Наш город... (мини рассказ)

Семь лет без тебя.

Сложно? Не знаю, я просто привыкла быть без тебя, смирилась.

Семь лет миновало с твоей смерти и почти столько же с тех пор, как я покинула наш город. Так ты его всегда называл - «Наш город».

- Посмотри, Анна, это наш город, он весь наш, потому что здесь мы счастливы, вместе и больше никого для нас нет.

Каким коротким было это счастье, всего полгода... словно в насмешку.

«Почему?»

А теперь я снова возвращаюсь туда, откуда сама сбежала когда-то. Я еду домой в «Наш город». Как же сложно мне будет видеть его без тебя. Там не осталось ничего моего, никого, кто бы ждал... лишь воспоминания, которые терзали меня все семь лет. Нет, я не хотела бы тебя забыть, да и не смогла бы никогда. Просто, когда ты умер, город стал серым, но это не он утерял свои краски, это я выцвела внутри. Я перестала видеть твоими глазами, ослепла без тебя и, испугавшись, сбежала. Мой бег был таким долгим, что казался вечным. Но сколько можно бегать от себя? Пора было вернуться, как бы тяжело это не было.

Поезд стучал колесами по рельсам, мерно раскачивая вагоны, а я смотрела на проносящиеся мимо деревья, низенькие, редко попадающиеся деревенские дома и почему-то плакала. У меня никак не получалось остановить эти слезы. Мой сосед по купе молчал, иногда поглядывая на меня, он не сказал и слова с тех пор, как поезд тронулся вперед. Скорее всего, просто не знал, как себя вести с плачущей женщиной. Но когда так больно, когда душа и сердце невыносимо болят, слезы становятся бальзамом. Почему же мой бальзам не лечил мне раны.

«Осталось совсем немного и скоро я увижу «Наш город». В груди все сжималось: мне и страшно, и больно, и тревожно, и... я жду этого, и хочу, мне это нужно. Я устала существовать и жить прошлым, нужно сделать шаг навстречу настоящему, но ты, как призрак, все семь лет стоял за спиной. Я должна сказать тебе наконец-то «прощай», должна...»

Наш город встретил меня ярким летним солнышком, словно ждал свою блудную дочь и сейчас приветствовал со всей теплотой, на которую был способен. Я закрыла глаза, запрокинула лицо к небу и улыбнулась. Люди спешили пройти мимо безумной, греющейся в лучах солнца прямо поперек дороги. Иногда они случайно толкали меня в плечо, извинялись и спешили дальше.

«Я дома. Я наконец-то дома, Сережа. Слышишь?»

Я, улыбаясь, шла по знакомым улицам, будто и не прошло семи лет. Все те же магазинные вывески, знакомые лица продавцов, и даже спешащие мимо прохожие казались мне такими знакомыми. Словно никогда отсюда и не уезжала...

Боль на миг сжала в тисках сердце и стальной рукой перекрыла воздух, на глаза навернулись слезы. Отчаянно моргая, я пыталась прогнать их, чтобы мир прекратил расплываться. Мне нужно было сегодня ясно видеть. У меня есть лишь этот день, день прошлого и памяти, день, когда оживают призраки и идут со мной нога в ногу.

В первую очередь я хотела увидеть тот самый небольшой книжный магазинчик, за углом которого тайком поцеловала тебя в первый раз. Тогда наша история только начиналась, и мы делали несмелые, неловкие шаги навстречу друг к другу.

Я помню вкус твоих губ, чуть сладковатый после мороженого, ванильный. Горячий требовательный поцелуй, сильные руки на моих плечах, едва ощутимое касание твоих волос к моему лицу. Наше частое дыхание... И твой запах, тонкий, едва слышный аромат хвои, разбавленный горьковатым запахом любимых сигарет.

Как я тогда не любила, когда ты курил, а сейчас... как бы хотелось увидеть это вновь. Но у меня есть лишь твой призрак, сохранившийся в памяти, и именно он, улыбаясь мне, доставал из помятой пачки сигарету, чиркал зажигалкой и глубоко затягивался, на миг сощурив темно-серые глаза. Он гладил меня по лицу, чуть царапал ногтями нижнюю губу. Я не смогу вновь вдохнуть тот самый табачный дым твоих сигарет, не смогу ощутить тепло твоих рук, ничего уже не смогу. У меня есть только этот призрак. Я протянулась к нему, пытаясь коснуться, и он тут же исчез дымкой, словно утренний туман. И так было все семь лет.

Я шла по улицам именно там, где мы часто гуляли с тобой, и вспоминала то, что когда-то пыталась забыть: твои движения, слова, походку, улыбку, как ты дурачился, как ярко звучал твой смех. Я побывала в нашем любимом кафе. Там совершенно ничего не изменилось, словно время не властно над этим заведением. Похоже, даже стены выкрашены все той же зеленой краской. Тут, как всегда, мало народу и, кажется, все те же пару официантов скучают у стены. На круглых, маленьких столиках те же клетчатые скатерти. Стулья все такие же неудобные. Смешно. Время... остановилось.

Я пила твой любимый кофе, и мне казалось, ты сидишь напротив и тоже пьешь со мной его - так ясно видела, как ты вдыхаешь аромат и потом делаешь небольшой глоток. Ты всегда пил кофе так же, как курил: делая первый глоток, улыбался, закрывал глаза и смаковал вкус. Небрежным движением отводил непослушную темную прядь от лица, смотрел мне в глаза и лукаво чуть приподнимал правую бровь с небольшим шрамиком, оставшимся после детских проказ. Мне казалось, я чувствовала, как наши ноги соприкасаются под столом, как ты незаметно поглаживаешь мою руку. Все так, как было тогда, семь лет назад. И сладко, и больно.

«Прости, что не смогла тогда остановить тебя, что отпустила в тот вечер в магазин, что не пошла следом и не успела проститься. Прости, что ты умер без меня, в одиночестве, на глазах совершенно чужих тебе людей. Прости, что не держала тебя за руку. Прости, что не остановила ту машину, которая забрала твою жизнь. Прости, что водитель был пьян. Прости... Я прошу прощения, хорошо понимая, что не властна была тогда над всем, что произошло, но я должна просить, чтобы простить себя и свое глупое желание съесть в тот вечер мороженое. Поэтому... прости меня, Сережа».

Я побывала везде, где только могла, и наконец-то пришла туда, куда больше всего боялась идти - к нашему дому. В квартире восемнадцать давно жили другие люди, но даже стены подъезда хранили память о тебе, о нас. Как мы украдкой целовались, как вздрагивали, стоило услышать чьи-то шаги, и замирали, словно воры, которых поймали с поличным. Тогда мы были самыми счастливыми людьми в мире.

На миг я прижалась лицом к обшарпанной стене и, прикрыв глаза, вновь увидела тебя. Ты улыбался, в глазах печаль и любовь, так много любви. Я не попыталась дотронуться до тебя, как делала это все семь лет, просто улыбнулась в ответ, прошептав одними губами: «Люблю». Ты кивнул мне и исчез.

Покидая стены нашего дома, я оставила твоего призрака там, а мне пора было идти дальше. Казалось, что за этот день пережила все те полгода, которые нам позволили любить и быть вместе. Но прошлое останется в прошлом, а мне нужно было жить - за себя, за тебя, за нас двоих, потому что ты всегда в моем сердце, просто теперь там нет места боли. Там только хорошие воспоминания нашей любви о времени, когда были счастливы.

«Прощай, Сережа», - с этими словами я наконец-то отпустила тебя и себя.

Поезд стучал колесами по рельсам, мерно покачивая вагоны, я смотрела на проносящиеся мимо деревья, редкие низенькие домики и улыбалась, медленно потягивая уже остывший чай.

Я больше никогда не вернусь в «Наш город», но он навсегда останется частью меня.

Время лечит, но нужно захотеть принять это лекарство, пусть оно порой и горькое на вкус.

Рязанская Светлана