Люблю тебя по-русски, люби меня по-французки

И плюсом шла странная просьба в понедельник передать Филамонову флэшку с первым наброском проекта строительства. Небольшой гаджет сиротливо лежал на том же столе.
Ситуация ставила Светлану в дурацкое и неуютное положение. А с флэшкой вообще белиберда получалась. Леон разве не собрался сегодня работать весь день? Почему сам не отдаст свой набросок? Или он не у Филамонова работать собрался? Тогда у кого? Французы вроде с вполне конкретной задачей к ним прилетели...
Вопросов было больше, чем ответов. Но поразмыслив, девушка окончательно погрустнела. Все просто - он сбежал. И не надо ничего выдумывать. Почему-то передумал с ней... общаться. Тут краска стыда залила щеки Светы.
Она прошлась по комнате, чувствуя себя потерянной, потом стала нехотя собираться. На самом деле у нее словно утекли все силы. В дыру, в брешь в душе, которая образовалась после странной записки Леона и его исчезновения. Девушка хотела верить в лучшее, но отдавала себе отчет, что эта встреча скорее всего была последней в их отношениях. Света хотела быть с французом, быть счастливой. А получилось, что он ею просто пренебрег. Что она сделала не так?
Этот вопрос и так и эдак вылезал из подсознания, и куда от него сбежать, Света не знала.
Она думала, что делать с флэшкой и с... рубашкой Леона. И если первая сравнительно быстро перекочевала ей в сумку, то со второй ничего решить не получалось. Света никак не могла понять, чего хочет больше: скомкать и выбросить в окно или бережно сложить в сумку и унести с собой. Тут же возникал вопрос: а зачем? Использовать вместо плюшевого медведя темными ночами? Вместо пижамы? Как повод пожалеть себя и место поплакаться?
В итоге рубашке тоже нашлось место в сумке, но думать о ней Света себе запретила.
Поэтому, перешагнув порог квартиры, зашвырнула на антресоль, подальше, и злая пошла мыть руки.
Потом было самое долгое и мучительное воскресенье в ее жизни. Это вчера казалось, что оно будет частью праздника, а сегодня превратилось в сплошное нервное ожидание. Света цеплялась за мысль, что Леон сдержит слово и позвонит ей. Ругала себя за это, злилась и в душе знала, что звонка не будет. Она не в сказке, и утро это ясно показало.
И Леон действительно не позвонил. Не прислал цветы, посыльного и даже смс. Не объявился никак, словно не было у них нескольких часов сумасшедшего счастья на двоих, словно Света все выдумала. Это поражало и обижало больше всего. Девушка всю голову себе сломала в попытках понять, в какой момент все пошло не так.
В одиннадцать вечера Света не выдержала бесконечного диалога у себя в голове, попыток разобраться, отвлечься, выбросить мысли о Леоне, вычеркнуть его и забыть. О сне не шло и речи, непослушными пальцами девушка набрала номер подруги.
- Галя, я такая дура, - вместо приветствия пожаловалась она и всхлипнула.
- Как самокритично, - сонно ответила Галя, которая похоже уже легла спать, чтобы в понедельник явиться на работу бодрой и отдохнувшей.
Но этим планам было не суждено сбыться. Не смотря на бурчливый тон, Свету она выслушала. Рассказ получился путаный и нервный, а от этого долгий.
- Хорошие дела, - бодро, но с хорошей толикой скепсиса прокомментировала Галя на том конце. Сон у нее, похоже, как рукой сняло.
- Что мне теперь делать?
- Жить дальше, что тут поделаешь?
- Галя!
- Что Галя?! Светик, что ты хочешь услышать? Сама знаешь, когда мужику надо, он рубаху разорвет на груди, но явится и когда его не звали.
Света молча вздохнула, признавая правоту подруги. А та продолжала:
- И не важно русский он, француз или нигериец. Если ты его под своим окном не наблюдаешь, значит все, это не твой корабль, и проплыл он мимо...
- Но как же?..
- Я не закончила, Светик, - Галя говорила твердо, хотя и старалась смягчить сказанное. - Корабль уплыл. И радуйся, что в твою гавань он не зашел. Потому что иначе у тебя был бы еще один весомый повод переживать и печалиться. Ведь не заходил?
- Не заходил... - не без сожаления подтвердила Света.
- Не глупи, подруга, - немного разозлилась Галя. - Что там такое нашлось в твоем французе, чего у русских нету?
- Я не знаю, - прошептала Света, а сама вспомнила их встречу в парке, поцелуй под фонарем, цветы с запиской. Его теплый взгляд и разговоры на французском. Наверное, дело было в романтике, а вовсе не в его национальности. Хотя определенный колорит их встречам она придавала.
Конечно, все это можно встретить и у русских мужчин. Главное, чтоб так совпало... Но для Светы сложилось так, как сложилось, и место в сердце уже занял Леон.
- Светуля, я тебя понимаю, зайка, - смягчилась Галя. - Вот так живешь-живешь, а потом бах и любовь! Но... Но просто он необычный, понимаешь? То, что у тебя, это игра впечатлений. Он старше, верно?
Света поняла, что Галя решила зайти с другой стороны, но ответила:
- Верно.
- А для твоего возраста сорокалетние мужики, они как мед. Для пчелы. Зрелый, вкусный, хорошо пахнет. Только твой мед еще и из Франции приехал.
Посыл был понятен, они помолчали.
- Не грусти, дружок, - устало сказала Галя. Часы показывали половину первого, и Свете стало немного стыдно.