Детективный роман "Дед Мороз и следователь"

Так что на данном этапе вся надежда на камеры. Хорошенько подумай, кто мог бы выступить в твою защиту. А сейчас мне пора. Никакие бумаги без меня не подписывай.
- У тебя получится вытащить меня раньше, чем через двое суток? – с надеждой спросил Артем. Перспектива провести еще две ночи в камере скручивала внутренности.
Николай обернулся.
- Двое суток? Артем, тебя не выпустят, пока не будет готова экспертиза. Поверь, я имел с Кротовым дело. Более того, будь уверен, этот тип уже сегодня подаст ходатайство в суд, чтобы послезавтра тебя перевели в сизо. А после… Я тебе уже сказал. Нам нужно алиби!
- На каком основании удовлетворят его просьбу? – удивился парень.
Николай вздохнул.
- На основании того, что пока ты единственный подозреваемый. А это значит, что если на время экспертизы тебя отпустить, ты можешь задурить голову свидетелям либо вообще пуститься в бега. Я сделаю все возможное, чтобы не допустить удовлетворения ходатайства, но будь настроен на худшее.
- Охренеть! – выдохнул Артем, и Николай вышел.


Старания Николая ничего не дали, Артема оправили в сизо. Остатки оптимизма испарились, черное покрывало безысходности сухой колючкой сковало мозг. За все эти дни Кротов ни разу не приходил, только отец. И лишь затем, чтобы сообщить об отсутствии подвижек в деле… Поэтому, когда Артема, наконец, повели на допрос, он даже обрадовался и по пути к кабинету прокрутил множество вариантов пламенного приветствия занудного следователя. Но все слова позабылись, когда он ступил за порог…
Осмотревшись и убедившись, что не ошибается в своих предположениях, Артем сдержанно произнес:
- Доброе утро.
Стоящая у окна и изучающая какие-то бумаги девушка расправила без того прямые плечи и одним взглядом припечатала его к месту:
- Для кого как, гражданин Яковлев. Присаживайтесь. Вы можете настаивать на присутствии адвоката и не отвечать на мои вопросы, это ваше право.
Вот так поворот. Куда, интересно, Кротов делся?
- Спасибо. Сам справлюсь.
Решив, что в свете новых обстоятельств стоит попробовать пойти на диалог, Артем разместился на неудобном жестком стуле и приготовился отвечать на вопросы. Странная ситуация и странные ощущения. Во-первых, он до сих пор не мог поверить, что все происходит по-настоящему. Что его не разыгрывают, а действительно обвиняют в убийствах молодых особ. Да-да, именно так. Как будто это долгожданная главная роль, только отрицательная. А еще, во-вторых, следователи не могут быть такими... эм... красивыми женщинами. Точнее - девушками. Артем, когда зашел в кабинет, на мгновение потерялся – потонул в глубоких голубых глазах. Внутри что-то непривычно екнуло, дернулось в области сердца. Но позднее все списал на волнение – не каждый день тебя на допросы в качестве подозреваемого приводят. Быстро взял себя в руки и уже с тихим спокойствием открыто посмотрел на девушку. Красивую и настырную. Артем шкурой чувствовал, что настырная. В печенки залезет, а до истины докопается. Одни глаза чего стоят - прозрачные, смотрят холодно, без пристрастия. Это хорошо. Раз так, значит, отпустит, ведь не убийца же он...
Но тут началось. Его завалили множеством порой абсолютно непонятных вопросов, на которые и ответить-то толком не знаешь, как. Следователь вела беседу таким образом, словно Артем знал детали убийств. Конечно, это тактика такая, но если девчонка чувствовала себя как рыба в воде, то Артем с каждым новым вопросом тревожился все больше, потому что понял – эта дамочка похлеще Кротова будет. Пускай в нюансах следственной работы он не разбирается, но такую штуку, как отсутствие алиби или кровь жертвы в собственном кармане без внимания никто не оставит. Вот и она не оставила, въелась, словно пиранья, из-за чего раздражение стало накапливаться. Ну сколько раз можно повторять, что не убивал он никого?
- Я дома спал, - отчеканил Артем, на очередной вопрос следователя о месте его пребывания вечером семнадцатого декабря, когда убили Марину.
- Кто может это подтвердить? – внимательные глаза сузились и буквально впились в Артема.
- Один, - напряженно повторил он и заметил, как губы девушки огорченно сомкнулись.
- А шестнадцатого декабря? Тоже были дома? Один?
-Да, - настроение опустилось ниже плинтуса. - Когда меня отпустят?
- Когда суд вынесет оправдательный приговор, - сдвинула брови молоденькая следователь. - И я бы на вашем месте не спешила собирать вещички на выход. Три убийства - это, знаете ли, не витрину в магазине разбить, гражданин Яковлев.
- А я здесь при чем?!
- Яковлев Артем Николаевич, вы подозреваетесь в совершении убийства двух ваших сокурсниц - Минаевой Галины, которую убили ночью с пятнадцатого на шестнадцатое, и Черепановой Ирины. А также в убийстве студентки второго курса театрального вуза Бабкиной Марины. И не надо делать такие глаза, гражданин. В списке последних входящих звонков всех трех погибших ваш номер. К тому же, в ваших личных вещах обнаружена улика - платок со следами крови Бабкиной. Так что я бы на вашем месте поберегла силы и не молола языком избитые фразочки о своей невиновности.