, что на Констанс её магия не распространилась бы. Отчего-то казалось, что спрятаться в одиночестве, значит, предать женщину, заменившей ей мать с детских лет. Даже в мыслях не возникло! Но ничем иным, кроме как разделить с верной няней ею судьбу, Вильма помочь не могла.
Размашистая шипастая булава взлетела вверх и… между женщинами и нападавшими возник всадник. Перепрыгнув через одного из нападавших, одновременно с тем сбивая его с ног, всадник коротким движением перерезал горло сначала одному, потому другому мужчине с удивительной лёгкостью – те не успели оказать сопротивление.
Потом до Вильмы дошло, что незнакомый спаситель, стройный, как кипарис и лёгкий, словно волшебный эльф, в каждой руке держит по мечу и с равным искусством бьётся как правой, так и левой.
Только тут Вильма поняла, что на выручку их отряду вовремя подоспела помощь. Схватка закончилась. Враги были убиты, ранены или бежали, но и их люди успели серьёзно пострадать. Умирающие кони, раненные люди – кто стонал, кто кричал. Как ни странно, но солнце было почти в той же точке, что и в начале бойни, хотя Вильме казалось, что драка длилась целую вечность.
– Вы в порядке, миледи? – спросил всадник, столь вовремя пришедший на помощь, что можно без сомнений сказать, что Вильма и Констанс обязаны ему жизнью. – Вас не ранили?
Заслышав голос, Вильма вздрогнула от неожиданности, вскинув взгляд и встретившись с незабвенными синими глазами.
– Вы?.. – удивлённо выдохнула она.
Молодой человек вскинул бровь:
– Я, – согласился он. – От судьбы не так легко уйти, как кажется.
ГЛАВА 5
– Да уж, – нервно хихикнула Вильма, поймав удивлённый и колючий взгляд васильково-синих глаз. – Ваше появление было как нельзя кстати.
– Счастлив быть полезным.
– Полезным?.. Не скромничайте! Вы спасли мне жизнь и, быть может, не только мне одной. Правда, меня терзают сомнения – не приложили вы руку так же и к самому нападению? – бойко выпалила вслух свои подозрения девушка.
– Что, простите? – нахмурился молодой человек и глаза его потемнели, как небо, что затягивает облаками.
– Миледи, вы в порядке? – из общего гвалта и суматохи, мельтешащих повсюду фигур бойцов отделилась одна.
Несмотря на опущенный шлем и доспехи, Вильма узнала Хаймэ Рида.
– Вы не ранены, госпожа?..
Повернув голову, капитан её охраны спешно преклонил колено перед её спасителем, склонив голову:
– Ваше Высочество!
– Высочество? – эхом повторила Вильма.
За спиной принца нарисовалась фигура бойца из его личной гвардии. Высокий и стройный, как и сам принц, молодой человек притягивал взгляд не менее, чем его господин. Вместо привычных лат доспехи его состояли из множества переплетённых между собой металлических колец. Красивый мужчина с орлиным носом и высокими скулами. Стоило ему снять шлем, как густые волосы тяжёлым пепельным облаком упали ему на плечи, а глаза по контрасту с белой кожей и волосами показались Вильме тёмными.
Мужчина остановился за спиной, с левой стороны от незнакомца, встреченного Вильмой в Замке Роз, спокойно, но выразительно положив руку на рукоять длинного меча.
Вильма, зацепившись взглядом за его руки, отметила, что пальцы у мужчины длинные и красивые, словно у женщины. Это было её тайной слабостью – встречая людей, она всегда тайком разглядывала их руки. Как бы не был прославлен воин или придворная прелестница, некрасивые, похожие на клешню краба руки всегда отталкивали её, словно тайная неприглядная суть. И до сих пор эти наблюдения никогда не обманывали – люди с некрасивыми руками рано или поздно проявляли свою некрасивую суть.
– Сэр Артур Лэйд, – с уважением протянул Рид.
– Я не знаю вашего имени, – прозвучало в ответ холодным, отстраняющим голосом.
Столь же холодным и отстраняющим был и взгляд рыцаря, упавший на Вильму. Захотелось под ним сжаться, уменьшиться в размерах, спрятаться. Но вместо этого Вильма вскинула голову и посмотрела в ответ, открыто и с улыбкой, в которой сквозил дерзкий вызов.
– Прости мне мою непредумышленную дерзость, ваше высочество, – склонилась она в реверансе, предписанном каждой леди при встрече с принцем. – Я не имела чести знать вас в лицо.
– Оставьте это, – тонкая морщина, залёгшая на переносице принца, разгладилась. – В дороге мы все всего лишь путники. Долг каждого рыцаря защищать слабого и попавшего в беду.
– Вы так добры, ваше высочество.
Лёгкая тень недовольства вновь промелькнула по красивому лицу:
– Я же сказал – оставим церемонии для дворцов. Артур, что там с нашими людьми?.. – повернул он голову к главнокомандующему своего отряда.
– Убитых нет. Никто не ранен. Разбойники пустились наутёк, едва завидев наши знамёна.
– Весьма предусмотрительно с их стороны, – презрительно протянул принц. – Что с людьми леди Чарис?
– Убито пятеро, трое ранены.
– Мои соболезнования, – произнёс принц.
– Благодарю, – Вильме пришлось скроить скорбящую мину.
На самом деле никакой скорби она не испытывала – скорее, досаду и из-за-нападения, и из-за поражения и урона, нанесённого её отряду. Но, по счастью, большинство охранников Вильмы явились с Ридом из столицы и оставались для неё практически безымянными невидимками. Ни к кому она ни прикипела душой и даже не всех ещё научилась различать по лицам, чему в данный момент была искренне рада: терять тех, кого знаешь, к кому успел привязаться, как минимум… неприятно.
– Я прикажу своим людям отдать почести вашим павшим, похоронив их, как полагается, – глубоким голосом, в котором слышались лёгкие металлические нотки, проговорил принц.
Вильма не сразу нашлась, что ответить. И «благодарю», и «вы очень добры» уже прозвучали.
После минутного колебания, она выдохнула:
– Ваша доброта и галантность превосходят славу, что о них идёт.
В синих глазах принца промелькнул насмешливый огонёк:
– О! Тогда я рискну в своей галантности продвинуться ещё дальше, сударыня. Поскольку от вашего отряда почти ничего не осталось, а передвигаться без охраны по нынешним временам, к сожалению, не безопасно, предлагаю вам моё покровительство и собственных рыцарей в качестве охраны. Тем более, что мы направляемся в одну сторону. Если не ошибаюсь, вы направляетесь в столицу?
– Не ошибаетесь, ваше высочество.
– Я направляюсь туда же, нам
5390 просмотров | 3 комментариев
Категории: Фэнтези, Любовный роман, Приключения, Роман, Маги и волшебники, Приключенческое фэнтези, Любовное фэнтези, Оленева Екатерина, #ДворцовыеТайны
Тэги: екатерина оленева, стальные сети, маги, интриги и приключения, борьба за власть, любовь
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 10,26 алк |
Эксклюзивные авторы (78)
- появились новые книги
Авторы (1184)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
19.06.2022, 14:41
Подборки книг
#Академка и Студенты #Вампиры #ВедьмаИщетЛюбовь #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическиеИнтриги #КурортныйРоман #ЛитСериал #Любовь на спор #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Отбор #Полюбить Дракона #Попаданка #ПродаМастер #СемейныеИнтриги #СнежнаяСказка #Фамильяры в деле! #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Первая любовь Попаданки Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
> vika.vinter.: