Танец для дракона. Наталья Романова

Как трудно в жизни напороться не на грабли!

Майя Четвертова.

***
Кто придумал, что рожденные в пятницу тринадцатого имеют иммунитет к неприятностям в эти самые пятницы тринадцатого? Мои неприятности всегда меня находили именно в этот день.
Не родись красивой? Ну да, не родилась. Вкалываю как лошадь, трачу время и деньги исключительно на то, чтобы всеми доступными средствами превратить лягушку в царевну. Ничего не помогает. Моя подруга-визажист Ниночка так и говорит: «Ты, Наталья, родилась как-то неправильно. Наверное в тот момент там наверху кто-то с кем-то крупно поссорился или что-то не поделил».
В общем, если бы не мои титанические усилия, а также обаяние и интеллект, быть мне навечно без мужского внимания. Единичные представители, иногда попадавшие в мои искусно расставленные сети, надолго в моей жизни не задерживались. Не помогали даже занятия танцами в стиле трайбл. Пока потенциальный ухажер жадно ловил каждое движение пластичного гибкого тела, все было в развитии. Но стоило остановиться, и взгляд жертвы переключался на подробности, чаще всего глаза гасли и отношения заканчивались.

Это утро началось для меня обычным недержанием в руках предметов, и грозило схватить что-то покруче морального и материального ущерба от разбитой любимой вазочки или очередной проверки из налоговой. Потому что была пятница, и тринадцатое.
Потом все складывалось вроде бы неплохо. Даже мой старенький чероки завелся сразу, что меня весьма насторожило. Да и рабочий день вроде начался без каких-либо особых происшествий.
Как всегда, войдя в офис, я была атакована удушающей волной запаха гремучей смеси всех цветов и растений, какие нашлись для приготовления духов нашей секретарши Людочки.
Затем меня демонстративно проигнорировал менеджер Олег Лосев. Хотя и знал наверняка, что день ему предстоит не простой. Как главный бухгалтер нашей небольшой строительной фирмы, авансовые отчеты я из сотрудников умела выбить вовремя всегда.
В целом, рабочий день прошел относительно спокойно, не считая небольшого разноса у начальства и звонка от стоматолога. Меня вежливо попросили перенести прием на другой день. Дав отбой, я даже вздохнула с некоторым облегчением. Потому как записывалась с большой неохотой, и только потому что зуб ныл, а другого времени для меня в графике стоматолога не оказалось.
Рабочий день подходил к концу, а большого армагедона все не прилетало. Оставалось лишь без приключений добраться до дома.
Настроившись на победу, я без труда завела машину и отправилась по знакомой до самой малой колдобины дороге домой. Домой и только домой. Никуда больше.
Ехать оставалось пару кварталов, когда зазвонил мобильник и закричал маминым голосом: «Доча, немедленно возьми трубочку. Мама звонит».
Мама просила заехать в аптеку, купить для папы лекарства и заскочить к ним до того, как я растворюсь в недрах своей однокомнатной квартирки, в предвкушении двух законных выходных.
Пришлось разворачиваться. И вот, когда я уже практически вырулила на встречную полосу, передо мной возникло огромное, темное облако, в котором что-то мелькнуло большое и черное. Еще через секунду я поняла, что теряю сознание. Уже на грани реальности я успела нажать на тормоз и... мир выключился.

Глава 1. Шило на мыло.

Мне было нехорошо. Очень нехорошо. Я не могла открыть глаза. Тело словно поместили в большой, эластичный мешок и наполнили мерзким, противным желе. И еще рядом кто-то шипел, чем-то шуршал и что-то нашептывал. Слов не разобрать.
Осознав себя окончательно, я стала прислушиваться к шепоту. Судя по слегка дребезжащему тембру, это был старик. С большим трудом мне удалось разлепить левый глаз. Передо мной действительно, словно на волнах, покачивалось бородатое лицо старца в большом синем колпаке. Маленькие злые черные глазки поблескивали из-под мохнатых сердитых седых бровей. Из-под колпака торчали во все стороны волосы странного голубоватого оттенка.
- Зыррр фыпп лассс, - пропел старец фальцетом, и взмахнул руками.
Поджав тонкие губы, он некоторое время внимательно меня рассматривал, а потом принялся вливать в меня ложкой какой-то кисло-горький напиток, напоминавший отвар из трав от бронхита или очень крепко заваренный зеленый китайский чай.
Это меня крайне возмутило, и я попыталась взбрыкнуть. Правда, безуспешно. Тело словно спеленали большим пуховым одеялом. Осталось плотно сомкнуть губы, от чего жидкость полилась по щекам, и старик закряхтел от досады. Не переставая злобно ворчать себе под нос, старец довольно шустро вскочил и кинулся куда-то - видно за новой порцией отвара. Я же решила возмутиться повыразительнее, и выяснить, что вообще происходит. Впрочем, мне так и не удалось произнести ни единого слова. Из горла лишь вырвался громкий и утробный хрип.
Тут в поле зрения снова возник противный старикашка.
- Сьерра, пыффф храсссс фашшш, - голос старика уже не просто дребезжал, а раздраженно вибрировал.
Я сопротивлялась как могла. Тогда старик позвал кого-то на помощь и меня опоили силой. Последней мыслью перед тем как выключиться был вопрос - «за что?»

***
В следующий раз я очнулась в одиночестве. Было тихо. Некоторое время я лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к неясным звукам и шорохам. Веки были такими тяжелыми, будто на них специально положили дополнительный груз. Мерзкое ощущения мешка с желе никуда не делось. Я попыталась двинуть рукой, потом ногой. Получилось плохо. Конечности казались чужими, словно налились свинцовой тяжестью.
Подо мной было что-то мягкое и на ощупь приятно-шелковистое.
Наконец, мне удалось сфокусировать зрение и передо мной возник потолок то ли расписанный под мозаику, то ли выложенный ею. На мозаике рыцарь в странных чешуйчатых доспехах попирал поверженного дракона, шкура которого подозрительно напоминала фактуру доспехов самого рыцаря.
Первой мыслью было — меня похитил сумасшедший ученый, и теперь я подопытная крыса.
Или я все-таки попала в аварию? Вспомнилось темное облако и неясное черное нечто в нем. Да что ж такое?! Что со мной произошло? Если я попала в аварию, то почему не в больнице?
Продолжая рассматривать диковинный рисунок на потолке, я не переставала удивляться изощренной фантазии неизвестного художника. По краям потолочной мозаики переплетались странные ползучие растения с причудливыми пестрыми цветами ярко-пурпурного цвета, похожие на морды диковинных зверей. Из-за растений выглядывали какие-то зверушки с телом ящерицы и ушами зайца. Я какое-то время изучала рисунок, и решила, что художник скорее всего является явным поклонником «фэнтезийного жанра» в живописи. Чешуйчатый заяц — это было слишком круто для меня, не разбиравшейся в фентезийном жанре вообще.
Углы потолка и колонны по углам комнаты украшала искусная резьба по дереву. Разглядеть мелкие детали мешала легкая прозрачная ткань, которая свисала сверху и слегка колыхалась от сквозняка.
Изучив все, что смогла разглядеть, я переключилась на свои ощущения. Ни паники, ни тревоги. Так, легкое возмущение тем, как со мной обошлись. Будь я в нормальном состоянии, все происходящее повергло бы меня в шок. И я бы уже била посуду и портила мебель.
Я уже начала понимать, что тело, в котором оказалась странным образом, никогда не было моим. Никогда. Точно. Конечно, много чего можно было предположить. Например, что со мной все-таки что-то сделали. Брр! От этой мысли меня пробрал озноб.
Размышления мои были прерваны скрипом открывшейся двери. Послышались чьи-то легкие шаги. В следующий миг передо мной возникло миловидное курносое лицо девушки в кружевном чепце. В живых карих глазах читалось любопытство.
- Кашшш? Науссс? Туйлиссс? - пропела девушка довольно приятным голоском, заглядывая мне в глаза.
Я завозилась и попыталась возмутиться, но девушка на мой грозный хриплый рык не обратила никакого внимание. Подождав немного, она произнесла еще несколько совершенно не произносимых для меня слов. А затем, после небольшой паузы, вдохнула побольше воздуха и громко прокричала:
- Кашшш?!
Пауза.
- Науссс?!
Пауза.
- Туйлиссс?!
И каждый раз от ее крика мои глаза самопроизвольно моргали.
- Неос! - сказала девушка с некоторым злорадством в голосе и.. ушла, не забыв громко хлопнуть дверью.
Так. Меня здесь явно недолюбливали. В моем положении это было крайне скверно.
Что же мне делать? Договориться не получится. Этот язык мне не знаком. Больше того, я бы не сказала, что вообще когда-либо его слышала. Все-таки, даже не зная языка, можно определить на слух, кто перед тобой — испанец, итальянец или японец.
Мои рассуждения были прерваны вновь. В комнату вошли двое мужчин и уже знакомая девушка. Меня приподняли и усадили, подперев с боков двумя огромными подушками. Усилий для этого было приложено немало. В начале меня взяли за руки и потянули вперед. Одновременно кто-то подталкивал сзади. Дискомфорт при этом я ощущала дикий. Однако, теперь я, по крайней мере, могла рассмотреть пространство вокруг себя с несколько иного ракурса. Но рассмотреть я ничего не успела.
Меня окружили, а потом я испытала все телесные унижения, которые испытывают больные, лишенные возможности двигаться. Меня кормили, поили, и... В общем, обслужили по полной программе. Пытаясь спасти остатки самоуважения, я сосредоточилась на рассматривании тех, кто меня собственно обслуживал.
Мужчины, подстриженные одинаково «под горшок», меня не впечатлили. Грубоватые черты, шкафообразные фигуры и пустые не выразительные глаза наводили на размышления о медбратьях, привыкших к капризам умалишенных. Штаны и рубахи кофейного цвета явно не знали о существовании утюга. То же самое можно было сказать и об одежде на девушке. Крупная, сильная, с мягкими не сочетающимися с фигурой чертами лица, она довольно ловко управлялась со мной. Чувствовалась большая практика. Неподвижное тело такого размера, каким теперь по-видимому располагала я, требовало в обслуживании не малой силы.
В общем, меня причесали, переодели в кружевную сорочку канареечного цвета и взгромоздили то ли на стул, то ли на постамент, положив руки спереди на что-то вроде костыля с ручками. Этот странный стул подо мной покачивался словно на волнах.
Дверь скрипнула, и послышался хриплый мужской голос.
- Азоль!
Я поняла, что так звали девушку, потому что та поспешила на зов. «Медбратья» ушли следом, оставив меня в одиночестве покачиваться на странном воздушном стуле.
Сидеть без движения очень скоро надоело, и я попыталась пошевелиться. Стул подо мной качнулся и слегка сдвинулся с места. Дальше, методом проб и ошибок, мне удалось понять, как управлять моим новым средством передвижения. Наклоняешься чуть вперед - двигаешься вперед. Наклон вбок - поворот. Назад - стоп. Еще назад - назад.
Научившись управлять стулом, я решила пойти-полететь-поехать в разведку.
Но лишь только я направилась на выход, дверь приоткрылась и суровый взгляд бородатого охранника дал мне понять, что просто так мне путешествовать тут не разрешат.
Пришлось разворачиваться.
Обследуя комнату, за одной из портьер я обнаружила выход в сад. Вот откуда сквозило! Дверь вела через небольшую веранду с ажурными решетками на окнах наружу. Из приоткрытой двери доносились приятные лесные звуки и запахи.

Сад был великолепен. Удивил луг, по которому, похоже, никогда не гуляли ногами. Таким сочным и гладким выглядел темно-зеленый травяной покров. Далее начинались более высокие посадки. Причудливые, в основном лианообразные, растения вились по стволам деревьев. Стволы были пушистыми, очень необычного цвета только что распустившейся сирени. Но вот кроны на них отсутствовали. Цветы, расцветшие на лианах, причудливой формой напоминали те, что были изображены на мозаике. Подобравшись поближе к деревьям, я поняла, что на стволах растет очень мягкий и пушистый сиреневый мох.
Более низкие кусты прочей растительности с необычными резными листьями, напоминающими листья дуба, росли меж деревьев.
Внезапно из зарослей рядом со мной вынырнуло странное существо. Это была очень большая ящерица размером с крупного варана. На голове торчали натуральны заячьи уши зеленоватого оттенка. Где-то я эту ящерку уже видела. Точно, на потолочной мозаике. Чуда подбежала ко мне, и поднялась на задние перепончатые лапы, опираясь на хвост. Перебирая передними конечностями, напоминающими человеческие руки с перепонками, чуда уставилась на меня неподвижными ярко-зелеными глазами с вертикальными черными зрачками. Выразительные глаза, очерченные темным контуром, смотрели внимательно, а лягушачий рот улыбался искренней радушной улыбкой.
Страшной ящерка не выглядела. Шкурка на ней переливалась всеми цветами радуги. И все это вместе с экзотическим садиком никак не вписывалось в мои познания о земной флоре и фауне. В голове зашевелились смутные подозрения.
Но тут, не дав мне додумать умную мысль до конца, ящерка приоткрыла рот и коротко смазала мне темно-красным раздвоенным языком по щеке. Я испугалась и попыталась закричать, совсем позабыв о том, что могу отскочить, стоит только правильно наклониться.
Видимо ужас, застывший в моих выпученных глазах, напугал ящерку не меньше. Она издала звук, похожий на "цвирк" и исчезла в зарослях.
Итак, садик оказался обитаемым. И я не знала, на сколько опасны его обитатели.
Мне удалось соотнести положение тела с углом зрения, и я с ужасом рассмотрела огромное мохнатое от видимых невооруженным взглядом фиолетовых протуберанцев, светило, величественно освещавшее оранжевым светом мир, в котором я оказалась. Поблизости от него зловеще чернело еще одно небольшое небесное тело. Сомнений больше не было. Это не Земля. Меня похитили... инопланетяне. И я, по-видимому, в данный момент являюсь жертвой какого-то жуткого эксперимента. Эта версия слегка шаталась, не находя подтверждения в окружающей действительности доказательств о наличии соответствующих технологий. Но кто знает этих инопланетян. Может быть природа их технологий просто отличается от земной?
И что же им понадобилось от меня? Вот тот главный вопрос, на который мне предстояло найти ответ как можно скорее. Тело, в которое меня запихали, явно не стандарт для этого мира. Остальные аборигены выглядели вполне по-людски. Тут внезапно я поймала себя на мысли о том, что думаю о себе как о предмете, теле-носителе собственно меня самой. Так, мне срочно нужно зеркало!
Я вернулась в комнату и осмотрелась. Большую часть ее занимала огромная кровать под балдахином из легкой струящейся ткани нежно-голубого цвета.
Совсем не похоже на палату для пациента свихнувшегося профессора. Скорее, на покои довольно богатой госпожи. Я заметила несколько невзрачных мягких игрушек, затерявшихся меж огромных подушек.
Зеркало нашлось в углу - огромное, овальное, в резной деревянной оправе фиолетового оттенка. И вот в этом зеркале я увидала наконец то, во что меня превратили. Я была чудовищем! Огромным, жирным чудовищем! Черты лица этого существа рассмотреть было практически невозможно, потому что все лицо было в жировых складках, как у шарпея. Голова с густыми черными всклокоченными волосами, распущенными и чуть прикрывающими шею и плечи, почти незаметно переходила в эти самые шею, а затем и плечи. Судя по толщине рук, ноги были той же конструкции. Весьма сомнительно, что тело это когда-либо имело талию. Канареечного цвета пышная сорочка окутывала фигуру, словно ядовитое кислотное облако. Из украшений на теле нашелся трудноразличимый среди складок кожи небольшой кулон из прозрачного кристалла оранжевого цвета. На среднем пальце левой руки делило фалангу того самого пальца пополам массивное кольцо с небольшим камнем того-же оранжевого цвета, обрамленным витиеватой серебряной оправой.
Можно было, конечно, предположить, что меня накачали чем-то, что породило некую аллергическую реакцию. В результате тело раздулось. Но тело было не мое! Отсутствовала небольшая темно-коричневая родинка на правой скуле, почти у самого уха. Складка ее загородить никак не могла. И волосы. Я была хоть и крашеной, но блондинкой. Меня что, срочно перекрасили? Маловероятно. Да и волосы так быстро отрасти не могли. Мои собственные были аккуратно пострижены и едва доходили до плеч.
Я жаждала объяснений. Кто посмел со мной так поступить? И зачем? Кому понадобилось мое родное тело, уже давно рассчитанное и сложенное из определенного количества калорий и килограммов?
Мне нужно было срочно найти ответы, и я решительно направила свой стул к двери. И снова проблема - нужно было поднять руку и повернуть ручку. Похоже, это тело никогда таких сложных движений не совершало, поэтому на все импульсы, которые пытался посылать мой мозг, отвечало гордым отказом. Но, в конце-концов, усилия мои увенчались успехом. Мне как-то удалось договориться с мышцами правой руки. Рука судорожно приподнялась и шмякнулась на ручку, облепив последнюю собой, словно тестом. Выглядело это... препротивно.

В коридоре на этот раз было пусто. Слева он был короче, справа длиннее. Обе стороны заканчивались высокими стрельчатыми окнами, из-за которых лился теплый оранжевый свет. Я решила повернуть в более короткий конец. По моим представлениям о подобной архитектуре, либо слева либо справа мог располагаться выход на лестницу. Но внезапно рядом со мной распахнулась дверь соседней комнаты, и я увидала того самого мерзкого старикашку, пользовавшего меня своими снадобьями. На этот раз мне удалось рассмотреть его получше. Одет старик был в длинный, расклешенный книзу, жилет-балахон. Под жилетом голубоватая, под цвет седин, кружевная рубашка. Ворот застегнут на булавку, украшенную большим сиреневым камнем сложной огранки. Одежда бедно не выглядела.

Старикашка смотрел на меня выпученными, маленькими черными глазками и что-то бормотал себе под нос.
Я попыталась изобразить на лице ярость и направилась прямо на старика. Тот взвизгнул, развернулся и помчался в конец коридора. Я ринулась в погоню. За поворотом показалась дверь, и мой стул вылетел вслед за стариком на широкий, мощеный серым булыжником, двор. Сразу же ко мне кинулись вооруженные мечами, хмурые мужики. Они меня не трогали, но удерживали мой стул, не давая двигаться. Старик понял, что опасность миновала, осмелел и с визгливым криком направился ко мне, возмущенно махая руками. Жестами мне было указано на дверь, и я поняла, что мой не запланированный побег откладывается. Меня просто сносило от бушевавших эмоций. Но ситуация складывалась не в мою пользу. Поэтому пришлось призвать на помощь благоразумие, успокоиться и подчиниться. Правда, судя по хитрому ленинскому прищуру, старикашка не очень-то мне поверил. Плевать. Сдаваться я не собиралась. Просто будем думать дальше.
Я развернула стул и поплыла к двери, попутно рассматривая двор.
Постройки напоминали средневековый замок. Невысокие башни и стены были сложены из серого, грубо обтесанного, камня.
Старикашка проводил меня до двери, распахнул ее с легким ироничным поклоном, и, только я залетела внутрь, громко захлопнул.
Я вернулась в свою комнату. А что еще оставалось? Обиднее всего было то, что меня здесь точно не любили. Никогда. Вернее, это тело. Утешало лишь то, что и садизма по отношению ко мне тут никто пока не применял.
В одиночестве я пробыла недолго. Старик вернулся. И не один. Прошмыгнув суетливо в дверь, он посторонился, и пропустил вперед с довольно низким поклоном важного, статного господина. Судя по гордому орлиному профилю и строгому взору, мужик тут был хозяином. При мече, висевшем сбоку в затейливо гравированных ножнах, и с огромной металлической блямбой на груди. Блямба удерживалась кожаными ремнями. На ней был выдавлен оскаленный профиль животного, напоминавшего крокодила и собаку одновременно. Его удлиненный жилет был украшен тонкой изысканной вышивкой. Ворот белоснежной рубашки был сколот брошью с огромным переливающимся брильянтовыми бликами, камнем. Из-под пол жилета выглядывали ноги в высоких сапогах из хорошо выделанной кожи, которую я уже видела на своем потолке.
Господин гневно взглянул на меня и грозно произнес несколько слов. Самым часто повторяемым было «сьерра».
В моей голове вертелось множество не заданных вопросов, но я отчетливо понимала, что задавать их сейчас совершенно бесполезно. Меня тут никто не поймет. Я очень хотела спросить, чем я так провинилась, что «это» случилось именно со мной. Но мои речевые мышцы никак не хотели подчиняться. И свое несогласие с создавшейся ситуацией мне снова пришлось выражать мимикой. На сколько это было возможно. Но меня никто не хотел понимать.
Важный господин говорил долго. Я уже не вслушивалась в чужую речь. Просто разглядывала его внимательно, пытаясь понять, что же он из себя представляет. Возраст не определить. Можно дать и сорок, и пятьдесят, и даже шестьдесят. Хмурый, властный, пожалуй жестокий. Такой церемониться не станет.
Странно, что они мне вообще что-то говорят. А может быть они не знают, что я подсадная утка? Может быть они и не подозревают о том, что тело сменило хозяйку? Мысль выглядела здраво. Но тогда, возможно, мне стоило попридержать эмоции, и выждать время. Кто знает, как отреагируют они, если узнают, что я теперь не я. Вернее, она теперь не она.
Сьерра... Может это аналог статусу «госпожа» или «сеньора»? А может быть имя прежней хозяйки тела?
Вскоре меня оставили в покое. Важный мужик, пытавшийся мне прочитать лекцию, наконец решил, что с меня довольно, и дал команду расходиться.
Обдумав свое нелегкое положение еще раз, я решила не сдаваться. И первое, что предприняла, когда меня усадили за стол, который просто ломился от избытка калорий, объявила голодовку.
Печеное и жареное мясо и рыба, пироги и пирожные, фиолетового оттенка продукты, по консистенции напоминавшие наши молочные — все осталось не тронутым. Овощей так и не нашла.
Тело просто вопило от желания жрать. Именно жрать, а не кушать. Но я была неумолима. Все супчики, кашки, соусы и пирожки были мною проигнорированы, как не старались уговорить радушные хозяева.
Я угрюмо взирала на своих мучителей и упорно молчала, сжав губы поплотнее, чтобы чего не пропихнули в рот насильно.

Через пару дней я почувствовала некоторое удовлетворение от того, что тело, которое мне навязали, слегка полегчало. Конечно, я по-прежнему не могла самостоятельно передвигаться. Но уже могла приподнять руку, пошевелить пальцами и усиленно учила голосовые связки произносить звуки так, как привыкла это делать. Правда, делала это не явно и наедине. Может быть все-таки они не понимают, что произошла подмена. Вдруг беглянке захочется вернуться в свое родное тело?
Минула неделя, другая. Я худела и прилежно пыталась понять, о чем лопочут аборигены.
Старикашка, которого звали Сориус, постоянно пытался уговорить меня что-нибудь покушать или выпить. На что я злорадно скалилась, и лишь сердито зыркала глазами из-под насупленных меж жировых складок бровей. Конечно, тело бунтовало против объявленной голодовки. Оно сердито урчало и просило есть. Но я была неумолима, и лишь пила воду, отказываясь от хитрых напитков, которыми меня пытался опоить проклятый старикашка. Некоторые все-таки попадали в меня через применение более жестких мер.
Наконец, старик решил сдаться. Или сделал вид, что сдается. Пришел с виноватым выражением на лице как-то поутру и, расположившись напротив в кресле, завел серьезный разговор.
Я, конечно, как всегда, мало что поняла. Но по интонации смогла определить, что меня пытаются успокоить и на что-то уговорить. И судя по обстоятельствам, это что-то грозило мне новыми неприятностями. Убедившись, что я мало с чем согласна, старикашка повздыхал, и удалился.
Несколько дней меня не трогали. Только обслуживали.
Времени на обдумывания ситуации, в которой я оказалась, у меня было предостаточно. И каких только версий я не напридумывала сама себе, сидя вечерами в саду на своем воздушном стуле, машинально теребя мягкие чешуйки на ушастой ящерке. Мы подружились. Не зная как называть ушастую подружку, я придумала ей имя. Порой казалось, что Маня единственная, кто меня тут понимает и жалеет. Как-то раз мне даже показалось, что я слышу шепот сквозь ее «цвирк» у себя голове. Маня на меня в этот момент смотрела пристально и очень выразительно.
И еще в моей бедной тыквообразной голове шевелилась жирной мухой мысль о том, что пока я тут загораю, в моем теле некто, чьи представления о питании очень и очень далеки от моих собственных, наедает лишние килограммы, зарабатывая изжогу и вздутие, быстро увеличивая бережно сохраняемые мои пятьдесят восемь кг. Кроме того, если чужачка сейчас разгуливает в моем теле по моей квартире, по моей улице, по моему городу, встречает моих знакомых и ведет себя не адекватно, то это плохо. Очень плохо.
Я никогда не любила и не понимала ни фильмов, ни литературы, написанной в каком бы то ни было фантастическом жанре. Однажды секретарша Людочка буквально уговорила меня прочитать какой-то роман в стиле романтического фэнтези. Книжку я не дочитала. Законы и постановления мне давались гораздо легче, чем романы и детективы.
Иногда я с воодушевлением читала предисловие, в котором давалась информация об авторе. Все остальное казалось скучным и совсем непонятным. В той книжке, помнится, пока главные герои пытались построить романтические отношения среди жуткого сказочного хаоса, сами будучи монстрами с рогами и крыльями, я еще как-то следила за ходом сюжета. Хотя, рога и крылья одновременно меня, как христианку, очень смущали. Но как только дело дошло до спасения какого-то страшно нужного всем артефакта, меня обуяла ужасная скука, и, промаявшись несколько вечеров, я таки засунула книжку подальше. Вот и теперь, я никак не хотела верить в сказочные версии, сворачивая постоянно в сторону фантастики и пришельцев из космоса. Я даже была готова поверить в то, что в данный момент подвергаюсь гипнозу, и все это мне просто привиделось. И этот лживый насквозь старик, и его грозный господин, и все эти люди в средневековых одеждах, тоже.

Глава 2. Из лягушек в невесты.

Прошло еще несколько дней. Я по-прежнему исправно голодала. И усиленно пыталась учить свой рот выговаривать слова, а мозги — понимать хоть что-то из чужого языка. Прогрессировала довольно быстро, и уже начала отчетливо произносить любимые обслугой - «кашшш», «найлиссс» и «туйлиссс».
Ящерка, которая напугала меня в первый день в саду, оказалась тут чем-то вроде домашнего животного. Аборигены называли ее Кафа, я же продолжала звать Маней. Мы подружились. Я уже поняла, что Кафа была дружна с той, что обитала в этом теле прежде. Она совсем не боялась меня, приходила когда хотела, и лизала мягким раздвоенным языком в щеку, выказывая свое расположение. Я не возражала. Это было единственным развлечением.
Вскоре случилась радость - меня помыли. В огромной лохани, вырезанной из целого куска дерева. Представить дерево живым я побоялась. Так велика была лохань. Почти бассейн. Главное, я перестала чувствовать себя большой сильно воняющей свиньей.
Пока меня мыли, я рассматривала узоры на стенках, и в какой -то момент мне показалось, что материал очень напоминает пластик, имитирующий структуру дерева. И тогда мелькнула надежда. Может все-таки это реалити-шоу и чья-то злая шутка?
После водной процедуры явился старик. А потом меня начали одевать. И чем дольше надо мной колдовали, тем больше сомнений возилось в моем тяжелом жирном мозгу. Меня обрядили в огромное пышное белое платье. Словно невесту. Затем приладили на голову какой-то очень высокий конусообразный головной убор, тоже белый и сверкающий меленькими камешками, явно не дешевыми. Из самой вершины конуса струилась тончайшая белая мерцающая искрами длинная вуаль. По случаю меня даже нарумянили. И я живо представила себе ту огромную, жирную плюшку, в которую меня только что превратили. Мне стало смешно, и желеобразное тело заколыхалось, отвечая на эмоцию.
Одевающие меня на миг растерялись и застыли в испуге. А я продолжала смеяться и даже похрюкивала. Видимо, стресс таки добрался до глубоко зарытых в жир нейронов. Крутившаяся у ног Маня тоже замерла в стойке, внимательно разглядывая меня.
Наконец, я успокоилась. И экзекуцию продолжили.
Когда было все прилизано и приглажено что было можно прилизать и пригладить, появился старик, а следом и хозяин этого вертепа. Меня придирчиво осмотрели, и усадили на воздушный стул.
Дальше все происходило в полном молчании. Старик поклонился своему господину. Затем откуда-то из складок балахона-жилета достал большой прозрачный кристалл удлиненной формы, похожий на елочную игрушку и чем-то напоминающий мой собственный кулон-кристалл. Что-то пошептал, и кристалл начал светиться и медленно поплыл вперед. Мой кристалл при этом тоже светился и тянулся за стариком.
Во всем этом шоу меня беспокоило только одно. Потрескивание, что слышалось сейчас от кристалла, я уже где-то слышала.
Додумать мысль я не успела. Воздух перед стариком заклубился знакомой чернотой. И тут я понеслась куда-то вперед, прямо в туман. Казалось, полет будет длиться целую вечность. Но вот впереди возник свет, и я буквально влетела в него, тут же вновь оказавшись в темноте. Когда глаза привыкли, я осмотрелась и поняла, что нахожусь в каком-то странном месте, вернее в зале... Нет, в пещере. У ног вилась поцвиркивающая Маня. Внезапно она раскрыла надбровные щетинки, словно веера, и пронзительно завизжала. Потом кинулась мне за спину.
Я осмотрелась. Неяркий свет лился откуда-то сверху, освещая часть пространства. Задрать голову и посмотреть вверх мне не удалось.
А в следующий миг буквально из ниоткуда прямо передо мной возникла огромная драконья голова. Да! Это был самый настоящий дракон! У меня не было ни малейших сомнений. Не смотря на более чем скромные познания в области сказочной мифологии. Шипастая голова застыла прямо напротив моего лица. Гигантский ящер плавно покачивал ею. Огромные сверкающие зеленые глаза с вертикальными зрачками разглядывали меня очень внимательно. Радужка этих светло-зеленых глаз чуть заметно переливалась, напоминая мне шкурку Мани. Было ощущение, что глаза видят меня насквозь.
Огромный ящер вдруг высунул раздвоенный язык и слегка коснулся моего лица. Совсем как Маня...
Ужас буквально сковал меня. И я сильно зажмурила глаза и постаралась приподнять руки, чтобы закрыться от чудовища. Не получилось. Однако, дракон уставился на мои руки, затем снова посмотрел в лицо и... развернувшись, затопал прочь. Передвигался он мягко и бесшумно, довольно быстро. И скоро вовсе скрылся с глаз.
Так значит вот как!? Значит меня откармливали, чтобы отдать на съедение дракону? И, как знать, может быть в эту секунду меня спасло отсутствие тех самых десяти килограммов, которые я отвоевала в течении предыдущих двух недель объявленной голодовки.
Истерика накрыла меня с головой. Я рыдала в голос и стул подо мной трясся и поскрипывал, грозя сломаться. Мне было плевать.
Когда слезы кончились, я подумала, что раз еще жива, значит стоит подумать, что делать дальше.
Если меня не захотели есть сразу, то может быть и вообще не захотят. И если мне удалось как-то продержаться в чужом теле до сих пор, то может быть и дальше получится. А там может быть и хозяйка нагуляется и захочет вернуться.
Значит, надо подумать, что делать дальше. Пойти на разведку? Кстати, а где Маня?
Ящерка пропала. Вокруг стояла первозданная оглушающая тишина. Стоило пошевелиться, как становилось страшно от шороха собственного платья.
Чтобы настроить себя на решительный лад, я определила для себя направление и потихоньку двинула стул в ту сторону, куда удалился дракон. Другого ничего в голову не пришло. Драконы живут в пещерах, и если это пещера, то выход у нее один. Или нет? А не знаю.
Чтобы не трястись от страха, я решила переключить мозги и подумать над ситуацией в целом.
Зачем могло кому-то понадобиться нас менять телами? Первая версия, пришедшая в голову - папаша решил спасти свою дочуру от страшной участи, спрятав ее в моем замечательном теле. А что? Все прекрасно получилось. Дочуре мое тело, а откормленное вместе с Натальей Петровной Завьяловой - дракону! Потрясающе!
Пещера оказалась огромной. Дракон, который отказался меня лопать при первой встрече, мог бы запросто в ней взлететь и покружить под сводами. В полной тишине я осторожно продвигалась вперед, а когда оглянулась, поняла, откуда свет. Он просто проникал сквозь отверстия в потолке пещеры. Отверстий было множество и от того казалось, что с потолка веерообразно спускается множество световых струн.
Я не успела дойти до стены. Выход слегка засветился и в нем показалась худенькая девушка во всем черном. Она почти сливалась с полумраком пещеры и казалась призраком. Ее сопровождал светящийся небольшой шар, висевший чуть позади и сверху.
Магия? Вроде о чем-то подобном я читала в той единственной книжке.
Девушка подошла, слегка присела и произнесла несколько слов на том же странном шипящем-сипящем языке. А потом развернулась и пошла назад. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Мне уже не было страшно. Возможно, меня докормят до нужного размера и схарчат. А может и нет. Еще посмотрим. В общем, сдаваться не хотелось.
Раздумывая о нелегкой участи, я не забывала рассматривать окружающее пространство. Мы некоторое время шли по большому, длинному, чистому и сухому коридору. Перед самым выходом коридор расширялся и нам пришлось обойти булькающий пузырями светящийся источник.
Выйдя из пещеры, я застыла в восхищении. Передо мной простирался невообразимой глубины каньон. Мы стояли почти на самом краю. Вниз лучше было не смотреть, хотя так и манило подойти еще поближе. Склоны гор, окружавших каньон, были покрыты густой растительностью. На площадках и склонах росли уже знакомые мохнатые деревья с нежно-сиреневыми стволами, обвитые плющеобразными лианами с большими, яркими цветами. Но встречались и более привычные моему представлению о деревьях экземпляры. С кронами. Вот только стволы у них были покрыты тем же мягким нежным сиреневым мхом.
Мы продвигались по довольно узкой тропке по самому краю каньона влево от выхода из пещеры. Вниз смотреть было страшно, но оно того стоило. На самом дне каньона располагался огромный город. Его трудно было рассмотреть детально из-за довольно плотного тумана. Судя по кружащимся над городом нескольким драконам, город был довольно велик. Одного из драконов совсем недавно я имела счастье рассмотреть довольно близко.
Вскоре тропинка свернула, и мы оказались на краю довольно большого плато. Оно начиналось у подножья горы, и заканчивалось обрывом в бездну. Поскольку дальше тропинка вела вниз, мне удалось рассмотреть плато более подробно.
По склону горы вниз низвергался, играя радужными бликами, водопад. На довольно большом расстоянии от потока к скале прилепился небольшой двухэтажный домик с желтоватой черепичной крышей. Окна и дверь выделялись на светло-сером фоне стен.
Брызги от водопада создавали ажурную завесу, которая играла и переливалась всеми цветами радуги.
У подножья скалы вода выбила довольно большую по площади каменную чашу. И теперь в ней расположился небольшой водоем, из которого вода вытекала широким потоком и продолжала свой путь до края плато, чтобы там снова превратиться в водопад. По краям водоема росли причудливые растения с необычными огромными ярко-желтыми цветами, формой напоминающими лилии. Красота повсюду царила необыкновенная. И я на минуту засмотрелась, забыв о своих проблемах.
Очнулась, когда девушка похлопала меня по плечу. С удивлением я поняла, что мы уже стоим у двери. Затем мне предложили войти в дом, и я снова услышала три заветных слова.

В доме было чисто, довольно уютно и просто. Однако, пока я разглядывала не хитрый сельский дизайн, меня не покидало ощущение, что этот дом никому не принадлежит. Словно мы прибыли в гостиницу или загородный дом отдыха. Посередине просторного зала с деревянным полом и мебелью без излишеств стоял обеденный стол, а вдоль стены тянулся стол разделочный. Над ним располагались многочисленные полки с кухонной утварью. На второй этаж вела крепкая деревянная лестница с перилами по бокам. Везде идеальная чистота. Ничего лишнего.
Девушка пригласила меня к столу, и я поняла, что кушать мне и тут будут предлагать много. Хотя этот стол был накрыт и не столь богато, как в замке.
Мелькнула надежда на то, что может быть я несколько ошибаюсь на счет планов дракона. Хотя, кто их знает, этих рептилий. Эх, вот когда пожалеешь, что не читала фэнтези. А с другой стороны, кто мне сказал, что наши земные авторы, прежде чем писать свои опусы о драконах, общались хоть с одним живым представителем этого вида. Помнится, описанный в той книжке экземпляр, жрал всех подряд.
В общем, мысли мне не помешали проконтролировать руки загребущие, так и норовившие дотянуться до ближайшей тарелки.
От воды я не отказалась. А вот насчет покушать... Дала себе зарок, что забуду, как это делается. Навсегда.
Девушку в черном звали Нарин. Понять, что она представляется, произнеся это имя, я уже могла без труда.
Порадовало то, что поесть меня никто не уговаривал. Девушка лишь пожала плечами, когда я отчаянно завертела головой, давая понять, что есть не стану, и уговаривать меня бесполезно.
Вскоре я окончательно поняла, что пленницей не являюсь. Никто за мной не ходил по пятам и не шипел в спину. Девушка спокойно занималась своими делами и не обращала на меня никакого внимания. Лишь показала мне дверь в комнату. Дальше я, кряхтя, сползла со стула и потопала в указанном направлении. Да! Представьте себе! Наконец-то! Видимо, мои усилия все-таки не пропали даром и вес потихоньку уменьшался. Сильно обрадовавшись таким переменам, я решила сразу не сваливаться в большую пышную кровать, а обойти свои новые апартаменты.
Тут тоже все было довольно просто и главное чисто. Кроме кровати под полупрозрачным пологом, в углу над небольшим столиком висело зеркало. На столике тазик и кувшин. Кресло у окна и перед ним небольшой чайный столик. В стене небольшая дверь, за которой оказалось кресло с дыркой и огромная деревянная лохань. Удобства на этом заканчивались.

Местное светило уже клонилось к закату. Так и не решившись оказаться беспомощной, рухнув в постель, я вернулась к Нарин. Сидя рядом с ней, я пыталась шевелить пальцами рук и ног. Это было моей постоянной гимнастикой. Нарин готовила ужин. Наблюдая за ловкими движениями девушки, я сожалела о том, что не могу вот так же легко орудовать кухонным ножом.
Стук в дверь прервал мои размышления. Нарин пошла открывать, и на пороге возник еще довольно крепкий, но пожилой старичок. Внешне он чем-то напоминал мне Сориуса. Вот только в глазах, с узкими, как у Мани, вертикальными зрачками, не было той злости, а читался живой интерес.
Старичок принес корзину с едой, почтительно мне поклонился и что-то проговорил. По интонации я поняла, что здесь ко мне относятся гораздо лучше, чем в средневековом замке. Корзину старичок поставил у ног Нарин, а затем прошел к столу. Нарин перестала кромсать фиолетовые овощи и тоже села к столу. Они о чем-то довольно долго и мило ворковали, время от времени бросая заинтересованные взгляды в мою сторону. Из чего я сделала выводы, что говорят они именно про меня. Иногда старичок обращался ко мне и пытался задавать вопросы, но я лишь удрученно мотала головой и пыталась пожать плечами.
Тут в дверь поскреблись, а когда Нарин открыла, то замахала руками и что-то возмущенно закричала. Ей в ответ послышалось знакомое «цвирк». Я тоже попыталась закричать и даже поднялась и потопала спасать подружку. Манька воспользовалась замешательством Нарин и шмыгнула меж ее ног под стол. Я поманила ящерку, и она выглянула, словно спрашивая, безопасно ли здесь. Я ей кивнула и жестом показала на кое-какие аппетитные кусочки на столе.
Глядя на то, как я жестикулирую, и старик и девушка замерли, переглянулись, снова посмотрели на меня. Старик что-то спросил на своем шипящем. Я развела руками — не понимаю.
Старик озадачился и что-то спросил еще. Я снова показала, что не понимаю и усилия его совершенно бесполезны.
Видимо, до старика что-то начало доходить. Может они поначалу и подумали, что я такая крутая и обиженная, что разговаривать с ними не желаю. Теперь же было два варианта. Либо я глухонемая, либо...
Старичок подошел ко мне и жестом попросил сначала открыть рот, потом проверил уши, предварительно щелкнув пальцами, и создав небольшой висячий светящийся шарик. Ага, все-таки решил проверить, не глухонемая ли я.
Кстати, об освещении. Лампы тут работали на каких-то непонятных автономных источниках, а выключателями служило что-то вроде сенсоров. То есть для того, чтобы включить лампу нужно было провести над ней или под ней ладонью руки. И все. Свет загорался. Выключался таким же образом.
Осмотрев меня, и не найдя отклонений, старик озадаченно почесал затылок. А я решила попытаться русским языком объяснить наконец, ху из ху. Говорила я долго и слушали меня очень внимательно. Буквально раскрыв рот. Оба. Для них моя пламенная речь, из которой я сама мало что поняла из-за слабого пока владения речевым аппаратом, явилась настоящим сюрпризом.
Потом старичок засобирался и покинул нас, сказав напоследок несколько непонятных слов. Видимо, пожелал спокойной ночи.
А я сказала что-то типа «скоконоси», пожала плечами, досадуя на свою неуклюжесть, и отправилась укладываться спать. Вошедшая следом Нарин держала в руках большой узел, в котором оказались некоторые мои вещи. В том числе ночная канареечная сорочка. Странно, откуда. К стулу что ли привязали перед тем, как меня сюда отправить.
Нарин помогла мне снять платье и натянуть сорочку. Дальше я, как смогла, просигналила — остальное сама. Протопав к заветной дверке, я заглянула в лохань и рассмотрела выходное отверстие. Потрогала воду, непрерывно стекавшую из желоба — прохладная, но не холодная. Уже неплохо. Обслужив себя, как смогла, я вздохнула с облегчением - наконец-то я избавилась от унижения, которое испытывала в последнее время от своей беспомощности.
Чувствуя себя человеком, я с наслаждением плюхнулась на кровать. Что-то жалобно скрипнуло, однако мебель уцелела, и я погрузилась в спокойный долгий и тягучий сон.

Наутро мне пришлось дожидаться Нарин, чтобы встать и переодеться в ярко-красное оборчатое нечто, что по-видимому мне сунули в узел вместе с ночной сорочкой. Девушка неожиданно оказалась очень сильной, хотя по комплекции явно уступала Азоль.
Позавтракав стаканом травяного отвара, я покормила Маньку, а потом встала из-за стола, чтобы выпустить скребущуюся у порога хвостатую подругу.
Открыв дверь, я с удивлением обнаружила вчерашнего старичка. Что-то пробормотав себе под нос, он вместе с огромной корзиной протиснулся мимо меня. Передав корзину Нарин, он уселся за стол и поманил меня к себе. Я не возражала. Поговорить следовало. А вот как, это проблема еще та...
По просьбе старика, Нарин подала стакан с водой, в который тот высыпал что-то из небольшого пузырька. Вода зашипела, и старик закивал и замахал рукой — пей, пей давай скорее.
Пить я ничего не собиралась и энергично замотала головой, отказываясь. Старик был настойчив и что-то мне убедительно щебетал, размахивая руками. И... я ему поверила. Ну вот внушал он мне почему-то доверие и все.
Выпила зелье залпом. И даже не поняла вкуса. Только пузырьки во рту щекотали словно от газировки. Старик долго смотрел на меня после этого. Видимо ожидал какой-то реакции. А я все сидела и хлопала глазами. Наконец в мозгах у меня что-то заклокотало, а потом успокоилось. И все. И все? Ну ладно.

***
В течении следующих нескольких дней я под руководством старичка, которого звали Горис, изучала местный диалект. Никогда не думала, что во мне живет мощный полиглот, но язык мне давался на удивление легко. Подозреваю, что зелье, которое мне регулярно готовил и спаивал Горис, имело самое непосредственное отношение к моим внезапно проснувшимся способностям к языкам.
Я продолжала голодать, и организм, выданный мне то ли насовсем, то ли напрокат, не выдержал. Я свалилась в обморок.
Когда очнулась, на меня смотрели внимательные и пытливые глаза с вертикальными зрачками. Слова, что Горис произнес, я с легкостью поняла, чему несказанно и удивилась, и обрадовалась одновременно.
- Ваше высочество, я весьма уважаю ваше желание как можно скорее избавиться от лишнего веса, но вы должны понимать, что скорое похудание не пойдет на пользу вашему организму. Вас никто не торопит. Вы можете спокойно, до самой церемонии пожить тут. Водоем, что неподалеку, обладает целебными свойствами. Вы можете через некоторое время начать водные процедуры. И вес очень быстро придет в норму.

Все, что говорил сейчас Горис, никак не укладывалось в ту схему, что выстроила я в своей бедной несчастной голове жертвы неведомых и ужасных обстоятельств. Он почему-то думал, что я худею специально, чтобы хорошо выглядеть на какой-то там церемонии? Но главное сейчас было в другом. У меня, кажется, появился шанс. Шанс привести это тело в порядок. И тогда, возможно, мне удастся сбежать. Сдаваться я не хотела.
Ааааа... Как он меня назвал?! Ваше высочество?! Это еще что за новости? Какое-такое высочество? И не означает ли это, что тело, которое мне выдали, принадлежало местной принцессе... Ну да, логично. Принцесса, которую выращивали на съедение дракону. А церемония, скорее всего... Нет, не так. Если меня выращивали на съедение, то почему к церемонии мне разрешено похудеть? Мозги плавились от натуги, но логика происходящего не поддавалась осмыслению.
По-видимому все, о чем я думала, отразилась у меня на лице, потому что старик продолжил:
- Ну, если вы хотите ускорить... Конечно... Это возможно... Хотя...
Старик на меня долго и задумчиво смотрел, а потом продолжил:
- Есть один ритуал. Он резко ускорит процесс. Но я должен получить разрешение у Повелителя.
С этими словами старец откланялся. Уходя, он остановился в дверях, еще какое-то время разглядывал меня, а потом произнес:
- Как странно...
После его ухода я замечтала, как снова побегу по земле на своих двоих. Не рассказать словами, как я уже замучилась носить этот центнер.
Нарин предложила мне поесть хотя бы овощей. И я впервые не отказалась.
Уже засыпая, я снова и снова обдумывала новость о том, что я внезапно оказалась ее высочеством. А если тут принято пожирать исключительно тощих принцесс? Нет. Не верю. Что-то мне подсказывало, что направление, в котором я сейчас думаю, не верное.
Еще меня удивило, что люди тут явно знали о процессе похудания гораздо больше, чем в замке сердитого рыцаря, отправившего меня на заклание. Зачем было там откармливать меня на убой, если тут предстояло похудеть для какой-то церемонии? Все это напоминало театр абсурда. Чувствуется, придется мне с этим еще разбираться.

***
В течении последующих нескольких дней старик запропал, а я самостоятельно пыталась приучить доставшийся мне организм к непривычной для него легкой растительной пище. И у меня появилась новая проблема. Теперь я была похожа на огромную бегемотиху. Похудание началось сверху и тяжелый жир устремился вниз, в складки, образовавшиеся из-за свисавшей теперь повсюду книзу кожи. Зрелище было еще то. Из зеркала на меня смотрели глаза словно у басета, грустные с оплывшими вниз веками. Одно радовало. Передвигалась по дому я уже самостоятельно, даже по лестницам и второму этажу.
Гулять далеко не ходила, хотя Маня и норовила меня ухватить за край платья, пытаясь утянуть к водопаду. Но так далеко забредать я еще не решалась.
Хотя, почему бы и нет? Никто здесь меня не пас и не покушался на мою свободу передвижения.
И вот, как-то проснувшись поутру, я потянулась и... встала. Сама! Переодевшись и умывшись, полная решимости предпринять вояж, я вышла в столовую, где Нарин готовила очередной кулинарный шедевр, пытаясь меня им соблазнить.
У стола стояла большая не разобранная корзина с продуктами, но Гориса не было.
Я пожелала Нарин хорошего дня и уселась за стол, где меня дожидался травяной настой и тарелка с тушеными овощами.
Нарин была явно удивлена и обрадована моей самостоятельностью.
Выпив и съев все, я отправилась гулять, намереваясь поискать куда-то запропавшую Маню.
Выйдя из дома, я тоненько свистнула, и мне под ноги, вильнув радужным хвостом, кинулась моя ящерка, радостно цвиркнув. Я погладила мягкие переливающиеся чешуйки, потрепала заячьи ушки и поманила подружку за собой, направляясь в сторону водопада.
Стулом я решила больше не пользоваться принципиально. Теперь главное — физические упражнения. Я, конечно, не надеялась, что моя растянутая кожа быстро облепит новоприобретенные формы. Но надежду не теряла. Ведь расстаться с центнером мне все-таки удалось.
Погода стояла замечательная. Ночью я слышала, как дождь постукивал по черепичной крыше. Сейчас же природа дышала и жила утренней свежестью. Все вокруг распускалось и расцветало, жужжало и щебетало.
До сих пор мне не попадались представители фауны страшнее Мани и дракона. Местные птички и насекомые внешне напоминали те самые экзотические пестрые цветы, что росли повсюду, даже на деревьях. Да и Нарин, я думаю, предупредила бы меня. Хотя доверие к этой скромной трудолюбивой девушке у меня было чисто интуитивным.
Так, рассматривая попутно местную флору и фауну, я дотопала до вожделенного водоема. Прозрачная вода, сквозь которую просматривалось чистое песчаное дно, манила прохладой.
А не искупаться ли мне? Помнится, Горис что-то говорил о целебных свойствах местного водоема. Впрочем, следовало проявить осторожность. Если водоем глубок, у меня есть все шансы утонуть. Не спасет даже оставшийся подкожный жир. Про то, что в незнакомом водоеме еще кто-то может водиться, думать вообще не хотелось.
Водная гладь искрилась и манила, заставляя забыть все страхи и опасения. По берегам росла высокая трава с фиолетовым оттенком и чудные цветы. И только в одном месте я заметила чуть приметную тропинку, заканчивающуюся у самой воды. По ней я и пошла. А дойдя до воды, окончательно решила - если даже и не искупаюсь, то хотя бы ноги помочу.
И тут со стороны озера послышался громкий всплеск, а потом еще. Оказывается, не я одна польстилась на удовольствия от водных процедур. По озеру, широко взмахивая руками, плыл какой-то мужик. Я не была ханжой, и никогда не гнушалась лицезреть мужскую красоту, тем более что тут и денег никто с меня не просил. А посмотреть было на что. Хотя, воспитание бубнило где-то в районе ушей про приличия, и требовало вести себя скромнее. Незнакомец был явно молод, обладал сильным, развитым физически, телом.