Поверить в сказку (ознакомительный отрывок)

– А ты таблетку выпила? Да?
«Второй контролер»
Мысленно усмехнулась, и, погладив по щеке, успокоила:
– Конечно, ведь я хочу, чтобы мы выздоровели и пошли кататься на горки.
– Здорово! И я хочу! А мы дядю Диму с собой возьмем? Ведь, да?
Так… мне кажется, или имя Картунова очень часто звучит в нашей семье?
– Посмотрим, а пока пойдем. Хоть покажешь, как играть с твоей новой машиной.
Сын тут же поменялся в лице и с восхищением принялся рассказывать все опции, какие есть у машины, а я слушала, радуясь, и помогая ему со словами, когда он не договаривал или неправильно выговаривал их.

***

Прошло четыре дня. Я пошла на поправку, а Сережа уже был здоров, изредка покашливая. Всегда считала, что правильное лечение ведет к скорейшему выздоровлению. Поэтому наблюдала за тем, как он катался на горке с детворой, а сама стояла рядом, отмечая каждый его спуск и подъем, зорко прослеживая, чтобы никто не толкнул или не дернул за шарф, а то завязала назад, а случаи разные бывают.
Сегодня впервые за неделю вышли на улицу. Решили на сорок минут, чтобы не совсем замерзнуть после болезни, да и сама еще не окрепла, но антибиотик и частое полоскание горла давали свои результаты, поэтому стояла в теплой одежде, вдыхая морозный воздух.
Внезапно напряглась, стоило только почувствовать знаковый аромат туалетной воды. Картунов. Странный мужчина. Он приходил каждый день, играл, оставался на ужин, а когда собиралась мыть ребенка, без напоминаний уходил. Мы больше не разговаривали на тему брака. Мужчина просто проводил время с нами, а я наблюдала со стороны или тоже принимала участие в их играх, особенно когда садились строить из конструктора, которого целых три пакета принес Картунов. Я с радостью принималась за интересное занятие, строя дольше всех, но красивее. Дмитрий работал на скорость и дома у него были однотипные, как и гаражи, а Сергей тоже старался не отставать, и у него это хорошо получалось.
Оказавшись напротив меня, мужчина задал вопрос:
– Давно гуляете?
– Привет, – всегда поражалась отсутствию его приветствия, которого никогда не было, и пояснила: – Примерно двадцать минут. Еще десять и домой.
Мужчина задумался, а потом предложил:
– Тут приметил блинную, можно зайти и согреться чаем.
Посмотрела на него, желая задать множество вопросов, пока рядом нет сына, но не стала.
– Можно, – кивнула в ответ, задумчиво посмотрев на него, отмечая хмурый взгляд и спортивный стиль одежды. Притом постоянно. Никогда бы не сказала, что этот мужчина богат и имеет свой бизнес. Мне всегда казалось, что они гламурные и важные, а Дмитрий прямой, непробиваемый и суровый во всем. Постояла и вдруг, не ожидая от себя, выдала: – Завтра собираемся на детский сеанс в кино. Сережа хотел предложить тебе пойти с нами.
Мужчина повернулся в сторону небольшой горки, где сын спорил с мальчиком, а уже через минуту они дружно плюхнулись на ватрушку и поехали, громко визжа, и сказал:
– Я завтра с утра должен быть в Москве. У меня… бой.
Даже не думала, что буду испытывать грусть и сожаление, но такие ощущения появились неизвестно откуда. Почему? Зачем? С чего? Ведь все равно… уедет и ладно. Но почему-то непонятная щемящая тоска в груди заставила задуматься.
Смотрела вперед, не отрывая взгляда от горки, отмечая родителей, бабушек, дедушек, с улыбками поглядывающих на деток, а потом проговорила:
– Удачи в бою.
Картунов усмехнулся и проговорил:
– Через неделю снова буду здесь.
Ничего не ответила. Просто молчала, смотря вперед, не понимая себя, его желание быть с нами, и почему начинаю считать, что это норма.
В это время сынок скатился и увидел Дмитрия, громко завизжал и бросился к нему с криком:
– Ура! Ура! Ты пришел! Я так ждал.
Мужчина подхватил мальчика на руки и произнес:
– Конечно, пришел. А ты что творишь, споришь с приятелем?
Сережа нахмурился, вспоминая, когда он общался с другом, а потом беспечно заявил:
– Не-е-ет! Просто Витя хотел один съехать, а без ватрушки же не скользко.
– Но вы придумали выход?
– Да! Вместе! – счастливо поделился малыш, поправляя шапку, сползающую на лоб.
– Так, у тебя нос совсем красный, – пробурчал мужчина, тут же предлагая: – Пойдем греться чаем с блинами?
Сынок посмотрел на меня, вспоминая что-то, и с грустью сообщил:
– Так мама не пекла блины. Я же знаю.
– А мы в кафе, и там согреемся. Хочешь? И мама замерзла. Вон вся от холода дрожит.
– Да! Нужно ее чаем поить! – воскликнул Сергей, а потом посмотрел на меня, одетую в десять одежек, совсем не замерзшую, и поинтересовался: – Мама, мы же пойдем, правда?
Кивнула и согласилась, чувствуя какую-то скованность. В кафе мы пробыли сорок минут, где Сережа перепробовал все блины с начинками, откусывая, и отдавая Дмитрию, который доедал, уплетая за обе щеки, не забывая при этом и про свои. Я же едва сдерживала в себе улыбку, отмечая все это безобразие.
Поздно вечером, когда мы уже были дома, и я помыла сына, уложив спать, Дмитрий не уходил, отчего я не понимала. Прочитав третью сказку, я услышала:
– Ксения, я поговорю с Сергеем?
Сын довольно улыбнулся, а я вышла, чувствуя себя неудобно оттого, что есть какие-то секреты от меня.