Полуночные тени. Ветер полнолуния (дилогия). Алена Кручко
Магазин Книги автора Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Эксклюзивная Книга
Еще эксклюзив на Призрачных МирахВ этом мире магия доступна немногим, но боги могут наделять своих избранников дарами, которые ценятся выше магии. А если какой-то из этих даров обернется проклятием – что ж, слабый погибнет, а сильный справится.
В этом мире простые люди не ввязываются в свары баронов и короля, но иногда сама судьба приходит на их порог и стучит в дверь.
В этом мире ученица деревенской лекарки может вдруг оказаться наследницей родового дара, а наводящий ужас предводитель нелюдей... но тссс, в его тайны лучше не лезть!
Светлые богини и темные дары, мирная жизнь и грязная политика, война и любовь – глазами королевского гвардейца, девушки из деревни, наследника приграничного баронства. Кому суждено погибнуть, кто сумеет выжить, кто обретет любовь?
Дилогия закончена, не серия.
Обложка - Анастасия Эльберг
Отрывок «Полуночные тени. Ветер полнолуния (дилогия). Алена Кручко»
***
Только рухнув на лавку в замковой кухне, я поняла, как же устала за этот сумасшедший день. Тетушка Лизетт, жена баронского управляющего и полноправная хозяйка в замковой кухне, самолично поставила передо мной прикрытую ломтем хлеба миску, вокруг устроились обе поварихи, девчонки-посудомойки, все свободные служанки, и даже старуха Инора, кормилица его милости, приковыляла из своего угла – послушать.
Рэнси не сменял меня на Анегарда, лежал у ног и шумно глодал мосол, и женщины почему-то ничуть не удивлялись, что пес из господской своры признает хозяйкой лекаркину внучку. Хотя чему удивляться, псари-то, небось, в тот же день одного щенка недосчитались и Анегарда о нем спросили, так что слушок о подарке мог уже и разойтись, и перестать быть новостью.
Я хлебала густую мясную похлебку и рассказывала, тетушка Лизетт качала головой, служанки ахали, и все это было восхитительно безопасно. Так безопасно, что меня аж потрухивать начало – теперь, когда бояться стало нечего, когда с непонятным бродягой разбираются его милость и молодой барон, а тьма вместе с ночными страхами осталась за крепкими запорами, у меня кончились силы. Словно весь тот страх, который я отгоняла днем, навалился разом. Даже слезы на глаза навернулись.
– Выпей-ка, девонька, – невесть откуда в руках тетушки Лизетт возник стаканчик.
– Это что? – растерялась я. – Бражка, что ли? Не, я не это… не надо, не буду я!
– Пей-пей, – прошамкала Инора. – Глотнешь, да спать ложись, а утром будешь как ягодка свежая, наливная да румяная. А то вона, бледная вся, дрожишь да плачешь, ровно сама с тою нежитью встретилась!
Я взяла стаканчик. Руки и впрямь дрожали. Пить не хотелось, не люблю я брагу; но вспомнилось вдруг – почти так же, как мне сейчас Инора, бабушка говорила рыдающей Джильде: «Выпей да спать ложись, а утром все иначе покажется»…
– А что нежить? – спросила я.
– Да сидит, по всему видать, на Ореховом, – ответила Лизетт. – Давеча хотели стадо на ту сторону перегнать – не пошли коровы-то, забились. Косарей пришлось налаживать. А косари тоже боятся: третьего дня шорникова дочка пропала, по ягоды пошла и не вернулась. Неладно в лесу, и маг не помог. Одна надежда, что молодой господин в городе чего умного узнал. Видели ведь, не один приехал? Говорят, этот, как его, Эннис, хоть только из учеников, кое в чем посильней мэтра Куржа будет. Да ты пей, девонька. Быстро пей, не думай, чего над ней думать, над гадостью этой.
Я зажмурилась и хлебнула добрый глоток. Брагу в бароновом замке гнали крепкую, даже покрепче, чем у нашего Колина. Шибануло в нос, обожгло рот и горло, а потом стало вдруг тепло, навалился сон, и вся нежить, сколько ни есть ее на свете, показалась не стоящей не то что страха, а даже памяти. Я подтерла миску корочкой, дожевала – лениво, почти через силу.
– Вот и умница, – сказала где-то рядом тетушка Лизетт. – Пойдем, девонька, спать… Уложу тебя в Динушкиной каморе, а Динуша с бабушкой поспит.
Динуша, внучка старой Иноры, согласно закивала. В ее каморке мне приходилось уже ночевать. Там было хорошо, тепло: Динушкин уголок помещался как раз между печкой и хлебной кладовой; от кухни его отделяла толстая полосатая занавеска, утро отмечали сонные голоса служанок и запах разгорающихся дров, и воду на умывание можно было брать не из колодца на дворе, а здесь же, в бочке. Это сейчас, летом, все равно, а зимой – очень даже кстати!
Юбку я скинула сама и даже мимо подушки головой не промахнулась, но укрывал меня уже кто-то другой. Лизетт, наверное… Я засыпала, в кухне шушукались служанки, за стенкой шумно ужинали стражники, и Рольф с ними – его, верно, тоже раскрутили на рассказ – а в окно стучала тьма, но я совсем ее не боялась.
Стремительной тенью я летела над залитой лунным светом тропой. Страха не было, только слегка разбавленное тревогой любопытство. «Запоминай дорогу», – бубнил над ухом смутно знакомый голос; я оглянулась, никого не увидела, зато заметила, что меня тут тоже вообще-то нет. Ни рук, ни ног, ни собственно ушей!
Тут я вспомнила, что сплю, рассмеялась и полетела дальше. На всякий случай запоминая дорогу.
Светлый березняк с земляничными полянами, с мягкой травой. Сюда ходят по ягоды детишки замковой обслуги, здесь набирают грибов – бочками, и господам и челяди хватает. В лунном свете он весь – сверкающее серебро на серебре черненом, чертог, достойный Звездной девы.
Старая вырубка, заросшая кипреем, печальная, словно пеплом подернутая.
Обширный малинник.
Елки с осинами, места мокрые, буреломные, волчьи.
Густой, почти непролазный орешник по склонам прячущего ручей неглубокого овражка.
Мост – крепкий, слаженный на века прадедом его милости Эстегарда. За мостом тропа делится на две. Одна ведет вдоль ручья к реке, к рыболовным угодьям. Вторая – в нашу деревню и дальше, к мельнице. Но меня потянуло от натоптанных людьми путей прочь.
Я летела над ручьем, и черная тень скользила по серебру воды, и лунный свет будоражил кровь. Наверное, было в этом что-то от любви – а верней, от страсти. Острая хмельная радость, восторг, сила и власть, и упоение, и тень печали, потому что все в этом мире в срок или до срока, добром или худом, но заканчивается…
Полет мой закончился резко, неожиданно и больно. Словно в огненную стену с маху врезалась – опалило душу, золой осыпались крылья, швырнуло вниз, на прелый хвойный опад, во влажную стынь, в непроглядную тьму небытия. «Добром или худом», – мелькнуло в помраченном сознании, а следом – радостно: «Вот и конец».
То, что случилось дальше, было так странно и страшно, что даже для сна – чересчур. Тень – моя тень! – поднялась с земли полузверем-получеловеком, чужим и чуждым. Шевельнулись острые уши, дрогнули чуткие ноздри. Незнакомые – мне, Сьюз! – звуки и запахи она – я, тень! – опознавала легко и безошибочно. Сходятся свои. В тех, кому пора, бурлит жажда, жжет, зовет, забирает. Их много. Больше, чем хотелось бы. Плачет девчонка, зло сопит мальчишка. Хватит ли на всех? Нужен третий, ох как нужен! Хорошо бы – большой и сильный.
Я-тень медленно огляделась. Звериные глаза видели зорче человеческих. Различали каждую травинку, каждый листик. Взгляд остановился на детишках. Девчонка такая худенькая, слабая. Лучше бы пока ее не трогать. Но слишком мало осталось тех, кто держится.
Я-Сьюз разглядывала вышедших навстречу. Были они разные, очень разные. Некоторые – совсем как люди. Мужчины и женщины, молодые и средних лет, подростки, несколько детей. Другие – в нетопыриных крыльях, словно в плащах, с мохнатыми острыми ушами, с волчьей пастью или когтями рыси на почти человеческих пальцах. С глазами, горящими желтым голодным блеском. Были и такие, человечий облик которых почти истаял, но моя – тени – память помнила их людьми, знала по именам и любила.
И лишь одно было в них общее. Словно пеплом подернуты все; и я – тень – знала, почему. Опаленные виной души, сердца, израненные безнадежностью, желание забыть и страх забыться. А я – тень – была за них в ответе. И от меня ждали чуда.
Много лет.
Много десятилетий.
Они верили. Вопреки очевидному, вопреки безнадежности и отчаянию. Наверное, только эта вера и держала их, помогая оставаться людьми.
Вера – и чужая горячая кровь.
Меньшее зло – самая страшная из ловушек, самый жестокий из всех выборов.
Меня выдернуло из сна резко и внезапно, словно ледяной водой окатили. Было тихо, похоже, стоял самый глухой час ночи. Перед глазами плавала белесая муть, мелькали обрывочные картинки: березняк в лунном свете, мост над ручьем, болотистый островок, двое ребятишек, окруженные жуткого вида тварями – не то нелюдью, не то нежитью-несмертью…
Чтоб я еще когда брагу в рот взяла? Да ни в жизнь!
Я встала, на ощупь добрела до бочки с водой. Попила, плеснула в лицо. Приснится же такое! Тьфу, гадость!
Дошлепала обратно до Динушкиной постели, свернулась в клубочек, натянула одеяло на голову. Тьфу на вас, дурные сны! Защити, Звериная матерь…
Богиня-заступница не подвела: остаток ночи я проспала как младенец. И утро выдалось в точности таким, как вечером мечталось, с запахом разгорающихся дров и хлебного теста, с несуетливыми разговорами («А мне-то, девоньки, снова давешний менестрель снился! Да как обнимал, зараза, как обцеловывал! Уж будто и не во сне! – Гляди, Анитка, вот родишь невзначай менестрельчика, будет тебе «как не во сне»! Ему-то что, песен напел, а сам улетел, а тебе… – Ой, ну ты скажешь! С чего это я вдруг рожу, когда месяц уже прошел и женские дни как обычно… а я бы, – мечтательный вздох, – и не против совсем»).
Я натянула юбку, завязала поясок. Поморщилась: после вчерашнего приключения он казался словно и не моим – вернее, не только моим. Как будто непонятный бродяга оставил на нем свою метку, невидимую, но ощутимую. Вот и Рэнси ворчит…
– Брось, – я потрепала псеня по ушам. – Придем домой, я его в ключевой воде отполоскаю, на солнышке выжарю…
Едва я вышла из-за занавески, ко мне кинулась Анитка:
– Сьюз, вот скажи! Ты ж лекарка, ты знаешь! Ведь если женские дни прошли, значит, если и было что с мужчиной, все равно уже не рожу?
– Не родишь, – кивнула я. – Ну, то есть в этот раз не родишь. А что, очень хотелось?
– Хотелось, – Анитка, покраснев, теребила кончик длинной косы.
– В другой раз так быстро не отпускай, – ввернула толстуха Берта. – Держи обеими руками, покуда ясно не станет!
Девушки засмеялись. Анитка вздохнула, махнула рукой, перекинула косу за спину. Косища у нее… я завистливо вздохнула. На свои волосы не жалуюсь – и густые, и вьются в самый раз, чтоб плести легко, и цвет красивый, темный в рыжину. Но Аниткина коса… Хотя расчесывать такую, конечно, сплошное мучение, в полчаса не управишься. Я плеснула в лицо воды из бочки, вышла во двор. Рэнси выметнулся следом, задрал ногу на колесо груженой дровами телеги. Тебе проще, усмехнулась я…
Когда вернулась на кухню, тетушка Лизетт поднялась навстречу:
– Пойдем, Сьюз, господин Анегард с тобой говорить хочет. Да быстро, разбудить велел, коли спишь!
Рано молодой барон поднимается, отметила я. Но о чем ему со мной говорить? Если о бродяге или Ронни, так Рольф лучше меня рассказал бы. Может, что узнал в городе?
А я и косу переплести не успела, растрепа растрепой!
Тетушка Лизетт вывела меня на господскую половину. Я ахнула, завертела головой. Парадный холл, огромный, высокий, со старинными подставками для факелов на стенах, с выложенным каменными плитами полом; широченная лестница, балкон-галерея вокруг холла: дубовые перила, дивной красоты резьба… Второй этаж, третий… Я торопилась следом за тетушкой Лизетт, изо всех сил стараясь не пялиться очень уж заметно на развешанные по стенам пики и алебарды, отмеченные алым гербовым медведем Лотаров старинные портреты и гобелены, цветное стекло в окнах…
– Сюда, – тетушка Лизетт толкнула дубовую дверь, бросила куда-то туда, вглубь: – Вот вам ваша Сьюз, господин барон, привела, как велено.
Развернулась и ушла.
Я застыла столбом.
– Заходи же!
Дверь открылась. На пороге стоял Анегард (его милость Анегард, поправила я себя), взъерошенный, только в штанах и рубашке. Я попятилась.
– Да заходи, не бойся! Чего эта клуша тебе наболтала?
– Ничего не наболтала, – пискнула я. – А… а что, должна была?
– Тут мэтр Эннис, ты ведь знаешь мэтра Энниса? Из Оверте? Он говорил, вы знакомы.
Я знала Энниса – подмастерья мэтра Куржа. Года два, кажется, назад он заезжал к нам с бабушкой, просил кое-каких снадобий, из тех, что в городе не достать. Бабушка долго потом ехидствовала – мол, вона как выходит, лекари да знахарки почтенному мэтру в одной цене с неучами-подмастерьями, а и без них, выходит, не обойтись. Но Эннис ей глянулся: парень вежливый, умный и скромный, нос не задирает, пыль в глаза не пускает, зато на деле кой-чего может.
Значит, за это время подмастерье выбился в маги?
– Доброго тебе утра, Сьюз. – Эннис подошел к двери, отодвинул Анегарда. Шепнул ему – тихо, но у меня уши чуткие: – Оденьтесь, господин барон, не смущайте девушку! – Улыбнулся мне: – Заходи, не стой! Ты похорошела с нашей последней встречи, не узнать.
– Здравствуй, Эннис. Ты уже маг? Поздравляю!
Я вошла, украдкой огляделась. Какая из наших девчат может похвастать, что бывала в покоях его милости Анегарда в замке? Нет, я хвастать не собиралась, за такое хвастовство, пожалуй, и волосья повыдергивать могут, и рожу коготками разукрасить. Но любопытно ведь!
Хотя комната наследника баронства могла бы быть и поинтереснее. Ни оружия на стенах, ни… что там еще полагается в обиходе благородным господам? Зеркала, серебряные кубки, покрывала и занавеси из дорогих тканей? Молодой барон жил просто, даже проще, чем мы с бабулей. Стол, четыре тяжелых табурета. На столе – пергаменты, придавленные кинжалом в потертых ножнах, початая бутыль с брагой и две кружки, пьянствовали они тут, что ли? Вроде трезвые… Полуоткрытая дверь – похоже, в спальню. Распахнутое настежь небольшое оконце. Сундук в дальнем углу. Самый обычный сундук, как в любом деревенском доме. У нас с бабулей в таком же точно для зимы одежда сложена.
– Да ты садись, не стесняйся, – Эннис подхватил меня под локоть, подвел к табурету. Сел напротив. Я поморщилась: от молодого мага пахло каким-то снадобьем, резко и незнакомо, угадывались лишь горькая луговая полынь, смола и, вроде, еловые почки. Тот же запах витал над столом, смешиваясь с сивушным духом крепкой браги. Видимый мне уголок пергамента весь был исчеркан непонятными значками. Мне стало не по себе; убежала б, но его милость Анегард здесь хозяин, я живу на его земле и он в своем праве. Да и нехорошо ждать подвоха от господина и защитника. Он ведь ни одну девку в собственных деревнях даже не поцеловал иначе, чем по обоюдному согласию, и ни с одним парнем не отказался подраться по-честному, на кулаках. Опять же Эннис… Знать бы еще, зачем я им понадобилась…
Анегард вышел причесанный, в охотничьем костюме. Посмотрел на меня долгим взглядом, будто впервые видел. Чего это он, подумала я; даже мурашки по спине побежали. Но когда молодой барон провел ладонями по лицу и, сев на сундук, прислонился к стене и закрыл глаза, поняла – он просто устал. Сильно устал, смертельно. Намного больше, чем в тот день, когда подвез меня домой…
Похоже, они с Эннисом ночь не спали. Вон у мага глаза какие красные, припухшие…
– Послушай, Сьюз, – прервал мои размышления Эннис. – Это очень важно. Мне… нам, – поправился торопливо, – нужна твоя помощь.
– Моя? – удивилась я. – Вам?
– Сьюз, ты ведь знаешь, что происходит, – хрипло сказал Анегард. – Мэтр Эннис взялся выяснить, что за твари завелись у нас в лесу. И где именно засели. Честно говоря, мы надеялись вдвоем справиться. Но не выходит. Не липнут ко мне чары, хоть тресни. Всю ночь без толку…
Какие чары, подумала я, почему к Анегарду? Ничего не понимаю!
– Вы запутали ее, господин барон, – сказал Эннис. Мысли он, что ли, читает, или у меня на лице все написано? – Лучше я объясню. Сьюз, мне нужен был человек, способный ощутить и увидеть этих ваших – уж не знаю, кто они! – во сне. Это самый удобный и безопасный способ выследить нечисть. Его милость Анегард (молодой барон поморщился на «его милость», но смолчал) видит сны о том, что творится в лесу ночью. Он мог бы – там, в своем сне, – поймать эту мерзость за кончик хвоста, крыла или что там у них еще есть, и выследить путь к логову. Есть такие чары. Но его милость (Анегард бросил на мага сердитый взгляд) относится к тем редким людям, у кого природный иммунитет к наведенным чарам.
– У кого – что? – переспросила я. Вот уж достойный ученичок мэтра Куржа, тьфу на него!
– Я же говорю, не липнут ко мне чары, – устало пояснил его милость Анегард. – Если еще простенькое что, вроде отваров твоей бабушки, то куда ни шло, а сложные – без толку. Всю ночь так и сяк колотились, и хоть бы хны. А я, дурак, только под утро и вспомнил, что ты тоже такие сны видишь.
Кажется, меня шатнуло. Позабытый к утру кошмар вспомнился весь и сразу, от лунных бликов на ручье до боли в опаленном незримой огненной стеной теле, до желтого голодного блеска нелюдских глаз, до вкуса крови во рту.
– Сьюз, да ты не бойся! Звездной девой клянусь, ничего в этом страшного нет. Разве что браги глотнуть придется.
Голос Энниса долетал словно из далекого далека, с трудом пробиваясь сквозь девчоночий плач, злое сопение Ронни, шелест ночного леса и дыхание нелюди. «Не страшно, – хотела спросить я, – ты уверен? Ты – там – был?!» Но сквозь пережавшую горло судорогу протиснулся лишь тонкий, какой-то мышиный писк.
– Сьюз, – укоризненно протянул его милость Анегард, – я не думал, что ты такая трусиха. Это же только сон. Не страшней всех тех, что ты видела в эти ночи. Зато он поможет справиться…
Я мотнула головой; как видно, от обиды на «трусиху» голос вернулся, и я выдала наконец то, о чем сама должны была бы вспомнить, едва проснувшись.
– Да видела я уже этот ваш сон, чтоб его! И дорогу, и логово, и еще кучу всего! Чароплеты недоделанные!
Анегард осекся. Эннис выдавил ошарашенно:
– Т-то есть?
– Видела, – уже тише повторила я. – Только забыла. Постаралась забыть, как все эти кошмары. А могла бы догадаться, что не простой это кошмар, говорила ведь тетушка Лизетт, что у вас тут тоже дитё пропало.
– Девочка, – кивнул молодой барон.
– Опиши, – потребовал Эннис. – Подробно.
Я прикрыла глаза.
– Поменьше Ронни. Худенькая, белобрысая. Рубашка некрашеная, знаки Жницы вышиты…
Голос барона дрогнул:
– Она.
– Такое описание к каждой второй подойдет, – возразил Эннис. – Худенькая, белобрысая…
– Нет, точно она, – уверенно сказала я. – Там наш Ронни с ней был. Их в клетку посадили. Такую… вроде как в городе на площади стоит, только не железная, а из жердей сколочена.
Увиденное ночью вставало перед глазами во всех подробностях. Теперь, когда я знала, что это не просто сон, не кошмар, который лучше всего попросту забыть, я не стала гнать его прочь. Я рассказывала, стараясь не упустить ни крупинки – мало ли что покажется важным Эннису! Говорила, и чудилось – снова прелый опад под ногами, и вкус крови во рту, и боль – не моя, чужая, за тех, кто еще человек, и тех, кто уже зверь, и перепуганных селянских детишек, которых на всех не хватит… и тоска, тоска, тоска…
– Не плачь, Сьюз, – тихо сказал Анегард.
Я и не плачу, хотела ответить я, и тут только поняла – и правда. Вытерла лицо рукавом рубашки, Анегард («Его милость Анегард, Сьюз, запомни уже наконец!») торопливо протянул платок.
– Сьюз, ты… – Эннис глядел на меня, как ребенок на захожего сказителя, с восторгом и ужасом. – Ты просто чудо!
– Дорогу сможешь объяснить? – спросил его милость. Он подошел к окну и глядел на далекий лес, и в голосе его мне почудилась смерть.
– От моста через Ореховый свернуть с тропы и по ручью вверх, – ответила я. – Там, где болотце начинается, они и засели.
– Понял, – кивнул молодой барон. – Найдем.
– Не так все просто. – Эннис задумчиво потер подбородок. – Судя по рассказу Сьюз, там чары вокруг стоят. То, что ей показалось «как сквозь огненную стену пролетела»…
– И что? – обернулся к магу Анегард.
– Да то, – Эннис опустил глаза. – Ничего хорошего, вот что. Сьюз, похоже, только потому барьер прошла, что у кого-то из этих тварей на хвосте висела. Теперь, если я верно понимаю, ее их чары пропустят, за свою примут. А вот других…
– Ты что предлагаешь, – Анегард сгреб Энниса за ворот, рывком поднял на ноги, – предлагаешь туда девчонку сунуть?!
Молодой маг не попытался высвободиться, только голос его стал сухим и крайне вежливым.
– Я ничего не предлагаю, ваша милость. Я только докладываю о положении дел тому, кто собирается, как я понял, вести людей в бой. Считайте это сведениями об укреплениях противника, это сравнение лучше прочих соответствует...
– Прости, – Анегард медленно выдохнул, отпустил мага и повернулся ко мне. – Прости, Эннис. Продолжай, пожалуйста. Сьюз прошла «на хвосте» твари, и ее теперь пропустит. А других – что?
– Других проведет она, – выдавил маг. – Поверьте, господин барон, если бы я мог что-то изменить, я бы это сделал.
Мы вышли часа, наверное, через три. За это время я успела еще два раза пересказать свой сон – старому барону и Гарнику, позавтракать и отбрехаться от предложенной капитаном мужской одежды и доспеха-стеганки. Нет, то есть сначала я честно все примерила! Как они в этом ходят, ума не приложу! Да не просто ходят, а еще и дерутся! Даже в самом маленьком, что Гарник для меня нашел, я просто утонула, и уже через десяток шагов упыхалась и взопрела так, что скинула с себя всю эту воинскую сбрую и заявила:
– Пусть меня лучше съедят!
– А ну как правда? – спросил капитан.
– По крайней мере, это быстро!
– Дура девка, – вздохнул Гарник, но спорить не стал. Может, потому, что во двор замка вышли оба барона, маг и… и вчерашний бродяга.
Пока его милость Анегард медленно шел вдоль неровного строя стражников, бродяга описал замысловатую кривую за спинами Энниса и его милости Эстегарда и остановился рядом со мной.
Рэнси заворчал.
– Что он у тебя, на людей натаскан? – недовольно спросил бродяга.
Выглядел он точно таким же оборванцем, как и вчера, но чувствовал себя не в пример уверенней. Видать, наплел что-то… Ну да не мое это дело.
– Он спокойный, добрый и ласковый пес, – ответила я. – Просто не любит тех, кто его бьет. А ты будто любишь?
– Верно, – кивнул бродяга. – И я не люблю. Тебя, я слышал, Сьюз зовут?
И что ему до моего имени?
Я положила ладонь Рэнси на голову. Сказала:
– Пес нервничает. Отойди лучше.
– Послушай, – заторопился бродяга, – у меня дело к тебе.
– Что еще за дело?
– Чем вы меня вчера, а? Первый раз я так лопухнулся, чтобы рук освободить не суметь!
Я поддела пальцами поясок.
– Это?! – Он пощупал цветную тесьму, поднял на меня ошарашенный взгляд. – Чары, да? Продай, а! Хорошо заплачу, не сомневайся.
– Нет, – рассмеялась я, – не продам. И не потому, что жаль, а просто без толку будет!
Бродяга помрачнел:
– Только тебя слушает, да? Ну да, то-то ты вчера сама развязывала.
– Ты разве про такие чары не слышал?
– Нет, – мотнул он лохматой головой, – не слыхал. Я из других мест.
К нам подошел его милость Анегард. Сказал хмуро:
– Сьюз, Рэнси лучше здесь оставить. Помочь он нам там не поможет, а…
Обожгло стыдом: могла бы и сама подумать!
– Я его уведу на псарню. А ты, – молодой барон окинул меня выразительным взглядом, – ты бы все-таки оделась. Не на гулянья идем.
– Нет уж! – Гарнику сказала, и ему повторю! – Я в этой вашей справе через сотню шагов сдохну. Обойдусь. Звериная матерь защитит.
– А если нет?
Вот ведь, совсем как Гарник!
– А нет, значит, судьба такая.
Кажется, Анегард тоже с удовольствием объяснил бы, что я за дура. Но счел, как видно, неподобающим. Отошел молча; бродяга же вытянул вдруг из-за ворота странного вида цацку, вроде неровной каменной бусины на шнурке.
– Чары на чары, Сьюз. Возьми, дарю.
– Что это?
– Да пустячок. Так, на удачу.
Я огляделась. Анегарду втолковывал что-то старый барон, Эннис мялся рядом. Мага таки обрядили в стеганку, и не похоже, что ему это нравилось.
– Эннис!
Подошел, неуклюже переваливаясь:
– Звала?
– Глянь-ка. Можно в подарок принять?
Ладонь мага зависла над ладонью бродяги, и на лице явственно проступило изумление. Вскинул голову – не на меня, на бродягу. Хотел, кажется, сказать что-то резкое, но осекся. Как будто, встретившись с бродягой взглядами, прочел в его глазах приказ молчать.
Мне вдруг стало неуютно рядом с ними – так бывает, когда окажешься слишком близко от готовых как следует подраться парней. Я попятилась, но тут наваждение ушло.
– Бери, Сьюз, не сомневайся, – голос Энниса звучал уверенно, если он и учуял что в нежданном подарке, то вряд ли подвох.
Бусина упала мне в ладонь. Она была теплой, почти горячей, будто хранила жар прежнего хозяина. Мне стало вдруг неловко даже в мыслях звать его бродягой.
– Хоть имя свое скажи, а то даришь…
Он криво улыбнулся:
– Неважно. Да и какая разница?
Прекрасно! Спросит бабушка, чей подарок, а я что отвечу?
Хотя как раз бабушке в любом случае одного имени мало будет. Я представила, какой допрос ждет меня дома – если доживу, конечно, – и едва не отдала подарок обратно. Отдала бы, да не успела. Наш вчерашний пленник умел, видно, читать по лицам куда лучше, чем я – прятать мысли.
– Бери, не сомневайся, – торопливо сказал он. – Я от души дарю. А нужно тебе имя… ну зови хоть Марти, что ли. Какая разница.
И добавил, повернувшись к Эннису:
– Сними ты эту душегубку, все равно двигаться в ней не умеешь. Без привычки только хуже. Упаришься без толку, а до дела дойдет, никакой будешь.
Подошел его милость Анегард, бросил:
– Выходим. Эннис, готов?
Маг вздохнул, помялся. Буркнул:
– Прав ты, наверное.
Скинул стеганку, расправил плечи, размял руки. Странно, без доспеха он выглядел… опаснее? Сила мага – не в оружии.
– Удачи, – негромко сказал Марти. Вроде бы всем сразу, но мне показалось – для меня одной.
15850 просмотров | 21 комментариев
Категории: Фэнтези, Приключения, Роман, Сказки для взрослых, Фэнтезийно-любовный роман, Эксклюзив, Кручко Алена, POV, Боги и демиурги, Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д., Дарк фэнтези, Истории про невест, Любовный треугольник, Маги и волшебники, Приключенческое фэнтези, Фэнтези Европы, Любовное фэнтези, Бестселлеры, Бестселлеры 2016
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 24 алк |
130,00 руб
Эксклюзивные авторы (202)
- появились новые книги
Авторы (921)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
01.07.2018, 22:50
А это, собственно, вообще для всякого произведения искусства – самое важное. Как бы далеко в процессе сотворения своего детища ты ни уходил в своих фантазиях, в конечном счёте, в произведении твоём всегда должно оставаться главное – его актуальность для тех, ради кого оно создавалось и кому предназначено.
В дилогии Алёны Кручко главное – есть.
Автор рассказывает вам о волколаках, о родовых дарах и проклятиях, о многочисленных богах и приносимых им жертвах, о людях и нелюдях. Вы читаете про тех, которые, находясь в людском теле, не умеют оставаться людьми. И про других, вторых, которые несмотря ни на что находят в себе силы вернуть себе человеческое.
Вы читаете и понимаете, что всё это – про нас.
Герои дилогии решают те же нравственные вопросы, которые приходится каждодневно решать нам. Они узнают, как и мы, что человеку приходится помнить: за каждое действие всегда приходится платить. Вопрос – в цене.
И, да, несмотря на фэнтезийный антураж, в книге – всё, как в жизни. Для того, чтобы перестать быть человеком, могут быть причины. И уж точно всегда есть возможности.
Но нет и не может быть оправданий.
Что ещё…
Очень порадовал язык. Точный, напевный. Былинный немного.
Порадовали герои – прекрасно проработанные, с яркими характерами. Такие, которым невозможно не сопереживать)
И финал – такой, какой надо
Хорошие герои сделались счастливы, плохие – получили по заслугам. Ну и главная… главная-преглавная идея (как мне показалось
: Судьба – это то, что ты сам делаешь со своей жизнью. Не знаю как кому, а мне эта идея нравится
16.01.2018, 05:16
> Спасибо! Книга понравилась. Хороший язык, понятное и внятное повествование. Логика чувств и поступков вопросов не вызывает. Возможно, что кому-то покажется немного затянуто или мало "драйва", но для меня -
> в самый раз, была возможность отвлечься
. Рекомендую к покупке и прочтению.
Спасибо за отзыв!
29.09.2017, 08:07
в самый раз, была возможность отвлечься
. Рекомендую к покупке и прочтению.
27.09.2017, 12:22
Первая книга показалась более яркой и увлекательной. Легче и сильнее воспринимаются эмоции, ведь повествование идет от первого лица. И пугаешься, и радуешься, и переживаешь вместе с Сьюз.
Вторая книга несколько сложнее к восприятию, сюжет разбивается на несколько сюжетных линий, все они идут от третьего лица. Но, не смотря на это, напряжение не оставляет до самого конца.
06.02.2017, 23:06
18.11.2016, 01:03
Читательский отзыв на книгу
Как жаль, что книги Алены Кручко уже закончились (прочтена последняя из представленных на ПМ)! Буду ждать продолжения "Менталистов".
01.05.2016, 09:24
20.04.2016, 12:40
06.03.2016, 07:59
Очень красивая любовная линия. Получила огромное удовольствие от чтения. Спасибо, Алёна. Верю, что новые книги будут не хуже, и очень надеюсь на продолжение "Менталистов".
29.02.2016, 01:26
05.12.2015, 21:17
03.12.2015, 20:39
Нежная, будоражащая, смелая, полная глубочайшей любви - к миру, к семье, к человеку. О поиске и ответственности. О той, казалось бы невидимой, но очень важной нити, что связывает нас и наших предков. И, конечно, о добре и зле.
О хороших и мужественных людях.
Бесконечно восторгаюсь мастерством автора! Полное замещение действительности происходит и долго ещё остаёшься там, с героями, в том подлунном мире.
Очень качественное, очень вкусное фэнтези.
Спасибо, Алёна!!!
30.11.2015, 17:40
Подборки книг
#КурортныйРоман #СнежнаяСказка Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
