Новая книга "Ловец Душ" уже опубликована!

— Фото такое старое. Этот писатель жил, наверное, лет сто назад, — сказал Михаил, любуясь старинной вещью.
— Сто пятьдесят, — уточнил шаман, кивая головой.
— Как же он смог тебе задолжать? Тебе сколько лет? Лет восемьдесят? — не поверил Михаил.
— Давно живу, — уклончиво ответил шаман.
— А если я соглашусь, а потом сбегу? Как ты долг заберёшь? — улыбаясь, спросил Михаил.
Глупости это всё. Бред выжившего из ума маразматика. Даже как-то неловко стало оттого, что он так испугался. И чего, собственно, испугался?
— Тогда я тебя найду и все твои годы заберу, — серьёзно ответил шаман. Он больше не улыбался. Линия его губ сделалась напряжённой и жёсткой.
— Так не бывает, — уже совсем расслабившись, сказал Михаил.
— Попробуй. Что ты теряешь, если так не бывает? — продолжал распалять любопытство шаман. — Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал. Какой толк в мечтах, если не стараешься сделать их реальностью? Разве есть у тебя другой шанс на такую жизнь?
Шаман снова ткнул пальцем в фотографию в газете.
— Ну, давай, попробую. Что делать надо? — сдался Михаил и качели восприятия качнулись в другую сторону. А вдруг это не бред? Вдруг вот так просто он может получить всё, о чём мечтал?
— В пустую створку вставишь своё фото. Когда ты будешь надевать медальон, в твоей голове будет звучать голос писателя, диктующей свои истории. А ты записывай. Талант этот неисчерпаем. А через пять лет я приду за медальоном. День в день. И в тот день у тебя не должно остаться незаконченного романа. Все дела должны быть доделаны, иначе останешься в этом медальоне, вместо писателя. Пока кто-то не совершит такую же ошибку и не займёт твоё место. Потому что Ловец Душ не может быть пустым, кто-то в нём должен остаться. А если ты через пять лет решишь оставить медальон себе и не отдашь долг, я тебя найду и заберу всё, что есть, — сказал шаман и прикрыл глаза, чтобы их блеск не напугал добычу.
— Зачем я останусь в медальоне? Я книжки придумывать не умею, — Михаил снова испытал сомнение.
Захотелось остановить происходящее. Почему тут так жарко? Шаманский чай распространял удушающий аромат. В висках запульсировала боль. Хотелось свежего воздуха. Может быть, выйти покурить? Но тело не отозвалось на порыв сбежать. Ноги словно приросли к полу купе. Демон тщеславия, примостившийся на правом плече Михаила, не мог упустить возможность получить желаемое. Слишком долго он жил впроголодь.
— Я знаю, что ты не писатель. Ты воин, — уверенно ответил старик.
— Кто? Почему воин? Я даже в армию не ходил, плоскостопия у меня, — Михаил скептически посмотрел на шамана.
— Людям свойственно отказываться от предназначения. Они считают что то, что дано просто так — мало стоит. Поэтому ищут себе другие занятия. Думают, что лучше знают, что принесёт им счастье. Ты воин, мог бы сделать отличную карьеру. Твой талант может послужить кому-то на поле боя, если ты останешься в медальоне. Но ты ведь не останешься. Всего-то надо, чтобы не осталось незаконченного дела. Ты ведь справишься. Ты чай пей, остынет, — шаман придвинул к себе пластмассовую кружку и добавил в неё чай из термоса.
Демон на плече Михаила изобразил бурные аплодисменты. Хорошо, что люди их не видят, своих демонов. Шаман устало рассматривал волосатую сущность. Почему демоны так отвратительны? И этот запах гниющих зубов. Зато демоны всегда знают, чего они хотят. Без колебаний и сомнений. С ними было легко.
Михаил снова сделал глоток. Боль в висках прошла. Холодная осенняя ночь наполнилась покоем. Стало уютно, как в детстве, когда бабушка рассказывала маленькому Мише сказку на ночь, а за окном бушевала метель. Да, раньше метели бушевали. А сейчас и снега толком нет. Так припорошит ночью землю, а к утру тает. Одна грязь под ногами. А раньше Миша строил со своими друзьями целые снежные крепости. Настоящие сражения разыгрывали. И все мальчишки хотели под Мишкино командование встать, ведь его армия всегда побеждала. А потом он мокрый и красный прибегал домой греться, а бабушка отпаивала его горячим чаем. С чабрецом, лесной малиной и апельсиновой коркой. А снег валил за окном крупными ватными хлопьями. Миша расставлял на старом паласе пластмассовых игрушечных солдатиков и вёл наступательные сражения по освобождению из плена плюшевого мишки. В комнате темнело ранним зимним вечером. Проносилось детство. Уходили близкие люди. Забывалось предназначение.
— Эй, гражданин, пора просыпаться! Скоро остановка! — ворвался в сон Михаила женский голос. Он поднял голову и удивлённо огляделся. Он спал? А где шаман? Михаил вытянул затёкшие руки потягиваясь.
— А где старик? Разве мы останавливались? — спросил он проводницу.
— Какой старик? Ты всю дорогу один ехал. Пить надо меньше! Старики ему мерещатся, — укоризненно сказала проводница и ушла, закрыв дверь в купе.
— Куда уж меньше? — проворчал Михаил, глядя на полную бутылку.
Он осмотрелся. В пластмассовой кружке на дне осталось немного коричневой жидкости, пахнущей хвоей. Михаил разжал ладонь. В руке он держал круглый жёлтый медальон, согретый теплом ладони. Он покрутил его, пытаясь вспомнить, чем кончился их разговор с шаманом и куда тот делся. Но в памяти всплывали только обрывки сна, уютные и добрые. Как же давно всё это было.