Дорога домой (рассказ)

   Рана оказалась не столько серьёзной, сколько неприятной: гость потерял много крови, но, милостью Великого Духа, та свернулась. Куда хуже показался Сильве надрывный кашель несчастного: сутки в ледяном море не прошли даром даже для бывалого моряка.

   Она принесла сухую одежду и сапоги – Патрик не обидится, когда она расскажет, ради чего пожертвовала его вещами – развела огонь в камине, посадила дрожащего гостя поближе и укрыла сверху одеялом. Кружка кипятку завершила дело: большего Сильва сделать не могла. Ну разве что ещё обильный завтрак.

- Как тебя зовут? – поинтересовалась она мимоходом, ставя на каменную печь казанок с овощами.

   Тот ответил не сразу, делая несколько глотков из жестяной кружки. Единственный глаз оказался тёмно-серым, непрозрачным – цвет решимости и уверенности в себе. Теперь, когда мужчина набрался сил и расслабился в тепле, стало заметно, что он ещё вовсе не стар – около тридцати, едва ли больше – и довольно крепок, судя по налитым мышцам и увитым жилами рукам. Длинные русые волосы были заплетены в хвост, щёки покрывала короткая щетина. И лицо, как показалось Сильве – лицо благородного, не простолюдина.

- Фэбиан, красавица, - усмехнулся пират, отнимая кружку от губ. – Меня зовут Фэбиан Кровавый.

- А я Сильва, - ничуть не впечатлилась грозным титулом смотрительница. – Вот, поешь.

   Пират молча принял из её рук миску и ложку, принимаясь за еду. Он ел жадно, быстро, но не забывал при этом посматривать по сторонам. Сильва, опустившаяся в своё любимое плетёное кресло, видела, как цепко прошёлся его взгляд по висевшим на вешалке плащам, по начищенным ботинкам – её и Патрика – по скромному убранству дома и двум начищенным приборам, ожидавшим праздничного часа на полке.

   Подчистив содержимое тарелки, пират поднял голову, и на Сильву взглянул совершенно другой человек. Ещё неокрепший, но уже пугающе уверенный в себе. Тот, кто назвал себя Фэбианом Кровавым, обратил более пристальное внимание на саму хозяйку. Взгляд его сделался цепким, почти хищным; он осмотрел молодую женщину с самым недвусмысленным интересом.

- А муж твой где, Сильва?

- Вернётся к Утренней Звезде, - с готовностью отозвалась смотрительница, радостно улыбаясь в ответ. – У меня уже всё готово, его только жду.

   Фэбиан открыл и тут же закрыл рот, передумав. Что-то такое было в миловидной хозяйке, что обычный сценарий тут не годился. Да и чувствовал он себя ещё слишком слабым.

- Приютишь до праздника, красавица? – поинтересовался пират, потирая небритую щёку. – Я ещё не оправился, а кругом стража.

- Конечно, - подумав, согласилась Сильва. – В городе тебе и вправду нечего делать: тотчас в кандалы. Только до Утренней Звезды тебе нужно уйти – Патрик не любит, когда в доме посторонние. Как бы не взревновал, - обеспокоилась смотрительница.

- К больному да немощному? – оскалился в хищной ухмылке пират. – Что ты, радость моя! Мне бы только лежанку потеплее, покой и жрач… кусочек хлеба.

   Сильва разместила его в кресле у камина – семейное ложе она бы не предложила никому, а других спальных мест в крошечном домике не имелось. Фэбиан, впрочем, ничуть не возражал. После еды его разморило, так что заснул пират почти мгновенно и проспал больше суток. За это время Сильва почти привыкла к чужому запаху в доме, хотя и проводила в башне маяка теперь больше времени, чем обычно.

   К вечеру второго дня Фэбиан, именуемый Кровавым, проснулся.

- Чем ты меня опоила, красавица? – сипло поинтересовался пират. Тут же закашлялся, но после поднесённой ему кружки воды оправился. Заулыбался, потянулся всем телом, отчего старое кресло жалобно скрипнуло. – Как тебя звать-то?

- Сильва, - напомнила смотрительница, протягивая ему полотенце. – Там, у порога, миска с водой. Приведи себя в порядок. Праздник скоро…

- Да-да, - невнятно отозвался пират. – Воплощение Великого Духа на земле. Помню, радость моя.

   Сильва не отозвалась, накрывая на стол. Припасы стремительно редели: всё-таки она не рассчитывала на гостей, так что теперь приходилось выкраивать по кусочку из их с Патриком будущей трапезы.

- А ты смелая, - пират прошёл обратно в комнату, навис над нею, скрестил руки на груди. – Не страшно?

- Нет.

   Она задержала взгляд на госте: соскрёб, как умел, растительность со щёк, хотя кое-где виднелись порезы от тупого – заточить-то некому – ножа. Помолодел значительно. Да ещё и в рубашке Патрика… родная одежда на чужом человеке. Опасный запах незнакомца и любимый аромат мужа.

- А ножи у тебя тупые, - подметил Фэбиан, проходя к столу. – Давно хозяина-то нет?

- Семь лет, - ответила рассеянно.

   Пират смерил хозяйку подозрительным взглядом.

- А ждёшь со дня на день?

- Скоро уже, - встрепенувшись, уверенно отвечала Сильва.

   Трапезничали молча. Пират о чём-то напряжённо думал, поглядывая в сторону тихой хозяйки, смотрительница тревожно вглядывалась в тёмное окно.

- Буря.

   Фэбиан оглянулся на тёмное небо, кивнул. Он хорошо помнил ледяные объятия океана и вполне сочувствовал тем, кому не повезло оказаться в море в такую непогоду.