Тедди и Рождество. Карина Пьянкова
Магазин Книги автора Комментарии (4) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
Рождество - самый чудесный, счастливый и долгожданный праздник в году. Все любят и ждут Рождество.
Или не все?
Тедди Браун, к примеру, искренне считает, что это самый кошмарный день в году, когда просто не может произойти что-то хорошее.
Но вдруг Рождество припасло и для Тедди что-то поистине чудесное?
Участник литмоба "Снежная сказка". Сезон 5 на ПродаМане
Отрывок «Тедди и Рождество. Карина Пьянкова»
ГЛАВА 1
Я ненавижу Рождество.
Звучит как вступительная речь в клубе анонимных кого-то там.
Здравствуйте, меня зовут Тедди Браун и я ненавижу Рождество.
Почему? Да без каких-то особых на то причин, кроме разве что… Рождество – семейный праздник.
Огонь – горячий, вода – мокрая, Рождество – семейный праздник.
Вещи одного порядка, аксиомы.
А с семьей у меня как-то не особо складываются отношения: они меня попросту не понимают и всегда делают что-то в соответствии с традициями. Забывая про здравый смысл и мое мнение напрочь. Творец милосердный, меня даже назвали в честь прадедушки Теодора, который умер за пару месяцев до моего появления на свет. Как будто родители решили мне за что-то отомстить сразу после рождения.
Кто сейчас называет ребенка Тедди?
А меня вот «осчастливили» таким славным именем.
Прадед был Теодор Браун, звучало… приемлемо. Ну, по крайней мере, во времена прадеда – точно. Но я-то всего лишь Тедди Браун, и это имя мне даже не идет! Честное слово, с самого детства приходилось обходить десятой дорогой витрины магазина игрушек: ведь там гарантированно выставляли хотя бы одного плюшевого медвежонка, а то и нескольких.
Годы идут, а дети все также любят мишек Тедди. На мою голову. Я вот их терплю с большим трудом, наверное, потому что вокруг всегда достаточно остряков, готовых подарить мне такую замечательную игрушку, просто чтобы посмотреть, как меняется выражение моего лица с озадаченного до озверевшего в край.
Лет с пяти самой большой мечтой моей жизни стало сменить имя, но родственники хором заявили, что если я действительно выкину подобный фокус – все они от меня дружно отрекутся и вычеркнут заодно из завещаний. Всех разом. Потому что даже само мое имя – уже семейная реликвия.
С завещаниями имелась еще одна большущая на мой пристрастный взгляд проблема: наша семья владела сетью гостиниц по всему Айнвару, не самой большой, но все-таки мы считались по меркам родного города невероятными богачами, а по меркам страны – просто богачами. И вот по завещанию бабушки Джуди, о котором она обожала болтать всякий раз, когда родня собиралась вместе, мне доставалась в полное владение после ее смерти одна из гостиниц, причем не какая-то там никому не нужная и завалящая, а именно та, с которой начался семейный бизнес – Холидей Инн. Причем по условиям завещания мне запрещалось продавать эту треклятую гостиницу или хотя бы нанимать управляющего! Так что да, в итоге я получу большой куш из семейного состояния, но наверняка им еще предстоит подавиться.
Холидей Инн, доложу я вам, – это небольшой отельчик, всего-то тридцать номеров, которые зимой просто не бывают свободны. Никогда. Вообще, никогда.
В конце концов, город, в котором я живу, Плезантвилль, – лучший горнолыжный курорт в стране, и Холидей Инн в нем самая престижная гостиница, которая тянет на все честные пять звезд. Сдержанная роскошь, домашний уют и все в этом роде… Едва лишь наметало достаточно снега, чтобы лыжники могли начать заниматься массовым самоубийством, как туристов было не выгнать из Плезантвилля даже угрозой апокалипсиса. Так что зимой в нашем маленьком пасторальном городке в горах в принципе нет свободных номеров, а наш отель считается самым лучшим среди всех.
Лучший чертов отель на лучшем чертовом горнолыжном курорте… Убиться об елку.
Научить меня хотя бы стоять на лыжах не смогла вся драгоценная семья в полном составе, а уж ехать на них – и вовсе стало нереальной задачей. Проще было бы с настоящим медведем, честное слово. Лыжи действительно оказались мне не по душе, как и снег, холод, горы… Словом, никак не оставляло ощущение, что бабушка Джуди, отписав мне именно Холидей Инн, просто пыталась за что-то жестоко отомстить. Возможно, за разбитый антикварный сервиз, который однажды… В общем, неважно.
Ну, а чтобы, получив жемчужину семейного бизнеса, мне точно не удалось ничего разрушить, уже лет с двенадцати приходилось подрабатывать в отеле, причем занимаясь вообще всем подряд. И уборка номеров, и стойка ресепшена, и помощь на кухне – все это выпало на мою долю. Разумеется, работала я бесплатно, потому что «стыдно требовать деньги за помощь семье, Тедди». Только карманные и то крохотные. «Мы не хотим, чтобы из тебя вырос плохой испорченный человек, Тедди».
Честное слово, это больше походило на издевательство! Мне вообще казалось, что в семье я живу на положении раба, которого заставляют трудиться от рассвета до заката за еду!
И это все исключительно для моего блага, конечно же. Как иначе?
В итоге из-за этого мифического блага, которое никак не удавалось прочувствовать, в моей жизни не было вечеринок, крутых гаджетов и прочих радостей жизни, которые дарят счастье обычному подростку, – только труд и самосовершенствование. Тяжелей всего приходилось как раз на зимние праздники: туристы словно с ума сходят в это время и ломятся в Плезантвилль, будто тут как минимум вход в рай, а как максимум еще и самая большая в мире рождественская распродажа.
Самые кошмарные клиенты бронировали номера именно на само Рождество и доводили весь персонал едва не до истерики своими капризами. А если жизнь в моем измученном теле все еще теплилась в Сочельник – добивала веселая семейка в полном составе, которая неизменно собиралась в доме бабушки, что стоял рядом с Холидей Инн. Родители, дяди и тети, кузены и кузины, бабушка Джуди – все стремились рассказать, как правильно жить, что нужно ждать от будущего… и далее по списку.
Словом, я ненавижу Рождество.
– Эй, ты! Да, ты! Выйди и помоги нам! – потребовала манерная дама за тридцать.
Насколько далеко она перемахнула за эти тридцать, никто бы в жизни не догадался. По крайней мере, грудь на стойке регистрации выглядела внушительно и произвела на меня сильное впечатление. Лицо клиентки показалось смутно знакомым, но...
– Возникли проблемы, мэм?
Улыбка на моей физиономии была самая правильная, маркетинговая, можно сказать. Обычно от нее млели, однако, на этот раз клиентка выглядела так, будто вот-вот сожрет меня вместе с униформой и толстовкой, которую пришлось накинуть поверх стандартных для работника Холидей Инн белой рубашки и красного жилета. И даже капюшон был натянут на голову: меня постоянно звали на улицу помогать разгружать продукты, что в тонкой форменной рубашке то еще удовольствие.
Конечно, бабушка, если увидит, устроит головомойку за ненадлежащий внешний вид, но лучше слушать ее ворчание, чем получить воспаление легких. На улице вовсю шел снег, да и ветер завывал. Зима как она есть.
– Да! Наш багаж нужно разгрузить! Так что иди и помоги нам! Да поживей! За что мы только деньги платим...
Обычно наследники гостиниц не занимаются перетаскиванием чужого барахла, но я как всегда исключение. Весь персонал занят, значит, придется потрудиться.
Можно было приобрести магические транспортировщики, которые решили бы множество проблем разом… Но концепция Холидей Инн предполагала минимум магии и, как говорила бабушка Джуди, «максимум человеческого тепла и заботы».
– Сейчас, мэм.
Женщина выглядела так, словно обнесла какой-то модный бутик, так что следовало сразу взять тележку: такие клиенты налегке никогда не путешествуют. Повезет еще, если все удастся перевезти за один подход.
Рядом с белоснежным лимузином, припарковавшимся около нашего парадного входа, стоял рослый светловолосый мужчина, в его шевелюре уже проглядывала седина, но никто не дал бы незнакомцу больше сорока пяти. Рядом с ним крутилась девчонка в сером пальто, которой было на вид около двенадцати лет, но макияж и укладка превращали ее в совершенно странное существо – не ребенок и не взрослый. Жуть. Чуть поодаль обнаружился парень чуть старше меня, удивительно похожий на того светловолосого мужчину, которого я заметила первым: высокий, тоже блондин и с глазами самого удивительного цвета – они были зелеными, но не болотного оттенка, а изумрудного. В жизни таких глаз видеть не доводилось.
И вот эти двое немаленьких лбов мужского пола ну никак не могли дотащить собственный багаж… Ах да, они ведь гости, им нужно угождать, они приехали отдыхать и получать удовольствие...
Я ненавижу Рождество, свою семью и весь этот проклятый отель.
Женщина, цокавшая за мной на сногсшибательно высоких каблуках, при виде членов своей семьи разразилась тирадой на иностранном языке. Мне не удалось понять ни слова, но интонации ясно говорили о том, что она отчаянно ругает все и вся.
Из последних сил удалось не вздохнуть. Нужно было просто достать из багажника чужое барахло и дотащить его до стойки регистрации, не сдохнув по дороге. Помогать мне, обслуге, конечно, никому и в голову не пришло.
Пока спина трещала под весом чужого добра, удалось вспомнить, где я видела мужчину и женщину. По телевизору. И в кино.
Бернар Дюпри и Элен Нуаро, знаменитая пара актеров. И бабушка про них говорила без умолку весь последний месяц, едва не умирая от счастья: такие знаменитости – и остановятся у нас. Наверняка где-то на полке уже дожидалась своего часа памятная табличка, которая будет сообщать всем гостям Холидей Инн, насколько важные люди выбирают нашу гостиницу.
– А побыстрей нельзя?! – подгоняла меня миз Нуаро.
Вот честное слово, если она не перестанет хамить – скажу, чтобы сама перетаскивала свой скарб, если это по ее мнению так легко и просто.
– Стараюсь, мэм.
Чемоданов в багажник набилось четыре – и еще несколько сумок в салоне. Они явно в багажник не влезли бы, даже если бы кто-то попрыгал сверху. Ну зачем столько всего везти с собой? Приехало-то это святое семейство всего на шестнадцать дней! Наверное, все изначально затевалось для того, чтобы сломать мой хребет.
Через несколько минут удалось выполнить казалось бы невыполнимую задачу – докатить на тележке до стойки ресепшена пирамиду из багажа и не отдать концы по дороге. Вообще-то у нас имелись в штате два крепких парня специально для того, чтобы таскать туда-обратно всяческие тяжести… но они вечно как по волшебству пропадали, стоило только бабушке отлучиться из гостиницы.
Проклятые лентяи!
– А где же миссис Браун? – осведомилась с явной претензией миз Нуаро. – Разве хозяйка отеля не собирается лично нас встречать?
Сейчас только шестнадцатое декабря, а мне уже хочется убивать…
– Она отлучилась по делам. Мы ждали вас несколько позже.
Главное, улыбаться как можно любезней, даже если от этой улыбки скулы сводит.
– Думаю, я смогу решить все ваши затруднения. Миссис Браун моя бабушка.
Они хотят, чтобы кто-то по фамилии Браун целовал их в зад? Вуаля, вот им кто-то по фамилии Браун.
Мистер Дюпри посмотрел на меня покровительственно. Тот самый взгляд отца со стажем, который по привычке начинает обращаться со всеми детьми подходящего возраста как с собственными отпрысками.
– Тебе хоть восемнадцать, есть? – недовольно уточнила актриса, поджимая губы, покрытые яркой алой помадой. Однако градус пафоса миз Нуаро все-таки снизила: одно дело костерить простую прислугу, другое дело – одного из владельцев, который набирается опыта на не самой престижной должности в семейном бизнесе.
– В следующем году. Но у меня большой стаж в гостиничном бизнесе, и я в состоянии справиться с любым вашим затруднением. Тедди Браун, мэм, приятно познакомиться.
Девчонка, едва услышала мое имя, тут же завизжала от радости.
– Тедди Браун! Я подарю тебе на Рождество моего мишку! Его тоже зовут Тедди!
У меня чуть лицо пополам не треснуло от такой радостной новости, но сохранить дружелюбную мину удалось, пусть и ценой колоссальных усилий.
– Очень мило с твоей стороны. Я тоже подберу для тебя подарок.
В дверях возник Джерри, один из наших «лакеев», увидел потенциальную работу, мой недобрый взгляд – и смирился с неизбежностью возмездия за грех лености. Мне как раз удалось закончить с заполнением документов, и гости получили свои ключи от номера. Джерри было двадцать пять, он выглядел куда лучше и представительней меня, тощего подростка. Вот только работал на порядок меньше.
– Мистер Дюпри, миз Нуаро, это Джерри, он поможет вам с вещами и проводит до номера. Приятного отдыха.
Когда Джерри оказался достаточно близко, он получил и поощрительный пинок под коленку, и угрозу сдать его бабушке при первой возможности, если еще раз попытает испариться посреди рабочего дня. Все в Холидей Инн были в курсе, что пустые угрозы – не мой стиль, и миссис Браун обо всем непременно узнает.
В конце дня бабушка Джуд, как это частенько бывало, пожелала выпить чашечку эрл грей в моей компании в ресторане нашего отеля, благо не так уж и много гостей пожелало провести этот вечер здесь же.
Вообще, те, кто выбирал Плезантвилль как место отдыха, ужинать предпочитали все-таки за пределами Холидей Инн. Не потому что здешняя кухня была плоха, просто туристы, приезжающие в наши края, рвались получить как можно больше впечатлений и вечера проводили где угодно помимо гостиницы.
Бабушка казалась спокойной, довольной и смотрела на меня с привычной нежностью, которую даже не пробовала скрывать. Вообще, бабуля любила меня больше всех прочих внуков и за ее привязанность приходилось расплачиваться тем, что она старалась создать улучшенную версию себя.
– Кажется, мистер Дюпри и его семейство в целом довольны приемом, – произнесла бабуля Джуд задумчиво и вдохнула аромат так любимого ей чая.
На самом деле, она так прикипела душой к этому напитку, потому что заигралась в аристократку. Брауны никогда не имели ни малейшего отношения к особам благородных кровей, но бабушку всегда тянуло изображать из себя настоящую леди. В итоге у нее даже стало более-менее получаться. Мой папа и дяди с тетями еще больше преуспели в великосветских замашках.
– Кажется, так, бабушка.
Хотя я сомневаюсь, что есть хоть кто-то, способный угодить миз Нуаро. По-моему, она всех ненавидит по умолчанию.
– Однако помни, нельзя сближаться с клиентами, – в который раз озвучили мне первую заповедь отельеров. – Нужно быть любезными и гостеприимными, но всегда помнить, что между нами и ними настоящая пропасть.
Ну вот к чему эти лекции о том, как правильно вести себя на работе? Можно подумать, мне мало приходилось их выслушать за последние пять лет. Убираешься в номере – не смотри в глаза гостю. Стоишь за стойкой – смотри в глаза и улыбайся. Не сближайся с гостями. Не называй гостя по имени, даже если ему всего пять лет от роду… Это все уже давно на подкорку записано!
– Вижу твое удивление. Просто хочу быть уверенной, что ты будешь вести себя как положено с младшими Дюпри. Кажется, девочка решила сделать тебе подарок? Постарайся отказаться как можно вежливей, хорошо?
– Можно подумать, мне нужен еще один плюшевый медведь. Ты ведь в курсе, что я их отчаянно ненавижу?
Бабушка как будто успокоилась.
– Знаю, Тедди, знаю. Надеюсь, однажды ты это перерастешь.
Да наверняка. Вот только имя сменю – и сразу перерасту.
– И ради всего святого, сними ты уже эту свою толстовку! – воскликнула бабушка, заранее зная, что ее просьбу никто не будет исполнять.
Ну что поделать, если в ней действительно удобно и тепло?
После ужина меня сцапал младший Дюпри. Парень подкараулил в фойе и протянул руку, которую мне следовало пожать в знак знакомства. Пришлось соответствовать его ожиданиям и изображать дружелюбие, которого во мне, конечно, не было ни капли.
– А где у вас здесь ночной клуб? – хитро подмигнув, поинтересовался Дюпри.
Что же, ему удалось с первой попытки поставить меня в тупик.
– Клуб? Какой здесь клуб, в самом деле? Это Плезантвилль, место где отдыхают с семьей и детьми.
Постоялец как-то резко сник. Видимо, к такому Рождеству его жизнь точно не готовила. Что же, добро пожаловать в снежный ад, где звенят колокольчики и продаются имбирные пряники.
Лицо младшего Дюпри выглядело просто комично.
– Неужели только лыжи?! Здесь по-другому можно развлекаться?
Что же, хотя бы еще кому-то тошно от нашего милого славного городка. Если бы Дюпри к тому же не умел кататься ни на чем из зимнего арсенала пыток, мир бы стал совершенней, однако дети знаменитостей обычно не допускают такого рода оплошности.
– Еще есть сноуборд, санки, каток, ледяной городок… караоке-бар на соседней улице. И, разумеется, рождественский базар.
Кажется, мои слова прозвучали с легкой издевкой… Но удержаться было просто нереально.
– Тебе точно семнадцать, а не семь? Санки, караоке, базар… Да у тебя даже голос писклявый какой-то, – верно понял, что над ним смеются Дюпри.
В смысле, писклявый?! Нормальный у меня голос!
– Могу показать водительские права, если вам так хочется узнать дату моего рождения. Вам еще чем-то помочь? – недовольно процедила я.
Ненавижу задавать этот вопрос и свою нынешнюю работу, но приходится вести себя примерно и угождать гостям отеля.
– А здесь хоть девушки симпатичные водятся? – упорно не сдавался младший Дюпри, который точно не желал получить ну очень семейный отдых в подарок на это Рождество.
Стало еще паршивей.
– На горных склонах их немало. Да вот беда – они все в масках и передвигаются чересчур быстро, попробуй еще угнаться.
Узнав, что прекрасных дам найти здесь в теории все-таки реально, сын актера посветлел лицом и начал уже допытываться про подъемники, трассы и прочие радости лыжников. Толка от меня в этом смысле было чуть, но все равно пришлось изображать из себя оживший путеводитель и рассказывать и без того известную всем и на самом деле бесполезную информацию.
Туристы такие скучные и предсказуемые…
– Ладно, спасибо за советы. Кстати, я Ноэль, – внезапно огорошил меня парень.
– Вообще-то я знаю.
Дюпри выглядел точно как довольный кот.
– Не думал, что уже настолько популярен. Сериал ведь только начали транслировать.
Вот же самовлюбленный тип. Ну как тут не поставить на место начинающую звезду?
– Вообще-то, кое-кто держал в руках твой паспорт и заполнял документы на заселение. Как такое объяснение? Спокойной ночи и приятного отдыха.
Ноги уже изрядно гудели, и хотелось только выпить чашку горячего какао и лечь в постель. Но мечтам не суждено было сбыться: бабушка поймала меня на кухне и пришлось под ее чутким руководством наряжать рождественскую ель.
– Ну, вот видишь, как славно вышло, Тедди? – довольно протянула бабуля, когда с елкой удалось отмучиться. – Кстати, завтра нужно развесить в холле и ресторане отеля омелу. Какой же праздник без омелы?
О да, люди обожают целоваться взасос на глазах у всех. Мало кто ограничивается целомудренным чмоком – уж если представление, то по полной программе. Тьфу! Семейный отель!
– Опять на стремянку лезть? Я как бы высоты боюсь, если ты забыла, бабуля Джуд.
В моей карте было черным по белому написано «акрофобия», но бабушка называла диагноз совершеннейшей чушью и все равно загоняла меня на каждую верхотуру, если, по ее мнению, это требовалось для работы гостиницы.
– Глупости, Тедди! Ты просто хочешь увильнуть от своих обязанностей! Так вот, не выйдет и на этот год!
Спасибо тебе, Творец, за любящую и понимающую семью.
И вот следующим утром действительно пришлось лезть по стремянке, опасливо замирая на каждой ступеньке, чтобы перевести дух. На неустойчивых конструкциях всегда становилось как-то не по себе, казалось, одно неверное движение – и полечу вниз. Пока еще ни разу не приходилось падать, но от этого страх меньше, конечно, не становился.
Мерзкая работа: поставить стремянку, взять пучок омелы, забраться по стремянке наверх, повесить омелу, слезть вниз.
Все шло неплохо, пока в холл не влетела на всех парах вчерашняя девчонка Дюпри. Она со счастливым визгом удирала от гонящегося за ней старшего брата.
Детей я ненавидела едва не больше, чем Рождество, хотя бы за то, что они носятся, совершенно не глядя по сторонам, по дороге сметая все на своем пути.
К примеру, стремянки.
И плевать, что на них кто-то стоит.
Разумеется, по закону подлости девчонка в стремянку врезалась. На мой вопль страха и обреченности, обернулись все… Но спасти меня уже все равно никто не мог… Наверное, что-нибудь сломаю…
– Держу! – заорал в свою очередь Ноэль Дюпри.
Вцепился он, конечно, не в стремянку – в меня. И добился только того, что на пол грохнулись уже мы оба. Правда, Ноэль немного смягчил мне падение.
– Мари, я тебя убью, – простонал снизу Дюпри. – Парень, слезь с меня, что ли? А то твои кости мне вообще все отбили.
Совет просто отличный, вот если бы я еще…
Капюшон от всех этих неудачных акробатических трюков слетел с головы, и все желающие могли разглядеть… мою длинную каштановую косу.
Классическая немая сцена.
Пока «спаситель» пялился на меня, я с него все-таки скатилась.
– Так ты девушка? – обалдело уставился на мои волосы Дюпри.
– Внезапно, да? – простонала я, пытаясь сообразить, нужен мне целитель после такого «приключения» или обойдусь.
Нет, я, конечно, не крашусь, хожу в брюках, и грудь не так чтоб большая… Но принять меня за парня?!
– Но ведь Тедди! – воскликнул Дюпри и охнул от боли, с трудом поднимаясь на ноги.
– Теодора Джудит Браун! – отчеканила я и тут же снова застонала.
Если со мной еще непонятно, требуется лечение или нет, то с гостем уже сейчас все ясно – как минимум сильные ушибы. Возможно, что-то он все-таки и сломал.
Я мрачным злобным взглядом пригвоздила к полу самую малость перепуганную и растерянную девчонку. Отмерев, она кинулась к брату и принялась спрашивать его, все ли в порядке. Нашли же время и место для идиотских догонялок!
Спустя секунду вокруг нас закрутился круговорот встревоженных до невозможности людей: мистер Дюпри и миз Нуаро бросились к своим драгоценным деткам, которые меня чуть не угробили, Мартин, наш дневной портье, куда больше беспокоился о моей персоне. Он был хорошим парнем и относился ко мне как к младшей сестре, в меру бестолковой, в меру вредной, но все-таки любимой.
– Тедди, где болит? Голова кружится? Хватит уже, больше ты на стремянку не полезешь!
Забота была приятна, но слова Мартина показались нелогичными.
– Все равно кто-то бы навернулся, – проворчала я, потирая отшибленный локоть.
Нет, все-таки больше испугалась, чем убилась. Можно работать дальше. Но подняться хотя бы на одну ступеньку этой чертовой стремянки меня больше никто не заставит. Не то что бабушка – сам Санта-Клаус вместе со всеми оленями разом.
– Это безобразие! – внезапно решила начать возмущаться миз Нуаро. – Эти… конструкции! В холле! Они угрожают безопасности гостей! Вы должны делать все эти ваши… приготовления по ночам, чтобы не мешать отдыху постояльцев!
Клянусь, в этот момент стало глубоко начхать на все бабушкины наставления, семейный бизнес… Да на все стало начхать!
– В первую очередь вы должны хорошо воспитывать собственных детей! – рявкнула я на разошедшуюся миз Нуаро, заранее предчувствуя грядущие крики бабушки Джуд. Потому что гость всегда прав и все в таком роде… – Из-за вашей дочери я чуть шею не сломала!
Лицо актрисы приобретало с каждой секундой все более насыщенный красный цвет. Скандал точно будет грандиозный.
– Мы уезжаем! Немедленно! И даже не надейтесь, что никто не узнает об этом вашем… «сервисе»!
Если бы Элен Нуаро сейчас взяла – и сплюнула на сияющий чистотой мраморный пол нашего холла, я бы ни капли не удивилась. Большие шишки частенько забывают о хороших манерах, если речь идет об обслуге, уж в этом мне пришлось убедиться не раз и не два.
– Мама, но действительно во всем виновата Мари, которая не смотрела, куда бежит! – вдруг вступился за меня Ноэль Дюпри. Выглядел мой спаситель по-настоящему неважно, видимо, его встреча с полом произошла куда менее удачно, чем у меня.
Бернар Дюпри сына тоже поддержал, и вдвоем они уговорили миз Нуаро не рубить с плеча и не устраивать скандала.
Масла в огонь добавляла и ревущая как полицейская сирена Мари Дюпри, причем никак не удавалось понять, что именно вызвало такой слезоразлив: испуг из-за произошедшего, чувство вины или страх за брата. За меня точно никто не переживал. Мари относилась к персоналу явно так же, как ее мать.
– Это она во всем виновата! – сквозь слезы заявила Мари Дюпри и ткнула в мою сторону указующим перстом.
Почему-то стало ужасно обидно. Теперь уже мне самой хотелось расплакаться, но не может, в конце концов, кто-то с именем Тедди Браун реветь на людях.
– Мартин, пожалуйста, позови бабушку, а я вызову целителя, – сказала я и уже хотела уйти, как замерла на месте. – Отправь кого-нибудь доразвесить омелу. Мне сегодня больше не стоит забираться наверх.
Остаток дня я намеревалась провести у себя в комнате в постели, пить горячее молоко с медом и читать что-нибудь интересное. Главное, чтобы в истории не было Рождества, снега, гостиниц… Хотелось отвлечься от обыденной жизни хотя бы так. Но я прекрасно понимала, что пройдет не больше получаса, как заявится бабуля с фирменной лекцией на тему того, как можно и нельзя обращаться с гостями отеля.
Так и вышло. Когда бабушка Джуди орала – дрожали стекла и в нашем доме, и в близлежащих заодно. Больше сорока лет в роли очень большого начальника ни для кого не проходят бесследно.
– Тедди, как ты вообще могла так ужасно себя повести? Ты представляешь, как сильно может пострадать репутация Холидей Инн, если сама Элен Нуаро заявит прессе о случившемся?
Дальше я даже слушать не стала – просто схватила со спинки стула свитер, впопыхах натянула его на себя, сунула в карман форменных брюк телефон и понеслась к выходу, схватив по дороге куртку, шапку и шарф.
Я ведь действительно могла сегодня что-нибудь сломать или даже хуже. Я действительно ни в чем не виновата! Просто исполняла поручение бабушки, даже несмотря на то, что до смерти боюсь высоты! А в итоге оказалась крайней!
Да пошло оно все… в дымоход! Прямиком Санте в сани!
Одевалась я уже на улице под падающим снегом. Где-то в отдалении звучали и звучали вопли бабушки, которая призывала на мою голову громы небесные. У нее получалось настолько хорошо, что оставалось только радоваться, что зимой с грозами не особо. Иначе бы наверняка одна молния на мою голову все-таки пришлась.
Под ногами поскрипывал снег, руки мерзли без перчаток, на душе скребла едва не дюжина кошек.
Потрясающий день, ничего не скажешь. А еще голова немного кружилась: все-таки из младшего Дюпри вышел не такой и удачный матрас – шишка на голове проступила.
– Как же я ненавижу Рождество и этот милый славный городок с еще более милым и славным отелем, – прошептала я себе под нос и потопала на другой конец города в кафе, где можно было купить пирожок и горячий чай. А еще там накормят в долг, владелец – во всех смыслах старый приятель бабушки, и его всегда можно попросить записать на счет.
Что за мной увязался «хвост», я поняла уже у самых дверей кафе. Оказалось, следом топал Ноэль Дюпри, замотанный в шарф до самых глаз. Готова была поспорить, для него здесь настоящий ледниковый период.
Видимо, об пол блондинчик приложился не настолько сильно, как могло показаться в первый момент, иначе вряд ли любящая мамочка отпустила бы дорогого сыночка гулять в одиночку по заснеженным улицам Плезантвилля.
Дюпри добрел за мной до самого кафе и даже вошел следом.
Я сделала вид, будто вообще ничего не заметила и просто уселась за свой любимый столик в дальнем углу. Хорошо, что в первую половину дня туристы всем поголовьем отправляются в горы убиваться об елки, и можно спокойно посидеть, погреться и посмотреть какие-нибудь глупые шоу, которые крутят для домохозяек в дневное время. Здесь, в кафе «У Роба», я не была отельным холуем, а значит, имела право делать то, что хочу, и ни на кого не оглядываться. В конце концов, Дюпри мог просто прогуливаться по городу и любоваться здешними видами, а не следить за мной. Приезжие любят здесь пялиться на все подряд, особенно, когда город украшен к Рождеству.
Но оказалось, Ноэль шел действительно за мной. Непонятно по какой причине.
– Может, посоветуешь что-нибудь из меню? – спросил он, усаживаясь напротив.
И даже разрешения не спросил. Такой же бесцеремонный, как и вся его треклятая семейка. И мать, и сестра – сущий кошмар!
– Я тебя не приглашала за свой столик, – равнодушно произнесла я и демонстративно отвернулась.
Дюпри сделал вид, что вообще ничего не услышал.
– Кстати, почему вдруг Теодора? Не похоже на женское имя, – огорошил меня вопросом этот приставала и тронул за руку, пытаясь привлечь внимание.
Очевидно, этому парню просто невероятно скучно в Плезантвилле, раз он решил поболтать точно не с самым общительным человеком в этом городе.
– Спасибо, что заметил, – проворчала я, убрав руки под стол. – Назвали в честь прадедушки. Теодорой. Но все сокращают до Тедди. Ненавижу свое имя.
Он предсказуемо рассмеялся. Все смеются, когда слышат эту идиотскую историю о том, как девочку назвали мужским именем.
– Да ладно, Тедди – мило звучит, – даже попытался успокоить Дюпри, но поскольку бессовестно ржать он при этом не перестал, вышло так себе.
Слава богу, к нам косолапой совершенно медвежьей походкой подошел Роб, владелец кафе, и спросил, чего желают его дорогие гости.
– Это твой приятель, Тедди? – лукаво осведомился старина Роб. – Очень милый молодой человек.
Слова можно было трактовать двояко. Хозяин кафе всегда обожал подшучивать над чужими романами. Особенно сильно доставалось девушкам помоложе. Я была везучей или невезучей, как посмотреть: поводов для шуток надо мной старый Роб никак не находил. Своих немногочисленных кавалеров я к нему не водила.
– Это один из гостей Холидей Инн, дядя Роберт, – ужасно расстроенно вздохнула я. – Только вчера вселился и еще не знает, где лучше всего провести время в Плезантвиле. Пришлось порекомендовать твое кафе.
Дюпри решил изобразить очень хорошего мальчика, встал и протянул Робу руку для приветствия.
– Ноэль Дюпри. Приятно познакомиться, сэр.
Роб одобрительно цокнул языком и взъерошил свои пегие от седины волосы.
– Надо же, а ты и впрямь приятный парнишка. Обычно те, кто останавливается в Холидей Инн, с нами, простыми людьми, если и разговаривает, то через губу. Или вовсе не разговаривает, – высказал свое честное беспристрастное мнение обо всех богатых и влиятельных людях скопом старый Роб. – Не обижайся, медвежонок, уж ты точно не виновата в том, что в отеле твоей бабки могут остановиться только большие шишки.
Дюпри как будто смутился, хотя и несильно, а вот у меня немного поднялось настроение.
– Никаких обид, дядя Роберт, – вымученно улыбнулась я. – Сама их не выношу. А теперь можно мне горячего травяного чаю? И пирожков. Я кошелек забыла, так что…
Хозяин кафе уже хотел было сказать как обычно, что запишет все на счет моей бабушки, но внезапно Дюпри его прервал:
– Я за нее заплачу.
Вот как по мне – это не лезло ни в какие ворота. Никто не платит за Браунов! Конечно, мы не на золоте едим, но по маленькой серебряной ложке во рту при рождении каждый получает. Ну, или не во рту, а в другом месте, версии разнятся.
– Не стоит, я в состоянии сама оплатить…
Дядя Роберт глядел на нас вопросительно и явно ожидал, как будет решен вопрос с оплатой.
Ноэль по-настоящему обворожительно улыбнулся и решительно заявил:
– Должен же я хоть как-то загладить вину моей бестолковой сестры и матери? Все сегодня завертелось только из-за Мари, но для мамы тот факт, что она ее дочь – уже причина быть правой. Папа говорит, мы слишком балуем наших женщин, но тут ничего не попишешь…
Когда говорят настолько искренне, я сразу начинаю подозревать, что где-то есть подвох, который принесет в итоге множество проблем.
– Я не могу обсуждать, а уж тем более осуждать поведение гостей отеля, – заученно произнесла я и также заученно улыбнулась, как будто не за столом сидела, а стояла за стойкой ресепшена в Холидей Инн.
Формальная вежливость – это как стеклянная перегородка между тобой и гостем, вы можете общаться, но сугубо в рамках своих прав и обязанностей. Ничего личного – только бизнес.
– Тебе же семнадцать лет, зачем ведешь себя как старая дева-библиотекарша?
А еще его родители наверняка богаче моей семьи, а если и не богаче, то сто процентов они более знамениты, и этот парень старше меня года на три года. Наверняка учится в колледже, получает все, что только хочет, а не заперт в крохотном городке в горах. Словом, бездна причин ненавидеть Ноэля Дюпри целиком, от пяток до макушки.
Слишком потрясающий, чтобы я могла о нем хотя бы мечтать.
– Ты гость Холидей Инн, я работаю в Холидей Инн. На этом все. Запишите на счет бабушки, дядя Роберт, – подвела я итог разговору.
Мне нельзя быть ничем ему обязанной.
Ноэль неодобрительно покачал головой и попросил себе пунша и пирожков. Ну да, ему уже можно пить спиртное и ни на кого не оглядываться. Скорей бы уже и мне исполнилось восемнадцать. Нет, не для того, чтобы я свободно могла напиваться, просто хотелось поменьше запретов и ограничений в жизни.
– Как можно быть такой редкостной занудой, живя с таким забавным именем?
Я с подозрением посмотрела на Дюпри, пытаясь обнаружить признаки того, что он просто дурачится и смеется надо мной. Но тот буквально сиял дружелюбием и любовью ко всему живому.
Ему хотелось верить, честно. Но из головы не выходила вчерашняя оговорка о том, что он где-то там снимался. То ли в сериале, то ли в кино, так сразу и не вспомнить. Впрочем, какая разница? Главное, что со мной за одним столиком сидит актер, пусть и начинающий, значит, ложь – его второе имя.
Уж мне за мою недолгую жизнь довелось повидать достаточно актеров… так вот, все они были, как выражается бабушка Джуди, «лукавыми людьми».
– Не надо говорить о моем имени, – процедила я сквозь зубы.
Дядя Роб как раз принес наши заказы, и в чашку я вцепилась как в единственное спасение от ненужной и неприятной беседы. Болтать с набитым ртом – невежливо, осталось только сделать так, чтобы мой рот был постоянно занят едой. И тогда Дюпри не удастся меня разговорить.
– Ты ведь еще школьница? – попытался зайти с другой стороны этот упрямый и надоедливый парень, которого очень хотелось послать по всем известному маршруту. Но я была слишком хорошо воспитана для такого – уж бабуля постаралась.
Я кивнула и принялась демонстративно жевать.
Ни единого слова.
Ни одного.
И ведь даже идти некуда… Можно, конечно, спрятаться от бабушкиного ворчания в библиотеке, но там точно не будет горячего чая и пирожков. К тому же отопление в библиотеке Плезантвилля ни к черту, зимой долго не просидишь. И Грейс, моя одноклассница, у которой я частенько бываю, уехала за покупками...
– И при этом еще и работаешь в отеле своей бабки. Да ты прям-таки пример для подражания. Еще и хорошенькая.
Думаю, скептическая гримаса стала достаточным ответом для моего неумного собеседника.
Хорошенькая.
Тоже мне, сердцеед среди сугробов. Да он сперва меня за парня принял и до последнего не сомневался в этом. Наверное, нельзя было его винить за промашку: я тощая и нескладная как кузнечик, то ли все еще, то ли в принципе, и округлиться хотя бы сверху не успела. Но, по крайней мере, не грозило и потолстеть, чему завидовали все знакомые без исключения.
– Да ладно, у тебя улыбка обаятельная, – никак не желал сдаваться Ноэль.
Я едва не подавилась после такого-то заявления.
Даже Роб говорит, что я самый угрюмый человек в Плезантвилле, и если ночью столкнусь с Санта-Клаусом, он заречется влезать без спроса в дома к незнакомым людям.
– То есть ты мне ни капли не веришь? – слегка расстроенно спросил Дюпри.
Моя неприязнь вряд ли разбила его сердце, однако он, по-моему, рассчитывал на другое отношение и теперь пребывал в некой растерянности от того, что все усилия пропали втуне.
Вместо ответа я снова просто кивнула.
– Терпеть не могу болтливых девушек, – широко улыбнулся блондин.
И что с таким вообще можно сделать? Золотому мальчику хочется развлечься в антураже вечного Рождества? Обстановка, конечно, располагает, но можно найти себе и несколько более подходящую кандидатуру для охмурения.
Телефон в кармане взорвался истеричной трелью, и на экране издевательски высветилось «Бабуля Джуди». Конечно же, никто не даст мне побездельничать в воскресный день. Потому что нужно быть хорошей девочкой, много трудиться и слушаться старших. Ведь никак нельзя, чтобы одна из Браунов выросла испорченной деньгами девчонкой.
– О, кажется, тебя хватились, – ухмыльнулся от уха до уха Ноэль Дюпри. – Что, снова развешивать омелу?
Я стиснула зубы и сбросила звонок. Бабушку я, разумеется, ни капли не боялась, вообще, моя семья была в каком-то смысле образцовой, никакого домашнего насилия или чего в этом роде… Просто бабушка умела загонять в угол и заставлять делать, как ей нужно.
От одного слова «омела» буквально затошнило, а заодно я вспомнила то ощущение балансирования на неустойчивом предмете, которое заставляло все внутренности сжиматься в один дрожащий как желе комок.
– Никогда больше, – решительно заявила я, прекрасно понимая, что бабушка все равно так или иначе припряжет меня к чему-то, что никак не сочетается с моей боязнью высоты. К примеру, заставит мыть хрустальные люстры, которых в Холидей Инн чересчур много, на мой взгляд. Такие громоздкие, старомодные… и сияющие. Конечно, если их вовремя мыть. Поэтому «нужно приложить все возможные усилия, Тедди, дорогая».
– Так я тебе и поверил, – рассмеялся Дюпри.
4989 просмотров | 4 комментариев
Категории: Фэнтези, Любовный роман, Роман, Пьянкова Карина, Эксклюзив, Любовное фэнтези, #СнежнаяСказка, Young adult
Тэги: карина пьянкова, тедди и рождество, зимняя сказка, снежная сказка, снежнаясказка, новый год, ssnow
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 8,72 алк |
Эксклюзивные авторы (79)
- появились новые книги
Авторы (1188)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
спасибо!
Подборки книг
#Академка и Студенты #Вампиры #ВедьмаИщетЛюбовь #ДворцовыеТайны #Дневник моей любви #КосмическаяСтрасть #КурортныйРоман #ЛитСериал #Любовь на спор #ЛюбовьОборотня #Магический детектив #Наследница #Некроманты #Отбор #Полюбить Дракона #Попаданка #ПродаМастер #СемейныеИнтриги #СнежнаяСказка #Судьбе навстречу #Фамильяры в деле! #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Young adult Авторские расы / Редкие расы Азиатские истории Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Боги и демиурги Бытовое фэнтези В гостях у сказки Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Гендерная интрига Герой-преступник Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детективное фэнтези Драконы Европейское фэнтези Жестокие герои (18+) Истории про невест Квест / LitRPG Космическая фантастика Литдорама Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Мистика и ужасы Молодежка Морские приключения Некроманты и некромантия Неравный брак / Мезальянс Оборотни Остросюжетный роман Отношения при разнице в возрасте Попаданки Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Рабство Сентиментальный роман Скандинавский фольклор Славянское фэнтези Слеш / Фэмслеш (18+) Служебный Роман Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стимпанк Триллер Фамильяры Фейри Эльфы Эротическая фантастика Эротический современный роман Эротическое фэнтези
