Сбыча мечт или Принцев много не бывает. Книга 2. Наталия Котянова

- ...Тогда давай в этот раз устроим Мире «естественную серию»? Никаких бонусов, пусть как может, так и крутится. Вдруг любовь всей её жизни – какой-нибудь лесник или там охотник, хватит ей уже принцев, а?
- Договорились. Главное, помни – наблюдаем, но не вмешиваемся. Думай про диплом и закаляй нервную систему, пригодится.
- Как это там люди выражаются? А, замётано, чувак!

«Где я? Что я тут делаю? Кто я?» - эти неоригинальные вопросы тревожили Миру с утра и до самого вечера.
Вечером особенно – пироги закончились, погода испортилась, заставив девушку скрючиться в шалаше и предаваться простым житейским мечтам о горячем чае и прочих удобствах. А ещё ей было страшно. Темнеет, рядом лес, в лесу всякие дикие звери. Тот же заяц, в сумерках проскакавший рядом с шалашом, заставил её завизжать в голос… Что ж дальше-то будет?? Ясно, что ничего хорошего. Мира испытала насущную потребность погрозить небу кулаком и пожелать неведомым силам, чтоб они тоже «башкой стукнулись, память потеряли, в лесу заблудились и там на них напали бешеные зайцы!» Для начала. Небо в ответ как следует громыхнуло, и хулительница предпочла с видом «это не я» закопаться поглубже в плащ и попытаться заснуть.
Это ей в конце концов даже удалось, но всё равно ночь выдалась нервная. А утро окончательно убедило в том, что если не хочешь протянуть ноги, надо их употребить по прямому назначению. То есть пойти для начала хоть куда-нибудь. Приняв решение, девушка набрала воды в бутылку из-под кваса (марки «Знойный демон», придумают же такое!) и только собралась пуститься в путь-дорогу, как вдруг со стороны леса донёсся заливистый собачий лай. И следом ещё более заливистые ругательства.
Мира поневоле заслушалась. Особенно ей понравился оборот «век редиски не видать!», повторенный несколько раз в различных сочетаниях: «мне редиски не видать», какому-то «старому валенку Шишовичу», «тебе, Зоркий, хорош уже лаять, рыжая тетеря» и даже «Горяне, чтоб ты двумя ногами в коровью лепёху вступила». Пока девушка раздумывала, что ей лучше сделать – на всякий случай спрятаться или, наоборот, пойти навстречу невидимому охотнику и попросить о помощи, из густого подлеска с треском выдралась большая пятнистая собака. Заметила её и залаяла уже адресно. Мира сунула руки в карманы плаща и постаралась не выдать животному своего страха, помнила откуда-то, что нельзя. Впрочем, упомянутый Зоркий пока вёл себя не агрессивно, а скорее настороженно. Оббежал вокруг, принюхиваясь, и потрусил обратно к лесу, поджидать хозяина. Через пару минут тот с грацией лося выломился на опушку, и пёс запрыгал вокруг, привлекая его внимание к замершей девушке. Смотри, мол, чё нашёл, надо?
Хозяин неторопливо приблизился. Остановился и стал внимательно рассматривать «находку», видимо, задавая себе тот же вопрос. Мира в ответ разглядывала его.
Высокий крупный мужчина лет тридцати пяти, из тех, про которых говорят «кровь с молоком», буйные светло-русые кудри и короткая кучерявая бородка, лицо простое, глаза вроде не злые. Одет по-походному и при этом добротно, одни сапоги чего стоят.
- И кто ж ты будешь, девица-краса? И что делаешь одна у поганых болот? Не страшно ль? Где твои провожатые, али ждёшь кого?
Она решила, что врать и выкручиваться нет никакого смысла, всё равно достоверную легенду при таком склерозе придумать нереально. Попробуем бить на жалость, главное, ресницами хлопать почаще.
- Никого я не жду, добрый человек. Заблудилась в лесу, как здесь оказалась – не помню, будто кто обухом по голове стукнул. По своей ли воле, случайно, намеренно – ничего не знаю. Только имя своё помню, Мирослава я.
- О, имя-то непростое, - почесал в затылке мужик. – Что же с тобой приключилось, девица Мирослава? Или ты замужняя?
- Кажется, нет. Не помню. Помоги мне, пожалуйста, до жилья добраться, а уж там я как-нибудь сориентируюсь. Родню разыщу, а не найду, так на работу устроюсь.
- А что ты умеешь делать?
Мира пожала плечами.
- Выясним опытным путём.
- Чего?
- Да не помню я! Читать-писать точно умею, шить-вышивать – не уверена, готовить - должна по идее… Короче, разберусь по ходу дела.
- Ладно, Мирослава, вижу, лапшу ты мне на ухи не вешаешь, незачем тебе в такой ситуёвине. Девка ты нормальная, не раскрасавица, конечно, но так тебе даже лучше, целее будешь, значицца.
- В смысле?
Ничего, да? Только что была «девица-краса», а теперь… Обидно вообще-то.
- В том самом. О, может, ты иностранка? Хм, а что? У нас в Редискии брунетки редки, ха, стихом заговорил! А такие тощие и вовсе, энтот…
- Нонсенс?
- Чего? Ну, точно, иностранка. Или аристократка?
- Угу. Послала меня злая графиня-мачеха на ваше болото за подснежниками, чтоб сгинула я в нём, а она моё наследство себе захапала, - фыркнула Мира.
- Вспомнила, что ль?
- Да нет, это шутка была.
- Аа, ясно. Точняк, в болоте-то подснежники не растут, да и куда им цвести, в сентябре месяце! Смешная шутка, ха-ха!
Мда, походу интеллект у товарища не слишком изощрённый, значит, впредь надо выражаться попроще.
- Что ж, помогу тебе, Мирослава Батьковна, доведу до села нашего, может, ещё чем подсоблю. Кстати, Горян.
- Очень приятно. А это Зоркий, да?
- А ты как узнала??
- Так ты сам на него на весь лес ругался. И ещё на кого-то, только я не запомнила.
- Аа, так на сеструху свою Горяну, мы с ней у себя в Проходимках постоялый двор держим. Самый лучший, промежду прочим. У нас даже титулованные не брезгуют останавливаться, хотя цены кусачие, ну, это Горянка настояла. Зато кормят вкусно, и энтот… сервис лучше, вот. И девки в обслуге самые красивые, да только вчерась дурёха Росяна с заезжим дворянчиком сбежала, эка жалость… Сеструха рвёт и мечет, наорала на меня с утра пораньше, вот я и свалил от греха на охоту. Зайцев вон и двух рябчиков добыл, господа их любят, а ежели не приедет никто сегодня, так сам и слопаю. Хоть простой я человек, а тоже энто дело уважаю, особенно с чесночной подливкой!
Болтовня спутника значительно скрасила дорогу, Мира и устать толком не успела. За небольшим перелеском обнаружилась полузаросшая грунтовая дорога, которая привела их на задворки большого села. Это и были родные для Горяна Проходимки. Название прижилось из-за большого оживлённого тракта, который проходил по другому краю села и вёл непосредственно в столицу. Благодаря этому местные жители не бедствовали, зарабатывая в основном торговлей и гостиничным делом.

Самый лучший, по уверению попутчика, постоялый двор находился в удачном месте и выглядел вполне респектабельно. Говорящее название – «Дорогой проходимец» вызвало у Миры невольную улыбку. Она с любопытством разглядывала широкий, чисто подметенный двор и двухэтажный каменный особнячок, ярко-зелёный, под жёлтой черепичной крышей, даже несколько крошечных балкончиков имелось – словом, почти столичный шик. И только хозяйка сего заведения никак не тянула на солидную мадам: растрёпанная, с закатанными по локоть рукавами простой ситцевой блузки, она выскочила из боковой двери и двинулась на них, воинственно размахивая огромным кухонным ножом. В том, что это и есть Горяна, Мира убедилась сразу – уж больно они с братом похожи. Только женщина возрастом чуть постарше, ростом пониже и куда дороднее. А уж голос… Такой и рупор не нужен, куда до неё зычному братцу.
- Смотрите-ка, явился – не запылился, ирод с двустволкой! Я с самого утра с ног сбилась из-за Росянки этой, злыдни неблагодарной, сама второй час на кухне торчу, а он вместо того, чтоб помочь, гулять утёк! Рябчики? Отнесёшь Беляне, к завтрему баронесса ж’Мот обещала пожаловать… Так, на чём я остановилась? А, я тут, понимашь, бегаю как девочка, сама у себя на побегушках, а ты прохлаждаешься, орясина! Шишович уже два раза спрашивал, когда подадут пирог с зайчатиной, тесто давно поднялось, а ты… О, целых три зайца? Умничка, тащи их на кухню, да поживей! Уфф…
- Выдохлась? – посмеиваясь в бороду, осведомился не впечатлённый встречей брат. – Тогда помолчи минуту, теперь я скажу. Окромя рябчиков с зайцами добыл я случайно в лесу вон эту девицу. Звать Мирославой, по виду из образованных, заблудилась, о себе ничего не помнит. Помочь надобно человеку, как думаешь, Горянушка?
Мира осторожно выглянула из-за его широкой спины и на всякий случай поклонилась. Она опасалась, что громкая хозяйка сейчас разойдётся по новой, возмущаясь тем, что брат притащил домой непонятно кого, и с какой стати этому непонятно кому помогать, но, как ни странно, женщина промолчала. Внимательно оглядела её с ног до головы, пожала плечами и, наконец, кивнула.
- Что, верно, ничего не помнишь? И идти тебе некуда? Так и быть, не гнать же тебя, найдёна, оставайся пока. Комнатку выделю, есть будешь досыта, три раза в день, но, само собой, не задаром. Видишь, какой у нас нынче дурдом творится? Лишние руки вот так нужны! На кухню в работницы пойдёшь?
- Пойду, - закономерно согласилась Мира. – Только скажите, что нужно делать.

Кухарка, суровая обширная женщина, встретила новую помощницу настороженно. Хозяйка лично сопроводила Миру на рабочее место, представила Беляне и вкратце объяснила ситуацию, велев по первости отнестись к ней поснисходительнее. Та, видимо, решила, что амнезия есть синоним слабоумия и сначала пыталась обращаться с девушкой соответственно: «так, взяла большую белую кастрюлю, кастрюля – это такая миска с двумя ручками, правильно; теперь налей в неё воды, только чистой, из ведра, а не из помойного тазика, молодец, а теперь… мать моя редиска, как ей объяснить, что надо почистить ту гору картошки??»
- Вы что, думаете, я совсем, что ли, бестолочь безрукая? Картошку любой дурак чистить умеет! – не выдержала Мира.
- Докажи!
Доказала, даже похвалили. И дали гору лука с морковкой. Редиску, кстати, не доверили, её готовкой занималась исключительно Беляна. Как позже узнала Мира, этот овощ занимал в сердцах, на столах и в экономике страны в целом самое что ни на есть почётное место. Неудивительно, при таком-то названии! Даже на гербе красовалась круглая румяная редиска. В общем-то, всеобщая любовь к ней была полностью оправдана: благодаря местным почвам и климату корнеплод здесь отличался совершенно потрясающим вкусом, достигал солидных размеров и без потерь мог храниться чуть ли не годами. Сочный, хрустящий, живая куча витаминов плюс кормовая ботва и широкое использование и того, и другого в медицине – соседи платили за такую редиску полновесным серебром. Национальное достояние, визитная карточка, главный экспортный продукт – всё это о редиске. И, уж конечно, только жители Редискии знали миллион рецептов приготовления любимого овоща. Варенье и разнообразные десерты с редиской сорта медовая, ароматная эксклюзивная водка – на редиске сорта хреновая, а так же весь ассортимент блюд, от салатов до закусок, сырая-варёная-мочёная-печёная-маринованная-и-фиг-его-ещё-знает-какая – всё о ней, кормилице редиске.
Вот поэтому Мира возилась с картошкой, перебирала крупу, ревела в три ручья от едкого лука, но к редиске её бдительно не подпускали. Не очень-то и хотелось… Мнение пришлось изменить, когда Беляна прониклась мыслью, что помощница не помнит не только свою семью, но и (кошмар!) вкуса редиски, и угостила её парочкой. Умм! Какая это оказалась вкуснятина! Медовая напомнила Мире одновременно какой-то мифический персик, арбуз и дыню, а столовая – огурец с более выраженным пряным вкусом. Прелесть!

К концу рабочего дня у Миры болела спина, отваливались ноги и ныли руки, зато с кухаркой они вполне нашли общий язык. Та убедилась, что девушка не только вменяемая, но и вполне расторопная, даром что выглядит «задохлой белоручкой». Некоторую бестолковость объясняла всё та же амнезия, зато обнаружилось, что салаты она крошит куда лучше своей предшественницы, которую срочно выдернули на место сбежавшей обслужницы Росяны.
- Эк у тебя мелко выходит, любо-дорого взглянуть! Не нашенского ты круга, Найдёнка, вот помяни моё слово, окажешься пропавшей графской дочкой, ну или на худой конец купеческой! Хотя такие фифы, по идее, вообще готовить не умеют, не положено… Но ты ж себе даже бутерброд какой-то шибко мудрёный сделала, я углядела. Кусочек хлебушка тонюсенький, через сыр читать можно, коли грамотный, ещё полкотлеты туда пристроила, листок салатный и помидорину. И что это за башня у тебя получилась, неужто вкусно?
- Угу. Я, наверное, такие дома ела, вот и соорудила машинально.
Хозяйка пару раз забегала проверить новенькую, убедилась, что та вполне освоилась и не вызывает особых нареканий у Беляны и второй кухарки, пожилой молчаливой Брянки, оценила красоту нарезанных салатиков и вслух порадовалась, что так всё удачно совпало. Брат помог Найдёне, а она в ответ поможет им! «Ещё бы, небось и денежки на ней сбережёшь» - едва слышно пробормотала Беляна. Мира услышала, но пока решила не заострять внимание на оплате – слишком устала. Раздражало только, что всем было лень выговаривать её «иностранское» имя, так и стали звать Найдёнкой. Хочешь, не хочешь, а изволь отзываться.
- На ужин вот тебе целая миска обрезков. Сооруди себе хоть салат, хоть жарёху, хоть так съешь, - уже в дверях, зевая, сказала Беляна. - А что не съешь, в той же миске оставь, Муська придёт дожрёт. Всё, я ушла. Завтра так и быть, приходи попозже, по себе помню, как по первости всё тело ломит. Ничего, привыкнешь…
«Куда я денусь», - вздохнула девушка и закопалась в обрезки.
Кусочки овощей, фруктов, «попки» от колбасы, два кривых кружка редиски, подсохший сыр, белый и чёрный хлеб…
- Раз дали свободу действий, хоть похозяйничаю.
Девушка поставила на огонь маленький чайник, разогрела сковородку под горячие бутерброды; на глаза попался стаканчик с деревянными зубочистками – о, как раз то, что нужно! Интересно, откуда она знает нелепое словечко «канапе»? Что оно означает, Мира тоже неплохо представляла. Лучше бы, конечно, она также легко вспомнила собственную биографию, но что есть, то есть.
Всего несколько минут – и ароматный чай заварен, бутики переложены на тарелку, на другой красивыми разноцветными башенками выстроились «проходимские канапушки». Вот она, заслуженная благодать…
Не успела Мира справиться с первым бутербродом, как вслед за грохнувшей дверью на кухню влетела незнакомая девица в кокетливом фартучке и с ошалелым видом пронеслась мимо.
- Где Беляна, здесь Беляна?!
- Нет, она уже спать ушла!
- А ты ещё кто… Как спать, зачем спать??
- Затем, что всё сделала уже. Она что, зомби, круглосуточно работать?
«И я тоже.»
- Ой, что же делать, что же делать?! – истерично заметалась девица. – Там баронесса ж’Мот приехала, мы её только завтра ждали, требует к вину лёгкую закуску, салатов не хочет, даже редиски ни в каком виде не хочет, старая галоша! Что делать, что делать… О, а это у тебя что? Где взяла??
- Э-э, не трожь, это я себе сделала! – возмутилась Мира, но ушлая девица исхитрилась выхватить у неё из-под руки тарелку с канапе и, торжествуя, умчалась прочь.
- Спасибо, страшнючка!
- Ах, ты! Сама зараза грудастая! Чтоб вы со своей галошей костями от редиски подавились!!
- Вот дура. Не знает, что в редиске отродясь костей не бывало, - рыкнули у неё за спиной. Мира от неожиданности ещё и чай расплескала.
Обернулась и едва сдержала порыв вскочить и сломя голову кинуться на улицу.
Гоблин! Самый настоящий! Огроменный, страшенный, с недобрым взглядом исподлобья и кучей шрамов на грубой клыкастой роже.
- Ты… кто?
- Не твоего ума дело, - буркнуло зелёное безобразие и бесцеремонно протопало к столу. Мира в момент откусила от второго бутерброда – не хватало ещё, чтобы её и в этом объели! – а, увидев, как гоблин тянет лапищу к миске с остатками обрезков, подхватила её и прижала к груди.
- Это не тебе, ясно?
- Дура, отдай, это моё! – ожидаемо разозлился тот.
- Нет, Беляна сказала остатки кошке отдать. Кис-кис-кис, Муська!
В следующую секунду её буквально снесло со скамейки вместе с миской и несчастным недоеденным бутербродом. Еда разлетелась в разные стороны, а сама девушка была грубо схвачена за шкирку и вздёрнута до уровня перекошенного от гнева лица гоблина.
- Чтоб ещё и каждая дура надо мной глумилась! Да я тебя!!
«Всё, сейчас убьёт… Шею свернёт, как цыплёнку, или об стенку приложит, и всё… - обречённо подумала Мира. – И, главное, за что? Не везёт мне в жизни… Семью не помню, никто меня не любит, не жалеет, только обзываются, так и помру бесславно, в каких-то Проходимках, несчастной, незамужней…»
Закрыть глаза, чтоб не видеть эту гнусную рожу… и не реветь, не реветь, я сказала!
Гоблин шумно сопел ей в лицо, но ни убивать, ни даже трясти её почему-то не спешил.
- Что я тебе сделала, а?..
Он, как мог аккуратно, опустил её обратно на место. Именно опустил, а не швырнул, хотя копчиком она всё равно стукнулась.
- Ты правда не знала?
- Да о чём ты? Я тут первый день всего работаю…
- На кухне?
- Угу.
- Как звать?
Очень хотелось ответить его же словами – не твоего ума дело, но она не решилась.
- Мира.
- А меня Здармус.
- Очень приятно, - на автомате пробормотала девушка.
Подняла глаза на странный булькающий звук и вдруг увидела на лице гоблина улыбку. Впрочем, из-за шрамов она скорее напоминала жутковатый кривой оскал, но она почему-то точно знала, что он уже не злится.
- Что ты так смотришь?
- Я у Горяны за порядком слежу вечером и ночью. Значит, будем видеться. Зови меня Здар, и только так, ясно?
- Ясно.
- И найди мне уже чего пожрать, а? Кошка твоя сегодня не придёт.
- А вдруг?
- Точно. Я за неё, - хмыкнул Здар.
До Миры не сразу, но дошло…
- Ой, так это она про тебя говорила?! А я подумала…
- Я уже понял, что ты подумала.
- Извини.
- Ладно. И, это, ты меня тоже, - явно через силу добавил гоблин. – Меня обычно сложно вывести из себя, а тут как накатило… Чуть и вправду не придушил.
- Давай сменим тему, а? – невольно поёжилась девушка. – Скажи лучше, чем тебя теперь кормить? Всё вон по полу рассыпалось… Да и того, что было, неужто тебе хватало? Ты же такой большой, значит, и есть должен много. Может, тебе ещё какую-нибудь телячью ногу оставили?
- Ноги мне по должности не положены, особенно телячьи… - рассеянно отозвался он.
Мира оглянулась через плечо и обнаружила, что пока она старательно собирает с пола самые крупные и приличные обрезки, Здар уделяет самое пристальное внимание её собственным ногам. И даже не столько ногам, сколько тому месту, из которого они произрастают. Вот же… редиска сорта хреновая! Захотелось с размаху надеть ему на башку злополучную миску и с чистой совестью уйти отдыхать, благо не обязана она вообще-то кормить всяких зелёных… Ну, уж ладно, на первый раз она побудет доброй девочкой. Доброй и осторожной. Нечего в такое время рассиживаться тет-а-тетом с неженатым мужиком, а то как бы вместо обрезков её саму на столе не разложили. Может, для других она и страшная (ну да, грудь всего лишь третьего размера, а не минимум шестого, считай, кости!), но и вышибала, судя по всему, у местных дам успехом не пользуется, ему и «страшнючка» сойдёт…
За такими мыслями Мире стало совсем неуютно. Она молча собрала с пола остальные куски, вынужденно приседая за каждым, хотя бедные коленки гнулись уже со скрипом. Быстренько промыла и рассортировала: овощи сложила в миску и сдобрила маслом, хлеб-сыр-колбасу покидала на большую сковородку и залила пятком яиц. Может, и хватит этому троглодиту.
«Троглодит» тоже молчал и, не скрываясь, наблюдал за её действиями. Наконец, девушка поставила перед ним шкворчащую сковородку с обрез-яичницей, налила чаю в самую большую кружку и со вздохом облегчения отступила к выходу.
- Приятного аппетита, надеюсь, посуду за собой помоешь, спокойной ночи.
Негромкое «спасибо» долетело до неё уже из-за двери.
Несмотря на жуткую усталость, заснула Мира далеко не сразу. Кровать неудобная и жёсткая, одеяло слишком тонкое, пришлось сверху ещё плащом накрыться. Что же тогда зимой будет? Придут утром звать проспавшую кухарку и найдут вместо неё обледеневший трупик… Брр!
Надо улучить момент и завтра же сбегать до местного старосты или кто там у них есть, расспросить, вдруг да кто-то из проезжих девушку разыскивал… Как в этой Редискии вообще можно кого-то найти? Вот чует её сердце, не отсюда она. Слишком уж всё какое-то… чужое, неблизкое. Даже редиска. Вкусная штука, кто спорит, но сковородка жареной картошки вызывает у неё куда больше энтузиазма. Так, не надо про еду, полтора бутерброда её бедному желудку явно недостаточно. Надо будет брать пример с хозяйственных мышей и научиться делать запасы, хоть те же сухарики посушить с солью. Или колбаску копчёную припрятать. Или… Уу, как есть охота!!

Проснулась Мира вскоре после рассвета. Разумеется, не сама – сама бы ещё дрыхла и дрыхла. Но попробуй поспать в крыле для слуг, где стеночки между комнатушками словно из бумаги, а дневная смена встаёт в пять утра! Топот, бесконечное хлопанье дверей, громкие разговоры - вялые перебранки, хихиканье и кокетливые взвизги… Ещё хуже, чем студенческое общежитие!
Тем приятнее оказалось обнаружить на подоконнике сюрприз: накрытую тарелкой мисочку с её же вчерашним мясным салатом. И даже ложка рядом лежит. Мира сначала бурно обрадовалась, потом запоздало напряглась. Дверь-то она на засов запирала! Значит, кто-то влез в комнату через окно? А она спокойно спала и ничего не слышала… Интересно, кто это был и кому принёс. Спутал со своей зазнобой, что ли? Отставив миску, девушка по пояс высунулась наружу. Второй этаж, высокий, рядом никаких деревьев, совершенно гладкие стены без выступов…
- Что ж, буду считать, что ночью ко мне прилетал добрый дракон. Или демон. Или кто там ещё с крыльями бывает? А, фея-крёстная! Сама пошутила, сама посмеялась.
Как бы то ни было, Мира прикончила салат без всяких угрызений совести. Сделала лёгкую разминку, то и дело кривясь на боль в мышцах, и направилась на кухню за чаем. И за вторым, на этот раз законным, завтраком. Для него места ещё предостаточно, тем более неизвестно, когда в следующий раз дадут разогнуться…
На кухне за столом для обслуги чаёвничала и сплетничала дневная смена: трое крепких мужиков и пятеро девушек. Последние - все как на подбор ладные, пышногрудые, светловолосые. И накрашенные на редискинский манер ярко: со свекольными щеками, вишнёвыми губами, угольными бровями и ресницами. Душеньки-Марфушеньки, как машинально окрестила их Мира, при виде новенькой резко замолчали и уставились на неё с откровенным любопытством. Которое, впрочем, быстро сменилось наморщенными носами и сочувственными вздохами. Мужики отвернулись первые – видать, она их совсем не впечатлила. Ответного доброго утра её удостоили лишь напарницы-кухарки; Беляна попеняла ей, что рано пришла, и посадила рядом с собой за разделочный стол. Плошка горячей каши, щедро сдобренной маслом, и кружка крепкого чая обрадовали Миру ничуть не меньше возможности поесть вне этого зазнайского коллектива. Сближаться с ними ей совершенно не хотелось – мало того, что неприветливые, так ещё и сплетники ужасные, что девицы, что мужики. Сидят и наперебой обсуждают постояльцев, какие, мол, они чванливые свиньи, грубияны и пьяницы, и ещё жмоты, чаевые дают маленькие, а хотят при этом, чтобы постельное бельё каждый день меняли, в кофей пять ложек сахару кидали, с детьми сидели, бабушек полоумных развлекали, да ещё и визгливых той-редискеров выгуливали. И это только в дневную смену, а уж коли в ночную поставят – вообще держись! Только и смотри, чтобы любезные гости чего не спёрли и не полапали забесплатно… Миру так и подмывало спросить, не найдутся ли в таком случае охотники с нею поменяться, но здраво рассудила, что эту шутку ей нипочём не простят. Видно же, что менять «жутко нервную работу» на что-то более спокойное (и физически тяжёлое) никто из них не собирается; судя по добротным кожаным сапогам мужчин и многочисленным бусикам-серёжкам девушек, оплачивается она по здешним меркам неплохо. Значит, имеет место быть типичная человеческая привычка поныть и пожаловаться. Даже странно, что её саму пока на это не тянет. Вроде и повод имеется – «аа, я бедная, несчастная, беспамятная страшнючка, никто меня не любит, только ещё более страшный гоблин, да и то частично, уу!» Нет, видать, нанылась уже, да и каша вон какая вкусная, грех от неё на всякую ерунду отвлекаться… И мудрая Мирослава Батьковна с довольным видом облизала ложку.
- Беляна, посоветуй, пожалуйста, куда мне лучше обратиться – к старосте, или у вас специальная служба правопорядка имеется? Хочу узнать, вдруг да кто про меня расспрашивал, поискать родню, хоть кого-то знакомого, может, что и получится. Не век же здесь в кухарках сидеть. Чувствую, не моё это, по крайней мере, не в таких масштабах…
- Я тоже так думаю, - кивнула женщина. – Руки у тебя не грубые, манеры не холопские, не удивлюсь, если ты сама из господ. Были бы уши подлиннее, подумала б, что ты эльфийка, видала я таких пару раз, когда у нас останавливались. Да и на демоницу похожа, тем более, говоришь, квас при тебе был ихнего производства. Но хвоста-то у тебя нет? Или ты его прячешь, чтоб народ не смущать?
- Да не прячу, нет у меня хвоста. И драконьих глаз, и нюха, как у оборотней… Человек я. Откуда только?
- О, скажи-кась чего-нибудь не по-нашему, тогда и поймём, откуда! – осенило Беляну.
- Гитлер капут! - тут же радостно выдало подсознание.
- Ой… ничего себе загнула! А что это значит-то?
Мира растерянно развела руками.
- Не помню.
- Найдёна, Найдёна! – на кухню влетела возбуждённая хозяйка. Мимоходом показала кулак засидевшимся за чаем работникам и устремилась прямиком к Мире. – Хорошо, что ты уже здесь, думала, будить придётся! Диляна сказала, это ты какую-то чудную закусь для Жмотихи вчерась изобрела? Давай срочно делай, старая галоша в восторге, прям с утра такую требует! И ещё для сыночка - завтрак заграничного аристократа, а какого такого заграничного – не сказала. Для невестки чё-нибудь лёгкого, редиской клянусь, так и заявила, перьев ей что ль из подушки надёргать?? А для внучка всё равно что, лишь бы сожрал, привереда малолетний. Уфф… Давайте, девочки, напрягите фантазию, но демониху эту бесхвостую надобно уважить, иначе она к Боряну Косому переметнётся, а энтого допустить никак нельзя! И для престижу вредно, и платит она завсегда сверх положенного. Только обычно так не выкрутасничает, а сегодня вон чего прибрендилось, забодай её комар!
- Ладно, не волнуйтесь, придумаем что-нибудь, – пожала плечами Мира.
- За премию, - добавила опытная Беляна.
Хозяйка скривилась, но кивнула.
Вот странное дело: всю прошлую Мирину жизнь словно густым туманом накрыло, ничегошеньки не разглядеть, не вспомнить, но при этом дурацкие мелочи вроде негласного правила, что по утрам аристократы непременно должны пить шампанское, или что «лёгкое» означает «низкокалорийное», возникали в голове на раз-два. Парадокс, однако.
Горяна вернулась на кухню минут через сорок, в сопровождении чрезвычайно миловидной, по редискинским меркам, девушки-подавальщицы. Баронесса-де велела подать завтрак прямо в апартаменты и прямо сейчас. Обе, увидев результат мозгового штурма кухарок, несколько растерялись, но всё же выслушали Мирины пояснения, подхватили подносы и ретировались.
- Интересно, что выберет Жмотный сынок – завтрак эльфа-аристократа, дракона-аристократа или демона-аристократа?
- Да все три сожрёт, даже не сомневайся! - со смешком заверила Беляна. – Кролик прекрасно сочетается и с овощами, и с острым салатом. А коли к каждому варианту ещё и шампанское прилагается… Помяни моё слово, налижется как миленький с утра пораньше!
- Угу, и потребует вдогонку ещё пяток вариантов завтрака, у нас-де ещё оборотни не охвачены, гномы, тролли, гоблины, люди, в конце концов… Хотя нет, думаю, жена с мамашей не дадут бедному мужику как следует разгуляться.
- Это если заметят, от своих блюд оторвавшись. Вот честно, сколько работаю, а додуматься вырезать из редисок салатные мисочки в виде корон сроду б не догадалась! Баронова жена точно вообразит себя женой нашего несравненного Алекс-Александера!
Мира чуть не ляпнула «что за дурацкое имя!», но вовремя прикусила язык. Мда, какая страна, такой и король…

- Эй, ты, Найдёнка, живо тащи свои кости к Жмотам! – заорала с порога давешняя подавальщица и злорадно хихикнула. – Сейчас тебе влетит за свои художества!
- Значит, не угодили, - вздохнула Мира. – Ладно, переживу.
- Давай я с тобой пойду? – через силу предложила Беляна, но девушка поспешила отказаться. Идеи действительно все её, значит, с неё и спрос. Выгонят – так ещё куда-нибудь устроится, не пропадёт.
В здании гостиницы Мира была впервые. Добротно, с претензией на изящество, в общем, ничего так, сойдёт для сельской местности. Вряд ли у Боряна Косого лучше.
Баронесса с семейством занимали самые роскошные апартаменты, состоящие из трёх спален и общей гостиной. В ней-то её и поджидали. Напряжённая хозяйка, «старая галоша» - на самом деле вовсе не старая и очень представительная, как и положено потомственной аристократке, её сын – полный краснолицый блондин, тощенькая невестка и их отпрыск, мальчишка лет пяти. Он единственный встретил Миру широкой улыбкой, и она невольно улыбнулась в ответ.
- Согласна, Горяна, она и впрямь на иностранку похожа! – проскрипела баронесса. – А я-то ела и голову ломала, откуда в такой дыре взяться креативу? Признаю, не ожидала. Всю дорогу так развлекаюсь, проверяю границы народной фантазии.
- И как впечатления? – рискнула полюбопытствовать «иностранка». До неё дошло, что она понятия не имеет, как правильно обращаться к титулованной собеседнице, приветственный поклон (или реверанс?) и вовсе пропустила… Влетит или прокатит?
- Впечатления? Непередаваемые, - усмехнулась та. – То пытались жабьей икрой накормить под видом морепродуктов, то сыр с плесенью подали – с такой, что и сыра из-под неё не видать, и колбасу такую же предлагали. А редиска, загримированная под драконью ягоду? А морковное пюре для ребёнка, который ненавидит варёную морковь?! «Но ведь мы ж её со шпинатом смешали, думали, он не разберёт…» Как будто есть хоть один ребёнок в здравом уме, которому может понравится пюре из шпината, прости Господи! А овощи-то тоже надо есть, не на одних же булках с конфетами сидеть!
Внук, само собой, был бы не против, но кто ему позволит… И правильно.
- А вы не пробовали делать овощные салаты в виде всяких зверей, цветов, домиков или что там ему нравится?
- Как твой омлет с колбасой? Я ведь сначала подумала, что Горяна из вредности Федону вместо еды картинку со свиньёй подложила… А он как засмеётся и давай эту свинью наворачивать! Прекрасная идея, молодец, девка! Кстати, не поделишься своими хитростями? Его нянька всё за тобой запишет-зарисует… Я отдельно заплачу!
Хозяйка, опередив Миру, согласно закивала.

Следующие два часа прошли неожиданно весело. Няней юного Федона оказалась бойкая смешливая девица, которая с энтузиазмом восприняла сельский креатив и сама фонтанировала идеями. К ним в компанию набился скучающий наследник и мигом забыл о своей нелюбви к овощам. Ведь это же не огурец с редиской, а крылья у бабочки, не пёрышки лука, а кошкины усы!
Кухонные развлечения плавно перетекли в игры на свежем воздухе. Мальчик отпросил у Горяны свою новую подружку и увлечённо знакомился с «иностранными забавами»: «съедобное-несъедобное», «бездомные зайцы», «светофор», «море волнуется»… На его радостный смех сбежались дети других постояльцев. Сначала Федон, подражая взрослым, наморщил нос на простолюдинов, но Мира заверила, что для игр чем больше народу, тем лучше, и приняла всех. Милое беззаботное детство, как жаль, что ты осталось позади!
Напрыгались, набегались, насмеялись. Совершили повторный налёт на кухню; Мира быстро нажарила на всю ораву вкусных оладьев. Баронесса из-за внука специально повременила с отъездом, но после обеда они всё же уехали.
Креативной кухарке досталась не только устная благодарность, но и её денежный эквивалент. Сумма была, прямо скажем, немаленькая, даже Горяна завистливо скрипнула зубами. Но промолчала. Как ни странно, промолчали и «коллеги», хотя об успехе новенькой к вечеру знали уже буквально все. Мира подумала, может, она зря поторопилась с выводами, нормальные люди оказались: пусть неприветливые, зато вроде не шипят вслед, не пытаются выяснять отношения. Не замечают демонстративно, да и всё, с этим вполне можно жить.

…А вечером она обнаружила в своей миске с обрезками дохлую мышь. Случайно, когда, утомившись их разбирать, вывалила остатки на сковородку. И в шоке уставилась на торчащий из колбасных «попок» голый хвост. Ничего себе «вишенка на торте»!
«Бедная мышка! Забралась в миску и померла от обжорства, - решила Мира. – И что теперь с ней делать? И с моим ужином заодно? Я по экзотическим блюдам как-то не очень…»
- О, это мне? – пробасил за её спиной гоблин. Ну вот как он, такой здоровенный, и так тихо ходит?? Чуть заикой не сделал! – Ээ, нет, спасибо, а можно мне то же самое, только без мыши? Или ты специально хотела меня травануть, а я слишком рано припёрся? Ну, извиняй тогда.
- Добрый вечер, Здар. Погоди, сейчас вынесу эту жертву булимии в отхожее место, и «гарнир» заодно. Вообще-то, это был мой ужин, ну да ладно, придумаем что-нибудь…
- Давай сковородку, сам вынесу. А ты начинай придумывать, не трать времени даром!
«Раскомандовался тут…»
- Ладно.
Здар даже сковороду помыл, чтоб её зазря не отвлекать. Правда, всё равно отвлёк – забурчавшим с голодухи пузом. И даже слегка от этого смутился.
Мира быстренько сообразила на двоих макарон с мясной подливкой, заварила свежий чай, поколебавшись, достала отложенные для себя некондиционные ватрушки. Пусть лопает, у него ещё вся смена впереди, это она сейчас наконец-то пойдёт спать…
- Ну, и что ты собираешься делать? Не страшно? – уже за чаем осведомился гоблин.
- А чего мне бояться? – удивилась Мира.
- Новых гадостей. Вот наивная, ты не поняла, что ли, что мышь тебе нарочно подсунули? – в свою очередь удивился Здар.
- Как это? Кто? И зачем??
- Кто – да кто угодно. У вас тут с утра до вечера проходной двор. Я бы не стал подозревать разве что кухарок, слышал, ты с ними деньгами поделилась. И Горяне твои выкрутасы на руку. А вот остальная обслуга ожидаемо недовольна. Поверь мне, Мира, мышь – это только начало. Дальше куда хуже будет. Народ у нас на гадости очень изобретательный.
Девушка машинально отодвинула от себя ополовиненную ватрушку. Есть резко расхотелось, захотелось зареветь от обиды. Неужели всё так и есть, как он говорит??
- Я что, должна была не брать эти деньги?! Обслуга и так чаевые получает, а мы нет, но никому и в голову не придёт с нами поделиться! И что? Мы же в ответ никого не травим! У меня до этого вообще денег не было, ни копеечки, а вещей и сейчас никаких нет! Ни сменного платья, ни тёплой одежды на зиму, лента для волос и та порвалась… А они все такие разодетые, им что, мало?!
- Конечно, мало, - невесело хмыкнул Здар. – Такова уж наша грешная природа. А в Редискии зависть и жадность – это вообще отличительные национальные черты, не знала?
- То есть если я завтра уйду в другое место работать, там начнётся то же самое?
- Именно. Если хочешь, чтоб к тебе не придирались больше обычного – будь, как все. Ленись, разноси сплетни, строй пакости товарищам и выгораживай себя перед начальством – вот твои основные заповеди. Устраивают?
- Нет!
- Я так и понял, - во взгляде гоблина мелькнула жалость, или показалось? – Значит, готовься к тому, что ты станешь почётным изгоем номер два.
- А первый кто? – ляпнула Мира.
Запоздало прикусила язык, но он лишь спокойно усмехнулся.
- Может, мне тогда в город податься? Или даже в столицу? Как думаешь?
- До столицы не доедешь: денег у тебя пока маловато, да и небезопасно это. Разбойники на дорогах, охочие до баб попутчики… Извиняй, что так прямо говорю, но что есть, то есть. Лучше тебе, наверное, до весны у нас перекантоваться. Деньжат подкопишь, научишься давать сдачи особо наглым – в жизни пригодится. Уж не знаю, откуда ты такая взялась, но характер у тебя больно нежный, трудно с ним будет.
- Не нежный, а слабый, чего уж там, - согласно вздохнула Мира. – Мне вся эта мышиная возня… тьфу ты, точно, мышиная! В общем, так не хочется во всё это влезать, что-то доказывать, чувствую, всё равно бесполезно. Люди привыкли по себе судить, теперь хоть все деньги раздай и ходи кланяйся, кривиться не перестанут… Что ж, может, ты и прав. Начну закалять характер.
- Хочешь, я тебе послабляй-травы надеру? – подмигнув, предложил Здар. – Добавишь в чай для работников, только смотри, с господским не перепутай. Вот потеха-то будет!
- Нет, спасибо, обойдусь пока. Не хочу быть похожей на этих злыдней. Они меня игнорируют, ну и я их тоже буду. Мне вон Беляны с Брянкой хватает. И вообще, может, я в ближайшее время про себя всё вспомню, напишу родственникам, и они приедут и заберут меня домой. Это было бы лучше всего.
- Или, наоборот, хуже, - посерьёзнел он. – Всё ж неспроста тебя у поганых болот бросили. Вдруг кто-то и в самом деле хотел, чтоб ты там сгинула?
- Может, и так. С другой стороны, если думали от меня избавиться, почему тогда не убили или хотя бы не завели подальше в лес? С моим топографическим кретинизмом я бы точно там и осталась… А ну как они узнают, что я выжила, и начнут меня искать? Здесь-то враз найдут! Может, всё же рискнуть и до столицы податься? Там хоть затеряться проще будет.
- Ты уж определись, милуша, чего тебе вернее хочется – родню найти или чтоб родня не нашла, - криво усмехнулся гоблин. – Давай-ка я для начала по своим каналам разузнаю, не пропадала ли у кого девица, вдруг да и нарою чего. А уж потом дальше думать будем. Понимаю, страшно тебе сейчас, неуютно – одной, среди всяких завистников… Но ты уж держись как-нибудь, не выказывай слабины. А я тебе в этом помогу, коли хочешь. Змеюк наших приструнить, в рыло кому дать – только скажи.
- Спасибо, Здар!
- Спасибо не греет.
- Что?
- Не поняла ещё? Нравишься ты мне, - прямо сказал мужчина.
Мира машинально оглянулась на дверь.
- Да не бойся, насильно принуждать не буду, - скривился он. – У меня для этих целей имеется одна… Но ты как-то сразу в душу запала. Красивая ты, зеленоглазка.
- Ври больше! – разозлилась девушка. – Для всех я страшная-тощая, а для тебя вдруг красивая! И даже знаю, в каком месте! Тебе просто лень к своей девке каждый раз бегать, хочешь под боком вторую заиметь, всё равно какую, лишь бы… Иди ты, Здар, со своими комплиментами… редиску при луне собирать!!
Про редиску она крикнула уже от двери, примерно представляя его ответную реакцию. Не угадала – Здар громогласно расхохотался.
- И что я такого смешного сказала?
- Скорей, не смешного, а глупого. Глупая ты, Мира. На других обижаешься, а сама-то ведь не лучше.
- Да неужели?
- Ужели-ужели. Ничего обо мне не знаешь, а туда же, судить да обвинять. А я ведь простой, милуша, как вон та сковородка, на которую ты глазом косишь. Хитрить, изворачиваться, поклёпы наводить – не по мне это. Не понравится кто – подойду и дам в морду, понравится – подойду и скажу прямо. Вот и говорю. Что с юности от тощеньких балдею. Особенно от эльфиек. А ты вылитая эльфийка, уши накладные прицепить, и не отличишь! Здесь, в Редискии, такой днём с огнём не найдёшь. Да и не только в красоте дело.
- А в чём же ещё? – невольно заинтересовалась Мира.
- Ты незлая. Дети к тебе тянутся, а они верней всего это чувствуют. Видел сегодня в окно, как ты с ними возилась. Ещё неизвестно, кому это больше в удовольствие, тебе или им. Бегаешь, смеёшься, глаза горят, волосы растрепались… Чуть к вам в игру не попросился.
- А и попросился бы, - скрывая смущение, поддела Мира. – Из тебя бы шикарная морская фигура получилась.
- Ага, кита-убийцы, - хмыкнул Здар. – Куда уж мне к детям со своей рожей… Да и не положено. Моё дело – драки разнимать да пьяных выносить. Хотя чувство прекрасного даже мне не чуждо. На тебя вот запал, к примеру, - свернул на прежнюю тему гоблин. – Ладно, милуша, вижу, что не только детишек с меня воротит. Я б удивился, если бы по-другому было. Но ты всё ж не спеши, подумай, послать за редиской всегда успеешь. А коль со мной будешь, обижать тебя поостерегутся. Я бывший наёмник, со мной связываться себе дороже, про то здесь все знают. Подумай.
Мира на это только вздохнула, нейтрально пожелала ему доброй ночи и пошла спать. Но заснула ещё нескоро, всё ворочалась и прокручивала в голове события этого дня.
Что за жизнь-то у неё такая нелепая! Зависть на пустом месте, предсказанные неприятности – если уж мышь это «цветочки», на «ягодки» крысу подложат? Угу, живую. Или в комнату напустят, целую стаю, чтобы во сне её обгрызли… Аа, не накручиваем себя, не накручиваем! И ещё этот страшный «Муся» со своей тягой к хрупким эльфийкам… Вот уж не надо ей такого счастья!
С другой стороны, он, по крайней мере, ведёт себя с ней честно. Не играет в благородного рыцаря, который за воздушный поцелуй готов идти на дракона, а прямо озвучивает, что хочет в обмен на своё покровительство. Эх, кабы знать, понадобится оно или нет, загнобят её тут «добрые» коллеги, или пофырчат да отстанут! А если и впрямь начнут вредить по нарастающей? Или отыщут её те, кто в лесу бросил, и захотят довести дело до конца? А если она будет везде ходить со Здаром, может, и не решатся на то… Неужто ради спокойствия придётся становиться любовницей этого зелёного монстра?! Да он же её просто раздавит, в конце концов! И вообще, для таких отношений мужчина должен хоть немного нравиться, а этот… Почему на неё хотя бы Горян не запал?? Он хотя бы симпатичный, особенно если свою куцую бородёнку сбреет. Эх, нету в жизни справедливости, нету!..

Зато есть место очередному сюрпризу. Ради разнообразия, приятному. Ярко-зелёная атласная лента на подоконнике, кажется, она даже слегка мерцает на свету и так и просится в руки, а потом и в вечно растрёпанную косу. Какая прелесть!
Мира схватила ленточку, повязала на лоб и посмотрелась в зеркало. Вернее, в крупный осколок зеркала, который давеча нашла на заднем дворе, не иначе кто-то из постояльцев разбил. Эх, хороша! Лента прямо под цвет глаз, и сами глаза красивые, и лицо, даром что сонное-неумытое, тоже ничего. Что бы ни думали эти слепые «редиски», она себе очень даже нравится! К сожалению, не только себе, но и одному зелёному… Стоп.
Настроение стремительно поползло вниз. Значит, вот чей это подарок. А она, дура, сразу не догадалась. И вчерашний утренний салат тоже был от него. Вспомнил, наверное, что она из-за него не поела, и благородно компенсировал ущерб, не иначе у кого-то из постояльцев стащил. Из тех, кто встречает зарю рожей в салате… брр, надеюсь, не в том самом, хотя какая уже разница. И про ленту она только при нём упомянула. Где он её достал, так оперативно? Тоже стащил? Или купил? В Проходимках есть круглосуточные лавки?..
В любом случае, это ничего не меняет. Если она не собирается «быть» с гоблином, то и подарков от него принимать не должна. Правила есть правила. Жаль, ленточка и в самом деле красивая и так ей идёт… У Здара ко всем его достоинствам (большой, страшный, в смысле, редископугательный, не трепло и в еде не привереда) ещё и вкус неплохой оказался. Другой бы на его месте точно розовую подарил, это у местных самый ходовой цвет, отгадайте почему… Или так случайно вышло, и он просто взял то, что было? И ведь не спросишь. И как он умудрился её на второй этаж закинуть, тоже. Здар бывший наёмник-скалолаз? Или у него в предках эльф затесался? Тем по отвесной стене забраться раз плюнуть. Так, ладно, с утра с умными мыслями как-то не очень…
Мира со вздохом сняла ленту и положила её обратно на подоконник. Вечером отдаст. А пока расчешется пальцами и скрепит косу обрывком бечёвки. В последний раз. Потому что вот прямо сейчас пойдёт на базар и купит себе всё необходимое для нормальной жизни. Деньги-то, чай, теперь имеются! Кстати, о чае…
Позавтракать всё же забежала. Попутно выслушала от Беляны кучу полезных советов, где что подешевле. Благодаря им после покупки тёплого платья, сапожек, шерстяных чулок и жутких, на «иностранный» взгляд, панталон деньги остались ещё на простенький гребешок и ещё более простенькую, зато тоже зелёную, ленту. И даже пятак на заначку. Его Мира предусмотрительно сунула во внутренний карман плаща. А единственную бывшую при ней ценную вещь – золотой перстень с большим прозрачным камнем и изящной вязью на ободке, ещё в лесу догадалась надеть на шнурок и спрятать за ворот. Это пока единственная ниточка, связывающая её с загадочным прошлым, и глупо будет обрывать её по собственной невнимательности. Ушлые редискинцы и за пятак ограбят, а за такую ценность и вовсе тюкнут по темечку и спихнут в сточную канаву… Нет уж, ей ещё жить охота.
Несмотря на удачные приобретения, возвращалась Мира в хмуром настроении. Убеждала себя, что всё это ерунда и дурной вкус ограниченных «редисок», но женское самолюбие всё равно страдало. Она смутно помнила, что раньше всё было по-другому, что она привыкла нравиться. А сейчас словно в пустое место превратилась! Никто не обращал на неё внимания, не пытался заигрывать или познакомиться, не провожал заинтересованным взглядом, она нарочно проверяла. Ну хоть бы один, самый завалящий мужичонка! И это при том, что мужчин на улицах и на базаре шлялось предостаточно. Прочим девицам подмигивали, а то и свистели вслед, одна – на взгляд Миры, откровенно страшненькая бабёнка - возмущённо завопила, что какой-то нахал ущипнул её за нижние сто пятьдесят, а Мира – вся такая стройная и симпатичная, оказалась никому не интересна. Совсем никому. Кроме зелёного гоблина… Эх, были б деньги, был бы вечер, пошла бы в кабак, запивать горюшко!

Запивать было некогда. Весь день девушка крутилась как белка в колесе, выполняя бестолковые заказы новых постояльцев. Сарафанное радио работало без перебоев - слава о необычной кухарке уже вовсю гуляла по Проходимкам. К вечеру даже староста заглянул, попросил «чего-нибудь эдакого, чтоб глазу ново, а брюху приятственно». Беляна подсказала, что он выпить не дурак, особенно редисовки, и с ней, помимо всё той же редиски, солёную рыбку уважает. Вот Мира и навертела композицию «морская фигура, замри», где на волнах из кружков редиса «покачивался» внушительный осьминог с разноцветными рыбьими ногами и туловищем из пузатого графина с нарисованной на нём угольком улыбчивой мордой. Староста пришёл в восторг, назвал сие творение шедеврой и лично вручил автору денежку. Целых три медяка. Автор не впечатлился, а вот остальные буквально выпали в осадок. Событие века, первый жлоб на деревне раскошелился!
Так Мира и просуматошилась до самого вечера. О том, что собиралась вернуть гоблину ленту, вспомнила только после ухода Беляны с Брянкой, и поскорей побежала в комнату. Вот ведь суета, даже покупки утром донести не успела, так и пролежали в узелке на дальней лавке...
К счастью. Это Мира поняла, когда зажгла выданную хозяйкой свечу и вместо красивой ленты обнаружила на подоконнике кучку жалких обрезков. Машинально собрала их и побрела обратно на кухню.
В дверях столкнулась со Здаром. Он окинул её внимательным взглядом, задержал его на лоскутках и её новой ситцевой ленточке. Ничего не сказал, отвернулся и шагнул за порог. Это стало последней каплей – Мира где стояла, там и села, прямо на пол, и расплакалась, закрыв лицо руками.
Как ни странно, Здар услышал и вернулся. Также молча поднял, донёс до лавки, налил в кружку воды и со стуком поставил перед девушкой.
- Да не бойся ты. Что ж я, совсем изверг, за отказ мстить. Не плачь. Давай сюда клочки, пойду их в нужник выброшу.
Мира судорожно вздохнула и подняла на него заплаканные глаза.
- Это не я! Я бы не стала! Зачем такую красоту резать… Вернуть хотела, то есть не хотела, но всё равно бы вернула, не могу я так… Зашла в комнату, а там…
По лицу гоблина заходили желваки.
- Ясно. На стол мне соберёшь? Я сейчас вернусь.
И ушёл.
Вернулся быстро. Мира едва успела умыться и пожарить «фирменную» яичницу на обрезках.
- Поставил запор на дверь, теперь никто к тебе не сунется. Ключ держи. Только ленту изрезали, или ещё что?
- Только её, - вздохнула Мира. – Просто у меня больше ничего нет. Вернее, не было, не казённое же одеяло резать…
- Я и его проверил на всякий случай. Не зря, - Здар продемонстрировал ей ржавую бритву. – Под подушкой нашёл. Ночью рукой бы задела – и всё, калечная кухарка в хозяйстве без надобности.
Мира почувствовала, как от лица стремительно отхлынула кровь.
- За что же… они меня так… ненавидят…
Стало страшно, очень.
Потому и не сдержалась, порывисто подалась к тому, кто относился к ней иначе. Для кого она была не пустым местом, не страшилкой и не выскочкой, а желанной женщиной.
Так тепло, так спокойно в бережных объятьях огромных каменных рук... И так быстро отпускает сжавшая сердце ледяная рука страха, становится легче дышать, легче жить. Даже возможная близость с ним – слишком большим и некрасивым, уже не кажется запредельной жертвой с её стороны, ведь тогда он защитит её от всего этого. Он обещал.
- Успокойся, милуша. Они тебя больше не обидят, я не позволю.
- Спасибо, Здар…
- Вот и хорошо. Я тут подумал… мне и спасибо сгодится, - через силу улыбнулся он.
Мира в ответ теснее прижалась к широкой твёрдой груди.
- Я тут тоже подумала… Чай, не хрустальная, не раздавишь.
Сердце под её виском загрохотало сильнее. Гоблин осторожно погладил её по голове и неожиданно отстранился.
- Завтра о том поговорим. Скоро моя смена начинается, не след опаздывать.

На следующее утро Мира нашла на подоконнике новую красивую ленту, снова зелёную, и решительно вплела её в волосы.