Кольцо Дракона. Елена Антошина

ГЛАВА ПЕРВАЯ. НОЧЬ

Ночь. Хмурая, беззвездная, подобная укутавшему мир черному покрывалу. Тьма гораздо лучше любого плаща-невидимки, коими так гордятся маги, и скрытая ею болтушка-луна не выдаст ярким бликом, уроненным в самый неподходящий момент на крыло.
Город спал. Слабо теплились дежурные костры, редкими искорками рассыпанные по монументальной городской стене, сложенной из крепкого белого камня, но сейчас казавшейся серой... Остальной пейзаж тоже не баловал глаз буйством красок. В темноте все оборотни серы. Дома - тем паче.
Однако императорский дворец, несомненно, являлся исключением. Эдакий каменный монстр в самом сердце города, мощными стенами плавно уходящий в невообразимую высь, ощетинившийся неприступными зубьями крепостной стены, которой даже городская в подметки не годится, да вдобавок еще и светящийся. Да, именно так - сочно-зеленым, с редкими кроваво-красными сполохами, цветом. Ни дать ни взять - затерянная в глубине леса земляничная полянка. Подходи ближе да рви спелую, исходящую сладким соком ягоду. А раз тебя так настойчиво приглашают, очень невежливо кокетничать и проходить мимо. Особенно если в детстве тебе прочно привили хорошие манеры.
Что ж... Встречайте! Хотя лучше все-таки не надо. Обойдемся без фанфар и ковровой дорожки, тем более что расстелить ее в воздухе будет довольно-таки проблематично... Зачем же зря беспокоить милых хозяев?
Магическое поле, чуть отсвечивая голубым сквозь общую дикую иллюминацию, даже не колыхнулось, покорно пропустив скользнувшее сквозь него тело. Магия никогда не отторгнет свое же порождение, суть от сути своей и дух от духа своего.
А вот и нужное окошко. По крайней мере, единственное распахнутое.
Испытаем госпожу удачу?
Вот дрил!* //*Дрил - недружелюбно настроенный рогатый да хвостатый житель Бездны (Нижнего плана мира)// Драконоборец всех побери... Маленькое-то какое, не иначе как эту часть дворца строили с великого похмелья, если даже не в самом процессе обильных возлияний. И как, интересно, можно протиснуться в эту барсучью нору?
Призрачно-зеленая стена оказалась прямиком перед глазами, крылья, не рассчитав размаха, царапнули по протестующе шикнувшим камням. Теперь нужно крепче вцепиться когтями в подоконник, как можно быстрее сунуть шею в отверстие, по какому-то недоразумению названному окном...
Небольшой всплеск силы - слабая вспышка белого света, незаметная на фоне пылающей ядовитой зелени, - и тело ужом скользнуло внутрь, звучно впечатавшись в пол.
Ох!.. Упершись слабыми, противно дрожащими руками во что-то ворсисто-пушистое, я отклеился от пола, попутно отплевываясь от набившегося в рот пуха. И вовсе я не неловкий! Просто трансформация - не медовые коврижки, требуется несколько мгновений, чтобы освоиться в новой ипостаси, а их-то у меня и не было в этот раз - пол появился раньше, чем нужно. Так сказать, неожиданно... подкрался.
Плавным движением оказавшись на ногах, я прищурился, подстраиваясь под менее чем скудное освещение. Странно, кстати, - снаружи буйствует эффектная подсветка, а здесь даже отблесков не видно! Но незачем голову глупостями забивать, других проблем хватает. Как бы не оказалось еще, что я влез не в ту комнату.
Что тут у нас? Комнатка с хорошую площадь, посередине - кровать, больше похожая на взлетное поле, а вот на ней... ну-ка, ну-ка... На цыпочках подкравшись к необъятному ложу, я приподнял кружевной угол одеяла... и еле сдержался от дикого вопля, узрев возлежащую на пуховой подушке кошмарную рожу в жутких наростах и с кучей закрученных рогов над бугристым лбом.
Запнувшись в мягком ворсе ковра, я перекатился через голову и мгновенно взвился на ноги - слава всем богам, бесшумно. Когда сердце перестало выбивать на грудной клетке чечетку, осторожно скользнул обратно, вгляделся в ужасное создание и чуть было вновь не оказался на полу, на сей раз - от истерического хохота, благоразумно подавленного в зародыше.
Это была женщина, заботливо накрутившая волосы на толстые штуковины - как их там... бигуди, кажется? - и налепившая на лицо кружочки огурца - я узнал их по характерному сладковатому запаху.
Вот откуда берутся страшные, морозом по коже дерущие сказки... Просто у впечатлительных менестрелей тоже иногда жены бывают. Типа этой вот... ммм... леди.
Ладно, шутки в сторону. Тем паче что лично у меня повода для веселья не наблюдалось, потому что я действительно попал не туда.
Вот дрил, помилуйте меня боги!.. Я с тоской покосился на темный оконный проем, потом - на дверь. Нет, нельзя. Ибо на двери обычно ставят разнообразные пакостные ловушки, и, увы и ах, не только магические, - для воров, наемных убийц и прочих «доброжелателей», имеющих дурную привычку шляться глубокой ночью по чужим комнатам. На окна, как правило, это не распространяется. Да и то - как сквозь подобную узкую щелку может просочиться тот же, скажем, убийца? Даже не так. Как он доберется до окна? По камням, подобно пауку-переростку, полезет? С воздуха подлетит (мало ли, маги порой тоже подработать не прочь)? Так его охранное поле не пустит - а попросту спустит. Обратно. Вниз. С впечатляющей скоростью. Ярмарочные аттракционы отдыхают. То ли дело я... Но меня, к счастью, при строительстве и обустройстве дворца в расчет не брали. И потому...
Вздохнув и опустив на место угол одеяла, который до сих пор задумчиво мял в ладони, я шагнул было к окну... когда две крепкие руки обхватили меня за шею и с чувством притянули к чему-то большому и мягкому. Носом.
Ма-ма-а-а... Вот не дышать я не умею, не научился еще - все недосуг было... Зря!.. Когда от недостатка кислорода тело принялось конвульсивно дергаться, до моего погруженного в панику сознания донесся воркующий бас:
- Что это ты такой нервный сегодня, Таций? Иди ко мне, малыш, я тебя успокою... Хр-р-р...
Душащие ручки ослабили хватку, и я наконец смог отлипнуть от необъятной груди незнакомой дамы, жадно глотая воздух. Не завидую я бедолаге Тацию - такая, пожалуй, успокоит... вернее, упокоит - на веки вечные. Содрогнувшись и потерев шею, я поспешно влез на подоконник и выбрался на узкий карниз (благо что окно для теперешней моей комплекции не казалось таким крошечным). А затем, плотно прижавшись изрядно взмокшей спиной к шершавой и по-прежнему ядовито-зеленой стене, медленно двинулся влево. Нет, упасть я не боялся... но потом снова придется протискиваться в окно в своей первой ипостаси, потом менять ее на вторую... Не хочу! Не буду...
Слава богам, до соседнего окошка удалось добраться без приключений. И то, за чем я пришел, находилось именно здесь - на сей раз ошибки быть не должно, сердцем чую! Распахнув раму (вот наивная беспечность, даже на щеколды окна не закрывают!), я спрыгнул на пол, одновременно оценивая обстановку. Все как и в предыдущей комнате, но кровать аккуратно застелена, а вокруг ни души... зато охранной магии столько, что обычному воришке крупно бы не повезло.
Отлично!
Поиски нужной вещицы не заняли много времени.
Оно лежало на изящной атласной подушке, светясь собственным светом, - идеальное, безукоризненное, чистое, влекущее... Подавив тревожное восхищение, я спрятал бесценную вещицу в карман куртки, положив вместо нее кое-что... так сказать, благодарность хозяевам, ха!
И только потом задумался, что делать дальше. Из дворца я это вынести не смогу - мощные охранные эманации вещички не позволят. Все равно что выбежать в коридор и заорать во всю мощь легких: «А вот и я пришел! Не ждали?». Придется спрятать куда-нибудь... А куда? В этой комнате и нет ничего, кроме кровати и ковра под ногами.
А если сделать тайник в другой комнате? В одной из тех, где давным-давно никто не живет. Тем более что и войти-то туда - легче легкого, никаких ловушек не должно быть в принципе, и выскользнуть из окна будет все равно что сопливого рыцаренка в бараний рог согнуть. Кивнув своим мыслям, я спокойно открыл дверь (ловушки срабатывают лишь в случае, если ее пытаются открыть снаружи... какое упущение, право слово!) и вышел в полутемный коридор, стены и своды которого терялись во мраке и чаде редких едва тлеющих факелов. Видимо, здесь экономили не только на оконных задвижках, но и на магическом освещении.
Дворе-е-ец, фи!..
Ну, веди меня, интуиция... только не подведи! Под мечи здешних стражей...
Она и не подвела. Поплутав по мрачным извилистым коридорам (архитектор наверняка был помешан на лабиринтах), я вышел к двери, от которой не несло искусственной боевой магией и пакостными ловушками. Проведя рукой над замочной скважиной и услышав тихий щелчок, я взялся за кованую ручку и вошел в комнату. Уютную, небольшую, специально для целителя оборудованную: высокие шкафы по стенам с расставленной на полках специфической утварью, до конца не выветрившийся пряный запах сушеных травок, письменный стол у большого (ура!) окна, заваленный стопками книг и исписанных листков бумаги, треножник в углу вкупе с внушительных размеров котлом... И все это великолепие покрывал толстый слой пыли. Уж который год нет во дворце целителя. С последним придворным лекарем случилось какое-то несчастье - темное дело, в нем так и не разобрались. И до сих пор это теплое местечко - должность императорского целителя - пустует.
На том и сыграем.
Я еще раз внимательно осмотрелся. Ого! Какой миленький кувшинчик стоит во-о-он на той верхней полке во-о-он за теми колбами! Да еще с крышечкой!.. Прелесть!
Цып-цып-цып, иди к папочке...
Щелкнув послушно скользнувший в руки кувшин по медному боку, я осторожно опустил в него сворованную вещицу и поставил емкость на место.
Хо-ро-шо!.. Вряд ли кто догадается, где оно находится! Даже если здесь и заведется новый целитель, наверняка он просто задвинет куда подальше эту заросшую пылью и паутиной рухлядь. Я бы так и поступил, и не думаю, что целители дурнее некоторых. Так что пора уносить отсюда ноги... вернее, крылья.
Привычно вскочив на подоконник и распахнув окно, я сделал короткий шаг в бездонную черную пустоту... Где-то в трех тарэ* // Тарэ - принятая в Даверионе мера длины, равная примерно одному метру. 1 ритарэ - около 2 сантиметров. 1 нотарэ - 1,5 километра// от земли бесшумно взмахнул крыльями, вновь проходя сквозь пелену магического поля, и, взвившись ввысь, бесплотной тенью растворился в ночном чернильном небе, застывшем в предвкушении скорого рассвета.
* * *
Ночь.
Темно, прохладно, спокойно. Обманчиво спокойно.
Кажется, что дворец, объятый зеленоватым защитным коконом, сладко спит, убаюканный бархатноглазой хитрой ночью, но...
- Какого дрила тебе нужно?! - Темная фигура в темном плаще вздрагивает в темноте огромного зала, наткнувшись на того, кого никак не могло быть здесь.
- Мне нужна аудиенция, ваше величество. - В глухом, почти шипящем голосе другой ночной тени слышится тщательно скрытая насмешка.
- Как ты смог проникнуть во дворец?! - не унимался мужчина, носящий столь высокий титул.
- Вы забыли, кто я, светлейший? - вкрадчиво осведомился его собеседник.
- Забыть... Как было бы хорошо, - проворчал светлейший, презрительно передернув плечами. - Зачем ты явился сюда?
- Я исполняю свою часть договора...
- Ради себя же! - отрезал мужчина, злясь на непроглядную тьму, мешающую разглядеть лицо ночного визитера.
Последнему же отсутствие света явно не мешало, и Император чувствовал изучающий взгляд. Это приводило правителя в ярость, волю которой он не мог дать. Пока что не мог.
- Все верно. Но ведь и вам, ваше величество, наверняка есть от этого выгода... Мне нужны гарантии...
- Разве твой народ кто-то трогает? - резко бросил Император.
- Нет. Пока нет. Но говорят разное...
- Говорят! Что же ваши Старейшие не могут пресечь это свободомыслие?! Раньше у них неплохо получалось!
- У вас еще нет реальной власти, не забывайте. Пока оно не сделает выбор, вы - всего лишь формальный правитель... покорный воле Сената.
- Знаю без тебя! - разъярился мужчина. - Пришел сюда, чтобы любезно напомнить мне об этом?!
- Время идет. Народ - с подачи все того же Сената - может не принять вас. Впрочем, это не мое дело. Я пришел напомнить вам о вашей клятве.
- Я не забыл, - поморщился Император. - Что тебе еще нужно?
- Ничего, светлейший... Я лишь хотел удостовериться, что вы не забыли о нашем уговоре...
- Я не забыл, - холодно отозвался мужчина. - Ты получишь свое, но лишь после того, как своей цели достигну я. Еще вопросы?
- Не смею более отнимать у вас время, светлейший... Прошу простить меня за столь бесцеремонное вторжение... И... Тихо!
- Что? - насторожился Император. В глубокой предрассветной черноте зала ему показалось, что собеседник принюхивается к чему-то, и не факт еще, что в человеческом облике.
Передернувшись, правитель Давериона тоже прислушался. Тщетно.
- Что происходит? - потребовал он объяснений.
- Показалось, ваше величество, - вежливо отмахнулся гость, зловеще сверкнув серебром глаз. - Позвольте откланяться...
Император ощутил дыхание ветра на щеках, расслышал несколько мягких уверенных взмахов мощных крыльев, и все стихло.
Поморщившись, властелин Империи Дракона медленно побрел к своим покоям, чувствуя полный упадок сил. Тяжело все-таки общаться с высшим существом, имея нечистую совесть... и пытаясь скрыть это любой ценой. Ни к чему ночному визитеру знать больше, чем ему положено.
Император медленно шел по просторным дремлющим залам, наслаждаясь мгновениями тишины и покоя. В своей собственной душе этих ощущений он не помнил. Да и были ли они там когда-либо?
Ладонь скользила по стенам дворца - гладким мраморным, шероховатым гранитным, отделанным драгоценными камнями или украшенным барельефами - в основном драконами в самых немыслимых ракурсах, - выложенным мозаикой или завешанным зеркалами. Дворец был прекрасен. Днем он сверкал на солнце, словно диковинный драгоценный камень. И оживали мозаики, величественные барельефы, отражали миллионы солнечных зайчиков зеркальные залы, мерцали богато изукрашенные, уходящие ввысь, под сводчатые потолки, резные колонны. А ночью, когда гасились факелы в ожидании очередного рассвета, можно было полагаться только на собственные ощущения. И тогда, прикасаясь к высеченному из цельного куска мрамора распростершему крылья дракону, можно было почувствовать все величие этой древнейшей расы.
Император усмехнулся про себя. Уж он-то знал истинную цену этому величию... Совершенно непочтительно щелкнув статую по оскаленной в победном реве пасти, властитель двинулся дальше, все еще не отнимая руку от столь притягательных стен, словно оживающих на краткое мгновение от прикосновения к теплой коже.
Дворец жил. Или изо всех сил хотел жить. Император подумал, понравилось бы ему это - живой, разумный и разговаривающий дворец. Нет уж, тогда бы его пришлось снести - до основания. Слишком много тайн слышали эти стены. Слишком много интриг и предательств, без которых вряд ли возможно осуществлять власть, свершалось под этими величественными сводами.
Завтра... Император бросил беглый взгляд за окно, на медленно светлеющее небо... Нет, уже сегодня во дворце появится новый целитель. Памятуя о том, что стало с предыдущим... Впрочем, может, этот окажется умнее. Хотелось надеяться, ибо таскать городских лекарей не всегда представлялось удобным. Нужен свой человек. Надежный. И умелый.
Император с силой помассировал виски.
Пол-империи тому, кто наконец-то избавит его от головной боли...
Усмехнувшись, правитель наконец решил, какое задание конкурса будет определяющим, и с довольной улыбкой направился туда, куда уже привык заходить перед сном. В маленькую комнатку, нежилую - пока что, - где лежало нечто, в скором времени обязанное подарить ему безграничную власть. С предвкушающей улыбкой Император открыл дверь (охранные заклинания, узнав хозяина, покорно отключились), подошел к кровати, на которой одиноко лежала атласная подушечка, склонился над ней... и с яростным воплем отскочил назад, выбежал обратно в коридор, на ходу призывая стражу.
На подушечке, насмехаясь над властелином могущественнейшей из империй, возлежал плоский камешек с намалеванной превеселой рожицей, показывающей забавный ярко-розовый язык.
Кольцо Дракона исчезло.
* * *
Пелина, невысокая, полненькая, светловолосая девушка лет двадцати, места себе не находила, то и дело подбегая к окну и всматриваясь в непроглядную ночь, плотным одеялом укрывшую Дагор, столицу Давериона.
Подарок для воров, заговорщиков и прочих темных либо просто не в меру загадочных личностей, как охарактеризовала бы подобную ночку ее беспечная подружка, кою она и пыталась разглядеть в бархатной черноте.
Робко пел соловей. Первый в этом году. Девушка любила соловьиное пение, но на сей раз почти не обратила внимания - отметила краем сознания и продолжила в душе костерить безалаберную соседку по расположенному неподалеку от рыночной площади домику, исчезнувшую в неизвестном направлении еще вечером. Куда, спрашивается?!
Пелина знала, что ее подружка несколько лет жила в окрестностях Дагора и была ученицей старого целителя. Да это сразу чувствовалось - и в спокойном, доброжелательном взгляде, и в тонких, но сильных руках с изящными чуткими пальцами, и в сострадательном отношении к людям. Пелина подозревала, правда, что от этих самых людей молодая целительница немало натерпелась - от хорошей жизни подобные красавицы и умницы добровольно в глушь не уходят, пусть даже и учиться. Но зла на них не затаила. Никакого. А на расспросы просто улыбалась, тихо и спокойно. Это только с виду ее подружка безропотна и смиренна - а на самом деле... Решительности и силы воли ей было не занимать.
Но куда ж ее на сей раз понесло-то?! Завтра... ох, уже сегодня! - заключительный этап конкурса на замещение должности императорского лекаря. Ей остался один шаг до победы, и перед этим нужно бы как следует выспаться, а она... наверняка кого-нибудь лечит. Опять. А значит, вернется домой совершенно без сил. Ну куда это годится? И ведь ничего этой упрямице не докажешь...
Погрузившись в нерадостные думы, девушка не услышала скрипа открываемой двери и легких шагов. Очнулась, лишь когда кто-то вздохнул, словно сбросил с плеч непосильный груз. Вздрогнула, готовясь испугаться по-настоящему, резко обернулась... и тут же нахмурилась, уперев руки в бока:
- Ольна?! Ну где тебя носит?!
Игнорируя гневный вопль подруги, целительница прошла в свою крохотную комнатку и буквально рухнула на узкую кровать, не удосужившись раздеться. Ну точно, лечила. Совсем сил не осталось - лицо белое, глаза пустые.
- Ольна!.. - вновь начала было Пелина, грозно сдвинув светлые брови. Но девушка, игнорируя ее праведное возмущение, лишь махнула рукой и, отвернувшись к стене, провалилась в тяжелый сон.
Пелина вздохнула, сердито фыркнула и пошла на кухню - заваривать для беспечной подружки особые травки, восстанавливающие силы после подобных профессиональных подвигов.
Надо же, отдавать частичку собственной души другим!..
Вряд ли сама Пелина решилась бы на такое безумие.
* * *
Ночь величественно проплывала над миром, загадочно улыбаясь в предвкушении интересной игры, которую сама же сегодня и затеяла, скрыв под своим плащом того, кто этого хотел, и не позволив разглядеть неясные тени тому, кто так к этому стремился...

ГЛАВА ВТОРАЯ. ЛЕКАРЬ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

Весна разошлась не на шутку, явно вознамерившись сравняться в рвении с летом. Но все-таки это была весна, и потому жара не ощущалась так остро, лишь радуя горожан долгожданным теплом.
Утро солнечными потоками хлестало в распахнутое настежь окно, задорный ветер шаловливо колыхал кружевные занавески, а в чашках с травяным чаем отражалось безумно-синее смеющееся небо.
Пелина недовольно заворочалась на кровати, пытаясь натянуть подушку на голову, дабы заглушить сумасшедший птичий хор, на разные лады приветствующий новый день, и услышала тихий смех и чуть охрипший голос:
- Хватит спать, лежебока! Так всю жизнь проморгать недолго!
Девушка быстро отбросила подушку и открыла глаза, рассматривая сидящую у окна целительницу, словно облитую золотым сиянием утра. На широком подоконнике стояли две чашки, исходящие ароматным паром.
- Я - не ты, мне полчаса на сон не хватает, - проворчала Пелина, подмечая неестественную бледность подруги и усталость, упрямыми складочками притаившуюся в уголках темных странных глаз.
Признаться честно, при первой встрече эти глаза сильно испугали девушку. Потом появилось любопытство, а потом - привычка. И теперь взгляд Ольны не вызывал жгучего интереса или суеверной боязни. Как и ее волосы. Тоже странное сочетание, но, возможно, среди ее предков затесались эльфы, кто знает?
Целительница чуть заметно вздрогнула, усталость коварно просочилась во взгляд и голос:
- Прости. Я не хотела, чтобы ты нервничала из-за меня... Но...
- Так получилось, - со вздохом закончила Пелина выученную назубок фразу, надевая платье. Ольна кивнула и прыснула со смеху. Пелина же с негодующим воплем стащила натянутое задом наперед платье, переодела и, застегивая крючочки на спине, проворчала:
- И когда ты прекратишь заниматься никому не нужной благотворительностью? Ты хоть к испытаниям-то готова?
- Готова, - усмехнулась целительница, осторожно прихлебывая горячий чай и привычно игнорируя неудовольствие подруги. - Кстати, за травки спасибо... Когда утром встала, совсем сил не было.
- И что на этот раз? - Пелина присела на другой стул, пододвинула к себе вторую чашку, пригубила, сморщила носик. Горечь несусветная. Когда травы заваривает сама Ольна, настой получается с привкусом медовой сладости, с едва заметной горчинкой. Вздохнула, отодвинула чашку и пытливо посмотрела на бледную подругу. Та счастливо улыбнулась:
- Роды. Аптекарский лекарь сбежал, сказал, что ничем помочь не может. А я...
- Мимо проходила, - не удержалась Пелина. Целительница вновь улыбнулась. Как всегда, открыто и ясно. Чудо природы, не иначе... Так мог улыбаться только человек, никогда не видевший грязи и боли этого мира. Блаженный.
- Двойня родилась. Мальчик и девочка. И женщина в порядке. - Ольна потянулась, до хруста в косточках разминая спину.
- Очень рада, - фыркнула Пелина. - И, разумеется, забесплатно?
- О чем ты? - хлопнула длиннющими ресницами подружка. - Бедные горожане, муж - простой разнорабочий, жена - помощница кухарки в купеческом доме, откуда у них деньги? Каждый врон* // Врон - самая мелкая медная монета Давериона// на счету! А сейчас, когда надо растить детей, - и тем более.
- Тебе виднее, - вздохнула Пелина, поднимаясь из-за стола. - Ну хорошо, голубушка! Давай, собирайся! Тебе во дворец пора - покорять Императора своими профессиональными навыками и рекомендательным свитком с печатью известнейшего целителя! Ну же, чего ты ждешь?!
Ольна задумчиво посмотрела на свою боевую подругу и чуть заметно улыбнулась:
- Знаешь... Мне кажется, не стоит туда идти... От меня гораздо больше пользы здесь. А там... там так холодно и мрачно. Мне там не нравится. И Император не нравится.
- Что?! Да ты в своем уме?! - завопила Пелина, сверкая вмиг потемневшими глазами. - Да это шанс, о котором мечтают все! И он у тебя в руках! А ты... Холодно, мрачно!.. - передразнила она. - Император тебе не нравится! Да тебя никто за него замуж идти и не заставляет! А поработать - хотя бы немного - ну что тебе мешает? Не понравится - уйдешь, всего-то!
- Ладно, - так же задумчиво кивнула целительница, поднимаясь. - Убедила. Попытка - не пытка...
- Умница, - заключила Пелина, чрезвычайно собою довольная.
* * *
Внутренний дворик императорского дворца, зеленый от многочисленных деревьев и кустарников, сейчас больше напоминал лабораторию сурового и строгого магистра практической магии.
Посередине возвышался крепкий дубовый стол, заставленный всевозможными склянками и колбами, приборами непонятного назначения, травами и прочим целительским инвентарем. Чуть поодаль расположили треножник вкупе с вместительным котлом. У стола, гордо подбоченясь, стоял маленький кругленький человечек в вычурном костюме с накрахмаленными кружевными манжетами. Главный дворцовый распорядитель, на первый взгляд весьма забавная и добродушная личность. Правда, при ближайшем знакомстве с ним забавного, а тем паче добролдушного оставалось катастрофически мало...
А перед этой надутой от сознания собственной значимости персоной стояли две девушки и длинный нескладный парень.
- Я ознакомился с вашими рекомендациями, - тонким голоском возвестил распорядитель, потирая пухлые ладони. - Вы - лучшее из того, что мне удалось найти... Да. Сегодня был последний конкурс. И кто-то из вас станет личным лекарем самого Императора Давериона! Итак...
- Пожалуй, почтенный Неуш, это скажу я, - послышался глубокий, чуть насмешливый голос, и к распорядителю подошел одетый в белоснежную рубашку, черный бархатный камзол и такого же цвета брюки, заправленные в высокие, начищенные до блеска сапоги, светловолосый молодой мужчина. Лицо его пыталось сохранить серьезность, но глаза выдавали с головой. Орлуду Дэнфи, герцогу Ритарскому, являющемуся первым советником Императора, явно было весело.
Он по привычке нашел взглядом спокойный и уверенный взгляд самых странных глаз, какие когда-либо видел. Звездных глаз. И не было в них ни страха, ни лживого почтения. Лишь ровный доброжелательный свет. Искренность. Сострадание.
- Я очень волнуюсь, - пробормотала рыжеволосая девушка, стоящая рядом с Ольной, которая рассеянно поглаживала высокий бортик выложенного мрамором фонтана. На взгляд целительницы, кремнием было бы лучше. Но...
- Мне все равно, - пожала она плечами, чувствуя на себе настойчивый взгляд янтарных глаз герцога.
- А я уже проиграл, - печально поведал нескладный паренек, откидывая с глаз длинные пряди светлых волос. - Мне плохо дается лечение мигрени...
Мигрень грозила начаться у Ольны. Ей невыносимо захотелось сбежать, едва появился Орлуд. А уж когда его взгляд прямо-таки впился в ее лицо... Герцог навязчиво ассоциировался с Императором, который вызывал у девушки нервную дрожь. Как целительница заставила себя устоять на месте, она так и не поняла. Ощущение крупных неприятностей прочно обосновалось в ее душе. Ольна даже не помнила, что именно побросала в свой эликсир, да и не особо заботилась об этом.
«Нет, все. Хватит с меня. Пора прислушаться к внутреннему голосу и уходить отсюда», - думала она, теребя край своего платья. Ярко-голубого. Ее любимый цвет. Цвет свободы. Потому что только в небе, имея за плечами крылья, можно чувствовать себя по-настоящему свободным.
У Ольны крыльев, увы, не было.
Герцог же, насладившись смятением в скромных рядах претендентов и одарив Ольну еще одним более чем странным взглядом, наконец-то провозгласил:
- Все свободны! Кроме сэнни* // Вежливое обращение. Сэнни - к незамужним девушкам, сэнна - к замужним дамам, сэнн - к мужчинам.// Элери... Вы приняты. Поздравляю, мэтр Телеон воспитал достойную ученицу...
Разочарованно вздохнув, парень и девушка направились к выходу.
Победительница тоже издала вздох. Тяжелый. Потом подумала и решила, что все-таки это, наверное, к лучшему. Ведь мечтала же она когда-то об этом... Вот и... домечталась.
- Госпожа Элери, почтенный господин Неуш проводит вас в ваши апартаменты, - насмешливо - как показалось целительнице - склонил голову Орлуд и, дождавшись, когда круглый толстячок подкатится ближе, скрылся в неизвестном направлении.
«А может, я не желаю здесь работать!» - чуть было не высказала Ольна, но, крепко сжав зубы, покорно последовала за проворным толстячком, скачущим по мраморным плитам пола подобно резиновому ярко раскрашенному мячу.
Распорядитель тяжело отдувался, карабкаясь по высоким ступеням лестницы, то и дело останавливался, переводя дух. Ольна шла следом, по пути рассматривая внутреннее убранство дворца. Величественные, просторные залы, впечатляющие галереи, увитые живыми цветами, невероятное сочетание материалов и стилей, статуи драконов... Вот они, пожалуй, более всего поразили целительницу. Перед одной из них девушка просто потеряла способность двигаться и говорить. Она стояла и смотрела, как серебряное существо, распахнув мощные крылья, готовится взлететь. Неизвестный скульптор постарался на славу, и дракон вышел совсем как живой - казалось, еще мгновение, и крылья взметнутся, дракон оттолкнется от постамента и покинет дворец, бесшумным лунным бликом скользнув в окно.
- Сэнни Элери! - вырвал Ольну из оцепенения недовольный возглас распорядителя, нетерпеливо приплясывающего на ступенях следующего лестничного пролета. Вздохнув, она пошла дальше, коснувшись блестящего в солнечном свете крыла дракона.
И вновь - ступени, переходы, залы, галереи, картины, цветы, статуи, барельефы... В глазах уже рябило, когда распорядитель наконец вошел в широкий коридор и уверенно зашлепал по нему, сворачивая в его лабиринтах то направо, то налево.
«Я заблужусь. Я обязательно заблужусь здесь, и тогда - все. Найдут одинокий скелет лет через десять...»
От этой мысли Ольне стало не по себе, и она прибавила шаг, дабы не отстать от шустрого толстячка.
Вскоре тот остановился перед дубовой дверью, распахнул ее, скупо поклонился и укатился в обратном направлении... А целительница почувствовала себя совсем как дома.
Помещение было небольшим и уютным. Огромное окно - распахнуто настежь, и солнце заливало удобный стол, на котором стопками лежали книги. Вдоль стен стояли вместительные шкафы со всем необходимым. А еще здесь пахло травами. Вдохнув этот неповторимый аромат, Ольна почувствовала себя намного увереннее. В конце концов, ее наставник, магистр Телеон, ничуть не сомневался в способностях своей ученицы, потому и направил ее во дворец, дав поистине ценные рекомендации. И вот она - здесь. Почему бы, в самом деле, не воспользоваться таким великолепным шансом, выпадающим только раз в жизни, да и то - далеко не каждому?
Ольна подошла к окну, выглянула. Высоко. Ей всегда хотелось летать. Залезть на подоконник и... Вздохнув, девушка отвернулась от окна и невольно вздрогнула, а потом, опомнившись, присела в глубоком реверансе.
- Оставьте, госпожа целитель. Сегодня мы уже здоровались. - Герцог Ритарский с интересом осмотрел комнату, потом тяжелый взгляд прозрачно-янтарных глаз вновь остановился на Ольне. - Скажите лучше, как вам удалось победить? Что было в том зелье, которое так быстро помогло Императору справиться с головной болью?
- Приворотное зелье, ваше сиятельство, - спокойно ответила девушка. - Чтобы победить наверняка.
- Что ж... - усмехнулся Орлуд. - Ценю ваш юмор. Не желаете раскрывать профессиональные секреты - ваше право. Надеюсь только, что и другие ваши рецепты будут столь же действенны.
- Не сомневайтесь, ваше...
- Я знаю свой титул, - остановил ее герцог. - Не буду мешать... Обживайтесь. И не верьте сплетням, юная госпожа, - они еще никого до добра не доводили.
- Сплетни? - не удержалась от вопроса Ольна.
- Сплетни, слухи, домыслы... Император очень не любит этого. Если что-то будет нужно - обращайтесь ко мне. Я помогу.
- Не хотелось бы беспокоить ваше сиятельство... Наверняка у вас и без меня хватает забот.
- Язвите, сэнни Элери? Бросьте. Вам не идет. Вы похожи на принцессу, а принцессы - очень милые девочки... Позвольте откланяться. - И, отвесив по-военному четкий поклон, Орлуд вышел, не забыв прикрыть за собой дверь.
- Грубая лесть, - тихонько прокомментировала целительница. - Видимо, способ установить блат на целительские услуги. Что ж, посмотрим...
Усмехнувшись, Ольна распахнула еще одну дверь и вошла в смежную комнату, призванную служить спальней.
- Мило, - пробормотала Ольна, пристраивая сумку у стены и осторожно присаживаясь на край кровати. - Очень даже ничего...
Комнатка, выделенная целительнице, не отличалась простором и роскошью, но была довольно-таки уютной. Окно почти во всю стену, мягкая кровать с кучей подушек, небольшой шкаф с зеркальными дверцами у другой стены, столик, кресло и пара стульев - вот и вся немудреная обстановка ее нового жилища. Кому-нибудь другому сие могло бы и не понравиться, но Ольна, лишь недавно покинувшая предпочитающего лесную уединенную жизнь учителя, к роскоши не привыкла и потому осталась довольна.
Поднявшись, она решила разобрать вещи и еще раз осмотреть свое рабочее место. Ее вновь начали одолевать сомнения и необоснованные страхи, а лучшим лекарством от них для Ольны всегда являлась любимая работа - и руки заняты, и мысли при деле, и на всякие глупости отвлекаться недосуг.

* * *
Уже к вечеру Ольна поняла, что имел в виду герцог Ритарский, предупреждая ее насчет слухов. Поистине, этого добра во дворце хватало! А уж то, что в этих стенах появилась новая пара «свежих» ушей, было воспринято здешней прислугой как дар небес. В итоге за неполный день пребывания во дворце целительница узнала, кто на ком женат и кто с кем и кому изменяет, сколько раз в день графиня Мианьен меняет наряды и ухажеров, что у барона Флосака вставные челюсти и парик, прикрывающий обширную лысину, маркизе Дэнье на самом деле тридцать девять, а не девятнадцать, а у герцогини Зальон - кто бы мог подумать! - костяная нога; что у барона Мирсье три внебрачных сына, ни одного законного и склочная да страшная, как кара небесная, супруга; что герцог Ритарский - кровожадный оборотень, пьющий кровь невинных младенцев, а еще - жуткий бабник, пьяница, дебошир, забияка, насмешник и вообще непонятно, как его терпит Император; а уж последняя новость, вмиг облетевшая дворец, и вовсе заставила ахнуть жадный до сплетен народ - Император потерял кольцо! Именно это страшным шепотом перетирали по углам до самого вечера, настороженно глядя по сторонам - не идет ли кто, к Императору приближенный? И Ольна, едва вырвавшаяся из цепких дебелых ручек местных кумушек, невольно слышала обрывки этих разговоров, из которых поняла, что потерял Император не простое колечко, а символ власти, и без него он - как без рук. Девушка, далекая от придворной жизни, только плечами пожала, видя, как слух о потере кольца всколыхнул дворец. Сама она никак не могла взять в толк, как обычная безделушка может иметь хоть какую-то власть над людьми, а потому, пользуясь возникшей суматохой, ускользнула к себе в комнату и, невзирая на поздний вечер, принялась за привычную работу.
Руки бережно перебирали сухие травы, успокаивающе бурлила вода в котелке, над погруженной в свои мысли целительницей витали медвяные ароматы уже приготовленных отваров. Ольна неловко ухватила очередной корешок, уколола палец, охнула, завороженно глядя на выступившие рубиновые капельки крови, и словно бы очнулась, только сейчас заметив, что на дворе уже далеко не вечер.
В распахнутое окно тягуче вливалась пряная вешняя ночь, смешиваясь с горьковато-сладкими травяными ароматами. Неподалеку самозабвенно пел соловей, вкладывая в хрустальные трели всю душу. Где-то ухнул филин, эхом отозвался одинокий, полный тоски волчий вой, и Ольна внезапно вспомнила, что Дагор окружен лесом. И ей нестерпимо захотелось оказаться там, среди нежных, молодых трав и деревьев, и стало душно и тесно в каменных стенах, пропитанных недоверием, подозрительностью и сплетнями. И неприятные мысли накатили с новой неодолимой силой. Зачем учитель настоял на том, чтобы она отправилась в столицу? Зачем она здесь? Лечить Императора, от которого волнами исходят холод и затягивающая тьма, от головной боли? Или от нечистой совести? Человека, власть которого зависит от какой-то безделушки... Смешно!
Целительница раздраженно передернула плечами и вновь склонилась над ступкой, в которой тщательно перетирала корни лопуха. В комнату влетел озорной ветерок, взметнул легкие шторы, приподнял стопку листов на столе и по пути задул трепещущее пламя свечи и робкий огонь, пляшущий под котелком. Вздохнув, Ольна потянулась было к лежащему рядом огниву, но, мельком взглянув в окно, передумала, отложила травы и ступу, опустилась в кресло, откинулась на мягкую спинку, вытянув ноги, и, любуясь огромной серебряной луной, незаметно для себя заснула...

* * *
...Воздух был удивительно чист и прозрачен. Как горный хрусталь. И холоден, как лед. Здесь трудно дышать, очень трудно, и чем выше - тем хуже. А глаза слепит бесстыдное солнце, и не думая прикрыться нежной тканью облаков. Потому что сами облака плещутся у ног, словно море во время прилива. Колышутся, подчиняясь только им одним понятным ритмам, перетекают одно в другое, меняют причудливые формы... приглашают усталого путника ступить на их белоснежную пенистую поверхность, обещая отдых и покой. Вечный. Потому что под ними - настоящая пропасть, а земля отсюда кажется крошечной картой с галочками лесов и синими жилками рек.
Высоко, слишком высоко живут «прекраснейшие и мудрейшие» из всех разумных рас.
Хэс ухмыльнулся, осторожно похлопав себя по карману теплой, подбитой мехом, куртки. Интересно, сколько прекрасного и мудрого останется на лице Тавелеритара, Верховного Старейшего, когда он увидит этот старинный манускрипт?
И снова - вверх. По коварному хрустящему снегу, в любой момент готовому выскользнуть из-под ног, сбросить дерзкого путника, осмелившегося топтать белоснежный покров Святилища Древних, в бездну - в назидание подобным ему наглецам. Пару раз Хэс действительно едва не сорвался. Судорожно хватался руками за выступы холодной угрюмой скалы, переводил сбившееся дыхание и продолжал свое немыслимое восхождение по извивающемуся серпантину узкой горной дороги.
Воздух смерзался прямо в легких, из горла вырывались хрипы, ноги и руки уже основательно заледенели, когда серпантин сделал еще один, последний, виток, и пред взором измученного Хэса открылось самое великолепное зрелище, какое он только видел за всю свою отнюдь не короткую жизнь.
Хрустальную Долину опоясывала гряда неприступных скал, изрезанных труднопреодолимыми тропами, по одной из которых он пришел сюда. Но холодными, мерзлыми, дикими и враждебными они были лишь с той стороны, которая отгораживала Долину от окружающего мира. С этой же стороны горы казались пологими краями огромной чаши, на дне которой живописно разбросаны ярко-зеленые луга, пашни, поля, густые прохладные леса, полноводные реки и звонкие ручейки, голубые, отражающие безмятежное небо, прозрачные окошки озер.
И замки. Они стояли на склонах, гордо возвышаясь над сияющим великолепием нереальной Долины. Замки, сотканные из мороза и инея, высеченные дыханием снежных ветров, выточенные из прозрачного голубоватого льда, возведенные вдохновленной метелью, выросшие из сияющего тумана... но не кажущиеся бездушными и холодными.
Жилища Старейших.
Хэс стоял рядом с одним из них, в невольном восхищении подняв голову к реющим над высокими точеными башенками знаменам цвета снежного утра. Знамена развевались на ветру - не убийственном, как там, откуда пришел Хэс, а нежном и теплом, как дыхание самой жизни.
Все в этом месте буквально пронизывала магия. Не заклинания, не отголоски колдовских экзорцизмов, а чистая, свежая, неоформленная... искренняя.
Хэс усмехнулся последнему определению, неожиданно пришедшему на ум. Еще немного полюбовался прекрасным архитектурным изыском и решительно направился к белоснежным воротам. Осмотрел их, вздохнул и, взявшись за колотушку в форме кусающего самого себя за хвост дракона, постучал.
Как символично. Можно сказать, цель его сегодняшнего визита - заставить этих гордых выскочек укусить себя за хвост...
- Кто смеет беспокоить покой Верховного Старейшего?! - нарушил умиротворенную тишину голос, словно сплетенный из завывания горного ветра, заблудившегося в узком ледяном ущелье.
- Я как раз к нему. К великому Верховному Старейшему, Мудрейшему Тавелеритару, - скрывая иронию, хрипло произнес Хэс, поморщившись от боли в застуженном горле. Дрил все побери, рисковать своей шкурой ради... А, к чему теперь?..
- Имя? - просвистел голос.
- Хэс, - отозвался гость. - То есть Хэслинг. Из клана Крадущихся.
- Проклятый? В моем доме? - послышался другой, глубокий и приятный, голос, и ворота распахнулись, являя взору промерзшего едва ли не насквозь и оттого не расположенного к шуткам Хэса высокого молодого мужчину с пронзительным взглядом серебряных глаз. На его тщательно расчесанных густых длинных волосах все того же серебряного цвета возлежал тонкий, словно сплетенный из нежнейших веточек, хрустальный венец.
Некоронованный король Долины. Предводитель Совета Старейших. Его Мудрейшество Тавелеритар.
- Я тоже очень не рад тебя видеть, - саркастически поклонился Хэс, злобно сверкая глазами, запорошенными снежной поземкой.
- А, мой не-друг Хэслинг! - усмехнулся Старейший, жестом предлагая тому войти. - Как тебе удалось довести себя до подобного состояния? Отдыхал в зоне вечной мерзлоты?
- Нет, он еще издевается, - прорычал Хэс, разъяренно отряхивая одежду и входя в просторный, сотворенный из полупрозрачного материала, очень похожего на хрусталь, холл. - Будто ваше Мудрейшество не знает, в каком дрилом проклятом месте расположена его же собственная Долина!
- Ты охрип. Замерз. Нерха! - негромко крикнул Тавелеритар, и на его зов тут же явилась скромная девушка с испуганным взглядом. Конечно же сереброволосая и сереброглазая. - Проводи моего гостя в комнату, которую я просил тебя подготовить, - велел ей Старейший и снова посмотрел на угрюмого Хэса: - Приведи себя в порядок, поешь. Потом поговорим. Ты знаешь, где меня найти.
И, царственно взмахнув рукой, Старейший удалился, предоставив взбешенного подобным отношением к своей промороженной персоне Хэса заботам Нерхи, нерешительно мнущейся у лестницы.
- Ну?! - свирепо рыкнул он на девушку, и та испуганной белкой прыснула по ступеням.
Хэс тяжело вздохнул и поплелся следом, про себя с великим удовольствием костеря Тавелеритара предпоследними словами.
Последние он оставил для того, кто послал его сюда. Снова. Но - Хэс искренне на это надеялся - в последний раз.
* * *
Тавелеритар выглядел свежим и отдохнувшим. По сравнению с ним Хэс казался себе бледной немочью на последнем издыхании. Но молчал, чувствуя заинтересованные взгляды еще одного участника их разговора. Задумчивый молодой человек с усталым лицом. Той же «масти», что и Старейший, что и любой житель этой Долины. Долины серебряных драконов.
- Что скажешь, Мхолт? - проговорил Тавелеритар, вальяжно развалившись в удобном кресле у исходящего жаром камина.
- Что я скажу? А когда тебя это интересовало? - вздохнул парень, с усилием потирая высокий бледный лоб, прорезанный одинокой задумчивой морщинкой.
- И все же? - не отставал Верховный Старейший. Происходящее явно забавляло его. - Ты входишь в Совет. Что ты думаешь?
Мхолт отрешенно посмотрел на Хэса, зябко кутающегося в теплый плед, и неожиданно улыбнулся:
- Я думаю, что это - бред. Оборотень клана Проклятых в нашей Долине - это слишком. Даже для тебя, друг.
Хэс оскалился, на мгновение позволив частичной трансформации удлинить клыки:
- Я здесь не по собственной прихоти, дракон. И еще - вы тоже мне не нравитесь.
- Что ж, по крайней мере - честно, - заключил Мхолт. - Тогда зачем ты здесь, Проклятый?
- Мой клан - Крадущиеся! Я не намерен отзываться на унизительную кличку, придуманную завистливыми родичами! - огрызнулся Хэс, нервно ерзая в кресле.
Этот молодой нахальный дракон безмерно раздражал своим проницательным взглядом и склонностью к размышлениям. Такого будет трудно обвести вокруг пальца. Гораздо труднее, чем самоуверенного болвана Тавелеритара. Впрочем, на этот случай имеется козырь в рукаве, и на чересчур подозрительного упрямца найдется тот, кто его непременно обломает...
- Как ни назови - суть одна, - чуть усмехнулся парень, откидываясь на спинку. - Зачем ты здесь, оборотень Хэс?
- Принес кое-что... - осклабился Хэслинг, загоняя поглубже оскорбленную гордость и желание вцепиться в горло несносному Мхолту. - Может, ваши мудрейшества заинтересуются сей вещичкой. - И подчеркнуто небрежным жестом Хэс бросил выуженный из кармана свиток Тавелеритару на колени.
Верховный нахмурился, неодобрительно глянул на нахально ухмыляющегося оборотня, но промолчал. По опыту знал, что того не переговоришь. Различия в культуре и уровне воспитания давали о себе знать. Тавелеритар осторожно взял свиток за уголок и потянул. Неторопливо вчитался в первые строки. И, забыв обо всем и вцепившись в тонкий пергамент обеими руками, унизанными серебряными (ну конечно же!) кольцами, жадно впился в текст глазами. Мхолт напрягся, выпрямившись в кресле и по лицу Тавелеритара пытаясь понять, что написано в свитке. Хэс с наслаждением вытянул наконец-то отогревшиеся ноги и с нескрываемым пренебрежением поглядывал на обоих Старейших.
Как легко, однако...
- Откуда это у тебя? - отрывисто спросил Верховный, поднимая горящий взгляд на оборотня.
- Калер нашел полубезумного предсказателя. В одном из императорских курганов, где тот жил долгое время. Слишком долгое. Старик находился при смерти, но до того, как его дух отделился от тела, успел накарябать сию интересную писульку, - ухмыльнулся Хэс, любуясь ярко-малиновыми пятнами, коими живописно расцвело холеное лицо Тавелеритара.
- Что твоему вожаку было нужно в курганах? - сощурился Мхолт, кидая любопытные взгляды на свиток, коий судорожно продолжал сжимать Мудрейший.
- Безопасная зимовка, естественно, - предельно вежливо просветил его Хэс. - Проклятых, как вы нас любезно именуете, мало кто любит...
- За что бы это, интересно, - рассеянно пробормотал Тавелеритар, передавая свиток Мхолту. Тот с нетерпением склонился над ним, пробежал глазами раз, другой - и поднял недоумевающий взгляд на Верховного:
- Но это же...
- Наш конец, - хмуро докончил Тавелеритар, нервно перебирая пальцами по подлокотникам.
- Ерунда, - выдохнул Старейший, с подозрением глядя на Хэса. Тот поморщился, растер ладони, недовольно фыркнул:
- Мое дело - предупредить. А уж верить или нет - это ваши проблемы. Только вот обидно будет, если я рисковал отморозить себе все что можно и нельзя лишь для того, чтобы полюбоваться на две скептические физиономии. Сомневайтесь, сомневайтесь. Я не слишком расстроюсь, если самый занудный вид вашей расы исчезнет с лица земли по своей же собственной глупости. Или мудрости? А, один дрил. Много думать иногда тоже бывает вредно для здоровья. Порой нужно действовать. Вот только Калера огорчать не хочется... привык он к вам, что ли? Ну да ладно, я свой долг выполнил - передал это пророчество. Теперь разбирайтесь сами...
Во время этого монолога лица Мхолта и Тавелеритара приобрели одинаковый зеленоватый оттенок, но Хэса это мало волновало. Его, как посланника Калера, они не тронут.
Калер... Идиот несчастный. Даже жаль его, право слово... Варез, его брат, намного умнее и дальновиднее вожака клана. Настолько, что наивный Калер, сам того не замечая, стал покорной игрушкой в руках Вареза.
- Врата скоро сомкнутся, - прозвучал в недружелюбной тишине звонкий девичий голосок.
Хэслинг поднял голову и невольно вздохнул. В дверях стояла высокая девушка с гордым взглядом почти человеческих - серых - глаз. Одетая несколько нетипично для здешних обитателей - вместо традиционного серебристого облачения, напоминающего балахон, на ней ладно сидело красивое ярко-голубое платье. Она всегда носила ярко-голубое. Говорила, что это цвет настоящей свободы - неба.
Хэс знал ее. Племянница Тавелеритара, дочь Тэйрис, его безвременно погибшей сестры, по которой в свое время сох Калер. Может, потому вожак так привязан к этому взбалмошному народу. Эрханна была слишком похожа на свою мать.
- Тебе пора уходить, Хэслинг. Если не хочешь совершить очередной подвиг - на сей раз спуск с наших гор. Или месяц просидеть здесь, в моем приятном обществе, ожидая, пока Сход разрешит открыть Врата перехода лично для тебя. - Тавелеритар заметил скользнувшую по лицу оборотня выразительную гримасу и закончил, правильно истолковав ее значение: - Мы проводим тебя. Моя племянница... Эрханна покажет дорогу...
- Смелая, - осклабился Хэс, взглянув на гордо-спокойную девушку. - Не боишься, что съем?
- Я тебе клыки пообломаю! - нахмурился вмиг посуровевший Мхолт. - Эрханна, иди к себе. Я сам провожу нашего... дорогого гостя.
Девушка чуть улыбнулась, отчего Мхолт тот час же зарделся, и неспешной плывущей походкой удалилась. Хэслинг издевательски скривился. Встал, отвесил насмешливый поклон нервно кусающему губы Тавелеритару, многозначительно шепнул:
- Все в ваших руках, не так ли? - и вышел вслед за Мхолтом.
* * *
Эта дорога совсем не походила на ту, коей Хэсу пришлось пробираться в Хрустальную Долину. Мягкая, устланная травкой тропа под сенью зеленых деревьев, в кронах которых на разные лады щебетали птицы. Впереди маячила прямая, как палка, и напряженная, как тетива готового к бою эльфийского лука, спина Мхолта. А вскоре показались Врата - полукруглая арка в монолитной скале, подернутая белесой дымкой. Хэслинг облегченно вздохнул и шагнул было туда, когда сильные руки схватили его и прижали к скале. Над ним с перекошенным от гнева лицом нависал Мхолт:
- Чего ты добиваешься, оборотень?!
- Я уже все сказал! - придушенно просипел Хэс, и Старейший чуть ослабил хватку.
- Что все это значит?! Кому ты служишь?! - не унимался Мхолт.
- Это значит, что вам нужно тщательнее следить за своим народом, - прошипел Хэс, пытаясь вырваться. - Это значит, что иначе вас уничтожит дитя-полукровка! Ты что, читать не умеешь?!
- Бред!
- Пророчество! Хочешь проверить - проверь! Но я бы на твоем месте запретил смешанные браки! Обходите стороной людей, и проблем будет гораздо меньше!.. Да отпусти меня, в самом деле! Взъелся за то, что я глянул на твою Эрханну? Боишься, что она меня предпочтет?!
Мхолт резко разжал руки, отошел, судорожно дыша. Стиснул ладони, пытаясь сдержать дрожь:
- Вон отсюда, оборотень. Если еще раз увижу здесь твою физиономию, никто и ничто меня не остановит! Клянусь.
- Как скажешь, - ухмыльнулся Хэс, потирая помятое горло и шагая к арке. - Только решать будет Тавелеритар. Не ты. - И, чрезвычайно довольный, скрылся в туманной дымке, оставив взбешенного противника по ту сторону Врат.
Как же все просто. Невероятно...