Что за чудо, эта сказка! Марийка (фентези на основе фольклора) - весь текст перед вами:)

– Благодарю покорно. Вымерз весь.
– То-то я глажу, щёки посинели от мороза. Грейся. А я скоро вернусь. Внученьку укладываю. Просит песенку.
– Вы, пожалуйста, делами своими занимайтесь. Я погреюсь с вашего позволения. Мешать не буду.
– Вот и славно, – сказала хозяйка и ушла.
В избе зазвучала грустная колыбельная, я тут же вспомнил, как заслушивался, когда мама меня убаюкивала.
– Не робейте, присаживайтесь, будем ужинать, – пригласил Ванька.
– Спасибо тебе. У вас так хорошо, уютно.
– Всё бабушка. Видите, какие узоры вышивает, украшает горницу. Вон там, гляньте, в углу, где образа.
– Сразу, как вошёл, увидел. От них свет струится.
– Так и есть. Свечи горят, бабушка, когда молится, зажигает. Говорит, что там, где образа, должно быть много света и тепла. Господь увидит и благословение ниспошлёт.
– Тепло, как в храме.
– О, туда нынче не добраться. Намело по колено. К храму в город ехать надобно. У бабушки горница освящена, здесь и молимся.
– И то верно. Вань, а как бабушку величать?
– Матрёна Ивановна.

– Ну вот, уснула, лада моя, – хозяюшка вышла к нам. – А вы что же не едите, ешьте, пожалуйста.
– Благодарю покорно. Чудесно у вас, душой отдыхаешь и согреваешься.
– Вот и славно. Сейчас постелю вам.
– Ба, гость наш – писатель, за сказами к нам приехал. Звать его Василием Петровичем.
– Вань, спасибо тебе, отрекомендовал ты меня.
– Бабушка научила: «Ты к человеку с добром подойдёшь, и он сердцем откликнется тем же».
– Матрёна Ивановна, хорошую школу внуку передали, человеком вырастет.
– Знаете, что скажу? Меня бабушка так воспитала, я – дочку, теперь вот Ваня с добрым сердцем к людям идёт. Вырастет – своих деток научит. Зачем жить, если не помогать, кому трудно?
– И то верно.
– Пойду я, устал, – потёр глаза Ваня.
– Иди, родной мой, я тебе постелила.
– Спокойной ночи.
– И тебе, Ваня, сладких снов. Утром встретимся.
– А как же. Воду наносить надо. Сестрёнку завтра купать будем, –сказал маленький мужичок и ушёл.
– Он у вас совсем как взрослый рассуждает.
– Некогда ему в детские игры играть. Помощник в доме нужен.
– И то верно. Матрёна Ивановна, хотел спросить, не доводилось ли вам знавать кого в округе, кто сказы старинные помнит.
– Доводилось.
– Не подскажете, где живёт сказочник?
– Положим, сказочницей себя не считаю, но старинных сказов много помню, – слукавила она.
– Да?! Осмелюсь спросить, не расскажете хоть один, да такой, чтоб сердце зашлось.
– Ох, мил человек. Знал бы ты, сколько таких сказов мне бабушка поведала, когда я маленькой была.
– Мне одного будет вполне достаточно. Пишу книгу, остановился, чувствую, душа требует рассказа глубокого и страдальческого.
– Что с тобой будешь делать, коль надо, расскажу. Но не суди строго, радости мало в том, что услышишь.
Я умолк в предвкушении.

Марийка
Давненько дело было. Сказывали люди старые, что в лесах наших глухих ведунья жила – лесничихой все звали, за помощью к ней ходили. С травами да ягодами разговор вела, они ей душу раскрывали. Не одна жила, внученька была у неё – Марийка. Красавицей слыла, глаз не оторвать: белолицая, златокудрая, стройная, как лань, быстрая, как ветер. Летала по лесу, птице подобна. Смеялась когда – лес заливался трелями, завораживала. Люди завидовали ей, недолюбливали и прозвали колдуньей. Да… дикая немного была, понять не трудно – дитя леса.

Мать Марийки страдалицей была. Жила одинокой душой, всё грустила, сядет в уголочке и молчком. Болезнь клятая измучила. Головушка наливалась кровью как казанок раскалённый и боли невмоготу, до крика доходило. Бабушка дочку, чем только ни отпаивала, ничего не помогало. А тут...
– Соблазнил проезжий, окаянный. Она и понесла от него, – горевала ведунья.
Подоспело времечко, бабушка воды разогрела, у дочки роды приняла, а спасти от смерти лютой не успела, в лесу и схоронила.
Нельзя было ей рожать, не послушалась. Померла её кровиночка, в родах удар случился. Лесничиха почуяла:
– Конец родимой близок. Ой, горе-горькое.
Уж не чаяла бабушка внученьку спасти, а всё же принять успела. Господь подсобил – радость-то какая в сердце вошла. Слезами облилась: одну родную душу схоронила, другую – на свет божий привела. Вот с тех самых пор насторожилась ведунья. Страху набралась. Ох, боялась, чтоб Марийку не постигла судьбинушка матери, – тяжело вздохнула Матрёна Ивановна.

А внученька, как на ножки встала, со всеми лесными жителями подружилась. Зверушки норовили облизнуть нежные щёчки малышки, бабушка не противилась. Марийку в лесу все любили. Подросла – обитатели леса приходили к ней, она залечивала их раны. Деревья, издали завидев, кронами кивали, приветствуя. Звери к домику их чужаков не подпускали. Так и жили в мире да согласии. Подросла внучка, не пускала её бабушка к людям в город. Предупреждала Марийку да наказывала строго-настрого:
– Не ходи, милая, опасайся чужаков. Беда от них. Мать твоя не послушалась, вот болезнь её и сгубила. Сторонись глаз, в которых соблазн да обман. У тебя, похоже, материнская кровь, будь осторожна, чтоб раньше времени в могилку не сойти.