Я прощаю тебя за все. Модест Майский
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
«Я прощаю тебя за все» (старое название «Я прощаю тебя») - короткий остросюжетный роман c яркими описаниями переживаний героини, оказавшейся в тяжёлой жизненной ситуации.
Сюжет будет держать читателя в напряжении до конца повествования. Читая роман, невольно начинаешь переживать за героиню и её парня и ожидать счастливого завершения разыгравшейся драмы, которая происходит на курорте.
Молодые люди приехали отдохнуть на море и поставили на безлюдном каменистом берегу палатку. Хотели побыть одни. Уединиться от всего мира. Но это им не удалось. Появились грозные соседи, с которыми возник конфликт. А еще героев не отпускает прошлое. Много лет назад они уже пересекались. И это оставило у всех в душе и на теле глубокие следы от физических и душевных ран. Есть и неоплаченный должок, за который обещана жестокая месть.
Воспоминания героини о прохождении практики в деревне, работе в больнице и нахождении дома все время пересекаются с настоящим.
Существуют возрастные ограничения. Эротическая проза. Произведения с пометкой 18+. Присутствуют откровенные сцены.
Приятного вам прочтения
Текст обновлен, добавлены новые главы.
Отрывок «Я прощаю тебя за все. Модест Майский»
ПРОЛОГ
[Ветер трепал нашу палатку всю ночь, силясь проникнуть внутрь. Но ближе к утру, он неожиданно притих, стал тёплым и лёгким, словно дыхание, небо на востоке очистилось от чёрных туч, и заалело, вначале слабо, постепенно разрастаясь больше и шире. И вдруг первые солнечные лучи брызнули на сонную землю.
В один миг всё вокруг наполнилось торжеством. И тёмно-зелёный лес, усеявший близкие и дальние горы, касающийся вдали вершинами выцветшего луковичного неба. И синее уходящее за горизонт море с далёким расплывчатым скелетом парохода. На первый взгляд такое тихое и спокойное, словно обыкновенное озеро, не всплеснёт и не шелохнётся в тихую погоду.
Странным поначалу показалось мне видеть сквозь узкое солнечное отверстие палатки эту застывшую воду, убегающую вдаль, словно ровная многополосная широкая дорога. Я даже протёрла пальцами слипающиеся глаза, не в силах понять до конца ещё, сон это или явь. Но, вглядевшись пристальнее, всё же определила, что это был не сон, и что моё первоначальное впечатление обманчиво. Море было усеяно неровными пенящимися волнами с белыми гребешками. Оно беспрерывно двигалось, и, казалось, дышало, накатываясь на прибрежные камни...]
ГЛАВА 1 – Море и солнце
[Тревожный сон]
Всю эту ночь меня мучили кошмары. Я пробуждалась, пересиливая себя через сердечную тягость, вся обливаясь холодным потом. Вскакивала, ужасаясь реальности и жуткости сна, прислушиваясь как бы внутрь себя, в каждую свою живую клеточку, стараясь дать истолкование тому, что я видела.
Было страшно вставать. Стараясь унять мелкую дрожь, я плотнее придвигалась к Гене, желая слиться с его широкой спиною, видя в нём надёжную себе защиту. В глазах плыли синюшные круги. И я вскоре засыпала, вслушиваясь в равномерный плеск волн за палаткой. А страшный сон повторялся.
Вновь из-под самого низа чёрной изуродованной коряги, лежащей на дымчатой усохшей траве, меня пожирал взгляд налитых кровью глаз. Я мгновенно отшатывалась, мелко дрожа всем телом, поражённая той огромной ненавистью, струившейся из красных живых пуговок. Но любопытство брало верх над осторожностью и страхом. И я тихо подвигалась к манящей меня коряге, где находилось неизвестное мне существо, заворожено вглядываясь в гипнотизирующие и прожигающие меня насквозь глазницы.
Как вдруг в сиреневой тьме, блеснув серебристой тонкой лентой, мне на грудь прыгнуло что-то мерзкое и скользкое. Обезумев от страха, я закричала изо всех сил. Махая руками и изнемогая от ужаса, повалилась в сухую колючую траву.
Чёрная петля быстро затягивалась вокруг шеи. Спазмы сжали моё горло, сдавили грудь, вырвав булькающие вздохи и хрипы. Из последних сил я впилась ногтями в склизкую шершавую кожу, хватая ртом воздух, крича и дёргаясь всем телом, отрывая от себя мерзкое создание. И проснулась, вся мокрая от холодного пота, и мелко лязгая зубами. Сердце, как после бешеного кросса, воздух в груди спёрло, а во рту всё пересохло.
- Ты что, Люд? Чего кричишь? Успокойся.
Наклонившись ко мне, Гена тревожно всматривался опухшими от сна глазами в черты моего лица.
Ночь, по-видимому, кончалась. По низкому потолку палатки скользили тусклые блики света. Чёрные волосы Гены взъерошились, и, бесшабашно свисая, торчали во все стороны.
- Ох, выдохнула я. - И надо же. Приснится такое...
Гена легонько погладил моё плечо.
- Успокойся, манюня. Отдыхай.
Мягкий поцелуй тепло расцвёл на моих сухих губах. Гена отвернулся, и, по-видимому, вскоре уснул, потому что его тихое дыхание стало издавать тоненький звук, похожий на лёгкое прикосновение к струне скрипки.
[Одни на всем берегу]
Постепенно я успокоилась, озноб прошёл, и только в душе теплилась какая-то неясная для меня тревога, неприятно обжигающая холодком спину.
Заснуть я больше не смогла...
Понежившись ещё какое-то время в тёплых простынях, окончательно поняв, что больше не усну, я выбралась на воздух.
Безбрежная синь, впадающая у горизонта в прозрачное матовое небо, пленила меня, восторженно оплетя объятиями.
Я выросла в провинциальном городке, окружённом со всех сторон сосновыми вечнозелёными лесами, который был далеко от моря. На южном побережье отдыхала впервые, и сейчас, замерев от переполнявшего меня восторга, залюбовалась окружающей невиданной мной доселе живой природой, стараясь запечатлеть в памяти её очертания.
Но сразу родился холод, навеянный холодным ветром, пробирающим почти до костей, будто и не калило эти серые мокрые камни, горы и воду вчера горячее солнце.
Нырнув опять в постель, я отогрелась, и уже далеко не с тем первоначальным восхищением смотрела на море сквозь небольшую полоску в палатке.
Но всё же я чувствовала себя легко и свободно. Сердце моё, переполненное впечатлениями, прыгало от безудержной радости и счастья. Да и много ли человеку нужно для счастья?
Сдана летняя сессия и теперь уже позади страхи, связанные с ней, и очередной курс мединститута. Со мной рядом парень моей мечты, человек которого я люблю всем сердцем, и который также беззаветно любит меня.
Мы одни, вокруг ни души. Лишь безбрежная синь, равномерный плеск волн, далёкие белые чайки на глади воды, как маленькие детские каравеллы, да тихий гул ветра. Что ещё нужно влюблённым?
[Моя фамилия – Гадюкин]
Мне почему-то вдруг вспомнились забавные случаи из моей практики, которые произошли со мной на работе.
В нашем глазном отделении больницы, где я работала сразу после окончания медучилища, до поступления в институт, лечились все взрослые люди, которые порой выдавали такое, что хоть стой, хоть падай. И это происходило на моих сменах постоянно. Вспоминая теперь эти случаи, мне было одновременно смешно и немного грустно…
Как-то зову в кабинет пациента с фамилией С..ов. Он пришёл, сел на стул и говорит:
- Я - Гадюкин.
Я его спрашиваю:
- Какой ещё Гадюкин? – и смотрю в журнал пациентов. - У меня Вы под другой фамилией.
А он отвечает:
- Это я фамилию поменял, а раньше я был Гадюкин.
Я ему говорю:
- Не путайте меня, в журнале такой фамилии нет.
В следующий раз он приходит ко мне в кабинет капать глаз и опять мне говорит:
- Я - Гадюкин, - и хохочет.
Я ему говорю:
- Вы доктору об этом скажите.
Когда он пришёл ко мне в третий раз и опять сказал, что он Гадюкин, мне хотелось что-нибудь взять тяжелое и его стукнуть по голове, но я сдержалась...
Под конец смены я прошла по палатам, позвала всех пациентов, чтобы шли капать глаза. Захожу в последнюю палату и говорю:
- Всем, кто после операции, идти капаться в процедурный кабинет.
Слышу голос пациента с кровати из дальнего угла:
- А после операции с отслоением сетчатки надо капаться?
Говорю: «Да».
После чего иду к себе, и всем кто пришёл, капаю по очереди глаза.
Смена закончилась, и я собираюсь идти домой. Дежурная медсестра просит:
- Пройди по палатам ещё раз и проверь на всякий случай, все ли закапались, а то ты уйдёшь, а они все придут ко мне, и мне придётся это делать.
Иду по палатам и спрашиваю, все были на процедурах или нет?
В последней палате на мой вопрос слышу тот же голос с кровати из дальнего угла, что полчаса назад:
- А после операции по отслоению сетчатки надо капаться?
- Да я же Вам говорила, что надо, Вы что, не капались?
- Нет.
- Идите сейчас же.
Иду по коридору, а из палаты выходит ещё один пациент и спрашивает:
- После лазерной операции надо капать глаз?
Появляется другой.
- А после укола тоже надо это делать?
Таким образом, собрала 5 человек, которые меня не услышали или проигнорировали, и пропустили эту процедуру. Вот вам и взрослые люди, хуже детей.
[Неугомонная бабулька]
Вспомнилось ещё, как однажды под вечер к нам поступила в отделение бабушка Божий одуванчик, такая тихая на вид, спокойная. Была она с дочкой, которая, не предупредив нас о том, что собой представляет бабушка, уехала домой.
В 10 часов вечера мы всех больных отправили спать в палаты. Улеглась и бабушка. Все двери в палаты закрыты.
Мы с санитаркой присели на посту в отделении, чтобы обсудить наши законченные, и ещё нет дела. Вдруг в одной из палат открывается дверь, и из неё выглядывает бабушка. Так делает ребёнок, когда собирается нашкодить, но прежде проверяет, никого ли в помещении нет.
После этого она вышла из палаты, и на цыпочках, стараясь не шуметь, стала красться к выходу из отделения. В одной руке она держала одеяло, а под мышкой другой у неё была подушка.
Но мы её видим. Мы у неё спрашиваем:
- Вы куда?
А она отвечает:
Домой.
И смех, и грех.
Мы ей:
- Уже поздно, а Вы - в больнице, идите в палату.
А она:
- Да вы шо. У меня муж умер, и мне надо ехать на похороны. Так что мне надо домой. Я уже давно одна. А у меня и сапог нет.
- Бабушка, - говорим ей. - Вы в больнице, Вам надо спать.
После этого завожу её в палату, укладываю на её кровать, накрываю одеялом, и ухожу.
А санитарка говорит:
- Давай еще посидим и посмотрим, уснёт бабушка или нет.
Проходит пять минут, раздаётся скрип двери той же палаты, выглядывает из неё бабушка, высунув из дверей сначала свой длинный острый нос, а затем появляется в коридоре собственной персоной. И опять тихонько, на цыпочках крадётся к выходу из отделения. В руках у неё те же подушка и одеяло.
Нас разбирает смех, но мы держимся. Санитарка её спрашивает:
Бабушка, Вы куда?
А она опять, как ни в чем не бывало:
- Домой.
Мы снова берём бабушку под руки, заводим в палату, кладём её на кровать и говорим ей:
- Лежать и спать, не вставать.
Сами опять же присаживаемся в коридоре в отделении на диван.
Проходит примерно полчаса. Всё тихо. Вдруг слышим, в палате, где находится бабушка, кто-то щёлкает выключателем света, потом громко хлопнула дверь в туалет. Кто-то из больных сказал:
- Бабушка, не стучите дверьми, мы спим.
- Хорошо, - отвечает она.
После этого открывается дверь палаты и появляется бабушка, которая опять направляется к выходу.
Мы ей говорим:
- Бабушка, Вы куда?
- Да домой, вы, в конце концов, меня отпустите или нет?
Опять уложили бабушку на койку, закрыли в палату дверь, и тут же слышим крик одной из больной:
- Куда вы лезете?
- Как куда? В окно.
Бабушка решила выйти через окно, раз не удалось это сделать через дверь, и полезла на кровать, которая стояла у окна, и на которой лежала женщина.
- Вы же упадёте, там высоко.
Отделение находится на втором этаже старого высокого здания, построенного в начале прошлого века.
- Но вы же меня спасёте, - был ответ. - Вы же меня поймаете.
- Ой, бабушка, идите, ложитесь на свою кровать. Что Вы мешаете всем спать?
Бабушка опять идёт в туалет, щёлкает несколько раз выключателем, а потом снова раздаётся тихий скрип двери, и бабушка с подушкой и одеялом появляется в коридоре.
Мы её на этот раз не трогаем. Двери выхода из отделения закрыты. Думаем, пусть бабушка погуляет по коридору, может, после этого лучше будет спать.
Бабушка погуляла по отделению, выйти из него не смогла, и направилась назад, но перепутала палаты и вошла в чужую. Мы её из неё забрали и опять уложили в кровать.
- Бабушка, надо спать.
Куда там. Прошло пять минут, и она опять была в коридоре с подушкой и одеялом.
Бабушка так гуляла до четырёх часов утра. А после этого улеглась на свою койку и захрапела так, что чуть стены не тряслись.
К восьми часам утра пришли на работу доктора. Пытались разбудить бабушку на осмотр и подготовку к операции. Куда там. Она спала, как убитая.
Её разбудили только в 12 часов дня. Вызвали её родственников, прооперировали (операция была несложной и без наркоза), дали немного времени, чтобы придти в себя, и сразу же отправили домой…
[Любовь]
Я долго ещё нежилась в простынях на надувном матраце в палатке с открытыми глазами, боясь пошевелиться, не в силах потревожить сон любимого. Моё богатое воображение отчётливо и ярко рисовало мне планы нашей совместной жизни. Я в тот момент желала добра всем людям, живущим на земле, влюблённым присуще это чувство. У любящего человека сердце доброе.
Наверное, прошло немало времени, потому что солнце с первоначальной своей точки восхода поднялось гораздо выше и правее, да и грело теперь сильнее, брезент нагрелся, и в палатке стало душно.
«Пожалуй, пора подниматься», - решила я, и осторожно тронула парня за плечо.
- Гена, вставай.
Неделю назад мы отнесли с ним в загс заявление. Затем с родителями обговорили вопросы, касающиеся нашей свадьбы. Несколько дней собирались в дорогу. А потом с их согласия, предварительно протрясшись под перестук колёс больше суток в плацкартном вагоне пассажирского поезда, добрались на попутной машине к одной из баз отдыха на Черноморском побережье, и далеко оставив позади её строения, взяв левее, спустились вниз, к морю, и поставили на камнях палатку.
- У-у, - невнятно прошептал Гена, но проснуться не пожелал. И мне ничего не оставалось, как повторить свою попытку его разбудить.
Если честно, то тормошить его мне было жалко, но он сам напросился. Вчера вечером, когда мы с ним сидели, обнявшись у костра, наблюдая за его жарким пламенем, он похвастался, что утром обязательно наловит на уху рыбы. Гена просил его разбудить, во что бы то ни стало, как бы он не сопротивлялся. Поэтому я, не обращая внимания на все его жалобные причитания и возгласы типа «отстань, дай поспать ещё», делала это до тех пор, пока полностью не вывела его из-под власти сна.
- Ой, как спать хочется, - сладко сказал Гена таким умоляющим голосом, что сердце моё дрогнуло от избытка переполнявшей меня к нему любви и жалости.
- Ну, спи, тогда, - пожалела его я, теряя терпение.
Гена пылко обвил мою шею руками, прижался тёплой щекой к моей щеке, но целовать не стал, а откинул одеяло, развёл в стороны мои ноги и легко тут же в меня вошёл. Я, если честно, внутренне была готова к этому ещё ночью, поэтому никакой боли от его натиска не испытала, а лишь знакомое мне наслаждение, которое в следующие несколько минут поглотило меня всю без остатка.
Гена делал это со знанием дела. Он был хорошим и умелым любовником. Мог пальцами довести меня до оргазма. И я всегда отвечала ему той же взаимностью.
На этот раз мой парень спешил. Ему не терпелось оказаться у моря с удилищем в руке. После несколько минут интенсивных движений вглубь меня и обратно, в процессе которых у меня захватывало дыхание, и начинался невообразимый полёт моего мозга и тела по просторам вселенной, и всё было кончено – я почувствовала его тёплую смазку внутри себя. Я за это время успела два раза испытать то же, что Гена, поэтому я была не в обиде.
После этого он выскочил с нашей постели, натянул свои трусы, спрятав от моих глаз своё достоинство, быстро оделся, подхватил лежащие в углу палатки рыболовные принадлежности и выскользнул из неё наружу. Он помнил о своём обещании, считал себя мужчиной, и всегда старался выполнить данное им слово.
ГЛАВА 2 - В деревне
В юности, до знакомства с Геной, я испытала все муки и горечь неразделенной любви. Это было в деревне, осенью, на уборке картошки, куда я приехала со своей группой. Я неожиданно влюбилась в местного парня, который видел во мне лишь объект для удовлетворения своей похоти и делал всё, чтобы меня получить. Я готова была пойти на всё ради настоящей любви, но я была не из тех, кто легко отдаётся парням...
В первых числах сентября нашу группу последнего курса студентов медучилища, в которой учились в основном девушки, отправили на уборку картофеля в одну из деревень П… района. Когда-то в нашей стране так делали каждый год. Считалось нормой, что студенты вместо учёбы ехали в деревню, и там, в течение первого месяца учебного года помогали крестьянам собирать урожай.
Деревушка, куда мы приехали работать, была маленькой, выглядела заброшенной, потерянной и захудалой. Дороги после дождя были пригодны лишь для форсирования трактором - они представляли сплошную непроходимую грязь.
Покосившиеся плетни у хат, заросшие лопухами, крапивой, малинником огороды, прогнившие от дождей серые наполовину разрушенные заваленные сараи, и множество брошенных домов с почерневшими на окнах от дождей прибитыми крест-накрест досками вызывали у нас, молодёжи тоску и уныние.
Отсутствовал в деревне хоть какой-то захудалый клуб, где можно было как-то развлечься, посмотреть фильм на большом экране или потанцевать под магнитофон или магнитолу.
Чтобы попасть на танцы, приходилось идти в другую деревню, которая находилась в нескольких километрах от этой.
Дорога вела туда через лес и поле. Мы, девушки, всегда ходили на танцы шумной весёлой компанией и в сопровождении ребят (в группе училось несколько парней). Правда, делали это редко, в хорошую погоду, под настроение и не все. ]
[На танцах]
В один из таких вечеров, на танцах, я познакомилась с парнем. Мне тогда исполнилось 18 лет. Сергей был старше меня на несколько лет. Отслужил в армии, в морфлоте. Он был высоким, красивым, кучерявым, чем сразу привлёк моё внимание. К тому же он оказался умным и весёлым, умел складно пошутить, находиться с ним рядом было легко и приятно.
Это было как лёгкий удар электротоком, который пробежал по всему моему телу, когда я впервые посмотрела на него. Сергей сразу даже не подозревал и не догадывался, что он за короткий срок полностью овладел моим сердечком.
Влюблена в него я была без памяти. День и ночь мои мысли занимал его образ.
При его появлении вечером в клубе на танцах, или днём на поле, где мы, студенты, собирали в большие плетеные корзины картошку, по всему телу моему телу пробегала лёгкая дрожь. Меня сразу бросало в краску, а сердце готово было выпрыгнуть из груди и, приплясывая, мчаться впереди нас по лесной разбитой машинами ухабистой дороге, по которой он несколько раз провожал меня домой после танцев, в мою деревню.
У Сергея была другая местная деревенская девушка, с которой он дружил с детства, вместе сидел в школе за одной партой. Это была пышногрудая черноволосая девушка по имени Валя, с хорошенькой фигуркой и стройными ножками, работавшая на ферме дояркой. Я видела их вместе на улице несколько раз. На ней парень собирался жениться в самое ближайшее время. Я об этом знала, но мне это не мешало до поры до времени. Ведь не женился еще. А там, как знать, что из этого получится.
Я понимала, что такая дружба с этим парнем к добру не приведёт. Потому что с другой девушкой у него всё поставлено серьёзно. А ещё я понимала, что с ним надо немедленно расстаться, что так будет лучше для него и для меня. Но я поделать ничего с собой не могла, и продолжала с ним встречаться, когда у него было на это время, и он изредка ко мне приезжал на своём стареньком грузовике.
Так произошло и тогда, в тот памятный для меня день.
Настал вечер, когда он приехал ко мне на своей грузовой машине, обильно заляпанной по бокам, сзади и впереди свежей грязью. Было темно на улице. На небе выплыл из-за леса янтарный рог, покрыв вокруг все окрестности бледным сияньем. Где-то вдали тускло полыхали зарницы. Кое-где во дворах лаяли собаки.
Сергей был в словесном ударе, от него сильно и неприятно пахло спиртным. Он говорил что-то глупое, смешное, всё время жестикулировал руками, вместе с интонацией голоса менялось выражение его лица.
Я впервые видела его таким весёлым и необузданным. Хотя на ногах он держался твёрдо, от предложения покататься с ним на машине по деревне я благоразумно отказалась, чутьём мудрой женщины, угадывая опасность, которая грозила мне в случае согласия, выполни я его просьбу.
Сергей уговаривал меня долго и нудно, не стесняясь нелепых, а порой и неприятных для меня выражений, расписывал яркими красками всю прелесть такой ночной прогулки под луной по деревне.
- Поехали, красотка, покатаемся на моём лимузине, - говорил он. - Извини, что другого нет. Но для нашей сельской местности этот подходит, как нельзя лучше. Потому что моя ласточка - зверь. А я в процессе нашей экскурсии покажу тебе все наши местные достопримечательности. Например, сонный ночной сказочный лес, где на большом старом дереве на самой его верхушке живёт огромный, удивительный, с большими красными глазами, светящимися в ночи, филин. Поверь мне, ты, таких, как он, никогда не видела, и никогда не увидишь в своем городе. А если увидишь, только здесь, у нас, в деревне. А ещё покажу тебе водопад. Зрелище то еще, скажу тебе. Там с большой трубы, которая находится высоко над землей, всегда течёт живая вода. Она красиво падает на землю, образуя неглубокое озеро, где даже водится рыба, как карась и линь. Есть и лягушки. Конечно, мой поселок - не Париж, но я тут родился и вырос, и лучше края и места для меня больше нет.
Он так шутил, вызывая мою улыбку, игриво клялся в своей порядочности и сдержанности, давая мне обещания неприкосновенности.
- Ты не бойся, я приставать к тебе не буду, если только сама не попросишь, честно-пречестно, - утверждал он.
Я не соглашалась на поездку. И по мере моего отпора, чем больше я противилась его уговорам и увещеваниям, отчётливей и ощутимей слабел его натиск, разбивавшийся о твёрдость и непоколебимость моего решения.
Сергей стал злым и грубым, потемнел лицом и, наконец, грязно выругавшись, устав сам от своих слов, вдруг заторопился, кстати, вспомнив, о каких-то своих срочных делах.
- Как хочешь, - наконец произнёс он. – Мне пора домой, а может и не домой, посмотрим… поеду к другой любимой…
А когда хлопнула дверь кабины, а затем зарычал мотор, у меня неожиданно больно ёкнуло сердечко, и засосало где-то под ложечкой.
Я вдруг ясно увидела и представила, как тоскливо и одиноко мне будет сидеть вместе с другими девчонками у экрана телевизора, после его отъезда, коротая очередной вечер, в то время, как мой парень будет находиться с другой девушкой. Обнимать её и целовать.
С каким нетерпением я опять будет ждать, когда наступит завтрашний день, а вместе с ним придут мимолётные встречи с Серёжей во время работы на уборке в поле картошки и переброски с ним отдельными фразами.
В чуть запотевшем окошке освещённой кабины появилось его хмурое лицо и ладошка - дань прощания, оборвав последнюю нить моего терпения, подкатив к горлу горький комок, и родив готовые обрушиться из моих глаз солёные слёзы.
И я не выдержала, не помня себя от отчаяния, я вдруг резво бросилась к его машине и разрыдалась, обливая его руки своими тёплыми слезами.
- Серёжа, не уезжай, останься, прошу тебя, - шептала я. А он в это время тщетно пытался меня утешить и развеселить...
[В лесу]
Мы проехали засыпающую редкими светящимися окнами домов деревню. Минули тёмное в это время поле с закраинами поблёскивающих далёких фонарей, примостившихся у обочины дороги, углубились в угрюмый, сонный лес, неожиданно сомнительно свернув с наезженной мягкой дороги, ведущей в соседнюю деревню, на другую, узкую, плохо и слабо укатанную машинами. И остановились.
В лесу было тихо, умиротворённо. Лёгкая стынь струилась из щели дверцы кабины, нещадно и неприятно студя мне ноги. Пахло прелыми листьями, хвоей, близкой болотной водой. Чёрные, хмурые деревья, застывшие по краям дороги и дальше в лесу нагнетали какое-то не осознанное ещё и неловкое чувство ожидания и неясной пока тревоги.
Всю дорогу я украдкой наблюдала за парнем. Я старалась заглянуть в ослеплённые радостью глаза Сергея, надеясь в его поблёскивающих в тусклом освещении кабины весёлых зрачках найти к себе доброжелательность. Чтобы успокоить себя, побороть неожиданный охвативший меня страх и легкую скованность.
Но сквозь напущенную на себя весёлость я отчётливо угадывала и ощущала его неискренность, лживость, душевный холод и даже враждебность по отношению ко мне.
Его жадные, оценивающие меня мутные взгляды не сулили ничего хорошего. Так смотрят мужчины, когда хотят иметь женщину, и когда знают, что сейчас такое вот-вот произойдёт.
Я отметила это про себя с ужасом. Проклиная себя за то, что согласилась с ним на эту поездку, я собрала всю свою волю в кулак, и решила постараться ничем не выдать своего волнения. А сделав над собой огромное усилие, я заставила себя не расслабляться, а быть готовой к любым неожиданностям и действиям с его стороны.
Тонкий звон касания гранёного стакана о стеклянную бутылку с вином, бульканье наполняющей его с бордовым отливом жидкостью вывели меня из лёгкого оцепенения.
Я очень деликатно, стараясь его не уязвить и не обидеть своим отказом, ласково, но твёрдо отвела от себя его протянутую руку с наполненным до самых краёв стаканом.
- Не пью, - сказала я.
- Как? - всполошился Сергей. - Не пьют сейчас только праведники и сумасшедшие. Беременные и те принимают, аж за ушами трещит и булькает. А ты я думаю не беременная, или вам, студентам, пить не разрешается?
- Не болтай абы что.
- А может ты из общества трезвости? То не бойся, кто там у вас председатель? Так он далеко, не узнают... А я тебя не сдам, не выдам. Если попросишь…
Сергей долго ещё уговаривал меня выпить вино, плетя всевозможную чепуху. Он был теперь терпелив, и добился, что я, повеселев, согласилась выпить вино.
Но сделала это лишь на словах. Как только он немного отвлёкся, что-то разыскивая в бардачке машины, я мгновенно выплеснула мерзкий для меня напиток в припущенное стекло в дверях машины на мягкую землю.
- Уже? - повернулся он. Прикуси хоть. Или, может, закуришь?
Я в знак отказа замотала головой, искусно кривясь от воображаемого выпитого вина.
- Ну, дай Бог, не последнюю...
Опрокинув внутрь себя оставшееся содержимое в бутылке, и выбросив пустую посуду в окно, Сергей аппетитно засмолил сигаретку без фильтра «Приму». А выпустив изо рта десяток голубых колец дыма, поставил стакан на панель к стеклу машины, на коленях влез на сиденье, сложил ладони лодочкой, и стал полушутливо и полусерьезно объясняться мне в любви.
- Сударыня, я Вас люблю, станьте моей женой, пусть хоть на день или на час, - говорил он, стараясь заглянуть в мои потеплевшие от этих его слов глаза.
Он утверждал, что восхищён моими красивыми глазами и лучистой улыбкой, и что сделает для меня всё, что я только пожелаю. На руках будет носить всю свою жизнь до самой смерти. Звезду с неба достанет, если я только этого захочу. Да что какую-то там звезду, сам месяц из чистого золота мне принесет. Именно таким он его видит и представляет. А потом понёс ещё большую чушь, опускаясь с возвышенного и величественного, до низкого и непристойного.
Он широко разводил руками и дышал на меня винным и сигаретным перегаром, отчего мне было очень неприятно. Его речь была невнятной, и скорее походила на бред сумасшедшего. Слова он бросал быстро, его язык заплетался.
Мне было смешно его слушать и на всё это смотреть, и я стала вставлять в его речь свои слова, пытаясь его остановить. А он лукаво вглядывался в мои лучистые глаза, стараясь по выражению лица и голосу определить, насколько прочно и глубоко проник в мою кровь алкоголь…
Наши губы, наконец, встретились. Его руки ласково взъерошили мои волосы, заскользили по плечам, нащупали тугую высокую девичью грудь, щёлкнули застёжкой лифчика, томно подобрались к животу и опустились ниже, стянули почти до коленей с меня тонкие прозрачные трусики.
Закрыв глаза, я откинулась на сиденье и послушно отдалась его натиску и объятиям, умелым нежным рукам, которые в эту минуту легонько массировали мои нижние податливые сочные губы. И мне понадобилось сделать над собой огромное усилие, чтобы отстраниться от него и его рук и резво запахнуться в свою курточку, послать на место свои трусики.
- Не надо, Серёжа, - попросила я.
Но он слышать ничего не желал. Он не мог и не хотел сдавать своих завоёванных, как он считал, с таким трудом позиций.
- Да чего ты ломаешься, слышишь? Все равно это рано или поздно произойдёт. Со всеми происходит. Сэ ля ви. Такова жизнь.
Наверное, он в школе изучал французский язык, раз знал эту фразу.
Его слова о любви продолжали на меня сыпаться, как горох. Объятия становились увереннее, решительнее. Он распахнул мою куртку и теперь целовал мою белую в ночи грудь, потом мягкий живот, опускаясь всё ниже и ниже, медленно подбираясь к своей заветной цели, которая была у меня между ног.
Я чувствовала, что силы оставляют меня с каждой секундой, что мое сопротивление ослабевает, и с ужасом я вдруг почти физически ощутила и увидела то, чего я так тогда боялась, и что сейчас, совсем скоро должно было между нами произойти.
А между тем той самой большой близости, что бывает между мужчиной и женщиной, ни с одним парнем у меня до этого времени ещё не было. Я представляла это не так, как было сейчас, а совсем по-другому, в первую брачную ночь, на супружеской постели, на чистых, белых и воздушных простынях с пододеяльником и большими подушками.
- Подожди, Серёжа, - шептала я. – Подожди немного. Мне нужно выйти... По надобности. Потом... Приду...
- Давай, быстрей, - недовольно пробурчал он, вздохнув и выпустив меня из своих горячих объятий.
Оказавшись на воле, я тенью скользнула к каким-то чёрным, достававшим мне до пояса густым хлёстким кустам, больно ожёгшим мне колючкой ладонь.
Взяв десятка на полтора шагов левее от машины, я осторожно присела у могучего, толстого дерева, одной рукой обхватив его шершавый ствол, и ощупывая вокруг себя влажные листья.
Было безмолвно. Ничто не смело нарушить величество осенней ночи: ни шорохи крыльев ночного хищника, ни потрескивание веток и сучьев по воле заплутавшего сюда ветерка, ни осторожная поступь зверя.
Небо - как школьная перед уроком доска: ни пятнышка, ни единого просвета. Чувствовалась стынь, что бывает в сентябре. Вместе с моим дыханием вырывался лиловый, ещё редкий пока пар.
Я, казалось, слилась с деревом, видя в нём единственную защиту, когда до меня долетел щелчок распахнувшейся дверцы машины - ему уже надоело меня ждать. В глазах рябило от хлынувших из-за обманутых надежд слёз. Смахивая их ладонью, я пристально, до боли в глазах, всматривалась в сторону покинутой мной машины, едва различая её расплывчатый задний тёмный силуэт сквозь густую сеть застывших ветвей деревьев, затаив дыхание.
Огонёк сигареты медленно удалялся в противоположную сторону, вскоре там посыпались робкие искры, потом огонёк стал приближаться, тонко хрустнула лопнувшая под ногами ветка.
- Где эта б...? - Услышала я совсем близкий, грубый, кипящий негодованием голос. Он потоптался на месте, по-видимому, что-то обдумывая.
- Валя, - негромко понеслось в темноту. Он даже сейчас назвал меня именем своей девушки, своей, конечно, возлюбленной, думая опять о ней, а не обо мне, и торопясь к ней, а не ко мне. Перепутал, или нарочно, чтобы меня позлить? Вот только от меня получит, что хочет, и сразу направится к своей вале. Ну, уж нет. Пусть она подождёт его и пострадает, как я …
Лес на его зов ответил молчанием. Набежавший вдруг лёгкий порыв ветра мягко встряхнул застывшие в сладкой дрёме сонные верхушки деревьев.
Неожиданно сверху упали первые студёные капли дождя, повергшие меня в трепет и ужас. Шутка ли осенью распластаться на холодной, пробирающей до самых костей земле. Долго ли так до беды. А ещё этот проклятый начинающийся дождь.
Всё сегодня было против меня. Обида, злость, негодование, на Сергея, за его хамство и необузданность, на себя, за неосмотрительность и податливость, чуть было не подхватили меня с сырой земли и не залепили моему обидчику крепкую звонкую пощёчину.
Но я удержала свой справедливый гнев. Я решила, что будет лучше, если Сергей, целеустремлённый в удовлетворении своей сексуальной прихоти, пройдёт мимо и меня не заметит.
Сергей стоял в нескольких шагах от дерева, под которым я лежала. Я не слышала своего дыхания, не глядела в его сторону, но угадывала его местонахождение по сопению и быстрым нервным затяжкам сигаретой.
Ещё раз, негромко выкрикнув моё имя, потоптавшись, Сергей направился к машине, бормоча себе под нос что-то злобное и мерзкое.
Он долго не заводил машину, по-видимому, всё ещё не веря в случившееся, ожидая моего появления. Но время шло, ждать ему вскоре наскучило и надоело. Примирившись с тем, что его обманули, Сергей развернул «газончик» в сторону деревни и укатил, надеясь нагнать меня по пути, на дороге. Скоро лишь рык удаляющейся машины, становившийся всё тише, ещё долго носился по лесу, напоминая мне об одиночестве и неблизком до деревни пути.
[Дождь и ночь]
Выбравшись из своего укрытия, стряхнув с себя прилипшие сырые травинки и листья, я осторожно отыскала разлившуюся грязную дорогу. В другое время я не решилась бы одной идти по лесу ночью, но выбирать не приходилось.
Ругая себя за беспечность, прислушиваясь к тишине, не желая уловить гул приближающейся машины, а вместе с ней и опасность, я шла по мягкой обочине дороги, вздрагивая от страха при каждом шорохе, боясь попасть в засаду, которую мне мог устроить Сергей.
Моросил редкий мелкий дождь, который неприятно студил моё лицо и делал мокрыми волосы. Чёрные по сторонам дороги деревья, жадно нахохлившиеся, казались мне свирепыми и таинственными, за которыми спрятался враг в ожидании своей добычи.
Даже звёзды, обычно яркие и путеводные в ночи, сегодня, как нарочно, были скрыты набежавшими густыми и тяжёлыми свинцовыми тучами, не желая мне помочь и разделить вместе со мной мои страх и боль. Уловив всё нарастающий рокот машины, я стремительно бросилась в сторону от дороги, как и раньше присев под одним из больших и могучих деревьев, ища в нём для себя защиту и поддержку.
Машина проехала, и я пошла дальше. Пришла домой поздно. Мокрая, окоченевшая, вся трясущаяся от холода, мелко лязгая зубами, я влезла к подруге, Тане, под одеяло, ощутив вскоре приятное, льющееся по всему телу блаженство и тепло.
- Что с тобой, Люда? - сонно окликнула подруга.
- Ничего, - отрезала я. - Спи. Потом расскажу, утром.
А на следующий день Сергей снова приехал ко мне на машине, и я опять, заглушая в себе тревогу и страхи, поехала с ним кататься по деревне, а затем в тот же лес.
Я, пожалуй, сама не смогла бы сказать, что в нём меня привлекало. Я бы простила ему всё, что угодно. Теперь я пылко принимала его ласки, тепло отвечала на них сама. Позволяла себя раздевать, стягивать даже трусики. Трогать обычно скрытые под одеждой девичьи прелести. Но разрешала ему только ласки. Ещё больше и глубже отношения у нас не заходили. Хотя он обещал мне бросить свою девушку и остаться со мной, навсегда.
Мне всё казалось, что он меня обманет, добившись своего, бросит, и я ни разу не поддалась соблазну и страсти до конца, так и не потеряв самообладания, а вместе с ним и девичьего достоинства.
Вернувшись из деревни в город, где я училась, я в первое время постоянно днём и ночью думала только о своём Серёжке, перебирая в памяти наши встречи и свидания, и в душе надеясь на встречу с ним, ожидая от него письма или его неожиданного приезда ко мне.
Я плохо спала, часто по ночам тихо плакала в подушку. В моих мечтах парень всегда был учтив со мной, ласков и нежен, чего почти никогда не было на самом деле.
Но время шло, а он так и не приехал. Его образ постепенно вытеснялся у меня из сознания. Сердце, пылавшее любовью, медленно и терпеливо остывало. Я уже смутно и не без иронической улыбки вспоминала своё глупое путешествие по лесу и тайные наивные мечты о браке с человеком, видящим во мне лишь забаву для своих сексуальных прихотей.
Подобного в моей жизни не было. Когда я расставалась с кем-то из парней, они больше переживали из-за разрыва. Но теперь, словно, в отместку мне, всё было иначе.
Я порядком устала от этих тяжёлых и навязчивых мыслей, которые постоянно меня угнетали, и не давали мне покоя.
Мне хотелось отвлечься, забыться, развеяться, избавиться от ненавистных теперь несбывшихся грёз и желаний. Я стала ходить на дискотеки, чтобы познакомиться с кем-то из парней, решив, что клин надо вышибать тем же способом.
Вскоре так и произошло. Я познакомилась с юношей, стала с ним встречаться, и он постепенно затмил образ моего бывшего бесстыдного ухажёра, и всё стало на свои места.
Я постепенно сделалась прежней весёлой и жизнерадостной девушкой.
Хорошо, что всё это было в моём таком далёком прошлом…
А потом я познакомилась на танцах с Геной. Наши отношения с ним развивались быстро. А сейчас я была уверена, что он тот человек, который мне нужен, и с которым я буду счастлива.
[Своя рубашка ближе]
Солнце цвело, весёлое и ласкающее, золотя изумрудные вершины гор. Но море было ещё сонным, полным в своих берегах, едва катившее свои волны с белыми гребешками. Водоросли на берегу хранили в себе душный приторный запах. Лёгкий ветер, словно ухаживая за мной, ласково нежил мои волосы, вьющиеся и золотистые, приятно освежая моё тело.
Гена сидел на маленьком раскладном стульчике, полусогнувшись, почти у самой кромки воды, которая, набегая на берег, касалась моей ступни, обвивая слегка потрескавшуюся на ней кожу, но её прикосновение ещё было холодным.
Отпрянув от неё, моё внимание привлёк жёлтый камень. Он был круглым и гладким, вытертым за много лет лежания здесь морем. Не один век понадобилось морю сделать его таким.
Задумавшись, я с любопытством поворачивала его в руке, как когда-то в детстве новую забавную игрушку. Я видела в нём какую-то непреодолимую силу, прошедшую сквозь время, какую я, простая смертная, никогда не прочувствую и не смогу понять.
Велика сила природы, равнодушна она к людским печалям и радостям. Всё в ней закономерно, всё в круговороте участвует. Вот только зла много человек ей приносит, вмешиваясь в её жизнь, и истощая её. Не может всё это пройти бесследно. Восстанет когда-то природа и страшные дни наступят для её мучителя, разумного и небережливого.
Как на роду тебе написано, тому и быть суждено. Тогда кто написал это? Почему он сильный, а мы слабые?
Как несправедливо устроен мир. Не зря говорят, что счастье одних людей строится на несчастье других. Нужно быть умным и изворотливым, и тогда добьёшься всего, что пожелаешь.
Человек простой таким и останется, надёжный и доверчивый, ожидающий перемен к лучшему, но так и помрёт, бедняга, их не дождавшись.
Эта система выдумана сильными. Ведь своя рубашка всегда была ближе к телу, отсюда и зло всё.
Интересно, получается, вот живёт человек, и вдруг нет его. А что же после тебя будет? Для чего мы созданы, чтобы продолжить род?
Спешит время, а с ним и меняющие друг друга поколения. И нет в этом беспрерывном беге ни минуты покоя. День, ночь, учёба, работа, семья, дети… И так без конца, до предела. Почти без разнообразия, текуче и повседневно. И всё это ведёт к одному...
Трудно самой ответить на эти философские вопросы.
Вот, я, например, стройная блондинка с серыми глазами и открытой ясной улыбкой, не избалованная и добрая по отношению к людям. Выбранная мной профессия мне нравится. Родители мои воспитаны и умны, относятся с уважением ко мне и друг к другу.
Отец и мать - врачи. Я одна в семье из детей. Может, потому и материальных недостатков у нас в семье никогда не было.
Прежде чем сделать что-то важное, я хорошо подумаю, и только потом приму правильное решение.
Парней у меня до знакомства с Геной, крепким высоким брюнетом с карими глазами, было, как говорится, раз, два и обчёлся, никто из тех, кто хотел со мной познакомиться, особенно мне не нравился. И только встретившись с ним, я, наконец, опять полностью испытала всю сладость и жар этого великого чувства любви (если не брать во внимание, конечно, мой первый неудачный любовный опыт с Серёжей).
Да, да, я сегодня пылала к Гене всем своим сердцем, до самых кончиков и корней своих волос, и часто без стеснения ему это повторяла. Медикам чужда закомплексованность.
ГЛАВА 3 - Нежеланные соседи
[Незваные гости]
Мои размышления внезапно были прерваны голосами, донёсшимися со стороны густой кроны леса. От неожиданности я вздрогнула и стала растерянно всматриваться в зелёную массу.
В наши планы присутствие людей не входило. В своих мечтах мы видели пустынный морской берег, неровно пенящиеся волны, пальмы, солнце, и многое другое, что человек желает видеть в предвкушении первого отдыха на море. Слышали наполненный разноголосым пением птиц лес. А самое главное, что мы представляли - безлюдье. Хотелось побыть наедине.
Приближающиеся голоса разбивали наши надежды и ожидания. Невольно вслушавшись в них, я даже смогла с трудом разобрать отдельные слова.
Голоса мне показались грубыми, хриплыми. Не знаю почему, но ещё тогда до встречи с этими людьми я почувствовала, что от них, приближающихся сюда к нам, исходит для нас опасность и угроза.
Нецензурные слова, всё громче колющие слух, с каждой секундой вселяли в меня нарастающее беспокойство. А в том, что оно обоснованно, я вскоре убедилась.
Они не вышли, а словно вынырнули из густой зелёной массы: три парня, высоких и коренастых, спортивного телосложения и с короткими волосами на голове, и девушка, с такой же, как у них, причёской.
Хрупкая и маленькая она совершенно не подходила той компании, в которой она находилась.
Кого-то она мне напоминала. Державшаяся непринуждённо, в лёгком цветастом сарафане, симпатий с моей стороны она не вызвала.
Всё в ней было какое-то не своё, ложное, где-то у кого-то перенятое, резко бросавшееся в глаза. И походка, воздушная и лёгкая, с изящным покачиванием бёдер. И короткая причёска, и лицо будто каменное, бледное от избытка пудры. Может она и считала свою походку лебединой, но я её мнение не разделяла.
[Нудисты]
Дальние горы с дымчатым покровом вдруг выплеснули длинный стон, вырвавшийся из дебрей.
Пока я хлопотала с завтраком у палатки, недружелюбно косясь на расположившихся неподалёку на камнях нежеланных соседей, вернулся Гена.
2624 просмотров
Категории: Любовный роман, Приключения, Эротика, Повесть, Эксклюзив, Мелодрама, Современный любовный роман, Остросюжетный роман, Майский Модест, Современная проза, Эротический современный роман
Тэги: модест майский, я прощаю тебя за все, любовь, герой, приключения, море, страдания, отдых, деревня, manbook
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Повесть. 2,30 алк |
Эксклюзивные авторы (116)
- появились новые книги
Авторы (1121)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#Вампиры #ДворцовыеТайны #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Асуры Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пирамида любви Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Слеш / Фэмслеш (18+) Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Феи и дриады Фейри Феникс Чужое тело Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
