Иная судьба. Книга I. Вероника Горбачева
Магазин Книги автора Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
В мире Просвещённого Средневековья, где Церковь и магия идут рука об руку, где сказочные существа до сих пор живут и здравствуют – происходят странные события. Юная Марта, племянница сельского кузнеца, из-за своего поразительного сходства с пропавшей герцогиней попадает в беду: её выманивают из дому, оглушают, переодевают в чужое платье, подбрасывают украденные документы – и выдают за беглянку, которую по всей провинции ищет взбешённый герцог.
И ждёт её пыточная, допрос – и позорная казнь. Если только не сумеет оправдаться...
Отрывок «Иная судьба. Книга I. Вероника Горбачева»
Ещё не открывая глаз, Марта поняла: плохо дело. Вместо продавленного тюфяка, чьи бугры и впадины были давно изучены боками, она лежала на чём-то холодном и жёстком, будто на голой земле, а главное – со всех сторон тянуло сыростью, как в погребе. Пробуждение было непривычным, явственно чего-то не хватало, помимо какой-никакой, а всё же мягкости под рёбрами и щекой… А, вот чего – привычных звуков! Не брякала во дворе собачья цепь, не орал петух, не было слышно фырканья Гнедка на конюшне, поросячьего хрюканья и гусиного гогота. Куда-то подевались привычные звуки, без которых невозможно представить утро. А ведь оголодавшая за ночь скотина всегда первой подавала голос. Обычно, едва прочухавшись, Марта спешила к колодцу – умыться и попить, натаскать воду для всего дома и поилок. И тогда, стоило ей взяться за ручку колодезного ворота, к общему хору добавлялся пронзительный скрип высохшего щелястого цилиндра, а уж потом во двор выскакивала тётка, доить Рыжуху, но допрежь того ублажить кормилицу запаренной с вечера болтушкой. Марта обихаживала прочую немногочисленную живность. Звякал подойник, лилась в деревянные корытца и желоба вода, выскакивали из дому и хлопали дверью нужника братики с сестрицами, каркали грачи и шумно хлопали крыльями, срываясь в полёт с вознесённых к небу гнёзд на тополиных кронах.
Вроде бы вот оно, утро – и пора вставать, хоть ломит со вчерашнего позднего сиденья с рукодельем спина, но надо браться за привычные домашние хлопоты. Однако странная тишина, царящая вокруг, настораживала. Да что там – пугала до чёртиков.
Где-то неподалёку узнаваемо застрекотала сорока, которой вроде бы делать здесь нечего: дядюшкину кузню из-за шума и дыма птицы всегда облетали стороной. Но вот после стрекотуньи выдал сухую трель дятел… С предчувствием чего-то нехорошего Марта, наконец, разлепила веки – и заморгала. Почему так светло? Проспала? Или сподобилась заснуть средь бела дня, когда все добрые люди работают? А солнце-то какое, бьёт прямо в глаза… Она невольно заслонилась ладонью. И вдруг её так и пробило: утро-то давно миновало! Ну, конечно, как это вообще можно было забыть? И поднялась она, как положено, чуть свет, и всю работу, что назначена, давно управила, и даже успела ополоснуть руки, собираясь подсесть со всеми к столу, как ей сунули кусок краюхи – пожевать дорогой – и наказали быстренько куда-то сбегать… Вот только куда? Она хорошо помнила, что торопилась: ведь тётка пригрозила, ежели замешкается, оставить без завтрака и без обеда. А очень уж хотелось, до тягучей слюны во рту, получить хоть две-три ложки горячей пшённой каши, что уже допревала в печи, наполняя избу и сенцы сытным духом: ведь днём и ночью подводило живот, кашки бы ему… Она и заспешила. Куда? Божечки, отчего же никак не упомнит?
Щурясь от бившего в глаза света, Марта приподнялась было на локте, но от непонятной слабости вдруг повело в сторону; и отчего-то резко потемнело вокруг, будто кто захлопнул ставни. В затылок при этом ощутимо стукнуло. Зашипев от боли, девушка отпрянула назад, снова угодив в световое пятно, зажмурилась, потянулась к голове. Боязливо прощупала. Под пальцами наливалась здоровущая шишка. Господи боже, кто же её так? Или сама приложилась в беспамятстве?
При новой попытке подняться она опять угодила в темень, но не вся, только бок и голова, а оставшееся на свету плечо отсвечивало неестественно белым. До Марты, наконец, дошло: она сидит прямо в снопе света, льющего из окошка где-то под потолком… впрочем, не таким уж и высоким. Сидит на самой границе солнечного пятна, оттого-то один бок припекает, другой – холодит. И попала она в какую-то чужую избу, даже не в избу, а в развалюшку, прямо сказать, пустую, заброшенную, потому что жилым духом здесь и не пахнет. Даже мыши не скребутся в подполе. И есть ли тут вообще дверь? Впрочем, когда глаза привыкли к полумраку, Марта её углядела – низенькую, скособоченную, зияющую крупными щелями, рванулась было бежать из непонятного места, но, осев, сморщилась от боли. Каждое движение отдавалось буханьем в затылок.
Значит, как бы ни хотелось унести ноги, подниматься надо было не спеша, аккуратно. Кто знает, какая у неё там рана, вдруг откроется, и пока до дому доберёшься – кровью истечёшь. Сейчас-сейчас…
Окошко-то махонькое, пустое, даже пузырём не затянуто; просто дыра, прорубленная под крышей; отсюда, с пола ничего из неё не разглядеть. Можно только понять, что день на дворе, да в разгаре. Птицы щебечут, деревья шумят… Да ведь много деревьев-то: вот пронёсся ветер – и сразу мощно зашелестела листва да мелкие осыпающиеся ветки. А где-то неподалёку отчётливо прохрюкал кабан, ломясь, похоже, через кусты, а вслед за ним затопали, завизжали кабанята. Хрюканье постепенно отдалялось, стихало. Неужто она в лесу?
В груди противно тряслась какая-то жилка. Оставаться на месте было страшно, бежать – ещё страшнее. Как её сюда занесло? Почему она спала, да так крепко, что даже не почувствовала, как ударилась? Немыслимо!
И вдруг, похолодев от догадки, Марта едва не завыла в голос. Да ведь не сама же она себя так, по затылку-то приложила; не иначе, сзади огрели! Вот как раз, когда она решила угол срезать и побежала краем леса – кто-то выскочил из кустов да жахнул её дубиной или палкой, много ли девке надо? Ведь поговаривали, что неподалёку разбойничья шайка промышляет по ночам. А её, дуру беспечную, аж белым днём отловили, прихлопнули, затащили сюда и наверняка снасильничали – чего ещё от плохих людей ждать. Ладно, хоть не убили…
Она всхлипнула и тотчас в страхе зажала рот ладонью. Не реветь! Ни за что, вдруг они близко и прямо сейчас вернутся – чтобы ещё раз позабавиться или, чего уж там, порешить… Затаив дыхание, прислушалась. Нет, тихо, разве что кукушка кукует да дятел стучит снаружи. Вроде бы человеческих голосов не слышно. Ушли…
Марта перевела дух.
Что же делать?
Уже понятно, самое дорогое, что есть у девушки, она потеряла. Свершилось. Значит… хватит размазывать сопли. Ей, бесправной сироте, рано или поздно не миновать было такого позора. И без того удивительно, сколь долго она себя сохраняла, обидно только – для кого? Охохонюшки… Однако нечего теперь рассиживаться, пора как-то возвращаться и хорошо бы – хоть с виду нетронутой, тогда, глядишь, никто ни о чём не догадается. Ну, опоздает, попадёт под тёткину ругань, останется без обеда… потерпит, ничего страшного. Придумает по дороге, что наплести.
Главное – жива. Спасибо, Господи, что хоть от смерти сберёг!
Куда же всё-таки посылала её тётка Джованна? Кажется, что-то забрать и кому-то принести. А она вот вернётся домой с пустыми руками, потому что даже ума не даст, чего от неё хотели. Запилит тётка-то, ох, запилит, что без ничего пришла, а ещё больше осердится, ежели платье будет попорчено. Цело платье-то? Не порвано? Без пятен? А то выставит сейчас всем напоказ свой грех невольный, и тогда уже ни дядя, ни пастор не помогут, никто не посватается. А не прикроешь позор замужеством – пойдёшь по рукам. Значит, нельзя, чтобы люди хоть что-то заподозрили.
Марта в очередной раз попыталась приподняться – и замерла, прислушиваясь к себе. Странно… Девушки говорили, что после близости, особенно в первый раз и не по согласию, здорово всё болит – и переднее место, и заднее порой, поэтому она уже приготовилась к новой боли, которая, как иногда бывает, когда притерпишься, о себе не даёт знать, а чуть двинешься – и вот она. Оказывается, зря. Ныла разве что зашибленная голова, но это – не позорно, это можно как-то объяснить. И к неприятным ощущениям добавилось одно: при глубоком вздохе дышать было… несвободно, будто её чем-то тесно перепоясали, да и грудь замотали. А вот женское место – нет, не болело ни капельки, ни саднило, ни жгло. И… сухо там было, ей-богу, сухо… Марта, хоть и девушка нетронутая… была, до сего дня… но наслушалась про эти дела от подружек, да и трудно в деревне жить – и не знать, как это происходит и что бывает. Мужское семя непременно изливается, и была бы она сейчас вся испачканная в какой-то гадости… Неужто её не тронули? Тогда для чего оглушили, уволокли в избушку? Денег требовать? Она не богачка, чтобы выкуп с неё или родни трясти. Ну да, лицом, может, и сошла бы за знатную, а всем остальным-то… Уж года два, с той поры, как начала расти грудь, Марта старалась напяливать на себя не те нарядные тряпки, что подсовывала тётка, а что-нибудь постарее да поплоше, а когда называли неряхой – прикидывалась дурочкой. Только, кажется, это не всегда помогало.
В затылок снова стукнуло. У неё было странное состояние – и понимала всё, и словно её уносило временами куда-то. Тошнило. Попить бы…
И всё же – обесчестили её или нет? Убедиться, что и впрямь осталась невинной, можно было лишь одним способом – проверить, нет ли на известном месте и на ногах крови. И на юбке особенно, а то ведь вот оно, позорище… Она потянула на себя подол – и ахнула, только сейчас поняв, во что одета. Вместо привычной грубой холстины замызганного повседневного балахона рука смяла нечто гладкое, белое, приятное на вид и на ощупь, так похожее на господские платья, в каких щеголяла баронская племянница и её редко наезжающие гостьи. Однажды Марте случилось с ней встретиться, с племянницей-то, когда обе ещё соплячками были, то-то нагляделась... Впрочем, маленькую баронессу никто не посмел бы назвать соплячкой, даже собственный злющий дядя, чтоб ему…
Со страшным бароном было связано что-то нехорошее, но память Марты снова напрочь перемкнуло. Да и не до того стало. Разволновавшись, она кое-как приподнялась на коленки, затем, наконец, встала во весь рост, хоть её и вело малость на сторону, и оглядела, ощупала себя, как смогла. От увиденного совсем поплохело.
Наряд, оказавшийся на ней каким-то чудом, и впрямь был господский: из самого что ни на есть атласа, затканного белыми розами. Края коротких, чуть ниже локтя рукавчиков, пенились кружевами, а на широченные юбки пошло столько материи, что можно было бы, пожалуй, нашить рубашек и штанов для всех Мартиных двоюродных братцев. Жалость-то какая: юбки-то все белые, а по низу грязью уляпаны… Дура, себя пожалей, в сердцах одёрнула Марта и снова взялась было за подол, как вдруг на левой руке ослепительно вспыхнула, попав в луч света… звезда. Так ей показалось. Нервы, и без того натянутые, не выдержали, и Марта взвизгнула и затрясла кистью, словно на пальце у неё засел мохнатый паук-крестовик. Прозрачные, как вода, грани звезды, обрамлённой махонькими лучистыми брызгами-камушками, переливались на солнце всеми цветами радуги, так и крича о своей бешеной стоимости, оттягивая собой и тяжёлой вычурной золотой оправой руку к земле. Не в силах отвести от этого страшного богатства взгляд, Марта тихонько заскулила. Она-то, простота, боялась, что её изнасиловали, а всё, оказывается, гораздо хуже! Так плохо, что дальше некуда!
Девушка в отчаянии пыталась снять кольцо, но то будто заколдовали: оно лишь обдирало кожу да больно кололось оправой, словно ярясь из-за того, что от него добровольно отказываются. Да ведь никак нельзя его на себе оставлять! С потерянным девичеством ещё можно жить, но c чужим перстнем, да таким богатым… Ведь теперь получается, она – воровка! Её найдут, арестуют, отвезут в городскую тюрьму, а на другой день на рыночной площади отрубят руку и заклеймят вдобавок. Жизнь кончена. Кто ей поверит? Попробуй, объясни, как к племяшке кузнеца, вечно оборванной и в лохмотьях, попала настоящая драгоценность. Нашла? А кто потерял? Господа-то все в замке живут, по селу не бродят, чтоб такие цацки случайно ронять… Получила от кого-то за ласки? Признайся, от кого; но только кто ж тебе поверит? Даже знатные сеньоры, что к барону наезжают, выбирают девок покрасивше и не таких ломак, да и расплачиваются не золотом, и не с ними. Пастор Глюк первый же уличит её во лжи. А если уж законный владелец кольца объявится…
Бежать. Домой, за кусточками, потом огородами, чтоб никто не заметил. Найти в кладовке кусок сала, натереть палец – и уж тогда кольцо снимется, непременно! Марта метнулась к низкой двери и едва не растянулась, запнувшись. С ноги слетела туфелька, тоже явно господская, беленькая, с бантами, на высоком вычурном каблучке, к которому селянки непривычны. Мало того, что на ней чужое платье – её ещё и переобули! И это не всё: подобрав юбки, Марта узрела на ногах белые тончайшие чулочки, прихваченные ниже колен подвязками.
Ей снова захотелось завыть. Куда она собралась? Домой? В господской одёже? Да уж лучше голышом! Мало того, что перстень, явно украденный, выдаст с потрохами, так ещё и каждый встречный-поперечный привяжется: откуда ты, кузнецова племянница, бежишь, такая разряженная? Кого раздела? Или прикопала какую-нибудь проезжую барышню в овраге, или сама в шайке? Люди, тут нечисто, к барону её! На суд!
Она пропала. Она пропала. Она пропа…
Сидя на холодном земляном полу, Марта раскачивалась из стороны в сторону, взявшись за голову, и в отчаянии бормотала одно и то же: «Я пропала…» Оттого и не слышала, как отряд рейтаров окружал лесную поляну с её избушкой-убежищем, как сомкнулась цепь вооружённых людей. Опытные наёмники действовали бесшумно: не бряцали оружием, не переговаривались. План поимки государственной преступницы был обговорен и вбит в голову каждому ещё с час тому назад, в деревне, после того, как местный пастушонок, оглядываясь, не видит ли кто, сообщил капитану, что, кажись, заметил ту самую беглую девк… даму, которую третий день ищут. К лесной заимке вроде как брела да спотыкалась, видать – вымоталась вся. Пастушка опросили подробнее, сунули в зубы пару серебрушек – награда знатная за десять слов – да пригрозили отобрать, если узнают, что соврал. Обговорили, как действовать: доходят без шума, смотрят, нет ли кого поблизости – вдруг у беглянки назначена встреча, хорошо бы повязать всех сразу! Не исключено, что будут выставлены часовые, ведь число сообщников неизвестно, поэтому – по сторонам поглядывать, зря не рисковать. А главное – брать всех живыми.
…Дверь распахнулась, едва не снесённая с петель сильным ударом. Марта зачарованно, не в силах двинуться с места, как в страшном сне, смотрела на чёрный силуэт мужчины, облачённого в доспехи. В спину ему светило солнце, лица было не разобрать, лишь блеснули белки глаз, странно отливающие синим. Ужасный человек надвигался, как рок. Судьба. Смерть.
Лязгнуло вынимаемое из ножен железо.
– Подымайтесь, ваша светлость, – спокойно сказал приятный мужской голос. – Именем закона – вы арестованы.
1277 просмотров
Категории: Роман, Серия, Фэнтезийно-любовный роман, Альтернативная история, Неравные отношения и неравный брак, Любовное фэнтези, Горбачева Вероника
Тэги: вероника горбачева, иная судьба
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 18,62 алк |
80,00 руб
Эксклюзивные авторы (206)
- появились новые книги
Авторы (891)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #СнежнаяСказка Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
