Таинство времени. Противостояние. Екатерина Богданова

ПРОЛОГ

Юнила проснулась в невероятно хорошем настроении. Ведь сегодня был её день рождения. Шестой день рождения по счёту, но первый из тех, которые она уж точно запомнит! Ведь мама пообещала отвезти её на аттракционы и даже заверила, что разрешит покататься на поезде Страшилок. А Юнила хоть и была трусишкой по натуре, но очень хотела похвастаться перед подружками, что и правда каталась на этом поезде. Не дожидаясь, пока мама придёт в её комнату и отправит умываться, Юна сама добросовестно почистила зубы, умылась и переоделась в приготовленное ещё с вечера новое платье. С завязками вышла небольшая заминка, но девочка нашла выход, запихав их в карманы. Платье, и без банта на поясе, выглядело праздничным, под стать её настроению.
Выходя из своей комнаты, девочка уже предвкушала, как будет в красках рассказывать подругам о невероятном приключении в царстве пиратов и кукольных монстров.
Мама сдержала своё обещание и, накормив Юнилу завтраком из её любимых хлопьев с молоком и праздничным тортом, повезла её в парк аттракционов. Юна всю дорогу ёрзала в детском кресле, и даже вид из окна автомобиля её не радовал, так не терпелось девочке попасть в таинственные пещеры Страшилок.
Как мама и обещала, после предъявления свидетельства о рождении, им дали билет на заветный аттракцион.
На этом и закончилась беззаботная жизнь маленькой девочки, попавшей в мир отнюдь не кукольных монстров и вынужденной быстро взрослеть перед лицом совсем не сказочных, а реальных опасностей.

СПУСТЯ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ.

- Юнила, поторапливайся! Господин просил горячую воду, а не чуть тёплую, – прикрикнула мать, утирая пот со лба.
Юна поднатужилась и подняла бадью с кипятком. Ей предстояло отнести горячую воду на второй этаж, чтобы дополнить ванну для господина Прожирани, и так уже наполовину заполненную кипятком.
Этот толстый господин имел одну весьма неприятную привычку купаться в кипятке, думая, что это поможет его задубевшей от проклятия коже размякнуть и вернуть чувствительность. Юнила его и раньше побаивалась, а в последнее время господин начал проявлять к ней излишний интерес. То подмигнёт набрякшим, покрытым коростой веком, то по попе шлёпнет. Юна понимала, чего он хочет, но не особо переживала, зная, что все его знаки внимания напрасны. Ведь огрубели и покрылись коростами все части его тела, так что господин Прожирани мог только смотреть на подросшую и округлившуюся в нужных местах девушку, облизываться и мечтать, что отмокание в кипятке когда-нибудь поможет ему вернуть былую силу.
Господин и сегодня не изменил своим привычкам, подмигнул, от чего исказилось его и без того страшное, покрытое корками лицо, а потом отвесил девушке весьма болезненный шлепок ороговевшей ладонью. Юна сдержала вскрик, поклонилась и вышла, оставив господина наедине с исходящей паром ванной. Усаживать его туда, а потом и доставать будут уже мальчики-подручные. Юниле же предстояло ещё прибрать весь двухэтажный дом, отполировать серебро перед важным обедом и сходить на рынок за свежими овощами.
- Торгуйся до последнего, – наставляла девушку мать. – Нам нужно выкроить хоть немного монет на зимнюю одежду. Господин опять забыл выделить на неё обеспечение. И не смотри ни на кого. Держи голову опущенной, даже если будут приказывать её поднять. Нам ни к чему внимание главенствующих.
- Я всё помню, мама, – заверила девушка так постаревшую за последние годы мать.
Вот уже двенадцать лет они томились в рабстве у чёрствого, как телом, так и душой, господина Прожирани, второго поверенного при градоправителе города Антирона, что на границе двух государств, Амнистании и Родинарии. Родинария, к которой и принадлежал Антирон, была жестокой страной, где правили рабство и коррупция. Амнистания же процветала благодаря своим учёным и волшебникам. Нет, родинарцы не страдали от нехватки магических сил, но они отвергали природные дары. Ведьмы, знахари и прочие волшебные меньшинства здесь были именно в меньшинстве и бежали, как крысы с тонущего корабля. Амнистания же привечала всех страждущих и давала им работу, кров, уверенность в завтрашнем дне.
Как же была права та маленькая девочка из далёкого прошлого, что навсегда запомнит свой шестой день рождения! Ведь именно в этот день она лишилась всего, попав в волшебный, но далеко не сказочный мир, где царила несправедливость. Аттракцион Страшилок привёз её ни куда-нибудь, а в другое измерение, навсегда отрезав путь к прежней беззаботной жизни.

Часть первая: ВСТРЕЧА

Я шла по красочной центральной улице города, украдкой разглядывая прохожих и проезжих. Мама запретила мне ходить по этой улице, потому что именно здесь можно было встретить главенствующих – правящую касту Родинарии. Но меня так манили красивые ухоженные лужайки, созданные с помощью волшебства картины на стенах похожих на сказочные замки домов и одетые в самые прекрасные одежды на свете господа и госпожи.
Вдруг, прямо у моих ног упала белая мужская перчатка.
- Юная прелестница, не подадите ли вы мне перчатку. Я уже стар и не хотел бы лишний раз спешиваться, – произнёс кто-то сверху.
Я нерешительно присела, подняла надушенную вещицу и, не глядя, протянула вверх.
- Не думаю, что мой конь носит перчатки, но он её непременно съест, если вы продолжите так настойчиво предлагать, – посмеиваясь, произнёс господин.
Чуть не теряя сознание от страха, я подняла голову и остолбенела. Передо мной восседал на чёрном, как смоль скакуне, ни кто иной, как сам градоправитель! Не такой уж и старый, каким представлялся, мужчина коварно улыбнулся и прошептал "Попалась".
После чего спешился, схватил меня за руку и, привлекая внимание окружающих, громко воскликнул:
- Уважаемые горожане, прошу вас быть свидетелями! Эта невольная посмела украсть мою перчатку и оскорбить меня своим взглядом! Вы подтверждаете это?
Со всех сторон послышались возмущённые возгласы. Я вся сжалась и опустила голову ещё ниже, боясь, что вот-вот в меня полетят камни.
- Благодарю вас, уважаемые! – продолжил представление градоправитель. – Я забираю воровку себе, чтобы привить ей уважение к высшим и отучить от воровства.
- Бедняжка, – прошептала проходящая мимо старушка с опущенной головой в невольничьей одежде – сером, платье из грубой ткани. Такое же платье было надето и на мне, как знак принадлежности кому-то из знати.
- Кто твой хозяин, милашка? – в несколько раз тише, чем до этого, спросил градоправитель.
- Господин Прожирани, – обречённо ответила я.
- А я как раз сегодня загляну к нему на обед. Там и сговоримся, – радостно воскликнул мужчина. – Ты не бойся, я тебя не обижу. Подарю Амнистанскому торговому послу в качестве отступного за недоплату пошлины. У них, говорят, для таких как ты, рай.
- У меня мама, – пискнула я, – она тоже у господина Прожирани.
- Посмотрим. Если она имеет какую-то ценность, то и её заберу, – неожиданно пошёл навстречу градоправитель.
- Она знает счёт, ведёт всю бухгалтерию господина! – воскликнула я, в надежде уговорить нового господина не разлучать нас с мамой.
- Так старый прохвост Прожирани не захочет с ней расставаться. Но, я же его начальник, прикажу. Торговый посол оценит счетовода, наверное, даже больше, чем девицу, – улыбнулся мужчина. – Ты беги домой и обрадуй маму. В скором времени ваша жизнь кардинально изменится.
И я побежала, только не к маме, а на рынок. Я выбирала самые лучшие овощи, а на оставшиеся монеты купила большой арбуз. Здесь эта ягода выглядела несколько иначе, но вкус был таким же волшебным, как и воспоминание о нём из далёкого и теперь будто не моего детства.
С трудом дотащив две полные корзины и арбуз, я сгрузила поклажу на кухонный стол и побежала к маме. Она в этот момент сервировала стол и сразу же насторожилась, заметив моё возбуждение.
Я сбивчиво рассказала ей о случившемся и минут пять терпеливо ждала, пока она отчитывала меня за непослушание.
- Но, всё же хорошо закончилось, – вставила я, едва мама замолчала, чтобы перевести дыхание.
- Время покажет, – покачала головой она. – Иди на кухню, овощи помой.

***

На обед к господину Прожирани пришли самые уважаемые господа Антирона. Все чинно расселись за столом и принялись за обед. Решать личные и городские вопросы они будут позже, за стаканчиком крепкой Осицы, невероятно жгучего, но оставляющего сознание кристально чистым, алкоголя. Сегодня мама запретила Юниле прислуживать в столовой. Ей хотелось самой украдкой послушать, о чём будут говорить господа. Была и ещё одна причина – за последний год Юна сильно вытянулась и стала привлекательной девушкой с аппетитными округлостями в нужных местах и Агуста, так звали мать Юнилы, не хотела, чтобы похотливые гости господина Прожирани положили на неё глаз.
Девушка томилась в неведении, хлопоча на кухне и не решаясь ослушаться строгого наказа. Но Юне так хотелось взглянуть на градоправителя и убедиться в том, что он не передумал, что всё валилось из рук. Мама бранила её каждый раз, как забегала на кухню за новым блюдом или приносила грязную посуду.
- Соберись, девчонка! Хочешь, чтобы господин продал нас на мельницу или в плавильни? – прошептала мать, сгружая в бадью тарелки и утирая пот со лба. – Не пришёл твой градоправитель, обманул, а ты глупая и поверила.
По дому разнёсся звук уверенного стука в дверь.

***

Не дожидаясь, когда мама отправит меня отпирать, я сама бросилась в прихожую и распахнула двери настежь.
- Смотрю, меня здесь ждали, – улыбнулся градоправитель, входя в дом. – Ну хоть ты мне рада. Я опоздал, ужин уже закончился?
- Пьют, – махнула я рукой в сторону каминной.
Мужчина, посмеиваясь, снял перчатки, потом плащ и отдал мне.
- Ты тихонечко проведи меня к маме. Мне нужно с ней потолковать, – тихо проговорил он.
Но шептаться не было нужды - из каминной доносился громкий смех, господа даже стука не расслышали. Я кивнула и повела градоправителя прямо на кухню, уж куда, а сюда господин никогда не захаживал.
Мама всплеснула руками и запричитала:
- Что же ты, дурёха, такого гостя и в печной угол привела.
- Не ругай её. Я сам приказал, – вступился за меня градоправитель, – слыхал я, что у моего поверенного гениальный счетовод, но вот уж не думал, что это женщина, да ещё и невольница! Покажи-ка мне, как ты счёт ведёшь.
- Сию минуту, – ответила мама и бросилась к буфету за расходной тетрадью.
Градоправитель полистал, почитал, качая головой да хмыкая, потом улыбнулся и проговорил, возвращая тетрадь:
- Ценный ты работник, к себе бы в ратушу забрал, да долг у нас большой по пошлине, придётся амнистанцу отдать. Вы собирайтесь, а я с Прожирани переговорю. Лишнего не берите, больше двух дней у меня не пробудете, а там новый хозяин о вас позаботится.

***

Господин Прожирани был весьма недоволен тем, что придётся расстаться со своими невольницами, но перечить градоправителю не решился. Только намекнул на премию, чтобы возместить убытки от покупки новых работниц.
Вечером Юнила и Агуста покинули дом, в котором провели двенадцать тяжёлых, но по справедливости не таких уж и страшных, как могло бы быть, если бы они попали в другое место, лет.
От монотонного покачивания кареты, везущей их дом градоправителя, Юна уснула, положив голову на плечо матери. Агуста смотрела в окно невидящим взглядом и гадала, что же принесёт им завтрашний день. По щеке женщины скатилась слезинка, за ней ещё одна.
- С днём рождения, доченька, – прошептала Агуста, погладив безмятежно спящую дочь по щеке огрубевшими от работы пальцами. – Возможно, этот день рождения принесёт нам спасение… или погибель.
Юна пошевелилась, устраиваясь поудобнее, но не проснулась. Она в этот момент была очень далеко от Антирона, во сне вернувшись в то утро, когда собиралась на аттракционы.

***

- Приехали! – разбудил меня выкрик кучера.
Выбравшись из кареты, мы оказались на большом, залитом лунным светом, дворе.
- Поторапливайтесь! – прикрикнул возница, отгоняя нас от кареты, чтобы увезти её под навес.
Мы стояли перед входом в огромный, намного больше, чем у господина Прожирани, дом или даже дворец!
- Подержи, – сказала мама, передавая мне свой узелок с вещами. – Схожу, разведаю, что к чему.
И мама смело пошла к двери. Я же держала наши вещи и боялась даже пошевелиться.
- А это что у нас тут за красавица? – спросил высокий парень, выскакивая у меня из-за спины, как чёртик из табакерки.
- Юнила. – представилась я.
- Родо, – ответил парень. – Я помощник конюха, а ты?
- А нас с мамой градоправитель собрался кому-то подарить, – призналась я.
- Ух ты! И кому же? – заинтересовался Родо.
- Я точно не знаю, но вроде бы какому-то амнистанцу, – пожала плечами.
- Везунчики, – протянул парень.
- Почему? – спросила, поглядывая на дверь, за которой скрылась мама.
- Так у них же невольников нет! Вас подарят, а новый хозяин отпустит, – пояснил помощник конюха.
Отворилась дверь, из неё выглянула мама и позвала меня.
- До встречи, Родо. – попрощалась я и побежала к ней.
Нам выделили почти такую же комнатку, в какой мы с мамой провели почти двенадцать лет. Две узкие грубо сколоченные кровати, один стул, стол и два сундука у кроватей. Здесь только окно было чуть больше, чем в коморке у господина Прожирани. Но вид из него был такой же – на стену заднего двора. Нам ничего не объяснили, не сказали что делать, просто оставили в комнате до распоряжений господина.
- Ложись спать, Юна, – проговорила мама, укладываясь на кровать прямо в одежде.
Я поступила точно так же, но спать совсем не хотелось. В душе, словно отголосок из детства поднималось предчувствие чего-то волшебного.
- Мама, – позвала я.
- Ммм? – вопросительно промычала она в ответ, даже не повернувшись.
- Как думаешь, у нас всё будет хорошо? – спросила взволнованно.
- Спи, – приказала мама и добавила чуть позже на нашем родном языке. – У нас обязательно всё наладится.
Мы очень редко говорили на родном языке. Господин Прожирани сильно бранился за это, и мама только изредка заставляла меня повторять слова, чтобы я не забыла речь своего прежнего дома. Родинарский язык стал моим родным, маме же пришлось трудно в первые годы невольничьей жизни. Она два года училась и только после того, как разобралась с письменностью, стала вести бухгалтерию господина, до этого же ей давали самую тяжёлую работу по дому, а с меня в то время помощница была плохая, и маме приходилось работать за двоих, чтобы меня не продали в подмастерья.
Так я и уснула, заблудившись в воспоминаниях о днях, когда была ребёнком без детства.
Утром нас разбудила грубая женщина, назвавшаяся Донатой. Она принесла новую одежду и велела помыться.
- Приведите себя в товарный вид, замухрышки. А то опозорите нашего господина, – проговорила она напоследок и ушла. Через пару минут нам принесли бадью, два ведра холодной воды и маленький мыльный камень, один на двоих.
Принесённая Донатой одежда была просто великолепной по сравнению с нашими серыми бесформенными платьями. Мы помылись, оделись, заплели друг другу ещё влажные волосы в косы и сели на кровати в ожидании дальнейших распоряжений. Ожидание продлилось долго. Уже наступил полдень, а за нами так никто и не пришёл. Я очень хотела есть, но молчала, зная, что и мама голодна.
Только к вечеру опять явилась Доната и повела нас в господскую часть дома.
- Молчите и не поднимайте взгляд от пола, – наставляла она. – И не вздумайте всё испортить. Не понимаю, что господин в вас нашёл. Я ему столько лет исправно служила, а он вас выбрал.
Женщина явно злилась на нас, но я никак не могла понять, чем мы так провинились.
Нас привели в просторный ярко освещённый зал, где уже сидели и распивали Осицу господин градоправитель и ещё один мужчина, примерно того же возраста. Одет гость был не по местным обычаям, но говорил по-родинарски без акцента и Осицу пил не хуже местных завсегдатаев таверн.
- А вот и мой сюрприз! – воскликнул градоправитель, вставая и широким жестом указывая на нас с мамой, испуганно остановившихся у двери. – Юная, не тронутая пороком красавица и одарённый, опытный счетовод, – представил нас градоправитель.
- Орторон, вы же знаете, что мы не приемлем рабства, – недовольно произнёс гость.
- Я всего лишь предложил вам довольно ценный подарок, а как распоряжаться им, это уже ваше личное дело, – лукаво проговорил градоправитель. – Но… если вам это не интересно, я продам их на рудники. Там хоть и мало за женщин платят, потому что слабые, долго не протянут, но есть шанс получить пару горстей энергетических камней.
- Шантажируете? – усмехнулся гость.
- Ну что вы, нар Марино! Всего лишь говорю правду. Вы же знаете меня не один год, я не привык ходить вокруг да около. У нас есть некоторые денежные вопросы, решить которые необходимо во что бы то ни стало, но, к моему глубочайшему сожалению, Антирон сейчас переживает не лучшие времена в связи со сменой главенствующего рода, и у меня нет требуемой суммы. Вы же, как истинный сын своей родины, больше монет цените только жизнь, вот я и предлагаю вам две довольно ценные жизни, – вещал градоправитель. – Одна ценна своей молодостью и красотой, согласитесь – в Амнистании светлокожие голубоглазые девушки большая редкость. Вторая же, не смотря на то, что женщина, образованна и великолепно разбирается в счетоводстве. Выбор за вами.
Гость встал, подошёл к нам и приподнял моё лицо за подбородок.
- Не трогайте, умоляю, – прошептала мама, опуская голову ещё ниже.
- Дочь? – спросил амнистанец.
Мама кивнула, инстинктивно отстраняя меня за свою спину.
- Откуда они? – спросил гость у градоправителя.
- А разве это важно? – небрежно отмахнулся господин Орторон. – Они ваши, если захотите.
- Мне важно знать, эти женщины были рождены в рабстве или захвачены? – пояснил амнистанец. – Если они не знали свободы, то вряд ли смогут приспособиться к вольной жизни.
- Мы были свободны! – неожиданно воскликнула мама, подняв взгляд и посмотрев прямо в глаза иноземца.
- Верю, – кивнул он. – А ты, дитя, ты помнишь вкус свободы? – обратился он ко мне.
- Плохо, но хотела бы вспомнить, – призналась я лишь после того, как получила тычок локтём в бок от мамы.
- Принимаю предложение, – принял судьбоносное для нас с мамой решение амнистанец.
- Замечательно! Закрепим сделку! – воскликнул градоправитель, подавая гостю рюмку Осицы.
Вот так просто, за выпивкой была решена моя судьба.
Ночью мы отбыли из Родинарии в далёкую, полную загадок Амнистанию.

Дорога оказалась не такой долгой и тяжёлой, как мы с мамой ожидали. В карете, где мы ехали одни, воздух был на удивление свежим и прохладным. А дорога казалась ровной, словно водная гладь в безветренный день. Мама даже смогла записать происходящее в тетрадь, решив завести дневник, "на всякий случай", как сказала она. О каком случае шла речь я даже думать не хотела. Дело в том, что записи мама делала на нашем родном языке, чтобы я не забыла его, если напомнить будет некому.
Уже к следующему вечеру мы были в столице Амнистании. Нар Марино велел нам следовать за ним и повёл в необычайно высокий дом, достигавший, наверное, самых небес. У меня закружилась голова от попытки рассмотреть, где же эта громада заканчивается.
- Здесь всего десять этажей, – улыбнувшись, произнёс нар, заметив, как мы с мамой всматриваемся в небо.
- Сейчас я устрою вас на ночь, а завтра решим с распределением, – загадочно проговорил он.
Мы во все глаза смотрели по сторонам, но всё равно не успели рассмотреть даже часть окружающих нас чудес. Амнистания была словно другим миром, полным невероятного и волшебного. Очередным шоком стала встреча с женщиной, цвет кожи которой напоминал шкуру лягушки.
- Здравствуйте, милые мои, – произнесла она, встречая нас в огромном холле здания.
- Это Ларминая, она о вас позаботится, – пообещал нар Марино, приветливо улыбнувшись странному существу.
- Как и всегда, – улыбнулась Ларминая в ответ.
Нар ушёл, а мы с мамой жались друг к другу, боясь даже взглянуть на зеленокожую женщину.
- Ну что вы, милые мои, никогда не видели болотницу? – ласково спросила она и преобразилась прямо на глазах. Кожа приобрела мраморно белый цвет, волосы стали шелковистыми и блестящими, а глаза манили, словно два омута.
- Не смотри, – приказала мне мама и я мгновенно отвернулась.
- Не бойтесь. Я не использую свои чары во вред. Просто работа у меня такая – располагать к себе гостей столицы, – заверила нас Ларминая. – Идёмте, устрою вас со всеми удобствами.
Прекрасная в своих чарах и ужасающая в истинном обличии, болотница провела нас к некоему сооружению, поднимающемуся и опускающемуся через всю высоту здания, предложила войти и пояснила:
- Это подъёмная платформа, она работает только по достижении определённого весового порога... И так же, перестаёт действовать, если порог превысить. У нас тут на днях такая китовица гостила, что её даже грузовой подъёмник для особо почитаемых не поднял, – болотница так увлечённо рассказывала о тяготах жизни большевесных дам, что провезла нас на этаж выше, чем требовалось.
- Ой, прошу прощения, – извинилась она и, сложив пальцы в причудливую фигуру, отправила подъёмник обратно, вниз.
- А вот и ваш этаж! – радостно объявила Ларминая, как только открыла тонко-кованную дверь подъёмника. - Сейчас подберём вам подходящие комнаты, и можете устраиваться на ночь. Уром принесу вам завтрак и обо всём поболтаем. Ну а сейчас, отдыхайте, – покровительственно добавила она, указывая на две, находящиеся рядом двери.
- Я бы не хотела разлучаться с дочерью, – осмелилась противиться мама.
- Да как пожелаете! – воскликнула болотница и распахнула перед нами дверь напротив тех, которые предлагала до этого.
Это были поистине господские хоромы! Две высокие красивые кровати были покрыты белоснежными простынями, пол устилал настоящий ковёр, какие мне приходилось видеть только в спальне и гостевых комнатах господина Прожирани, а стены и потолок были обиты настоящим набивным шёлком! В центре комнаты располагался низкий стол, на котором стояла ваза, наполненная разнообразными диковинными фруктами.
- Чувствуйте себя как дома, – пожелала Ларминая и быстро удалилась, оставив нас наедине с невиданной роскошью.
Здесь даже была отдельная комната для омовения с большой ванной и трубами, по которым текла вода. Водопровод – всплыло из памяти давно забытое слово. У мамы в глазах стояли слёзы, когда она поворачивала вентили на кранах, чтобы набрать в ванну воды. Мы мылись по очереди, каждая в чистой воде, не экономя и не боясь быть наказанными за желание приблизиться к господам. Потом полночи разговаривали на родном языке. Мама рассказывала о водопроводе, электричестве и других достижениях нашего мира. Здесь, к слову, электричества не было, его заменяли подвешенные под потолком шары, которые давали яркий свет, если произнести нужные слова. Их сказала, а потом и записала на листке девушка, представившаяся горничной, когда для чего-то принесла нам ещё четыре полотенца и газету.
Мама схватила несколько больших, не скреплённых исписанных листов и не произнесла ни слова до тех пор, пока не прочитала всё, что было на них написано.
- Невероятно! Они на несколько веков обгоняют в развитии Родинарию! – восторгалась мама, показывая мне оживающие по волшебству картинки на страницах газеты. Я смутно помнила жизнь до шести лет, но, по-моему, у нас картинки из газет не шевелились.
- Мы попали в цивилизованный мир, где каким-то невероятным образом сочетаются магия и технологии, – произнесла мама, прижимая к груди газету. – Это поистине судьбоносный день. Вернее, судьбоносным был твой восемнадцатый день рождения.
Такой счастливой я маму ещё никогда не видела. Возможно, и видела, но я этого не запомнила, потому что была ещё совсем маленькой, когда она в последний раз так искренне чему-то радовалась.

Утром вернулась энергичная, как назвала её мама, болотница, Ларминая. Она принесла нам целый поднос господской еды и велела хорошенько подкрепиться.
- Не торопитесь, нар Марино придёт за вами только к полудню. Мы даже успеем приодеть вас, – щебетала она, заботливо расставляя тарелки и чашечки на столе.
В этот момент мама заплетала мои волосы.
- Ну зачем же вы стягиваете в канат такую красоту? – всплеснула руками болотница, расплескав сливки и слегка позеленев, наверное от возмущения. – Распустите их, перекиньте через плечо и пусть парочка прядок падает на розовую щёчку.
Ларминая подошла, потеснила маму и сама сделала так, как советовала.
- Ты невероятно экзотичная, в гимназии Мгновений у тебя отбоя от поклонников не будет! – радостно сообщила она, похлопав в ладоши. – А, может быть, нар Марино даже выбьет для тебя местечко в академии Хроноса. Я плохо чувствую потенциал, но если он обратил на вас внимание, то вы определённо одарены выше среднего.
- Нар Марино намеревается отправить мою дочь на обучение? – насторожилась мама.
- Конечно! И вас тоже. А как же иначе вы сможете стать полноправными членами общества! – объяснила Ларминая таким тоном, словно разговаривала с маленькими несмышлёными детьми. - Никто в Амнистании не остаётся без образования и работы. Как говорит наш всесильный и глубокоуважаемый нарай Амниос Хроно: «Только в неустанном труде мы познаём истинную ценность времени». А для того, чтобы плодотворно трудиться на благо Амнистании вам необходимо получить образование.
Болотница так открыто и завораживающе улыбнулась, что мне сразу захотелось поскорее получить образование, чтобы быть полезной.
- Мы будем рады обучаться там, где нар Марино посчитает нужным, – произнесла мама, согласно кивая.
- Вот и чудно! А сейчас завтрак, – пропела Ларминая и приглашающее указала рукой на стол. – Чтобы хорошо учиться вы должны быть сильными.
Мы послушно сели за стол и принялись за еду. Лишь спустя несколько минут после ухода болотницы мама отставила в сторону стакан со сладким соком и удивлённо спросила:
- Что это было?
Я лишь пожала плечами, продолжая есть самый вкусный за всю мою жизнь завтрак.
Ларминая вернулась, когда мы уже покончили с завтраком и во все глаза рассматривали столицу новой родины из окна.
- А сейчас мы подберём вам новый гардероб! – радостно объявила болотница. – Идёмте за мной, дорогие мои.
На причудливом подъёмнике мы спустились в холл первого этажа, а оттуда прошли вслед за проводницей по длинному коридору к огромной, заполненной множеством разнообразной одежды, комнате.
- Выбирайте всё, что понравится, – произнесла Ларминая, обводя помещение широким жестом.
- Но у нас нет денег, чтобы оплатить одежду, – призналась мама. – Да и за жильё тоже заплатить нечем.
- Не переживайте, рассчитаетесь когда устроитесь на работу, – отмахнулась болотница.
Такого восторга от нарядов я не испытывала даже в тот трагический день рождения, когда попала в этот мир. Здесь были и платья, и блузы, и юбки, и даже штаны для женщин, разнообразных расцветок и длины. Всё одежда была добротно сшита, из хороших тканей и могла бы поспорить по красоте с туалетами родинарских господ. Мы с мамой выбрали по два платья и по три комплекта из блуз и длинных юбок.
- Нет, так не пойдёт! – помотала головой Ларминая. – Сейчас я подберу вам что-нибудь повеселее.
В результате из гардеробной мы уходили с двумя огромными узлами.
- Уже почти полдень! – воскликнула болотница, когда мы вернулись в свою комнату. – Я побегу встречать нара Марино, а вы сложите одежду в дорожные сумки, они должны быть в шкафу.
Женщина убежала, а мы занялись тем, что она приказала сделать.
- Не будь такой зажатой, Юна, – говорила мама, складывая одежду. – Вспомни, как ты капризничала в детстве, если что-то тебе не нравилось. Я, конечно, не имею в виду, что ты должна капризничать, но тогда ведь ты не боялась высказывать своё мнение. Здесь от нас ждут именно этого – смелости высказать своё мнение. И пообещай мне, что ни за что не согласишься на разлуку со мной.
- Как скажешь, мамочка, – согласилась я по привычке.
- Ты опять повинуешься, а не соглашаешься или отказываешься, – вздохнула мама. - Я понимаю, что ты так привыкла и тебе проще повиноваться, но теперь мы свободны. Не забывай об этом.
- Я помню, мама, – кивнула уверенно. – Но мне правда не хочется с тобой расставаться.
Мы как раз успели сложить все вещи к приходу нара Марино.
- Вы готовы? – спросил он, поздоровавшись.
- К чему? – спросила мама в ответ.
- К новой жизни, разумеется, – улыбнулся нар.
- Готовы! – ответили мы в один голос.
- Значит, сейчас запишем вас и пройдём комиссию, чтобы выяснить потенциал. Вперёд! – воодушевлённо произнёс нар Марино, указывая на дверь.
По дороге в визионную контору, которая отвечала за статистику населения, как объяснил нар, мы с мамой неустанно крутили головами, рассматривая красивые, но более строгие, чем в Антироне здания. Улицы были необычайно пустынны, но как только по городу разнёсся колокольный перезвон, люди хлынули изо всех зданий, спеша в лавки и чайные, чтобы пообедать и вернуться к работе.
- Всё должно быть подчинено порядку, ни одна минута не тратится впустую, – рассказывал Марино, ведя нас по широкой улице. – Те, кто работает на государственных должностях, обедают и отдыхают по общему графику. У других структур более гибкие правила, но время у нас все ценят. Со временем вы во всём разберётесь.
Мама слушала и усмехалась, словно вспоминая о чём-то давно забытом, но знакомом с детства.
В конторе нас долго разглядывал высокий смуглый, очень красивый мужчина с длинными молочно белыми волосами и острыми ушами.
- Готово, – наконец-то произнёс он. – Интересные ауры, слепки сделать будет легко, ни с кем не спутаешь.
- А теперь давайте решим с вашими именами.
- Я Юнила, – представилась я.
- А фамилия? – спросил нар.
- Яниссон, – ответила за меня мама. – Я Агуста Яниссон, а моя дочь Юнила, соответственно, тоже Яниссон.
- Имена довольно просты в произношении, но фамилия слишком разнится с местными. Может быть немного поиграем с буквами, например Яниро или Нарисо? – предложил нар Марино.
- Яниро, – кивнула мама.
- А мне больше нравится Нарисо, – осмелилась я признаться.
- Решено, вы отныне нара Агуста Яниро, - проговорил нар Марино, - а ты, милая - Юнила Нарисо, – после чего повернулся к сидящей за столом пожилой женщине со странными глазами, зрачки которых были словно затянуты бельмами и распорядился. – Всё запомнили? Подготовьте документы. Мы зайдём за ними через пару часов.
- Будет сделано! – бойко ответила слепая женщина.
- Ну а теперь на комиссию, там и определимся с вашим дальнейшим распределением, – нар Марино отставил в стороны локти и произнёс. – Нара, нари, прошу.
Мы с мамой взяли Марино под руки и отправились в свободное, манящее переменами будущее.
То, что нар назвал комиссией, оказалось чаепитием в причудливо обставленной гостиной пожилой госпожи, представившейся нарой Пифаро – внештатным экспертом-бихевиористом нарая Амниоса Хроно.
Я честно попыталась понять, что это значит, но в результате беспомощно посмотрела на маму, в надежде, что она объяснит. Мама только плечами пожала.
- Они из Родинарии, нара Пифаро, – проговорил нар Марино, сидя за столом с чашкой чая в руках.
Мама тоже пила чай, а я так засмотрелась на причудливую мебель и заслушалась незнакомыми словами, что забыла об угощении.
- Сама вижу. Совсем девочки забитые, – проворчала нара. – Кабала никого не красит. Но по тебе, дорогая, - обратилась она к маме, - заметно, что ты долгое время была свободной. Дай-ка мне руку.
Мама протянула руку и нара сразу же вцепилась в неё обеими руками.
- Хм, интересно, – пробурчала она, разминая пальцами её ладонь. – Редкое ощущение, наклонись поближе, дорогая.
Мама подалась вперёд, женщина погладила её по щеке и выдернула волосок у виска. Рассмотрела его, потёрла между пальцами и даже на язык попробовала. Причмокнула, будто смакуя, покивала своим мыслям и проговорила:
- Есть небольшой дар, ведьминская кровь в роду была, но много поколений прошло. Развить, конечно, можно, но звёзд с неба хватать не будет. Уровень ниже среднего. Другое направление ей ближе. Да – наука на первом месте, любит точность и порядок во всём. Думаю, гимназия Мгновений, направление – материи и часоведение.
- Я так и предполагал, – согласно кивнул нар Марино. – Чутьё подсказывает мне, что нас удивит юная Юнила.
- Сейчас посмотрим, – проворчала нара Пифаро, поманив меня рукой. – Не тушуйся, детка, я не обижу, – подбодрила она.
Помяв мою ладонь, так же как и мамину, женщина зажмурилась, как кошка на солнышке, улыбнулась и проворковала:
- Никак очередная нажитая к нам пожаловала.
- Вот и я почувствовал что-то особенное в этой девочке, – согласился нар.
- И что это значит? – спросила мама.
Ей никто не ответил. Нара Пифаро выдернула волосок и у меня из головы, попробовала его на вкус и уверенно объявила:
- Академия Хроноса, факультет контроля и управления.
- Уверены? – спросил нар Марино.
- Не спеши, – одёрнула его Пифаро, ещё раз попробовала мой волосок и протянула:
- Ну, есть неплохие задатки для практических манипуляций, переплетения потянет. Возможно, даже в захватах и преображениях преуспеет. Пусть сама выбирает, обвыкнется и решит. Пока самовыражения никакого, но девочка сильная, ещё заставит нас побегать.
Нара встала, потёрла виски и ушла, не прощаясь, прошептав: "Устала я что-то, старею".
- Идёмте, – произнёс нар Марино, вставая. – Всё, что нужно, мы узнали. Нужно забрать ваши документы и успеть подать заявления на поступление. Учебный год уже месяц как начался, чем быстрее вас зачислят, тем легче будет догнать.
- Я никуда не пойду, пока вы мне всё не объясните, – заявила мама, сложив руки на груди и даже не думая вставать из-за стола.
От неожиданности я тоже опустилась обратно на стул.
- Нара Агуста, я бы с удовольствием всё объяснил вам, но боюсь, это займёт много времени. Сложно передать несколькими фразами уклад и законы такого большого и сложного государства, как Амнистания, – терпеливо проговорил нар Марино. – Сейчас вам нужно знать только одно, у вас и вашей дочери достаточно способностей, чтобы пройти обучение в ведущих учебных заведениях столицы и, в последствии, занять не последние места в нашем обществе.
- Из бессвязных речей чудаковатой хозяйки этого дома я поняла, что нас с дочерью прочат в разные школы. А я на такое не согласна! – возмутилась мама.
- Давайте обсудим это чуть позже, – вполголоса попросил нар.
- А я всё слыыышу, – донеслось из соседней комнаты. – Поживи с моё, деточка, и не такой чудаковатой станешь.
- Мам, пойдём, – попросила я, потянув маму за рукав новой блузы.
- Но с дочерью я не расстанусь! – упёрлась мама, вставая.
Наши документы были уже готовы. Они выглядели как маленькие книжечки в кожаном переплёте. На первой странице каждой из книжечек красовались мой и мамин портреты. Дальше была перечислена вся информация о нас, вплоть до роста и веса, которые нам, к слову, никто не измерял.
- Берегите эти метрики, они очень важны, – наставлял нас Марино, выводя из здания визионной конторы.
- Что такое документы, удостоверяющие личность мне прекрасно известно, – ответила ему мама. – А вот моей дочери нет. Поэтому-то я и настаиваю на том, чтобы мы жили вместе. Юна слишком далека от самостоятельной жизни. Ей потребуется моя помощь, чтобы привыкнуть.
- Нара Агуста, я понимаю ваше беспокойство о дочери, но вы не правы, – улыбнувшись, покачал головой нар Марино. – Только избавившись от вашей опеки, Юнила научится жить своим умом. Вы должны отпустить её. Тем более что ваши университеты находятся на одной улице, и вы сможете вместе проводить вечера, помогать друг другу с самостоятельными заданиями. А вот, собственно, мы и пришли.
Нар Марино остановился, указывая на высокое, уходящее прямо к облакам здание с красивой резной вывеской над входом.
- Гимназия Мгновений, – прочитала мама.
Я стыдливо отвела взгляд, ведь мне за это время удалось прочитать только первое слово, и то с трудом.
- Здесь будете обучаться и временно проживать вы, нара Агуста, – проговорил Марино. – Учитывая ваш возраст и уже имеющееся по моим сведениям образование в сфере точных наук, срок вашего обучения составит два года. Этого будет вполне достаточно, чтобы постичь азы манипуляций с короткими временными промежутками и развить ведьмовские способности на бытовом уровне.
- И кем же я стану по окончании обучения? – спросила мама.
- Специалистом широкого профиля, – улыбнулся нар. – Место работы сможете выбрать из списка свободных вакансий.
- А мой возраст не будет помехой? – неуверенно поинтересовалась мама.
- Возраст это всего лишь временной промежуток существования вашей телесной оболочки. Вам сейчас сложно это осознать, но со временем, как не парадоксально это звучит, вы всё поймёте, – своеобразно успокоил её нар Марино.
В здании нас встретил низкорослый мужчина среднего возраста в тёмно-зелёном причудливом костюме с большими пуговицами, шляпе такого же цвета и ботинках с огромными пряжками.
- А кто к нам пожаловал! – воскликнул он, подпрыгивая на месте. – Никак нар Марино вернулся из поездки с очередным уловом! Нашли что-то особенно ценное?
- Рад встрече, нар Монто, – поприветствовал его Марино. – Вот, привёл вам новую ученицу. Познакомьтесь, нара Агуста Яниро. Прошу оказывать наре посильную помощь в адаптации. Она из Родинарии.
- А, понимаю, - протянул странный человечек, - прозорливые, экономные родинарцы любят использовать человеческий труд задаром. Но я, конечно же, их осуждаю! – спохватился он.
- Всё ещё боретесь со своей натурой? – с усмешкой спросил нар Марино.
- Что ж тут поделать, уж такие мы, лепреконы, – пожал плечами человечек.
- Что не мешает вам быть одним из лучших директоров в образовательной структуре Амнистании, – произнёс Марино. – А это дочь вашей новой студентки, нари Юнила Нарисо. Она будет обучаться в академии Хроноса. Позвольте наре Агусте проводить свободное от обучения время с дочерью, разумеется, до отбоя в общежитии. Это моя личная просьба.
- Для вас, разлюбезный нар, всё что угодно! – раскланялся лепрекон. – Сочтёмся.
- Как всегда, – улыбнулся Марино.
По зданию разнёсся резкий громкий звук, наподобие трубного гудения и отовсюду послышалась разноголосая речь.
- Идёмте в мой кабинет, пока мои сорванцы нас не затоптали, – позвал лепрекон Монто. – Оформим всё чин по чину и скрепим сделку сладким элем.
- Нар Монто, – укоризненно покачал головой Марино.
- Прошу прощения, – сдержанно произнёс лепрекон.
Мама заполнила форму для поступления на второй курс, отделение "Материи и часоведение" гимназии Мгновений, с факультативными занятиями по развитию ведьминского дара. Директор Монто вызвал коменданта общежития, приветливую молодую ведьму, как пояснил он, прежде чем она пришла, и препоручил маму её заботам.
Нар Марино пообещал, что сумку с мамиными вещами доставят в течение трёх часов, тепло попрощался с лепреконом и повёл меня к выходу. Я беспомощно оглядывалась на маму, будто нас разлучают навсегда.
- Постойте! – попросила со слезами на глазах. – А можно я тоже буду учиться здесь?
- Ну что вы, Юнила, – сокрушённо покачал головой нар Марино. – Я понимаю ваш страх перед самостоятельной жизнью, но вам уже восемнадцать лет, пора вступать во взрослую жизнь. Тем более что ваша мама сама не будет рада, если вы потеряете шанс занять высокий пост, отказавшись от престижного образования. Так ведь, нара Агуста?
- Иди, милая. Я обязательно приду к тебе сегодня же вечером, – проговорила мама. – Ведь вы меня отпустите? – спросила она у нара Монто.
- Конечно-конечно! – пообещал лепрекон.
И меня вывели из кабинета, а потом и из гимназии. Я всё время оборачивалась и примечала окружающую обстановку, чтобы запомнить дорогу к месту, где теперь будет жить моя мать.
Нар Марино не обманул, академия Хроноса действительно находилась дальше по улице, всего в паре десятков домов от гимназии Мгновений. Я специально посчитала здания, в основном какие-то конторы и две чайных, приютившиеся в промежутках между высокими большими строениями.
Академия Хроноса выглядела совсем не так, как гимназия, это был большой, словно перенёсшийся из сказки белый замок с островерхими башенками, соединёнными между собой переходами, будто мостами, резными окнами, балконами и дивным садом, в густой зелени которого утопали нижние этажи.
- Добро пожаловать в академию Хроноса! – объявил привратник, распахивая перед нами большую решётчатую калитку.
- Благодарю, – сдержанно ответил Марино.
- Если вы пожаловали с добрыми намерениями, то ступайте и придёте туда, куда следует, если же нет, то… - привратник монотонно читал по бумажке и наверное ещё долго бы это длилось, потому что листок был почти полностью исписан, но нар Марино его прервал.
- Должно быть, вы недавно здесь работаете, милейший. Позвольте представиться, министр торговли и вербовки нар Донато Марино. Я довольно часто бываю в стенах этого заведения и прекрасно знаком с местной системой безопасности, – проговорил он, и повёл меня по петляющей между деревьями дороге к замку.
Я следовала за ним, опасливо озираясь по сторонам.
Дорога, выложенная белым камнем, вилась меж высоких кряжистых дубов, удлиняя путь до замка вдвое, если не больше. Когда мы добрались до широкого крыльца, нар Марино остановился у первой ступени, снял с левой руки перчатку и положил ладонь на широкие, выщербленные временем, каменные перила. Мне показалось, что из-под ладони нара вырывается лёгкое свечение, но моргнув, я уже не увидела ничего особенного.
- Милая, приложи руку к камню, чтобы академия проверила и приняла тебя, – проговорил Марино, ступив на лестницу и одевая перчатку.
Мне пришлось пересилить страх и прикоснуться к неожиданно тёплому, приятному на ощупь камню. Но, стоило моей ладони коснуться перил, как её опалило нестерпимым жаром. Вскрикнув от боли, я отдёрнула руку и отскочила от ступеней, на которых вдруг появились свернувшиеся в клубки и изогнувшие свои длинные тела в причудливые узоры змеи. Их было не меньше дюжины, шипящих, расправивших цветастые капюшоны, поблёскивающих бронзовыми бусинами глаз, гадов.
- Что за несуразица! – всплеснул руками нар Марино, – Подожди меня здесь, дорогая. Сейчас мы разберёмся с этой неприятностью.
То, что нар назвал неприятностью, сейчас недружелюбно взирало на меня дюжиной пар глаз, демонстрируя сверкающие капельками яда кривые клыки. А я стояла как вкопанная и боялась даже пальцем пошевелить.
- Парадокс какой-то, дорога пропустила, а лестница ни в какую, – ворчал Марино, поднимаясь по ступеням.
Когда нар скрылся из виду за большой резной двустворчатой дверью, которую ему отворил высокий худощавый бледный мужчина в чёрном костюме, я уже даже и дышать боялась, не отрывая взгляда от танцующих манящий танец гнущихся на ветру колосьев змей.
Казалось, прошла уже целая вечность, а нар Марино всё не возвращался. У меня начала кружиться голова, но отвести взгляд от змей сил не было. Они словно манили, подзывали к себе, и только страх держал меня на расстоянии. Змеи шипели и раскачивались, я смотрела на них и постепенно забывала о том, как здесь оказалась, зачем пришла и кто я вообще такая. В чувство меня привёл громкий звон, доносящийся казалось со всех сторон.
Резкий звук резанул по ушам, и я чуть не упала, потеряв незримую, но такую сильную связь со змеями. И наверняка упала бы, если бы меня не подхватили двое парней, приближение которых я даже не заметила. Так же как и вернувшегося нара Марино, который привёл с собой низенькую, сгорбленную старушку в меховом манто, наполовину скрывающем её сморщенное лицо.
- Кто тут у нассс? – растягивая шипящие звуки, проскрежетала старуха, окидывая меня цепким взглядом не по возрасту ясных бронзово-карих глаз.
Змеи зашипели ещё громче, повернув головы на звук её голоса.
- Чшшш, милые, не шшшумите, – ласково проворковала старушка. – Ссспите до поры.
И змеи, все как одна растаяли, словно их и не было!
- Кого жшше ты привёл мне, друг любезссный? – спросила старуха, обращаясь к нару Марино, подошедшему ко мне и обеспокоенно всматривающемуся в мои затуманенные воздействием змей глаза.
- Не шипи, Ишаро, – беззлобно одёрнул её нар.
- Извини, забыла перестроить голосовые связки, – совершенно обычным голосом ответила старушка. Я взглянула на неё и подумала, что всё ещё не оправилась от змеиного колдовства – передо мной стояла красивая женщина не старше моей матери, поправляя на плечах меховое манто.
- Нара Каробо Ишаро, позвольте представить вам новоиспечённую амнистанку, нари Юнилу Нарисо. Одну из нажитых нашего драгоценного нарая Амниоса Хроно, – церемонно представил меня нар Марино.
- Ещё одна?! – воскликнула нара Ишаро. – Я с двумя-то справиться не могу, а ты мне третью притащил!
- О, эта девушка не доставит тебе хлопот, дорогая Каробо. Юнила до недавнего времени жила в Родинарии, была невольницей. Так что всё в твоих руках, – посмеиваясь, проговорил Марино и повернулся ко мне. – Юнила, позвольте представить вам ректора академии Хроноса, одну из самых выдающихся женщин Амнистании, нару Каробо Ишаро. Именно она, наряду с другими лучшими преподавателями столицы, поможет вам овладеть дарованными по праву рождения магическими способностями.
- Не забивай девочке мозги словоблудием, Марино, – подала голос ректор Ишаро. – И вообще, беги по своим делам, мы тут сами разберёмся кто, кого и чему будет учить. Иди ко мне, деточка. Не бойся - я не кусаюсь в человеческом обличии.
От последних слов ректора по всему телу прошла дрожь страха, и я отступила за спину нара Марино.
- Мда, запущенный случай, – вздохнула Ишаро. – Ну да ничего, я тебя к самым пробивным подселю, быстро раскрепостишься. Марино, вон отсюда! Не мешай педагогическому процессу! – прикрикнула она, от чего я вздрогнула и отступила ещё на шаг.
- Ничего не бойтесь, милая нари, – напутствовал меня Марино и ушёл, оставив на попечение внушающей страх женщины.
- Подойди, милая, – поманила меня рукой ректор Ишаро. – Ты родилась невольницей или продали? – спросила она, когда я подошла к лестнице, но так и не решилась ступить на неё, боясь появления змей.
- Нас с мамой захватили, – ответила я, косо посматривая на следующих за мной парней.
- И где твоя мама сейчас? Осталась в Родинарии? – поинтересовалась ректор и тут же пояснила свой интерес. – Если так, то даже думать не смей о том, чтобы выкрасть её. Нам не нужны международные конфликты из-за неосмотрительных поступков молодых дарований.
- Мама в гимназии Мгновений. Нар Марино пообещал, что мы сможем с ней видеться, – рассказала я.
- Интересно, – протянула Ишаро. – И с чего это наш министр так раздобрился? Ну да ладно, разберёмся. За мной, будущая вершительница судеб!
И ректор пошла вверх по лестнице, даже не взглянув на меня.
- Вперёд, мелочь, – подтолкнул меня в спину один из молодых людей, стоящих позади.
Пришлось пересилить страх и последовать за ректором. Змеи, вопреки моим ожиданиям, больше не появились, и я без проблем добралась до дверей. Возле входа в замок стоял высокий бледный мужчина, который открывал двери для нара Марино, и я бы не обратила на него внимания, если бы он не улыбнулся, обнажив два больших клыка и не начал принюхиваться ко мне. Обойдя странного и наверняка опасного типа, догнала ректора Ишаро и спросила:
- Мне нужно подписать заявление?
- Секретаря сейчас нет на месте, так что с бюрократическими нюансами разберёмся позже, – отмахнулась нара. – Ты мне лучше вот что скажи, как ты относишься к болотной нечисти?
Я вспомнила добродушную приветливую болотницу Ларминаю и честно ответила:
- Хорошо.
- Вот и замечательно, – заверила меня ректор. – Далиус! – прокричала она на весь огромный холл замка. От её крика заколыхались огоньки множества висящих прямо в воздухе вдоль стен свечей.
- Да, моя нара, – откликнулся голос откуда-то сверху.
- Посели новенькую к Колоро Сумарино и позаботься о её расписании. Первый курс, факультет пока не определён, – проговорила ректор Ишаро и стремительно удалилась за одну из множества дверей.
Я поспешила за ней, но дверь оказалась заперта.
- По лестнице на четвёртый этаж, – произнёс всё тот же голос из ниоткуда. – И поживее, у меня дел невпроворот!
- Раскомандовался, – прошептала я себе под нос.
- Я всё слышу, студентка, – прогрохотало прямо у меня над головой.
Я пригнулась и побежала по лестнице.
- Так-то лучше, – довольно протянул голос.
Широкая лестница с резными перилами казалась нескончаемой, в доме господина Прожирани было всего два этажа, а здесь я сбилась со счёта, сколько прошла пролётов и пошла бы дальше, если бы таинственный голос не окликнул.
- Куда пошла, бестолочь! – прикрикнул он, и я покорно вернулась на пару ступеней, чтобы зайти в большой зал, из которого в разные стороны расходилось четыре коридора.
- В крайний левый сворачивай, – приказал голос.
Я свернула, но видимо не туда, потому что передо мной прямо в воздухе появился призрачный силуэт и ворчливо произнёс:
- И откуда вас только берут, таких бестолковых. Я же сказал в левый, а ты куда прёшь?
- В левый, – ответила я, медленно сползая по стене.
- От меня в левый, а не от тебя! – рявкнул призрак.
- Так я… я… я же вас не видела, – пролепетала, жалея о том, что не могу просочиться сквозь пол.
- Пошли уже, непутёвая, – махнул рукой призрачный силуэт и поплыл в сторону правого коридора. – Ну ты долго ещё будешь плинтуса протирать?
- Иду-иду, – заверила я его, продолжая сидеть у стеночки.
- А ну встала и пошла заселяться! – гаркнул призрак и я мгновенно нашла в себе силы подняться.
- Вещички где? – поинтересовалось привидение.
- Наверное пришлют, – неуверенно ответила я, идя следом за ним.
- Ясно всё с тобой, бесприданница, – проворчал призрак.
Коридор, по которому мы шли, вернее я шла, а призрак плыл в локте от пола, казался бесконечным. Но вот привидение остановилось возле одной из дверей, на которой были криво прибиты четыре металлические цифры – четвёрка, пятёрка, шестёрка и семёрка, отделённая от остальных металлической же пластинкой с изображением облачка, перечёркнутого крестом.
- Будешь жить здесь, – ворчливо проговорил призрак. – Женщины… Всё боятся, что кому-то нужны их жалкие тельца.
Мне на голову что-то упало, больно ударив прямо по темечку, и привидение исчезло. Посмотрев на отскочивший от головы предмет, поняла, что это ключ. Подняла его и примерила к замочной скважине указанной комнаты. Дверь без труда открылась, а то, что я увидела за ней, сложно было назвать жилой комнатой. Это была свалка! Всюду валяющиеся одежда, книги, остатки пищи и грязная посуда, листья и ветки, словно это был лес, а не дом, перья огромной цапли, стоящей посреди помещения и много чего другого делало эту комнату непригодной для жизни.
- Добро пожаловать, – сказала я самой себе и закрыла дверь, отрезая путь к отступлению.
Цапля повернула голову на бок и посмотрела на меня чёрным глазом.
- Надеюсь, ты не Колоро Сумарино? – обречённо спросила у птицы.