Суровая сталь. Мила Дрим

ГЛАВА ПЕРВАЯ
2008, центральная Россия, июнь
Эффектная блондинка вдохнула ароматный букет белых, нежных роз. Сладко так стало, и сладко вдвойне от мысли, что это первый букет, подаренный ей. Именинница послала темноволосому парню благодарную улыбку.
- Спасибо, Дима, - раздался нежный голос девушки.
Парень, что стоял в шаге от нее, робко улыбнулся в ответ.
- С днем рождения, - произнес он, влюбленным взглядом скользя по красивому, такому утонченному лицу молодой прелестницы – ровный овал лица, высокий лоб (Дмитрий читал, что это признак интеллекта), плавная линия идеально вылепленных скул, тонкий носик. Особого внимания были достойны глаза девушки – выразительные, окаймленные темными ресницами, и рот – чувственный, не взывающий и обещающий плотские удовольствия, а нежный, но невероятно манящий. Однако темноволосый парень старался смотреть исключительно в глаза именинницы – дабы не выдать своих чувств.
- Спасибо, - повторила она, и, наверное, Дмитрий ждал от девушки какой-то благодарности, кроме банального спасибо – поцелуй в щеку, например. Но прелестница не могла себе этого позволить. Прикоснуться к мужчине? Поцеловать? Внутри сразу же все похолодело от этой мысли. Однако Дима нравился ей, как человек – умный, начитанный, галантный. Никогда не грубил, всегда был вежлив с ней – с самого 8 класса, когда семья девушки переехала в город.
Другие ученики, особенно девочки, не очень-то радостно восприняли появление новенькой в их классе. Да еще какой! Красивой, такой красивой, что внимание всех мальчишек стало принадлежать ей одной. Но проявлялось это внимание по - разному. Кто-то дергал новенькую за косы, до тех пор, пока она не обрезала волосы чуть ниже плеч, кто-то толкался по пути в столовую и даже пытался лапать, кто-то, как Дима, решил поступить по-умному – и начал делать попытки подружиться с красавицей. А та, хоть и была вежлива-добра, по-прежнему оставалась всегда немного отстраненной и зажатой, за что вскоре получила обидное прозвище – рыба. Придумали это, конечно, обиженные одноклассницы, мстя за внимание, отобранное у них. Но было ли оно отобрано? А большинство парней, обладая мозгом с горошину, подхватили это прозвище, дразня девушку теперь еще сильнее, так же, неосознанно, отплачивая ей за ее холод.
А Димка оказался слишком воспитанным, правильным, чтобы обидеть одноклассницу. Он и еще 4 девочки были теми, кого можно было назвать хорошими приятелями, стали друзьями для новенькой. Только дружба между красавицей и галантным Дмитрием, в 11 классе стала перерастать во влюбленность – робкую, тихую. И, быть может, взаимную. Светловолосая красавица еще не была до конца уверена в своих чувствах, но знала точно – Дима – хороший, добрый. Не обидит. Не сделает больно. Не напугает.
А еще Дмитрий, помимо этого и приятной внешности (пусть и худощавый, зато высокий), умел виртуозно играть на скрипке. Годы прилежной учебы в музыкальной школе дали свои плоды – Дмитрий Попов был признан самородком их средней, общеобразовательной школы. И вот сейчас, желая порадовать именинницу, парень, ловко достав музыкальный инструмент из футляра, торжественно произнес, обращаясь к улыбающейся красавице:
- По случаю твоего дня рождения позволь мне подарить тебе музыку.
Девушка радостно сверкнула глазами и сильнее прижала к себе ароматный букет, теряясь в догадках – сколько стоит такое роскошество из 11 роз. Никогда, никогда еще в жизни, ей не дарили такую красоту. Красавица, переполненная чувствами – благодарностью, волнением и ожиданием чего-то прекрасного, плавно опустилась на одну из скамеек. Запрокинув голову и одарив друга добрым взглядом, она приготовилась к тому, чтобы насладиться подарком.
Дима, взволнованно вздохнув, прикрыл глаза и начал исполнять мелодичное произведение. Светловолосая девушка с полуулыбкой наблюдала за своим другом, попутно вспоминая все те веселые, и не очень, моменты, что случались в их школьной жизни – успехи, громкие провалы, непонимание со стороны учителей, и, особенно болезненное, со стороны родителей. Музыка словно отражала все, что было, становясь, то веселой и задорной, то, утихая, грустно-тоскливой. Проходящие по парку люди (а их в предвечернее время было не так уж и много) с интересом поглядывали на виртуозного музыканта, но еще больше – на светловолосую красавицу, непроизвольно и одновременно жадно любуясь ей.
Наконец, когда Дима, закончив играть, вернул скрипку в футляр, именинница захлопала в ладоши и звонко рассмеялась.
- Это чудесно! – искренне сообщила девушка, сверкая улыбкой.
- Чудесное – это ты, - немного смущаясь, произнес Дима, глядя в глаза прелестницы, и влюблено улыбаясь ей.
Она снова сделала вид, что не заметила этого, но сердцем понимала, чувствовала, что Дима скоро захочет нечто большего, чем просто дружба с красивой девушкой. И она оказалась права. Когда они стали, не спеша, возвращаться к выходу из парка и остановились возле небольшого, искусственного пруда, на котором смешно плавали уточки, а вокруг, не считая проходящих мимо парочек, и спешащих домой мамочек, никого не было, Дмитрий осмелился обратиться к девушке со словами, которые он так крепко, долго хранил в своем сердце:
- Я все хотел спросить тебя, и вот теперь, наконец-то, думаю, пришло то самое время. Давай будем вместе?
- Мы и так вместе, - уклончиво ответила девушка, начиная нервничать и прекрасно понимая, что именно имеет ее влюбленный друг. – Мы с тобой последниЕ два года даже за одной партой сидели, Дим.
Он чуть покраснел, отчего на светлой коже появились красные пятна, и все же, совладав с собой, продолжил:
- Ты знаешь, о чем я. Мы уже не ученики. Не будет этих пересудов и осуждения. Ты мне очень нравишься, - он окинул ее теплым взглядом, - нет, не так, я давно влюблен в тебя.
- Дима, - протянула девушка, отводя взгляд в сторону.
Парень взял именинницу за слабую, такую вялую ладонь. Девушка снова посмотрела на него, отчего-то ощущая чувство вины в груди.
- Не говори прямо сейчас, я подожду, - он улыбнулся, - только позволь мне поцеловать тебя.
Именинница молчала, нервно размышляя, почему она такая глупая – могла ведь и догадаться, что сегодняшний вечер закончится так, но ведь и подруги должны были быть сегодня – и от того девушка думала, что Димка не осмелится заявить ей о своих чувствах. Видя, что красавица колеблется, парень, умоляюще взирая на нее, приглушенно добавил:
- Пожалуйста.
Неизвестно, что стало причиной ответа девушки – жалость ли к Дмитрию, симпатия, или же чувство благодарности, но именинница, шумно вздохнув, сказала:
- Хорошо, только в щеку.
Тень разочарования и одновременно облегчения поползла по светлому, контрастирующему с темными волосами, лицу парня. Недолго думая, он наклонился к девушке и коснулся мягкими губами ее нежной щеки. Именинница прикрыла глаза, силясь совладать с бурей неспокойных чувств, поднявшихся в ней от его прикосновения. Она знала, что Димка – хороший, дурного не сделает, и не его эта вина, но все равно, память отчетливо всколыхнула в ней воспоминания, отчего девушка ощутила дурноту в голове. И ей хотелось одного – чтобы этот дружеский поцелуй закончился.
А затем, все изменилось.
Кто-то оттащил парня за шкирку – и сделал это так легко, будто Димка был не человеком, а какой-то тряпичной куклой, весом в несколько грамм. Парень даже не понял, что случилось – только целовал в щеку девушку, наслаждаясь такой долгожданной близостью к ней, а теперь – стоит так далеко от нее, и вид на красавицу преграждает широкоплечий мужчина в спортивном костюме.
Девушка замерла на месте, не веря своим глазам. Господи, неужели, это вообще возможно? Страшный сон какой-то, не иначе. Красавица даже попыталась ущипнуть себя за руку – не смогла: пальцы вмиг ослабели. Широко распахнутыми глазами, София смотрела на хмурое, почти со звериным оскалом-улыбкой, лицо. А затем раздался полный цинизма и холода, голос:
- Ну, здравствуй, малолетка.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Сентябрь 2006, центральная Россия
Что-то прожигало ей спину. Девушка нервно оглянулась, пытаясь найти причину этому. Скользнула взглядом в полутьме, в которой утопало помещение – но ничего не нашла. Видимо, этот взгляд шел из глубины зала. Или ей просто показалось? Однако странное, доводящее чуть ли не до тряски ощущение, не покинуло девушку. София обхватила себя за обнаженные плечи, сейчас особенно жалея, что надела это лёгкое платьице с полуобнаженной спиной, да и вообще, что пришла сюда. Игнорируя неодобрительные взгляды подруг, девушка, еле сдерживаясь от того, чтобы не снять эти модные туфли на 10-см каблуках, миновав стайку разукрашенных красоток, практически проковыляла до барной стойки.
Приветливая, эффектная барменша, одарив Софию доброжелательной улыбкой, приняла у нее заказ – но не смогла выполнить его – не имелось среди разной дорогой выпивки простого тархуна.
- Тогда просто воды, - попросила девушка, - холодной.
Хотелось выпить именно холодной, чтобы протрезветь, хотя София и не была пьяна. А состояние было такое – мутное, словно в каком-то сне, который никак не закончится. Обхватив дрожащими пальцами прохладный стакан, девушка жадно припала к нему так, словно умирала от жажды – что, в принципе, было отчасти так. Наслаждаясь чистой водой, София даже прикрыла глаза – так вкусно ей было.
- Кофе, без сахара, - густой, с легкой хрипотцой, мужской голос, нарушил минутное блаженство Софии. От этого голоса по тонкой коже побежали мурашки, а внутри живота все скрутило – совсем, как перед экзаменом. Девушка, ощущая, каким неровным стало ее дыхание, медленно вернула стакан на барную стойку, наблюдая за тем, как барменша, бросая нервно - игривую улыбку незнакомцу, делает для него кофе. София удивилась – в такой поздний час, да кофе. Неожиданно. Хотя, ей какая разница? У каждого свои причуды.
В любом случае, соседство с незнакомцем стало напрягать девушку. Она медленно развернулась на высоком стуле, чтобы потом аккуратно сползти с него. Отчего-то ей стало страшно, что она сейчас упадет. Видимо, волнение сыграло с ней злую шутку. София даже затаила дыхание, и лишь когда подошва ее элегантных, черных туфель коснулась пола, девушка вновь позволила себе дышать. Подняв глаза, София встретилась со взглядом незнакомца – в темных глазах высокомерного брюнета сквозил такой холод, что девушка едва не покрылась льдом от него. Не оглядываясь, София вернулась в компанию своих приятельниц – они во всю отрывались под громкую, ритмичную музыку.
- Как тебе тут? – Таня, загорелая брюнетка с идеальным каре, почти прокричала свой вопрос в ухо Софии.
- Да, нормально, - София начала медленно двигаться, чувствуя очередную волну напряжения, и как ее спину снова начало жечь. Девушка нахмурилась, догадываясь, кому принадлежит этот взгляд. За что же он так возненавидел ее? Что она успела натворить за эти полчаса в клубе, что один из его хозяев так воспылал к ней «любовью»? Может, у этого мужчины стойкая, личная неприязнь ко всем блондинкам?
- Ну, ты скажешь тоже. Это же самый крутой клуб! – Таня закатила свое карие глаза, а затем подняла руки вверх, отдаваясь танцу. Танцевала она красиво, ритмично – не зря отходила восемь лет в школу для танцев. Однако, вспомнив про подругу, брюнетка, подавшись вперед, обняла Софию за плечи, возбужденно говоря ей на ухо:
- Эти мужчины – самые крутые в городе, большая удача подцепить одного из них. Жаль, конечно, что самый главный из них уже женился. Камила, кажется, имя его жены. Уж не знай, что он в ней нашел. Я-то получше буду.
София, не терпящая вот таких речей за глаза, чуть отстранилась от брюнетки и прохладно улыбнулась ей:
- Видимо, действительно нашел, раз выбрал её, а не тебя.
- Какая ты «добрая», - укорила её Таня, поджимая губы.
- Я просто не люблю, когда говорят за спиной, и ты это прекрасно знаешь, - отозвалась София, не обращая внимания на недовольную гримаску Тани. Как бы трудно это не было, светловолосая девушка намеревалась придерживаться своих правил, одно из которых гласило не поощрять сплетни. Она не судила о людях, основываясь на чужое мнение. Брюнетка громко фыркнула, выказывая этим свое пренебрежение к словам Софии. В отличие от нее, Татьяна считала сплетни очень полезным делом – быть в курсе всех и вся, это давало ощущение мировой всезнайки. Впрочем, настроение брюнетки значительно улучшилось, когда к ним в танце присоединились такие веселые мужчины – Дамир, Ильнур, Карим и Наиль. София, встревоженная очень откровенными танцами мужчин и своих приятельниц, отступила в сторонку, дабы ее никто не задел – не коснулся. Боже мой, зачем она сюда вообще пришла?! В очередной раз, ощущая покалывание-жжение на спине, девушка краем глаза заметила, как мимо прошел тот хмурый мужчина.
Затем, все изменилось. В помещение, приковывая к себе внимание, зашла пара. Невысокий, широкоплечий мужчина, каждый шаг, каждое движение которого говорили о его затаенной силе и о том, что он – человек власти, уверенной походкой, ведя за руку нежную красавицу в светлом платье, уселся за одним из отдаленных столиков. София догадалась, что это тот самый Тимур – старший брат Дамира, который пригласил их на свой день рождения, а спутница – его жена. Девушке очень захотелось познакомиться с ней, было что-то в этой Камиле такое, что притягивало внимание. И дело было не только в красоте, а ауре, окружавшей ее – мягкой, нежной. Но пока это было невозможно по ряду причин, одна из которых был страх и стеснение. Это было равносильно тому, чтобы подойти к супермодели и попросить у нее автограф.
И все же, спустя время, Софии удалось это сделать. Когда Тимур ушел с тем самым мужчиной, который невероятно пугал девушку, она, набравшись храбрости, направилась прямиком к Камиле. Она, сидя одна за столиком, медленно ела кусок праздничного торта. Преодолев волнение, София выдавила из себя:
- Не возражаешь?
Камила так тепло улыбнулась ей в ответ, что девушка сразу же поняла – за столом сидит человек, которому чуждо высокомерие и грубость. Уже через пару минут две красавицы беседовали, словно были знакомы годами. Лишь в эти мгновения София ощутила себя в «своей тарелке». К сожалению, все хорошее быстро закончилось. И уже совсем скоро, Камила ушла, а София так и осталась сидеть за столиком, стараясь не наблюдать за танцами своих приятельниц. А танцы, меж тем, становились все горячее. И горячим их делали мужчины – Наиль, Карим, Рамиль. А сам именинник куда-то подевался.
После, случилось несколько вещей. Сначала – Наиль, подхватив под руки двух подруг – Яну и Лену, повел их к дальнему столу, а затем, вместе с Яной вышел из помещения. София густо покраснела, догадываясь, куда, вероятно, они направились. А ее подруги на танцполе, утопая во внимании мужчин, не заметили ухода одной из них. Девушка, раздираемая переживаниями за Яну, собралось было пойти следом за ней и спасти ее (хотя нуждалась ли та в спасении?), когда в зал вернулся тот самый хмурый мужчина.
София замерла на месте, казалось, даже перестала дышать, чтобы ненароком не привлечь его «доброе» внимание к собственной персоне. И все равно, она не в силах была отвести взгляд от него, ощущая себя так, словно подсматривает за охотой хищника. А тот, меж тем, пройдясь нечитаемым взором по помещению, все-таки заметил Софию, сидевшую в одиночестве. И когда мужчина направился в ее сторону, первое, что захотела сделать девушка – это броситься к выходу. Потому что у этого человека было такое выражение лица, словно он шел, чтобы придушить ее.
Мрачный, без тени эмоций на смуглом лице. В глазах – так же – ни капли теплоты, интереса, лишь равнодушие. София, вцепившись в край стола пальцами, наблюдала за приближением мужчины. Когда он медленно опустился рядом с девушкой, та чувствовал себя уже приговоренной чуть ли не к смерти.
- Тебе нравится здесь? – окидывая Софию расчетливым взглядом, задал вопрос мужчина, расслабленно откидываясь на спинку сиденья. Он разглядывал девушку, размышляя, сколько ей лет. Вероятно, 18-19. Выглядит эффектно, особенно эта грудь, припрятанная за таким милым, фиалкового оттенка, платьем. И ноги ничего – Рустем обжег их своим взором, чуть изогнул уголки губ в бесстрастной улыбке, удовлетворенный увиденным. А вот София едва не задохнулась от такой откровенной наглости. Ее лицо вмиг покраснело, и девушка ощутила, что ей стало душно. Заметив эти перемены, Рустем подозвал барменшу и попросил принести воды. Уже через минуту в пальцах Софии был очередной стакан с прохладной водой. Девушка, опасливо глядя на мужчину, сделала медленный глоток. А хотела бы – встать и уйти.
- Так тебе нравится здесь? – повторил Рустем, сверля взглядом девушку. Он не любил, когда ему не отвечали.
- Не очень, - сжимая сильнее гладкое, прохладное стекло, ответила София. Она смотрела куда-то вдаль, избегая того, чтобы встретиться взглядом с мужчиной, но все равно ощущала, что тот разглядывает на нее. Он пугал ее. Но страх был какой-то другой, отличающийся от столь знакомого ей чувства. И хотя он отличался, все равно было тошно в груди. Хотелось поскорее уйти, что девушка и решила сделать. Она, правда, еще не знала, каким образом доберется до дома, и вообще, безопасно ли это, но, движимая дискомфортом – душевным и физическим, София поднялась на ноги, намереваясь покинуть, для начала, столик.
Шумно вздохнув – для того чтобы успокоиться, девушка попыталась протиснуться мимо черноволосого мужчины. Всего пару шагов – и она будет свободна. По крайней мере, от его пугающего взгляда и темной энергетики. А дальше – посмотрит, что делать. Но не успела София сделать второй шаг, как сильные, властные руки, ухватив ее за бедра, рывком усадили девушку прямо на колени мужчины. Испуганный вскрик Софии утонул в громкой, долбящей по голове, музыке. Девушка попыталась выбраться, но это оказалось бесполезным – руки мужчины были слишком сильными, чтобы эта попытка увенчалась успехом.
Рустем, с холодным выражением на лице, наблюдал за девушкой – вот глупышка, будто не знала, куда шла, а теперь выпендривается. Для чего? Чтобы поднять себе цену? Губы мужчины дрогнули в циничной улыбке – цену всегда устанавливает он сам. Когда светловолосая красавица попыталась в очередной раз дернуться, Рустем лишь сильнее ухватил ее, только в этот раз его левая рука мощно, не терпя неповиновения, обхватила девушку за плечи, притягивая к телу мужчине.
София, не на шутку напуганная, попыталась оттолкнуть мужчину, а затем и вовсе вцепилась в его плечи тонкими пальчиками, жалея, что у нее нет длинных, острых ногтей. Девушка с силой сжала под собой плечи наглеца, но почувствовала лишь твердые, тугие, будто стальные мышцы – от которых стало больно ей, а не мужчине.
- Отпустите меня, - выдохнула София, наконец, взглянув в глаза незнакомца. Лучше бы она этого не делала – потому что в глубинах карих глаз девушка разглядела абсолютное равнодушие.
Рустем усмехнулся – и его усмешка была такой холодной, что София снова покрылась мурашками.
- Ты ко мне на «вы»? – обдавая лицо девушки горячим дыханием (хотя бы дыхание горячее, потому что София был уверена, что он выдыхает лед), вопросил мужчина. Не давая Софии ответить, Рустем наклонил к ней голову, нечитаемым взором скользя по утонченному лицу девушки. Не обращая внимания, что та боится, и, не замечая, что даже ее губы подрагивают от страха, мужчина сделал, что хотел – впился жестким, наглым поцелуем в рот девушки.
София едва не закричала, но, как это сделать, когда в твой рот ворвался язык – требовательный, беспощадный, а чужие губы – жестоко терзают тебя?! Она снова попыталась оттолкнуть мужчину, но тот обхватил ее голову за затылок – чтобы не рыпалась девчонка. И не мешала ему. Другой же рукой, Рустем заскользил по обнаженному колену девушки, поднимаясь вверх, под подол платья, до самого бедра. Ужас охватил Софию. Она замотала головой, и лишь тогда мужчина соизволил прервать свой эгоистичный поцелуй. А вот рука его, обжигая жаром, сжала бедро девушки сильнее.
- Один косарь, что скажешь? – обжигая обнаженную шею Софии, поинтересовался Рустем. София задрожала – еще сильнее, словно у нее началась лихорадка. Она непонимающе уставилась на безразличное лицо мужчины, совсем не понимая, что он только что сказал. Мужчина отдал должное ее невинному выражению лица – что поделать, женщины такие актрисы. Или…? Рустем обхватил красавицу за мягкий, чуть выступающий вперед, подбородок, смуглыми пальцами и произнес, не сводя с нее глаз:
- Один косарь за секс с тобой, милая. Так яснее? Устраивают расценки?
София вытаращила глаза. На миг, онемев от потрясения, девушка силилась подобрать слова. А Рустем расценил ее молчание, как согласие. Он снова попытался поцеловать красавицу, только в шею. Но девушка, в этот раз, изловчившись, потянулась назад, хватая первое попавшееся, что было на столике – стакан с водой. Совсем не думая о последствиях, София плеснула прохладной жидкостью прямо в лицо мужчины.
А думать стоило бы.
Потому что то, что потом сделал этот высокомерный незнакомец, еще больше напугало её. Он сжал девушку столь сильно, что у нее все сдавило в груди. Казалось, еще чуть-чуть, и легкие разорвет от нехватки воздуха. А затем, глянув на Софию острым, как лезвие самого лучшего ножа, взглядом на девушку, Рустем холодно процедил:
- Ты что сделала? – он слегка встряхнул девушку. – А?
Мужчина чуть разжал свою хватку, и София, хватая ртом воздух, часто-часто задышала. Когда воздуха стало достаточно, девушка ответила:
- Я защищалась.
- Хм? – Рустем непонимающе посмотрел на Софию. Затем, его взгляд снова и снова, стал скользить по ее напуганному лицу, сканируя девушку. Что-то было здесь не так. Взгляд. Точно – взгляд. Очередная догадка посетила голову мужчину, вызывая в нем прилив недовольства. Он вцепился пальцами в скулы Софии, грозно вопросил:
- Сколько тебе лет, милая?
Девушка густо покраснела, затем и вовсе побледнела. Она была слишком напугана, чтобы соображать. Сидеть на коленях этого злого мужчины, ощущать его властные руки на себе – да София была близка к обмороку.
- Сколько? – повторил Рустем, подкрепляя свой вопрос действиями – чуть сильнее сжимая нежную кожу под своими пальцами.
- Ш-шестнадцать, - произнесла София, и тут же, из ее глаз брызнули горячие слезы.
Рустем, словно прикоснулся к прокаженной, почти брезгливо (или ей так показалось?) отпустил лицо девушки, но не ее саму.
- А им? – он кивнул головой в сторону подруг девушки, которые уже бесстыдно целовались с братьями.
- Восемнадцать, девятнадцать, - прохрипела София, содрогаясь всем телом от пронзительного взора Рустема. – Кроме Лены. Ей семнадцать.
- Ясно, - мужчина начал вставать, и София едва не свалилась с него. Рустем на автомате попридержал ее за локоть. После, смерив девушку высокомерным взором, приказал:
- Бери свою подружку - и проваливайте.
София бросила испуганный взгляд вперед, туда, где должна была сидеть ее подруга, но той там уже не было.
- Её там нет, - сдавленным голосом отозвалась девушка.
Рустем быстро оценил ситуацию, взвешивая все за и против.
- Тогда идем, - вновь отдал он приказ.
- Я не пойду с тобой, - София обернулась по сторонам, ища поддержки у своих приятельниц – но тщетно – те были слишком заняты.
- Пойдешь, еще как пойдешь, - Рустем ухватил девушку за плечо, уверенно направляясь с ней к выходу.
Если София наивно предполагала, что кто-либо из присутствующих бросится к ней на помощь, то через секунды девушка осознала, что ошибалась – никто не отреагировал на это, и ошибалась вдвойне, когда поверила Таньке, что «там будет весело, пора забыться и оторваться, быть смелее, никто не обидит».
Рустем без труда вытащил светловолосую девушку в коридор – здесь было не так шумно, как в зале, к тому же, тут хотя бы горел свет. Бросил взгляд на девчонку – глаза полны ужаса. Еще бы. Дура. Приперлась ведь сюда. Если Тимур узнает, что тут были малолетки… Мужчина обвел внимательным взглядом пространство. Взор тут же зацепился за фигурку, прижимавшуюся к углу. В два шага оказавшись рядом, не отпуская Софию, он дернул фигурку за руку – и с пальцев выпал пакетик с белым порошком. Рустем не стал церемониться – одной рукой схватил Лену за шею и угрожающе поинтересовался:
- Откуда дурь?
Ленка, напуганная, что – то бессвязно промычала в ответ. Рустем ее встряхнул, говоря:
- Ты что, уже приняла ее?
- Нет, нет, - придя в себя, замотала девушка. Каштановые, пышные волосы рассыпались по ее плечам. – Я не успела.
- Уже хорошо, - он наклонился к ней, - откуда дурь?
- Я н-не знаю, - Лена попыталась отвести взор в сторону, но Рустем не позволил этого сделать, рявкнув:
- Правду!
- Дамир дал, - прошептала девушка, хлопая ресницами.
Ни один мускул не дрогнул на хмуром лице мужчины. Он произнес:
- Вы обе – за мной.
Рустем отпустил девушек и пошел прямо по коридору, а подругам – напуганным, ничего не оставалось, как следовать за ним.
Миновав молчаливую охрану, София вышла следом за темноволосым мужчиной на улицу. Девушка передернула плечами: ночной ветерок был прохладным, а тонкое платьице совсем не согревало ее тело. Рустем уверенным шагом направился в сторону черного внедорожника. Снял с сигнализации, открыл заднюю дверь и, наконец, обернувшись, отдал очередной приказ:
- Вы обе – живо на заднее сиденье. Отвезу домой.
Первой стала забираться в машину Лена – она, тихо всхлипывая, кое-как села в автомобиль, и когда София собралось, было, последовать за ней, Рустем обхватил светловолосую девушку за локоть, говоря:
- А ты, все же, милая, сядешь впереди.
Девушка замерла на месте. В отличие от нее, мужчина соображал, да и действовал быстрее – он просто захлопнул заднюю дверь и буквально запихнул Софию на переднее сиденье. Девушка была слишком шокирована, чтобы оценить, какой шикарный салон у авто, как тут удобно. Она вся сжалась, не слыша причитаний Лены. Лишь стук своего сердца – оглушающий, неровный, истощающий. Погруженная в этот звук, София даже не заметила, как на соседнем месте расположился этот злой, пугающий мужчина. Девушка пришла в себя, лишь когда внедорожник, выехав с парковки, свернул на дорогу.
- Слушайте сюда, девочки-припевочки, - начал Рустем, и голос его звучал угрожающее. София нервно сглотнула, готовясь услышать приговор.
- Вы меня слышите? – чуть повысив голос, вопросил мужчина.
- Да, - хором пропищали девушки.
- Отлично, - хотя по лицу Рустем никак нельзя было сказать, что он доволен, скорее, раздражен. – Итак, если не хотите проблем – забываете о случившемся, а точнее, о том белом порошочке. Ты поняла меня, Лена?
- Да, - дрожащим голосом, ответила девушка, - я все поняла. Я ничего не брала, не видела, не трогала.
- Смотри у меня, - Рустем посмотрел в зеркало заднего вида, - узнаю – жди проблем.
- Я все поняла, - Лена повысила голос, почти до писка, - и мне не нужны проблемы.
- Молодец. Адрес свой называй.
Лена назвала свой адрес – и через 10 минут девушка, бросив на прощание нервное «спасибо», скрылась за калиткой частного дома. В этот момент Лена думала лишь о том, как скорее убежать от этого ужасного человека и забыть все, как страшный сон. Внедорожник продолжил свой путь. София, так и не дождавшись вопроса про то, где она живет, сама озвучила свой адрес:
- Советская, 15.
Рустем кивнул головой, и вывернул автомобиль. София мысленно отсчитывала секунды, с невероятным желанием ожидая, когда покажется ее родной дом. Время текло столь медленно, что ждать становилось просто невыносимо. Девушке даже показалось, что она никогда не вернется домой, однако, к счастью, она ошиблась – спустя долгие 5 минут ее глазам предстал 2-этажный многоквартирный дом.
- Дома кто есть? – поинтересовался Рустем.
София скользнула взглядом по окнам первого этажа – там было темно. Она хотела соврать, что ее ждут. Но не смогла. Наверное, надо было.
- Нет, - прохрипела она, пытаясь отстегнуть ремень – тот, как нарочно, не слушался ее. Наконец, он поддался, и София потянулась к двери – но услышала щелчок – это мужчина заблокировал двери. Девушка не смела обернуться. Она затаилась, размышляя, как поступить. Чувствуя себя зверьком, пойманным крупным хищником, София заставила себя посмотреть на мужчину.
Его взгляд был тяжелым, раздавливающим и мрачным. Выдержать его было непросто – но девушка, с трудом, но справилась. Она даже смогла выдавить из себя:
- Мне пора.
- Нет, еще не пора, - Рустем навис над ней, сверля Софию своими глазами, - если ты, еще раз попадешься мне на глаза, малолетка, берегись. Ты поняла меня?
- Д-да, - прошептала девушка, завороженная силой взгляда мужчины.
- Иди, - Рустем отпрянул от нее и открыл дверь.
София выбежала из машины. Не помня себя, оказавшись в квартире, она включила свет на кухне и подошла к окну. Глянула через шторку – и увидела, как черный внедорожник поехал дальше.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
2008, июнь
Рустему не нравилось долго сидеть на одном месте. Он умел это, но не любил. Для поддержания здоровой физической формы, его тело требовало регулярных тренировок. Сегодня мужчина выбрал бег. Отличное средство, когда хочешь привести в тонус свои мышцы и освежить голову. Решено – сделано, и вот уже мужчина уверенно бежит по дорожке в местном парке. Воздух вечером такой прохладный, дышать – приятнее, по телу разливается бодрость и сила. Рустему нравились эти ощущения.
Уже выбегая из лесопарка и направляясь к выходу, мужчина, обведя пространство своим фирменным, сканирующим взглядом, зацепился им за светловолосую красавицу. Воспоминания тут же всплыли перед его глазами, а пальцы закололо от давнишних ощущений – мягкого, податливого тела. А затем – он сделал то, что счел нужным. Рустем был не из тех, кто будет стоять в стороне, когда ему что-то захотелось. Он привык брать, а не наблюдать. Вот и сейчас он, с легкостью отшвырнув долговязого парнишку, окинул девушку пронзительным взглядом, мигом отмечая перемены, произошедшие с ней за эти 2 года, произнес:
- Ну, здравствуй, малолетка.
София задрожала, а затем – застыла на месте. Все вокруг исчезло, померкло – не было прохожих, не было галантного Димки, никого, кроме этих властных, завораживающих своей силой, глаз. Они подчиняли своей воли. Они подминали под себя, заставляя позабыть обо всем, кроме их хозяина. На миг, Софии даже показалось, что на нее смотрит не человек, а какое-то сверхъестественное существо – вампир, например. А как по-другому объяснить свою слабость и безвольность?
Надо отдать должное Дмитрию – он хоть и был удивлен и напуган действиями мужчины, нашел в себе решительности и даже подошел к Рустему, задавая тому вопрос:
- А вы, простите, кто? Дядя Сони?
Рустем окинул парнишку таким хмурым взором, что Димка даже нервно сглотнул. Но не отступил.
- Ты кто? – процедил мужчина, сводя на переносице темные брови и размышляя – неужели хахаль этой красавицы? И насколько у них все серьезно, а может, они… Рустем шагнул в сторону парня, зло, повторяя:
- Кто?
- Я – Дмитрий, одноклассник и друг Сони. А вы? – парень обеспокоенно смотрел то на мужчину, то на побледневшую именинницу. Неужели она знакома с этим мужчиной?
Рустем оценил выдержку паренька. Да, он мог его ударить, но не видел смысла в этом – слабых он не бил, если только не было явных причин на это. Мужчина решил, все же, уточнить этот вопрос. Есть ли эта причина. Он перевел взор с напряженного, с легким пушком над верхней губой, лица Димы, на Софию.
- Только друг? – испытывающее глядя на девушку, холодно поинтересовался Рустем.
София сумела услышать в его тоне угрозу, за которой непременно будут применены действия. А девушке не хотелось, чтобы ее друг пострадал. О себе она в этот момент не думала. Совсем. И в тот момент, когда Дима, шумно вздохнув, хотел сам ответить на вопрос мужчины, девушка, опередив его, спешно выпалила:
- Только друг.
По лицу Дмитрия поползло разочарование, в светлых глазах мелькнула грусть. Зато Рустем почти просиял. Ну, как просиял. Оскалился-улыбнулся. Развернувшись к пареньку и смерив его выразительным взглядом, мужчина произнес:
- Ну, друг, топай домой. У нас с ней дела есть.
- Сонь? – игнорируя приказ Рустема, обеспокоенно обратился Димка к девушке. Та уловила, как недовольно сверкнули глаза мужчины. Она уже видела подобный взгляд тогда, в клубе.
- Дим, это мой… - София сглотнула, подбирая нужные слова, но так и не смогла придумать что-то. Зато Рустем помог ей справиться, заканчивая за нее предложение:
- Я ее мужик.
Потрясение, шок – все это мелькнуло в глазах Димы. София была потрясена не меньше, чем он. И только Рустем, сохраняя спокойствие, изучающее разглядывал то паренька, то девушку.
- Что же, - так и не дождавшись оправдания от Софии и ощущая себя поверженным - обманутым, Дмитрий отступил на шаг назад, - я и не знал. Могла бы сказать, Сонь. С днем рождения еще раз. Будь счастлива.
Не оглядываясь, парень спешно направился к кованым воротам – выходу из парка. У девушки все сжалось в груди от жалости к нему. Защемило-заныло сердце от сострадания к другу. Дима, даже не обернувшись, вышел с территории парка.
А Соня так и стояла, сжимая в руках букет ароматных роз. И стояла бы дальше, если бы этот злобный мужчина не вырвал из рук цветы и не засунул их в ближайшую урну. Грубо, нагло, словно имел на это право.
- Пошли, - рыкнул он, обхватывая девушку за правое запястье и утягивая ее за собой. София, пробудившись от его прикосновения, попыталась скинуть руку мужчины, но вместо этого тот лишь сильнее, как тисками, сжал ее своими сильными пальцами. Красавица дернулась в сторону, но Рустем притянул ее к себе, в конце концов, обхватывая рукой за шею. Как и прежде, никто из проходивших мимо не обратил внимания на попытки девушки освободиться от Рустема: во-первых, мало ли какие ссоры у молодых, а во-вторых, и это перевешивало всё – мужчина слишком пугал своим внешним видом, чтобы хоть бросить косой взгляд в сторону него.
Рустем запихнул Софию на заднее сиденье серебристого джипа вольво. Девушка тут же ринулась к двери – но мужчина мгновенно среагировал.
- Сиди смирно, - предупредил он, сузив темные глаза.
София отпрянула от Рустема, залезая на сиденье прямо с ногами и испуганно обхватывая колени своими руками. Хлопнула дверь, раздался спокойный голос мужчины:
- Ты живешь там же? Советская, 15?
- Да, - удивленная, что незнакомец помнит ее адрес, отозвалась девушка.
- Дома кто есть? – Рустем не смотрел на Софию, но знал – та продолжает нервничать.
- Да, мама, и, может быть, еще кто-то, - девушка мысленно взмолилась: «пожалуйста, пусть он действительно отвезет ее домой!»
- И зачем портить такое красивое имя Соней? – холодно поинтересовался Рустем. – София – звучит намного лучше.
Девушка молчала, она не знала, что ответить этому странному, пугающему мужчине. Горло сдавило от страха, в животе все крутило, а руки-ноги продолжали подрагивать. Страшные догадки уже набрали весомую силу, когда им пришлось отступить – потому что вольво плавно остановился возле старой 2-этажки, в которой жила София.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Шлюха! – зло прокричала Анна Павловна, отвешивая дочери звонкую и весьма болезненную пощечину.
София испуганно вжалась в стену, прикрывая ладонями лицо. Потрясенная, она с ужасом смотрела на разъяренную фурию, синие глаза которой метали молнии. Светлые волосы рассыпались по плечам женщины, красивое лицо побагровело. Нет, девушка, не раз видела мать злой, но такой ужасающей, как сейчас – первый раз.
- Мама, я все объясню, - попыталась оправдаться (только вот за что?) София, но Анна Павловна оборвала ее жалкую речь громогласным голосом:
- Ты кого привела? Проститутка!
- Мама! – повторила девушка, пытаясь воззвать этими словами к материнскому сердцу женщины – тщетная, конечно, попытка. Сейчас ей было абсолютно все равно, что кто-то слышит оскорбления.
- Хотя этого следовало ожидать, - голос матери сочился злостью и обидой, - ведь ты вся в папашу, он такой же был. Ну, ничего, я на тебя управу найду.
Рустем, устав слушать ахинею, с силой толкнул дверь в зал, отчего Анна Павловна возмущенно вскрикнула, а София – порывисто отвернулась, не желая показывать своих чувств.
- А я вижу, ты наглый, - смерив черноволосого мужчину взглядом, пылающим ненавистью, сказала женщина, - сейчас я позвоню Игорю Олеговичу, нашему участковому, и с тобой тоже разберутся.
Мужчина холодно усмехнулся – всего лишь усмешка, а у Анны Павловна все сжалось внутри.
- Звоните, но на вашем месте я не стал бы этого делать.
Мать Софии замерла, пытаясь понять, что за человек перед ней стоит. Эта манера держаться: уверенно, расслабленно… Видимо, не простой человек. Тогда женщина решила сменить гнев на милость – по отношению к гостю, конечно, а не дочери – с ней она разберется позже, когда этот страшный мужчина уйдет.
- Вы понимаете, - деликатно начала Анна Павловна – и даже улыбнулась, прекрасно зная, как особо хороша она, когда улыбается. Сразу выглядит моложе лет на 15. Хотя она и так хороша, в свои 48, - Софии сейчас не до отношений. Все ее время уже расписано на эти месяцы вперед – дочь страстно хочет поступить на медфак. Она мечтает стать врачом. Сами понимаете, это дело важное и требующее особой подготовки.
София поморщилась от этой лжи. Она никогда не хотела быть доктором. Хотя бы потому, что боялась вида крови, и всяких медицинских манипуляций. Но Анну Павловну не волновали подобные «глупости». Это было уже решенным делом. Мать она или не мать?!
- Давайте обсудим это на кухне? – не сводя нечитаемого взгляда с женщины, предложил Рустем. Та колебалась, тогда мужчина добавил:
- Уверен, мое предложение вас заинтересует.
- Ладно, - Анна Павловна, продолжая улыбаться, направилась в сторону кухни – Рустем, не спеша, следом за ней. Они не стали звать с собой Софию – хотя то, о чем планировалась беседа - напрямую касалось девушки. А она – и не хотела идти. Забравшись на диван с ногами, София пыталась успокоиться и найти оправдание своей матери – быть может, та сильно напугалась, может, что-то болит у нее, или – она, София, действительно, шлюха? Девушка тихо всхлипнула, отгоняя мучительные воспоминания из прошлого. Но они навязчиво атаковали ее сердечко: и тошнота поднимается волной – до самого горла. Неужели мама не замечала? Не видела?... Наверное, нет. Конечно, нет. Она слишком уставала. Еще бы, работа в детском саду требовала немало сил. Откуда им потом взяться на дочку?

- Вы хотите, чтобы я продала вам дочь? – сдавленным голосом вопросила Анна Павловна. Ей было непросто выдерживать мрачный взгляд мужчины.
- Хм, звучит не очень, - Рустем цинично улыбнулся, - я предпочитаю это назвать благоустройством собственного ребенка.
- Не думаю… - начала, было, женщина, но мужчина не позволил ей закончить, обрывая ее речь:
- Думать не надо. Вы посчитайте. Сколько всего вы сможете себе позволить. Новую квартиру. Обставите ее. Наряды там, путешествия, - Рустем шире, по-акульи, улыбнулся, вспоминая, что может стать перевесом в решении женщины, - вот вам на работе все обзавидуются. А может, и вообще с работы уйдете. Будете посещать театр, фитнес, там. Заживете полной, своей жизнью. Быть матерью-одиночкой – это непросто, понимаю. Зато теперь у вас будет время на себя, на свою личную жизнь. И вы сможете спокойно заниматься всем этим, будучи уверенной, что ваша дочь в надежных руках.
- Ну, не знаю… - протянула Анна Павловна, а в синих глазах блеснуло так хорошо знакомое чувство, которое Рустем так часто видел в глазах многих женщин – алчность. Мужчина, чуть усмехаясь, извлек бумажник, и, хрустя купюрами, положил несколько на стол. Глаза Анны Павловны стали больше. Мужчина произнес:
- Это – только малая толика. Если вы не будете делать мне мозги, я уже вечером завезу вам половину от обозначенной суммы.
И когда Рустем в очередной раз заглянул в глаза женщины, он увидел в них согласие.

- София, - немного возбужденным от вида денег, голосом, начала Анна Павловна, возвращаясь в зал в сопровождении Рустема.
- Мама? – девушка сползла с дивана, с надеждой глядя на лицо женщины. Рустем даже поморщился – как по-детски наивно выглядела София.
- Мы все обсудили, - Анна Павловна окинула дочь строгим, оценивающим взглядом, - и пришли к соглашению. Собирайся, ты едешь с этим… добрым, мужественным, заботливым мужчиной. Я благословляю ваш союз.
- Мама? – потрясенно повторила девушка, не веря - ни своим ушам, ни своим глазам.
- Собирайся, - повторила женщина, направляясь к шкафу и извлекая с верхней полки папку. Анна Павловна протянула ее Рустему, - здесь все ее документы – свидетельство о рождении, паспорт, карточка. За исключением диплома об окончании школы – выпускной у нее в эту субботу.
Мужчина, сохраняя молчание, сжал папку смуглыми пальцами.
- Я… не верю, что такое может быть… – София умоляюще посмотрела на такое отстраненное лицо матери. Анна Павловна извиняющимся тоном обратилась к Рустему:
- Может, дадите мне пару минут? Мне нужно кое-что сказать дочери, - женщина томно улыбнулась, - это между нами, девочками.
Мужчина милостиво согласился, однако, у двери угрожающе сказал:
- Только без рукоприкладства, не стоит портить внешний вид.
- Да-да, - согласилась Анна Павловна. Оставшись наедине с дочерью, женщина решительно двинулась на нее. Игнорируя холодный блеск глаз мамы, София обратилась к ней – со всей душой:
- Мамочка, скажи, пожалуйста, что ты просто пошутила. Что это был твой хитрый ход, и сейчас ты вызовешь милицию. Я не верю, что ты способна на это.
- София, - строго произнесла Анна Павловна, и у девушки все сжалось в животе, - ты видела его? Ты обратила внимание на его часы, на обувь, на машину? Видела сколько у него денег? Это – твой шанс, дочка. Шанс выбраться из этой нищеты, в которой мы жили. Я лишь хочу тебе лучшего, доченька.
- Мама, меня все устраивает. Мне не нужно золотых гор и шикарной жизни. Достаточно мира и спокойствия, - София задрожала сильнее, заметив, что ее слова не вызывали никакой реакции у матери. – Мам, я даже готова пойти учиться на врача, только спаси меня.
- Это уже не нужно, - женщина покачала головой, - мы уже обо всем договорились.
- Мама! – София рухнула на колени перед матерью, поднимая на нее взгляд, полный боли и страха. Она смотрела на нее, как тогда – маленькая девочка – напуганная, одинокая, беззащитная. – Я умоляю тебя!!!
Женщина смерила дочку взглядом, которым вряд ли можно назвать материнским – уж слишком равнодушным он был.
- Перестань! – тихо, но это слово, подобно удару хлыста, послышалось Софии. Девушка обхватила себя за плечи, ища поддержки в самой себе. Анна Павловна сделала шаг назад. Затем, раздался ее голос:
- Вытри слезы, припудри носик и собери вещи, хотя я не сомневаюсь, что он купит тебе все.
- Мне не нужно все, - прохрипела София, поднимаясь на слабые ноги, - мне ничего не нужно от него.
Анна Павловна сдвинула брови на переносице.
- Я тебя не для того рожала и кормила 3 месяца грудью, мучаясь, страдая, чтобы ты потом выросла и принесла мне проблем! Неблагодарная! Собирайся. Потом еще спасибо скажешь мне.
Женщина, не в силах более смотреть на дочь (ох уж это чувство вины – в данном случае – заслуженное), вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
София заметалась по залу, пытаясь понять, что взять, что делать, как быть. Внезапно, ее взгляд зацепился за приоткрытое окно. Девушка подошла к нему. Глянула вниз – не так уж высоко. Но все равно, страшно, хоть и первый этаж, и дом уже такой низенький, старый же. Намного страшнее идти к нему – к этому мрачному, непонятному мужчине.
Усмиряя в себе тошнотворную волну страха и слабости, София открыла окно пошире. Медленно, все еще борясь сама с собой, забралась на пожелтевший от времени, подоконник, перевесила ноги. А затем, шумно вздохнув, зажмурила глаза. И … прыгнула.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Острая боль пронзила правую лодыжку Софии, и девушка приглушенно – как она думала – вскрикнула. Она присела на корточки, пытаясь успокоить рвущиеся наружу рыдания – боль с каждой секундой усиливалась, пульсируя и разрывая то ли мышцы, то ли кость.
У Софии затуманился взор от подступивших к глазам слез. Девушка медленно встала и попыталась сделать шаг, и тут же застонала – ощущая усиление боли. Погруженная в эти чувства, София не обратила внимания, как к ней, со спины, подошел мужчина.
- Неплохая попытка, - раздался мужской голос, пропитанный цинизмом.
Девушка застыла на месте, обреченно прикрывая глаза. Она и подумать не могла, что мужчина не только выйдет из дома, но и обогнет его. Что же теперь будет? Боль и страх окутали Софию. Захотелось к маме – чтобы пожалела, помогла унять эти чувства (будто так когда-то было). Но яркое осознание, что мать все решила за нее, что отдала ее этому мужчине, пронзило девушку, отрезвляя и принося с собой горечь.
Теплые, жесткие пальцы сомкнулись на локте Софии. Послышался властный голос:
- А теперь, когда ты сделала все, что могла и твоя совесть успокоилась, идем.
Девушка вскинула голову и посмотрела прямо на мужчину – ее глаза, такого непонятного оттенка: смесь насыщенного серого и синего – совсем как океан перед штормом, были полны боли.
- Моя совесть вряд ли когда-нибудь успокоится, - сдавленным голосом отозвалась София.
- Я как-нибудь переживу это, - Рустем чуть сильнее сжал нежную кожу своими смуглыми, жесткими пальцами, - идем уже.
- Не могу, - сжав зубы, выдохнула София. На ее высоком лбу выступили капельки пота. Мужчина заметил это, а так же странную, слишком напряженную позу девушки и бледность лица.
- Только не говори, что ты сломала ногу, - недовольно пробурчал Рустем, скользя взором по обнаженным стопам Софии. Правая заметно покраснела и, кажется, стала опухать.
- Я не знаю, - прошептала девушка, ненавидя себя за слабость. Как бы она хотела сейчас убежать! Ее не волновало то, что близилась ночь, что на ногах нет обуви, что до ближайшего дома подруги идти пешком около часа, и неизвестно, что случится по дороге к ней. Только подальше от этого человека!
- Не знает она, - Рустем присел и слегка коснулся ноги девушки – София ойкнула, выдавая свою боль.
- Ясно, - мужчина выпрямился и посмотрел на девушку – взгляд ее был затуманен болью. Ох уж эти женщины – такие слабые существа! Затем, не давая Софии сделать шаг, поднял ее и взвалил на плечо – абсолютно не романтичный поступок, зато эффективный, чтобы донести девушку до машины. Красавица ощутила, как кровь прилила к голове – от неудобного положения, а еще – от жгучего стыда. Чувствовала себя опозоренной, добычей мужчины – неандертальца. София закрыла глаза, опасаясь увидеть кого-либо из соседей.
- Можешь уже открывать глаза, - не очень аккуратно усаживая девушку на переднее сиденье, сказал Рустем. Когда София не выполнила его приказ, мужчина тихонько щелкнул ее по кончику носа: не больно, но оскорбительно для девушки. Это сработало: София распахнула глаза, осуждающе глядя на Рустема.
- Вот так лучше, - заметил мужчина.
Машина плавно начала свой ход, и уже спустя секунды родной двор девушки остался позади. Лишь когда вольво влился в поток других автомобилей, до Софии – сквозь призму боли: душевной и физической, дошло, что она куда-то едет. С чужим мужчиной. Она еще не осознавала, что родная мать продала, предала ее – не осознавала и осознавать не хотела. Так было легче.
- Едем в травмпункт, - нарушил тишину Рустем, - пусть твою ногу осмотрят.
София молчала. Слов не было. Она, будто замороженная, смотрела в одну точку. На кончиках длинных ресниц красавицы повисли капельки слез – красивое, трагичное зрелище. Мужчина заметил это, но ничего не сказал. Сделал пару звонков по пути в больницу – каких-то 5 минут – и машина была на месте.
- Пошли, - раздался спокойный голос Рустема над головой Софии. Девушка вздрогнула, но снова ничего не сказала. Попыталась выбраться сама из машины, но мужчина не позволил ей это сделать – подхватил на руки, в этот раз, неся ее более достойным образом.
Когда София оказалась на руках Рустема, против воли прижатая к его крепкому телу, смесь чувств охватила девушку: липкий страх, вызванный воспоминаниями, волнение и понимание абсолютной безнадежности ситуации. Девушка, затаив дыхание, стала считать про себя – чтобы отвлечься, чтобы успокоиться.
Рустем без труда нес Софию, хотя назвать ее худенькой было сложно – у девушки была фигура «что надо» - не для глянцевой обложки журналов, а для радости настоящего мужика, знавшего толк в женских, соблазнительных формах. Так, чисто замечание, и немного (или много?) физиологии. Наконец, мужчина занес Софию в отделение, у входа которого живописно было написано большими буквами «травмотологическое отделение». Их уже ждали – крупный, высокий доктор, всем своим видом напоминавший медведя, а не врача.
- Рустем Исмаилович, я уж, часом, думал, что-то с вами случилось, - пробасил доктор, окидывая мужчину и будущую пациентку внимательным взглядом.
София внутренне вся сжалась – ее врачом будет мужчина. Снова пытаясь отвлечься, запомнила, как зовут того, кто разрушил ее мир. Рустем.
- С ней, - коротко ответил Рустем, - куда ее? Видимо, растяжение связок.
- Для начала сделаем снимок, чтобы убедиться, что это не перелом, - отозвался врач.
Через 5 минут доктор вынес свой вердикт и подтвердил предположение Рустема: растяжение связок. Для полного спокойствия (особенно, самого себя) врач попросил Софию дать ему осмотреть стопу. Девушка вытянула ногу и зажмурила глаза. Доктор крайне внимательно пропальпировал опухшую стопу, и каждое его касание вызывало приступ дурноты у Софии. Ее снова прошиб пот, и Рустем ошибочно посчитал, что причина этому – боль. Да, она была. Но не такая сильная, как душевная.
- Давайте лед, что ли приложим, а? – недовольно произнес темноволосый мужчина.
- Да-да, Ирина Викторовна, принесите лед, - сказал доктор и принялся что-то строчить на листке бумаги. Уж больно ему не хотелось сейчас встречаться взглядом с Рустемом – и так было слышно, что у него не самое радужное настроение. Не самое приятное зрелище.
Когда лед коснулся Софии – девушка, наконец, открыла глаза и облегченно выдохнула. Ей стало легче. Хотя бы физически.
- Да уж, не очень приятный «подарочек» на 18 - летие… Так, вот мои рекомендации, - деловито начал врач, избегая того, чтобы полюбоваться девушкой, - покой на 1-2 дня, не больше, можно продолжить прикладывать лед – каждые 3-4 часа на минут 20, ну, и, наше все – эластичный бинт. Только Рустем Исмаилович, следите за тем, чтобы он не слишком туго перетягивал ногу – иначе нарушится кровообращение. И я настоятельно рекомендую после 2 дней начать двигаться, по-тихоньку распределяя нагрузку.
- Понял, - Рустем подождал, пока врач обернет вокруг стопы Софии эластичный бинт, затем, вновь подхватив девушку на руки, пошел с ней к выходу, на ходу грубо бросая:
- Благодарю, доктор. Завтра мои люди заедут, отблагодарят.
- Не нужно, - отозвался врач.
- И все же, - Рустем полуобернулся, окидывая доктора задумчивым взглядом, - не люблю быть кому-то дол