Рассказ "Стрекоза"

День начал клониться к закату, а у нее была еще целая куча дел.

Глядя на самца, наматывающего круги над прудом, она невольно усмехнулась: всего-то и забот у них, сердешных, — патрулировать целыми днями свою территорию. А у нашей сестры столько обязанностей, что просто голова кругом.

В глубине водоема было видно, как очаровательные прошлогодние нимфы прячутся в тени подводных растений, терпеливо поджидая в засаде зазевавшихся дафний. Какие же они хорошенькие, одно умиление. Просто удивительно, как из таких неуклюжих созданий получаются потом стремительные летуны. Увы, рождение своих собственных детей ей не доведется увидеть никогда, такова уж природа вещей. Личинки вылупятся из яиц только осенью, когда сама она уже будет в лучшем мире.

Расчувствовавшись, она чуть было не влетела в искрящуюся на солнце сеть, раскинутую искусным обожателем мух. Ничего особенно опасного, но уж больно клейкая субстанция, в прошлый раз пришлось полдня от нее оттираться. Хотя как сказать, попробуйте-ка сделать «мертвую петлю», когда у вас на крыльях налипла всякая дрянь! Так что если в этот момент нарвешься на ласточку или, не приведи Господь, на сокола, то пиши пропало.

Углубившись в ельник, она пронеслась над хвойной кучей, в которой копошились усердные муравьи. Эти милые трудяги на самом деле — безжалостные убийцы. Горе всем, кто живет на земле в пределах сотни метров от их гнезда! Только изредка, когда муравьи встают на крыло и оказываются в чуждой для себя стихии, есть возможность отплатить им за все обиды. И тогда на невиданное пиршество слетаются стрекозы со всей округи.

Дела делами, а про обед забывать тоже не стоит, — подумала она, заметив в просеке вьющийся над лужей комариный рой. И скользнула прямо к самой земле, чтобы занять свою излюбленную позицию для атаки — снизу вверх, когда цель особенно хорошо видна на фоне ярко-синего неба.

У нее не было причин обижаться на Создателя. Огромные фасеточные глаза хоть и несколько близоруки, зато дают почти круговой обзор. Тончайшие слюдяные крылья с совершенной системой синхронизации движений позволяют совершать головокружительные акробатические трюки. Да, охотиться, имея такое зрение и такой летательный аппарат, — одно удовольствие. Слух и обоняние, конечно, подкачали. Впрочем, зачем они нужны на таких бешеных скоростях?

Но даже самый ловкий и отважный охотник может порой оказаться на месте добычи. Коварная паутина сачка в мгновение ока окутала ее и прижала к траве. Попалась, голубушка. Вот ведь, паразиты, ничего не скажешь, чистая работа: напали из-за пределов видимости. Проклятая близорукость!

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что сидит на какой-то странной поверхности, настолько скользкой, что даже ее цепким лапкам было не за что удержаться. Попыталась взлететь, но тут же ударилась обо что-то твердое. Сестра рассказывала однажды, что встречала совершенно невидимые стены. И вот такие преграды были теперь со всех сторон. Однако, присмотревшись хорошенько, она увидела, что на самом деле стены не такие уж и прозрачные, как показалось вначале. Они очень напоминали ее собственные крылья, с которых вдруг пропали все прожилки.

— Вранье, что совершенно незаметно, — с досадой проворчала она, — сестра всегда была недалекой, достаточно посмотреть, за кого она вышла замуж.

Потом внезапно наступила темнота, как будто ночь, вместо того чтобы плавно опустить на Землю свой занавес, вдруг почему-то резко сбросила его. Что ж, спать, так спать.

***

Тьма отступила так же неожиданно, и свет ослепил ее. Поврежденная грудная мышца саднила, а помятое крыло нервно подрагивало. Когда зрение наконец вернулось, она увидела такое, от чего ее и без того холодная кровь застыла в жилах.

— Так вот как выглядит ад! И чего стоит вся эта досужая трескотня стрелок? Бестолочь равнокрылая! Никогда не узнаешь, что такое преисподняя, пока не побываешь там сама, — с горечью подумала она. — Самое смешное, что даже если удастся выбраться отсюда, никто и никогда в подобное не поверит. Действительность иногда оказывается гораздо страшнее самых ужасных выдумок.

Она опрокинулась на спину и поджала лапки. Крыльям, конечно, было очень неудобно, и они сразу начали неметь, но ничего не поделаешь — нужно использовать последний шанс.

Ее перевернули и положили на какую-то ослепительно белую поверхность, потом аккуратно расправили крылья. Это было очень кстати. Справа лежал незнакомый мертвый Calopteryx splendens, а слева — о, ужас! — приколотая булавкой и уже совсем высохшая молоденькая соседка, бесследно пропавшая на прошлой неделе.

Пора! Она встряхнула крылья и метнулась в сторону. Потом, выгнув для равновесия брюшко вправо, заложила крутой вираж и ринулась прочь из этого кошмара, как всегда, снизу вверх, навстречу ярко-синему небу.

Она не знала, кто научил ее в минуты опасности притворяться мертвой. Скорее всего, она изобрела этот прием сама, следуя непреодолимому инстинкту выживания. Ведь каждый знает по себе, как трудно обнаружить и классифицировать неподвижную цель. И как мало питательных веществ в засохшей падали. Надо будет обязательно рассказать об этой хитрости другим!