Зов Джульетты. Агния Романова
Магазин Книги автора Комментарии (2) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Гонщик-чемпион Ираклий отправляется на курорт – отдыхать перед решающим заездом. Его пленяет очаровательная Джульетта, ассистент профессора, но вот беда: она считает Ираклия ловеласом, а он не может забыть погибшую невесту. Конкуренты Ираклия не дремлют, жаждут вывести его из строя перед Гонкой. Джульетта втянута в гущу интриг. Ираклий должен раскрыть заговор и защитить Джульетту, но смогут ли они доверять друг другу, чтобы полюбить - отныне и навсегда?
Участник литмоба "Курортный роман 2019"
Отрывок «Зов Джульетты. Агния Романова»
ГЛАВА 1
Шрамы украшают мужчину, когда их есть кому показать – женщине, которая поймёт. Иначе они – просто воспоминания, врезанные в кожу: захочешь избавиться, да не выйдет. Ираклий сел на постели. Вытянул руки перед собой: мышцы, увитые венами, а поверх – белёсые росчерки, будто когтями прошлись. Руки выше локтя, поясница... Женщин возбуждало. Ни одна не спросила, чего ему стоит видеть и вспоминать, каждое утро. Он привык.
Под боком раздался вздох. Белокурая макушка завозилась, сладко завернувшись в подушку. Простыни сбились в складки, оголяя загорелое бедро, тонкую руку с наманикюренными ногтями. Официантка на круизном лайнере, зарабатывает на учёбу. Любит банановый коктейль, розовые пионы, и ни один мужчина до этой ночи не ублажал её языком. Имя? Ираклий не помнил. Он бесшумно поднялся, натянул брюки. Пригладил тёмную шевелюру. На двери каюты мерцал индикатор: доставили букет. Ираклий угнездил его в изголовье, завёл будильник с интервалом в пятнадцать секунд и скрылся в гардеробной. Когда он вернётся, официантка должна уйти: девочка умная.
Скоро посадка. От завтрака он отказался, желая скорее на воздух – говорят, Риолота славится целебным морским воздухом. Планета-курорт, как-никак.
Длинные рукава скрывали шрамы. Ираклий вытащил из шкафа ненавистную рубашку, разгладил на кровати. Рубашка стоила целое состояние по меркам его детства. Мягкая, гладкая, как лепесток шиповника ткань ласкалась к рукам – он отдернул пальцы.
Но не успел стряхнуть морок и замер, глядя в полумрак гардеробной: Майя обожала закатывать ему рукава. Медленно, виток за витком, лаская твердые мышцы, выпуклые вены. Тогда он обожал рубашки. Майя сладко дышала ему в грудь, а он глядел поверх её рыжих кудрей, и губы сводило щекоткой смеха и желания – гремучая смесь. Яркая и неповторимая, как сама Майя. Она ушла, как жила: ярко, мгновенно, отчаянно...
Ираклий выдохнул резко, с кашлем. Пересек спальню – официантки с букетом и след простыл, – толкнул дверь в ванную. Та не поддалась, замигав сканером, и сама неторопливо втянулась в стену. Розоватый свет отразился в огромном, во всю стену, зеркале.
– Чёртова умная техника, – процедил Ираклий. Наклонился над раковиной, лбом упираясь в ледяное стекло. Прошёл год с тех пор, как Майя погибла в аварии, а он выжил. Целый год – пора отпустить и двигаться дальше, но сосущая пустота пожирала легкие. Он заполнял ее гонками и женщинами. Журналисты клеймили позором: невеста погибла, и жених пустился в загул сразу после клиники.
А была сказочная пара: вместе с детства, чемпион галактической Гонки и его второй пилот. Но сказка рассыпалась; Ираклий надвигал кепку до бровей, продираясь сквозь толпу репортеров, и повторял: «Без комментариев, без комментариев». Повторял как заведённый, чтобы не сорваться и никого не ударить. У него не было время на суды и тяжбы, он хотел летать, как обещал. Дал слово Майе. Детская мечта зеленоглазой девчонки – они вдвоём в одной машине под звёздами, мчатся быстрее всех.
Ираклий отлепился от зеркала. Рассеянно потёр подбородок – щетина кололась. Бриться или не бриться, вот в чём вопрос. Он ненавидел холодное лезвие на щеках, а на депиляцию у него была аллергия. Майя хихикала: мол, нечего было лезть к реакторам в училище. Конечно, они настоящие, и мощность у них очень даже крейсерская.
Если летишь в отпуск, туда, где инкогнито гостей – священно, можно не бриться? И даже волосы отпустить чуток. Риолота – планета-курорт, там можно всё, что ты хотел, но никак не решался. Главное – другим не мешать.
Кто бы мог подумать: чтобы босс тебя сам выпнул в отпуск, нужно было чуть не угробиться на трассе. Начальники все такие? Пока не сдохнешь на рабочем месте, будут выжимать соки. Ираклий отлепился от зеркала. Подровнял на полке флаконы с гелями и кремами. Порядок успокаивал: контроль над своей жизнью начинался с мелочей.
А нарушил раз, допустил журналистов на тренировку – и что? Авария, за месяц до Гонки. Инвесторы зашевелились, как змеи. Может, стоит прикрыть Гонку? Проверить трассы, спидеры. Да, убытки, но если грохнется чемпион – то случится банкротство. Когда год назад Майя погибла на финишной прямой, босс не потерял денег только по одной причине: Ираклий перетянул через финиш в горящей машине. Герой. Красавец. Маэстро. Инвесторов не волновало, что именно это пожирает его по ночам.
Нужно было бросать всё, тормозить, когда корпус вспыхнул, а Майя замолкла, но… Рефлексы, помрачение рассудка, что-то... Будь оно проклято. Чемпион, который выжил. Теперь, если после отпуска его признают годным, он стартует один. «Ошибка пилота – проверься у врачей», – сказал босс. «Вернулись кошмары, – поняла Маниша, его бессменный механик. – Вали в отпуск, сынок».
Маниша, полная, с обветренным лицом и волосами колкими, как солома – Ираклий скрутил бы любого, кто назвал бы её некрасивой. Она костерила его за лихачество и пекла лучшие в мире оладьи. Ираклий уплетал их тут же, в промасленном ангаре, под капотами спидеров. Она вытащила его из-за края, когда разбилась Майя – а он зачем-то выжил.
Ираклий потер ладонью стриженый висок. Собственные синие глаза в полумраке казались карими, под цвет волос. Гонщики носят короткие волосы, как военные или спортсмены. Ираклий стригся так с семнадцати лет – с тех пор, как стал курсантом. Смена профессии на мирную ничего не изменила – всё так же за штурвалом, только не под огнём, а на трассе. В том же комбезе и в шлеме. Только один. Без второго пилота. Без рыжего, смеющегося, невозможно болтливого второго пилота по имени...
Ираклий сглотнул, вцепился в край раковины. Мигнул сенсор, хлынула вода. Ираклий машинально зачерпнул полную горсть, плеснул в лицо – глаза защипало. Холодные струи хлынули на загривок, потекли по голой груди.
Чёрт бы побрал вернувшиеся после того интервью кошмары, аварию и жадного до денег босса. Что вообще люди делают в отпусках? Ираклий на ощупь нашёл полотенце, набросил на шею. Взял зубную щетку. Дребезжащий звонок взорвал тишину.
– Твою мать, – пробормотал сквозь зубы Ираклий, поворачиваясь к дверям. Прямо напротив, в спальне, сиял экран: белый, как потолок больницы. Бритоголовый, с мощной шеей босс щерился в улыбке.
– Эй, Маэстро, нашел цыпочку на корабле? Дождись хотя бы посадки, – зычно объявил он. – Ты помнишь, что бежать некуда? Ровно месяц отпуска, ни днём меньше. И никаких треков – персонал в курсе. Не смей скандалить, юристам платить не буду.
Ираклий молча стоял, чувствуя, как ползут по позвоночнику капли, нагреваясь, скатываясь под резинку домашних брюк... Голос босса сливался в привычный лающий гул. От его улыбки сводило скулы.
– ...Нужен мне здоровый и бодрый, без нервных срывов на трассе, понял? Кубок Галактики на носу. Маэстро, але, приём!
Ираклий встряхнулся, как собака.
– Вас понял, босс, – бесцветно ответил он. Капля скользнула в ложбинку между ягодиц. Ираклий выпрямился, проглотив ругательство.
Босс широко улыбнулся; Ираклий мысленно проклял всё на свете.
– Хоть бы из вежливости сделай вид, что слушаешь, – посетовал тот.
Ираклий пожал плечами. Он был сам по себе, босс – сам по себе. Ираклий хотел летать так, чтобы забывать обо всём, кроме дрожи штурвала в руках, летать непрерывно, на пределе и страшно. Босс дал возможность и теперь зарабатывал на нём деньги. Бартер. Ничего личного.
– Не забудь про витамины! – экран сверкнул и погас. Остались только циферки хроно в углу: восемь утра, полчаса до посадки.
Как раз хватит принять душ и прикрыть лицо иллюзионом. Инкогнито – хорошо, но лучше подстраховаться. Ираклий развернулся было к ванной, но из спальни донеслось тихое, как шелест:
– Маэстро, прошу прощения. Босс велел встроить напоминания в твой браслет.
– Нико, – расслабился Ираклий. – Втыкай, куда ж ты денешься. Босс тебя заездил?
Секретарь – Нико – бледно улыбнулся одними губами: высокий, в сером до бесцветности костюме.
– Как обычно. Спасибо, что спрашиваешь. – Он нажал что-то невидимое.
Ираклий покрутил рукой – широкий браслет-чип высветил задачу: витамины, расписание...
– Хорошего отпуска, – кивнул Нико, – смотри не сбегай, босс мне голову открутит.
Ираклий отсалютовал с усмешкой. Нико исчез. На экране началась трансляция новостей с Риолоты: трап корабля, гомон, толпа с цветными голограммами – прилетела какая-то шишка, а космопорт – единственное место, где инкогнито не действует. Любит, когда фанатки подставляют груди с просьбой оставить автограф?
– У всех свои трудности, – заключил Ираклий, наконец-то запираясь в ванной.
До прибытия оставалось двадцать пять минут.
Солнце искрило на крыльях, рычали моторы. Лайнеры садились и взлетали в ясном небе, длинные, тяжёлые, белые. Ираклий усмехнулся и подхватил с горячего бетона спортивную сумку. Риолота пахла морем и цветочным ветром. Ираклий бросил взгляд на запястье – браслет тлел сиреневыми искрами: иллюзион исправен, лицо Ираклия скрыто под маской другого – неприметного – мужчины, на которого в толпе не обернёшься.
Он поправил сумку на плече и двинулся к ажурным куполам космопорта.
– Ба, приятель, то есть, мистер Карховский, я тебя на ВИП-трапе ждал! А ты слинял через общий, понтовые так не делают.
Худой вертлявый парень подскочил ниоткуда, схватил руку Ираклия и затряс. Тот машинально пожал в ответ, ошеломлённый натиском. Что за?..
– Простите, молодой человек, – начал Ираклий.
– Я Тим, Тим Песчаник, если хотите подробности – Тим-Песчаник с Фиолетовых скал, как раз недалеко от вашего отеля папка мой гнездо вырезал, потому и служу здесь...
– Нет.
Тим запнулся и моргнул. У него были светлые глаза с узким, как у змеи, зрачком, и оливковая кожа. Белую тунику стягивал широкий пояс. Ираклий отметил золотистый круг на запястье – холостой, совсем молодой ещё песчаник.
– Подробностей – не хочу, – отрезал Ираклий. У Тима по-ребячьи скривились губы, и он добавил уже мягче: – Я прочитал договор с Риолотой. Вы – мой гид-помощник на весь месяц, верно? Я думал, вы будете старше. От двадцати лет, согласно пункту восемнадцать дробь пять.
– Напомни с тобой во всём соглашаться, чтоб не дай Создатель не судиться потом. А то нагнёшь не по-детски.
Ираклий поперхнулся воздухом.
– И брось мне выкать. Двадцать исполнилось месяц назад. Первый раз вижу клиента, который сам читал мелкий шрифт.
Тим преданно вытаращился ему в лицо и, сохраняя идеальную осанку, почесал босой пяткой щиколотку. Ираклий взглянул на солнце, на зеленоватые в лучах завитки кудрей на макушке Тима. В носу, в уголках губ неумолимо зачесалась щекотка. Вдруг стало легко, тепло и странно. Ираклий не выдержал и рассмеялся.
Тим ловко выдрал у него сумку, проворчал, надувшись:
– Я, может, не просился в гиды. Как же, важный клиент, серьёзная миссия, а ты один не фанатеешь с гонок.. Кстати, снял бы ты эту штуку, мистер.
– А?
– Масочку, говорю, сними, – Тим постучал себя по лбу. – Песчаники сквозь иллюзии видят, а остальным – штраф и запрет на отвязный отпуск на лучшем курорте Галактике.
– За что? – только и смог спросить Ираклий. В ушах звенело от болтовни и мельтешения Тима.
Тот закатил глаза.
– За нарушение инкогнито, конечно. Эй, ты же читаешь мелкий шрифт?
– Да, точно, – спохватился Ираклий. Он поразмыслил и коснулся браслета – по лбу, по щекам словно прошлась мохнатая кисть.
– А вы ничего так, от женщин отбоя, наверное, нет. Вот видал я одну девчонку – ух, горячая...
Тим жужжал, как беззаботный шмель. Медовый воздух дрожал вокруг, жаркий от запаха цветов и корабельного металла. Ираклий чувствовал, что вязнет в нём, и боролся из последних сил, сам не понимая зачем.
– Э-эх, как вас повело-то, мистер, видать с непривычки, идёмте-ка внутрь, где посвежее, – жалости в голосе не было ни на грош, удивления – тоже. Только деловитость, как у белки, схватившей орех. Цепкие пальцы подтолкнули в плечо. Ираклий машинально шагнул вперёд. Надо что-то сказать. Парень и так с прибабахом, ещё не хватало спустить своих тараканов.
– Я... – он прочистил горло, – я не привык отдыхать.
– Бывает, – Тим ненавязчиво увлекал его к космопорту.
Проклятье. Ираклий зажмурился и снова открыл глаза, смаргивая душистое марево Риолоты. Не помогло, но он попробовал снова – как и всегда, когда что-то решал, просто делаешь и делаешь до потери пульса.
– Отдыхать. Не привык, я первый раз в жизни... в отпуске.
Тим затормозил так резко, что Ираклий удержался на ногах только благодаря рефлексам пилота.
– Серьёзно? Приятель, ты же самый крутой гонщик в Галактике.
Ираклий прикрыл веки: началось. А ведь обещали, что никто не... Он вдруг осознал, что Тим продолжает говорить:
– ...Чемпион и прочая никому не нужная туфта. Рисковать за бабло – последнее дело, я считаю, но отрываться ты должен не по-детски после своих залётов, тьфу, забегов... мать их, как это называется? Что с тобой не так, приятель? Знаешь, это надо исправлять.
– Заезды.
– Что?
Ираклий открыл глаза и повторил, выделяя каждую букву:
– Заезд. Термин докосмической эры, был сохранён для поддержания традиций и преемственности поколений.
– Я понял, – обречённо сказал Тим. – Ты робот, но никто не в курсе – потому что кругом железяки. Отдохни месяцок, брось гонки и займись нормальным делом.
Ираклий решил, что ослышался. Уставился в спину Тима – тот вприпрыжку топал впереди.
– Бросить гонки?
Тим обернулся и жалостливо заглянул ему в лицо.
– Да, сморозил глупость. Ты ж, поди, кроме штурвала ничего в руках не держал.
– Не держал, – эхом откликнулся Ираклий. Технически это правда. Он давно не держал в руках ничего, кроме штурвала, контактов, диагност-приборов и прочих приятных уму и сердцу вещей. Потребных для того, чтобы спидер ожил, заурчал и рванул на трассу, в метеоритные шлейфы, там, где от гибели – доля секунды в движении рычагов... Где ты не помнишь. Где снова живёшь.
– Я придумал! – подпрыгнул Тим. Ираклий вздрогнул. Двери космопорта выросли неожиданно. За прозрачным стеклом бурлил народ. Ираклий замедлил шаг.
– Придумал, говорю. Мистер, слышите? Я тебя научу с дельфинами торговать. Там такие нужны, непрошибаемые, а то дельфины большие шутники. Кого не уважают – с теми дел вести не будут.
«Майя, – подумал Ираклий, – Майя, может, я сделал всё не так? И ты хотела бы, чтобы я торговал с дельфинами в тёплом океане, а не гонял со смертью взапуски? Скажи мне, Майя. Я ведь дал тебе слово летать, и я не сдался».
Двери пошли рябью. Силовая завеса растаяла, изнутри пахнуло прохладой и ароматом женских духов. В огромном холле клубилась толпа.
– Ди-джей Рак-ша, ди-дже-е-ей Ракша-а-а!
Впереди мелькала белоснежная макушка – не седая, будто перламутровая.
– Уж ей-то масочки без нужды, – прокричал прямо в ухо Тим.
Ираклий пожал плечами. Диджей Ракша, ну конечно: знаменитый на всю галактику гений электронной музыки. Её приглашали на закрытие Гонок. Ираклий традиционно пропускал вечеринку – Ракша приходила к нему сама.
– Эй, приятель, – зашипел рядом Тим. – Горячая штучка, а? Завалил бы её, да? Да ты поди и не слезал, гха-гха, т-ты чего!
Ираклий двигался мгновенно, когда хотел. Он сдавил горло Тима, чуть приподняв над полом. Тот выпучил глаза и засучил пятками, как повешенный.
– Тебя назначили гидом, потому что ты ноль в гонках, – озвучил Ираклий. Сильнее сжал пальцы. Тим захрипел и вцепился ему в руку. – Ценю заботу о моих нервах. Но если бы ты посмотрел интервью, то узнал бы кое-что важное. На будущее. Я не терплю неуважения к женщинам. Ни в какой форме. Ясно?
Тим согласно задёргался. Светлые глаза отчаянно слезились. Ираклий медленно выдохнул. Разжал пальцы – аккуратно, ровно так, чтобы Тим успел восстановить дыхание. Секс – не повод для хамства.
Да, он спал с Ракшей. Она сама нашла его в баре через месяц после гибели Майи – заросший щетиной, пьяный до слезящихся глаз, он нарывался на драку и доставал охрану. Калечить чемпиона нельзя, а увести надо… Ракша увела его оттуда, он не помнил как, но с выпивкой наутро завязал – как отрезало. Ракша была с ним дольше всех – красивая, гладкая, надменная. Целовала, царапая ногтями затылок, под вспышками камер: ему было плевать, а её рейтинги били рекорды. Ираклий расстался без сожаления, но помнил и забывать не собирался.
Хорош бы он был, пустив под откос всё, чего они с Майей так упорно добивались. «Майя, я шёл наверх только ради тебя. И сейчас продолжаю, потому что обещал тебе летать». Прошёл год – это много или мало? Он сменил столько женщин… Нежил их. А кого-то брал властно и строго. Добивался неистовой дрожи под руками, стонов истинного удовольствия, которое не каждая женщина знает. Он просил прощения за все несбывшиеся ночи, словно жаждал искупить то, что живёт, а Майя – больше нет.
И ни одна брюнетка, блондинка – только не рыжая, – изгибаясь в его руках, не знала, что прямо сейчас он отдаётся ей целиком и без остатка, не рассчитывая на что-то взамен, думаю лишь о её наслаждении. А после, когда она улыбалась устало и чисто, вытягиваясь на смятых простынях, он уходил в душ один. Долго стоял над раковиной , пустив воду впустую, и заказывал с браслета доставку букета наутро. Он расставался твёрдо и нежно. И снова оставался один.
– Мистер, ты не робот, роботы не психуют. Пей. – Бормотание Тима прорвалось в воспоминание. Что-то холодное ткнулось в руку. – Вообще-то меня надо отпаивать, чуть не задушил же, но на тебе лица нет. Вода. Ну?
Ираклий повертел бутылку в руках. Оглянулся – гомонящая толпа колыхалась кругом, как море. Смех Ракши звенел, перекрывая шум. Ещё немного – и она двинется в его сторону, а за ней жадные сплетен папарацци. Пользуются тем, что в космопорте инкогнито не действует, рвут на части. Ираклий сунул бутылку в руки Тиму и резко направился к неприметной табличке «Парковка. Запасной выход».
– Ну и правильно. Ну и ладно, не нужно нам крутых тёло... дамочек. Слушай, прости, я не знал. Ты же бабник, девочки на одну ночь, никаких серьёзных отношений за год.
Хромированный коридор изгибался, как труба. Ираклий вошел в лифт, не оглядываясь. Тим заскочил, что-то пискнув, переминался с ноги на ногу и бормотал под нос.
– Хотя, может до чемпионства ты жил монахом. А потом крышу сорвало. А? Нет? Ладно, понял, молчу. Уж между нами-то, мужиками...
От костяшек пальцев к локтю пробежали знакомые мурашки. Ираклий, не шелохнувшись, медленно сжал кулаки и сам отстранённо подивился – в который раз – что в лице не отразилось ничего. Может, он и вправду робот? Скулы вон, как из камня, лоб высокий, чёлка коротко взбита – вроде творческий беспорядок. Произвол парикмахера по случаю отпуска.
– Эй, приятель, расслабься, я заткнулся. Честно-честно.
Тим в зеркальной стене попятился, вскинув ладони. Упёрся сумкой в двери. Мигнуло табло, створки открылись. Тим выпал в полупустой коридор. Запищал браслет. Ираклий с досадой сунул руку в карман. Нащупал блистер таблеток. Не прилюдно же их есть?
– Лекарство? – непосредственно кивнул Тим.
– Витамины, – ответил Ираклий. – Где туалет?
– Левее. Я здесь подожду.
Тим мимолётно оскалился, как ящерица, пробуя воздух языком.
– Не нравятся мне таблеточки, – буркнул он. Ираклий не расслышал – толкнул дверь и очутился в просторном помещении с зеркальными стенами и рядами кабинок... без деления на мужскую и женскую комнаты. Риолота – планета для всех рас, м-да.
– Ладно, – он кинул три капсулы в рот, вывернул кран и отскочил с ругательством. Струя воды ударила, как фонтан, промочив низ рубашки и брюки – проклятье, прямо в паху. Чёртов кран сломан.
– Твою мать. Все решат, что я обмочился... от радости. Что на курорт прилетел.
Ираклий заметался в поисках полотенца – не нашёл. Сушилка? Проклятье, слишком высоко. Ладно, здесь никого. Ираклий быстро спустил брюки. Чертыхнулся, нажал кнопку на браслете и рявкнул:
– Тим, я задержусь, посиди где-нибудь.
Хлопнула дверь. Он рванул брюки вверх, но застегнуть не успел. Замер, прикрывая пах.
– Простите, – раздался нежный девичий голос, – здесь общий туалет? Я не знала.
– Я тоже, – буркнул он, не оборачиваясь. Девушка вдруг шумно выдохнула. Ираклий кожей ощутил, как она уставилась на мокрое пятно, расползающееся по брюкам.
– Вы... вы! Постыдились бы! Кабинки же есть, и...
– Без дверей, – перебил он. – И это не то, что вы подумали.
От неожиданности девушка осеклась.
– Что, правда? – с детским любопытством спросила она. Каблучки зацокали прямо к нему.
Ираклий судорожно поддёрнул брюки повыше. «Я идиот».
– Что именно правда? – педантично уточнил он. – Впрочем, не важно. Я всегда говорю правду.
– Значит, вы патологический лгун, – уверенно заключила девушка. – Они всегда так уверяют.
– А вы специалист, видимо, – холодно ответил Ираклий. Может, отстанет? Но не тут-то было.
Девушка наконец-то появилась в поле зрения. Деловито сунула нос в кабинку, зачем-то потрогала перегородку – тоненькая, в потёртых джинсах и футболке с дурацким смайлом. Волосы стянуты в хвост на макушке. Что она забыла на дорогущем курорте в куче снобов?
Ираклий шустро застегнул брюки. Вовремя – девушка обернулась. Глаза её распахнулись – огромные и круглые, как у земного лемура. Голубые, как небо.
– Вы... вы!
Ираклий терпеливо ждал. Сейчас скажет, что он «тот самый» и подставит грудь для автографа – хорошо, если прикрытую футболкой. Тупая боль зародилась где-то в затылке.
– Вы тот самый гонщик! – мигрень укусила висок. – Чемпион галактики, который соблазняет девушек на одну ночь и бросает!
– Ни одна не жаловалась, – на автопилоте ответил Ираклий и вздрогнул, осознав. Что эта пигалица сказала?
Девушка тряхнула головой. Хвост угрожающе качнулся туда-сюда. Ну, это ей казалось, что угрожающе – а походило на сердитую белку. Ираклий дёрнул уголком губ. И очень зря.
– Смеётесь! Конечно, не жаловались – они вас боятся. – Выдав это революционное заявление, девушка решительно поцокала к раковинам.
Ираклий молчал: переваривал информацию. Не то чтобы он сомневался в умении ладить с женщинами, нет. Но откуда-то она сделала вывод?
Девушка бросила на него победный взгляд – не иначе, решила, что он угрызается совестью. Протянула руку к крану, к тому самому – неисправному. На запястье блеснул тонкий браслет. Ираклий открыл было рот, чтобы предупредить, но внезапно передумал. Не по-джентльменски, – ладно, вовсе по-пацански, – но уж больно нахальная особа.
Дикий визг пролился бальзамом на сердце.
– Как насчёт запереть дверь и снять штаны вместе? – предложил он невозмутимо. Усмехнулся и поправился невзначай: – То есть, каждый снимет свои штаны.
Девушка подскочила к нему, сверкая глазами. Вмажет по морде или нет? Давно позабытый азарт разогнал кровь. Ираклий медленно улыбнулся, удержав её взгляд.
– Вы!
– Я, – согласился он.
– Вы знали! Хам.
– Верно, – сокрушился он. Молитвенно сложил ладони. – Я прошу прощения и готов уступить вам сушилку – дамы вперёд.
Девушка замерла в шаге от него. Она тяжело дышала, приоткрыв розовые губы – влажные, полные. Ираклий невольно засмотрелся, чувствуя что ещё чуть-чуть – и сушилка ему не понадобится. Брюки высохнут прямо на нём. Ну, что? Убежит, даст пощёчину... вызовет полицию?
– Ладно, – заявила она. – Раздевайтесь.
Ираклий моргнул.
Девушка тщательно осмотрела дверной замок. Выдернула из волос шпильку, вставила, провернула. Подёргала – заклинило намертво. Ираклий побарабанил по брючному ремню.
– Сознайтесь, вы проникли на Риолоту с целью грабить доверчивых богатеев?
– Вас всех грабить – здоровья не хватит, – буркнула девушка. Ираклий подавился заготовленной остротой.
А пигалица, тем временем, тщательно изучила мокрые разводы на своём животе и ниже. Сдёрнула с волос резинку. Водопад волос скатился по груди до бёдер – ожил, заискрил мягким золотом. Ираклий задохнулся. Почему, зализанные на макушке, они казались тусклыми? Проклятье. Девушка покосилась на него, закатила глаза. Сбросила джинсы и футболку. Укуталась в локоны и прошагала к сушилке, едва не толкнув плечом. Запах роз осел на языке.
Ираклий облизнул пересохшие губы. Живот прошибло жарким теплом.
Жуткий рёв машины взорвал тишину. Волосы девушки взметнулись. Сквозь золотистое облако рисовались стройные, крепкие ягодицы. Талия не была узкой, но мягко изгибалась. Ираклий поспешно уставился в пол. И тут же проклял всё на свете. Девушка сбросила и обувь, и теперь по-детски перебирала босыми ступнями на кафеле. На щиколотках выступали косточки, тонкие, уязвимые под тонкой кожей. Интересно, какова она на вкус? Солоноватая, с тем ароматом духов – розовая горечь и что-то ещё, сладкое, терпкое... Апельсин?
– Ваша очередь. Вы бы хоть отвернулись, ради приличия...
Ираклий, не думая, рванул вниз молнию на брюках. Они скатились к ботинкам. Он чертыхнулся, выворачиваясь из штанин, рубашка на спине задралась... Ираклий спохватился поздно. Девушка молчала: глубоко, страшно. Как молчат женщины, когда им хочется кричать.
Ираклий расправил рубашку, прикрывая белёсые неровные шрамы на пояснице. Аккуратно расправил брюки и подставил под сушилку. Рёв оглушил, выбил мысли, перекрыл зудящий в мозгу чужой крик. Ираклий стоял, держа штаны на вытянутых руках, машина гремела, тикали секунды...
Вдруг всё умолкло.
– Хватит, – тихо сказали за спиной. Прохладные пальцы вытянули брюки из его рук. С шелестом бросили на пол. Вернулись, принялись растирать ладони. Кожу закололо. Ираклий с удивлением поняло, что руки свело судорогой.
Девушка осторожно помассировала основание кисти, двинулась вверх, под манжеты.
Нет! Ираклий отдёрнул руки, как от огня.
– Там тоже. – Мягко, не вопрос – утверждение. Ираклий отвернулся.
За спиной раздался шорох. Он скосил глаза – девушка зажала в зубах шпильки и сосредоточенно закручивала хвост на макушке. Ираклий благодарно отмер. В шуршащем безмолвии оделся, долго стряхивал пылинки с брюк.
Дверь туалета яростно подёргали.
– Меня зовут Джульетта.
Он перевёл дыхание. Потом широко улыбнулся и протянул руку.
– Ираклий. Ираклий Карховский. Но вы в курсе – я ем по одной красавице каждую ночь.
– Счастье, что я не красавица, – сердечно отозвалась Джульетта. Ираклий не успел возразить, как она продолжила: – Отдыхаете перед Гонкой? Знаю, здесь нельзя обсуждать дела, но мы ещё в космопорте. А я – с профессором.
Сердце ревниво стукнуло в груди. Что за?..
– С профессором?
– Да, он историк. Я – ассистент. Изучаем местные культуры. Мы в отпуске, собираем материал для диссертации. Риолота уникальная, разные виды биологического излучения: практически, вся планета – один дышащий организм.
– Предпочитаю металл и пластик.
– О, вы бы слышали профессора! Вообще-то он фанат, не пропускает ни одного заезда. – Джульетта просияла. – Он обалдеет, когда узнает. Попросит автограф.
Повидал он таких «профессоров» с ассистентками. Небось тощий, с откорректированным зрением, в спортзале был последний раз никогда. Держит на парковке спидер последней модели, а в банке – бездонный папочкин счет. Ираклий представил, как «профессор» консультирует эту девочку по ночам, и его замутило.
Дверь снова дёрнули. Ираклий выдернул шпильку из замка, удержал дверь. С той стороны донеслись возмущённые вопли.
– Вас депортируют за нарушение закона инкогнито, – пояснил он ровным тоном, – если расскажете профессору.
Джульетта задохнулась от возмущения. Ираклий аккуратно улыбнулся и добавил:
– Знаете, я подписываю автографы только женщинам. В основном, в постели. Всего хорошего, мисс Джульетта.
Он распахнул дверь. Прошёл сквозь вопящую очередь, как сквозь трясущееся желе. Тим подскочил, оттёр плечом туристов, что-то залопотал. Створки лифта сомкнулись перед лицом, отрезали шум. Ираклий скрестил руки на поясе.
Проклятая девчонка. Почему так муторно? Словно котёнка обидел. Глазищи эти, огромные, влажные... губы. Шея, нежные ключицы, вырез футболки с идиотским смайлом. Кто ж так одевается на Риолоте? Профессор мог прикупить ей шмотки поприличнее.
– Приехали! – Тим вывалился наружу, в солнечное тепло. – Нам направо, э, стоянка G-777. Клянусь, не я достал этот номер.
Ираклий его не слушал. Он упруго ступал по бетону, вдыхая едва слышный запах металла и цветов. Кружевные купола космопорта возвышались слева, заключив в себя толпу и сухую прохладу. Ненужную. Искусственную. По ту сторону остались корабли и космос, по эту – жаркое небо и обещание моря. Что люди делают в отпуске?
– Вон он! – завопил Тим за спиной радостно, будто лично совершил чудо.
Огромные цифры G-777 ударили по глазам. Ираклий замер, чувствуя, как сладко заныло в груди.
– Его не мог прислать босс, – констатировал он, расставив ноги на ширине плеч. Алый, как свежая кровь, спидер висел в полуметре над землёй. Солнце плавилось в гранёных плоскостях. – Босс меня обожает, конечно, но он финансист, а не любовница. И это не любовница. Потому что я не сплю с настолько богатыми женщинами.
Ираклий задрал бровь.
– Или это макет?
Тим оскалил острые белые зубы: то ли улыбка, то ли угроза.
– Нет, мистер, спидер настоящий. Прислан в подарок миссис Манишей, вчера.
Ираклий сунул руки в карманы брюк и беззвучно рассмеялся.
– Говорили мне: иди в механики, а не в пилоты, – покивал он. – Ну, Маниша, коварный тип без шлема и штурвала, я тебе припомню.
– Мистер недоволен? – Тим сделал шажочек назад.
– Мистер чрезвычайно рад, – Ираклий перегнулся через борт и сунул сумку под сидение. – Прости, Тим – старые счёты. У моего механика своеобразное чувство юмора.
– Спидер проверен службой безопасности, – на всякий случай сообщил Тим, серьёзно сдвинув брови. Ираклий успел удивиться, прежде чем вспомнил: у песчаников болезненное чувство ответственности и внимание к деталям. Бесценные секретари и сопровождающие.
– Порядок, – повторил Ираклий. Забрался в машину. Кресло мягко обняло его, принимая удобную форму, из подголовника выдвинулся шлем.
– Маршрут в навигаторе. Самые красивые пейзажы Риолоты – под твоим крылом, прямо сейчас, хэ-хэй, – Тим отступил назад.
Ираклий, занёсший было руку над управлением, остановился.
– Ты разве не летишь со мной? Я читал обязанности гида.
Тим закатил глаза.
– Больше к роботам не пойду. Да, меня порежут на ленточки, если отпущу тебя одного, но, – он подмигнул, – я посмотрел-таки парочку интервью на досуге. Ты ненавидишь летать в паре. Ты выглядел слишком серьёзно, приятель, когда говорил об этом, так что – без меня. Вперед, от винта.
Тим вскинул вверх кулак. Традиции – это сила. Ираклий опустил колпак и отсалютовал в ответ. Но, прежде чем втопить газ, он две долгих секунды смотрел на тощую неуклюжую фигурку на поле. Ветер рвал смешную тунику, Тим щурился против солнца и мелко кивал, улыбаясь – мол, давай, жми, я прослежу, чтобы всё было супер.
Пожалуй, стоит сказать спасибо Нико, что раскопал этого шута.
Ираклий отвернулся и сжал штурвал. Большой палец в перчатке сдвинулся на миллиметр. Под ногами, по бокам зародилась низкая дрожь, она разрослась, накрыла, пробрала до костей. Ираклий широко улыбнулся и взял штурвал на себя.
Небо опрокинулось. Дыхание вышибло. Существование кончилось – началась жизнь. Где-то в солнечных бликах смеялась рыжая Майя – но почему-то с голубыми глазами Джульетты.
***
На балконе отеля ограды не предусматривалось. Внизу слабо мерцала силовая сетка. Ираклий поднял лицо: морской ветер смахнул с губ пыль и привкус крови. Он не знал, сколько простоял так, а когда отмер – увидел её. Джульетта раскинула руки, простоволосая, босая и ясная, как роса на заре. Футболка облепила маленькую грудь, острые соски. Наверное, он шевельнулся. Джульетта ахнула, попятилась к краю – Ираклий подался вперёд. Осознал, что между балконами пропасть и выругался беззвучно. Джульетта покосилась через плечо. Губы её шевельнулись. Ираклий напрягся, распознавая слово… «Не верьте». Кому?
Солоноватый порыв ударил в лицо. Джульетта отвернулась.
За прозрачным стеклом воздвигся мужской силуэт – кряжистый, невысокий. Профессор? Чёрта с два. Папенькины сынки выглядят иначе. Этот мужик научил её стесняться себя, своих эмоций? Ираклий стиснул зубы. Он наблюдал, как Джульетта, напряжённо выпрямив спину, скрывается в башне. Мужчина за стеклом положил руку ей на талию и увлёк в глубину комнаты.
Ираклий накрыл ладонью медальон на груди. Пилоты, не внимательные к мелочам – мёртвые пилоты. Особенно, если предупреждает женщина.
5101 просмотров | 2 комментариев
Категории: Любовный роман, Фантастика, Приключения, Роман, Космическая фантастика, Эксклюзив, Детектив, Любовная фантастика, Приключенческое фэнтези, Романова Агния, #КурортныйРоман, ПроЛЕТО
Тэги: агния романова, зов джульетты, гонки, космос, романтика, детектив, курортныйроман, курортный роман, космическая фантастика
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 5,08 алк |
Эксклюзивные авторы (77)
- появились новые книги
Авторы (1186)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
01.03.2020, 01:46
Подборки книг
#Академка и Студенты #Вампиры #ВедьмаИщетЛюбовь #ГендерныеИнтриги #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическиеИнтриги #КурортныйРоман #ЛитСериал #Любовь на спор #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Новые звезды #Отбор #Полюбить Дракона #Попаданка #ПродаМастер #СемейныеИнтриги #СнежнаяСказка #Фамильяры в деле! #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Первая любовь Попаданки Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
> Ольга:
> Книга с очень необычной футуристическо-фантастической атмосферой и далеко не самыми простыми сюжетными ходами. Это выделяет данное произведения на фоне множества других курортных романов. Действие развивается не по банальной схеме, а герои не так просты, как могут показаться вначале. Некоторые из них уж точно удивят по ходу повествования. А динамичность последнего (начинается все плавно, но по ходу действия напряжение накручивается подобно пружине) не даст заскучать. В общем, прочесть эту книгу стоит, а послевкусие от нее остается весьма и весьма приятное