Шут и слово короля

Дядюшка Бик когда-то дешево откупил его, не нужного никому сироту, глазастого, подвижного и гибкого, у дальней родни. А Эдин... тот в цирке вообще всю жизнь, другого ничего и не помнит. Его мать Виолика была циркачкой, и ее родители, наверное, тоже.
   Наконец свернули к Развалинам. Скрипели колеса, похрапывали лошади, уже почуявшие скорый конец пути, и рычал уставший медведь, рядом с которым резво перебирал ногами дядюшка Бик и бормотал что-то, успокаивал. Дядюшка Бик был таем, его животные слушались. Не зря народ удивлялся, что у них лошади от медведя не шарахаются, да и сам зверь терпеливый на диво. Это потому что хозяин — тай...
   Ров вокруг замка давно засыпали, и ворот не было, да и зачем ворота, когда стен практически не было тоже. Однако на башне, что над бывшими воротами, появился человек, махнул им и скрылся. Развалины не пустые стояли, в них жили, причем не бродяги. Жили несколько семей, еще из бывших слуг прежнего владельца, хотя что держало их на этом месте — вот вопрос. К циркачам они относились неплохо, пускали под крышу, к теплой печи, угощали чем могли и радовались бесплатному представлению.
   Кибитки вкатились во двор замка, их встречали. Все жители, должно быть, собрались. Впереди — рослая, полная тетка Меридита, рядом, немного позади — её муж и сыновья, имен которых Эдин не помнил, и еще были другие, вовсе незнакомые.
   Вдруг им навстречу выбежала девочка, с длинной косой, в поношенном холщовом платьице. Она была младше Эдина. И она была какая-то... Эдин до сих пор таких не видел!
   Девочка остановилась внезапно, будто налетев на невидимую преграду, и попятилась — заметила медведя.
   — Леди Аллиель! Идите в дом, нечего вам тут! — нахмурилась Меридита.
   Леди? Эдин во все глаза уставился на девочку. Она еще и леди? Ничего себе...
   Мальчишка из цирка, вольного и непритязательного мирка, надежно отделенного от всех прочих пестрыми занавесками, он тем не менее неплохо разбирался в обычаях и понятиях мира настоящего. А как иначе? Ведь жить — это как балансировать на канате, можно разжиться монетой, а можно угодить в тюрьму...
   Так вот, раз девочка — леди, то она должна быть дочерью знатной особы. Потому что Меридита говорила явно всерьез, не в насмешку.
   Меридита не ограничилась словами, она схватила девочку за руку и куда-то её утащила, хоть та и пыталась возмущенно протестовать. Впрочем, Эдин тут же забыл о ней, потому что увидел Графа.
   Граф был такой же, как всегда: в простых башмаках, в сильно поношенном и оттого словно подернутом пылью камзоле. Он подошел прямо к Эдину и положил руку ему на плечо.
   — Ну, здравствуй, мальчик.
   — Здравствуйте, Граф... — тот немного растерялся.
   Дядюшка Бик говорил, что Граф ждет Эдина в своем замке. Его замок — это?..
   Граф огляделся, как будто только что заметил остальных, и объявил:
   — Надеюсь, вы погостите до завтра. Чувствуйте себя как дома, друзья мои!
   Как будто они собирались уезжать прямо сейчас. Но... Не может же он быть здешним хозяином, в самом деле? Или может?..
   — Благодарствуем, ваша милость! — осклабился дядюшка Бик.
   Граф кивнул и ушел. Милда тут же подобралась к Эдину и шепнула ему в ухо:
   — И ты по-прежнему считаешь, что это настоящий граф с титулом?!
   Он не успел ответить, дядюшка Бик сердито рыкнул:
   — Ну-ка, все за дело! Кому что надо объяснять?!
   Никому ничего объяснять было не надо, каждый всё знал сам — сколько уже было в их жизни вот таких приездов, отъездов, сборов, коротких и долгих остановок, быстрых и обстоятельных выступлений. Пока Джак и Фано распрягали и кормили уставших лошадей — вот уж кто действительно притомится за долгий день! — дядюшка Бик достал бубен, подмигнул тетке Меридите, которая опять откуда-то появилась, и звонко ударил в бубен привычными пальцами. Медведь Вудуду нехотя поднялся на задние лапы и затоптался, не слишком попадая в отбиваемый хозяином ритм. Милда выдернула откуда-то из кибитки свою пеструю шаль, гибкой лаской скользнула к медведю и закружилась, часто перебирая ногами и играя плечами и всем телом, и ее шаль, ее косы и длинная, с оборкой юбка тоже кружились, выглядело это так, словно на празднике ладная молодайка танцует жигу с подвыпившим и потому неловким муженьком.
   — Э-эх, огонь-девка! - воскликнул кто-то из толпы и принялся хлопать в такт танцу, тут же к нему присоединились остальные, и если сначала смотрели только на медведя, то очень скоро его перестали замечать, все взгляды притянула к себе девушка с шалью.
   Якоб-солдат тоже смотрел на танец. Он стоял, прислонившись к стене, и не сводил с девушки хмурого, тяжелого взгляда. И Эдин прекрасно понимал, в чем тут дело: Якобу не хотелось оставлять Милду одну, без своей опеки. Впервые с тех пор, как она появилась в цирке, им приходилось расставаться. А точно ли надо?..
   Взглянув случайно на верхний ряд неосвещенных окон, Эдин вздрогнул, увидев тонкий светлый силуэт. Леди Аллиель. Она стояла, склонившись к самому окну, и смотрела выступление артистов. Танец как раз подошел к концу, Милда остановилась и застыла, растянув за спиной шаль и нарочито дрожа в такт бубна, а Вудуду недовольно рыкнул, дескать, вот вам, теперь отстаньте от меня, наконец...