Светлана Лазарева "Землянка и дракон. Истинная заноза для дракона". Ознакомительный фрагмент.

— Брось ты, Лиз! «Властелин колец» смотрела?
Я махнула головой в знак согласия.
— На «Хоббита» мы в кино ходили… Помнишь, после сессии…
— Ну да. Дракон там просто космос! — я закатила глаза от воспоминаний.
— Ну все! Считай ты в теме! А светленькое платьице-сорочку мы тебе из пододеяльника мигом сошьем. Будешь эльфийкой высший класс. Тем более глаза голубые, кожа светлая, волосы длинные, да и сама ты худенькая и тонкая, как тростиночка. Кстати, и аксессуары имеются с Нового Года.
— Это парик что ли? Тот, что с мигающими рожками? — хмыкнула я.
— Уши. Божественные эльфийские уши, ободок из ракушек с жемчугом и лук! Лук — это вообще отпад! Стрелы в нем, просто закачаешься.
— Особенно, если никому не говорить, что это все что осталось от купидона! — весело усмехнулась я.
— Если быть справедливой, то от купидона остались еще крылья. Я храню их бережно в своем шкафу. Вот смотри, может и пригодятся. Не знаешь, крылатых в этом обществе не ждут?
Я усмехнулась, и давя в себе хохот, произнесла:
— Гигантских пауков — помню, а вот крылатых и рогатых не уверена… Надо проконсультироваться.
— На самом деле мне по барабану кто у них есть, а кого нет! Главное, чтобы мужики были. А что они нахлобучат себе на башку — плевать. Я одену свое парадно выходное — красное, с разрезом. И буду великолепна при любом раскладе. Да и эльфийские ухи у нас в двойном экземпляре, — Тамарка улыбнулась и зычно гаркнула:
— Остановите на остановке!
— И глобус заодно — мы сойдем, — добавила я весело. Впрочем, моей шутке водитель улыбнулся, а еще подмигнул мне на прощание. Стало еще светлее на душе. Не иначе, жажда приключений проснулась. А может, на меня так действует запах свободы!

ГЛАВА 4

Лиза
Мы вышли из маршрутки и пошли к дому. С Тамарой мы жили в одной пятиэтажке, в соседних подъездах. И собственно, на этой почве и подружились, учась в одном классе.
У ее подъезда мы остановились.
— Встречаемся тут в семь вечера. Кирилл заедет за нами и стартанем. С собой иметь эльфийские уши — две пары, лук купидона и сорочку-платье. А еще целый мешок хорошего настроения.
— Да! — выдохнула Тамара в голос. — Чуешь как пахнет?
— Это не я, — пошутила я и отпрянула на шаг назад.
— Это запах свободы! — мечтательно произнесла Тома и закатила к небесам глаза. — Знаешь, меня иногда удивляет…
— Что?
— Именно что… Что он в тебе нашел? Чувство юмора дурацкое, совсем нет вкуса… И еще ты зануда. Ну нет в тебе ни капельки авантюризма, правильная ты, Лизка, до оскомины, — нахально добавила девушка. А я высунула розовый язычок, и так же нахально ответила:
— А еще я ему не даю! — и потопала к родному подъезду. — В семь! Ясно тебе! Не опаздывай! И, пожалуйста, не показывай свой дух авантюризма прямо на старте. А то Кирилл высадит нас обоих на заправке и эльфов, гномов и мужиков, в частности, тебе не видать как своих ушей, — и скрылась внутри подъезда.
Я поднялась на четвертый этаж и открыла дверь, ступая в холодное нутро родной квартиры. Небрежно скинула пиджак, бросила ключи рядом на тумбу и, наконец, вздохнула полной грудью.
— Стася! Ты дома? — шепнула в тишину. Но ответа не получила. Либо сестра не слышала моего прихода, либо ее попросту не было дома.
Я прошла внутрь квартиры, открывая закрытые двери. Мама всегда их закрывала, так, говорила она, в комнатах прохладнее. И прошла прямиком на кухню. Хотелось чая и в душ.
Квартира радовала чистотой и тишиной. Небольшая, трехкомнатная хрущевка в спальном районе. Комната родителей была справа, а наша со Стасей — слева, центральная комната служила гостиной, в конце примостилась крошечная кухня. Там я и нашла Стасю. Сестра сидела в наушниках и старательно ковырялась пальцами в телефоне.
— Ку-ку, — похлопала я ладошкой по столу рядом с девушкой, чтобы та услышала меня.
Стася от неожиданности вздрогнула и медленно перевела на меня взгляд, а потом поспешно стянула с головы наушники.
— Отстрелялась! Судя по улыбке! Отличница?! — выдохнула громко и вскочила, бросаясь ко мне, чтобы обнять. — Поздравляю!
— Слушай, давай без жарких объятий, — насмешливо заметила я. — На улице пекло, а в маршрутке — душегубка! Я вся спарилась в костюме. Сама знаешь, он толстый и черный. А еще единственный в моем гардеробе.
И я стянула брюки, оставаясь в одной шифоновой блузке и уселась рядом с сестрой на стул, поджимая одну ногу. Та весело на меня покосилась и метнулась к холодильнику.
— А я как знала, что явишься такая…
— Какая?
— Довольная и счастливая! Ну, и еще голодная. Бутер тебе сделала, могу котлеты разогреть с картошкой.
— Мне бы чайку, с мятой, — мечтательно протянула я, — и от бутерброда не откажусь. А котлет не надо. На котлеты я не голодный!
Сестра заварила мне зеленый чай с мятой, поставила на тарелке бутерброд и достала коробку конфет, припасенную вот на такой вот случай. У мамы в шкафу всегда имелась парочка для особых случаев.

Я счастливо улыбнулась и принялась пить горячий напиток, рассматривая сестру. Да, Станислава была предметом моей гордости и глубочайшей любви. Впрочем, младших всегда очень любят — на то они и младшие! Но нашу Стасю любили за безграничную доброту, уравновешенность и очаровательную улыбку.