Нарушение обычая. Галина Романова
Магазин Книги автора Комментарии (1) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Холодный Туман - нелюдь из племени рогачей. Не в силах смириться с существующим положением вещей, он покидает родные леса и уходит в город. К людям, как до него уходили многие его сородичи. Но город людей не готов принять рогача и его соплеменников. Вернее, готов, но на своих условиях. Готов играть роль, которую тебе предлагают живи. Не готов - уходи.
Холодному Туману уходить некуда. Но и смириться с навязанной ролью он не в силах. Рогач готов измениться сам... и изменить этот мир, нарушив устоявшийся обычай считать нелюдей существами второго сорта.
Отрывок «Нарушение обычая. Галина Романова»
ГЛАВА 1.
Лохматый с разбегу перемахнул забор, лихо оттолкнувшись одной лапой. Конечно, тут не перед кем было рисоваться, но за собой надо следить. Это только гладкокожие считают, что его сородичам сила и ловкость даются от природы. Мало, кто понимает, что то и другое надо развивать, тренировать и держать себя в черном теле. Да и припугнуть гладкокожих порой не мешает – пусть побаиваются силы, быстроты, ловкости его соплеменников. Пусть знают, с кем имеют дело!
Выскочив через двор на улицу, он зашагал спокойнее. Здесь уже начинались кварталы нелюдей, и они так сильно отличались от кварталов, населенных гладкокожими, что любой, даже не обладая острым нюхом, мог сразу понять, куда забрел. Нелюди селились диаспорами, занимая целые улицы и кварталы. Тут все знали друг друга, порой не понаслышке. Знали и Лохматого. Пока не так хорошо, как хотелось, но он еще молод, все впереди…
Впереди послышался шум. За углом кого-то били. Лохматый спокойно шел мимо – мало ли, кого и за что бьют в нелюдских кварталах. Гладкокожие уверены, что нелюди друг с другом не могут ужиться вследствие природной дикости и необразованности. Ну, отчасти оно верно, но иногда репутацию приходилось поддерживать искусственно. Бей, как говорится, своих, чтоб чужие боялись!
Но, проходя мимо переулка, не удержался и бросил в него любопытный взгляд. Вдруг надо вмешаться?
Ого! А драка знатная! Четверо на одного! Правда, четверо своих на одного рогача. Что этот забыл на чужой улице? Такого надо проучить, чтоб не бродил, где ни попадя!
Да, нелюди селились только диаспорами. И, встречаясь порой на улицах людского города, как добрые соседи, вежливо раскланивались, чтобы дома, в своих улочках и переулках чуть ли не рвать друг другу глотки только за то, что неправильно перешел через дорогу. В людских районах они все были в равном положении чужаков и потому уже считались своими. А тут иные законы. Непосвященному лучше не соваться.
А этот рогач сунулся. Это же надо – бродить по пустырю, который облюбовали сородичи Лохматого! Жили они в полуземлянках, лишь в случае необходимости занимая подвалы и полуподвалы жилых домов – и то только в том случае, если на эти теплые местечки не претендовали тролли. Пустыри, заброшенные сады, окраины городской свалки, бедняцкие кварталы были лучшими местами обитания для ликантропов. Знал ли это заблудившийся рогач? Вряд ли! Иначе не пёр бы напролом, топча кустарник. А если он решил по дороге пощипать травки – за это мало пощипать его самого.
Но вот только именно этот рогач был иного мнения. Четверо ликантропов наседали на него с трех сторон, а он, упершись задом в развалины какой-то стены, оборонялся от них, низко пригнув к земле развесистые рога.
Рога этого рогача и заинтересовали Лохматого. Не цветом и размерами, нет – хотя светлые концы отростков встречались редко – просто эти самые отростки были окрашены кровью. А это значит, что рога были не затуплены по человеческим законам.
Рогач был диким. И его появление сулило огромные проблемы.
Его соплеменники понимали это очень хорошо – не зря же втроем наскакивали на чужака с такой яростью.
Да, всего лишь втроем. Четвертый уже был ранен и оседал на землю, держась за распоротый бок. Это его кровь была на короне рогача, и этим – пролив чужую кровь на чужой территории – он подписал себе смертный приговор. А это значило, что его могут убить, и человеческие власти не придерутся – мало ли, что происходит среди этих нелюдей! Еще и оправдать могут – если предъявить не затупленные рога.
Сообразив это, Лохматый уже собрался идти дальше – ликантропы были не из его стаи – но тут рогач ловко поддел еще одного противника и, резко, всем телом, выпрямившись, отбросил его в сторону. Пролетев скачка* три, тот рухнул в кусты, визжа, как щенок.
(*Скачок – мера длины, равная расстоянию одного прыжка с места. На человеческую мерку – примерно метра два).
Ого! Вот это сила! Она уже сулит большую кровь. Если этот здоровяк таким образом отправит на небесную охоту всех четверых, и тела их найдут потом сородичи, они не станут разбираться, а сразу пойдут мстить. А это означает войну между диаспорами. Будет много крови, много убитых с обеих сторон, втянутыми окажутся и остальные нелюди. А человеки обязательно введут войско, и от всего района не останется камня на камне.
- Пр-рекратить! – зарычал Лохматый, кидаясь в переулок.
Вылетел к развалинам, махом перескочил ближайший куст, приземляясь чуть ли не на головы оставшимся на ногах соплеменникам. Рявкнул, скалясь и хватаясь за висевший на поясе нож. Собственно, хватало и своих зубов, но лишний клык длиной с полторы ладони еще никому не мешал.
Своего послушали не сразу – наступили, скалясь в ответ и глухо рыча.
- С какой стаи, щенок? – самец с горбатым, перебитым в драке носом, наседал, топорща шерсть на плечах и загривке. – Давно титьку мамкину кинул? В другом месте командуй, а сюда не суйся. Здесь наша земля!
- Слов много, Горбатый, - рыкнул Лохматый, уже признав подголоска** соседей. – Дел – мало. Про Безухого слыхал?
(**Подголосок – что-то вроде помощника вожака в больших стаях. Как правило, младший брат или старший сын.)
- Безухий? – подтянулся к нему второй самец. Шумно втянул носом воздух. Лохматый позволил себя обнюхать, хотя порыкивал, переступая с ноги на ногу, чтобы не дать зайти себе за спину.
- Безухий, - повторил и тот, кого он назвал Горбатым. – Каким ветром занесло?
- Мимо пробегал.
- Так и бежал бы дальше, - стая Безухого была достаточно сильна, в разборки с нею старались лишний раз не вступать, потому как за Безухого был еще Меченый, а тому достаточно было кликнуть своего родича Белолобого…
- Ага, упредить своих, чтоб с места снимались, пока хвосты не подпалили!
- А что? – самцы заволновались. Даже раненые подтянулись ближе. – Облава? Когда?
- Скоро. Как только вы этого, - кивок за спину, - зарежете. Или он вас, что вернее!
- Зарежем, не бойся, - Горбатый оскалился.
- Вдвоем, - кивнул Лохматый.
Самцы начали кое-что соображать.
- Так это же…
- Угу. Кто после тебя стаю возьмет, Горбатый? Щенки подросли или тут все, кто есть?
Все четверо заворчали сердито - Лохматый нарывался на драку, именуя взрослых самцов щенками и сомневаясь в том, что их стая достаточно многочисленна. Четыре бойца – это даже не стая по большому счету.
- Не твоего ума дело. Станешь вожаком – тогда и спрашивай.
- Я-то стану, а вот кто им станет после тебя, если я отойду в сторонку и позволю этому здоровяку закончить то, что он так хорошо начал? – кивнул на самца с распоротым боком. - Или мы отойдем все вместе?
Горбатый соображал недолго. Все-таки не зря он был подголоском у Хриплого.
- Отойдем,- проворчал он. – Пошли!
Помог подняться ушибленному рогачом собрату. Второй самец кое-как вскинул на загривок раненого, и все поспешили прочь, торопясь, пока раненый не истек кровью.
- Только этот…
Взгляд через плечо был злым.
- Его тут больше не будет! – пообещал Лохматый.
Долго смотрел вслед уходящим. Пальцы свело на рукояти ножа.
- Ты… спасибо, - прогудело за спиной.
Лохматый тихо зарычал. Пальцы сами сомкнулись крепче на оружии. Так и хотелось пустить его в ход…
- Т-ты, - выдохнул сквозь стиснутые зубы.
- Знаю, - прогудело за спиной, - я нарушил ваши обычаи…
- Знал бы ты, сколько обычаев сейчас ты нарушил, рогатый, - медленно произнес ликантроп, оборачиваясь.
За его спиной, чуть сутулясь, расставив ноги и пригнув голову, как будто еще собирался драться, стоял давешний рогач. Тот самый, с окровавленными концами рогов. Рога, как определил Лохматый, были знатные. Ни у кого из городских рогачей не было такой мощной короны. Стало быть, новичок и не самого низкого ранга у себя в стаде. Небось, вожак или подголосок… или как там помощники вожака называются у рогачей? Во всяком случае, не так прост, и Лохматый скрежетнул зубами – как бы то ни было, проблем не оберешься.
- Какие {еще} я нарушил обычаи? – поинтересовался рогач.
- Во-первых, - Лохматый так и не убрал руки с ножа, - ты – чужак. Чужаков не любит. Никто. Нигде.
- Но я…Мне говорили, что тут есть…
- Есть. Но не {здесь}, - Лохматый обвел свободной рукой пустырь, включив в запретную территорию и часть домов, выходивших к остаткам старой ограды. – Это – не диаспора рогачей. Это – наша территория, волков! А ты – рогач на чужой территории. Забыл историю своего народа? Так я напомню!
- Не стоит. Понял. Но я, - рогач тряхнул ушами, - я тут недавно. Я ничего не знаю. Я хотел найти своих…
- И пошел, куда глаза глядят, - ухмыльнулся Лохматый.
- Я спрашивал дорогу.
- У первого встречного?
Рогач кивнул.
- Вот тебе и третье нарушение. Потому как не ко всем стоит подходить с расспросами.
- Я не знал.
- Теперь знаешь?
Рогач кивнул.
- Я пойду.
Хоть и не хотел, но Лохматый мягко поинтересовался:
- Куда?
- Мне к своим надо.
Ликантроп кивнул:
- Понимаю. Пошли.
- Куда?
Лохматый зарычал. Этот рогач был либо удивительно туп – в таком случае, помогать ему было плохой идеей с самого начала, - либо настолько хитер, что даже сейчас пытался, разыгрывая деревенского дурачка, строить козни. В этом случае помогать ему еще опаснее – неизвестно, чем эта помощь может обернуться. Если из-за доброты и доверчивости Лохматого под удар попадет вся его стая, не поздоровится всем. Мало того, что пострадают волчицы и щенки, но и остальные стаи поспешат сцепиться между собой, переделывая власть в диаспоре. Будут жертвы, и гладкокожие воспользуются этим, чтобы ввести войско в диаспору ликантропов.
- Подальше отсюда, - процедил он. – Пока ты еще кого-нибудь не убил!
- Ты проводишь меня к нашим?
Лохматый только кивнул и направился к выходу с пустыря. За спиной глухо били в землю копыта, шуршала трава. Потом послышался треск и чавканье. «Вот корова!» - с раздражением подумал Лохматый. За это рогачей и недолюбливали – вечно они что-то жуют на ходу. Одно дело на пустыре и совсем другое, если у кого-то из безволосых в саду. Хотя, с другой стороны, эти человеки такие странные. Сами свои цветы не едят – и другим не дают!
- Спасибо тебе, - прожевав, обратился рогач к своему провожатому. – Меня дома называли Ффыхр-хум-муум, то есть, Холодным Туманом.
- Когда я подрос, меня стали называть Лохматым, - также иносказательно откликнулся ликантроп. – Ты из какого стада, называющий себя Холодным Туманом?
- Мое стадо далеко. Мы паслись в верховьях Харивоссы, в лесах дрок.
- Далековато, - уважительно откликнулся Лохматый, который про эту реку слышал впервые в жизни. Он родился в городе, как и его мать. Отец успел в раннем детстве увидеть тенистые леса и дикий мир, но помнил о нем так мало, что все рассказы изобиловали невероятными сказочными подробностями. Дикий мир прекрасен, но выжить там сложно. Из десяти щенят до взрослого состояния доживает один. В городе не в пример легче прокормиться, несмотря на то, что тут ради пропитания приходится работать. Большинство ликантропов и работали – на пригородных фермах пасли скот, резали коров и овец на бойнях, нанимались охранниками, ну и, конечно, были и такие, кто считал труд слишком унизительным для себя. Эти жили, забирая у других то, что именовали излишками. «Сударь, вам, наверное, так тяжело тащить этот тяжелый кошелек? Позвольте, мы заберем у вас лишнюю тяжесть, и вы пойдете дальше по жизни налегке! Не сопротивляйтесь. Просто поверьте, что деньги и часы – это лишнее!»
- Мне и хотелось забраться как можно дальше, - уклончиво ответил Холодный Туман.
- Ага. Натворил дел и сбежал? – подмигнул через плечо ликантроп рогачу. – Понимаю. Бывает!
- Не понимаешь, - тот раздул ноздри горбатого носа. – Ничего я не натворил. А вот она… она нарушила наши обычаи, и я…
Вообще-то, он не должен был уходить. Но Тополиную Ветвь его отец забрал себе младшей женой, что тоже было своего рода наказанием, ибо от младшей жены ценились только девочки. В прежние времена бывали случаи, что сыновей от младших жен убивали сразу после рождения. Лишь несколько поколений назад, когда из-за войны с человеками рогачей осталась едва пятая часть от общего количества, и эти мальчики получили шанс на жизнь. Это, кстати, и привело к появлению большого количества холостяков.
Свадьбы у Тополиной Ветви тоже не было – просто ее пожитки перенесли на женскую половину дома ее нового мужа, и в ту же ночь она должна была развлекать вожака. Сам Холодный Туман этого не видел и не слышал – он ушел из селения, не дожидаясь заката.
- И на что ты рассчитывал, когда уходил? – подначивал его собеседник.
- Просто хотел…
Его отпустили легко – он был не самым старшим из сыновей, к тому же из семи старших братьев пятеро были уже женаты и подарили вожаку кто два, а кто и три внука. Род не прервется. Более того, некоторые даже хвалили Холодного Тумана за поступок – мол, правильно поступил, раз не хотел жить под одной крышей с той девушкой, которая нарушила обычаи. А то, что он ушел не куда-нибудь, а к человекам, только добавляло ему привлекательности и загадочности в глазах остальных девушек-невест. Когда он вернется через несколько лет, уже не он будет биться за подругу, а девушки-невесты станут сражаться за право стать его старшей женой!
- Понятно.
Они обогнули пустырь, идя вдоль остатков каменной стены. Местами она так сильно разрушилась, что лишь груды камней напоминали о ее существовании.
Дошли до угла. Дальше шла узкая улочка – два ряда низких деревянных домишек, окруженных зарослями. Где-то кусты и деревья были ухожены, а где-то жимолость, сирень, одичавшая смородина пополам с крапивой и бурьяном разрослись так буйно, что из-за них виднелась только прохудившаяся крыша.
В этих домах жили. Оба – рогач и ликантроп – одновременно потянули носом воздух. Пахло дымом, хлебом, старыми тряпками, немытыми телами и кислой похлебкой. В одном домике за линялыми шторками кто-то двигался. Где-то хлопнула дверь, послышался скрип досок. Испуганно тявкнула собачонка.
- Гладкокожие, - сказал Лохматый.
- Человеки, - промолвил Холодный Туман.
Они дошли до конца улочки, свернули на другую, пошире. Дома вокруг стояли повыше, некоторые в два этажа. Но тоже деревянные, и среди них попадались нежилые – с заколоченными окнами и провалившимися крышами.
Тут жили люди, но, пройдя несколько домов, Лохматый остановился перед подступающими к самой дороге зарослями и толкнул своего спутника в сторону стежки, едва виднеющейся в глубине:
- Туда.
- Что?
- Там твои живут.
- А ты…
- Что я, совсем дурной? – ликантроп рассмеялся, вывалив язык. – Если ты такой тупой, что без оглядки сунулся на чужую территорию, то мне пока жить не надоело! Давай-давай, топай! – он похлопал нового знакомого по загривку, для чего пришлось привстать на цыпочки. – Это их тропа. Следы вон, видишь?
На обочине была лужа жидкой грязи, оставшаяся от дождя, прошедшего пару дней назад. На краю лужи отпечаталось раздвоенное копыто. Запах уже выветрился, но четкий силуэт еще был виден.
- Спасибо, – кивнул Холодный Туман. – Я, наверное, тебе что-то должен?
- Ничего, - Лохматый отступил. – Достаточно будет того, что не станешь трепать по всем углам, что волк лося не завалил, а до дома проводил.
- Я не лось! – обиделся рогач.
- Мне плевать, - его провожатый цыкнул, сплевывая на дорогу и, развернувшись, трусцой поспешил прочь.
Холодный Туман проводил его взглядом и, пригнувшись, чтобы ветки не выхлестнули глаза, шагнул в заросли.
Дома он привык бродить по такому густому лесу и не испытывал неудобств. Но, как оказалось, заросли тянулись не бесконечно. Двадцать шагов – и стало понятно, что они окружают развалины старинного здания. С провалами окон, остатками стропил вместо крыши и трухлявыми перекрытиями вместо пола второго этажа, оно мирно доживало свой век в низинке, поросшей кустарником и молодыми тополями и липами. Холодный Туман совершенно не разбирался в том, что человеки именуют {ахри…ар-хе…ах-ри-тек-ту-рой…} но догадывался, что здание было довольно внушительным. Может быть, тут жил когда-то какой-то местный вожак, но потом его род пришел в упадок. Уцелевшие потомки переселились в другие места, может быть, даже смешались с соседним стадом, а дом стал постепенно разрушаться. И сейчас его заняла диаспора рогачей.
Запах сородичей он услышал издалека и заволновался. Почти целую луну он скитался в одиночестве и радовался возможности встретить соплеменников. Рогачи привыкли жить большими племенами-стадами. В каждом было три-четыре вожака, за каждым стоял его род, в котором насчитывалось, кроме семьи самого вожака, еще не менее десятка родов, в каждом из которых было от двадцати до сорока голов. В стаде бывало до тысячи рогачей, считая и старых, и малых.
За целую луну скитаний и одиночества Холодный Туман соскучился по родичам и с некоторых трепетом приблизился к старому зданию.
Первый этаж его уцелел лучше второго, от которого остались только полуразвалившиеся стены и несколько торчавших вкривь и вкось потолочных балок. Зато первый имел окна, закрытые ставнями и дверь. Земля перед входом была вытоптана, многие кусты, выросшие вплотную к стенам, обломаны и объедены. Откуда-то пахло навозом.
Его тоже учуяли – один из деревянных ставней открылся, мелькнула чья-то голова. В доме затопали, захлопали дверями.
Но первым, кого увидел Холодный Туман, был немолодой уже холостяк, выбравшийся из кустов. Седина на висках, лбу и в гриве на шее свидетельствовала о прожитых годах, но вот корона была мелковата не по-стариковски. И, тем не менее, первое, что сделал незнакомец, это пригнул голову и пошире расставил ноги, явно собираясь драться. А потом еще и шаркнул копытом по земле, взрывая дерн.
Это был прямой вызов на бой, и Холодный Туман, корона которого была раза в два больше, ответил тем же. Холостяки друг перед другом всегда и во всем равны. Любой холостяк может вызвать другого холостяка на бой – просто так, померяться силами или из-за подруги. Победитель в этом случае становится женатым и поднимается на одну ступеньку выше. Именно количество жен играет большую роль. Раньше, говорят, у вожаков было до десяти жен сразу. Теперь человеки велели рогачам изменить закону предков – больше четырех жен иметь не дозволялось. Вожаки научились обходить этот закон, именуя пятую, шестую и так далее жену «девушками-невестами». Родив ребенка, такая девушка-невеста становилась женой одного из сыновей вожака…
Противники еще шаркали ногами и топали, демонстрируя силу и готовность драться, а отовсюду уже потихоньку стекались остальные рогачи. Большинство были уже взрослыми, некоторые – совсем старики. Практически все носили на теле вещи, похожие на те, которыми пользуются человеки, чтобы защитить от холода свою гладкую нежную кожу, но прикрывали в основном бедра. Оно и понятно – не было видно ни одной женщины или девушки. Перед кем блистать во всей красе?
Зрители собрались кругом, тоже притоптывали ногами, некоторые уже начали реветь и покрикивать, подзадоривая бойцов.
По обычаю, защитнику предоставлялся первый удар, и он, потопав еще немного и взрыв ногой землю, кинулся в атаку. Холодный Туман встретил его прямой удар также прямо, не стал ни уклоняться, ни отступать. Только чуть подался вперед и присел на полусогнутых ногах.
Прямой удар – всегда силен. Мальчишки именно на нем оттачивают мастерство. Хорошим прямым можно свалить противника с ног, а если еще и поддеть короной, то он так кувыркнется, что продолжать бой не захочет. Зачинщик явно и собирался так сделать, но не учел того, что его корона была меньше, чем у противника. Зубцы соскользнули, расцепившись, и он едва удержался на ногах. Крутани Холодный Туман сам короной – и полетел бы зачинщик вверх ногами. А так – только пошатнулся, с трудом восстанавливая равновесие.
Холодный Туман прыжком переменил позицию, затопал ногами, показывая, что готов продолжать бой. Была его очередь, и он ударил сверху вниз. От такого удара можно было только уклониться, что его противник и сделал.
Зрители взорвались криками, затопали. Несколько наиболее горячих голов рванулись вперед. Он попятился, исподлобья глядя на соплеменников. Где две атаки, там и третья. Ему повезло дважды – значит, можно ударить не в очередь.
Что Туман и сделал. Не мудрствуя лукаво, повторил прямой удар, но довернул корону так, что большая часть силы пришлась на левую сторону. И противника так развернуло, что оказалось достаточно шлепка ладонью, чтобы он рухнул на колени.
- Победа! – сказал кто-то.
- Победа! – отозвались голоса со всех сторон.
Побитый поднимался на ноги, зло мотал головой. Зрители топали ногами, ревели и орали. Сразу трое выскочили вперед, оттеснили недавнего бойца, тоже пригнули головы и зашаркали копытами по земле, оставляя в ней борозды. Принимая условие, Холодный Туман сделал то же самое. Одновременно все трое не нападут – это не в обычае рогачей. Сначала выйдет один, за ним – второй, а третьего боя может и не понадобиться, если он выиграет два первых. Но эти противники будут биться жестче – в отличие от самого первого бойца, они успели оценить силу и умение нарушителя территории.
Но тут случилось непредвиденное. К первым трем присоединился еще один. Зашаркал ногами, вызывая на бой… одного из них.
- Уйди! – закричали ему со всех сторон. – Не нарушай!
- Я тоже хочу, - ответил тот.
- Раньше надо было выходить! Может, и я согласен был биться! – крикнул какой-то старик. – Да меня опередили.
- И я! И я, - раздалось в ответ.
- Вот и выходите! Я жду! – крикнул опоздавший.
- Это нарушение! Обычай требует…
- Обычай требует, чтобы бились все желающие! Я – желающий…
- Обычай требует очередности!
Разгорался спор. Холостяки кричали друг на друга, почти забыв про новичка. Все кричали про обычаи – кто, когда и с кем должен биться. Законов на этот счет существовало много, но для того в стадах и существовали вожаки, чтобы улаживать конфликты. В стаде на испытательный поединок с новичком после {первого, кто его увидит,} действительно могли выйти все желающие, и именно вожак выбирал из претендентов бойцов. Он же определял и очередность поединков. Тут вожака не было. Тут холостяки все решали спором и начинавшимися сварами. В общем скандале не принимали участие лишь несколько стариков и сам Холодный Туман.
Он и принял решение. Шагнул вперед и ткнул кулаком в плечо первого попавшегося:
- Ты! Выходи.
Спор и крики затихли не сразу. Избранный мотнул шеей, вставая в позицию для боя, но тут же рядом встал один из крикунов:
- А почему он?
- Потому, что я так решил, - отрезал Холодный Туман. – Ты – следующий.
И как-то сразу все успокоились, расступились в стороны, глядя уже без враждебности, с любопытством.
- Откуда такой взялся? – один из стариков вышел вперед.
- С верховьев Харивоссы. Это на юге.
- Я знаю, где это, - кивнул старик. – Далеко забрался. Выгнали?
- Сам ушел.
- Зачем?
Холодный Туман вскинул голову. Оглядел собравшихся, задержал взгляд за старом доме и тропинке, по которой сюда пришел:
- Мир посмотреть.
- И много увидел?
- Мало.
- Оно и видно. Жизни не знаешь, а туда же – учить…
- Я к своим шел, - он оглядел собравшихся. – Думал, тут мне найдется место. Дома я больше не могу жить.
В ответ раздался многоголосый хохот. Смеялись – кто в голос, кто тишком – почти все. Мотали головами, притоптывали ногами. Это было обидно. Чего такого он сказал, что все так развеселились? И ведь любому ясно – смеются над ним.
- Что такого смешного я сказал? Это же правда. Вы сами пришли сюда потому, что дома не смогли жить и решили, что здесь вам найдется место. Вам место нашлось, так почему не найдется и для меня? Что в этом такого?
Смех прекратился. Холостяки переглядывались, сопели. Потом один, что постарше, махнул рукой:
- Эх, не знаешь ты… новичок. Долго бродил-то?
- Нет.
- Устал?
- Не слишком, - подумав, ответил Холодный Туман.
- Все равно проходи. Хоть дух переведешь!
Он сделал широкий жест, приглашая следовать за собой. Пришлось подчиниться.
Развалины старого дома внутри были превращены в одну большую спальню. Почти все стены и перекрытия сломали, оставив только несколько толстых несущих балок. На земляном полу тут и там попадались клоки сена и соломы, сухая листва, всякий мелкий мусор. В некоторых местах на примерно одинаковом расстоянии друг от друга в полу виднелись неглубокие ямы, до половины наполненные углями и золой. Рядом валялись дрова, охапки соломы, попоны из грубой рогожи и тканей, которые гостю еще не приходилось видеть вблизи. Он даже потянулся потрогать один кусок полотна в цветную клетку. На ощупь ткань была, как грива.
Другой мебели почти не было, кроме нескольких толстых пней и грубо обработанных каменных глыб. На этих глыбах и пнях стояли деревянные и глиняные миски, валялись черпаки, разные мелочи. Тут же можно было увидеть куски лепешек, ножи, крупно порезанные овощи, соль-лизунец, щетки для ухода за гривой и другие вещи, которые ему еще не доводилось видеть. Только напрягая память, он сообразил, что некоторые из незнакомых предметов были похожи на те, с которыми в их поселение приходили человеки.
- Садись, - рогач, провожавший его, указал на деревянный чурбачок. – Выпей вот!
Налил в деревянную чашку мутной жидкости. Туман принюхался. Пахло чем-то, вроде браги.
- Пей! – рогач налил и себе, потом придвинул миску с порезанными овощами. – Перекуси. Все, чем богаты…
Пришлось выпить. Жидкость обожгла нёбо и язык, прокатилась внутрь до самого желудка. Половинка репы после нее пришлась кстати.
- Как звать тебя, новичок?
- Холодный Туман, - здесь, среди соплеменников, можно было не таиться и открыто называться настоящим именем. - Восьмой сын Туманного Утра. Мой отец – вожак…
- Оно и видно, - рогач указал на корону гостя. – А меня Серым Облаком зови. Кто мой отец – знать никому не обязательно. Как, впрочем, и мне. Но уж вожаком он точно не был. Иначе как бы я здесь оказался!
Он отвел взгляд.
Холодный Туман обернулся. Рогачи последовали за ними и теперь окружили два чурбака, на которых у каменной глыбы сидели собеседники. Только после слов Серого Облака для Тумана словно открылись глаза.
Большинство собравшихся тут были холостяками не только потому, что здесь, похоже, не было ни одной женщины или девушки. Только у сыновей вожака был твердый шанс обзавестись супругой и даже не одной, а двумя-тремя. Сыновья простых рогачей довольствовались чаще всего одной женой, да и то частенько через три-четыре года ее отбивал и забирал себе кто-то посильнее и понапористее. Двух жен имели единицы простых рогачей, а две трети мужчин в любом племени благодаря такому обычаю и образу жизни на всю жизнь оставались холостяками. Обзавестись женой и детьми для них оставалось несбыточной мечтой. И не все хотели мириться с таким положением дел. Некоторые покидали стадо и отправлялись в города, к человекам, попытать счастья, разбогатеть или постараться забыть о прошлом. Но сыновья вожаков среди таких добровольных изгнанников не встречались.
Сыновья любого вожака издалека выделяются в стаде. Они темнее мастью, выше, шире в плечах. У них густая грива, а корона… От восьми до двенадцати отростков бывает в короне у вожака и его сыновей. И у многих семейств короны с отличительными признаками – у кого-то основание темное, бурое, у кого-то белые кончики отростков, у кого-то вся корона светлая, песочно-желтая, или, наоборот, темная, цвета каштанов. Порой короны были многоцветные – основание темное, а чем ближе к концам, тем они светлее. У холостяков корона была обыкновенной, немногие могли похвастаться шестью отростками, а у большинства их было всего четыре-пять. Где уж им сражаться за подругу жизни!
- У каждого из нас свой путь, - уклончиво ответил Холодный Туман.
- Свой, - Серое Облако взял из миски вторую половинку репы. – Что ты ищешь?
- Еще не знаю. Я первый день в городе.
- И сразу нас отыскал?
- Ну, сначала я заблудился, - признался гость. – Забрел на пустырь. Думал передохнуть и немного перекусить. Были там на вид съедобные кусты… Тут волки…
- Ликантропы, - поправили его. – Хотя, как они сами себя называют, не важно. Важно, что все остальные их зовут ликантропами. И что они?
- По-моему, они хотели меня съесть.
- А ты? – собравшиеся дружно подавили вздох.
Вместо ответа Холодный Туман мотнул короной, и, кажется, только тут все заметили, что зубцы ее в некоторых местах испачканы кровью. Рогачи хором выдохнули.
- Ты их… всех?
- Нет. Мне помог один… один из них.
- Ликантроп?
Холодный Туман кивнул. Собравшиеся удивленно заворчали.
- Ну, ты даешь! Чтобы волк кому-то из наших помогал…
Холодный Туман пожал плечами – не верят, ну и пусть!
- Я нарушил их обычаи, и он увел меня оттуда, чтобы не допустить еще больших нарушений.
- Понятно, - сказал Серое Облако. – Чужие обычаи – настолько сложная и хитрая штука, что порой нарушаешь их уже тем, что не знаешь об их существовании. Нам здесь хорошо. У нас только один обычай – во всем слушаться меня и держаться одним стадом. Если хочешь быть с нами и подчиняться моим приказам – оставайся. Места тут много, еще для десятка таких, как ты, можно найти уголок для сна и отдыха. Днем работаем, вечером отдыхаем. Никуда не ходим, ни с кем не общаемся… имеется в виду, из других рас. Только если по делу. Чужие к нам не ходят. И мы ни к кому не ходим. Если какие-то проблемы – решаю я. Если хочешь уйти – уходи из города, потому как других рогачей тут нет, и другого стада тоже нет. Устраивает тебя такая жизнь?
Холодный Туман посмотрел на собеседника. Серое Облако никоим образом не был силачом и отменным бойцом. Роста он был выше среднего, но не мускулист, а скорее рыхловат. И корона его была почти в два раза меньше, чем у новичка. Но спорить, ссориться и что-то доказывать не хотелось.
- Устраивает, - сказал Холодный Туман.
Колокольчик над дверью прозвенел звонкую трель, и мастер гороскопов поднял голову, отрываясь от вычислений. Обычно он терпеть не мог, когда его уединение нарушали. Он жил, подчиняясь особому распорядку, установленному звездами, и, если бы не племянница, забывал принимать пищу и менять грязное белье. Но это пришла не она.
Шаги на лестнице были тяжелее и медленнее. Это поднимался мужчина. Человек. Немолодой, уверенный в себе, облеченный властью – или, наоборот, мечтающий о власти. А еще у него были большие планы, еще большие амбиции – и просто невероятная осторожность. Только такой человек придет сюда.
Мастер гороскопов посмотрел на собственный гороскоп, лежащий сбоку на рабочем столе. Да, это именно то, чего он ждал. Что ж, встретим судьбу.
Дверь тихо скрипнула. Человек появился на пороге, остановился, озирая просторную полупустую комнату. Кроме конторки для работы, пюпитра для старинных рукописей и нескольких укрепленных на стенах карт звездного неба, тут не было больше ничего. Из-за этого комната в шесть аршинов в поперечнике казалась больше, чем на самом деле. Она скупо освещалась небольшим окошком, возле которого стоял телескоп, и одной-единственной свечой, стоявшей на краю конторки.
Склонив голову, мастер гороскопов ждал первого слова клиента.
- Я пришел, чтобы ты составил гороскоп, - наконец, промолвил тот.
- Я знаю. Ваше появление здесь предопределено звездами, - промолвил мастер гороскопов. – Я ждал вас.
- Вы, шезрулы, мастера на всякие такие штуки… Я хотел бы…
- Знаю, - осмелился перебить мастер. – Все это было предопределено звездами. Я возьмусь за этот заказ.
- Но ты даже не выслушал меня!
- В этом нет нужды. Звезды управляют нашей жизнью. Все, что будет с нами, известно заранее…
- Вот и я хочу знать, что меня ожидает? Ждет ли меня удача или… провал? Это дело, которое для меня так важно, оно…
Шезрул кивнул. Он часто имел дело с человеками. Они все говорят одно и то же, когда приходят к мастеру заказывать гороскоп. Иногда говорят правду, иногда изворачиваются и лгут – мол, это не для меня, это для приятеля или даже ради любимой мамочки…Кто бы что ни говорил, суть всегда одна. Все хотят знать будущее. Ибо настоящее порой настолько страшно, что готов ухватиться за соломинку, чтобы не дать умереть надежде на лучшее.
- Я составлю гороскоп. Нужны только дополнительные сведения.
- Какие? – человек напрягся.
- День, час и минута, когда вам пришла мысль заняться этим делом.
- Я не помню точно, но замысел я начал вынашивать еще прошлой осенью. Был Праздник Осенин, когда я впервые… но не помню точно… скорее, это было после праздника, когда все закончилось… Ну, ты помнишь, что случилось тогда?
- Помню, - в прошлом году на городском Празднике Осенин во время торжественного шествия произошла довольно грязная стычка между представителями двух рас, козлорогов и сатиров. С обеих сторон были раненые, трое скончались. Конечно, это мелочь, но произошло сие на глазах императора и его семьи. А сопротивлявшийся отчаяннее других козлрог еще и выкрикивал крамольные лозунги…Мол, как навоз выгребать, так нелюди, как на праздник прийти, так выродкам места нет… Да, это было после праздника, теперь он вспомнил точно. Но назвать час и минуту?
- В ту же ночь, - нашелся он. – К рассвету, кажется, мысль вполне оформилась…Этого достаточно?
- Достаточно, если еще вы назовете мне самую точную дату своего рождения. С точностью до минуты не прошу, но хотя бы примерно время суток?
Голос шезрула замер на вопросительной ноте. От этого ответа многое зависело. Он навскидку мог, только по году и месяцу рождения, предсказать, какова будет судьба собеседника, и когда человек назвал день и время суток, покачал головой, наскоро просчитывая все варианты.
- Что? – прищурился человек.
- Я возьмусь за это дело. Только оно требует длительных расчетов, ибо я не знаю точного времени. Придется рассчитать несколько вариантов и потом править их все, ведя наблюдение в течение нескольких дней.
- Сколько?
- Полгода.
- Слишком долго. Не подходит.
Человек отступил. Мастер гороскопов бросил взгляд на лист с предсказанием своей судьбы. Нет, именно сегодня переломный момент.
- Три месяца, - сказал он, и на сей раз клиент согласился.
1073 просмотров | 1 комментариев
Категории: Роман, Городское фэнтези, Городское фэнтези, Детектив, Авторские расы, Романова Галина
Тэги: галина романова, нарушение обычая
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 19,78 алк |
120,00 руб
Эксклюзивные авторы (197)
- появились новые книги
Авторы (862)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
09.07.2019, 00:13
Подборки книг
#всказке #ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #Попаданка #ПродаМастер #СнежнаяСказка #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отбор Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
