Каша у костра| Война, душа и беременность

ПРОЛОГ Слава Богу, что от меня что-то осталось…

На «Призрачных» меня не было больше 2х месяцев, почти столько же, сколько длится война в Украине. Все потому что я из многострадального Мариуполя, - города, который умер и теперь восстаёт из пепла.

Я жила на окраине Мариуполя, в километре от любимого моря, которым имела возможность любоваться ежедневно из своих окон. У нас был обыкновенный дом, в котором мы планировали переделать крышу и освежить ремонт. Планов было много, но у Бога они оказались другими.
Одно могу сказать - все происходит ПОЧЕМУ-ТО И ДЛЯ ЧЕГО-ТО. Мы продолжаем учиться распознавать Божью волю. И война в этом стала главным уроком.

Итак, 24 февраля, первый день спецоперации. Муж приехал из рейса и радуется отпуску, ребёнок собирается идти в Лего-школу (тоже мечта), я на 32-33 неделе беременности.

Оглядываясь назад, понимаю, что за эти ничтожные два месяца мы все повзрослели на целую вечность. И что впереди, никому неизвестно.

С третьего дня войны я начала вести дневник. надеялась в двух-трёх страницах передать происходящее вокруг себя. Увы, война не оставила нас и после того, как мы попытались от неё сбежать. Попробую все-таки опубликовать все в дневнике.

Без политики. О человеческом. О душевном. О том, Что может коснуться каждого. О том, что назревало уже давно. О том, что будут помнить наши дети…

Здесь будут исписанные клочья моей души.

ЧАСТЬ 1 День нулевой. Коварный чёрный гений.

Мы все в ожидании. Сколько нас? Много. Тысячи здесь, где-то ещё тысячи, итого - миллионы. Многие прячутся и боятся, кто-то устал бояться и больше не прячется.
Чем больше боишься, тем больше понимаешь, что смерть в своём сердце ты уже пережил несколько раз.
Спокойствие наступает тогда, когда пик страха сражает твою душу и кажется, что страшнее никогда не было… это чувство длится мгновение, затем покидает тебя пронизывающей волной, точно молнией.
Чувство странное, да!И незабываемое - это точно.
А что такое страх, не думали? Я вот пыталась его увидеть человеком. Он такой: высокий и стройный мужчина из 19 века в чёрном френче и шляпе с широкими полями, скрывающими под плотной тенью глаза и нос. Я могу рассмотреть только тонкие сомкнутые губы, которые изредка увлажняет острый язычок.
Он появляется в дымке и молчит. Всегда молчит, будто немой. Но его тяжелое шипящее дыхание красноречивым шёпотом убедит в умении владеть душами.
Чувствуя его рядом, сердце замирает, а голова спешно пытается предугадать действия. В какие-то секунды присущая тебе мнительность составляет одновременно несколько фатальных сценариев. Именно - страшных и будоражащих, ибо другие страх не рождает. В этих сценариях исход почти одинаков и пессимистичен. Только один из них открывает шанс на будущее существование.
Коварный чёрный гений… так я называю страх в своих произведениях. Ибо только ему присуще беспощадно кромсать веру…
А теперь представьте себе страх войны. Страх смерти…
Хотя, зачем представлять? Наверняка вам это уже знакомо…

***

В моей чашке леденеет кофе, только что сваренный на костре. В комнате плюс тринадцать. Рядом бегает шестилетний сын, непрестанно спрашивая: «Мам, это ведь далеко стреляют, да?» Где-то вдали приглушённые взрывы. А я пытаюсь вывести на диалог мужчину в шляпе с широкими полями. Но он красноречиво молчит и увлажняет тонкие губы острым язычком…
На самом деле сегодня шестой день, не нулевой. Но я отчаянно пытаюсь вернуться в один день ДО, чтобы проиграть возможные НО. Какое бессмысленное занятие - представлять себе то, чего уже не изменить: дома не отстроить и жизни не воскресить.
Моя задача - спасти уцелевшие жизни вокруг себя и внутри. Ибо я жена, сама и будущая дважды мама. Есть для чего стараться выжить.

ЧАСТЬ 2 Первый день - день принятия.

Когда я училась в школе, и слушала военные истории, всегда считала что война сейчас невозможна. Мое детское сердце тешила уверенность - люди научились мириться! Они ведь уже взрослые, цивилизованные - вон, компьютеры создают, роботов всяких. Разве такая мелочь, как мириться и понимать друг друга им не подвластна?
Оказывается, нет. В свои почти сорок я понимаю, что если в душе нет мира, то ни с кем мириться ты не научишься. А у президентов стран жизнь тяжела, многофункциональна. Это с виду кажется, что все просто. А если порыться? Если поискать причинно-следственную связь? А выстроить жизнь руководящего лица, хозяина целого материка с многомиллионным населением… разве это просто - все делать с миром и наивным добром?! Отнюдь! Особенно когда у врага жажда власти и дикая потребность убивать…А у друзей - тяга предавать, оправдываясь желанием выжить.

***

Утром меня разбудил звонок. На экране - телефон братика.
— Танюш, - как-то непривычно успокоительно сюсюкал он, — только не переживай, все хорошо. Ты должна что-то знать.
Я закатила глаза - во-первых, терпеть не могу, когда меня будят, о чем моему брату прекрасно известно. Во-вторых, дико не люблю, когда со мной говорят, как с младенцем. Да, я беременна, но адекватна.