Целительница души. Катерина Katsurini

Сегодня был дождливый хмурый весенний день. Я молча стояла у окна, отодвинув простенькую кружевную, связанную ещё моей бабушкой занавеску, ощущая кончиками пальцев плетение и особенное тепло в душе, словно нежные объятия старушки, и глядела, как потоки воды смывают грязь с асфальта, моют проезжающие мимо машины, заставляют не имеющих возможность остаться дома людей куда-то спешить и прятаться под зонтиками, громко хлюпая по лужам или ищущих брод на кривых дорогах, не имеющих сточные люки. Из форточки веяло сыростью и свежестью.
А я люблю дождь. Просто за то, что могу отдохнуть от бесконечного потока людей, спешащих ко мне за помощью. Я люблю свою работу, но порою она бесконечна. Приятно видеть, что кому-то ты помогла, хотя и не все благодарят за помощь. Но не ругают, и то приятно.
Вот только порою накатывает тоска. Проскакивают эгоистичные мысли. Хочется чего-то и для себя, обрести обычное человеческое счастье.
Есть ли у меня дар? Многие считают, что есть. Особенно, когда они отчаялись уже получить помощь от медиков, от Бога, и приходят ко мне. Считаю ли я, что меня наградили даром помогать людям? Да, считаю. Вот только сила моя не в каких-то магических способностях, передавшихся по наследству. А просто в желании помочь этим людям, в силе убеждения, силе веры в то, что я действительно могу помочь.
Зарабатываю ли этим? Ну, как сказать, что-то мне приносят, стараясь отблагодарить, приходится брать, ведь иначе я просто протяну ноги. Но деньги я не беру, как бы ни предлагали. И если человек приходит и сулит определённую сумму, лишь бы избавила его от болячки, то я просто выпроваживаю его. Такие люди не понимают, что можно помогать просто так, просто желая этого. У них всё меряется определённой суммой.
Иногда я сама нахожу себе клиентов. Когда в выходной слоняюсь бесцельно по городу. Судьба словно подсовывает мне отчаявшихся людей, людей, утративших веру во что бы то ни было, будь то собственные силы и уверенность в себе, или Бога, или ещё кого. Это пропащие люди, которым недалеко до самоубийства. И просто поговорить с ними - порою лучшее лекарство.
Я обычно говорю мало, в основном слушаю. Людям иногда просто не хватает выговориться, чтобы осознать свои проблемы. У них нет друзей, которым бы они доверяли, или друзья выросли, завели семьи, и приоритеты поменялись. А трудности накапливаются, порою не разбавляясь приятными моментами, после чего человек опускает руки, утрачивая цель жизни. Приходит домой, где на него сваливают ворох неприятностей, которые вновь надо решать. А хочется просто домашнего людского счастья. Когда глазки любимой светятся просто от того, что ты пришёл домой и тебя рады видеть. Тебя обнимают, целуют, и ты - центр Вселенной. Только и всего.
Вот только у меня пока не было того, ради которого я могла пойти на сей подвиг. И это огорчало.
Я надела высокие резиновые сапоги, плащ до колен, взяла длинную палку, напоминающую посох, и отправилась погулять. У калитки перевернула табличку, где теперь красовалась надпись "отсутствую", и пошла бродить. Красть у меня нечего. Никакой техники нет. Вряд ли кто покусится на красивую, пусть и дешёвую одежду.
Люблю всё же дождь. И бесконечные потоки воды, ручьями струящиеся по улочкам. Да и запах по время такой погоды особый, дышать становится легче, особенно если гроза. Единственное, что огорчает, так это неровность дорог с их ямами. Я раз так провалилась, ногу подвернула, потом с неделю болела. Хорошо, что связки не повредила. Теперь вот хожу с палкой, прощупывая почву.
А ещё мне нравится звук хлюпанья. И даже не видишь человека, потому как твои глаза скрыты капюшоном, но слышишь, идёт ли он спокойно или торопится куда-то. Как дышит при этом, легко ли идёт или груз проблем давит на него.
Недалеко я ушла, а уже слышу жалобный плач котёнка, сердце не может спокойно отреагировать, а потому ищу, откуда звук исходит.
Между платформой и кустами. Иду туда.
Вот только котёнок оказался каким-то слишком большим, с ручками и ножками, накрытый уже напрочь промокшим одеяльцем. Боже, как же так можно! Выбросить ребёнка! Да ещё вот так, точно мусор, да ещё и в такую погоду!
Моё негодование выплеснуть не удалось, зато я ухватила малыша из корзинки, оставив мокрое одеяло в ней, а его сунула под плащ, поближе к телу.
И что мне делать? Домой идти или скорую вызывать? А может, полицию? Но пока они провозятся, малыш может серьёзно заболеть.
Ничего не оставалось, как бежать домой, уже без своей палки, одиноко брошенной, и, придерживая кроху обоими руками, спешить, то и дело проваливаясь в незаметные под слоем воды ямы.
Дома я положила кроху в тазик, накидав туда тряпок и стала наполнять ванну. Пуповина у малыша была перевязана обычной нитью, и торчал маленький отросточек. И что с этим делать? Боже, я ведь никогда не была мамой, и не готовилась к этому. Как себя вести, чем его кормить?
Но засунув малыша в тёплую водичку, почувствовала, как он расслабился и перестал безудержно плакать. Постаралась ему улыбнуться. Это был мальчик. Я что-то ему говорила, чтоб успокоить, а он внимательно меня рассматривал тёмно-серыми глазёнками. Паника постепенно отступала. Вот только вопрос оставался открытым: что с ним делать дальше?
Выдать за своего? Но первый же генетический тест покажет обратное. Слышала, бывали случаи, когда женщина до последнего не знала о своей беременности, но потом рожала в роддоме. Там, наверное, дают какую-то справку, что у тебя ребёнок родился. Но я-то не рожала, тем более в роддоме. Да и знакомых таких нет, которые б могли помочь с оформлением этой самой справки.
Но ведь кто-то и дома рожает. Как тогда они доказывают, что это их ребёнок? Показываются врачу-гинекологу или делают генетический тест?
Надо побольше об этом узнать.
Помыв малыша и удостоверившись, что он согрелся, я закутала его в своё полотенце и понесла в комнату.
- И что мне с тобою делать? У меня ведь даже пелёнок нет. И чем кормить?
Молоко в холодильнике у меня было, но разве магазинным молоком можно кормить новорожденного? В том, что он родился сегодня, я не сомневалась, почему-то.
В аптеках продаются разные смеси, попробовать купить?
Но одного ребёнка я ведь не оставлю дома. Надо идти с ним.
Тут раздался звонок в дверь. Посетители? Как не вовремя!
Подоткнув малышу подушки и накрыв его до середины одеялом, я пошла встречать клиента.
Это оказалась молодая бледнолицая женщина, в глазах которой читалось отчаяние. Может, мать малыша? Отчего-то при мысли о том, что у меня могут забрать кроху, сжалось сердце.
- Здравствуйте, чем могу помочь?
- Вы ведь целительница, - вцепилась она в мою руку. - Вы должны мне помочь!
Вот так, сразу должна? Но я промолчала, лишь кивнула и позвала за собой в дом, не люблю обсуждать дела на улице.
Я поставила чайник на плиту и усадила гостью в кухне.
- Так что у вас случилось?
- У меня ребёнок пропал... - начала она.
А у меня сердце ухнуло куда-то вниз. Неужели, и правда, мать? Странно, я ведь не надеялась на то, что малыш мне достанется. И не знала, что с ним делать. Так чего же сейчас расстроилась, когда нашлась его мама? Но пороть горячку я не стала. Спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон. Вначале надо удостовериться в том, что это действительно её малыш, и только потом говорить о том, что я могу помочь. Только бы он молчал.
- А при чём здесь я? - неужели она видела, как я несла малыша?
- Вы ведь целительница. Ясновидением обладаете, потомственный дар и всё такое…
От сердца немного отлегло, значит, не подумают, что я кроху украла. Эта сплетня про потомственный дар бродит уже не первый год. Кто её распустил, не знаю, но люди меня находят по сарафанному радио.
- У вас есть фото малыша? - зачем-то спросила я. Вряд ли, если она только родила, успела сфотографировать.
На что она стала рыться в карманах и сумочке, после чего извлекла потрёпанную фотокарточку.
Брать я боялась. Но деваться было некуда. Я обязана помочь человеку в беде.
Осторожно посмотрела на снимок. Как камень с души свалился. На меня глядел мальчишка лет пяти. Вот только вкупе с радостью, что у меня пока малыша не отнимают, примешалось отчаяние. Чем я могу помочь этой женщине? Я ведь не настоящая целительница. Никакими способностями не обладаю. Да, за годы практики я научилась манипулировать людьми, и карты разложить тоже сумею, как и истолковать их правильно. Поможет ли это делу?
- Вы в полицию обращались? - это первое, что пришло на ум, пока я прокручивала варианты.
- Они сказали, что пока не пройдёт трое суток, не могут принять моего заявления, - в отчаянии сказала клиентка.
Значит, малыш потерялся совсем недавно.
- Проверяли по тем местам, куда он мог пойти?
- Да, конечно. И в садике, и по всем знакомым ему маршрутам прошлись.
- Он из сада пропал?
Женщина кивнула.
- То есть, воспитатели не уследили?
- Ну, как вам сказать. Я его уже забирала, мне надо было пообщаться с воспитательницей. А он безобразничал, не давал мне поговорить. Его и отослали на улицу, на площадке погулять, на территории сада. Охранник говорит, что из сада он не выходил. Но мы обыскали каждый кустик - нигде нет, - на глаза женщины выступили слёзы.
Я понимала отчаяние этой женщины. Пока пройдёт трое суток, с малышом многое может случиться. Что если он просто упал куда-то, ударился, может потерял сознание или кровотечение открылось. Да и на улице ненастье. Недолго простыть, воспаление лёгких получить. Вот только как ей помочь? В такие моменты я очень хотела, чтобы моё притворство было настоящим, то есть дар был настоящим.
Я ушла в соседнюю комнатку, где оставила малыша. взглянула на спящий пригревшийся комочек, улыбка сама осветила моё лицо. Так, не отчаиваться! Я всегда помогала людям, даже когда не могла помочь. Но порою слово не только калечит, но и лечит. Взяла карты и вышла к женщине.
Положила на столе в середину кона фотоснимок, перетасовала карты, попросила женщину снять часть колоды, после чего начала расклад, целиком сосредоточившись на лице мальчика. В какой-то момент я перестала замечать окружающее пространство, руки механически выполняли работу.
А потом я не знаю, что произошло, просто я ощутила страх, леденящий душу. Карты были разложены. Но перед глазами была лишь темнота, запах сырости, какие-то неровности на ощупь и отчаяние. Я попробовала постучать над собою, но всё было глухо, лишь земля осыпалась вниз. Поёжилась от этих ощущений, словно заперта в могиле. И только тут до меня стало доходить, что ведь неспроста все эти ощущения. Я ведь помню, как раскладываю карты. Может, это как-то связано с пропавшим мальчиком? Я вижу его глазами и ощущаю через призму его органов восприятия. Могу ли я как-то поговорить с ним?
Если я сейчас там же, где и он, значит, между нами установилась какая-то связь.
- Как его зовут? - спрашиваю у невидимого собеседника.
Словно бы сквозь толщу воды доносится искажённый голос:
- Егор.
- Егор, ты меня слышишь? Хотя бы кивни, если да.
И моя голова кивает.
- Ты не один. Я с тобой. А теперь сосредоточься на моём голосе. Слушай лишь его. Всё хорошо, - я говорила и говорила монотонным голосом, которым можно было ввести человека в гипноз. Это сложно в обычных условиях, потому что много отвлекающих факторов, и обычно используют что-то молотонно двигающееся - крутящиеся на цепочке часы или маятник. Но сейчас мальчика не должно было ничего отвлекать.
Отчаяние отступило, дышать стало легче.
- Молодец, дыши глубже. Почувствуй, как тебе хочется спать. Усталость накатывает на тебя. А ещё ты в тёплом коконе, который согревает и дарит спокойствие.
Я и сама с трудом боролась с ощущением отстранённости ото всего, ощущением усталости и сна. Мне нельзя спать!
- А теперь расскажи, как ты сюда попал, - сказала я, глубоко и спокойно дыша, словно бы сквозь сон. Нужно сохранить рассудок.
На меня нахлынули яркие картинки, поначалу шокирующие, но потом вслед за ними пришла обида на маму, а потом и озорное лукавство.
- Раз не дают мне пообщаться с мамой, значит, нужно привлечь её внимание, - промелькнула шальная мысль. Я окинула взглядом детскую площадку и вспомнила, как некоторые более старшие ребята забирались на веранду.
Не сразу, но мне всё же удалось вскарабкаться. А ещё ребята прыгали с крыши. Разгонялись и прыгали.
- И я смогу!
На миг перед краем крыши мне стало страшно, но было поздно. Я уже летела через железный забор, вот только земля приближалась слишком быстро. И я не успела ничего сделать, кусты хлестали меня, но я по какой-то горке скатывалась быстро-быстро.
А потом темнота, страх.
Зрение понемногу возвращалась. В нос дыхнул запах ароматических ламп.
- С вами всё в порядке? - послышался встревоженный женский голос.
Я подняла взгляд, встречаясь с перепуганной женщиной.
В мгновение ока отшатнулась, так близко и неожиданно она появилась словно из ниоткуда.
А я долго ещё не могла отойти от всего увиденного и осознать это. Женщина сама заварила мне чаю и дала мне. Я всё сидела, не в силах вымолвить ни слова. Чай, правда, взяла.
Вырвал меня из оцепенения плач ребёнка. Я вспомнила, что в соседней комнате новорожденный и подхватилась с места.
- Простите мою настойчивость и бестактность, я не знала, что у вас есть малыш. Женщина окинула взглядом довольно простое убранство комнаты, ничего не напоминающее о ребёнке. - Вам может чем-то помочь?
А я растерянно прижимала к себе малыша, стараясь успокоить, не совсем понимая, что с ним делать и почему он может плакать.
Женщина, видя мою неопытность в этом деле, подошла ко мне.
- Он, может, обкакался или описался, - сказала она прямо и без стеснения. - А может кушать хочет.
Ребёночка я всё же дала. Она ведь мать. Женщина распеленала неумело замотанные тряпки, проверила, что действительно малыш сходил под себя по-большому. Спросила про ванную комнату. Потом показала, как нужно малыша подмывать. Я боялась оставить его наедине с нею, поэтому ни на минутку не отходила, даже чтобы принести чистые простыни.
Как пеленать мне тоже показали и посоветовали валик под спинку, чтобы при срыгивании малыш не захлебнулся, он должен лежать на боку, а чтобы головка не примялась, бочок надо чередовать.
- У моего сына так неровная головка до сих пор, врачи говорят, что со временем выровняется, а если нет, не страшно, просто не красиво. Но он ведь не девочка, переживёт.
У меня засосало под ложечкой. Мне было неудобно перед женщиной, она искренна, и у неё горе, хотя старается быть сильной.
Я хотела сказать ей, что видела, но женщина извинилась и пообещала, что скоро придёт.
Зачем она ушла?
Если честно, мне было немного страшно. Вдруг она вызовет полицию, и малыша у меня просто отнимут.
Время, проведённое наедине с малышом тянулось очень долго, отсчитывая каждую долгую секунду маятниковых часов, доставшихся мне от бабушки. Когда-то они были с кукушкой, но потом сломались. А часового мастера сейчас найти ой как не просто. Найдя же, он такую сумму заломил, что проще купить новые, чем починить. Но в память о бабушке, которая действительно обладала даром, во всяком случае, так сказывали соседи, я наскребла деньжат чтобы починить сам механизм. На кукушку денег не хватило.
Эти мысли помогли занять уставшее сознание и отвлечься от накручивания себя. Малыш успокоился и уснул.
Женщина появилась довольно неожиданно на пороге комнаты с несколькими сумками.
- Здесь подгузники, одежда на первое время, на всякий случай взяла несколько разных смесей, - словно бы оправдывалась она. - Возможно, вам ничего и не надо, извините, я не спросила вашего мнения.
Малыш проснулся и вновь плакал, разбуженный голосом посетительницы.
Она взяла его на руки и проверила пелёнки, заодно показала, как пользоваться подгузником и всем остальным. На этот раз малыш оказался просто голодным. Накормив его разведённой смесью, клиентка улыбнулась.
- После кормления, нужно подержать его вертикально, чтобы вышел проглоченный воздух, иначе малыш срыгнёт всё, что съел.
Я внимала каждому совету.
- Извините, я уже пойду, - женщина встала и направилась к двери. И только тут я вспомнила про то, что ведь она по делу приходила.
- Постойте, - проклюнулся-таки голос целительницы. - Я кое-что видела, когда гадала. Не могу утверждать, что это правда, но проверить не помешает.
Дальше я в подробностях описала видение.
Женщина поблагодарила, на глаза у неё навернулись слёзы, после чего, ушла, тихо прикрыв за собою дверь.
Я вообще привыкла запираться, всегда. Пусть воровать у меня и нечего, но в наше неспокойное время чувствовать себя в безопасности очень важно. А для меня это было ощущение, когда я точно знала, что входная дверь закрыта на все замки, а окна отворены лишь в форточках.
А дальше потекли будни. Из советов женщины я уяснила, что после родов нужно вызвать врача из местной поликлиники на патронаж. Но для начала неплохо бы обустроить уголок для ребёнка. Всё же ему нужна отдельная кроватка, даже если я планирую, чтобы он спал со мной.
Если честно, я не заглядывала так далеко и не собиралась малыша оставлять себе, но после первой ночи, когда мы всё же утомлённые знакомством и привыканием друг к другу, уснули, я испытала незнакомые чувства. К растерянности прибавилась особая нежность, теперь я чувствовала себя нужной, а прикосновения крохи заставляли моё сердце трепетать и не чувствовать себя более одинокой.
На утро в дверь постучали, причём весьма настойчиво. Сердце от страха ухнуло в пятки. Ну точно за малышом!
Кое-как выбравшись из уютных объятий, я подпёрла живое существо подушками, чтобы оно не упало, пока я отлучусь, и отправилась открывать.
На пороге стояли незнакомые мужчины в зелёной форме.
Стоило мне открыть дверь, как они уточнили адрес, после чего беспардонно вошли в грязной обуви внутрь, занося какие-то упаковки. При мне их вскрывали. Внутри оказались детали кроватки.
- Где будет стоять кровать? - уточнил один из них.
Я растерялась, считая, что они ошиблись или всё это сон - выдаю желаемое за действительное.
Но раз сон, почему бы не помечтать?
Эта мысль успокоила. И я показала комнату с сопящим малышом.
- Тут слишком тихо. Поначалу не важно, но в дальнейшем советую вам включать какой-нибудь фон, - дал непрошеный совет молодой парень - один и грузчиков. Видя моё недоумение, он пояснил: - Чтобы не просыпался от резких звуков. Вот мы сейчас шуметь будем, причём прямо в комнате, потому как проёмы у вас маленькие и собранная кроватка не войдёт через дверь. И такой малыш пока ещё не должен нас слышать и пугаться, хотя и разные дети есть. Но совсем скоро поддерживать тишину во время его сна не выйдет. Стук в дверь или сигнализации машин и прочее.
Я, поняв о чём речь, кивнула.
Кроватка оказалась на колёсиках и с маятником для качания. Поставили её в противоположный от моей кровати угол. Ещё был пеленальный столик, крепящийся на кроватку, несколько погремушек "в подарок" и слинг с инструкцией. А также набор бутылочек с сосками, стерилизатор, вновь подгузники разных марок.
- Сколько я вам должна? - спросила ребят.
- Всё уже оплачено, не переживайте. Мы оставили наш каталог, может ещё что выберете, коляску, например, развивающий коврик и прочие мелочи.
Сказав это, мужчины ушли, оставив меня в недоумении осматривать грязные следы. Не порядок! Если раньше я клиентов водила лишь в кухню, которую после их ухода мыла, потому что не всегда можно было достучаться до погружённых в своё горе людей и объяснить, что неплохо бы переобуться в приготовленные мною тапочки, то сейчас грязь была недопустима.
Среди сумок, оставленных доставкой, я нашла пакет со стиральным порошком. Да, неплохо бы все вещи перестирать и прогладить. Чем я и занялась сразу, перед уборкой. И пока стиральная машинка трудилась вместо меня, я пылесосила и мыла полы везде, кроме спальни, боясь резким звуком устройства разбудить кроху.
Едва успела помыть полы в спальне, как малыш проснулся.
Утренний туалет, кормёжка. Да, как, однако, неудобно - положить с рук некуда, а ведь не хочется оставлять его одного бодрствующего в комнате.
Достала корзинку для грибов, оставшуюся от бабули. Когда она была жива, здесь лес был. Потом, уже после её смерти, тут всё запустело, стали скупать за бесценок недвижимость и возводить новостройки, ну и деревья строительной компании мешали. Вырубили большую часть. Потом насадили, чтобы украсить хоть как-то жилой квартал, ставший впоследствии территорией Москвы, но это уже было не то. Какие грибы да ягоды? Ну а домик бабушкин мама сберегла для меня, посчитав, что даже если жить не захочу здесь, то хотя бы продам выгодно, ведь недвижимость только дорожает.
Ну а по окончании университета с работой у меня не заладилось. По специальности не устроишься, лишь временные подработки. Зато мама постоянно мозг выносила, что я до сих пор на её иждивении сижу, а ведь дети должны родителей содержать. Потом, поняв, что толку от меня в плане хорошего приработка не будет, мамуля решила выдать выгодно меня замуж. И началась череда женихов - сыновей маминых знакомых. Ну а хороших женихов так просто не найдёшь, их расхватывают тут же. А неудачники да маменькины сынки мне и даром не нужны. В итоге я перебралась на другую сторону столицы, осела в относительно тихом районе, в этом доме. Вот и живу. Выполняю иногда мелкие подработки, да сутки-трое работаю. И выходные у меня скоро заканчиваются. Послезавтра на работу топать. А куда малыша девать? Избавляться от него не хотелось. В любом случае, нужно чтобы врач его осмотрел.
Я подошла к городскому телефону и, не задумываясь, нажала кнопку автодозвона. Мама в своё время позаботилась, чтобы у меня был её номер и всех служб, которые могли понадобиться, кроме 01,02,03,04. В том числе был вбит телефон местной поликлиники. С мобильными у меня не задалось. Просто общаться было не с кем. Старые университетские друзья кто разъехался, кто семьёй обзавёлся и общение постепенно сошло на нет. У всех свои дела. Ещё какое-то время мобильный провалялся просто дома. А потом, в виду того, что не пользовалась, сдох. Когда же про него вспомнила, реанимировать его не вышло. Ну а новый я покупать не стала. Зачем деньги переводить? Городской телефон был, и ладно.
- Поликлиника, - ответили на другом конце провода.
- Здравствуйте, можно вызвать на патронаж детского врача.
- Когда родили?
Я даже растерялась от такого вопроса.
- Вчера, - ответила не задумываясь.
- Так вас ещё из роддома не выписали. Зачем звоните?
- А что, обязательно в роддоме рожать? - не сдержалась я.
- Ах, вы из этих... Значит, вы дома?
- Да, - уточнять, из каких, не стала.
- Диктуйте адрес...
Я и продиктовала.
- Ждите врача.
- Сегодня?
Но в трубке уже слышались гудки.
По завершении разговора в душе был неприятный осадок. Просто говорившая женщина с таким отвращением закончила разговор... Я уже несколько раз пожалела, что позвонила.
Дальше потянулось мучительное ожидание. Пока малыш спал, я суетилась по хозяйству и обдумывала, что скажу врачу. Правду? Предложить ему взятку? Но у меня толком ничего нет. Достаток едва позволяет сводить концы с концами. Что же делать?
Зачем мне судьба подсовывает эти испытания?
Ближе к полудню в дверь постучали. Страшно? Не то слово.
На пороге оказался молодой мужчина славянской наружности в белом халате с сумкой через плечо.
- Здравствуйте, - я протянула ему тапочки. Но мужчина предпочёл разуться, потом помыл руки.
- Рассказывайте, - коротко сказал он.
- Пойдёмте, присядете.
- Я спешу. У меня много ещё вызовов.
- Прошу вас, - в моём голосе проскользнули панические нотки.
Я провела его в кухню. Как раз закипел чайник, и собиралась я перекусить, когда пожаловал гость из поликлиники.
- Чаю?
- Нет. Давайте к делу.
Я села напротив, глотнула из своей чашки и начала рассказ. Ложь мне никогда не удавалась. В целительском деле на меня работала репутация и слухи, приумноженные другими людьми. И я искренне пыталась помочь, выслушав, дав разумные на свой взгляд советы.
Поэтому сейчас изменять себе не стала.
- Вы понимаете, что это преступление? - после рассказа сказал он.
- Понимаю. Попытка убийства ребёнка.
- Именно.
- Нужно сообщить в правоохранительные органы, органы опеки.
- Да, но... вы ведь тоже должны понимать, что толку от этого всего не будет. Точнее будет лишь один, малыша заберут у меня и куда - в детдом, больницу? Ему вряд ли там будет лучше, чем сейчас.
- Но это нарушение законодательства.
- По закону мне ведь ребёнка не отдадут. Я не родственник. У меня нет ни молодого человека, ни, тем паче, мужа. Да и достаток не очень. На что я могу рассчитывать?
- Ни на что, если честно.
- Вы ведь не просто так стали детским врачом. Вы наверняка любите детей. И должны меня понять.
Мужчина вздохнул и встал со своего места.
- Давайте я посмотрю малыша.
Спорить не стала. Просто провела его в комнатку, теперь по совместительству детскую.
Малыш как раз проснулся, увидел чужого человека и давай плакать. Но врач ему улыбался и, сидя на моих руках, ребёночек успокоился.
Странно, но мужчина совершенно преобразился, когда увидел малыша. Причём, я видела искреннюю радость в его глазах, а не натянутую улыбку. И, если до того сквозило недовольство, а после строгость соблюдения закона, то сейчас всё это пропало. Он и правда любит детей, в этом теперь сомневаться не приходилось.
Постепенно малыш стал гулить и даже проскользнула у него улыбка. А ведь до того мне ни разу не улыбнулся. Мне даже стало немного завидно.
Потом малыша мужчина положил на постель и стал осматривать, щупать, разводить ножки, ручки поднимать, что-то ему с улыбкой говоря.
- Вы работаете? - обратился врач как бы между делом ко мне.
- Да.
- Кто будет сидеть с ребёнком в ваше отсутствие?
А мне и сказать-то нечего?
- И ещё вопрос. Вот вы на себя оформите малыша. Только это ведь не игрушка. Отказаться от него вы не сможете. Это по закону будет ваш ребёнок. И если вы от него откажетесь, то лишитесь родительских прав. Вам оно надо? Встретите молодого человека, ведь проще начать заново строить отношения, а тут ребёнок. Не каждый сможет принять чужого. Это решение не мгновенное, но у вас нет времени, чтобы обдуманно подойти к вопросу. Я бы не советовал вам так опрометчиво поступать.
- Сколько у меня есть времени? - решила уточнить я.
Я намекала на раздумья, понимая, что по сути, вряд ли мне кто-то даст дополнительное время. Но ведь это ребёнок! Это не вещь, как правильно сказал врач.
Видя сомнения у меня в глазах, мужчина смягчился.
- Я рад, что вы осознаёте ответственность. Домашние роды - довольно проблематичны в плане медицинской помощи. У нас разбирательство дошло вплоть до главврача. Мы не вправе отказать вам в медицинской помощи, как и не можем навязывать свои услуги. Правда, нас за это по головке не погладят. Но спасает лишь то, что вы у нас не наблюдались в районе. Но учтите, давление с нашей стороны однозначно будет.
Я вам напишу справку о живом младенце. Если всё же решите его оставить, у вас есть месяц с даты его рождения, чтобы подать документы в ЗАГС. Если передумаете, прошу не упоминать о моей помощи вам и уничтожьте справку с моей подписью и печатью.
Если честно, я была ошарашена решением врача. Он меж тем отдал мне в руки малыша и отправился в кухню. Сел за стол, из своей сумки достал бланк с печатями и стал его заполнять.
- Сколько я вам должна? - всё же на бесплатную помощь я не надеялась.
- Нисколько. Позаботьтесь о нём, - кивнул в сторону малыша врач. - И да, если дойдёт дело до суда, по тесту на ДНК легко можно понять, что вы - не мать. Но и затягивать с этим не стоит. Потому что может возникнуть у полиции подозрение, что вы украли малыша, а потом всё же одумались. В случае чего, я буду отрицать, что знал вашу версию событий. Хотя, больше чем уверен, что если ляжет тень на мою репутацию, меня лишат лицензии. Но это уже мой риск. Вам я желаю удачи, каковым бы решение ни было.
После этого мужчина ушёл. А я стояла на пороге и глядела ему во след. Запомнилось, что у него были светлые глаза, какого только цвета в полумраке моего дома было не разобрать. Всё же пасмурная погода никуда не делась, хотя сегодня дождя и не было. Почему-то казалось, что на дворе осень, хотя была ещё весна, радующая мой сад оживающей зеленью.
Удаляющийся мужчина был высок, широкоплеч. Короткие светло-русые волосы то ли небрежно были подстрижены, то ли вообще давно не стриглись, но некоторые завитушки доставали до плеч. Никогда особо не заглядывалась на противоположный пол, отмечая скорее душевные качества человека. С парнями дружила, с ними было как-то проще найти общий язык, влюблялась, но эта любовь была так, ненастоящей, что ли, потому как отношений с объектом своей любви не хотела. А если парень начинал проявлять ко мне какой-то интерес, кроме дружеского, то обычно пресекала это на корню. Даже не потому, что не хотела отношений, а словно во мне сидел какой-то дьяволёнок, который в такие моменты брал инициативу на себя и всё портил, и вот сейчас я любовалась удаляющимся мужчиной в белом халате, идеально сидящий на стройной фигуре. Вряд ли согласилась бы начать с ним отношения, но издали на него поглядеть - почему бы и нет?
Проводив взглядом его до калитки, я затворила дверь, пока он меня не увидел. В нос ударили уже знакомые запахи грязной попы.
- Покакал? - вопрос был риторический, но малыш даже что-то ответил на своём языке, что я приняла как согласие. - Правильно, нечего при чужих это делать.
На что малыш подарил мне улыбку, от которой сердце защемило. Неужели он научился улыбаться? Или это просто случайность?
Вот как отдать этого кроху? И хоть душа была против такого решения, всё нужно было обдумать хорошенько. Я же буду мать-одиночка. Работать за меня супруг не будет, а значит, вопрос "с кем оставлять малыша" остаётся открытым.
Были б у меня соседи, можно было б обсудить с ними это, но вместо прежних частных деревянных домов вокруг были холодные бетонные коробки, где теперь жили люди, которые не ходят друг к другу в гости, работают от зари до зари, запираются на все замки и стараются не общаться с соседями. Тоскливо. Во времена моего детства такого не было. Все друг друга знали, общались, дружили, даже при том, что мы тоже жили в многоэтажке. Времена меняются.
Няню искать не вариант. Я просто не потяну даже на одни сутки.
Помыв попу малышу, покормив и немного пообщавшись, я набрала мамин номер. Она не обрадуется. Обманывать плохо, особенно родных, но она мне весь мозг вынесет, если я скажу правду, хотя, скажи я ложь - тоже.
- Да, - раздался в трубке мамин голос.
- Привет! Мам, какие у тебя планы на завтра?
- Никаких, а что?
- Ты работаешь?
- Нет. Я ж на пенсию вышла, наслаждаюсь отпуском, в котором не была бог знает, сколько времени.
- Мам, мне нужна твоя помощь.
Отказать в этом мама обычно не может.
- Приедешь?
- Да, конечно. Жди.
И на другом конце провода раздались гудки.
Мама у меня хоть уже и пенсионерка, родила в первый раз в двадцать, а второй - в сорок. Мой старший брат уж давно семьёй обзавёлся и живёт в Америке. Мама как-то к нему ездила сидеть с малышами, декретного отпуска у них как такового нет да и просто выгоднее работать. Но сейчас дети уж подростки, помощь мамина не нужна.
А у неё дела тут были, как же, я ведь не пристроена. Она меня с собой брала, когда уезжала, но у меня не задалась ни школа, ни дружба с иностранцами. Да и всё шло наперекосяк. В итоге, прожив там два года, мы вернулись. И с тех пор тут обитаем. Разве что на Рождество мама летает к старшему сыну, но я туда не хочу. Скажем так, кто-то из Высших сил не хочет, чтобы я покидала Родину. И как только я выезжаю за рубеж, со мной начинают происходить разные неприятности. То ногу подверну, то руку сломаю, то ещё что-то.
Дома же такого нет, чему я очень рада. Живу себе размеренно, тружусь в своё удовольствие, не особо напрягаясь. Работа мне нужна лишь чтобы как-то выжить. А я вот помогаю людям - в этом, верю, моё призвание.
Так вот, речь ведь шла о маме. Она у меня очень любит детей. До такой степени, что её желание выдать меня замуж, как мне кажется, исходит лишь от желания нянчить малышей. Я же не задумывалась о детях, до вчера. А теперь вот понимаю, что да, хочу, причём очень сильно. Не чтобы маму порадовать, а чтобы возиться с крохой самой, дарить ему своё внимание, любовь, передавать какие-то знания и получать в ответ вот такие улыбки, от которых щемит сердце.
Боюсь, что мама тут надолго поселится и начнёт передавать мне свой опыт воспитания детей. А вот это, на мой взгляд, уже слишком поздно.
Спустя четыре часа мама уже была на пороге моего дома, который открыла собственными ключами. Ну да, как же, а я тут никто и звать меня никак! Поначалу обидно было, потом привыкла.
- Ой, деточка, а ты дома? - поставив полные сумки вещей и увидев меня, сказала она.
- Привет, мама! Представь себе, я дома.
Мама с порога достала собственные тапочки, которые всегда у меня в шкафу в прихожей имелись, переобулась, потом уж отправилась ко мне на кухню.
- Мама, переодеться после Москвы не хочешь? - ехидно спросила я. Наша извечная борьба характеров.
- А то ты не в Москве живёшь! - ответила она тем же.
- Как хочешь. На кухне можешь сидеть, а вот в комнаты - изволь переодеться, - каждый раз мама упиралась, а я каждый раз отстаивала своё мнение. Мне кажется, что ей доставляют удовольствие наши перепалки, ведь ни разу не уступила.
На этот раз мама, на удивление, довольно быстро согласилась и переоделась в домашний халат, висевший в том же шкафу в прихожей и ожидающий её появления.
У меня на кухне был уголок, на который садились лишь свои, а гостей я обычно сажала на табурет, у меня для них был отдельный столик, поменьше, в середине которого стояла свеча, которую я убирала, если та была не нужна. Это был дальний угол, подальше от окна и занавесок. Порою нужно было создать мистическую обстановку, свеча в этом помогала, как и плотные шторы на окне.
Мама помыла руки, после чего уселась на своё любимое место в углу. Да, теперь её оттуда и не поднимешь.
Я села рядом, раздумывая, что ей стоит сказать. И как она отреагирует на правду.
- Мам, понимаешь, тут такое дело...
Я начала описывать вчерашний день, дошла до находки, когда в моей спальне послышался плач. Естественно я подскочила и пошла к малышу. Пошла затем переодевать его и принесла в кухню кормить.
Мама, завидев ребёночка, переменилась в лице. Побледнела. А я не могла понять, мне уже пугаться или нет.
- Вот это и есть моя находка.
- Он ведь может быть заразный. Сколько приезжих в Москве! И живут они в условиях антисанитарии. Уж не говоря о том, как рожают, если выкидывают как мусор... - начала она свою отповедь. На лице её сквозила брезгливость.
- Мам, его уже осматривал врач, всё в порядке. И внешность у него ничем от нашей не отличается.
Женщина, виски которой чуть тронула седина, поднялась со своего коронного места и подошла ко мне, заглядывая через плечо. Малыш, увидев её, сразу разрыдался.
- Мам, ты его пугаешь! Знала, что тебе нельзя звонить, - нарочно сказала я, стараясь задеть её за живое.
- Ну что ты такое говоришь! - она протянула к нему руки, собираясь взять и натянув улыбку.
Но я не дала, просто положила в корзинку, что стояла на сидении уголка и стала разводить смесь.
- И что ты собираешься с ним делать? Только не говори, что хочешь оставить!
- Да, хочу.
- Ты представляешь себе, какая это ответственность! А как ты его кормить будешь? Ладно бы родила, своя кровиночка, да и молоко бы наверняка было. Ты хоть знаешь, сколько одна банка смеси стоит!
Мама говорила дельные вещи, но меня взяла обида. Ну вот, даже на родного человека нельзя положиться. Порою даже чужие добрее, чем родственники.
- Я уж не говорю об оформлении документов. Как ты его сделаешь своим? Через суд? Ты не представляешь, сколько это нервотрёпки и расходов. Будь у тебя муж, ещё был бы шанс. Давно говорила, что пора замуж выйти, а ты всё упиралась.
- Мама, прекрати, - я повысила голос, готова была пустить слезу. Даже врач говорил о трудностях без раздражения в голосе. И отнёсся по-людски. - Я тебя не для этого позвала.
Мама захлопнула рот, сообразив, что и правда, я впервые к ней за помощью обратилась.
- Я вся внимание, - её голос вдруг стал слишком покорным и ласковым.
Смесь уже была готова, и я села рядом с малышом, давая ему бутылочку и улыбаясь.
Малыш искренне обрадовался и стал махать ручками.
- Мам, я понимаю, что будет тяжело. Но у меня с этой крохой вдруг появилась цель в жизни. Я не могу его бросить. И дело не в деньгах, хотя и в них тоже. Мне не с кем его оставлять, когда я на работе.
- Я посижу, не вопрос.
- Точно? - я подняла сомневающийся взгляд на родительницу.
- Куда ж деваться. Но, надеюсь, у тебя есть ещё возможность передумать.
- Мне дали дельный совет хорошенько подумать, прежде чем принимать решение. И я последую ему. Просто, завтра у меня работа. Сутки. Выручишь?
Мама грустно вздохнула, словно это решение далось ей нелегко, но она не может мне отказать.
- Конечно, куда деваться.
- Только давай без нравоучений, ладно? И без обращений во всякие инстанции, чтобы избавиться от малыша, - я, конечно, не думала, что мама способна на такое. Но она слишком резко восприняла шокирующую новость. И я, если честно, боялась, как бы она "во благо" не придумала что-то подобное.
- Хорошо.
Остаток вечера мама училась контролировать свои эмоции, и через "не могу" общаться с малышом. Потом я набрала ванну и пошла его купать, после чего переодела и уложила баиньки. А маму посадила на страже, пока сама помоюсь, побаиваясь оставлять его без присмотра. Фон тоже не включала, боясь не расслышать призыв о помощи со стороны чада.
Когда я вышла из ванной, застала картину маслом: мама сидит на стуле рядом с кроваткой и читает книжку-картонку из моего детства про Мойдодыра. Малыш мирно сопел, а новоявленная бабушка была образцом для подражания.
Я мешать ей пока не стала, постелила маме в другой комнате постель, только тогда пришла ей на смену.
- Мам, я всё. Ложусь. А то мне завтра рано вставать. Я тебе приготовила полотенце в ванной и постель поменяла.
- Пойдём, покажешь, где у тебя смесь и подгузники.
Сейчас я порадовалась, что утренние гости доставили не только кроватку, но и подгузников несколько пачек, как и разных смесей. На первое время хватит.
Объяснила маме, как надо разводить еду для крохи, как надевать подгузник, как часто менять, что не надо никакими присыпками посыпать попу и прочее, как в нашем детстве. Мама кивала, но я решила информацию продублировать на холодильник.
- И как с тобой связаться в случае чего?
- Ну, ты же знаешь, что на работе я всё равно недоступна. Нам запрещают пользоваться телефонами.
- Ты всё ещё работаешь в этом ресторане?
- Не в ресторане, а в офисе. Да, я принимаю заказы по телефону, как и раньше.
Мы ещё минут десять поболтали, после чего я уже откровенно зевала, и мама меня-таки отпустила отдыхать.
Снилось мне много всего и сразу, какой-то мужчина, не запомнила совершенно его внешности, ребёнок, куда-то шла, бежала, какие-то незнакомые места, переходы, тоннели, драконы. А ещё что-то довольно эротическое, чего раньше не случалось, даже в подростковый период. Но подробности я не запомнила. Кто с кем занимался любовью, и была ли я в роли главной героини или наблюдала за всем со стороны. Вот только точно помнила - было что-то такое.
Встала я в пять утра и тихонько пошла собираться на работу. Сварила себе кофе, чтобы хоть как-то взбодриться. Хорошо, что жила я в пешей доступности от метро, которое уже в столь ранний час работает. В метро читала рекламные объявления, чтобы не уснуть, а спать хотелось довольно сильно. Вагоны были полупустые, и пассажиры в основном спали или ехали стоя - меньше шансов уснуть, особенно если едешь недалеко. Кто-то читал на планшетах или телефонах, и я удивлялась их подвигу - всё же заставить себя пялиться в экран в столь ранний час не всякому под силу.
На работе я заступила на смену, ведь сеть ресторанов работала круглосуточно.
Запросов было много, проснулась тут же, народу в метро вроде бы и нет, зато заказы делают, а значит, не спят. Причём отвечала на телефонные звонки не одна я, а весь операторский состав из двадцати девушек, передышки если и случались, то максимум минут на пять. Поэтому мысли все тут же выветрились из головы.
Нас кормили завтраком, обедом и ужином, благо, бесплатно да из ассортимента меню, но в урезанном варианте, где были лишь бюджетные блюда. Но и на том спасибо, продукты, вроде бы, натуральные и, в виду своей разнообразности, полны витаминов.
Заканчивала работу я уставшая, со стеклянными глазами. Теперь бы домой добраться, не уснув по дороге.
Метро миновала без происшествий, последний рывок домой.
На улице начинает светать, но глаза с трудом различают знакомый проулочек.
Иду, мечтая лишь об одном - поспать. Мысли все напрочь отсутствуют. Внезапно предо мной возникает преграда. Глаза ничего не видят. Я пытаюсь её обойти, но мне это не удаётся. Сон постепенно заволакивает сознание. Ощущаю, как меня прижимают к стене и как-то слишком напористо целуют.
Мне вроде бы приятно, но сил ответить взаимностью просто нет. Вопреки усталости, желание продолжить эти ласки имеется.
- Ты хочешь этого? - слышу сквозь дрёму незнакомый голос.
- Да, хочу, - отвечаю сквозь сон. Это ведь сон. Почему бы и не почувствовать столь новые для меня ощущения?
- Готова стать моей?
- Да, - киваю, ожидая продолжения. Губы накрывает поцелуй. Слышу щелчок раскрывающейся заколки, что поддерживала мою косу. Потом вдруг голове стало так легко, а ощущения обострились. Его руки ласкают мои бока, бёдра, задирают платье. О да, неужели я наконец-то этого дождалась?
- Эй! - слышу окрик. Ощущение свободного падения. Меня подхватывают, приподнимают, перехватывают под ноги и куда-то несут.
Я обвиваю его шею руками, зарываясь пальчиками в длинные волосы. Мне нравятся мужчины с длинными волосами. И проваливаюсь в пустоту.
Солнышко наконец-то ласкало моё измученное пасмурной погодой лицо. Как приятно ощущать его греющие лучики на своей коже. Сразу на лице появляется улыбка.
Я приоткрыла глаза.
- Здравствуй, Солнышко! - поприветствовала я наше светило, которое ещё пока иногда появлялось в моём окне. Всё же новостройки вокруг загораживают обзор. И лишь в определённое время дня - после двух часов - оно заглядывает ко мне.
Значит, пора вставать. После суток я обычно так и поднимаюсь.
Окинула взглядом комнату. Уже привычная новая обстановка - кроватка напротив.
Вот только малыша нет.
Первым делом отправляюсь в санузел, замечая в кухне болтовню мамы, обращённую к ребёнку. Сразу хочется улыбаться, но сперва надо привести себя в порядок.
Спустя пять минут умываюсь. Голова непривычно легка. Поднимаю взгляд в зеркало. Что-то изменилось, но я не сразу осознаю, что.
А потом до меня доходит. Я умываюсь вновь, стараясь отогнать наваждение, но оно не проходит.
Ничего не понимаю.
Мои волосы цвета спелой пшеницы, длинные волосы, доходящие раньше до попы, обрезанные отчего-то теперь до плеч, распростёрлись золотистыми кудрями в разные стороны. Как же так!
Притрагиваюсь к концам, всё ещё не веря и убеждаясь в том, что это не сон.
Беру расчёску, пытаясь отогнать непрошеную влагу, готовую в любой момент сорваться из глаз, и возвращаюсь в спальню. Осматриваю место предполагаемого преступления, но ничего не обнаруживаю. Подозрения ложатся на маму, но в то же время понимаю, что она б на такое не пошла. Ведь даже в подростковом возрасте всегда отговаривала меня отрезать косу, говорила, что женщина тем и привлекательна, что своими длинными волосами.
Я безвольно опустилась на постель, расчёсывая отяжелевшей рукой короткие пряди.
Может, я сама подстриглась и не помню этого? Но что я, совсем не в себе?
Вспомнилась недавняя женщина-клиентка и первое в жизни видение. Тогда я была явно не в себе. Может, вновь повторяется? Что если я буду психически неуравновешенна? Стоит ли брать на себя ответственность в виде ребёнка?
Ну вот: как ни одно, так другое. Ладно, волосы отрастут, ничего страшного. Вряд ли до прежней длины, но из-за этого отчаиваться не стоит.
Я подошла к зеркалу и окинула себя внимательным взглядом. А что, неплохо с такой причёской смотрюсь. Она мне однозначно идёт. И волосы стали виться. Раньше они лишь слегка вились, только под тяжестью длины не сильно это было заметно. А сейчас - хорошо.
Я переоделась в домашнее платье, ещё раз отметила, что выгляжу хорошо, и отправилась в кухню.
Мама, завидев меня, стала рассказывать по малыша. Глаза горели энтузиазмом, он ей явно пришёлся по душе. Предложила мне обед, но, поскольку я только встала, предпочла что-то более лёгкое на завтрак, ведь у меня, считай, утро.
Я поприветствовала ребёночка и, разговаривая с ним, стала жарить себе омлет.
Сзади меня послышался звон посуды. Обернувшись, увидела растерянную маму.
- Что случилось? - я подскочила к ней, потом пошла взяла веник с совком собирать осколки тарелки. Всё же посуда бьётся на счастье.
- Т-ты... - она некрасиво тыкала в меня пальцем. - Ты зачем косу обрезала?
Говорить о том, что у меня помутился рассудок, и я не помню, как это делала, я не стала. Поэтому улыбнулась, стараясь скрыть своё расстройство.
- Скажи, здорово! Мне однозначно идёт!
- Люба! Зачем? Я думала, что привила тебе любовь к длинным волосам.
- Мам, всё в жизни меняется. И я - тоже. Захотелось перемен. А волосы не зубы - отрастут.
Мама замолчала. Я что-то рассказывала ей, но она просто сидела потерянная и ошарашенно на меня глядела. Я покушала, помыла за собой посуду, взяла из корзинки малыша и отправилась с ним в комнату.
Надо бы погулять.
И только сейчас заметила перемены в доме. Коридор был заставлен какими-то пакетами.
- Мам, это что такое? - вернулась я в кухню, неся какой-то баул.
- Это тебе принесли.
- Мне? Зачем?
- А мне почём знать. Вчера день паломничества был. Ты ж вроде за свои услуги денег не берёшь.
- Нет, конечно.
- Ну вот вчера приносили какую-то детскую одежду, 2 коляски, какие-то горки в ванную, ванночку и многое другое.
Тут уж и я растерялась. Ладно, кроватка. Я ещё могла предположить, что это постарались либо в поликлинике, в чём сильно сомневаюсь, либо та женщина, что приходила разыскивать мальчика. Но рейд с вещами - словно кто клич бросил, что вот я - малообеспеченная, и мне всё это нужно. Да я ж даже с малышом на улицу не выходила. Откуда они узнали?
- Мам, но откуда они прознали про ребёнка?
- А я почём знаю? Я гулять вчера не ходила. Но все мамочки, что приходили, просили прощение за внезапность, и предлагали, если не нужно, отдать эти вещи кому-то или выбросить. Но вещи, мол, добротные, хорошие.
Странно всё это. Я пошла в большую комнату, в которой сейчас жила мама, и стала на свободном диване разбирать вещи. Много было качественных, чистых. Но не мешает всё обновить стиркой.
Потом проверила коляски, выбрав лежачую, положила внутрь подстилку, что нашла у себя в шкафу, чтоб было помягче, да тоненький мягкий плед. Всё же ещё не лето. Взяла пару высохших пелёнок, уже переглаженных мамой, застилая вместо постельного белья.
- Я пойду погуляю. Ты со мной?
- Нет, иди, а я тут перестираю всё.
Ладно, пусть как хочет. Развела смесь с собой и укутала бутылочку в тёплую тряпочку, надеясь, что не остынет сильно.
Понимала, что мама обиделась, что я волосы отрезала. Но признаваться даже самой себе в том, что страдаю лунатизмом или психическим расстройством, не хотелось.
Пока гуляла с малышом, обдумывала все "за" и «против" становления мамочкой.
Даже если учесть, что зарабатываю я не много, по московским меркам, часть денег уходит на еду, оплату коммунальных услуг, мой гардероб, ведь я люблю наряжаться, и прочие мелочи, типа косметики, до следующей зарплаты у меня обычно остаётся рублей пятьсот, в лучшем случае. Так вот, исходя из этого, у меня и правда финансовые трудности, малыша содержать мне не на что. Пусть одежда у меня теперь есть на пару лет вперёд, кроватки года на три хватит, двумя колясками я обойдусь. Всё равно будут траты на смесь и подгузники. Потом надеюсь будет полегче, когда прикорм вводиться будет, но первые полгода, а то и год придётся попотеть. Ещё мне нужна няня, а значит, с мамой ссориться нельзя.
Сама мысль отдать малыша - была мне противна. Всё моё естество восставало против этого. Я смотрела на его закрытые глазки и не могла наглядеться. Чутью своему я привыкла доверять. Поэтому я готова принять малыша. А следовательно, мне кое-что полагается. Например, декретный отпуск. На работе во время перерывов на пищу, я расспросила девочек. И они подробно мне обо всём рассказали. Вряд ли мне дадут все четыре с половиной месяца отпуска, но заплатить обязаны в полном объёме за этот срок. Но сперва нужно оформить больничный и свидетельство о рождении. Радовало ещё то, что в последние месяцы я поправилась. Не сильно, но появился живот, за который я всё никак не могла взяться. Поэтому хоть внешне беременности заметно и не было, но по-всякому бывает. У некоторых почти до самых родов не видно существенных изменений. Мне даже рассказывали, что кое-кто не подозревал вплоть до родов о своей беременности. Месячные шли как обычно. За счёт небольшой полноты вообще ничего заметно не было. Потом плохо стало, вызвали скорую, а оказалось, что рожает. Поэтому по поводу кривотолков на работе можно было не переживать. Про то, что я поправилась, мне многие намекали, а я отмахивалась. До спортзала дойти было некогда да и не хотелось деньги тратить, ведь я ещё и на курсы хиромантии ходила, куда сливала немаленькую сумму.
Живот, правда, и сейчас никуда не делся. Поэтому неплохо бы заняться-таки собой. Причёску вот изменила. А что, тоже можно списать всё на роды. Волосы посеклись сильно, в беременность не стриглась, а сейчас вот захотелось привести себя в порядок.
Я также пообщалась тет-а-тет с одной коллегой, которая, как после выяснилось, рожала дома. Так вот, ей не понадобилась даже справка от врача, но она приводила в ЗАГС свидетельницу родов, которая подтвердила письменно, что действительно такого-то числа по такому адресу такая-то женщина родила во столько-то ребёнка. Поэтому временно финансовый вопрос отпадает. Зарплата у меня вся белая, поэтому за декретный отпуск полагается не так уж и мало, эти деньги и пойдут на потребности малыша.
Осталось придумать имя.