"Шакалота. Птичка в клетке" - Дилогия завершена! Эксклюзивно, только на ПМ!

   — Живей! Живей! — кричу, подгоняя, и не могу сдержать смеха. Расталкиваю локтями толпу, кого-то отправляю в полёт к земле, спешно извиняюсь и пробиваю дорогу дальше, то и дело, оборачиваясь на преследующих нас патрульных.
   — Да они жирные вон какие! — Оскар бежит впереди всех и как коняра ржёт во всё горло. — Хрена лысого догонят!
   — Догонят, — голос Чачи звучит нервно, и вскоре я понимаю почему.
   Тупик.
   Круто, блин!
   — Сюда! — лезу через забор старой базы отдыха, хватаясь за стальную решётку. Носы кедов застревают в дырах, ограждение скрипит и стонет под весом четырёх придурков, один из которых продолжает ржать, как ненормальный.
   Перепрыгиваю на другую сторону и тут же вжимаюсь в прогибающуюся под напором спины сталь.
   — Ну? — сглатывает рядом Чача. — У кого есть опыт общения с пушистиками?
   Здоровая сторожевая псина рычит и скалится, стреляя в нас разъярённым взглядом.
   — Я обратно, — выдыхает Костян, карабкаясь вверх по решётке.
   — Сюда!!! Они здесь!!! — Патрульные хоть и жирные, но шустрые оказались. Луч света скользит по физиономии Чачи, который смотрит на меня, как на долбаный спасательный круг в океане дерьма, и я делаю первое, что приходит на ум. А первое – не всегда хорошее.
   Хватаю Костяна за ремень джинсов и сдёргиваю с забора на асфальт. Следом подхватываю мусорный бак и вместе с вонючим содержимым запускаю в псину.
   — Живей!!! Шевелитесь, блин! — кричу, несясь к одной из старых деревянных халуп. — Наверх!
   — И что? — Оскар бежит рядом. — На крыше нас только собака не достанет!
   — Лезь!!! — ору Чаче, упираю ладони в колени и становлюсь для него трамплином. Рядом Оскар и Костян проделывают то же самое.
   Ложимся спинами на ещё тёплую крышу и пытаемся дышать тише.
   — Заткнись, Оскар, — рычит Чача. — Харэ ржать!
   — Заткнитесь оба, — голос Костяна «виляет» от количества выпитого, и я слышу в нём нотки порывов к рвоте.
   — Терпи, — смех начинает душить и меня. — Потом проблюёшься.
   — Не могу… не могу. Блин, ща блевану!
   — Терпи, Костян! — кусаю щёку изнутри, чтобы не рассмеяться в голос. — Как тебе? Круто было? Идея себя оправдала? Поспорить он решил!
   — Так не было ведь ничего. Даже пальцем до тачки этой не дотронулись.
   — Ну да. Тогда почему мы убегали? — Чача с трудом переводит дыхание.
   — Да хрен его знает, — посмеиваясь, отвечает Оскар. — Нелогично как-то.
   — Бухать меньше надо было, — ворчит Чача, — и на понт меня брать.
   — Да Костик просто шутил, — оправдываю друга, и Чачик отвечает мне недовольным взглядом:
   — Костик просто нажрался в сопли.
   — Ща блевану, пацаны-ы-ы…
   — Терпи, блин! — фыркает Чача.
   — А ты не ори на меня! — огрызается Костя.
   — Я не ору! Эй, я что, ору на него?
   — Может, ещё писюнами померяетесь? — смеётся Оскар.
   — Я просто не понимаю, почему мы прячемся, если ничего не сделали, — Чача пытается говорить разумно. — Эй, Макс, мы ведь не сделали ничего?
   — Абсолютно ничего, Чача, — отвечаю приглушённо. Переворачиваюсь на живот и смотрю в направлении забора и псины, которая, не затыкаясь, лает и колотит цепью по будке.
   — Тихо вроде, — говорю, присматриваясь.
   — Думаешь, свалили? — Оскар переворачивается на живот следом.
   — Тише, — прислушиваюсь.
   — Блин, пацаны…
   — Терпи, Костик!
   — Не могу… Бли-и-ин, не могу-у-у…
   Звуки рвоты эхом пролетают по старой базе, а следом, откуда-то снизу звучит отборная матерщина представителя закона обтекающего бывшим содержимым желудка Костика, и мне в лицо ударяет луч света от фонаря.
   — Твою мать…
   — Валим! Валим!!! — прыгаю с гаражей прямо на ментов, сбиваю с ног обоих и рву когти к забору.
   Переваливаюсь на другую сторону, теряю равновесие и ударяюсь лопатками об асфальт. Костика штормит, но он первым протягивает мне руку, помогая встать на ноги.
   — Давай, чувак. Гоним отсюда, — хлопаю его по спине, вращаю головой по сторонам, ищу пацанов.
   — Стоять!!!
   — Говнюки! Шеи поскручиваю, как доберусь до вас! Выродки мелкие!
   Вижу, как Оскар показывает ментам средний палец и, давясь смехом, мчится по улице с курортными застройками к тёмному проулку, а Чача тащится за ним. Разворачиваю Костика и толкаю следом за пацанами.
   — Надо разделиться, — впопыхах кричит Оскар.
   — Согласен! — отвечаю, оборачиваясь. — Вы направо. Мы с Костяном налево.
   — Лады.
   — Окей, — кивает Оскар и хлопает Костика по плечу. — До созвона, бро.
   — Покеда, — давится рвотой Костик.
   — Костян, давай, ещё немного поднажми, — помогаю ему брести по тесному переулку между старыми блочными домами.
   — Блин, Макс… вот это я нажрался, — как ишак посмеивается тот. — Дружбанчик мой. Дай я тебя чмокну.
   — Фу, отвали, блин! Фууу, Костян!
   — Так люблю тебя… дружбанчик.
   — Да-да, знаю, — похлопываю по спине.
   — СТОЯТЬ!!!
   — Да чтоб вас… — щурясь от света ментовского фонарика, толкаю Костика, кричу, чтобы убирался немедленно, потому что ему от предков больше влетит, чем мне и, раскинув руки, с криком индейца во время охоты мчусь к жирбасам в форме.
   Удар дубинкой по рёбрам сгибает вдвое. Руки заламывают и в придачу бьют по хребту, так что изо рта вырывается стон: то ли от жгучей боли, то ли от неожиданности.