Новая книга "Инквизитор из мегаполиса"

– Мы не поссорились, мы расстались, – Марина покачала головой, – насовсем.
Рома отложил надкусанное печенье, отодвинул чашку и внимательно посмотрел на девушку. Да, сестра. Сводная. С четырнадцати лет. Это тогда он ее терпеть не мог(за что два слова), а сейчас готов признаться, что влюблен в нее по самое не хочу. Себе признаться, не ей. Ей это не нужно. Было. Но если разрыв с Игорем не просто очередная ссора, почему бы не попытаться:
– Значит, ты теперь свободная женщина, и я, как свободный мужчина, могу пригласить тебя на свидание?
– Рома, мы же договорились!– раздраженно ответила Марина, размешивая сахар в бокале.
– Во-первых, мы договорились только на счет расспросов про личную жизнь. О предложении свидания речи не было, а во-вторых, не ты ли два... нет... три раза, категорически настаивала послать к чертям все договоренности, потому что я «хороший парень», или мне все это приснилось?
Марина покраснела и вскочила с табурета, неловко задев клеенку. Бокал опрокинулся, и чай разлился по столу, закапал на пол.
– Спасибо, что напомнил, – едко ответила Марина, хватая полотенце и промокая липкую лужу. – Я была пьяна и плохо соображала что делаю и говорю, а ты не воспользовался ситуацией. Ну надо же, какой тактичный! – съязвила она. Вдруг швырнула полотенце и развернулась, чтобы уйти, но Рома поймал ее за руку.
– Марин, прости. Но ведь я не железный, если подобное повторится, учитывая, что с Игорем вы разошлись…
– Кобель, – обижено буркнула она, выдернула руку и ушла в свою комнату.
Рома допил свой чай в одиночестве, ликвидировал последствия потопа на столе и протер лужу на полу. Вымыв за собой посуду, он заглянул в комнату девушки. Та молча лежала на кровати, уставившись в потолок. Он подошел и присел на полу рядом с ее кроватью:
– Мариш...
Но она отвернулась от него, пробормотав что-то вроде «отвали».
– Извини, я вел себя как идиот. – Он подождал, но Марина ничего не ответила, видимо, молча согласилась. Ну да, нашел время для флирта. – Может, все не так плохо? Хочешь, я переночую у Бухаря? Пригласишь своего Игоря, зажжешь свечи, накормишь его вкусным ужином, вы поговорите, разберетесь во всем и помиритесь. Хочешь?
Марина села в кровати, и, вытерев слезы, грустно вздохнула:
– Нет. Я же сказала, это не ссора. Наше расставание окончательное, бесповоротное, обжалованию не подлежит и обратной силы не имеет.
– Но почему, что случилось-то? Дело вроде как к свадьбе двигалось.
– К свадьбе, да не со мной. – Марина обняла своего медведя и уткнулась ему в макушку. – Родители нашли ему Леночку – умницу красавицу, которая знает три языка, стажировалась в Европе, а с ее папой у его папы бизнес. «Мариночка, ну ты же знаешь, что мне нельзя отказывать папе, а для нас с тобой ничего не изменится…» – со злостью передразнила Марина бывшего жениха и вытерла выступившие слезы.
«Ну ни фига себе!» – подумал Рома, – «Жениться он, значит, на Леночке собрался, а Маринку в любовницы…»
– Блин… Я даже не знаю, что и сказать, – посочувствовал он.
– Не надо ничего говорить. Переживу как-нибудь. – Она отложила медведя, встала и заметалась по комнате, шаря по полкам. – Сейчас Наташке позвоню, как только найду этот чертов телефон! Набери меня, найду его по звуку, – попросила она.
О нет, только не Наталья! Он тихонько пихнул Маринкин телефон глубже под кровать и попробовал отвлечь ее:
– Поздно уже. Может, лучше вместе посмотрим что-нибудь?
Марина застыла, явно взвешивая предложение, и неожиданно согласилась:
– Давай. Вот только мне сейчас хочется чего-нибудь мрачного, красивого и про любовь!
Рома разочарованно присвистнул, но тут же вспомнил:
– Есть тут один фильм, и ты его точно не видела…

___
Жизнь изменила его пустышку, выровняла и украсила. Но все же до безупречности ей было еще очень далеко. Сама же жизнь оказалась гораздо сложнее, чем он предполагал. Его игрушка, как и положено живой, какое-то время балансировала, не падая, но потом начала заваливаться. Он принялся за расчеты и создал сложную систему подпорок и подвесов. Поначалу это сработало, и он убедился, что расчеты не такая бесполезная вещь, как постоянно твердят старшие.
А потом стало совсем плохо. Жизнь росла и развивалась, ее потребности усложнялись, и все его подпорки и подвесы не помогали. Даже его собственная энергия не могла выправить дисбаланс, слишком сильным он был. Все его идеи улучшали ситуацию лишь на короткое время, а потом усугубляли крен. Но он уже полюбил этот мир и вовсе не хотел, чтобы он погиб.
Старшие говорили, он не справляется, грозились отобрать игрушку. А он старался доказать, что они не правы, он верил, что все исправит, а расчеты ему помогут. Старшие не соглашались, бубнили об ответственности и неопытности о сложности баланса и невозможности рассчитать все до конца. А потом древний вдруг неожиданно встал на его сторону и попросил старших позволить понять это самому. И ему позволили.
И вот теперь у него есть свой собственный мир, который дышит, в котором уже живут люди. Мир на грани гибели, а он не знает пока, как это исправить.