Девушка с фиалками. Яна Черненькая
Магазин Книги автора Комментарии (2) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
+1 бонус при покупке!
Книга-участник бонусной программы Призрачных МировАристократ и торговка цветами. Бессмертный хранитель тайных знаний и молодая девушка из простой семьи. У них не может быть ничего общего. Они слишком разные. И потому граф Леандро де Скорси не мог даже предположить, что дрожащая от холода худенькая и невзрачная девушка, сжимающая в руках корзину с фиалками, оставит глубокий след в его бесконечно долгой жизни и поможет найти документы, проливающие свет на биографию старинного врага Леандро - самого Сен-Жермена. Но дороги судьбы извилисты и непредсказуемы. И как же трудно угадать, что уготовила тебе жизнь...
Книга входит в цикл самостоятельных книг по миру "Изумрудных скрижалей". Является приквелом к Тайны графа де Скорси. Яна Черненькая
Цикл самостоятельных книг по миру "Изумрудных скрижалей".
Крестная дочь великого инквизитора. Яна Черненькая
Альваросские крысоловы. Яна Черненька
Девушка с фиалками. Яна Черненькая
Тайны графа де Скорси. Яна Черненькая
Отрывок «Девушка с фиалками. Яна Черненькая»
ПРОЛОГ
{— Месье, купите цветы!
Улыбка мужчины казалась искренней, но он покачал головой, заметив надежду, вспыхнувшую на лице юной торговки.
— Нет, милая, мне не нужны твои цветы. Да и никому здесь они не нужны в такую погоду. Но дам тебе один совет. Сегодня представление в опере. Всего-то в квартале отсюда. Скоро оно закончится. Кто знает, не захочет ли кто-нибудь купить букет для своей дамы?..
Подняв воротник пальто и спрятав руки в карманы, мужчина отвернулся от девушки и пошел прочь, улыбаясь своим мыслям.
Звезды сошлись. Все будет так, как предсказано, и Крошка Мари теперь точно окажется в нужное время в нужном месте, даже не подозревая, что послужит послушным орудием в руках провидения… и тех, кто умеет использовать его в своих целях.}
ГЛАВА 1 — Девушка с фиалками
В этот день в Парижской опере давали «Максимилиана» Дариюса Мийо. Постановка не бесспорная, но она пришлась по вкусу графу де Скорси, несмотря на негативные отзывы критиков. Леандро понравилось либретто, а остальное… нет, шедевром остальное не было, но вполне органично вплеталось в авторский замысел.
Борьба за независимость государства — нетривиальный сюжет для оперы, но весьма занимательный. История принца Максимилиана, провозглашенного императором Мексики, а после расстрелянного повстанцами. Бедняга оказался жертвой собственных заблуждений и пешкой в чужой игре, за что заплатил жизнью… Все это было не ново, но оттого не теряло актуальности...
— Леандро, не будьте букой!
Капризный голос мадемуазель Бенуа заставил графа отвлечься от представления. Тонкие изящные пальцы девушки провели по рукаву его пиджака.
— Мы с вами пришли в оперу затем, чтобы несколько часов молча смотреть на сцену? — Женевьева надула губки, раздраженно теребя в руках театральную сумочку.
Граф приподнял бровь.
— Разумеется, нет, Жани, — ответил он, стараясь сохранять самое серьезное выражение лица. — Мы прибыли сюда нарочно затем, чтобы обсудить последние новости на бирже и результаты скачек на Приз Триумфальной арки. Зачем еще ходить в оперу?
— Вы опять шутите? — девушка изобразила еще большую обиду, отчего ее хорошенькое личико приобрело совсем уж детское выражение.
— Боже меня упаси, Жани, как я могу?..
Леандро опять повернулся к сцене. Представление близилось к концу. Принц Максимилиан размышлял перед казнью о своих ошибках и пел арию одиночества. Слушая его, де Скорси невольно вспомнил время, когда ему самому пришлось выступить палачом для заблудшего правителя. Как же невероятно давно это случилось…
В такое трудно поверить, но блестящему испанскому аристократу Леандро де Лари графу де Скорси, две недели назад прибывшему в Париж по делам, в конце минувшего августа сравнялось вовсе не тридцать три года, как все считали, а на несколько веков больше. Но… об этом знали лишь немногие избранные. И он предпочел бы, чтобы все так и оставалось.
— Леандро, вы давно не дарили мне цветы! — капризно-кокетливый голос Женевьевы сейчас казался навязчивым комариным писком.
— Да, Жани… — Леандро взглянул на часы. — С тех пор прошло целых три часа.
— Вы серьезно? Букет хризантем? Считаете, что это цветы?
— Не только я страдаю этим заблуждением, — невозмутимо отозвался Леандро, по-прежнему следящий за действом на сцене. — Сегодня днем продавщица из магазина на Ла Файет утверждала, что хризантемы считаются именно цветами.
— Но это точно не цветы для девушки нашего круга, — обиженно фыркнула Жани, поморщив свой хорошенький носик.
— И как же выглядят цветы для девушки нашего круга? — поинтересовался Леандро.
— Корзина алых роз или белые лилии вполне бы подошли. Но, в любом случае, приличный букет не должен дешево стоить.
— Вот как? А вы разбираетесь в этом вопросе? — граф на мгновение отвлекся от представления, чтобы взглянуть на свою спутницу. — И сколько же должен стоить букет для девушки нашего круга?
— Никак не меньше ста франков! — заявила Женевьева с торжествующей улыбкой.
— Спасибо! Теперь я буду знать.
На сцене шел заключительный акт оперы. Принца Максимилиана расстреляли и начались народные ликования.
Леандро задумался, погрузившись в воспоминания о давно минувших событиях и родной Альвароссе. Сейчас уже никто даже не подозревал о существовании такого государства. Его территория ныне была неотъемлемой частью Испании — Ватикан не мог допустить, чтобы люди знали, как под носом у наместника Святого Петра возникло и процветало королевство чернокнижников. Из исторических хроник было изъято все, что касалось этой страны. Ныне об Альвароссе помнил лишь граф де Скорси да несколько его слуг из числа таких же, как он, нелюдей.
— Леандро, дорогой, нам пора. Отец передавал, что ждет вас сегодня за ужином, — не унималась мадемуазель Бенуа.
Граф вздохнул. Женевьева никогда не знала, когда следует помолчать. Дочь успешного промышленника, она мнила себя дамой самого высокого света и порой бывала совершенно невыносима. Если бы не деловые отношения с отцом Жани, Леандро придумал бы способ избавиться от ее общества, но, увы, дипломатия требовала жертв. Давнее партнерство с месье Бенуа в настоящее время переживало расцвет, а два дня назад граф де Скорси и вовсе случайно узнал о собственной близкой свадьбе с Женевьевой. Это не вписывалось в планы самого Леандро, однако до поры приходилось делать вид, что он ни о чем не подозревает.
Погода в конце ноября не радовала. Накрапывал дождь. Граф галантно раскрыл зонт над своей спутницей, когда они спускались по ступеням театра к ожидающей их машине.
— Месье, купите букет фиалок! — раздался рядом с ними тихий, надтреснутый голос.
Леандро обернулся и увидел юную девушку. Короткие темные волосы и хрупкая тонкая фигурка делали ее похожей на мальчишку. Старое серое пальто было не по размеру велико и уже насквозь промокло.
Огромные серо-зеленые глаза смотрели жалобно, а все тело сотрясала мелкая дрожь, которую девушка старательно пыталась скрыть. Оставалось лишь гадать, что заставило бедняжку выйти торговать в такую промозглую погоду.
— У меня самые лучшие фиалки…
— Пойдемте, Леандро, — недовольно произнесла Женевьева, плотнее запахивая меховой воротник своего пальто.
Граф отвел спутницу к машине, усадил ее в теплый салон, но сам остался стоять на улице.
— Дорогой, куда вы? — спросила его Жани, отчаянно хлопая ресницами.
— Я скоро, — Леандро посмотрел на своего шофера. — Антонио, подождите меня здесь.
Захлопнув дверь, де Скорси вернулся на ступени. Туда, где все еще стояла похожая на озябшего воробушка девушка с огромной корзиной, полной мокрых фиалок. Крупные капли воды усыпали листья и лепестки цветов, переливались в свете фонарей, и казалось, будто это самые настоящие алмазы.
Леандро поднял зонт над дрожащей от холода цветочницей. Достав из портмоне купюру в сто франков, он попросил дать один букет. Девушка испуганно посмотрела на него и призналась:
— У меня нет сдачи.
Граф улыбнулся.
— Мне не нужна сдача. Мне нужен букет фиалок за сто франков.
— Но это слишком много за букет фиалок. За это вы можете купить всю мою корзину.
— Вы видели мадемуазель, с которой я шел? — Леандро посмотрел в сторону машины.
Цветочница кивнула.
— Она считает, что девушке из хорошего общества не пристало принимать букеты дешевле ста франков. Теперь понимаете?
На лице цветочницы появилась слабая и неуверенная улыбка.
— Кажется, понимаю.
— Вы ведь сможете потом подтвердить, что эти цветы стоили мне сто франков? — Леандро не глядя взял из корзинки один из букетов.
— Могу, — кивнула девушка, глядя на него своими ясными и слегка испуганными глазами.
— Значит, договорились, — граф посмотрел на дрожащую цветочницу, не выдержал и спросил: — Вы далеко живете?
— Нет… не очень, — ответила она, потупившись.
— Садитесь в машину, — приказал Леандро. — Объясните шоферу, куда вас отвезти.
— Спасибо, месье, но…
— Вы уже замерзли, можете заболеть. Идемте! — граф почувствовал некоторое раздражение, направленное не на девушку, а на ситуацию в целом. — Ко всему прочему, иначе вы не сможете подтвердить, что этот букет фиалок стоит сто франков. Я заплачу вам еще столько же, если вы мне поможете.
Поколебавшись немного, маленькая цветочница несмело пошла вместе с Леандро, который по-прежнему держал над нею раскрытый зонт. Усадив ее вперед, рядом с Антонио, граф сел к Женевьеве.
— Что это, дорогой мой?! — мадемуазель Бенуа была исполнена негодования. — Зачем вы впустили в авто… торговку?!
— Вы упрекали меня в том, что я давно не дарил вам цветы, — сказал де Скорси и протянул Жани букетик фиалок, стянутых черными нитками. — Исправляю свою ошибку, — граф и не думал оправдываться.
— Это?! Цветы?! — возмутилась девушка, с отвращением глядя на мокрые фиалки.
— Вы утверждали, что приличный букет не должен стоить менее ста франков, — сказал Леандро, пристально глядя на Жани. — Этот букет стоит сто франков.
— Но это же… это же фиалки! — фыркнула мадемуазель Бенуа. — Цветы для бедноты!
— В первый раз слышу. Жаль, моя покойная матушка об этом не знала. Ей так нравились фиалки, — притворно вздохнул Леандро.
— Вы не шутите? — тут же поумерила пыл Жани.
— Отнюдь. Отец часто дарил ей именно эти цветы.
— Боже, как романтично, — ахнула мадемуазель и уже более благосклонно посмотрела на скромный букетик.
На переднем сидении зашлась в сильном кашле цветочница.
— Леандро, я не желаю ехать в одной машине с уличной торговкой! — не выдержала Жани. — Она мне мешает!
— Так жаль, — задумчиво произнес де Скорси, глядя через залитое дождем стекло на серые дома, мимо которых они сейчас ехали.
— И это все, что вы можете сказать?!
— Нет, отчего же, могу повеселить вас какой-нибудь историей…
— Леандро! — окончательно разозлилась Женевьева. — Я хочу, чтобы она немедленно вышла из нашего авто!
— Как хорошо, что у вас так много желаний, Жани, — граф потихоньку терял терпение, но все еще мог держать себя в руках.
Он заранее знал, что так будет, но бросить замерзшую цветочницу под дождем оказалось выше его сил. Да, эта девушка не была одной из тех, кого он поклялся хранить и защищать, но она все равно нуждалась в помощи. И, ради всего святого, неужели такая мелочь вообще требовала обсуждения?
Насупившись, Женевьева отодвинулась от графа и лишь время от времени неодобрительно косилась на заходящуюся в кашле пассажирку на переднем сидении. Судя по всему, помощь Леандро опоздала, и маленькая цветочница уже не на шутку заболела.
Автомобиль остановился на грязной и узкой улочке между мрачных серых домов. Антонио вышел, раскрыл зонт и распахнул дверь машины, выпуская девушку. Проигнорировав вопросительно-негодующий взгляд Женевьевы, Леандро также шагнул под дождь, оставив мадемуазель Бенуа клокотать от возмущения.
Пока они ехали, разразился настоящий ливень. Тугие струи дождя хлестали по земле так, словно небо всерьез решило затопить Париж.
— Я обещал, что дам вам еще сто франков за помощь, — сказал Леандро, заходя под зонт и доставая еще одну купюру.
— Я вам не помогла. Вы справились сами, — цветочница прижала к губам носовой платок.
— Но вы готовы были помочь. Берите, — граф заставил упрямицу взять деньги.
— Почему вы это делаете? — серо-зеленые глаза с опаской смотрели на Леандро.
— Потому что вам это нужно, — ответил он. — Идите в дом. Ни к чему мерзнуть дольше. Антонио, проводи.
Развернувшись, он скрылся в машине. Шофер вернулся вскоре после того, как довел девушку до самых дверей дома, где она снимала жилье.
ГЛАВА 2 — Блеск и нищета
{ — Симпатичная мышка… Скромница… Люблю таких...
Владелец доходного дома месье Жан увидел, каким взглядом проводил поздний посетитель крошку Мари, обитающую вместе с братом в мансарде.
— Вы поглазеть на моих жильцов явились? — пробормотал владелец дома, недовольный, что его отвлекают от вечерней выпивки.
— Почему бы и нет? — невозмутимо ответил наглец. — Не знаете, она все еще девица или уже нет?
— Понятия не имею. Если вы поболтать сюда пришли, то катитесь к черту и не мешайте мне отдыхать! — начал злиться месье Жан.
— Я решил жилье приглядеть… — заявил незнакомец, а потом причмокнул и добавил, глядя в сторону лестницы, где скрылась Мари. — Эх… нетронутые девицы в цене сейчас. Слышал, три тысячи франков за такую и делай с ней что хочешь. Любые фантазии. Попробовал бы, да вот нет таких денег.
— Свободных комнат нет, вали отсюда! — месье Жан злобно посмотрел на проходимца и, вытолкав его за порог, хлопнул дверью. — Три тысячи франков, — буркнул он, ступая к себе. — Только подумать… и впрямь нетронутые девицы в цене.}
***
— Мари! — маленький Пьер бросился к сестре, едва она открыла дверь в их крошечную комнату, расположенную под самой крышей. — Ты совсем промокла! — охнул мальчик, увидев капли воды, стекающие с мокрого насквозь пальто на темные от старости доски пола. — Зачем ты пошла торговать? Я же говорил, что никто ничего не купит, — добавил он, мельком посмотрев на полную цветов корзину.
— Ты был неправ, — Мари вытащила из кармана двести франков и тут же закашлялась, прижимая ко рту старый платок.
— Откуда это? — округлил глаза мальчик. — Ведь все цветы целы.
— Мне дал эти деньги наш ангел-хранитель, — ответила Мари, гладя брата по голове. — Он спустился с небес, потому что нам это было очень нужно.
— Ангел? — удивился Пьер, широко открыв глаза. — Ты смеешься?
— Нет. Теперь я знаю, что он есть, — серьезно ответила девушка и поцеловала простенький медный крестик, который носила на шее.
Сняв пальто, Мари повесила его на торчащий из стены ржавый гвоздь. Ее бил сильный озноб, и было ясно, что этой ночью болезнь вновь протянет к ней свои костлявые руки. Но поступить иначе она не могла. Месье Жан уже не первую неделю обещал прогнать их из этой каморки — Мари и ее брат задолжали ему оплату за целых два месяца. Но другую работу найти не удавалось. Оставались только эти цветы, от продажи которых можно худо-бедно скопить денег на буханку черного хлеба и небольшой кусочек маргарина. Иногда хватало и на несколько картофелин. А сегодня… целых двести франков. Плата за полтора месяца жилья.
— Пьер… мне надо прилечь.
В комнате было лишь немногим теплее, чем на улице. Мерно капала вода, просачиваясь с крыши в старый, погнутый таз. Мари даже есть уже не хотела — только лечь, закрыть глаза и уснуть. И чтобы маленький Пьер лег рядом — вдвоем не так холодно. Теперь она могла спать со спокойным сердцем — месье Жан не выгонит их на улицу. А что еды по-прежнему нет, так не впервой.
— Хочешь, я принесу тебе горячей воды? — предложил Пьер, стараясь хоть чем-то помочь сестре.
— Да. Хочу, — пробормотала Мари, закрывая глаза и проваливаясь в болезненную дремоту, прерываемую новыми приступами кашля.
Брат вернулся с кружкой, полной кипятка, и не один. Вместе с месье Жаном, которому не терпелось получить деньги за жилье. Владелец дома был крупным мужчиной лет сорока-сорока пяти, с вечно красным лицом и сильной отдышкой. От него постоянно пахло дешевыми сигаретами и кислым вином. Месье Жан редко брился, отчего его заросшая колючей щетиной физиономия приобретала сходство с кабаньим рылом. Своих жильцов он держал в черном теле и не стеснялся вышвыривать неплательщиков на улицу. Оставалось лишь гадать, почему он до сих пор не поступил так с Мари и ее маленьким братом.
— Пьер сказал, у вас есть деньги, чтобы отдать долг, — просипел месье Жан, с отвращением оглядывая отвалившиеся и отсыревшие обои на стенах. Когда-то розовые, теперь они стали серыми, с пятнами черной плесени.
— Да, месье, — ответила Мари, с трудом поднимаясь с кровати. — Мы можем заплатить за полтора месяца.
— Вы задолжали за два, — поджал губы мужчина.
— Завтра я отдам остальное.
— Завтра? — месье Жан окинул девушку внимательным взглядом. — Ты ведь не фиалки продавала, да? Нетронутые девицы всегда в цене, малышка? Хочешь, мы придумаем, как отработать половину оставшегося долга, раз уж ты рассталась со своим цветочком? — мужчина протянул руку к Мари и положил ладонь ей на ягодицу. — Тощая, но на двадцать франков потянешь.
— Не трогайте ее! — взвился Пьер.
Месье Жан отшвырнул его в угол. Кипяток из кружки брызнул на стену, обжег мальчику руку, но тот даже не вскрикнул.
— Скажи своему щенку, чтобы не вмешивался во взрослые разговоры, — мужчина, не выпуская Мари, нащупал ее грудь и до боли стиснул. — Даже ухватиться не за что. Двадцать франков — очень хорошая цена за такую немочь.
— Не надо… пожалуйста, — прошептала девушка, пытаясь вырваться. — Я продавала цветы. Всего лишь продавала цветы…
— Завтра принесешь еще сорок франков. Если нет — убирайтесь оба. — Или… — он опять улыбнулся, — приходи ко мне, подумаем, что еще можно сделать. Особенно, если ты и впрямь продавала только цветы. Хотя... корзина-то полная…
Когда месье Жан ушел, Мари бросилась к брату. Пьер сидел на полу, баюкая свою обожженную руку.
— Воду разлил, — он хлюпнул носом. — Прости…
— Сильно обжегся? — встревожилась девушка.
— Не очень. Вот только вода…
— Пойдем спать, Пьер. Не нужна мне вода, — вздохнула Мари. — Я замерзла и хочу отдохнуть…
***
— Представляешь, папа, он посадил в машину уличную торговку. И она громко кашляла всю дорогу. Наверняка эта нищенка больна и могла меня заразить! — жаловалась Женевьева своему отцу после того, как гости разъехались. — Он сумасшедший, этот испанец. И я не понимаю, когда он шутит, а когда нет. Просто издевается надо мной. А это, — изящная белая ручка девушки указала на маленькую фарфоровую вазу с фиалками, стоящую на туалетном столике. — Он сказал, что его матушка любила такие цветы. Графиня любила фиалки?! Дарить такое девушке из хорошей семьи… это… это моветон!
— Жани, мне горько тебе это говорить, но ты дура! — нахмурился месье Бенуа, выслушав сетования дочери. — Месье де Скорси принадлежит крупный благотворительный фонд «Дети света», который помогает одаренным детям устроиться в жизни. А еще он финансирует несколько подобных организаций в Испании. Граф помешан на добрых делах и тратит на помощь нуждающимся немало средств. Он никогда на тебе не женится, если ты не будешь потакать его маленьким чудачествам.
— И зачем мне нужно выходить за него замуж? — фыркнула Жани. — Он скоро все свои деньги потратит на благотворительность. Да и в Испании сейчас творится непонятно что. Они свергли своего короля! Не ровен час, начнут гражданскую войну! Я не хочу в Испанию!
— Не разочаровывай меня, Женевьева, — разозлился месье Бенуа. — Граф де Скорси, быть может, не так богат, как я, но у него есть связи во всех странах мира. Сведения, которые он получает от своих людей, бесценны. Даже если бы он был совсем нищим, я выдал бы тебя за него замуж. В нашем деле связи стоят намного дороже денег. Особенно сейчас, когда весь мир лихорадит. Между прочим, только благодаря де Скорси мы сохранили наше состояние. Один вовремя данный совет и… Жани, с этого дня ты заканчиваешь свои капризы и становишься доброй и чуткой девушкой. Возьми опеку над какой-нибудь бедняжкой с улицы, посети сиротский приют, начни подавать милостыню. Что хочешь делай, но чтобы Леандро видел, как ты стараешься быть доброй! Перед супругой графа де Скорси будут открыты двери самых лучших домов мира. Подумай об этом.
Женевьева бросила полный злости взгляд на фиалки.
— Да, папа! — ответила она. — Я подумаю.
***
Всю ночь Мари душил сильный кашель. Потом что-то как будто лопнуло в груди. Изо рта пошла кровь, но зато стало легче. Это позволило еще немного подремать, прижимаясь к теплому брату и кутаясь в тонкое старое одеяло. Мари знала — Пьер может заболеть, заразившись от нее, но у них не было никакого выбора. Они пытались выжить. Сейчас. И прожить еще день. О более далеком будущем не имело смысла даже помышлять.
Девушка встала утром, еще затемно, чтобы перебрать фиалки, поставленные на ночь в таз с водой. Увядшие — в сторону, а из тех, что остались, можно сделать новые букеты. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что ни один из цветочков даже не поник. Фиалки стояли свежие, словно только что срезанные. И это было еще одно чудо.
Очень хотелось есть, вот только вчера она отдала все деньги месье Жану. Не осталось ни сантима.
Утром торговля цветами шла плохо, но Мари все равно надела по-прежнему влажное пальто, и, стараясь не обращать внимания на озноб, слабость и приступы кашля, взяла корзину. Пьер смотрел на нее с отчаянием и молчал, понимая, что сестра все равно пойдет торговать, потому что нет у них другого выхода.
Мари знала, что ее брат, которому прошлой весной исполнилось всего семь лет, и сам сейчас направится на рынок искать подработку. Она запрещала ему, но упрямый мальчишка все равно уходил и иной раз приносил к вечеру франк или хотя бы несколько сантимов. Этого хватало на хлеб и пакетик порошкового супа.
***
— Ваше величество, вы прекрасно знаете, что я стараюсь не вмешиваться в политику, так же, как и мой покойный отец, — Леандро прошелся по приемной зале усадьбы, принадлежавшей Альфонсо XIII, бывшему королю Испании.
Задержавшись у окна, выходящего в небольшой парк, граф посмотрел на тоскливый осенний пейзаж.
Дождь все не прекращался. Почему-то зрелище осеннего уныния вызвало воспоминание о вчерашней торговке цветами и легкий укол совести. Вроде бы де Скорси сделал все, что мог и что было уместно, но на сердце все равно остался неприятный осадок, как это случалось всегда, когда он вынужденно проходил мимо чужой беды. Всем помочь невозможно. Этот принцип граф уже давно усвоил, только вот до конца принять его все равно не получалось.
— Вас уважают и мои сторонники, и мои противники, вы могли бы говорить с ними, — продолжал настаивать его величество. — Я готов забыть все разногласия и сесть за стол переговоров. В конце концов, от моего отречения не выиграет никто.
— Да… мог бы, — ответил граф.
— Но не будете? Вы, потомок семьи, все мужчины которой испокон веков верой и правдой служили испанскому престолу, отказываете мне в помощи?
— Испокон веков графы де Скорси служили не престолу, а Испании, — исправил его Леандро, внутренне усмехаясь при мысли, что король сильно бы удивился, узнав, что Испании все эти века служил один единственный граф де Скорси, которому примерно три раза в столетие приходилось играть роль то собственного отца, то сына, чтобы вечная молодость не вызывала лишних вопросов. — Сейчас я не уверен, что ваше возвращение станет благом для страны. Вы сами отдали всю власть в руки генерала. Отец объяснил вам, почему так делать не следует, но вы не послушались, заявив, будто устали от политики.
— Очень сожалею, что не прислушался к словам вашего почтенного родителя, — король подошел к графу и почти заискивающе посмотрел ему в глаза. — Надеюсь, вы все же согласитесь мне помочь.
Его величество был ниже Леандро на полголовы, очень худощав и выглядел довольно неказисто, что, впрочем, отчасти сглаживалось его обычной манерой держать себя с королевским достоинством.
— Помогу. Советом. Еще одним. Покидая нашу страну, вы в кои-то веки послушались меня и не подписали отречение. Теперь самое время сделать это, передав корону вашему сыну. У него намного больше шансов занять и удержать престол.
— Отречение в пользу Альфонсо? Моего первенца? — недовольно произнес король. — Вы же знаете, у него проблемы со здоровьем.
— Нет, в пользу вашего здорового сына, Хуана, графа Барселонского. Принц очень смышленый, смелый и решительный юноша, я сам занимался с ним. Уверен, что он справится. В крайнем случае, готов оказать ему поддержку и покровительство.
— Ему всего восемнадцать лет! — вспыхнул король. — Или потому вы и остановили выбор на нем?
— Ваше величество, не советую продолжать, — из голоса Леандро ушла вся теплота. — Еще раз повторяю — графы де Скорси никогда не вмешивались в политику, никогда не стремились к власти и именно поэтому были полезны. Я не исключение. Без меня достаточно желающих причинять добро нашему бедному народу. А я предпочитаю решать совсем другие задачи.
— Простите, граф, я вспылил, — поспешно извинился Альфонсо XIII, осознав, какие последствия могут иметь его неосторожные слова.
— Забудем об этом.
Леандро опять посмотрел в окно. Дождь ручьями стекал по стеклу. Темными призраками под тяжелым свинцово-серым небом скользили крошечные низкие облака.
Граф потер виски и зажмурился. Девушка с фиалками сильно кашляла вчера. Скорее всего, она уже заболела. Двести франков не хватит на врача, жилье и хорошее питание… Позвать бы Антонио или Вито, пусть сходят, поинтересуются, как у нее дела. В конце концов, ничего страшного не случится, если Леандро проявит чуть больше участия к судьбе цветочницы, чем намеревался изначально.
— …вы меня слышите?
Голос короля отвлек от грустных мыслей — де Скорси настолько погрузился в них, что даже забыл о присутствии его величества.
— Граф, вы плохо себя чувствуете?
— Да. Простите, ваше величество. Давайте встретимся, скажем, вечером в «Максим». У меня забронирован там столик.
— И у меня, — улыбнулся король.
— Личная встреча?
Леандро пристально посмотрел на его величество — у них уже не раз случались разговоры на тему о многочисленных любовницах короля и его внебрачных детях. Квинтэссенцией безумия был случай, когда очередная дама сердца Альфонсо не придумала ничего умнее, чем назвать сына в честь графа де Скорси, который, как известно, считался чуть ли не задушевным другом монарха. Не польстила. Ни капли.
— Нет, нет, что вы, — замахал руками его величество. — Я хотел пригласить вас и еще несколько приятных людей.
— Отлично. В таком случае, давайте перенесем дальнейший разговор на вечер. Еще раз простите, — граф поклонился и поспешно вышел из зала.
ГЛАВА 3 — Улица Сен-Дени
Мари переоценила свои возможности. Она держалась из последних сил, но ближе к закату у нее внезапно потемнело в глазах. Корзина выпала из рук и покатилась по мостовой, а сама девушка, задыхаясь, медленно опустилась на землю, а точнее, в грязную лужу. Букетики фиалок мокли в воде, но Мари ничего не могла сделать. Слезы катились по щекам. Равнодушные прохожие проходили мимо. Какой-то мужчина наступил на лежащий в стороне букет и пошел дальше.
Лечь и умереть — вот и все, чего хотелось в этот миг бедной девушке. Если бы не брат… один шаг с моста в холодные воды Сены — и не мучиться больше. А что грех, так хуже уже не будет — некуда.
— Мадемуазель, вам плохо? — Мари увидела над собой лицо жандарма. — Дайте руку, я помогу вам встать.
Это был уже немолодой мужчина с проседью в усах и добрым взглядом. Он помог девушке подняться, потом подобрал и сложил в корзину букеты.
— Шли бы вы домой, мадемуазель, — сказал он, участливо посмотрев на Мари. — Вы очень бледная. Довести вас до дома?
— Нет… Я сама… Спасибо.
Однако жандарм решил иначе и все же помог ей подойти к ближайшему зданию, о стену которого можно было хотя бы опереться.
Проклятый дождь лил и лил. А месье Жан обещал выставить их с Пьером, если Мари не достанет откуда-нибудь сорок франков. В голове крутилась жестокая фраза «Нетронутые девицы всегда в цене»... До дома идти было далеко. Сен-Дени ближе… и там… Мари сжала зубы… значит, так тому и быть. Сколько ни плачь, а конец один. Терять уже нечего. Какая разница, что с ней будут делать, если потом можно купить чашку горячего кофе с рогаликами и небольшой кусок дешевой колбасы. Они с Пьером уже почти год не видели ничего мясного.
Отчаянная решимость придала Мари сил. Она шла к своей цели, не обращая внимания на дождь и по-прежнему сжимая в руках корзину с фиалками, цепляясь за нее, словно за последнюю соломинку, связывающую с прошлой жизнью. Пусть плохой, нищей, но хотя бы достойной. Как потом смотреть в глаза Пьеру? Но… зато над их головами по-прежнему будет крыша, а еще у них появится еда. Главное — немного потерпеть. Стиснуть зубы и терпеть, когда грубые руки будут мять ее тело, терпеть, закрыв глаза, когда какой-нибудь мужчина возьмет то, что предназначалось лишь любимому, терпеть и молиться, чтобы все поскорее закончилось.
Не будет никакого любимого. Будут только грязь и боль. До самого конца.
Чем дальше от престижных районов, тем темнее и гаже были улицы, тем больше становились лужи, а в воздухе разливался запах неустроенности и нищеты. Сен-Дени… улица красных фонарей. Тяжелые стены домов, казалось, вот-вот сомкнутся над головами прохожих. Но даже в такую погоду то тут, то там в переулках, в нишах или попросту вжавшись в стену в попытке спрятаться от дождя стояли женщины. Молодые и пожилые, потрепанные жизнью и вполне миловидные. Продавалась любая из них. Их было куда больше, чем желающих приобрести живой товар. На маленькую цветочницу они посматривали с подозрением, ожесточенно, как на возможную конкурентку, но большинство вскоре брезгливо морщились и теряли к ней интерес: кого соблазнит тощая, невысокая замарашка с корзиной фиалок? На такую и за два франка никто не позарится.
— Эй, девочка, ты заблудилась или ищешь кого-то? — окликнул Мари прокуренный сиплый женский голос.
Цветочница обернулась. На нее с любопытством смотрела полная пожилая женщина в черном платье. Дешевые алые бусы на ее шее сразу бросались в глаза, отвлекая от всего остального.
— Я… Да… Я… — растерялась Мари.
— Мужчины у тебя уже были? — деловито спросила женщина, оценивающе оглядывая девушку.
— Нет, — щеки залило краской стыда.
— И ведь не врешь, — тут же заметила это «маман». — Сто франков и покормлю, что уж там. А то ты того и гляди в обморок упадешь. Зачем нам клиента расстраивать?
— Двести, — твердо сказала Мари и до боли прикусила губу. Поздно было отступать.
— Решительная, смотри-ка, — рассмеялась «маман». — Можешь называть меня мадам Жюли. Заходи.
Она посторонилась, пропуская девушку в темный подъезд, где пахло сыростью, плесенью, а еще какими-то резкими и одновременно приторными благовониями.
Один шаг — и все. Мари замешкалась, но потом решилась и последовала за мадам Жюли вниз по лестнице, в подвал, где тускло и таинственно горели свечи в подсвечниках, прикрепленных к стене. Что и говорить — над атмосферой здесь постарались. Красные драпировки, множество комнатушек вдоль извилистого коридора. Все говорило о том, что здесь явно не самый дешевый из борделей.
— Заходи.
Женщина распахнула одну из дверей, и Мари оказалась в жарко натопленной и, пожалуй, почти уютной комнате с узкой кроватью и крошечной печуркой в углу. От резкого перехода из холода в тепло у нее опять начался кашель, но мадам Жюли с пониманием отнеслась к этому. Пока ее гостья приходила в себя, «маман» поставила на печурку ковшик, налила молоко и погрела его, а потом насыпала туда какую-то траву из мешочка, висящего на поясе.
— Вот. Выпей. Это придаст тебе сил, — мадам Жюли вручила Мари напиток и добавила к нему небольшой, но свежий рогалик.
Девушка смотрела на невероятное угощение и не могла поверить в то, что оно есть на самом деле. А в голове была только одна мысль — как бы отнести все это Пьеру, ведь ему куда нужней…
— Есть у меня один клиент. Скоро прийти должен, предупреждал, что сегодня. Но вот не знаю, — мадам посмотрела на Мари. — Слабенькая ты, как бы не умерла вовсе от таких забав. Они странные у него. Ну что, рискнешь? Если да, то и двести пятьдесят франков сможешь заработать. Клиент щедрый. Но ему обязательно нетронутую подавай. А не валяются они на дороге, хоть убей. Я уже приготовила одну, да вот заболела она или, может, струсила. Так и не явилась. Думала, придется отказать, а тут, смотрю, ты идешь.
— А если умру?
— Значит, судьба такая, — пожала плечами мадам Жюли.
— Тогда двести пятьдесят франков нужно будет отдать моему брату. Он живет на Дю Пон о Биш, шесть, в мансарде. Его зовут Пьер. Пьер Форе. И… не говорите ему, как… — Мари запнулась, к горлу подступил комок, и стало совсем страшно — что потом будет с ее маленьким братом, если она не вернется.
— Хорошо, — пожала плечами «маман», и девушка поняла — если она умрет, Пьер не получит никаких денег.
— Я согласна, — произнесла Мари, понимая, что выбора у нее нет.
— Вот и чудесно, — повеселела мадам Жюли и захлопотала: — Пей молоко, ешь рогалик, сейчас велю девочкам еще супчика принести. Тебе много сил понадобится, чтобы порадовать месье. Да ты не печалься и не бойся, месье хорош собой, может, еще и сама удовольствие получишь, а то напугала я тебя совсем. Меж тем пока никто из девочек не умер. Живы все. Просто худенькая ты очень, слабенькая. Потому и беспокоюсь. Ну… заболталась я, пойду, велю ванную тебе приготовить да одежду поискать, нельзя знатному гостю замарашку подсовывать. Если будет страшно, можешь сопротивляться, наш клиент любит норовистых...
Перед глазами Мари пронеслись пугающие картины. Воображение уже рисовало мерзкого мужчину, похожего на месье Жана, который хватает ее и бросает на кровать. Заметив ее испуг, «маман» только посмеялась и ненадолго ушла из комнаты, чтобы распорядиться насчет новенькой.
Спустя примерно полчаса Мари уже нежилась в теплой ванной, с наслаждением смывая с кожи накопившуюся грязь, и если бы не мысли о ближайшем будущем, то можно представить, что попала в сказку.
В подвале у мадам Жюли было тепло, сухо, чисто. После купания девушку одели в новое платье, накормили горячим супом и отвели в комнату в дальнем конце коридора.
Стены здесь оказались толще, чем везде. Это насторожило Мари. И дверь — тяжелая, дубовая, запирающаяся на ключ. Внутри не было ничего, кроме огромной кровати с алым покрывалом.
— Располагайся и жди, — распорядилась мадам Жюли. — Если что-то понадобится, позвони в колокольчик, — она указала пухлой рукой на красный шнурок, висящий в изголовье кровати.
Мари сделала несколько шагов внутрь комнаты. Дверь захлопнулась за ее спиной, дважды повернулся ключ в замочной скважине. Заперли. Стало страшно. До тошноты, до потери сознания. Девушка в панике бросилась обратно, застучала по двери, разбивая руки в кровь... Она даже не вспомнила про шнурок у кровати.
На ее крики никто не отозвался.
Мадам Жюли ушла по своим делам и возвращаться явно не собиралась.
Пять шагов в одну сторону, пять — в другую. Мари старалась не смотреть на кровать, занимающую большую часть комнаты. Красное покрывало по цвету напоминало кровь, вызывало отвращение и приступы паники.
Девушка забилась в угол, сжалась в комочек и закрыла голову руками, но приступ кашля не позволил ей получить и это утешение. Каждая минута казалась настоящей вечностью, и Мари то хотелось, чтобы скорее все закончилось, то, напротив, чтобы о ней забыли. Умереть от голода в одиночестве казалось куда более привлекательным вариантом.
Несколько раз за дверью раздавались шаги. Девушка с ужасом ждала, когда в замочной скважине повернется ключ… но никто не появлялся. Через некоторое время на смену ужасу пришло полное равнодушие. Мысли стали вязкими, тягучими. Веки отяжелели, и Мари провалилась в тяжелую дремоту, из которой ее вытянул страшный звук.
Дверь открылась. На пороге показалась мадам Жюли и высокий, атлетически сложенный мужчина в черном пальто.
1984 просмотров | 2 комментариев
Категории: Роман, Городское фэнтези, Серия, Фэнтезийно-любовный роман, Эксклюзив, Вампиры, Детектив, Любовный треугольник, Неравные отношения и неравный брак, #МодноЧитать, Черненькая Яна, Хиты Продаж
Тэги: яна черненькая, девушка с фиалками, городское фэнтези, любовный треугольник, изумрудные скрижали
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 12,98 алк |
Эксклюзивные авторы (182)
- появились новые книги
Авторы (924)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
"Девушка с фиалками" - не лёгкая книга для уютного вечера, скорее, она протащит вас по камням, безжалостно обдирая кожу, бросит в самый глубокий омут и... напомнит, что самые тёмные часы - перед рассветом. Когда покажется, что всё кончено, что ничего хорошего случиться уже не может, выглянет солнце. У этой истории светлый, красивый и счастливый финал. Самый лучший, какой только мог быть.
И отдельная благодарность за ярких второстепенных героев. Лукрецию, Вито и, конечно, Лазара.
1 дней назад
Подборки книг
#всказке #ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #Наследница #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отбор Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
> Ника Веймар:
> В этой книге есть всё, что я люблю. Умный злодей и кукловод, неидеальные герои, которые совершают ошибки, за которые им придётся жестоко расплатиться, союзник, с которым и враги ни к чему... И потрясающая по накалу трагичная и светлая история любви. Даже две истории...
> "Девушка с фиалками" - не лёгкая книга для уютного вечера, скорее, она протащит вас по камням, безжалостно обдирая кожу, бросит в самый глубокий омут и... напомнит, что самые тёмные часы - перед рассветом. Когда покажется, что всё кончено, что ничего хорошего случиться уже не может, выглянет солнце. У этой истории светлый, красивый и счастливый финал. Самый лучший, какой только мог быть.
> И отдельная благодарность за ярких второстепенных героев. Лукрецию, Вито и, конечно, Лазара.