Невеста эльфийских кровей

Кажется, она что-то разбила…
Осторожно присев, она ощупала пальцами пол. Наткнулась на россыпь черепков. Гладкие, скользкие с острыми гранями. То ли стекло, то ли очень тонкий фарфор.
– Ай! – один из них впился в мизинец.
Ринка отдернула руку, но поздно.
Привалившись к стене, она инстинктивно засунула палец в рот. Порез пульсировал и саднил, вкус крови отозвался на языке.
И в этот момент в замке скрипнул ключ.
Дверь распахнулась.
– …!!! – в тишине прогремела нецензурная брань.
Ринка вздрогнула, инстинктивно сжимаясь. Захотелось прикрыть голову руками, забиться куда-нибудь в угол…
Не успела.
Воздух разорвал свист вынимаемого меча. Глухой удар, будто что-то упало на пол.
Кто-то шагнул к ней, топча черепки. Она слышала их жалобный хруст. Схватил пострадавшую руку.
И этот кто-то был очень зол.
Ринка вскрикнула. Инстинктивно распахнула глаза и тут же со слезами зажмурилась. Чужие пальцы до хруста сдавили ее запястье.
– Кто? – грозный рык прокатился по нервам. – Кто это сделал?
Брент. Это был всего лишь Брент. Он вернулся.
От облегчения ей хотелось расплакаться, но она только судорожно вздохнула и пропищала:
– Больно…
Железная хватка немного ослабла. Но девушка по-прежнему не могла освободить руку.
– Я спрашиваю, кто ранил тебя? – повторил Брент почти по словам. Внимательным взглядом обшарил номер. Но кроме разбитой вазы не было никаких изменений.– Кто здесь был?
Он старался говорить внятно и медленно, делая остановку после каждого слова. Потому что ярость, вспыхнувшая внутри, захлестывала через край, мешала дышать. И могла спровоцировать оборот.
– Ни… никто… – Ринка попыталась улыбнуться. Но губы не слушались, да и странно было улыбаться в темноту. – Я сама. Прости…
– И повязку ты тоже сама сняла?
Помедлив, она кивнула.
Брент выругался еще раз.
Подобрал полоску ткани, что валялась под креслом, и, сдерживая недовольство, вернул ее на глаза.
– Зачем?
– Я… я хотела проверить…
– Проверила?
Она закусила губу. Как ребенок, которого отчитывают за непослушание.
Но Брент злился не на нее, а на себя.
Оставил девчонку всего-то на пару часов. И на тебе! Вернулся, чтобы найти комнату полуразгромленной, а свою подопечную – сидящей почти у порога в осколках фарфоровой вазы и с окровавленной рукой.
Он не сразу заметил, что девушка держит палец во рту. Но красная полоса до локтя и бурые пятна на подоле бросились в глаза моментально. Вспыхнула мысль: нападение! Она обрушилась на него, пробуждая инстинкты. По телу моментально прошла знакомая вибрация – первый признак готовности принять боевую форму.
Но в славном городе Сантарине это совсем ни к чему. Да и аэр запретил себя раскрывать.
Потому Брент ввалился в номер, выхватив меч и швырнув на пол узел с покупками.
А девчонка всего лишь порезала палец!
Он схватил ее за руку так, что едва не сломал запястье. Бедняжка даже закричала от боли. А теперь на ее бледной коже остались следы его пальцев – темные пятна, на глазах наливающиеся синевой. И тонкая ниточка шрама – напоминание о том, что навечно связало их души.
Глядя на этот шрам, на проступающие поверх него синяки, на тонкую девичью руку, такую беззащитную в его огромной лапище, Брент в который раз почувствовал себя неуклюжим и грубым солдафоном. Нет, он точно не приспособлен для такой деликатной миссии. Почему аэр выбрал его, а не послал одного из воинов-илитиири? За что ему это?
Шумно вздохнув, он отодвинулся, но продолжил держать ее за руку. Порез на подушечке мизинца был небольшой, но глубокий, кожа вокруг него распухла и покраснела. Видимо, девчонка по неосторожности вогнала в палец осколок стекла.
И кровь все еще не свернулась.
Он должен был это предвидеть. Должен был просчитать, что она не станет сидеть на одном месте, пока его нет.
– Давно? – глухо обронил мужчина.
Ринка почувствовала, как он осторожно ощупал ее пострадавший палец, и поморщилась. Ощущения были не из приятных, к тому же ее донимала пульсирующая боль. Но ругаться и наказывать супруг вроде не собирался, а потому она осмелилась уточнить:
– Что – давно?
– Поранилась.
– Эммм… – девушка на секунду задумалась. – Минут десять назад.
– Ясно. Вот так больно?
Он надавил на порез. Острая боль пронзила Ринку, заставив отчаянно вскрикнуть и дернуться.
– Чшшш! Тише! – Брент успел удержать ее, одной рукой ухватив за плечи и прижав к своей груди. – Тише. Кажется, там застрял кусочек стекла. Он маленький и очень глубоко, я не смогу вытащить его пальцами. Тебе придется еще потерпеть.
Последнюю фразу он пробормотал другим тоном.
Это заставило Ринку напрячься.
Казалось, мужчина рядом с ней испытывает неловкость. Что он не знает, как с ней обращаться. Не знает, кто она для него.
Да она и сама не знала, кто он для нее. Спаситель, которому она обязана жизнью? Или что-то другое?
Возможно, сейчас самый удобный момент, чтобы узнать. Пока они сидят так, прижимаясь друг к другу, и он держит ее ладонь с такой осторожность, словно боится разбить…