Святки

- Да, вам можно только посочувствовать.
- Да...
- А мне порадоваться.
- Чему радоваться?.. – Он посмотрел на меня, как на предателя.
- Так я же рядовой сотрудник и посредственный эйчар. Не несу ответственности за заказы, прибыль предприятия и, как следствие, за зарплаты коллектива… Однако, каким бы ни было ваше решение, Эд, знайте, я сделаю все, чтобы коллектив его безмолвно принял. Как ни смотри, отказ – это не только потеря заказа, это еще и палка о двух концах. С одной стороны, нас могут обвинить в предвзятости, с другой стороны, мы можем обвинить в сексуальном домогательстве.
Он промолчал. То ли задумался, то ли окончательно потерял связь с реальностью.
- Ну, - потрепала начальство по плечу, – не отчаивайтесь! Перед вами всего-то лежит проблема под грифом «Спать или не спать».
- Всего-то?! – Ад нервно дернул подбородком. Прошипел: – Неужели и плюсы есть?
- Конечно, - убежденно отчеканила я. – Было бы хуже, если бы перед вами стояла проблема под грифом «Дать или не дать».
Он долго соображал, так долго, что я успела скрыться из мужского туалета и, уже будучи за дверью, услышала рычащее: «Карамзина!»

***

Я не спала.
После диалога, состоявшегося между нами в мужском туалете, Ад изменил свое поведение с точностью наоборот. Сосредоточил все свое обаяние на Эве, начал юморить и незаметно спаивать оную. Но, видимо, в бытность Иржи «дама» алкогольными отравлениями не страдала, и поэтому пила как не в себя. Бутылку виски они прикончили за сорок минут, попутно договорившись встретиться. Сегодня. На той самой выставке, по чьей вине все гостиницы района забиты под завязку.
Когда уходили из ресторана, оба собутыльника были трезвы как стеклышко, шли удивительно твердо. Но стоило клиентке уехать, а нам загрузиться в такси, я вдруг оказалась сидящей впритык к шефу, а он сопящим в мою шею.
- Эдуард Пе…
- Тихо. – Мою талию сжали. – Я просто пытаюсь вспомнить.
- Вспомнить что?
- Как здорово быть нормальным мужиком. – Кажется, он улыбнулся. Я это чувствовала собственной шкурой, кожа которая. И мне совсем не понравилась эта мурашко-вызывающая близость.
- А давайте вы вспоминать будете не со мной.
- Кроме усатого водителя, здесь больше нет никого, - ответил Ад все так же, от меня не отрываясь.
- В гостинице… - нашлась я с ответом в тщетной попытке отстраниться. Очень тихим ответом, потому что голос мой сел.
- До нее еще нужно дожить.
Накаркал, до гостиницы действительно предстояло дожить. Два часа мы преодолевали пробку, ставшую из-за снегопада. А все потому, что Негодяй Петрович не захотел спуститься в метро. И в отместку за укор и возмущение пересадил меня на свои колени. Надо отдать ему должное, к концу поездки я с удобствами спала на его плече и, наверное, поэтому сейчас ворочалась.
Отлежав все бока, но так и не улетев в мир снов, я решила бороться с бессонницей проверенными методами. Вначале читала какой-то слезливый роман, затем смотрела мультики на начальственном айпаде, позже вновь пыталась считать овец. На тысяча двести сорок четвертой шеф наконец-то пришел. В номер попал без проблем. Ключ-карточку вставил куда надо, и прямой наводкой направился в душ. Я уснула под шум воды и тихое бормотание. Ад бесконечно повторял свое излюбленное и почти родное: «Твою мать! Твою мать!»


9 января 2018

Утром смотреть на него было страшно, о чем-либо спрашивать тоже. В одних брюках он лежал на своей кровати поверх одеяла. На спине. Правая нога согнута, левая свешивается с края, правая рука согнута и локтем закрывает глаза, левая рука сжата в кулак и вытянута вдоль тела. Губы мучительно искривлены, дыхание тихое и редкое.
Спит. Я была в этом уверена, поэтому мышкой скользнула в двери ванной комнаты, попутно прихватив с собой сумку, обувь и одежду. Собралась быстро, тихо сняла пальто с вешалки, взяла ключ и уже почти коснулась дверной ручки, как в номере раздалось глухое:
- Я с ней не спал.
- А…
- Заказ провален.
- Но…
- Аванс нужно в кратчайшие сроки вернуть. – С каждым словом его голос становился глуше, а злость, звучащая в нем, более отчетливой. – И нечего ходить на цыпочках!
- Да я как бы…
- Что?! Хочешь знать, как я отказал? - Он резко сел. – И лучше всего в деталях, да?
Ой, мамочки! Глаза красные, под ними внушительные серые круги, а кожа бледная и влажная, как у гриппующего с температурой. А может, действительно заболел.
- Мне подробностей не нужно. Ад, может, вам кофе взять? Или сразу антигриппин какой-нибудь? – прошептала я, но он меня не услышал. И, слава Богу, иначе бы услышал, как я его назвала.
- О! Я расскажу… Началось с того, что она пожаловалась на нехватку настоящих мужчин, на грубость и предвзятость всех прочих козлов, и я взял и с ней согласился. – Эдуард нервно хохотнул. – А кто бы не согласился, когда ее руки уже блуждали в моих штанах, ни хрена стойкого не нащупывая… - хмыкнул повторно и закашлялся. – Я сказал… мне пришлось…
- Эдуард Петрович, вы простыли? - Я отпустила ручку, в которую от неожиданности вцепилась, и отступила от двери.
- Какая простуда, это не повод! – не понял он меня и огорошил: - Я теперь гей.