Цветущая лилия смерти. Ловушка для ходящей. Часть 1. Анастасия Ольховикова
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
+1 бонус при покупке!
Книга-участник бонусной программы Призрачных МировЭксклюзивная Книга
Еще эксклюзив на Призрачных МирахСудьбу не выбирают. Ее проживают так, как постановила воля демиургов. Но разве профессия ходящей не идет вразрез с этим непреложным законом?
Рен работает в агентстве Адвокатов смерти - именно они и занимаются процессом возрождения рода человеческого. Она сильный маг и рискует не вернуться обратно, перешагивая границу миров. Каждый раз уходя на изнанку, она искренне верит в то, что совершает благое дело. Только вот совсем не подозревает, что взамен этого приготовит ей Судьба.
Серия "Жестокие игры творцов". Книга первая, часть первая.
Исправленная и дополненная версия романа.
На сайте "Продаман" ранее выкладывалась под псевдонимом Анастасия FallenFromGrace.
Первая часть: Цветущая лилия смерти. Ловушка для ходящей. Часть 1. Анастасия Ольховикова
Вторая часть: Увядающий ирис бытия. Ловушка для ходящей. Часть 2. Анастасия Ольховикова
Отрывок «Цветущая лилия смерти. Ловушка для ходящей. Часть 1. Анастасия Ольховикова»
ГЛАВА 1. АДВОКАТЫ СМЕРТИ
На работе затишье. Услуги «адвокатов» пока никому не требуются. Забавно, все–таки, вышло когда–то…перехитрить даму с косой, вернув к жизни недавно умершего, смог некромант, а вот сделать из чуда воскрешения бизнес, приносящий баснословную прибыль, – всего лишь человек. И теперь мы – те, кто общается с потусторонним миром – работаем на службе у тех, кто просто успел вовремя использовать предоставленный шанс.
Я некромант. На самом деле, некромант–то из меня, как раз, довольно посредственный, и воскрешать из мертвых я могу только тех, чей срок составляет не более года после кончины. Если с помощью вызоватребуется вернуть кого–то более старого и опытного в пребывании по ту сторону, обычно берут матерого волка из наших. Главная способность моего дара заключается в том, что я беспрепятственно хожу между мирами живых и мертвых, и воды эфира, разделяющего две реальности Грани – та самая жижа, так хорошо знакомая мне с детства – не приносят организму никакого вреда. Ганс и Марта, все–таки решившие показать меня архимагу города, вскоре после устроенного им гипноза решили перевести меня на домашнее обучение.Они не хотели повторения того, что было со мной первые два года после нашей с ними встречи. Дело в том, что я перестала разговаривать. Вообще. Никакие уговоры не помогали хоть как–то приблизить меня к обществу, и толчок произошел только спустя двадцать четыре месяца, когда Марта, готовя ужин, нечаянно схватилась руками за горячую ручку сковородки. Сдавленно охнув, чтобы не напугать сидевшую рядом с ней на кухне меня, она сунула руку под холодную воду, пытаясь унять боль, и не сдержала болезненного стона. Привлеченная возней приемной матери, я подняла голову от разглядывания картинок в книге и с ужасом увидела, как той плохо. И крик вырвался из груди сам собой:
– Мама, мама! – подбежав к ней и схватив за руку, почувствовала, как что–то снова, как тогда в переулке, взорвалось в душе, открывая запертую дверь, и взглянула на покалеченную конечность. И мир потерял свои краски, осталась только монохромная составляющая реальности. Я видела мертвеющие ткани на руке. На самом деле, это был ожог не самой последней степени, но зарождающуюся в клетках смерть было видно как никогда ярко. И я просто провела рукой по поврежденной коже, призывая к ней жизнь, возвращая в состояние, при котором рука могла бы функционировать нормально. Марта не сдержала потрясенного вскрика. На него прибежал Ганс, и, оценив произошедшее, склонился надо мной и просто обнял, когда я уже отпустила руку матери:
– Ты наше сокровище, Рен. Помни об этом всегда, мы никогда тебя не оставим.
Тогда я впервые после нашей с родителями встречи улыбнулась…
– Очнись, лежебока! – раздается над ухом командный голос, и я выныриваю из воспоминаний.
Надо мной склоняется Хани. На самом деле полное имя моей напарницы – Хани Мун*, но каждый, кто стремится назвать ее слащавым вариантом, удостаивается обещания не дожить до следующего полнолуния. Почему именно это время, она не знает и сама, просто кодовая фраза, после которой ее невольно начинают побаиваться и стараются не обращаться лично вообще, предпочитая решать дела через меня. Я более уравновешена, хотя абсолютно точно недолюбливаю всех людей. Работая в такой конторе, как наша, поневоле начинаешь по достоинству оценивать покой и тишину.
– Внимательно, – заведенный ритуал приветствия обязательно подразумевает ударение на последней гласной в слове, и я не вправе менять устоявшуюся традицию. Плохая примета: иначе попадется какой–нибудь сложно–возвращаемый труп, а нам этого совсем не нужно.
– Поднимай телеса, твои молитвы были услышаны: у нас есть заказ, – лукаво улыбается она, и мы идем в офис Боно.
Боно – наш шеф и непосредственный начальник местного отделения «адвокатов смерти». Его тоже зовут немного по–другому, но, если Хани Мун вызывает исключительно приятные ассоциации, то над Бонифацием откровенно потешаются, даже не пытаясь скрыть отношения. Поэтому полным именем я зову мужчину только тогда, когда разговор носит приватный характер и мне требуется в кратчайшие сроки привлечь его внимание. Если задуматься, у меня одной в этой веселой компании нормальное имя…
Неторопливо следую за подругой в сторону обшарпанной деревянной двери, на ходу обдумывая перспективы будущего после задания. Не то чтобы я сильно перенапрягалась – наоборот, в последнее время количество смертей, официально признанных некорректными, стремительно падает – но от работы в последнее время ощущается все большая усталость, и положенная после вызова покойника неделя отдыха от возможности таскать свои кости в офис пойдет только на пользу. В кабинете Боно сидит молодая супружеская пара: вижу соединяющие их нити отношений, как и все в этом мире, через черно–белую составляющую зрения, которую когда–то открыл мне учитель. Женщина, оглянувшись на вошедших и увидев меня, невольно вздрагивает и спешно отворачивается в сторону шефа, промелькнувший же в глазах мужчины страх я расцениваю как плюс к его храбрости.
Поворачиваюсь к начальнику, устремляя на него предмет робости заказчицы – абсолютно черные глаза без зрачков – и вопрошаю:
– Вызывали?
Такие глаза – отличительный признак некромантов, причем, чем сильнее активный дар мага, общающегося со смертью, тем темнее оттенок радужки. Поскольку я Подданная Смерти, то есть пересекающая грань, мои зрачки близки к максимальной насыщенности оттенка, хотя и немного не дотягивают до абсолюта. Вот будь у меня дар к некромантии уровня повыше, тогда да, могла бы гордиться. Но, думаю, способностей к переговорам уже не откроется. Оно и к лучшему, все равно на той стороне я бываю чаще, чем того иногда требуют обстоятельства.
Хотя с позиций некромантов у меня все равно очень странная внешность. Обычно маги нашей категории либо иссиня–черные брюнеты, либо совсем блондинистые, у меня же цвет волос варьируется от красноватого до осенне–оранжевого оттенков, причем распределяется по прядям так, словно кто–то долго и упорно окрашивал волосы, стремясь получить одному ему известный результат. А после того, как я стала серьезно заниматься магией смерти, появились черные прядки, но дело тем и ограничилось. Я же говорю – странный из меня некромант. Бракованный.
Боно, тем временем, с укоризной смотрит на меня, но звездный стиль подражания солисту великих U2 убивает любые потуги к серьезности. Кстати, кличку начальник получил в связи с все той же странной любовью – уж очень любил щеголять в очках «а–ля Боно». Мы с Хани частенько над ним подшучивали, но никогда – обидно. Начальник из Боно был хоть куда, несмотря на сопутствующую его месту славу отпетого дельца, не останавливающегося ни перед чем во имя получения прибыли. Хватка у Боно имелась. Причем колоссальная. Но это не мешало ему оставаться в рамках приличий и закрепить за нашим отделением «адвокатов» славу честного агентства, выполняющего все обязательства, заявленные в контракте. При условии, конечно, соблюдения формальностей.
И вот сейчас одна из таких формальностей появилась у шефа в руках.
– Рен, – в голосе не осталось места ничему, кроме профессионализма. – Взгляни на это, – и мне протягивают кристалл со снимком ауры очередного умершего. Смотрю в глубину граней и вижу совсем юную девочку, ей и лет–то всего ничего – школьница. Когда видишь такие вещи воочию, поневоле начинаешь задумываться, что же не так с этим миром, и почему ангелочки так спешно покидают ряды живых. А эта была, несомненно, из потенциальных нефилимов. Слишком уж ярко сиял небесный ореол ее души.
– Как давно за гранью? – заталкиваю глубже мысли по делу и поднимаю взгляд на босса.
– Неделю, – отвечает вместо Боно женщина, так сильно испугавшаяся моих глаз. – Официальной версией назвали самоубийство на почве неразделенной любви. Но мы сделали все возможные медицинские анализы, и они подтвердили наличие в крови сильнодействующего яда.
Ну да, конечно, нефилим – и суицид. Родителям стоило знать, что за существо они готовили к перерождению. Я за свою пятилетнюю практику встречалась с несколькими такими созданиями, и ни одно из них не погибало собственной смертью, благодаря чему были даны отмашки на возвращение потенциальных небесных служителей. Абсурдом было бы голословно обвинять светляков в том, что жизнь на планете им осточертела. Да они одним своим присутствием окрыляли пессимистов и дарили вдохновение творцам! А тут – банальный суицид… Ну да, обманывайте, кого хотите, только не человека, который самоубийц на той стороне перевидал на несколько жизней вперед.
– Меня не интересуют подробности следствия. Но самоубийство – это, конечно, полный бред, – уверенно заявляю заказчице, возвращаясь в настоящее. – Бумаги готовы?
Спутник женщины кивает, в этот момент в кабинет входит третий член нашей оперативной группы с закономерным вопросом:
– А оплата произведена своевременно? – и я невольно улыбаюсь на дотошную в финансовых вопросах Сури. Еще бы, ее целительские реактивы стоят недешево, и не всегда в деле спасения покойника достаточно обойтись одной магией.
– И уже переведена на счет «адвокатов», – деловито сообщает Боно, извиняющимся взглядом сообщая заказчикам, что специфика работы не всегда подразумевает политкорректность. Я только пожимаю плечами: жизнь вообще жестокая штука.
Следующий шаг – доставка криогенезированного тела к месту предполагаемой гибели. Пока труп свежий и находится в медицинском стазисе, его связь с реальностью удерживает именно тот участок пространства, на котором произошел отрыв души от тела. Я ловлю эфемерные субстанции за гранью, Сури в это время минимизирует, если требуется, повреждения оболочки, Хани занимается исключительно охранным контуром. Она – воин в нашей устоявшейся спайке.
Пока едем с супружеской, как выясняется в дороге, парой Лиреллов к месту предполагаемого преступления, успеваю немного вздремнуть (на работе никак не удается выкроить минутку) и еще раз поблагодарить все возможные и невозможные факторы, повлиявшие на становление крепкого девичьего трио. Казалось бы, настолько разные характеры и индивидуальности. Блондинка Хани – это средоточие силы и воли, стройная подтянутая спортсменка с великолепными изгибами тела и недюжинным умом. Боевые охранки – ее конек, но при случае не советовала бы сходиться с ней врукопашную. Темноволосая смуглянка Сури – простота и точность нашей группы, медик от Бога и маг–целитель одной из высших категорий. Сколько трупов она выводила из состояния стазиса за пять лет совместной работы – не перечесть. Сколько загубленных душ, благодаря точным действиям, появлялись в теле снова. И я – некромант и ходящая за Грань. Моя часть работы, пожалуй, самая непыльная из всей троицы. При условии, конечно, что группе не попалось задание с осложненными условиями, но нынешний ребенок был точно не из этой категории.
Сжимая в руках кристалл со снимком ауры, выхожу из машины и направляюсь туда, где, якобы, произошло самоубийство. Сури сейчас должна доставать тело в предварительном изоляторе морга, у нее все бумаги на возвращение девочки, и ехать к нам. Значит, есть немного времени, чтобы осмотреться.
– Что ты думаешь? – тихо интересуется Хани. Она–то знает, что примерный портрет убийства возникает у меня в голове, несмотря на всяческое отрицание следственной деятельности. – Мог ли ангелочек вот так взять – и решить попробовать свои крылышки на прочность? – кивает она в сторону небольшой пристройки к школе, к которой привезли нас родители умершей.
– Шутишь? – фыркаю возмущенно. – Они же не зря становятся белокрылыми: благие дела копятся в течение всей жизни, а потом воздаются переводом в небесных хранителей. Можно подумать, ты этого не знала, – хмуро посмотрела я на нее.
– Не люблю соваться в эти высокие хитросплетения, – отзывается Хани задумчиво. – Но тебе со всей уверенностью могу заявить, что за неделю дух борьбы отсюда так и не выветрился. Если кроме этого происшествия здесь больше ничего не случалось, значит, у нас однозначно убийство. Одного только понять не могу – неужели никто не слышал криков о помощи?
– Завязали рот. Напоили алкоголем. Да просто вырубили, а тащили с силой, вот ты и почувствовала борьбу, – перечисляю я возможные варианты.
– Мне это совсем не нравится, – хмурится Хани. – Я еще могу понять устранение конкурента в борьбе за большой кусок прибыли, но ребенка? Она же только–только вступила в переходный возраст. Как ее звали?
– Микки Лирелл. Микаэлла.
– Блин, у нее даже имя, как у архангела! – возмущается подруга. – Это уже ни в какие ворота....
– Ладно, разберемся, – киваю я в сторону микроавтобуса, в котором Сури везет капсулу с телом девочки. – Давай–ка сегодня со щитом, хорошо? А то лишние глаза и уши начинают стягиваться, – добавила, имея в виду постепенно останавливающихся зевак, в числе которых наблюдались и идущие с занятий школьники. – Звукоизоляция не помешает.
Хани безмолвно соглашается, а я, тем временем, забираю у главы семейства Лирелл свой пропуск в мир изнанки: кристалл с официальным прошением департамента по демографической ситуации о возвращении души Микаэллы Лирелл. Сегодня я буду звать душу ментально, для этого не потребуется переход за грань. Нужно будет лишь немного окунуться в воды эфира, и там меня встретит Анубис – один из стражей Грани, принимающий кристаллы и разрешающий охоту за возвращаемыми душами. Он немного ворчлив и зануден, но, как и его сменщик Осирис, работу знает от и до.
Подъезжает Сури и подходит к нам, за ней – трое мужчин, несущих капсулу.Емкость ставят ровно на том месте, где было обнаружено тело, и мы начинаем процедуру возвращения.
Отработанная до автоматизма последовательность. Хани встает в нескольких шагах от нас и начинает произносить заклинание, отрезающее спайку от внешнего мира. Постепенно в радиусе двух метров вырастает непроницаемый купол высотой в два человеческих роста – абсолютный щит, сквозь который нас не увидят извне. На границе стоит Хани и дополняет его плетением безмолвия. Руки блондинки уверенно работают, создавая узоры в разных частях щита, чтобы потом, произнеся закрепительные слова, соединить их в общий полог тишины.
Одновременно начинает работу Сури: сканирует тело девочки, находящееся теперь в открытой прозрачной капсуле, отдаленно напоминающей саркофаг, на предмет повреждений. Очевидно, сегодняшний случай – это многочисленные переломы и возможные разрывы внутренних тканей. Сотрясение мозга. Дальше я не углубляюсь, моя задача – вернуть душу. Сури натирает открытые части тела девочки специальным раствором, чтобы по возвращении лучше прошло слияние. Кивает мне, и начинается моя часть работы.
Смотрю перед собой и вижу привычную картину: черно–белый мир, состоящий из полотнищ материи, похожих на отрезы разной длины из магазинов. Если уметь правильно с ними обращаться, можно перемещаться в пространстве на любые расстояния. Но я использую ткани мира только ради того, чтобы растворять Грань и проникать на ту сторону бытия. Я не умею пользоваться стандартными магическими плетениями, как это делает подавляющее количество одаренных. Я живу среди потоков материи, подчиняющейся осторожным прикосновениям ходящих сквозь Грань. Это дар, обладают которым немногие. И за каждый приходится платить свою цену. Моя исчисляется монохромным зрением и постепенным умиранием души.
Об этом рассказал Учитель, только начиная натаскивать в нелегком ремесле некромантии. Тогда я еще различала цвета и не так цинично относилась к жизни. А потом дар начал прогрессировать, и мой наставник понял, что в рамки обычного курса обучения я не вписываюсь. И эти обвинения в школе. Травля только за то, что глаза черные, а волосы – разноцветные. Все это оставляло в душе нехороший отпечаток, и я, хотелось того или нет, начинала озлобляться против мира.
Первым звоночком стал сквозной прорыв граничной ткани. Хлынувшие оттуда души. Тогда Учитель впервые задумался над тем, что я, возможно, не некромант в прямом смысле этого слова, тем более, что стоять на стыке миров и общаться со стражами я могла не слишком длительное время. Во второй раз я просто провалилась за грань. На мое счастье – к посту Осириса и во время его дежурства. До сих пор помню тяжелый взгляд стража, оглядывающего меня, словно диковинку. И внезапное приближение, и легкий поцелуй в висок, и тихие слова на самой границе:
– Теперь я буду всегда узнавать тебя, дитя. Лилия, маленькая лилия Смерти, – именно он, найдя меня спустя неделю, посоветовал Учителю начать заниматься со мной как с Ходящей. Именно благодаря ему закончился кошмар в моей жизни под названием частная школа. Перейдя на домашнее обучение и разом улучшив успеваемость, я могла беспрепятственно развивать свой дар, теряя, однако, способность различать цвета и все больше приближая себя к миру, в котором царствовал Осирис. Он любил называть меня лилией, но никогда не объяснял, почему сходу применил тот вариант имени, который когда–то озвучили скелет из пещеры и Молния. Почему я до сих пор вздрагиваю, вспоминая странное прозвище из детства?
Погружение в эфир дается мне достаточно легко. Просто руками отвожу ленту, отличающуюся от остальных, и заглядываю внутрь. Далеко не ухожу: сделав шаг вперед, исчезаю для своего мира и становлюсь видимой на той стороне Грани. Сжимаю в кулаке кристалл с прошением и мысленно взываю к Анубису. И он появляется – мощный, выбритый налысо, в традиционной набедренной повязке стражей – и оглядывает с ног до головы, будто видит впервые.
«Зачем ты пришла?» – раздается в голове бесплотный голос стража, в котором прорываются плохо скрываемые нотки раздражения. Анубис не любит меня: для него я как иголка в стоге сена, которая всегда не вовремя имеет свойство впиваться в руку. Но я игнорирую недовольный тон, мысленно отвечая:
«За душой нефилима», – и протягиваю кристалл, чтобы мужчина смог ознакомиться с находящейся там информацией. С минуту он молча разглядывает носитель, отчего тот вспыхивает всеми цветами радуги, потом возвращает мне и кивает: «Не задерживайся, Рен».
Прикрываю глаза и мысленно взываю к душе Микаэллы. Знаю, что в многоуровневой темнице отыскать одного–единственного почти ангела практически невозможно. Но у меня есть отпечаток ее души, который я и беру в руку, вытаскивая из кармана жилетки. И кристалл начинает ярко сиять во тьме, призывая хозяйку, а я вижу медленно приближающуюся субстанцию. Наступает самый сложный этап: подозвать душу настолько, чтобы она согласилась вернуться обратно. И у меня припасен для этого козырь: я показываю Микаэлле лицо матери, убитой горем. Выражение, которое успела запечатлеть, пока миссис Лирелл сидела в машине по пути к месту убийства. От души приходит волна отчаяния и согласия. Она подлетает ближе и медленно растворяется во мне, потому что выход из ослабленного, но не разрушенного полотна Грани может осуществить только ходящий, которому воды эфира не страшны по определению. Вот был бы прорыв…но я уже научена горьким опытом и не повторяю прошлых ошибок.
Поворачиваюсь к Анубису и машу рукой на прощание, а в голове внезапно раздается его голос: «Рен, меня беспокоит то, что к нам стали проникать светлые души. Это второй нефилим за месяц…»
«Что? – округляю я глаза, не в силах поверить. – А другой, получается, навсегда останется у вас?»
«За ними никто не приходил, – Анубис вздыхает, – найди Осириса и поговори с ним, пока он еще на вашей стороне. Он знает об этом больше: души прибывали как раз в его смену».
«Обязательно», – киваю, покидая пределы эфира, чтобы вернуться в мир живых.
После перехода меня всегда немного пошатывает, но это связано в большей степени с тем, что впитанная душа начинает тянуть энергию для существования в нетипичном для себя мире изнутри. Поэтому медлить нельзя, иначе рискуешь полностью выгореть. Выхожу из плоскости Грани, вытаскиваю из ножен небольшой кинжал, делая надрез на запястье. Сури повторяет мои действия с рукой Микаэллы. А затем я соединяю зеркально отражающие друг друга кровавые ниточки, и душа девочки медленно возвращается в тело. Одновременно чувствую подпитку от Сури: она делится целительной силой, чтобы я не упала в обморок до конца ритуала. Высплюсь потом, сейчас главное – завершить слияние. И нам это удается.
Наш медик моментально залечивает порез на руке девочки, мой – тоже, но чуть позже, и я жестом призываю мать Микки к капсуле.
– Миссис Лирелл, вы знали, что ваша дочь является нефилимом? – задаю интересующий вопрос тогда, когда все остается позади и Сури уже готовит пробуждающий раствор для девочки. Вижу искру понимания в глазах женщины – точно знала. И, что удивительно, скрывала факт от мужа, так что внутренне хвалю себя за то, что не стала повышать голос. – Я лишь хотела предупредить, что намеренно умерщвление нефилима – это плохо. Заниматься расследованиями – не наша прерогатива, но будьте осторожны, – перевожу ненадолго взгляд на воскрешенную девочку. – Это может повториться.
Женщина осторожно кивает и опускается на колени рядом с телом ребенка, которое вот–вот должно вернуться к жизни.
– Ее дед был ангелом,– внезапно раздается слышный только для меня шепот.
– Берегите ее, – кладу руку на плечо с желанием успокоить. – Таких, как ваша дочь, осталось не так много, чтобы позволять каждому встречному отправлять детей на тот свет.
Странно. Не нефилим, божественной крови всего четверть, а сияет так, словно только что с небес…. Очень странно. Наконец–то выдыхаю, отходя от матери и ребенка. Наша задача выполнена. Теперь – отпуск.
2694 просмотров
Категории: Роман, Городское фэнтези, Мистика, Серия, Фэнтезийно-любовный роман, Эксклюзив, Ангелы, Боги и демиурги, Дарк фэнтези, Любовное фэнтези, Ольховикова Анастасия
Тэги: анастасия ольховикова, цветущая лилия смерти, ловушка для ходящей
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 7,32 алк |
50,00 руб
Эксклюзивные авторы (197)
- появились новые книги
Авторы (862)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#всказке #ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отбор Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
