Притяжение сердец. Веста Вилке
Магазин Книги автора Комментарии Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
+1 бонус при покупке!
Книга-участник бонусной программы Призрачных МировГлеб бросил Ренату на выпускном, разбил её сердце, растоптал чувство собственного достоинства и разрушил жизнь. Прошли годы и судьба снова свела их вместе. Глеб - преуспевающий столичный юрист с темным прошлым, а она пытается уйти от мужа-тирана, восстановить старинное имение, запустить прибыльный бизнес и спасти от полного вымирания родной городок.
Но притяжение их сердец не смогло разорвать даже время.
Их встреча будет словно столкновение галактик. Против них криминальные авторитеты, родственники, собственные обиды, боль и печали.
Что окажется сильнее: любовь или обида?
Первая книга
Возрастные ограничения 18+
Отрывок «Притяжение сердец. Веста Вилке»
Глеб помнил, как строился дом Соболевых. Раньше на этом месте было что-то другое – то ли клуб, то ли кинотеатр – но его безжалостно снесли, и возвели этот… ну, почти особняк. Правда в детстве трехэтажный дом казался буквально дворцом. Его строили по проекту столичного архитектора и внешне он был совершенно не похож ни на один из домов, построенных в Вересковой Роще: колонны, обвитые плющом, белые ступеньки, огромные арочные окна, терраса, на которой стояли столики и стулья на металлических ножках. Глебу не приходилось бывать внутри, но о роскоши убранства дома ходили настоящие легенды.
Позже, конечно, стали появляться дома не хуже этого. А некоторые даже лучше. Но дом Соболевых был первым, а потому, навсегда останется лучшим. Своего рода эталоном.
Глеб поднялся по ступенькам за минуту до назначенного срока. Вечернее майское солнце немилосердно жгло. Воздух стоял и был таким горячим, словно ноги шагали не по земле, а по раскаленной сковородке. Глеб ненавидел такую погоду: тело ватное, мозги разжижаются и нечем думать. Наверное, только временное помешательство заставило его принять это проклятое приглашение.
Зачем он здесь? Обо всем можно договориться и по телефону. Зачем тогда устраивать этот ужин? Соболевы заигрались в местную аристократию или хотят показать столичному зазнайке где его место? Или Борис Вениаминович хочет доказать, что ещё может договариваться с людьми?
В принципе, если проявить фантазию, то можно понять, зачем эта встреча Соболевым. Зачем она ему? Почему Глеб не позвонил и не отказался?
Напрасно он убеждал себя, что послушался бабушку, настоятельно советовавшей осмотреть логово Соболевых собственными глазами. И встретиться с врагом лицом к лицу. Себя не обманешь! Истинная причина его появления здесь – Рената Соболева.
– Ты просто мазохист, Глеб Разумовский, – пробормотал он, нажимая на кнопку звонка.
Дверь открыла сама Ольга Анатолиевна. Да так быстро, будто стояла прямо под дверью. Они прежде не встречались, но её образ вполне соответствовал голосу и манере говорить: светлые волосы безукоризненно уложены, розовое платье-футляр, видимо, по задумке должно было подчеркнуть стройную фигуру хозяйки дома, высокий воротничок частично скрывал морщины на шее, кремовые лодочки завершали образ. Под стать платью и огромные жемчужные серьги. Глеб резюмировал про себя, что эта женщина смотрит слишком много бразильских сериалов и хочет быть одной из тех богатых, властных сеньор, которых по сюжету все ненавидят, но бояться. Похоже именно так в её представлении выглядит хозяйка большого дома и супруга богатого человека.
– О, господин Разумовский! – воскликнула она преувеличенно радостно. – Вы как раз вовремя! Просто поразительная пунктуальность.
Глеб подвергся быстрому, но тщательному осмотру. Бабушка предупреждала, что в черных джинсах и футболке поло он будет выглядеть слишком просто. Но ему было плевать. Может, так его быстрее выставят за дверь. Глеб приехал не любезничать с Соболевыми или заводить деловые знакомства. Есть проблема, которую нужно решить. И для этого костюм не нужен. Если не нравится – могут больше его не приглашать. По крайней мере, он малодушно надеялся на это в глубине души.
Но Ольга Анатолиевна, как ни странно, осталась очень довольна. Вместо того, чтобы поморщить носик, но остаться вежливой и сдержанной, как это делают в сериалах, которым она как библии следует в жизни, хозяйка дома заметно оживилась и радостный блеск в её глазах подсказал Глебу, что что-то тут не чисто. Сейчас его используют для каких-то своих целей, а он даже не понимает в чем дело и чем сыграет кому-то на руку. И ему это не нравилось.
– Добрый вечер, госпожа Соболева, – галантно, но холодно поздоровался Глеб. Меньше всего он хотел, чтобы эта молодящаяся матрона восприняла вежливость как расположение к себе и начала к нему приставать.
Видимо, недостаточно холодно. Стреляя глазками, Ольга Анатолиевна взяла его под руку и неуместно прижимаясь провела в дом, практически воркуя:
– О, зовите меня просто Ольга.
Стараясь не обращать внимания на железную хватку хозяйки и излишне крепкий аромат ее цветочных духов, Глеб позволил провести себя через огромную прихожую, отличавшуюся поистине дворцовой роскошью – выложенный плитами из мрамора пол, мраморные колонны, элегантный изгиб лестницы, дорогая мебель – и вошел, опять-таки под конвоем неугомонной Ольги Анатолиевны, в гостиную, выдержанную в кремовых тонах и, разумеется, столь же просторную и богато обставленную. И подбирала здесь все явно не сама Ольга Анатолиевна, а дизайнер с хорошим вкусом.
Глебу, как ни странно, здесь не понравилось. Он видел десятки таких особняков, видел и побогаче, роскошнее и у всех у них был один недостаток: такие дома больше напоминают музей, а люди, живущие в нем – экспонатов. Вот бы, наверное, поднялся шум, если бы Шарик наследил здесь своими грязными лапами, после прогулки на улице дождливой осенью или ранней весной. И не хватит ли Ольгу Анатолиевну удар, если она увидит, как ребенок вытрет грязные руки об один из этих изысканных диванов или, например, об ту, безумно дорогую на вид штору?
Ясно, что дом строился не для детей и животных, а значит, в нем не может быть уюта. Такая гостиная всего лишь витрина благосостояния владельца, а не жилая комната.
Внезапно ему захотелось в старый бабушкин дом с его вытоптанными половичками и потертыми креслами, с чайником, свистящим на старой дровяной плите.
– Могу предложить вам что-нибудь выпить, Глеб? – произнесла Ольга Анатолиевна, светским тоном, когда наконец освободила его. И с кокетливой улыбкой спросила: – Я же могу называть вас просто Глеб?
Глеб терпеть не мог, когда женщины, годящиеся ему в матери, начинают заигрывать с ним. Он проскрежетал зубами, чтобы воздержаться от какой-нибудь грубости. И спокойно, но холодно ответил:
– Я бы выпил виски со льдом или коньяк.
Ольга Анатолиевна подошла к бару и начала готовить для него напиток, попутно задавая вопросы, которые могли бы сойти за простую светскую беседу, если бы не быстрые, внимательные взгляды, которые она на него бросала:
– Рената говорила мне, что вы работаете адвокатом в столице.
– Именно так, – неохотно ответил Глеб. Скрывать ему нечего, но уж больно то, как проходила эта беседа, походило на допрос. А этого он не любил.
– И вы приехали сюда по приглашению бабушки? – спросила нынешняя госпожа Соболева, передавая бокал с виски.
– Не совсем, – ответил Глеб и сделал глоток. – На самом деле я приехал сюда, прочитав бабушкино интервью в местном паблике.
– Ах, интервью! – она картинно закатила глаза, и кокетливо заверила: – Можете мне верить, мой муж к этому не причастен. Он так не работает. Да и ему сейчас есть чем заниматься, кроме покупки вашего дома. У него, знаете ли, даже на меня времени не остаётся…
Тут по закону жанра пора было начинать сочувствовать бедняжке или предлагать свою помощь в развеивании её скуки. Вместо этого Глеб сделал ещё один большой глоток виски. Вечер обещал быть долгим.
– Так… – Ольга Анатолиевна обошла его по кругу, и Глеб невольно подумал, что именно так хищник выбирает с какой стороны напасть на жертву. – Вы приехали в Вересковую Рощу только из-за интервью?
Ольга Анатолиевна пыталась незаметно, в её понимании, что-то от него узнать. Глеб едва в голос не расхохотался. Пришлось сделать вид, что подавился, чтобы скрыть смешок.
– А что ещё могло меня сюда привести? – решил устроить перекрёстный допрос Глеб.
– Возможно, какое-то… другое дело, за которое вы решили взяться попутно? – спросила Ольга Анатолиевна, внимательно следя за его реакцией и уже не кроясь.
В тот момент ему показалось, что он понял, к чему все это. Наверное, Борис Вениаминович попросил супругу узнать не собирается ли Глеб помочь какому-нибудь его конкуренту, или городу, если у них есть спорный вопрос. Или, как вариант, они хотят нанять классного столичного адвоката для решения этого спорного вопроса. Глеба уже ничего не удивило бы.
– Нет, – с полуулыбкой ответил он, – никакое другое дело меня здесь пока не держит.
Но этот ответ не удовлетворил Ольгу Анатолиевну. На мгновенье показалось её истинное лицо, когда она, предельно серьезным тоном сказала ему:
– Мне кажется, что такому человеку как вы, очень важно заниматься именно делами семьи и не отвлекаться на… сторонние проекты, раз уж вы нашли в своем плотном графике время, чтобы приехать в Вересковую Рощу. Ваша бабушка – женщина в возрасте. Всякое может произойти. Лучше проводите время с нею.
Глебу много раз угрожали и более тонко, и более… увесисто. И Ольга Анатолиевна смогла бы его напугать, если бы только у неё зрачки стали вертикальными, а вместо обычного языка показался раздвоенный. За бабулю Глеб не беспокоился. Обычно такие угрозы остаются только угрозами. К тому же, если дело станет серьезным, то можно за полчаса собрать бабулю и Шарика и увезти их в столицу. И все дела.
Интересно другое: обычно, когда угрожали, он всегда знал, чего от него хотят. Что заставило Ольгу Анатолиевну рискнуть его расположением и возможной сделкой? Что у них тут происходит?
Кажется, его занесло в эпицентр бури, но он только сейчас начал это понимать. Что это за буря, откуда налетела, какой ущерб может принести, как себя вести – все это пока вопросы без ответа.
Глеб собрался попытаться осторожно выудить побольше информации из Ольги Анатолиевны, но та уставилась на что-то позади него, а потом воскликнула:
– А, это ты, Рената! Входи, дорогая.
Глеб с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза: «Дорогая!». Таким же тоном эта змея, скорее всего, разговаривает и с прислугой.
Как чертовски не вовремя Рената явилась!
– Вы не представляете, Глеб, как долго она собиралась сегодня, – фальшиво улыбалась Ольга Анатолиевна, пока Глеб допивал свое виски. – Наверное, догадалась про небольшой сюрприз, который я решила устроить за ужином.
Одним махом допив виски, Глеб поставил бокал на кофейный столик и спросил:
– Какой сюрприз? – одновременно повернувшись, чтобы поздороваться с Ренатой. И потерял дар речи. Он никогда не видел её такой, сногсшибательно красивой: длинное белое платье с открытыми плечами и закрытой шеей, в котором она похожа скорее на фею, чем на настоящую женщину, длинные светлые волосы свободно падали на плечи, лакированные туфли лодочки сверкали белизной из-под подола платья.
Изумительная смесь чувственности и невинности.
Глебу захотелось обнять её, как когда-то давно. Бог с ними, с поцелуями! Ведь раньше им было хорошо вместе не только из-за секса. Ему вспомнились вечера под звездами, когда Рената рассказывала о созвездиях и легендах, связанных с ними, о том, как прошел её день, о планах на будущее. Глеб в свою очередь рассказывал о семье, бабуле и о том, как мечтает стать адвокатом. И это были самые счастливые воспоминания юности.
Но он не мог подойти к ней. Рената была бледна, взволнована, если не сказать испуганна и даже не смотрела в его сторону. «Все правильно», – грустно подумал про себя Глеб и пожалел, что у него в руках уже нет бокала с виски. Сейчас он ощущал себя совершенно беззащитным и… как ни странно, очень виноватым. Глеб унизил её, причинил боль. Какой ещё реакции можно было ждать?
– Надеюсь, что Ольга Анатолиевна передала мои извинения за вчерашнее, – проговорил он, не сводя глаз с Ренаты. Она подняла на него удивленный взгляд, словно только сейчас поняла, что рядом кто-то есть.
– Да, передала, – последовал её странно взволнованный ответ.
– Рената так и не сказала, чем вы расстроили её, Глеб, – исподтишка вставила Ольга Анатолиевна. Вопрос прозвучал так, будто она хотела получить пошаговую инструкцию для дальнейшего регулярного употребления.
Голова Ренаты дернулась и повернулась в сторону Ольги Анатолиевны. Она так смотрела на мачеху, словно та ей почку вырезала без анестезии.
Что между ними происходит?
– Весьма тактично с ее стороны, – пробормотал Глеб, первое, что пришло в голову. Его использовали, и он не мог понять, как и зачем.
Ольга Анатолиевна засмеялась.
– Но это не помешало ей называть вас негодяем.
Рената снова дернулась, как от пощечины и на мгновенье Глеб увидел боль, в её глазах. Словно кто-то невидимый и правда её ударил. Но уже в следующее мгновенье она взяла себя в руки, гордо вскинула подбородок и с деланным равнодушием кивнула:
– Да, называла.
Глеб решил, что Рената должна знать истинные мотивы того, зачем он сюда пришел. Чтобы у Ольги Анатолиевны не осталось места для маневра в этом направлении. К тому же ему хотелось заслужить её прощение:
– Рената прекрасно меня знает, – улыбнулся он. – И она совершенно права. Мое поведение в прошлом было весьма предосудительно. Мне ужасно стыдно, но я надеюсь, что со временем она научится прощать меня за несдержанность и плохой нрав.
Рената смутилась, услышав его извинения и потупила взгляд. Если бы они были наедине, то лучшего момента для налаживания отношений нельзя придумать. Но Ольга Анатолиевна продолжала вести игру, правил которой он не понимал.
– Неужели? – деланно удивилась она. – А мне вы показались прекрасным собеседником. Ума не приложу, что такого ужасного вы могли сделать. Впрочем, наша Рената любит раздавать людям ярлыки. Да и все в семье знают, насколько она у нас ранимая натура. Её не сложно сильно обидеть даже пустяком.
Рената снова словно пропустила сильный удар, но сдержалась, хотя Глеб видел, как тяжело ей это далось.
– Вы очень хорошо знаете про то, как обижать других, Ольга Анатолиевна, – проговорила Рената. – И как делать сюрпризы. Хорошие и плохие. Но не переживайте, я быстро учусь. И умею платить людям той же монетой.
Теперь уже Ольга Анатолиевна пропустила удар, и Глеб невольно испытал гордость за то, что Рената не дает себя в обиду. Но вопрос что именно это за обида никуда не делся. Мачеха решила, что ей не нравится, когда дают отпор, и велела:
– Поухаживай за Глебом, пока я помогу Борису собраться к ужину и встречу других гостей.
Глеб заметил панику в глазах Ренаты, когда ее мачеха удалилась из комнаты. Но уже через несколько мгновений она собралась и спросила:
– Зачем ты пришел сюда?
– Чтобы извиниться, – честно признался Глеб.
– Ты мог просто позвонить.
– Я очень тебя обидел и хотел принести свои искренние извинения лично.
Рената резко отвернулась от него. Глеб догадался, что она не хочет, чтобы он видел её слезы. Такая слабая, но такая сильная малышка! В этот момент ему стало втройне стыдно за свой поступок.
Глеб подошел к ней сзади и обнял за плечи:
– Рената…
Она вырвалась, и все также, не поворачиваясь к нему, произнесла:
– Тебе не стоило сегодня приходить.
Глеб внезапно разозлился:
– Черт, Рената! Я же извинился! Что ещё мне сделать? Стать перед тобой на колени?
Она молчала. Разве только плечи непроизвольно согнулись, словно в ожидании удара. И Глебу стало стыдно за себя: неужели он такое чудовище в её глазах?
Он отошел, отступил, чтобы привести в чувство мысли и эмоции.
– Так нельзя, – Глеб снова попытался достучаться до неё. – Мы оба виноваты в том, что произошло тогда, в школе. И я простил тебя, как надеюсь, ты простишь меня. Только я виноват в том, как все обернулось в нашу последнюю встречу. Но я осознаю свою вину, никуда не прячусь и прошу тебя сжалиться надо мной и простить…
Рената обернулась, и он ужаснулся, увидев в ее глазах слезы.
– Боже мой, Рената. Не плачь…
– Я и не плачу! – возразила она, усиленно моргая. – Я просто не могу понять, чего тебе от меня нужно! Ты меня простил? За что? За то, что ты мне изменял с каждой встречной-поперечной? За то, что разбил мне сердце? Или за то, что наговорил мне на выпускном?
– Ты сама виновата, – гнев, словно волна поднялся в нем, мешая думать.
– Да что я тебе сделала?! – воскликнула Рената, и по её щекам потекли слезы. – За что ты меня так наказываешь?
Глеб обеими руками пригладил свои непослушные волосы. Он не хотел, чтобы она плакала. Хотел, чтобы ей было больно, как и ему, хотел знать, что у неё тоже есть чувства. Но сейчас, когда он своего добился, не было сил все это выносить. Лучше бы его ножом пырнули, чем видеть, как она плачет.
– Из-за тебя я чувствую себя подонком, – проговорил Глеб.
– Так и должно быть, – его слова странным образом помогли Ренате совладать с чувствами. Она начала вытирать слезы, стараясь не испортить макияж. Но предательские ручейки снова и снова прокладывали мокрые дорожки по щекам, хотя голос больше не дрожал. – Ты причинил мне много боли.
– Я не хотел этого, – проговорил он тоном искреннего раскаяния. – Не знаю, почему я сделал то, что сделал. Мне очень жаль.
На её лице большими буквами читалось недоверие.
Очевидно, Рената не знала, верить ему или нет. Но в её глазах читалось желание верить и отчаянье. Глеб решил, что нужно хотя бы попытаться объяснится. Она ведь и правда может не догадываться, что он знает о её изменах. А может у неё есть объяснение? Может отец принуждал её? После стольких лет юридической практики Глеб мог поверить во что угодно. Но для начала, нужно заставить её поверить, что с ним можно быть откровенной. Значит, пора выкладывать все карты на стол.
– Я был злобным молодым человеком, когда впервые встретил тебя, Рената, – в горле пересохло, ладошки вспотели, ноги подрагивали, словно он не о чувствах своих рассказывал, а убегал от убийцы. – Я презирал всех и каждого за то, что у них была та жизнь, которую я хотел: хороший дом, вкусная еда, семья. Бабуля делала для меня все, что могла, и я ценю это. Всегда ценил. Но в том возрасте боль по несбывшемуся была очень сильна. И она быстро превратилась в злость на весь мир. Я считал, что ты такая же, как все. А кроме того, очень красивая. Богатая. Высокомерная. Сексуальная. Неприступная…
Она ничего не сказала. Просто смотрела на него, слушая, впитывая каждое слово.
– Когда мы сошлись, я думал, что вот поиграю с тобой и брошу. И это сбросит тебя с пьедестала. Как будто от этого ты стала бы не такой красивой и притягательной. Кроме того – прости меня за то, что я сейчас скажу, но мне нужно быть откровенным – ты была моей самой большой победой. Я собирался трезвонить на каждом шагу о том, как легко было завалить твое молодое тело в сено. И не важно, что на самом деле все было не так. Но в один момент все стало серьезно. Я начал верить, что у нас с тобой могло бы быть будущее. Пока…
Он не договорил. Его прервало появление неожиданного гостя. Да не кого-нибудь, а того самого незнакомца, с которым Глеб видел Ренату выходящей из кафе. Некрасиво выпучив глаза, словно только что увидел привидение, Глеб таращился на вновь прибывшего, не в состоянии не то, что сказать что-то связное, но даже просто замычать.
– Давид? – удивилась, увидев его Рената. – Ты тут откуда?
– Приехал по приглашению мамы, – басом ответил тот, и ухмыльнулся: – Она сказала, что Борису нужна моя помощь.
– Что? – нахмурилась Рената. – Какая помощь? Не понимаю, о чем ты.
– Сам пока не в курсе, – пожал плечами Давид. – Мама ещё помогает Борису собраться…
– Кто это? – наконец, очнулся Глеб. Бог свидетель, он сам не знал, как ему удалось задать этот вопрос таким спокойным тоном, ведь внутри все несколько раз перевернулось.
Рената раздосадовано повела плечиком, но быстро вязла себя в руки, и спокойным голосом представила мужчин друг другу:
– Давид, познакомься: это наш гость, Глеб Разумовский. Он несколько дней назад прибыл из столицы, и отец пригласил его на ужин, чтобы обсудить деловые вопросы. Глеб, – она слегка обернулась к нему, – это Давид, сын Ольги Анатолиевны и мой сводный брат.
– Что? – тупо переспросил Глеб, не в силах поверить в то, что услышал. Ему и в голову не приходило такое простое объяснение того, что Рената проводила время с кем-то ещё. – Сын?
– Что, не похож? – по-своему истолковал его удивление Давид и пустился в объяснения: – Мама родила меня в четырнадцать от…
Глеб его не слушал. Он стоял и смотрел на все, что произошло словно со стороны. И все теперь виделось в другом свете. Вся жизнь, все достижения казались никчемными. Дома, квартиры, машины, карьера… а рядом стоит Рената. Милая, замечательная умная девушка, сумевшая когда-то разглядеть в нем что-то хорошее, что-то, за что можно полюбить. И они могли быть счастливы все это время. Если бы Глеб поверил не людской молве, а ей, если бы хотя бы удосужился спросить с кем она обедала в кафе.
«Да что я тебе сделала?!» – крикнула Рената несколько минут назад, Рената, которую он заставил страдать, плакать. Рената, которую незаслуженно унизил, оскорбил и втоптал в грязь. Рената, которая никогда его не простит.
Она стояла в шаге от него, но в мгновенье стала такой далекой, словно между ними были несколько галактик.
Внезапно в его мысли, подобно бензопиле, врезающейся в дерево, ворвался голос Ольги Анатолиевны:
– А вот и мы!
Глеб посмотрел на неё, не понимая почему она говорит о себе во множественном числе, а потом взгляд опустился ниже, и он увидел Бориса Вениаминовича Соболева в дорогом инвалидном кресле. И поразился тому, как болезнь изменила этого сильного, несгибаемого человека: он сильно исхудал, левая рука лежала на коленях, но по тому, как она вывернута и опущена, видно было, что именно она нерабочая, черты лица заострились, цепкий взгляд… остался таким же цепким. Глеб не сразу понял, что Борис Вениаминович внимательно наблюдает за его реакцией, а когда понял, испытал жгучий стыд за то, что не смог скрыть свои чувства.
– Не переживайте, – словно прочитал его мысли Борис Соболев, – я знаю, какое впечатление произвожу на людей. Калека в инвалидном кресле.
Глеб дернулся было, чтобы начать оправдываться, и устыдился этих намерений. Борис Вениаминович Соболев всю свою жизнь много работал, выстроил торговую империю и засуживает большего, чем жалость.
Поэтому, Глеб подал ему руку, и с достоинством пожал её, отвечая:
– Вы сильный человек. Никакая болезнь не остановится вас. Разве только замедлит. Но, уверен, и это ненадолго.
В глазах Соболева читалось одобрение, а когда Глеб отступил и посмотрел на Ренату, то увидел в её глазах благодарность.
– Так что у вас за проблема? – спросил Давид. – С чем я должен вам помочь?
Все посмотрели на него так, словно только сейчас поняли, что он вообще тут присутствует. Кроме матери. Она смотрела на него так, словно жалела, что не удавила его в утробе, но сейчас готова исправить эту ошибку. Борис Вениаминович только собрался спросить, о чем тот толкует, как раздался звонок в дверь.
– Это ещё кто? – спросил Борис, с помощью пульта повернувшийся в сторону двери.
– А! Это должно быть наш последний гость, – неподдельно обрадовалась Ольга Анатолиевна. И тут же, очень довольная собой добавила: – Он звонил сегодня днем, и я решила, что будет неплохой идеей пригласить и его.
Она пошла в сторону двери, на ходу распорядившись:
– Проходите в столовую, там все уже подготовлено. Я провожу его прямо туда!
– Неугомонная женщина, – вздохнул Борис. – Ну что ж, следуйте за мной.
Его кресло, тихо жужжа моторчиком, довольно резво покатилось вперед. Все молча последовали за ним. Перед входом в столовую Глеб придержал Ренату за локоток и, дождавшись, когда остальные немного пройдут вперед, попросил:
– Прости меня.
– Что? – не поняла она.
– Прости меня за все, Рената, – серьезно и искренне попросил Глеб. – Я был не прав, я судил тебя за то, в чем ты не виновата. И мне очень, очень жаль, что я так поступал. Прости меня, если сможешь. Если нет, то я все пойму. Но ты должна знать, что нет в этой вселенной такой меры, какой можно описать степень моего раскаянья.
Не дожидаясь вопросов или другой реакции, Глеб отпустил Ренату и быстрым шагом подошел к столу, чтобы занять свое место. Опешившая от такого признания Рената ещё немного постояла и побрела к отцу, чтобы помочь ему устроиться за столом. Затем она заняла место по левую руку от него. С противоположной стороны сел Давид. Глеб решил, что не стоит занимать место, рядом с Ренатой, лучше дать ей немного пространства, чтобы подумать, и сел рядом с Давидом.
Послышались шаги и постоянно приближающийся, лебезящий голос Ольги Анатолиевны:
– Мы так рады, что вы все же смогли приехать! Все уже собрались, ждали только вас…
Дверь открылась и в столовую, выдержанную в бело-золотых тонах, вошел мужчина в стильном черном костюме, резко контрастирующем с окружающей обстановкой. С его появлением стихли разговоры и все взгляды обратились только на него.
– Добрый вечер, – сдержанно поздоровался незнакомец и ему ответил нестройный хор робких:
– Добрый вечер.
Более чем странная реакция для желанного гостя, коим его выставляет Ольга Анатолиевна.
– Дмитрий, вы знакомы со всеми, кроме нашего сегодняшнего гостя, – разыгрывала из себя радушную хозяйку Ольга Анатолиевна. – Разрешите представить: Глеб Разумовский – известный в столице юрист. Приехал, чтобы защитить интересны своей бабушки в деле купли-продажи её дома. Рената не делилась с вами подробностями её нового проекта?
Дмитрий покачал головой, не сводя взгляда с бледной Ренаты, которая усердно гипнотизировала взглядом тарелку.
– Глеб, – обратилась к нему ничего не ощущающая от захлестнувшей её эйфории Ольга Анатолиевна, – разрешите вам представить: Дмитрий Филатов, известный в наших краях предприниматель и…
– Муж Ренаты, – вспомнил где видел этого удава в обертке из дорого костюма раньше Глеб.
– Верно! – обрадовалась Ольга Анатолиевна.
– Бывший муж, – звенящим от напряжения голосом, поправила Рената, все также не отводящая взгляда с тарелки.
– Пока документы не подписаны, мы с тобой семья, в глазах общества и закона, – спокойно заметил Дмитрий. – А после венчания мы навсегда останемся мужем и женой в глазах господа.
– Все это ничего не значит, – вспылила Рената, явно продолжая какой-то давний спор.
– Рената! – гневно воскликнула Ольга Анатолиевна. – Уважай гостей этого дома! – и мило улыбнулась Глебу. – Вы сможете поговорить как цивилизованные люди позже, оставшись наедине. А пока, – с такой же милой улыбкой, она указала на свободной место возле падчерицы, – присаживайтесь, Дмитрий.
Глебу захотелось вскочить, чтобы занять то место, чтобы стать стеной между Ренатой и её, чтобы он там не говорил, бывшим мужем. Но сейчас у него уже были связанны руки. Это чужой дом, в котором он сам всего лишь гость. Услышав слова мачехи, Рената схватила бокал и осушила его в несколько глотков. Стоявший у стены официант, явно из приглашенной обслуги, тут же оказался рядом и наполнил бокал снова. Пока официант не ушел, Рената и его выпила.
– Вечер обещает быть интересным, – весело заметил Давид и получил холодный взгляд от Бориса Вениаминовича.
Зато Дмитрий казалось ничего не замечал. Он спокойно прошелся к свободному стулу и удобно устроился, разложив салфетку на коленях. Глеб все это время внимательно следил за бледной, как утопленницей Ренатой. Она была так напряжена, с такой силой вцепилась в бокал, что побелели костяшки пальцев. Её ничего не видящий перед собою взгляд остановился на тарелке и не двигался, а сама она, казалось, сейчас выпрыгнет из-за стола, как лань, услышавшая треск ветки.
Борис Вениаминович этого не видел: заставив пасынка наклониться, он усердно что-то ему втолковывал, а Ольга Анатолиевна встревоженно кудахтала рядом, защищая свое любимое великовозрастное чадо.
Глебу стало мучительно обидно за Ренату. Никто не пытался её защищать. Никто даже не обратил внимание на то, что она нуждается в помощи и защите. Она чувствовала себя здесь лишней. И началось это явно не вчера.
Теперь ему стал более понятен ранний брак. Рената хотела иметь любящую семью. Людей рядом уже не изменишь, но можно создать что-то свое. Они никогда не говорили об этом. Им было всего шестнадцать. Но когда речь заходила о детях, у неё теплел голос и блестели глаза. Сильная и независимая Рената уступала место нежной, ласковой, любящей. Даже приехав к бабушке она захватила с собой торт и оказывала знаки внимания старому псу, хотя вовсе не была обязана.
Почему он раньше не видел в ней столько хорошего?
И тут же сам себе ответил: потому, что искал во всех только плохое, и не мог поверить, что, наконец, нашел кого-то настолько хорошего, что этот кто-то смог полюбить его. С детства Глеба постоянно били, унижали, издевались. Жизнь научила его давать сдачи и постоянно держать оборону. В итоге он возвел вокруг себя толстую стену без окон, дверей и даже трещин. Ни один враг не смог преодолеть эту защиту. Но вместе с врагами из его жизни исчезли и друзья, близкие… возлюбленные.
Глеб мгновенно поверил в предательство Ренаты, потому, что это было ему привычно, он знал, что делать, когда тебя бьют, предают. И не знал, что делать, когда все хорошо. Не знал, как любить Ренату, ведь его никогда никто не любил кроме бабули.
Дмитрий органично включился в разговор Бориса и Давида. Видно было, что эта троица частенько проводила так время, обсуждая политику, охоту, футбол или ещё какое-нибудь исключительно мужское занятие. Рената совершенно не следила за разговором. Она нервно попивала вино, но, кажется совершенно не пьянела. Сейчас она была одна против всего мира.
В какой-то момент разговор переключился на имение Скавронских. И Глеб заметил, что щеки Ренаты раскраснелись, а дыхание стало более частым. Ей не нравилось, что они обсуждают её детище. Или, не нравилось, что его обсуждает Дмитрий?
Чем больше Глеб наблюдал за уже почти бывшими супругами, тем больше задавался вопросом: что между ними произошло?
Он так ушел в себя, что не заметил, когда начался разговор о доме бабули. Когда Глеб понял, о чем речь, Давид как раз уверенно утверждал:
– Подход можно найти к каждому. Елена Ивановна упрямится, но я уверен, что скоро она сама не захочет жить в том доме и будет рада любым деньгам, которые ей предложат.
Глебу не понравилось то, каким тоном это было сказано.
– Что вы хотите этим сказать? – холодно спросил он.
Давид замялся, и его маминька перехватила инициативу:
– Он имел в виду, что ваша бабушка уже не молодая женщина, – её тон был таким милым, таким сладким, что от него можно было заболеть сахарным диабетом, из чего Глеб сделал вывод, что эта парочка что-то скрывает, а великовозрастный болван случайно проболтался. Уж не они ли стоят за угрозами?
– Вы тоже, но это ещё ни о чем не говорит, – Глеб сознательно ответил в такой грубой манере, чтобы спровоцировать Ольгу Анатолиевну на вспышку эмоций. Когда люди злятся, им труднее контролировать себя, и частенько в гневе у них вырываются слова, проливающие свет на их истинные мотивы.
Но Ольгу Анатолиевну оказалось не так легко вывести из себя. Она рассмеялась:
– Кажется, теперь я понимаю, как именно вы довели мою падчерицу до слез, – и шутливо погрозив пальцем, добавила: – Женщинам такие вещи не говорят. Пусть даже это и правда.
Отпив вина, чтобы потянуть время и придумать более-менее сносное толкование словам сына, она, наконец, пришила белыми нитками объяснение:
– Не имелось в виду ничего плохого. Просто, чем старше мы становимся, тем труднее становится жить в одиночестве. Наши силы уже не те. Зрение, слух – все подводит. Одинокой старой женщине чисто физически будет трудно справляться с домом в одиночестве. У меня армия слуг в распоряжении, и то я не всегда справляюсь. Что уж говорить о вашей бабушке.
– В чем-то вы правы, – не мог не согласится Глеб, но тут же дал понять, что чувство вины не заставит его забыть оговорку Давида: – И так хорошо, объясняете, о чем думал и что хотел сказать ваш сын. Наверное, если бы он сам раскрыл рот, то точно не смог бы так развернуто объяснить свои мысли.
– Я не дурак, если вы об этом! – правильно уловил его посыл, захмелевший от вина Давид и вполне оправдано оскорбился, и сделал то, чего не сделала матушка – взболтнул лишнее: – Ваша бабушка создала проблему, а я придумал решение!
– Это какое же? – холодно спросил Борис Вениаминович.
Давид только сейчас понял, что сглупил и посмотрел на маму, в поисках спасенья. И Ольга Анатолиевна, стоит отдать ей должное, как львица бросилась защищать своё дитя:
– Мы не хотели бы раскрывать детали задумки, пока не поговорим с Борисом…
– Разве это ему решать сможет ли ваш вариант… – тут он не отказал себе в удовольствии передразнить Давида: – «решить проблему, которую создала моя бабушка»?
– Резонное замечание, – краешком губ улыбнулся Борис Вениаминович – Что ж Давид, поделись с нами своей блестящей идеей.
Ольга Анатолиевна уже набрала в грудь воздуха, чтобы ответить за сына, но спокойный голос Бориса Вениаминовича заставил её поперхнуться этим самым воздухом:
– Не помню, чтобы ты меняла имя с Ольги на Давид.
– Что ты дорогой, – неловко и фальшиво рассмеялась она. – Я просто хотела, чтобы все правильно поняли замысел…
– Уверен, Давид в сорок лет и сам может правильно подать свою идею, – уверенно прервал её Борис Вениаминович. И обратился к пасынку: – Что ж, я тебя слушаю.
Давид сделал глоток вина, и неуверенно начал:
– Ну…я…думаю…
У Глеба зазвонил телефон. Он сбросил звонок, но на том конце не унимались. Ему звонили снова и снова, пока Глеб со вздохом не встал из-за стола, чтобы ответить:
– Прошу меня извинить, видимо что-то срочное.
Выйдя за дверь, он раздраженно буркнул в телефон:
– Где пожар?
На том конце немного помолчали, затем женский голос сообщил:
– В доме вашей бабушки произошел пожар. Подозревается поджег. Пожар был вовремя локализован, но здание пострадало. Ваша бабушка госпитализирована с подозрением на инфаркт. Как быстро вы сможете приехать из столицы?
– Я сейчас в Вересковой Роще, – чужим голосом ответил Глеб, у которого все части пазла начали складываться в единый рисунок. – Скажите, куда подъехать?
Женщина продиктовала адрес и коротко попрощалась.
Глеб вернулся в столовую, сел на свой стул и принялся постукивать телефоном по столу. Он думал.
– Что-то произошло? – спросил Борис, глядя на него умными, проницательными глазами.
– Да, – коротко ответил Глеб, не вдаваясь в подробности. Он не любил, когда противник начинал вести грязную игру. И никогда никому не спускал это с рук. Не спустит и в этот раз.
Не стоило им трогать бабулю!
Борис Вениаминович явно не понимает в чем дело. Его попросту не посвятили в свой гениальный план. Он не святой, но такими приемами не пользуется.
Глеб медленно осмотрел всех в комнате: Дмитрия, с его колючим цепким взглядом, Давида, выжидательно глядящего, его мамашу, не способную скрыть торжество в глазах, обеспокоенную Ренату и внимательного Бориса Вениаминовича. Все уже поняли, что произошло что-то серьезное. Но не все догадывались что именно. И их реакция решила судьбу каждого.
– Спасибо вам за радушный прием, – Глеб сделал глоток вина и поднялся. – Я прекрасно провел время. Хорошо вам провести остаток вечера. Всего доброго.
– Подождите, – Борис Вениаминович выглядел недовольным и сбитым с толку, – мы так и не обсудили с вами дело…
– Обсудили, – улыбнулся Глеб. – Но прежде, чем принимать решение, я должен рассмотреть и второе предложение.
– Второе предложение? – нестройным хором повторили за ним почти все за столом.
– Да, – подтвердил Глеб. – Это предложение не только щедрое, но и весьма интересное.
– От кого оно? – Рената старалась держать лицо, но выглядела так, словно её режут без ножа.
Глеб подошел к ней практически в плотную, взял за руку и запечатлел на ней нежный поцелуй:
– Узнаешь в свое время, – мгновенье нежности прошло, и он снова стал собранным, готовым к нападению хищником: – А теперь мне пора. Моя бабушка попала в больницу с подозрением на инфаркт. Я должен быть с нею.
Не проронив больше ни слова, Глеб вышел из столовой, затем никем не провожаемый покинул дом.
ГЛАВА 8
Глеб расправил плечи и несколько раз повернул голову, чтобы хрустнули позвонки. Как хорошо было выйти на свежий воздух, вдохнуть его полной грудью. После напряженного вечера у Соболевых чувство свободы и облегчения пьянило сильнее, чем довольно неплохое вино, подаваемое у них на ужин.
Скорая забрала бабушку в Центральную городскую больницу. Нужно поспешить туда. Наверняка нужны лекарства. Да и бабуле будет спокойнее, если внук будет рядом.
Прикинув, который сейчас час, Глеб искренне пожалел, что не взял с собой машину.
Как теперь добраться до больницы? Может позвонить в такси? А в Вересковой Роще вообще есть хоть какая-то служба такси? Достав телефон, Глеб начал искать в гугле искать номер.
Он успел спуститься по ступенькам и неторопливо пройтись по дорожке из гравия к главным воротам, и скрыться в тени от них, когда дверь, через которую он только что вышел, открылась как от пинка, и из неё буквально вылетел Дмитрий Филатов, тащивший за руку, упирающуюся каблуками в дорожку, Ренату.
- Отпусти меня! – она не кричала, явно стараясь не привлекать внимания, или… стараясь чтобы этого всего не слышал отец. Не хотела, чтобы он переживал из-за собственного бессилия, и неспособности защитить дочь.
- Нет, мы поговорим, – Филатов тоже не кричал, но его голос звучал угрожающе, как рык раздражённого хищника.
Глеб стоял в тени ворот и поглощённые друг другом спорщики даже не обратили внимание на то, что не одни.
- Нам не о чем говорить! – Рената тщетно пыталась высвободить руку. Филатов с такой силой сжимал её, что вполне мог бы и сломать, если бы сжал немного сильнее.
- Рената, мне это все уже надоело!
Дмитрий злился и уже не скрывал этого. Его массивная туша в костюме нависла над бывшей женой, и та в момент присмирела: перестала вырываться, сопротивляться и даже дышала теперь по-другому – короткими частыми вдохами. – Что ты там устроила? Опозорить меня решила у всех на глазах? Изменяешь мне с этим адвокатишкой?
Его слова разозлили Ренату, и она нашла в себе силы снова начать нападать:
- Это ты мне изменяешь! Изменял, пока мы были женаты, и сейчас продолжаешь! – она почему-то кивнула в сторону припаркованного автомобиля.
Филатов сцепил зубы:
- Ты – злая ведьма, Рената Соболева. Стерва и манипуляторша. Ты не думала, что это твоя вина? Что если бы ты меня любила, была бы поласковее, хотела меня, в конце концов, а не отбывала повинность в постели, то все было бы по-другому?
Рената молчала в ответ. И Филатова понесло дальше:
- Я готов был смириться с тем, что ты меня не любишь, если бы ты вела себя как подобает жене! Но ты меня провоцировала! Вечно всем недовольная, холодная, как жаба и считала себя умнее меня.
Он внезапно потянул Ренату за руку на себя и когда она оказалась тесно прижатой к нему, Филатов одной рукой обвил её за талию, в захвате, не дающем жертве шанса, а вторая рука, которую, не видно из окна особняка, сжалась у неё на шее, не давая шанса сдвинуться с места:
- Ты моя, Рената. Ничто этого не изменит. И я не потерплю твоих измен…
- Я не твоя, – дрожащим голосом ответила бледная испуганная Рената, трясущаяся как осиновый лист на ветру. – Это лишь вопрос времени. Мы разведёмся и больше никогда не увидимся…
- Тихо, тихо, тихо, – почти ласково, как с ребёнком проговорил Филатов и даже улыбнулся ей. Её губы дрогнули в подобие улыбки, хотя Рената казалось, была на грани обморока от испуга. С такой же улыбкой, он начал поглаживать её щеку большим пальцем, приговаривая: – Этого не будет, сама знаешь. Ты – моя жена – вернёшься ко мне, родишь ребёнка, моего наследника. Ты будешь моей женой, пока смерть не разлучит нас. Помнишь, Рената? Помнишь, какую клятву ты мне давала? А я привык, чтобы те, кто имеют со мной дело сдерживали обещания…
- Ты тоже обещал! – не сдавалась Рената, хотя голос буквально дрожал от ужаса. – Обещал любить меня и чтить как свою жену. Вместо этого ты унижал меня, избивал и насиловал!
Филатов сморщил нос:
- Не избивал, а воспитывал. Тебе это не помешает. Не насиловал, а брал то, что мне полагается…
Так вот оказывается какими были годы замужества для Ренаты. Глеб и представить не мог, что кто-то мог так с нею обходиться. Одно дело поругаться – в словесной дуэли силы равны. Но как можно избивать её? Это все равно что ребёнка колотить! Особенно при комплекции Филатова.
Глеб больше не собирался на это смотреть. Выйдя из тени, он рыкнул на Филатова:
- Отпусти её!
1715 просмотров
Категории: Современный любовный роман, Эротика, Роман, Серия, Эксклюзив, Вилке Веста, Жестокие герои, Современный любовный роман
Тэги: веста вилке, притяжение сердец, сложные отношения, предательство, разлука, ссора, от ненависти до любви, жестокие герои
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 5,86 алк |
Эксклюзивные авторы (160)
- появились новые книги
Авторы (1041)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Подборки книг
#ДворцовыеТайны #ДраконВедьма #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Young adult Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Бытовое фэнтези Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
