Параллельная реальность. Истинная пара для оборотня

Было и так ясно, что уже полгода в доме никто не живёт. Проходя дальше, я отперла ключом ещё одну дверь, ведущую внутрь дома. И уже здесь начала снимать зимнюю куртку и ботинки. Дорожную сумку отправила на стул, а пакет с продуктами, которые я купила по пути к дому, оставила на кухонном столе. И вот теперь внимательно огляделась. Как же всё знакомо: и кухонная мебель, что всё так же стоит на своих местах, и даже наклейки с бабочками и птицами сохранились, которые я с разрешения бабушки наклеила на кафель.
Из кухни я устремилась вперед по коридору. Не хватило мне смелости заглянуть в бабушкину спальню, поэтому прошла сразу в зал, минуя две, расположенные друг напротив друга комнаты. Раньше зал мне казался огромным, теперь же – обычная комната. И да, здесь тоже всё было по-прежнему: точно в детство попала. У окна стоял овальный стол, застеленный любимой бабушкиной скатертью, с шестью стульями расположенными вокруг него. А ещё в комнате находились: сервант, трюмо, диван и два кресла. Из нового, могу отметить, только телевизор с плоским экраном, прикреплённый к стене и фотографии, которые украшали соседнюю, с любовью помещённые в деревянные рамки. На них были изображения нашей небольшой семьи. Особо крупной выделялась фотография, на которой мы с бабушкой были вдвоём. Помню, как ходили в фотосалон, мне тогда было лет шесть.
Я только сейчас начинаю понимать, как же сильно любила меня моя бабушка. Внутри снова защемило от невозможности что-то исправить.
Зашла в свою комнату: самую дальнюю в доме. Моя кровать, застеленная всё тем же знакомым покрывалом, с двумя подушками в изголовье, шифоньер и письменный стол в комплекте со стулом: ничего не изменилось. А ещё окно, я всегда любила сидеть на его подоконнике, и мой цветок, который мы с бабушкой величали декабристом. Он разросся и сейчас пышно цвёл. Какой же он красивый. Вот только эта мелочь моментально заставила меня насторожиться. Если полгода в доме никто не живёт, цветок должен был погибнуть. А ещё в комнатах было тепло. Я подошла к окну и прикоснулась к батарее, та действительно была теплая. И это значит, что кто-то совсем недавно топил печку. А это в свою очередь означает только одно: в доме определённо кто-то живёт.
Я тут же отправилась на кухню и, открыв холодильник, замерла. Тот был пуст, и даже не включён, так как холодом от него и не веяло. Может никто и не живёт, только кто-то же отапливает дом и цветы поливает. Вот только кто?
Немного подумав, и так и не найдя ответа, оделась и решила обойти дом по участку. Отодвинув дверную щеколду, я вышла с другой стороны веранды, ведущей во внутренний дворик и небольшой сад. Слева от дома располагалась баня. От неё вела цементированная дорожка к дальней части участка, где находилась деревянная резная беседка с лавочками и столиком, в которой мы с подружками часто игрались. Надо же, она ещё сохранилась.
Я направилась к беседке. Но, так и не дойдя до неё, остановилась, смотря по сторонам. Взглянула на небо. Солнце ещё высоко, я бы сказала в зените, если сейчас было бы лето. А значит, и бояться нечего. А вот в детстве был один жуткий страх, который снился по ночам. И во сне приходил он с сумерками. Мне снился волк. Поначалу, даже несколько. В самом первом моём сне волки перелезли через ограду и устремились в мою сторону по этой самой дорожке. Их было трое, и они напомнили мне волков из мультфильмов. Почему из мультфильмов? Да потому, что передвигались на задних лапах.
В этом сне я не знала, что мне делать. До дома было далеко, и я не успею добежать, а рядом никого нет, чтобы защитить и спасти от страшных волков. Тогда я опустилась вниз и притворилась спящей, в надежде, что они пробегут мимо, и меня не тронут. Но вышло всё совершенно не так. Я притворилась, а вот они не пробежали мимо, а обступили меня. Я слышала точно наяву, как они сопят своими длинными носами, принюхиваясь. И я отчётливо разобрала их гортанную речь:
«Какая маленькая девочка, и так вкусно пахнет».
«А давай съедим её?»
«Ты что, больной?! – грозно рыча, высказал первый, и тут же его голос стал очень мягким: – Не видишь, она же спит. А мы спящих не едим!»
«Тогда пусть спит себе на здоровье».
А следом я расслышала едва различимые звуки шагов переходящих на бег. И пока волки не вернулись, и совсем не стемнело, стрелой помчалась в дом. Забежав в свою комнату, я с головой залезла под одеяло, даже не расправив кровати.
А когда проснулась, то сразу вспомнила свой жуткий сон и тут же посмотрела на кровать, вдруг не приснилось? Но постель была расправлена, а значит, это был всего лишь страшный сон. На дворе ярко светило утреннее солнце, и сквозь раздвинутые шторы его лучи мягко освещали комнату.
«Приснится же такое».
И я не стала больше придавать значения этому сну: при свете-то дня. Сон и сон.
Вот только через несколько суток всё повторилось. Мне снова приснился этот же жуткий сон. И снова в нём я заигралась в беседке, говоря бабушке, зовущей меня в который раз домой, что я ещё немного поиграю. Уже заметно стемнело, когда я, наконец, направилась домой. Сзади послышались шорохи, и я обернулась. Волки! Они снова лезли через ограду. И снова я не успею добежать до дома. Пришлось притворяться: они же говорили, что спящих не едят.