ПРОЛОГ

Старые шторы с узором в виде гиацинтов закрывали окно. Не слишком плотная ткань пропускала через себя рассеянный свет городских фонарей, но в небольшой кухне все равно властвовали тусклые зимние сумерки. 

Слабые солнечные зайчики играли на матовых темных фасадах старой мебели, стоявшей здесь еще со времен правления Ельцина. Мерно гудел электрочайник, ярким белым пятном и подсветкой выделявшийся на фоне старомодной кухни. 

Когда щелкнул переключатель, а гул в чайнике стал затихать, мужчина разлил по двум керамическим кружкам кипяток. Он достал из пёстрого картонного коробка чайный пакетик в форме пирамидки и по очереди заварил чай в каждой чашке. Пакетик он отжимал чайной ложечкой, вложив в нее саму пирамидку и обмотав ниткой, чтобы выжать остатки заварки, если такое слово было вообще применимо к чаю из пакетика. 

— Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты едва сводишь концы с концами. 

За овальным столом сидел мужчина в черном. На первый взгляд он казался просто любителем практичных вещей и стиля милитари, но при более внимательном рассмотрении можно было увидеть нашивки с эмблемами новой полиции, которая начала действовать в стране не так давно. На вид полицейскому было лет двадцать, но усталые темные глаза выдавали в нем старика. 

— Я живу, как мне нравится, — пожал плечами хозяин квартиры. — И, в отличие от подавляющего большинства, живу по средствам.

Он поставил кружки на стол и одну из них пододвинул к гостю. Хозяин квартиры сел за стол и с блаженной улыбкой провел ладонью над своей чашкой, от содержимого которой поднимался ароматный пар. Ладонь стала теплой и влажной. 

— Да-а, но по твоим средствам ты мог бы не жить так, будто эта квартира досталась тебе от покойной бабушки, — с доброй ухмылкой заметил полисмен. 

— Разве я плохо живу? — в свою очередь удивился хозяин квартиры. 

Он пододвинул к себе сахарницу, выполненную в форме оранжевой тыквы, и бросил в чай несколько ложек сахара, после чего принялся аккуратно помешивать напиток, стараясь не задевать ложечкой стенки чашки. 

Полицейский поморщился и махнул рукой. Ему не часто приходилось встречать людей, способных приобрести квартиру в городе без кредитов и долголетних накоплений, поэтому судить о нормальности такой жизненной философии он не брался. Его старый товарищ не был аскетом, но и к дорогим вещам его откровенно не тянуло. Шел мимо перехода и увидел джинсы? Можно померить здесь же, за шторкой, стоя на обрывке старой картонной коробки, и купить их за копейки, если размер подойдет. Нужны овощи? Незачем ехать в эко-маркет на другой конец города, в паре кварталов от дома есть стихийный рынок, где до десяти утра бабушки торгуют тем, что вырастили на огородах. И такой логики он придерживался во всем, начиная от быта и заканчивая времяпрепровождением. 

— Мир, ты мне скажи честно, — попросил полисмен. — Ты же знаешь, я тебя и пальцем не трону…
Хозяин квартиры поднял вверх руку, раскрытой ладонью к полицейскому, заставляя того прервать речь.

— Клянусь тебе, Вик, я не при чем, — уверенно произнес он. — Ты знаешь, как работает мой бизнес, я выхожу из воды при своём и с наваром, никого не оставляю в обиде. ЭТО мне ни к чему.

Он кивком головы укал на черную папку, лежавшую здесь же на столе. Она была закрыта, но виднелись уголки фотографий, распечатанных на обычном принтере — не самое лучшее качество печати, но никто и не говорил, что в полицейских участках будет стоять новейшая техника и стопка фотобумаги. 

Виктор тяжело вздохнул и подпер голову ладонями, локтями упираясь в столешницу. 

— Я уже не знаю, как и где искать, — признался он. — Дело даже не в сроках. Вся проблема в том, что девушки продолжают пропадать, а я даже не могу сказать, стали они жертвами, уехали с возлюбленными на край света или просто живут своей жизнью, вырвавшись из-под опеки родителей. 

— А что подсказывает тебе чутье? 

Вик лишь развел руками. Его чутье молчало, чего не случалось в последние двести лет. Он всегда знал, как лучше поступить, куда нужно пойти, а куда, напротив, — не стоит соваться. Знал, когда смолчать, когда поддержать или остановить, при условии, что его послушают. А теперь будто обрубили — никаких мыслей, чувств, ощущений. 

— Молчит, — признался Вик. — Я уже и по-всякому пробовал подойти к делу, а ощущений — ноль. Я беспомощен, словно котёнок. Это меня гнетёт. 

Он взял чашку в руки и сделал несколько больших глотков. Горячая, пахнущая малиной жидкость обожгла рот и глотку. 

— Теперь ты понимаешь, что испытывают в таких ситуациях люди. Я посмотрю, что можно сделать, — тяжело вздохнул Мир. — Но! Я ничего не обещаю, Вик. Ты знаешь, что я не буду подставляться из-за этого.

Полисмен согласно кивнул. Круг общения старого друга вселял определенные надежды, но и обольщаться на этот счет тоже не стоило — тайна есть тайна, если Мир начнет вести откровенный допрос тех, с кем работает, это только подорвет его дело, но не принесет никому пользы. 

— Спасибо, — поблагодарил Вик, криво улыбнувшись. — Ты прав, я уже и забыл, как это, работать без подсказок подсознания. Ощущаю себя простым смертным.

Мир скептически хмыкнул. Может, это дело и обходилось без знаменитого шестого чувства вампиров, но во всех остальных аспектах жизни Вик продолжал им пользоваться. Едва ли можно было сказать, что он стал жить, как все. 

— Мир, есть еще кое-что, — вспомнил вдруг Вик. — Недавно в участок приходила Мириам. 

— К тебе? — деланно равнодушно уточнил хозяин квартиры.

Полицейский отрицательно покачал головой. 

— К Красницкому, это новенький в отделе, недавно перевели, — пояснил Вик. — Знаю, что тебе эта информация ни к чему, но решил сказать, мало ли. Не люблю неловкие ситуации.

Мир напряженно кивнул и уставился в собственную чашку. Он уже почти свыкся с образом жизни отшельника, перестал смотреть на женщин даже просто с интересом, не говоря уже о чем-то более откровенном. И всё же взрослому здоровому мужчине было сложно продержаться столько лет без ощущения податливого женского тела в руках. Никакие самобичевания не помогали избавиться от мук совести, и когда Мириам разыграла жгучую обиду на его равнодушие и показательно хлопнула дверью, он не стал её догонять. Признаться, Мир надеялся, что девушка просто исчезнет из его жизни. В идеале — куда-нибудь в другой город или даже в другую страну, он был готов оплатить ей переезд. Но нет, всё тайное однажды становится явным. Вот и Мириам вернулась, лишний раз напоминая ему о том, какая же он мразь.

Показывать свою слабость другу мужчина не хотел. Он постарался отогнать тяжелые мысли и переключился на собеседника. Вик сделал вид, что ничего не заметил.

— Беспокойся не о неловких ситуациях, а о том, как будешь разбираться с этим делом, — посоветовал Мир, вновь указывая на папку. — Я не так часто захожу к тебе в отдел, чтобы подобные ситуации возникали с моим участием.

— Я просто сказал, — развел руками Виктор. — Поделился информацией, так сказать.

Мир хмыкнул.

— Если решил обменяться данными, то этот обмен не равноценен, — заметил он. — Считай, то, что я узнаю об этих фото, мой тебе подарок на Новый год. Кстати, картинки оставь мне, мало ли.

— Замётано, — расплылся в клыкастой улыбке Вик. — А я, наверное, куплю тебе нормальный чай. Пить эту мочу с ароматизаторами определенно невозможно.

Хозяин квартиры пожал плечами — пусть дарит, что хочет, главное ведь не подарок, а внимание. Он не стал оправдываться тем, что среди многочисленных пакетированных чаев из супермаркета берет не самый дешевый. Возможно, в его возрасте пора было начать ценить все хорошие напитки, в том числе и алкоголь, но Мир слишком привык к этим химическим ароматам и вкусу кипятка и сахара. 

— Выбери для меня красивую коробочку, — усмехнулся Мир, делая глоток.

ГЛАВА 1. О мнимом благородстве и правильном выборе

В зале играла классическая музыка, на полках стояли книги, преимущественно — разные издания Горького. Антураж литературного клуба не вязался с массивными деревянными столиками и барной стойкой, позади которой на полках теснились бутылки с выпивкой на любой вкус и кошелек.

Этот паб был из тех, куда приходят компаниями, а если в одиночестве — то знакомятся сразу и со всеми, а главным заводилой здесь являлся бармен. За барной стойкой работала кудрявая блондинка, чьи волосы с трудом стягивала в хвост тонкая резинка. Вместо традиционной формы бармена на ней была надета белая футболка с портретом известного писателя и глубоким вырезом, демонстрировавшим полную грудь. 

Мир занял столик в углу. Из-за стоявшего у стены стеллажа с книгами здесь комфортно размещалось лишь одно место, но зато это было глубокое старое кресло, в котором можно было без труда просидеть всю ночь, что и собирался сделать мужчина. 

Паб открывался в семь часов вечера, но лишь к темноте здесь появлялись посетители. Они заходили компаниями по двое, трое, иногда больше. Постепенно большая часть столиков оказались заняты, и Мир обратил внимание на то, что почти все из посетителей перебрасывались хотя бы парой слов с барменом — они были знакомы.

Девушка вышла из-за стойки, неся в руках пластиковый поднос с большой пивной кружкой. Жидкость в ней была насыщенного янтарного цвета, и её можно было бы принять за пиво, но на деле это был всего лишь сидр. Когда девушка поставила кружку перед Миром, в нос ударил сладкий аромат яблок. 

Мужчина благодарно кивнул.

— Я не видела вас здесь раньше, — приветливо улыбнулась девушка. — Я Ульяна. 

Она протянула ему руку, и Миру пришлось пожать её. У Ульяны оказалась маленькая ладошка с чуть пухлыми пальчиками и аккуратным маникюром.

— Драгомир, — представился мужчина. 

Он тоже видел её впервые. Когда Мир заглядывал в этот паб последний раз, то за барной стойкой колдовала жгучая мулатка со множеством тонких косичек. Впрочем, это было достаточно давно, с тех пор Катя могла уже разочароваться в работе барменом и вернуться к профессии архитектора, которую пророчил ей диплом.

— У вас очень необычное имя.

Ульяна стояла возле его столика, сцепив руки в замок на уровне живота — так обычно стоят, когда не знают, куда себя деть. В её обязанности, разумеется, не входило развлечение посетителей, но общительная натура девушки требовала знакомств со всеми, кто захаживает в паб.

— У вас тоже, — улыбнулся Мир. 

— Я родом из Закарпатья, — пояснила девушка. — Вы тоже откуда-то приехали? 

Мужчина удивленно приподнял брови. Для уроженки Закарпатья у девушки было блестящее произношение. В основном все выходцы из западной части страны сохраняли в своем лексиконе специфические словечки, не раз становившиеся причиной неловких ситуаций в центральной и восточной части страны. Не говоря уже о том, что мало кто из них, даже после переезда в центральную или северную часть, переходил на русский язык.

— Сигишоара, — просто ответил Мир. 

— Сиги… Это где? 

Ульяна нахмурилась, мучительно пытаясь вспомнить, где приблизительно может находиться населенный пункт с таким названием. Судя по сосредоточенному выражению лица, вспомнить не удавалось.

— Румыния, — любезно подсказал Мир. — Но я приехал оттуда чуть больше двадцати лет назад.

— О, а почему именно к нам? — округлила глаза Ульяна.

— Рабочие вопросы, — коротко ответил мужчина. — Мне предложили здесь должность и жилье, поэтому я остался.

Появилось неприятное ощущение, какое появляется, когда кто-то узнает твою подноготную. Внутренне Мир съежился от неприятного холодка, но виду не подал. Он понимал, что не рассказал ровным счетом ничего важного. История о переезде из-за работы уже много лет выручала его и произносилась рефлекторно, но ощущение допроса не исчезало, хотя Ульяна лишь проявляла праздное девичье любопытство. Даже ошибись он где-нибудь, девушка бы вряд ли заметила нестыковку. В любой другой ситуации Мир бы ушел от разговора, но Ульяна была ему симпатична, и мужчина был готов сколько угодно рассказывать ей давно придуманные сказки о своей жизни. Нужно же общаться с кем-то, кроме помешанного на своей работе вампира.

— А-а-а…
Ульяна скосила глаза в сторону барной стойки, возле которой уже ожидали две девицы, о чем-то увлеченно переговаривавшиеся. Драгомир кивнул, давая понять, что не будет держать обиду, если девушка пойдет работать.

— Я еще подойду, — пообещала Ульяна. 

Она быстро вернулась к стойке и занялась созданием новых шотов. На лице девушки была написана сосредоточенность — она хмурилась, а между пухлых губ виднелся острый кончик языка. Видимо, аккуратное сливание составляющих по закрученной спиралью ложке давалось Ульяне с трудом — даже с такого расстояния Мир видел, что слои шотов смешиваются в некоторых местах. Впрочем, это прекрасно компенсировала их невысокая стоимость. 

В том, что она вернется к его столику, Мир сомневался — он сказал, сколько лет назад приехал в страну, и уточнил, что уже тогда сделал это из-за работы. Не нужно было оперировать сложными числами, чтобы понять, что он намного старше, чем мог показаться на первый взгляд в полутьме паба. Ульяне же на вид было лет двадцать, не больше. Учитывая время открытия, можно было предположить, что она подрабатывает здесь после учебы. 

Мир наслаждался сидром в гордом одиночестве, пока кружка не опустела. К тому времени посетители заметно раззнакомились между собой, и теперь переговаривались через весь зал, выходили курить небольшими группками, некоторые возвращались по двое раньше остальных — эти, как заметил Мир, скрывались за дверью возле барной стойки, видимо, в подсобном помещении.

Мужчина дождался, пока возле стойки никого не окажется, и встал из-за своего столика. Вместо обычных барных стульев с узким сиденьем здесь стояли высокие массивные стулья, на которых можно было легко сесть и вдвоем. Он сел и удобно опёрся локтями на столешницу.

— Сделай мне что-нибудь на свой вкус, — предложил мужчина. — Попрактикуйся. 

Ульяна заметно смутилась, но всё же достала высокую стопку, в которую по уже знакомой ложке принялась сливать составляющие. Шот, доставшийся Миру, пестрел зеленым, прозрачным и красным. Пахло киви. 

Мужчина поднял стопку, отсалютовав девушке, и в один заход опрокинул в себя её содержимое. На вкус смесь оказалась сладкой с едва ощутимой кислинкой.

— Еще? — с надеждой спросила Ульяна.

Мир кивнул. 

— Попробуй что-нибудь кислое, — попросил он. 

Девушка задумалась и принялась рассматривать что-то со своей стороны барной стойки.

— Есть апельсин, грейпфрут и лимон, — перечислила она. — Что хотите?

— Всё по очереди, — махнул рукой Мир.

Водки в шоты шло крайне мало, поэтому мужчина разумно предположил, что одним повтором дело не ограничится. Благо, стулья были удобными, а Ульяна — весьма милой.

По степени того, как стопки сменяли друг друга, Ульяна казалась Миру всё привлекательней. Он прекрасно видел, что пропасть возраста слишком велика — девушка относилась к нему с уважением и дружелюбием, продиктованным отнюдь не её работой, но заигрывать и стрелять глазками перестала. Впрочем, Миру хватало и того, что он мог просто любоваться лицом-сердечком, легкой россыпью веснушек и красивыми голубыми глазами. Ульяна была очень миловидной девушкой, а её красота была противоположностью той, которая вошла в моду в последние годы и уже успела набить оскомину.

Ульяна поставила перед мужчиной очередной шот — в этот раз с белым, голубым и прозрачным слоями — и вдруг нахмурилась. Её лицо за долю секунды из приветливого стало мрачным, а глаза теперь смотрели с опаской.

— Вот же бес принёс, — выдохнула Ульяна, скривив губы.

Мир обернулся, пытаясь проследить за взглядом девушки. В паб вошла еще одна компания, пока еще трезвая, но достаточно громкая и веселая. Трое молодых людей и девушка, к которой Мир присмотрелся особо внимательно — она была невысокого роста и субтильного телосложения, из-за чего казалось, будто под ручку с парнем идет загулявшая после уроков школьница. 

— Знаешь их? — тихо спросил он, обращаясь к Ульяне.

Мир не отводил взгляда от компании. Они заняли столик, и мужчина сел к ним боком, делая вид, что ему просто удобно так сидеть, и вообще он увлечен шотом, который готовила для него Ульяна.

— Только парней, — так же шепотом ответила девушка, не поднимая головы от стопки. — Они редко приходят, но каждый раз это заканчивается полицией. И девушки с ними всегда разные, эту вижу впервые. 

Мужчина внимательней присмотрелся к девице, устроившейся на коленях у одного из парней. Невысокая, не миниатюрная, а скорее по-юношески плоская и худая. На девице была свободная, явно большая по размеру черная футболка, заправленная в черные джинсовые шорты с высокой талией, которые открывали треть ягодиц. Худые ноги девицы были затянуты в черные колготы с крупной сеткой, Мир таких уже лет пятнадцать ни на ком не видел, кроме как на проститутках из старых фильмов. Короткие, до плеч, волосы девушки были выкрашены в синий, но выкрашены достаточно давно — цвет потускнел и вымылся, а отросшие темные корни были видны невооруженным взглядом.

— Она еще ребенок, — заметил мужчина.

Ульяна поставила перед ним шот, и Мир, не заставляя ждать, тут же опрокинул его в себя. 

— Дети сейчас взрослеют рано, — философски пожала плечами Ульяна. — Я даже не могу прикинуть, сколько ей лет. Если полезу, только конфликт раздую. 

— Разве ты не имеешь права попросить документы, если они закажут выпивку? — удивился Мир.

— Если закажут, — кивнула Ульяна, не сводя взгляда с компании. 

Сейчас девица сидела спиной к ним и активно лизалась с парнем, на коленях у которого устроилась. Синие волосы скрыли лицо, и Мир уже не был уверен в том, что правильно определил её возраст. Возможно, он зря поднял шум.

— Только бы ничего не натворили, — прикрыла глаза Ульяна. — Вечно заканчивается каким-нибудь геморроем, разбирательства до утра! А мне закрываться в пять нужно…

Она сокрушенно покачала головой и взялась за новый шот. В этот раз запах был тропический, Мир ощущал его, даже не видя, какого цвета получается напиток. 

— А что полиция? — спросил он.

— Не знаю, до меня эта информация уже не доходит, но через некоторое время они всё равно возвращаются. Походу, там родители всё разруливают. И нравится же кому-то плодить такую шваль и поощрять дебоши. Моя мама бы меня выпорола и до свадьбы под домашний арест бы посадила.

Из груди Ульяны вырвался тяжелый вздох, и в нем слышалось столько боли, что Мир невольно ей посочувствовал. Для себя мужчина уже решил, что если компания начнет дебош, то он позвонит лично Вику. В конце концов, вампиру тоже нужно иногда питаться свежей кровью — на донорской он заметно осунулся.

Некоторое время всё шло своим чередом. Компания мирно пьянствовала — один из них заказал пиво на четверых и сам отнес его за столик, облегчив работу Ульяне, которой явно не хотелось больше покидать стойку. Документы у них девушка так и не спросила, а Мир не стал акцентировать на этом внимание. Её нежелание раздувать конфликт было понятно.

Мир выпил еще несколько шотов, и реальность для него подернулась мутной дымкой. Впрочем, до того, чтобы свалиться на пол, как самая настоящая пьяная свинья, было еще далеко. Мужчина сделал знак Ульяне, намереваясь взять небольшой перерыв. 

Он уже собирался выйти покурить и хотел предложить девушке составить ему компанию, когда к стойке подошли двое — та самая парочка из неприметного паренька со смазливым, но неприятным лицом, и синеволосая девица. Теперь Мир мог рассмотреть её лицо вблизи в более ярком свете ламп, освещавших бар. 

Он готов был поставить все свои сбережения и недвижимое имущество на то, что девчонка еще даже школу не закончила. В первую секунду он принял её за вампира, но вокруг не было знакомой черной дымки. Девица подобрала себе слишком светлую пудру, отчего теперь казалась восставшей из мертвых. Припудрить носик она еще не отлучалась, и Мир мог хорошо рассмотреть жирный блеск кожи и тщательно замазанную корректором россыпь мелких прыщиков на лбу, что лишний раз выдавало в девчонке подростка. Глаза она подводила толстыми черными стрелками, а брови, казалось, рисовала с ноля коричневым карандашом. В бороздах кожи на губах виднелись остатки красной помады — основную её часть, судя по цвету губ, сожрал парень. 

— Нам нужно в зал, — без обиняков потребовал он, приобнимая глупо хихикнувшую и заметно пьяную девицу за талию. 

Мир напрягся, уловив тонкие ниточки неуверенности. Девушка рядом с дебоширом была достаточно пьяна, чтобы плыть по течению и позволить себя увести в уединенное местечко, но всё же сохранила крохи рассудка, и теперь сквозь пелену алкоголя прорывался страх.

Ульяна нахмурилась, но затем всё-таки кивнула на дверь рядом со стойкой. Парень благодарно отсалютовал Ульяне и потащил свою пассию в зал.

— Что за зал? — поинтересовался Мир, когда дверь за ними закрылась.

— Да обычная комнатка с одним большим столом, — пожала плечами Ульяна. — Вроде как вип-зал, но на моей памяти его никогда не использовали по назначению.

— Поставили бы уже там кровать и брали за это деньги, — беззлобно хмыкнул Мир. — Бизнес, я смотрю, идет просто на «ура».

Ульяна хихикнула, и Мир увидел, как у нее покраснели щеки. 

— Я предложу это владельцу паба, — пытаясь сохранять серьезное лицо, кивнула девушка. 

— Не забудь упомянуть меня как идейного инициатора, — стараясь не рассмеяться, поддакнул Мир. — Может, скидочную карту подарят. 

— У нас даже кассы нет, — закатила глаза Ульяна. — Все деньги в тумбочку с замочком складываем.

— Зато тумбочку не так просто унести, — пожал плечами мужчина. — В этом есть свой резон, признай это.

Ему уже было сложно сфокусировать взгляд на чем-то конкретном, поэтому мужчина просто смотрел на Ульяну, хотя и её видел перед собой лишь относительно ясным пятном. 

— Тебе еще? — осторожно поинтересовалась девушка.

Мир поднял ладонь вверх и покачал головой.

— Сделаю небольшой перерыв, — вздохнул Мир. — А то так и не доберусь домой на своих двоих.

Девушка выдохнула с облегчением. Она любила наливать людям, ей нравилось то, как легко они расслабляются под воздействием алкоголя. Но вот перебравших Ульяна побаивалась — никогда не знаешь, что они учудят, где их стошнит и в каком состоянии и каким образом их вынесут из паба.

— Далеко тебе?.. 

Ульяна оперлась локтями на столешницу и склонила голову набок, рассматривая лицо нового знакомого. Он не был красивым, скорее напоминал хищную птицу. Она бы никогда не рискнула с ним знакомиться, если бы он не был посетителем. Но при личном общении Мир оказался весьма приятным собеседником. Ульяна напомнила себе, что первое впечатление часто бывает обманчивым.

— Не слишком, но если переборщу с выпивкой, то точно не дойду, — признался Мир. — Составишь мне компанию?

Он достал из кармана пачку сигарет и повертел её в ладони, демонстрируя Ульяне. Та сложила губы трубочкой и покачала головой.

— Я не курю, — развела руками девушка. — Меня из-за перекуров с прошлой работы выгнали, здесь тоже запрещают покидать бар.

Мир удивленно хмыкнул. Он впервые встречал бармена без вредных привычек, хотя вынужден был признать, что в таком запрете тоже был резон. Всё-таки пока бармен присматривает за помещением хотя бы номинально, посетители стараются держать себя в руках. 

Мир слез с высокого стула, казавшегося теперь птичьим насестом, и собирался было отправиться к выходу из кафе, чтобы постоять на курилке и подышать не слишком свежим воздухом, но мужчину отвлекли крики и ругань, доносившиеся из комнаты за барной стойкой. Ульяна тоже подобралась и нахмурилась, было видно, что девушка нервничает.

— Вот и проблемы, — пробормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я же говорила, это всегда заканчивается каким-нибудь пиздецом! 

Она всплеснула руками, выражая негодование, и несколько раз дернула за дверную ручку, пытаясь открыть дверь. Изнутри закрылись на шпингалет. 

— Эй! Сейчас же откройте, иначе я вызываю ментов!

Ульяна замолотила кулаком в дверь, а в другой руке уже держала мобильный. Её «иначе» было ничем иным, как блефом, чтобы заставить парочку отпереть дверь. Полицию девушка вызывала уже сейчас.

— Погоди, — осадил её Мир. — Дай я вызову. 

— А какая разница? — удивилась Ульяна, не переставая стучать ладонью по двери.

Из вип-комнаты слышались голоса, но кроме ругани Мир ничего не разобрал.

— Позвоню другу, попрошу утихомирить паренька, — пояснил мужчина, набирая Вика.

Вампир ответил почти сразу и весьма бодро. Мир не брался предположить, чем занимался в этот момент старый товарищ, но, похоже, чем-то не особо важным. Приехать и приструнить молодежь Вик согласился сразу, даже не уточняя, можно ли будет провести сеанс кровопускания.

Сунув смартфон в карман, Мир кивнул Ульяне. Девушка уже перестала долбить в дверь обеими руками, но выглядела обеспокоенной. Звуки за дверью на несколько минут стихли, а затем возобновились снова. 

— Эй, вашу мать! — заорала Ульяна, ударяя по двери носком ботинка. — Уроды, откройте сейчас же! 

За дверью её криков словно не слышали. Ульяна выскочила из-за барной стойки и подлетела к двум парням, оставшимся за столиком.

— Вы! — прошипела она. — Сейчас же скажите своим дружкам выметаться отсюда, иначе я сделаю всё, чтобы одной ночью в КПЗ ваша судьба не ограничилась! 

Мир не слышал, что ответили ей уже порядком захмелевшие от простого пива парни. Его внимание было сосредоточено на двери в вип-комнату.

Слух мужчины стал острее, и на секунду его оглушил шум основного зала, но затем Мир плавно переключился на происходящее за дверью. Он не знал, как выглядела злополучная комната изнутри, поэтому составить определенную картинку в голове было достаточно сложно, но услышанного хватало, чтобы примерно понять происходящее. 

—…Тихо, тихо, — ласково уговаривал парень. — Да заткнись ты! 

Затем болезненный вскрик — похоже, девушка дала достойный отпор. И снова возня, заставившая Мира подобраться — он услышал глухой звук удара и последовавший за ним шлепок упавшего тела. 

Не доставая из кармана телефон, Мир бросил повторный вызов Вику и обошел барную стойку.

Одного удара с плеча хватило, чтобы хлипкий шпингалет сорвало с двери. Металлическая задвижка со звоном покатилась по полу, подталкиваемая носком ботинка.

Мир прислонился плечом к дверному косяку, рассматривая двух застывших от неожиданности подростков. Парень, может, и был совершеннолетним, но девчонка явно не дотягивала. Она распласталась на столе, и Мир без труда определил, что именно стало причиной того, что парень не успел её раздеть. Шорты девушки были расстегнуты, и из них складками торчала длинная черная футболка, которая до этого была тщательно заправлена в шорты так, чтобы не создавать ненужных складок. Похоже, парень просто запутался в лишней ткани. Весьма оригинальный способ предохранения, достойный блистательных дам Средневековья.

Мужчина презрительно хмыкнул, искривив тонкие губы.

— Спрячь отросток, пока я тебе его не оторвал, — бросил он, вперив в парня недобрый взгляд. 

Смазливое лицо перекосило от возмущения, и Мир мог бы поклясться, что парень собирался высказаться, но резкий удар с ноги заставил его упасть на четвереньки. Девица застегнула шорты, не слезая со стола, и оскалила зубы. 

— Еще раз тронь меня, я тебе кишки выпущу! — рыкнула она. 

Прыжок со стола получился размашистым — девица с легкостью перескочила через несостоявшегося любовника и хотела было прошмыгнуть в общий зал мимо Мира, но тот ухватил её за плечо. Такая прыть вынудила мужчину снова присмотреться к девчонке, ища нечеловеческие черты, но взгляд наткнулся лишь на человеческую ауру, пылающую от гнева.

Похоже, девушка просто была из тех, кто любит сыпать направо и налево проклятиями и угрозами. И бить с ноги.

— Далеко собралась? 

— Пусти! — огрызнулась девица. — Не с вами же двумя здесь торчать! 

Мир скептически хмыкнул. Он не собирался отпускать никого из злополучной компании. Но отнюдь не потому что жаждал справедливого возмездия. Скорее хотел оказать услугу Ульяне, отвадив шкодливых подростков от паба раз и навсегда.

Но прежде, чем он принял какое-либо решение, из зала послышались возмущенные выкрики и приглушенные переговоры. Мир без труда различил в общей суматохе веселый и бодрый, несмотря на позднее время, голос Вика.

Мужчина разжал руку и чуть посторонился, пропуская девушку в зал, где она почти сразу угодила в объятия вампира. 

Мир не слишком прислушивался к происходящему. В том, что Вик без труда определит виновников, он не сомневался — в большинстве аспектов своей жизни вампир продолжал пользоваться своим прославленным чутьем, чем не раз ставил в тупик тех, кто не был посвящен в его тайну. Впрочем, здесь и простому человеку с минимальным логическим мышлением было не сложно определить, кто виновник — в таких случаях первым всегда вяжут того, кто пытается бежать. 

Именно такую ошибку и совершили друзья неудачливого героя-любовника, бросившись к выходу и пытаясь проскочить мимо полицейских. Крики и глухие удары дали понять, что проскочить не получилось.

Мир продолжал преграждать выход, наблюдая, как парень пытается застегнуть штаны трясущимися руками. Судя по нервной дрожи, до него, наконец, дошло, как он вляпался. 

Мужчине хотелось пошутить про прозвеневшие на весь русскоязычный интернет восемь лет строгого режима, но позади уже слышались легкие, чуть шаркающие шаги вампира.

— А вот и наш насильник! — хлопнул в ладоши Вик, протискиваясь мимо Мира в вип-зал. — Ну что, батенька, сам признаешься или будешь ждать повестку? 

— К-какую еще п-повестку? — от нервного перенапряжения парень начал заикаться, чего раньше за ним не наблюдалось. — Всё было по взаимному согласию! Я клянусь!

Вик коротко хохотнул и почти по-дружески хлопнул поднимающегося с пола паренька по плечу.

— По взаимному или нет, это уже не вам свидетельствовать, — нравоучительным тоном ответственного папаши заметил вампир. — Ты можешь говорить, что тебе покажется выгодным, только с адвокатом потом обсуди. А суд все равно будет опираться на показания её родителей. 

— Каких еще родителей?! — не выдержав, парень сорвался на крик. — При чем здесь это?! 

Мир опустил голову, пряча ухмылку. Всё же он оказался прав, глазомер не подвел — Вик подтвердил его догадку о возрасте девицы, а уж обмануть вампира бы мало кто смог. 

— А ты как думал? — хохотнул Вик, заламывая парню руки за спину. — С малявкой покувыркаешься и в кусты?

Дважды щелкнули браслеты наручников.

— Я не знал! Она не сказала, что она несовершеннолетняя! — дернулся парень.

Хватка вампира оказалась крепче, и Вик потащил вырывающегося паренька к выходу.

— Так сколько ей? — проявил любопытство Мир, отходя в сторону.

— Хрен её знает, — пожал плечами Вик. — Документов у нее при себе нет никаких, телефон разряжен, а идти на контакт девчонка отказывается. Но что малая, это я тебе точно скажу. У нее месячные не больше года назад начались.

Вампир был на удивление бодр и свеж. Его тянуло шутить и балагурить, но обстановка не слишком располагала, поэтому Вик ограничивался тем, что поддевал задержанных. 

Они вышли в общий зал и двинулись мимо ошарашенных посетителей к выходу. Уже на улице Вик передал несостоявшегося насильника в руки ожидавшего возле машины коллеги. 

— А ты подготовился, — удивленно хмыкнул Мир, рассматривая полицейский бусик вместо привычного приуса. — Как знал.

— Слышал шум на фоне, — охотно пояснил вампир. — Решил перестраховаться. 
Мир благодарно кивнул. 

Из паба другой полицейский тащил брыкающуюся и отчаянно матерящуюся девушку. Синие волосы окончательно сбились в колтун, лицо покраснело и из-за еще не осыпавшейся пудры выглядело пятнистым. Полицейский пытался не дать закованной в наручники девушке вырваться, но получалось плохо — она умудрялась то пнуть его пяткой, то толкнуть плечом. 

— Какого хуя?! — крик девушки разнесся по всей улице. — Я пострадавшая сторона! Вы не можете посадить меня в ваш херов обезьянник! 

— Тшш, мадам! — поднял вверх руки Вик. — Не стоит поднимать столько шума! Мы забираем вас не как пострадавшую сторону, а как нарушителя комендантского часа! 

На несколько секунд на улице повисла тишина. И девушка, и даже Мир смотрели на вампира круглыми от удивления глазами.

— У нас есть комендантский час? — удивился мужчина.

— Представь себе, — кивнул вампир, явно довольный произведенным эффектом. — Вернее, он работает только для несовершеннолетних или для тех, кто смахивает на несовершеннолетнего и не имеет при себе документов. Теперь, барышня, понимаете, за что вас загребли?

Вик совершенно не солидно хихикнул, прикрыв рот ладонью. Девушка оскалилась и, выплюнув несколько крепких ругательств, все-таки позволила полицейскому увести себя.

— Доволен, герой?! — уже у самой машины выкрикнула она, обернувшись.

Мир встретился с разъяренным взглядом, и ему отчего-то стало не по себе. Мужчина с трудом мог припомнить, когда в последний раз чужой злой взгляд пробирал его до костей, но факт есть факт — от девчонки по позвоночнику поползли мурашки.

Полицейский подтолкнул девицу в спину, заставляя её забраться в машину. Впрочем, Мир и без продолжения понимал, что она обращалась к нему.

— Не думал, что ей тоже достанется, — нехотя признался мужчина.

Вик пожал плечами.

— Ничего ей не сделается. Пусть лучше до утра у нас посидит, чем будет по улице шляться. Ты же понимаешь, сколько проблем себе среди ночи наживет такая фифа.

Вампир выразительно кивнул в сторону машины, не зная, как еще точно описать внешность девушки. Мир вынужден был согласиться. Броская внешность, вызывающая одежда и взрывной характер рано или поздно сыграют с девчонкой злую шутку, но сам Мир предпочел бы, чтобы это случилось скорее поздно, чем рано. 

— Вик, девчонку не трогай, — понизив голос, попросил Мир. 

— Само собой. За кого ты меня принимаешь? — притворно удивился вампир. — Я детей не пью. 
Мир проводил Вика до самой машины и напоследок заглянул в кузов. Девушка смерила его полным ненависти взглядом. 

— Ты еще скажешь мне «спасибо», когда повзрослеешь и сможешь переосмыслить происходящее, — вздохнул он. — Я не бросаю детей в беде. 

Девица выпятила губы и неожиданно плюнула в сторону мужчины. До открытых дверей кузова плевок не долетел и растекся скользким пятном на полу бусика. Полицейский, карауливший возле машины, коротко выругался и захлопнул дверь — все арестованные были в сборе, и они могли отправляться в участок.

Мир закурил, глядя вслед удаляющемуся бело-синему бусу. А ведь он так сразу её и не признал, до последнего думал, что дурацкое совпадение, глупая игра подсознания на дорогом сердцу образе. Он прикрыл глаза, вспоминая запах её волос в тот самый последний раз, когда у него была возможность к ней прикоснуться.

Нести эти воспоминания через года, пусть даже их количество было смехотворным для Наблюдателя, оказалось слишком сложно. Собственное сознание пыталось его оградить, затирая лишнее и болезненное.

Сколько раз он просто смотрел на нее спящую, сидя на подоконнике? У мужчины до сих пор от злости сводило челюсть, когда он вспоминал первую зиму. Холода заставили её закрывать окно, и всё, что он мог, это смотреть сквозь стекло и штору, улавливая едва различимый силуэт.

Когда он впервые поймал себя на том, что за день память подло стирает из его памяти черты её лица, Наблюдатель понял – Тёмный защищает себя. Раньше ему казалось, что мир лишь сотрет его из памяти девочки, но всё оказалось куда масштабнее. Тёмный пытался и у него отобрать те крохи теплых воспоминаний, которые еще не давали Наблюдателю скатиться в беспробудное пьянство. Чтобы обезопасить себя, чтобы не дать ему совершить ошибку, когда тоска станет невыносимой.

Мир затушил сигарету о стену дома и бросил окурок себе под ноги. Ему нужно было успеть её перехватить. Тёмный мир долго ждать не будет, и попытается окончательно стереть её из его воспоминаний. Этого мужчина позволить не мог.

ГЛАВА 2. Только одна ночь!

— Эй, красотка, может, хоть имя назовешь? 

В его голосе слышался сарказм. Было немного обидно, потому что мало кто мог бы сохранить презентабельный вид, проведя ночь на деревянной лавке в компании бомжей и забулдыг.

Сонный парень лет двадцати, вряд ли даже получивший высшее образование, лениво посторонился, выпуская её из КПЗ. Ему нужно было заполнить журнал, но именем заключенной он интересовался скорее из праздного любопытства — имел право поставить прочерк. 

— Мармеладова Софья Семёновна, — криво усмехнулась девочка, покидая камеру. 

Полицейский запер за ней дверь и, позвенев для острастки ключами, повесил их на держатель на поясе. Заключенные, сидевшие на лавках вдоль стен камеры, заворочались — некоторых из них разбудили разговоры и звон метала. 

— Выход сама знаешь, где, Софья Семёновна, - скептически хмыкнул полицейский, возвращаясь на свое место за столом. 

Он почувствовал в её словах насмешку, но разобрать, в чем она заключалась, так и не смог. Поэтому предпочел просто проигнорировать.

Стол освещала тусклая настольная лампа. В её желтоватом свете полицейский казался до ужаса реалистичной восковой фигурой, которая вот-вот поплывет — жирный блеск кожи напоминал о плавящемся стеарине.

Девушка оглянулась на камеру предварительного заключения. Ей не вменяли ничего, кроме участия в ночных разбирательствах и нарушения комендантского часа, поэтому выпустили по истечении этого самого часа, утром. Её вчерашнего спутника и его друзей задержат здесь на более долгий срок. Она победно улыбнулась и махнула рукой несостоявшемуся любовнику в соседней камере. Тот ответил ей злым взглядом исподлобья. Хорошо, что их хотя бы разделили.

На выходе из участка девушку не задерживали, только вернули отобранные накануне вещи. Даша шагала по утреннему городу. Улицы припорошил снег, коммунальные службы еще даже не начинали шевелиться. Небо только-только начинало светлеть, а уличные фонари продолжали гореть, сжигая средства налогоплательщиков. Для прохожих было еще слишком рано, киоски, магазины и кафе, занимавшие первые этажи жилых домов, еще даже не собирались открываться, и спрятаться от холода было негде.

Даша села на сиденье одной из транспортных остановок и достала телефон. Батарея была разряжена, и устройство отказывалось включаться. Девушка сунула смартфон обратно в рюкзак и тяжело вздохнула. Сидеть в шортах на холодной пластиковой лавке оказалось неприятно, и девушка встала. Она одернула куртку, пытаясь хоть немного прикрыть бедра, но это не помогло — парка едва доходила ей до середины ягодиц. Ноги, затянутые в сеточку, уже посинели и потеряли чувствительность. О чем она думала, одеваясь подобным образом? Кажется, о том, что её кавалер оплатит такси. На кой чёрт она вообще с ним связалась? Сейчас Даша никак не могла ни вспомнить, ни осознать заново, что ее вообще привлекло в этом хлыще.

До вокзала, где в ячейке она оставила некоторые вещи, отсюда было несколько часов ходу при условии, что верно выберешь путь. Ей не оставалось ничего, кроме как ждать маршрутку, чтобы добраться до пункта назначения. Вернее, сначала до метро, затем до станции Вокзальная, потому что транспортные развязки города были для девушки той еще загадкой.

Наличных у нее с собой было крайне мало, даже непривычно мало. На коктейль в баре не хватит, но на маршрутку и жетон в метро — вполне. Ничего, как только она доберется до ячейки, сможет выпотрошить заначку, которую решила не носить при себе лишний раз. Актуальным оставался только вопрос, на что эти деньги потратить. 

Даше хотелось найти жилье. Она привыкла иметь свой угол, куда можно вернуться и ощутить себя в безопасности. С недавних пор родной дом перестал быть для нее таким углом, и это вынудило девушку сорваться с насиженного места. Но что делать дальше, она представляла слабо. Денег хватит на два месяца оплаты аренды квартиры, а дальше, скорее всего, придется съезжать, потому что без документов и с внешностью проблемного подростка она вряд ли найдет работу, чтобы потянуть съем жилья. Всё поворачивалось так, что деньги нужно вложить, чтобы получить прибыль. 

На собственный бизнес не хватит, на спонсорскую программу — тоже. Разве что попытать счастья в казино, но этот вариант Даша отбросила с нервным смешком — более дурацкий вариант было сложно вообразить.

Ближе к семи утра на остановке стали появляться люди, подъехали первые маршрутки и троллейбусы. Последние Даша пропускала осознанно — на них не было табличек со списком остановок. 

Даша лениво следила за транспортом, которого с каждой минутой проезжало мимо всё больше. На табличке под лобовым стеклом одной из маршруток взгляд выцепил станцию красной ветки метро, и девушка поднялась с насиженного места. Она чинно встала позади людей, которые медленно подбирались к краю тротуара, собираясь загрузиться в маршрутку. Из желтого «Богдана» вышли все, кроме водителя, видимо, остановка была конечной, и один круг маршрутка уже проделала. Перед Дашей оставалось всего несколько человек, когда девушка ощутила неприятный зуд между лопаток. Она обернулась. 

Из-за угла одной из пятиэтажек вышел человек. Он был одет в бежевое пальто, из-под которого виднелись светлые брюки и начищенные до блеска коричневые туфли. Мужчина неотрывно смотрел на Дашу светлыми, будто выцветшими глазами. Слишком светлый образ для мрачной зимы и раннего утра.

Девушка бросила быстрый взгляд на водителя маршрутки — грузный мужчина преклонных лет как раз подносил к губам крышку от термоса, над которой поднимался пар. Он не поедет еще как минимум минут десять, а для нее и минута промедления была непозволительной роскошью.

Решившись, Даша бросилась мимо стоявшей маршрутки, почти выскочив на дорогу. Она вытянула вперед руку, призывая уже почти отъехавшую от остановки маршрутку остановиться. К счастью, желание её водителя заработать оказалось сильнее нежелания нарушать ПДД. Девушка влетела в открывшуюся дверь, едва не сбив с ног девчонку лет одиннадцати, вперившуюся в экран смартфона. 

Боковым зрением Даша видела, как мужчина в светлом пальто сорвался с места. Его заметил и водитель маршрутки. Даша перегнулась через поручень. 

— Закройте двери, скорее! Он меня преследует! — добавив в голос страха и трагизма, попросила девушка. — Скорее, успеет же! 

Маршрутка тронулась с места раньше, чем дверь успела закрыться. Даша прошла в салон и стала в проходе ближе к концу коридора, держась за поручень под потолком. В заднем окне «Богдана» она видела, как оставшийся на остановке мужчина провожает маршрутку злым взглядом и достает телефон. Запишет номер или сфотографирует?..

— На следующей есть на выход?! — зычно гаркнул водитель.

Даже девчонка со смартфоном вытащила из одного уха наушник.

— Ну, раз нет, патлатая, считай, что тебе повезло, следующую проскочим, на всех светофорах не догонит, — хохотнул водила.

Даша поняла, что обращаются к ней, и через силу бросила максимально душещипательное «спасибо». Прислонившись плечом к вертикальному поручню, девушка достала из рюкзака пудреницу и откинула крышку.

И правда, патлатая. Синие волосы слиплись сосульками — ей два дня не удавалось не то, что голову помыть, а даже просто душ принять. Вокруг волос топорщился «нимб» из коротких посеченных волосков, которые теперь торчали вверх поломанными ниточками. Кожа блестела, на щеках воспалились мелкие прыщи, а вчерашний боевой макияж потёк, сделав её больше похожей на похмельную панду, нежели на покорительницу сердец. Довершал образ покрасневший на холоде нос.

Зажав пудреницу между мизинцем и безымянным пальцем и той же ладонью придерживаясь за поручень, Даша нашарила в рюкзаке упаковку влажных салфеток. Она принялась наощупь стирать косметику с лица. Лишь когда в руке скопился внушительный комок испачканных салфеток, она снова взглянула в зеркало. Стало заметно лучше, но серые разводы вокруг глаз доверия не внушали — она была похожа на наркоманку. Сунув салфетки в карман, Даша быстро замазала пудрой лицо, не забыв припудрить припухшие после вчерашних поцелуев губы и остатки макияжа вокруг глаз, чтобы сравнять цвет. Грязные волосы девочка скрыла шапкой, которую нашла на дне рюкзака — повезло, что не переложила её вместе с другой одеждой в дорожную сумку, которую оставила в камере хранения.

Как и обещал, водитель проехал следующую остановку и даже проскочил на нескольких светофорах. Это внушало Даше надежду, что преследователь застрянет в веренице машин, остановившихся на красный свет. 

Она сама не знала, на какой из остановок вышла. Этот район не был ей знаком. Решив немного попетлять, Даша юркнула в узкую улочку и двинулась между домами, ища взглядом знак остановки общественного транспорта. 

Ехать на вокзал ей явно не стоило — он видел, как она уходила из дома с объемной дорожной сумкой, а сейчас при ней был лишь небольшой полупустой рюкзак. Конечно, он будет искать её возле камер хранения, так где же, если не на городском вокзале? 

Девушка планировала сменить еще, как минимум, несколько маршруток, а затем уже где-нибудь схорониться. Она остановилась возле небольшого маффа-кофейни, в котором было видно барную стойку и несколько стульев. Даша оглянулась в поисках преследователя, но улица была пуста. Ей еще повезло, что мафф открылся так рано. Девушка толкнула тяжелую стеклянную дверь.

Она сосчитала наличку в кошельке и заказала чай — самое дешевое из того, что было в меню. Сонный бариста бросил в картонный стаканчик пакетик черного «Гринфилда» и залил кипятком.

— Спасибо, — буркнула Даша, натягивая капюшон поверх шапки.

В маффе было еще достаточно прохладно, но все равно теплее, чем на улице. Бариста уже включил обогреватель, и помещение стремительно прогревалось, а Дашу начинало знобить. По-хорошему, девушке стоило снять шапку и куртку, чтобы согреться и заодно просушить припорошенную снегом верхнюю одежду, но страх, что её волосы кто-нибудь заметит через большие окна маффа, не позволял этого сделать.

Бариста не был расположен к разговорам, поэтому отделался лишь кивком. Он был вообще на удивление молчалив для представителя этой профессии.

— Извините, а у вас нельзя зарядить телефон? — поинтересовалась девушка.

Бариста так же молча жестом указал ей на розетку в стене, после чего вновь уткнулся в собственный смартфон. Розетка была вмонтирована на уровне столешницы, поэтому можно было пользоваться гаджетом, не прерывая чаепития. 

Даша с сожалением покосилась на круассаны и сендвичи с ржаным хлебом под стеклом витрины. У нее сейчас не хватило бы денег на еду, даже если бы не нужно было тратиться еще и на транспорт. Живот обиженно заурчал, и Даша поспешила отхлебнуть горячего чая. Ничего, вот заберет сумку, и сможет поесть. Конечно, ей не стоит заваливаться в ближайший ресторан и сорить деньгами, зато накупить тех же булочек в любом сетевом супермаркете она сможет.

Она поставила смартфон на зарядку и, выждав несколько минут, включила устройство. Посыпались сообщения от оператора о пропущенных вызовах и смс от подруги. Верхняя панель пестрела уведомлениями из социальных сетей, но Даша не спешила их открывать — не хотела, чтобы её видели онлайн и знали, что она прочла сообщения. Конечно, она могла бы попробовать обратиться к кому-нибудь из знакомых и попросить приютить её на некоторое время, вот только все они знали цену влияния, которым обладали её родители. И Даша могла бы поспорить, что любой из них выдаст её по первому же требованию.

Краем глаза она отметила, как в кофейню вошел мужчина. Он был чрезмерно высоким и задевал головой потолок при ходьбе, но внушительным размахом плеч похвастаться не мог. Интерес Даши к нему закончился на потрепанной кожаной куртке — в отличие от преследователя, еще один гость кофейни был сплошным коричнево-черным пятном, и девушка даже не стала к нему присматриваться. 

Она несколько раз щелкнула пальцем по экрану смартфона, пытаясь заставить карту загружаться быстрее. Беспроводного интернета в кофейне не было, а мобильный работал с большим трудом. 

Гость тем временем сделал заказ и тоже присел за барную стойку, правда, на почтительном расстоянии от девушки. За уважительное отношение к её личному пространству Даша была признательна.

Карта, наконец, загрузилась, но увиденное девушку не обрадовало. Каким-то образом она оказалась на окраине города. Удивительно, что здесь вообще ходил общественный транспорт, а мафф был просто чудом, что-то вроде оазиса в пустыне. Еще пара остановок в том же направлении, и она выехала бы в пригород. Вот уж куда точно не стоило соваться — там было слишком сложно затеряться. По крайней мере, так казалось Даше. Она привыкла привлекать чужое внимание, но до последнего считала, что на самом деле всем на нее плевать. А теперь появилось ощущение, что её запоминает каждый, кто видит, и каждый же ткнет пальцем, куда она пошла, и даже назовет точное время. Нет, в пригороде ей точно делать было нечего — запомнят.

Даша скривилась. Менять цвет волос ей не хотелось, но корни уже заметно отросли, а дальнейшая покраска в тот же цвет заметно ударит ей по карману. Приходилось признать, что смена стиля просто необходима, иначе она рискует — он увидел её издалека, наверняка заметил волосы; с ними она словно флюоресцирующий маркер, легкая мишень. Теперь Даша ощущала себя шпионом из старых фильмов, но интереса это приключение почему-то уже не вызывало. 

— Ваш латте, — равнодушно обронил бариста, ставя перед гостем высокий стакан с шапкой кремовой пены.

Даша сглотнула слюну и поспешила отвести взгляд. Девушке казалось, будто её глаза так и горят голодом. 

— Спасибо.

Знакомый голос резанул слух. Даша снова повернула голову к гостю, но теперь рассматривала его самого, а не напиток. Она быстро вспомнила, где его видела — этот человек ночью спас её, а затем безжалостно отправил в КПЗ вместе с тем, кто пытался её изнасиловать. Странный и мерзкий тип. В принципе, если бы такое случилось с кем-то другим, Даша бы посоветовала не переживать и в чем-то бы даже оправдала мужчину, но когда дело касалось её самой, внутри бурлила злость. И не спасал даже тот факт, что ей пришлось бы всю ночь слоняться на улице, если бы полиция не забрала её вместе с парнями.

Прежде, чем Даша успела открыть рот, чтобы произнести сухое приветствие, оказанное внимание отвлекло мужчину от размешивания сахара в и без того сладком напитке. Он повернулся к Даше, и его рука отчего-то дрогнула.

Словно в замедленной съемке, Даша видела, как бумажный стакан падает на столешницу, а его содержимое несколькими волнами разливается по глянцевой поверхности. Отскочить Даша не успела — небольшой кофейный водопад с запахом корицы приземлился прямо на её шорты, вместе с тем заливая расстегнутую куртку и футболку. Окропленные горячим кофе ноги тут же покрылись гусиной кожей, стоило липкому напитку стечь на пол.

— Твою мать! 

Девочка спрыгнула с высокого барного стула, пытаясь отряхнуть кофе, который еще не впитался в ткань. В руке она продолжала сжимать телефон, который лишь чудом уберегла от утопления. 

— Сука, — выругался сквозь зубы мужчина. — Извини. Я дам тебе денег на новые.

Даша лишь смерила его скептическим взглядом. Не то, чтобы шорты были дорогим удовольствием, тем более, в разгар зимнего сезона, когда их в принципе выставляют только на распродажах, но мужчина не выглядел человеком, который может позволить себе дополнять извинения денежными вкладами. Куртка на нем была добротная, из хорошей кожи, но по затертым швам было понятно, что своему хозяину эта вещь служит уже не один год. Штаны на мужчине были черные, без каких-либо популярных логотипов, поэтому оценить их стоимость девушка затруднялась. Черные ботинки на ногах — не слишком дешевая, но всё же подделка. О благосостоянии этого человека говорила только возможность вот так вот утром пить кофе в маффе, а не варить его дома в джезве.

— Пустите лучше постирать и высушить одежду, — буркнула Даша. 

На шортах, как раз в области промежности, расползалось мокрое пятно. Выглядело оно так, что нужно было быть свидетелем происшествия, чтобы не заподозрить девочку в недержании мочи. 

— Вы ведь где-то здесь живете, — продолжила Даша. — Я много места не займу, высушу вещи феном и уйду. У вас найдется фен?

Гордость и злость требовали обматерить криворукого мужика и желательно еще проклясть до седьмого колена, но Даша прекрасно понимала, что если он откажется помочь, сидеть ей здесь до посинения — быстро в такой холод шорты не высохнут. Да и темное пятно останется — вряд ли необщительный бариста согласится сливать ей воду из бутылки, пока она будет натирать шорты мылом. На его помощь вообще рассчитывать не приходилось — вон как отморозился, будто не в его смену посетительницу облили.

— И даже стиральная машинка, — поморщился мужчина. 

На худом лице с впалыми щеками и тонкими обескровленными губами читалось то, как ему не хочется вести девочку к себе. Он кривился, но, видимо, еще оставалось в этой личности что-то доброе, потому что бросить девушку в неловкой ситуации, виновником которой стал сам, мужчина не мог. 

— Ладно, идем, — со вздохом согласился он. 

Даша не заметила, откуда он достал несколько бледно-жёлтых купюр, которые положил на кофеварку. 

— За неудобства, — коротко бросил мужчина баристе, который как раз тряпкой собирал со столешницы кофе.

Даша поспешила выдернуть зарядку из розетки и вместе с телефоном засунуть в рюкзак. Мужчина стремительно вышел из маффа, и девочке оставалось только поспевать за ним. Она шла, держа рюкзак в руках так, чтобы он прикрывал область ширинки. 

— Эй, дядя! — окликнула она мужчину. — Спасибо, что ли. 

Он посмотрел на нее через плечо и продолжил шагать. Даша попыталась идти шаг в шаг, но всё равно через несколько метров начинала отставать, поэтому временами девушке приходилось переходить на трусцу. 

Они оказались во дворе пятиэтажки. Даша затруднялась определить, какой именно — таких здесь стояло бесчисленное множество, и все одинаковые, как овечки Долли, даже дворики были идентичными. Здесь не было ни лифта, ни привычного консьержа. У подъезда, в который они вошли, стояла лишь старая разбитая лавочка, на которой невозможно было сидеть из-за сломанных досок. В самом подъезде, стены которого давно облупились, пахло мусоропроводом, было сыро и темно. Подниматься нужно было пешком, но Даша не успела устать даже не смотря на то, что жил мужчина под самой крышей.

Он открыл дверь и посторонился, впуская девушку в квартиру. Даша вошла без страха — терять ей было нечего, поэтому можно было и рискнуть. 

— Миленько, — выдавила она, осматриваясь.

Небольшая прихожая была освещена только светом, который попадал сюда из дверного проема. На полу потрепанный коврик, возле которого валяются кроссовки, у одной из стен — шкаф с монолитными дверцами без ручек, у другой — вешалка для одежды и полочки для обуви под ней. Впрочем, одежды висело не так много, только спортивная кофта из мягкой ткани и прибавилась куртка, которую хозяин квартиры снял с себя. Даша последовала его примеру и повесила свою парку на крючок. 

Девушка присела, расшнуровывая тяжелые ботинки. Мужчина её не торопил, стоял в дверном проеме, который вел на небольшую кухню. Разувшись, она последовала на кухню за ним. 

— Чай будешь? — поинтересовался хозяин квартиры.

— О, спасибо! Я буду! 

Даша расплылась в широкой улыбке. Такое гостеприимство не слишком вязалось с хмурым видом этого человека, но ей было достаточно. 

— А где ванная? Я заброшу шорты в стирку, ладно? — уточнила она.

Даша не спешила садиться за стол в мокрой одежде. Не хватало еще оставить кофейные пятна на тканевых сидениях стульев.

На секунду мужчина задумался, а затем махнул рукой в сторону двери. 

— В ванной над дверью шкафчик, возьмешь там чистое полотенце, — бросил он. — Обмотаешься. Порошок на машинке, колпачок в самом пакете. 

— А-а, ладно. Спасибо.

Даша медленно развернулась и отправилась искать ванную. Достаточно просторный для такой квартиры совмещенный санузел оказался за следующей дверью и имел с кухней общую стену. Ремонт в квартире, похоже, делался сразу после постройки дома, но сохранился лучше, чем Даша могла бы предположить. Стену и пол покрывала бледно-зеленая плитка, сантехника сохранила первозданно-белый цвет, а грибка, который вызывал у девочки чувство брезгливости, не было и в помине — швы между плитками и на стыке бортиков ванны и стены были чистыми, хоть и посерели от времени.

Даша закрыла дверь на шпингалет и стянула с себя шорты вместе с бельем и колготками. Она бы смогла пережить трусы с пятном от кофе, но то, что она не переодевалась уже два дня, заставляло пренебречь осторожностью. Немного подумав, девушка решила, что стирать колготы нет смыла — они делали её похожей на проститутку, а это сулило проблемы. Нужно только добраться до камеры хранения, а там уже она сможет по-человечески одеться.

На будущее Даша сделала себе пометку носить в рюкзаке набор одежды на всякий пожарный. Всё равно она тягает его полупустым, а те же джинсы и какую-нибудь кофту можно было бы без проблем уложить на дно.

Футболку Даша решила не снимать. Пятно на черной ткани было незаметно и уже почти высохло.

Даша взобралась на бортик ванны и стащила с полки над дверью полотенце. Оно было жестким и выцветшим от многочисленных стирок, но пахло порошком, и этого было достаточно, чтобы девушка смело обмотала его вокруг бедер на манер набедренной повязки. 

Стиральная машина была старенькой, но полностью автоматизированной — кое-какие приятные мелочи современного мира мужчина всё же впустил в свой дом. Впрочем, не так уж он и отстал от жизни — девочка запустила стирку и теперь с интересом рассматривала теснившиеся на полочках средства личной гигиены. Гель для душа, пена и соль для ванны, пена для бритья и гель после, мужской шампунь известной фирмы. Возможно, с выводами о благосостоянии мужчины она поторопилась. На себе он явно не экономил. Просто в некоторых излишках, похоже, не видел смысла.

Даша посмотрела на себя в зеркало над умывальником и скривилась. Внешний вид оставлял желать лучшего. Девочка вынуждена была признать, что сама бы не пустила такого подростка даже на порог — в зеркале отражалось нечто среднее между проблемным ребенком, наркоманкой из неформалов и бомжом. 

Она приоткрыла дверь ванной.

— Можно я приму душ, раз уж стираюсь? — как можно вежливей поинтересовалась Даша.

С кухни доносилось гудение электрочайника. 

— Сколько угодно, — послышался равнодушный голос хозяина квартиры. – Только горячей воды нет.

— Спасибо.

Даша снова заперлась, внутренне ликуя. Жмотом мужчина явно не был, но капнуть дегтя в бочку меда, видимо, любил. 

Девушка включила воду в кране и подставила ладонь под струю. Холодная, но не ледяная. Решив, что вытерпит, Даша сбросила с себя одежду, оставив её охапкой лежать на стиральной машинке, и перелезла через бортик ванны.

Она привыкала к воде медленно, начиная с ног. Проще было сразу встать под душ, но так она выдержала бы в лучшем случае несколько минут, в то время как Даша планировала вымыть голову — сальные волосы не слишком радовали. 

Наверное, купание в холодной воде было худшим из того, что ей приходилось пережить. 
«То ли еще будет», - не слишком оптимистично заверила себя девушка. 

Дрожа, она выбралась из ванны и принялась вытирать волосы полотенцем. Губы посинели и теперь в комбинации с волосами делали ее похожей на утопленницу. Девушка насухо обтерлась полотенцем. Она хотела обмотать его вокруг груди, но тогда длинна получившегося «платья» не дотягивала бы до норм приличия. Даша натянула лифчик и кофту, а вокруг бёдер обвязала полотенце. 

— С-спасибо, — поблагодарила девушка, заходя в кухню. 

Мужчина молча кивнул и пододвинул к краю стола исходящую паром керамическую кружку. Сам он сидел за столом спиной к окну, чтобы видеть, когда девочка выйдет из ванной. 

— Слушайте, — начала Даша, сев за стол. — Я не знаю, насколько это уместно, но я как раз ищу жилье. Денег у меня не много, но, может, если у вас найдется для меня угол, то и в цене сойдемся.

Она обхватила горячую чашку ладонями. Кожу болезненно жгло, но от рук по телу стало мерно разливаться тепло. 

— Я похож на владельца хостела? — удивленно приподнял одну бровь мужчина.

— Нет, — поморщилась Даша. — Я просто спросила, вдруг… 

Она замялась. Девушка и сама не могла точно сказать, на что рассчитывала. Вероятность того, что мужчина резко решит сдавать комнату, была ничтожно мала, и надеяться на это не приходилось. И всё-таки для нее он был более надежным вариантом, чем те, кто сдает комнаты и койки на постоянной основе.

— Просто вчера вы сказали, что не оставляете детей в беде, — ухватилась за последнюю соломинку Даша. — А я в беде!..

Хозяин квартиры смерил её тяжелым взглядом темных глаз. У него был орлиный, чуть скошенный в сторону из-за многочисленных переломов нос, и это делало его похожим на хищную птицу. 

— Ты верно заметила, — кивнул он. — «Детей». По-хорошему, мне стоит выставить тебя за дверь, может, даже в мокрых шортах, чтобы не тянуть зря время. Если тебя найдут у меня, то сразу же запишут в педофилы, а твои родители сделают всё, чтобы обвинение подтвердилось. Просто из принципа. 

— Не найдут! — замотала головой Даша. — Меня никто не ищет. Родителям плевать на меня. Они пьют, сейчас в запое. 

Она смотрела в глаза мужчине, не моргая. Возможно, о таком взгляде, как у него, говорят, что соврать его обладателю невозможно, потому что страх пробирает до костей, не давая ворочать языком почем зря. Но Даша врала с легкостью. В какой-то момент ей даже показалось, будто так дела и обстоят: она ушла от родителей-алкашей, ей негде остановиться, она никому не нужна. От жалости к себе засосало под ложечкой. 

— Я сделаю вид, что поверил, — холодно кивнул мужчина. — Но мой ответ от этого не изменится. Ты можешь выстирать вещи и высушить, но после этого изволь покинуть мою скромную обитель. 

— Ладно, — криво улыбнулась Даша. — Все равно спасибо, что не бросили на улице с мокрыми штанами. Это круто. 

Она уставилась в чашку. На поверхности плавал белый пакетик с чаем, а кипяток вокруг уже приобрел насыщенный коричневый цвет, теплотой оттенка напоминавший каштаны. 

— Ты бы возвращалась домой, — посоветовал вдруг мужчина. — Какими бы твои родители ни были «пропойцами», они всё равно хватятся тебя, тогда будет хуже.

— Чем же? — с вызовом поинтересовалась Даша.

— Хотя бы тем, что ты уже не сможешь посещать школу, потому что тебя будут разыскивать с полицией, — любезно сообщил хозяин квартиры. — А без диплома о хотя бы среднем образовании вряд ли ты куда устроишься. Разве что продавщицей в киоск. Устраивает такое будущее?

Девушку перекосило. Она приподняла верхнюю губу, скалясь, но тут же себя одернула, возвращая лицу максимально бесстрастное выражение, на которое только была способна.

— У меня пока нет возможности задуматься о будущем, — буркнула Даша. — Нужно позаботиться о настоящем. Как минимум, чтобы не ночевать под открытым небом.

— Тебе совсем некуда идти? — с долей любопытства поинтересовался мужчина. — Ни подружек, ни родственников? 

Даша помотала головой и пожала плечами.

— У меня есть немного денег, хватит на первое время. Я накопила.

Она отвела взгляд, понимая, что сболтнула лишнего. «Первое время» — понятие растяжимое. И теперь оставалось только гадать, какую сумму в её кошельке вообразит мужчина. 

— Может, на неделю, — поспешила исправить ситуацию девушка. — Я думала о койке в хостеле, вроде бы там понедельная оплата. Где-нибудь подальше от центра. Оплачу неделю, а на следующую уже как-нибудь подзаработаю.

Даша поспешила прикусить язык, пока не нагородила ерунды. Нельзя было позволить, чтобы гостеприимный хозяин записал её в богачки, но и совсем под нищую косить тоже не стоило — именно так делают те, кто хочет скрыть немалый капитал. 

— Знаешь, что без документов тебе жилье не сдадут? 

— Сдадут, — фыркнула девочка. — Иначе нелегалы бы разбивали в парках палаточные городки. 

Мужчина растянул тонкие губы в улыбке и хрипло рассмеялся. Его смех был похож на воронье карканье. 

— А ты умная, — кивнул он. — И ты права, конечно, найдется кто-то, кто пустит тебя без документов. Но будь готова, что твоими соседями окажутся те самые нелегалы, которые не захотели жить в палатках. 

Дашу передернуло. Она брезгливо поморщилась и поспешила скрыть выражение лица за чашкой, сделав большой глоток обжигающего чая. В губы ткнулся чайный пакетик.

Перспектива снимать дешевое жилье Дашу не прельщала сама по себе. У нее не было ни своей посуды, ни сменного постельного белья, только кое-какие личные вещи. А это значило, что пользоваться ей придется чужим, не обязательно чистым имуществом. Было не слишком приятно думать, что на постели, где ты спишь, кто-то еще пару дней назад передавал друг другу лобковых вшей и хламидий. О том, что придется соседствовать в маленькой комнатушке с пятью людьми, она старалась даже не думать. 

— Как-нибудь выкручусь, — как можно увереннее отмахнулась Даша. — И не в таких передрягах бывала. 

Она принялась мелкими глотками опустошать чашку, упорно гипнотизируя её край, чтобы не встречаться взглядом с темными проницательными глазами мужчины. 

— Можешь остаться на одну ночь, — вдруг согласился он. — Думаю, этого времени тебе хватит, чтобы всё обдумать. 

Даша медленно поставила на стол чашку и округлившимися от удивления глазами посмотрела на мужчину. Еще секунду назад он отказался приютить её, и звучало это слишком убедительно, чтобы она могла надеяться на то, что он передумает. И всё же это случилось. 

— Почему вы передумали? — нахмурилась девушка. — Что я такого сказала?

— Я тебя пожалел, — цокнул языком мужчина. — Тебе этого достаточно?

Девушка скривилась, но кивнула. Быть объектом чужой жалости оказалось неприятно, но выбор был не велик.

— Я оставила вещи в камере хранения на вокзале, — сообщила она. — Деньги тоже там.

— Эк, далеко же тебя занесло от поездов, — заметил хозяин квартиры. — Собиралась уехать?

Даша отрицательно покачала головой. 

— Просто на вокзале единственные камеры хранения, которые я знаю. А мне позарез нужно было где-то скинуть вещи, — нехотя пояснила девушка. — А здесь я оказалась по вашей милости. Вышла утром из участка и села не на ту маршрутку. Я вообще-то собиралась к метро и на вокзал, чтобы забрать сумку.

— Еще скажи, что тебе не повезло встретить меня снова, — хмыкнул мужчина. 

Даша почувствовала, что краснеет, и поспешила опустить голову, чтобы мокрые волосы скрыли лицо и предательский румянец на щеках.

— Повезло, — вынуждена была признать она. — Но утро было не из легких. Да и ночь тоже. 

Мужчина понимающе кивнул и встал из-за стола. Он взял с подставки пластиковый чайник и долил себе кипятка. Бросил вопросительный взгляд на Дашу, и девушка подставила чашку.

— Как вас хоть звать-то? — поинтересовалась Даша, обхватывая ладонями заново наполненную чашку. 

Еще несколько секунд, и прозрачная горячая вода превратится в чай. Магия волшебного пакетика с красителем.

— Драгомир Рыдой, — представился мужчина. — Можешь звать меня Мир, обычно окружающие используют это сокращение. 

— Я Даша, — представилась девушка, намеренно упуская фамилию. — Вы иностранец?

Имя звучало непривычно, но в то же время слишком близко к обычным для страны именам, из чего девушка сделала вывод, что если приютивший её человек и родился в другой стране, то явно где-то неподалеку. 

— Румыния, — кивнул он. — Сигишоара, если тебе о чем-то говорит это название. 

Даша с сожалением покачала головой. Сейчас ей стало на самом деле стыдно за то, что она слишком мало времени уделяла географии. Было бы неплохо хотя бы примерно представлять, откуда родом её новый знакомый. Впрочем, он явно не просто так усомнился в том, известен ли ей этот город. Наверняка она не первая, кого озадачило это название. 

— И давно вы здесь? — поинтересовалась девушка, скорее, чтобы поддержать разговор.

— Дольше, чем ты живешь, — усмехнулся Мир. 

— Вот уж не думала, что вы такой старый.

Даша скосила глаза в сторону, делая вид, что страшно сконфужена таким известием. Но если говорить откровенно, возраст мужчины её мало интересовал. Скорее даже наоборот, чем старше — тем ближе к импотенции, а значит, безопаснее для нее. Мнение девушки на этот счет было таково, что люди в сорок официально хоронят сексуальную жизнь, оставляя лишь огородик, телесериалы по каналу "Украина" и радио, прикрученное к настенному ковру. 

— Иногда я нахожу на простынях песок, — с совершенно серьезным лицом поддакнул Мир. — Думаю, это с меня сыплется. 

— Ничего удивительного, — согласилась с ним Даша. — Но вы не переживайте, я уверена, что у вас найдутся родственники, которые возьмут на себя заботы о похоронах. 

Она опустила уголки губ вниз, будто намекая, что сказанное было шуткой. Шутка получилась неудачной, но забрать свои слова обратно и стереть их из памяти Мира было не так просто. До девушки уже дошло, что она сморозила глупость. 

Но вместо того, чтобы обидеться, Мир тихо и хрипло рассмеялся. Вокруг прищуренных глаз собрались мелкие морщинки. 

— В моем завещании написано, что меня должны кремировать, всё уже оплачено. Осталось только умереть, — то ли поддержал шутку, то ли на полном серьезе сообщил Мир. 

Даше стало неловко. Девушка поняла, что неудачной шуткой не просто могла обидеть человека, а задеть за живое. Сколько ему? Даша едва ли могла оценить возраст на глаз, но мужчина был не молод, а семьей, похоже, так и не обзавелся. Впрочем, лучше умирать в одиночестве, чем с такой семьей, которая досталась Даше.

— Не торопились бы вы, — чуть скривив губы, посоветовала девушка. — А то мне придется ночевать на улице.

Лицо Мира посерьезнело.

— Только одна ночь, — повторил он, чеканя слова. — После этого ты вернешься домой или пойдешь искать другое пристанище. 

— Конечно, — кивнула Даша. — Я помню. Я только на одну ночь. Спасибо.

Она большими глотками допила свой чай. 

Девушку одолевали тяжелые мысли, но, по крайней мере, до следующего утра она была в безопасности. Теперь оставалось только придумать, как устроиться в городе, чтобы не остаться без денег и крыши над головой через месяц. Кроме глупой мысли о казино в голову ничего не лезло. 

— Может, вы знаете кого-нибудь, кто сдает комнату? — кисло поинтересовалась она.

Мир развел руками и отрицательно покачал головой. 

— Боюсь, что у меня нет таких знакомых.

— Что, только менты? — немного ядовито хмыкнула Даша.

— Полицейские, — рефлекторно поправил её Мир. — Не только, но и они в том числе. 

За профессию Вика ему было немного обидно.

Даша демонстративно скривилась, но промолчала. Она заметила, что один из полицейских, забравших её из паба, был явно хорошим знакомым Мира. И пусть ей никто из этих служивых не понравился, она не отрицала того, что кто-то из них мог быть хорошим человеком. Даша старалась воспитывать в себе терпимость и понимание, хотя получалось далеко не всегда.

— У вас есть вай-фай? — вздохнула она. — Я подыщу жилье. 

Мир поджал губы, но всё же кивнул. Ему не слишком нравилась идея искать комнату в интернете, но он не мог ничем помочь: оставлять Дашу у себя было слишком накладно, а заставить её вернуться домой он не мог. Стукачить Вику тоже не хотелось. Конечно, вампир бы легко вызнал у нее настоящее имя и сдал родственникам, но что-то подсказывало Миру, что так поступать не стоит. Слишком тонкой и незаметной была та грань, когда можно предать доверие ребенка, и пути назад уже не будет.

— Подключайся, — разрешил он. — Но подумай всё-таки о том, чтобы отправиться домой. Без родителей ты не протянешь, какими бы плохими они ни были.

Мир повернулся к окну, и Даше удалось скрыть исказившую лицо гримасу отвращения. Возможно, у мужчины были свои комплексы по поводу родителей и семьи, но она не могла вернуться домой. То, что её родители были запойными алкоголиками, было чистейшей ложью. Более того, её искали, очень старательно искали и почти нашли. Но Даша не могла позволить себе вернуться к отцу и матери. 

Было сложно свыкнуться с мыслью, что теперь ей придется не просто урезать расходы, а привыкнуть к новому, почти аскетическому образу жизни. И все же именно таких решений требовало внутреннее чутье. 

Даша забрала из коридора рюкзак и достала телефон. 

— Часто вы напиваетесь в пабе?

Ей не нравилось молчание, но общих тем для разговора не было.

— Часто ты запираешься пьяная в комнате с парнем постарше? — задал встречный вопрос мужчина.

Даша опустила голову, пряча лицо за мокрыми волосами. 

— Я рассчитывала на другое. 

Прошлую ночь она планировала отнюдь не так. Парень жил один, был не так уж и плох на первый взгляд. Даша рассчитывала отделаться первым в своей жизни минетом, но всё пошло не по плану. Ей не хотелось думать о том, что было бы, если бы Мир и та барменша не решили вмешаться. И пусть тот парень мог ее приютить на некоторое время, попросив взамен всего лишь секс! Когда она успела опуститься до того, чтобы телом расплачиваться за жилье? В последний месяц Даше пришлось заметно пересмотреть приоритеты и ценности. Тело в этом ряду заняло последнее место. По крайней мере, так казалось вчера после пива. Но сегодня ей было противно от самой себя настолько, что девушка готова была сутки киснуть в ледяной воде, лишь бы смыть с себя грязь пережитой ночи.

— Я даже не хочу знать, на что, — без сочувствия в голосе произнес Мир. — Парню впаяют срок, если напишешь заявление.

— А если не напишу?

Может, она бы и хотела проучить его. Но точно не так. Даже если бы её не искали, она бы не стала втягивать в разборки полицейских — отец с детства объяснял, что нельзя доверять никому из посторонних, а чуть позже Даша и сама поняла, что полиция слишком подвержена влиянию её собственной матери. Поэтому сейчас заявление в полицию стало бы для нее приговором.

— Как повезет, — пожал плечами мужчина. — Ему впаяют пятнадцать суток за дебош, а дальше все зависит от того, узнают ли о произошедшем с тобой его сокамерники. Если думаешь, что ты первый ребенок, которого он хотел трахнуть, то я тебя разочарую.

Даша скривилась. Она изначально не тешила себя мыслями о собственной уникальности, но и слышать подобное было не из приятных. Больше даже не оттого, что её назвали очередной подстилкой, а скорее оттого, что указали на возраст.

Но известие о пятнадцати сутках принесло облегчение.

— Это из-за меня?

— Если по правде, то из-за того, что они с дружками регулярно разносят этот паб, — хмыкнул Мир. — Нужно было отвадить их. 

— Ухлестываете за барменшей? — ухмыльнулась Даша.

Мир скупо улыбнулся.

— Можно и так сказать. 

Мир встал из-за стола и перенес на него с подоконника пепельницу из темно-зеленого, как пивная бутылка, стекла. Даша не заметила, откуда он взял пачку сигарет и зажигалку.

— Не против?..

Она покачала головой и сделала жест рукой в сторону пепельницы, давая понять, что дым её ничуть не смутит. Мужчина курил крепкие сигареты и делал полную тягу. 

— Можно я тоже?..

— Стрельнуть тебе сигарету? — изогнул бровь Мир.

— У меня свои. 

Мужчина разочарованно цокнул языком. Он признавал за каждым человеком право гробить собственное тело так, как ему угодно, но курящие подростки вызывали в нем диссонанс. Если бы у девочки не было своих сигарет, он бы отказал ей, но так — попросту не мог.

Не отрываясь от телефона, чтобы в очередной раз не ощутить себя дурой, Даша наощупь достала из рюкзака сигареты и закурила. Она не делала полную тягу, наполняя дымом лишь рот и часть глотки до тех пор, пока не начинало пробивать на кашель. Девушка опустила голову, делая вид, что увлечена объявлениями на экране смартфона, чтобы мужчина не заметил её уловку.

По кухне поплыл запах мяты и смородины. 

— Тебе не рано курить?

Вопрос прозвучал ненавязчиво. Он был больше похож на дружескую подколку, чем на нравоучения.

— Моя мать говорила, что люди, не родившие к тридцати хотя бы одного ребенка, инфантилы, а значит, по умолчанию не могут считаться зрелыми членами общества. Получается, что вам тоже рано курить, — парировала Даша. — Вам не идут такие вопросы.

— Я смотрю, твоя мать разбирается в жизни, — хмыкнул Мир.

— И в алкоголе, — согласилась девочка.

Это было бы похоже на плоскую шутку, если бы не было правдой. Мать Даши действительно знала толк в хорошем алкоголе многолетней выдержки. И коктейли с сахарными сиропами она уж точно не мешала. 

— Не скучаешь по родным?

Мир затушил окурок в пепельнице и взялся за новую сигарету.

— Нет. 

Сигарета Даши тлела по большей части своими силами — она втягивала мало дыма.

— У тебя больше никого нет? Из родственников. К кому бы ты могла пойти.

— Нет.

По-хорошему, она бы могла сделать еще пару тяг, чтобы скурить сигарету до самого фильтра.

— Ты одна в семье? 

— Да.

Она затушила сигарету, старательно смяв пальцами недокуренный сантиметр табака. 

— Родители плохо с тобой обращались? 

— Н-нет. 

Даша запнулась. У нее было всё, о чем многие в её возрасте только мечтают. Конечно, в элитном лицее она не могла видеть этих детей своими глазами, но точно знала, что таких много. 

— Тогда почему ты сбежала? 

— Мне нужно в туалет. 

Девушка встала из-за стола.

В ванной она склонилась над раковиной и подставила ладони под холодную воду. Кожа быстро покраснела, и ногти с облупившимся черным лаком стали выделяться еще сильнее. Ей нужна жидкость для снятия лака, иначе на работу с такими руками возьмут разве что посудомойкой. 

Даша плеснула холодной водой в лицо и протерла шею мокрой ладонью. 

Вопросы становились неудобными, и девушка боялась запутаться в паутине собственной лжи. Можно было попробовать продумать более правдоподобную легенду, основываясь на том, что она уже рассказала, но чутье подсказывало, что Мир её в любом случае раскусит. Мужчина был явно смекалистей тех, кому ей приходилось врать до этого момента.

Даша взглянула на отражение в зеркале. Оттуда на нее смотрела испуганная взлохмаченная девушка с почти высохшими и торчащими посеченными волосами. 

Из ванной комнаты Даша вышла уже успокоившейся и с мокрой одеждой в руках — машинка закончила стирку. 

— Можно мне фен? 

Она обнаружила Мира у плиты на кухне. Во рту у мужчины всё так же торчала сигарета, уже пятая по счету — Даша машинально сосчитала окурки в пепельнице. На плите на сковородке стреляла жарящаяся на масле яичница. 

— Брось на батарею. 

— Так горячей воды же нет, — удивилась Даша. — Полотенцесушитель холодный.

Из горла Мира вырвался странный клокочущий звук, вызвавший невольную ассоциацию  с вытащенным из воды несостоявшимся утопленником, который пытается рассмеяться. Мужчина придержал пальцами сигарету.

— В дальней комнате батарея горячая. 

— А, спасибо. 

Даша вышла, придерживая обмотанное вокруг бедер полотенце. Она не совсем поняла, над чем смеялся Мир, но уточнять не стала — еще один повод почувствовать себя неразумным ребенком.

Всего в квартире было две комнаты, не считая кухни. 

Первая являлась достаточно просторным залом с диваном, книжными полками, сервантом, телевизором и даже старым креслом. Диван и кресло были из разных наборов, но это не слишком бросалось в глаза — они выглядели уместно. Раньше Даша видела советскую мебель только на экране телевизора, но теперь смогла рассмотреть её своими глазами. Книжные полки и сервант были из одного набора — темное дерево, вскрытое лаком. На полу лежал старый, вытертый, но чистый ковер. Телевизор был достаточно новым, почти плоским и с небольшой диагональю, поэтому легко умещался на низкой тумбе из того же набора, что и остальная мебель. Перед диваном стоял небольшой журнальный столик с закрытым ноутбуком, от которого к розетке на стене тянулся провод зарядного устройства. 

Даша, забыв на секунду о цели своего путешествия по квартире, подошла к одному из двух стеллажей, что стояли у стен по бокам от дивана. На полках теснилась классическая литература в старых, будто тканевых обложках — такую издавали лет …дцать назад. Над некоторыми книгами торчали закладки из сложенных газетных листов.

Дальней комнатой, о которой говорил мужчина, оказалась спальня.

Комната была узкой, и почти все пространство здесь занимала низкая двуспальная кровать, втиснутая под окно так, чтобы подступ к постели был лишь с одной стороны. Рядом с кроватью стояла тумбочка с лампой. С другой стороны от двери стоял большой трехстворчатый шкаф, рядом — обогреватель.

Ища злополучную батарею, девушка вошла в комнату и обогнула шкаф. В торце длинной комнаты обнаружилась еще одна дверь, а рядом с ней — батарея. Даша вывесила одежду, прикрыв трусы шортами, и замерла. Любопытство требовало заглянуть за дверь, но страх попасться за не слишком приличным делом был сильнее. Даша боязливо оглянулась на дверь, ведущую из гостиной в спальню, и положила ладонь на ручку двери, которую хотела открыть, но в последний момент передумала. Ей нельзя было рисковать расположением Мира — идти больше некуда. А то, что её любопытству хозяин в любом случае не обрадуется, было и дураку понятно.

Даша вернулась на кухню, где Мир раскладывал жаренные яйца по тарелкам. 

— Тебе пришло смс, — сообщил он. — Ничего не хочешь рассказать? 

Ладони девочки похолодели, а сердце пропустило удар. Она бросилась к телефону, который всё так же лежал на не покрытом скатертью обеденном столе. Даша мучительно пыталась вспомнить, в таком ли положении его оставила.

«Возвращайся домой, пока я не начал действовать решительно». 

Сообщения.

Удалить.

Да.

Она отложила телефон в сторону.

— Читать чужие смски нехорошо. 

Мир поставил перед ней тарелку.

—  Но порой полезно. Тебе угрожают?

У Даши вырвался нервный смешок.

— Кто? Родители-алкоголики? — как можно ироничнее хмыкнула она. — Они всегда угрожают, когда не могут упиться. 

Мир хмыкнул, но промолчал. Он подал ей вилку, поставил на стол корзинку с нарезанным хлебом и сел напротив Даши. 

— Когда напиваюсь, я начинаю терять знаки препинания, — признался Мир. — Поэтому стараюсь не писать смс, когда пьян. Твой отец, определенно, преуспел больше, чем я.

— Перестаньте читать мои сообщения, и мы поладим.

Даша принялась распиливать яйцо на кусочки ребром вилки.

— За обед спасибо, я дико голодна, — поблагодарила она. — Но насчет сообщений… У меня сложные отношения с родителями, вы вряд ли поймете, если не жили с такими же. 

Мир пожал плечами. Их разговор прервался на несколько минут, пока мужчина удовлетворял первый голод, но затем Мир снова заговорил.

— Мои родители держали небольшой отель. Сигишоара — туристический центр, отбоя от клиентов не было. Семейный бизнес объединяет. И у нас всегда в семье царило понимание и взаимоуважение. Ты права, я не смогу понять ни ребенка, сбежавшего из дома, ни родителя, присылающего угрозы по смс. Но ты можешь поделиться, если захочешь. 

Даша задумалась. О том, чтобы выложить мужчине всю правду, не могло быть и речи, но отделаться от него было нужно хоть как-то.

— Мой отец плохой человек. Так что пусть угрожает, это у него в привычке. 

— Он тебя насиловал? — нахмурился мужчина. — Бил?

Даша скривилась.

— Единственный, кто меня насилует, это вы. Перестаньте трахать мой мозг, наконец! Я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе и решить, где и с кем мне жить. 

Она ожидала, что теперь он точно вспылит. Но вместо того, чтобы разозлиться, Мир лишь кивнул и продолжил завтракать, сосредоточившись на содержимом тарелки и куске хлеба в левой руке.

Даша не могла вспомнить, когда последний раз ела хлеб просто как хлеб, а не как бутерброд. Кажется, она никогда его не употребляла, как часть какого-то другого блюда, разве что пару раз отламывала горбушку у еще теплой после печи буханки, но не более того. Теперь же она узнала, что такое чёртов голод, и начинала в полной мере ценить еду.