Возвращение к людям - третья книга из серии "На развалинах мира"

До нас донесся заунывный вой. Угар, до этого, спокойно лежавший на боку, сразу вскочил и напрягся.
- Тихо, Ната... Молчи.
Вой повторился. Угар весь подобрался. Я видел, как он набирает воздух, готовый ответить на вызов этого невидимого зверя своим рыком.
- Ррр…Гау!
Угар, весь дрожа, не отрывал взгляд от темноты, наполнившей долину. Ната, неслышно ступая, встала рядом с нами.
- Кто это, Дар?
- Может, большая кошка… Может - очень большая кошка! Не знаю. Нужно дождаться рассвета. Видишь, что нас ожидает, попади мы туда под вечер…
Мы обнялись и стали наблюдать за ночной жизнью, раскинувшейся поодаль, долины. Мгла, вначале заполнившая все, остановилась на каком-то пределе - и сразу рассеялась, едва из-за далеких гор, вырвалась на свободу огромная серебристо-желтая, луна. Тьма отступила, позволив смотреть на все при холодном отражении ночного светила. Видимость, хоть и не такая, как днем, появилась, и мы могли разглядеть многое, с вершины холма, на котором находились. Вой больше не повторялся - ответ Угара заставил замолчать хищника, и пес, понемногу успокоившись, вновь улегся на землю.
Простор и широта, открывшиеся нашим взорам, поражали… На мой, невысказанный вслух, вопрос, Ната ответила очень просто:
- Долина всегда существовала. Да ты и сам по ней проезжал не раз - я знаю, что где-то там, на восток, проходила колея железной дороги. Другое дело, что такой, как сейчас, она стала недавно. Тогда же, когда все произошло. Возможно, здесь произошло поднятие этой части земли - за счет той, которая опустилась в провал... И появилась другая долина, какой мы ее видим. А внутреннее тепло не позволило зиме все уничтожить морозами… Наверное, здесь ее и вовсе не заметили - зимы!
Я поежился - свежий ветер как-то не позволял убедиться в этом полностью... Но Ната не замечала его и вдыхала воздух полной грудью:
- А запахи! Они будоражат кровь! Интересно, что сейчас чувствует Угар? С его-то, нюхом…
- Он чувствует, что здесь водятся существа, которые запросто могут нами поужинать. И я тоже - хоть и не имею такого влажного и черного носа, как у него.
На ужин я согрел на угольях очередную банку - мы уже заставляли себя есть их, завидуя собаке, довольно догрызающей сегодняшний обед и ужин. Но выбирать не приходилось - в отличие от Угара, мы пока не могли похвастаться добычей… Я с живым интересом посматривал на смутные тени бродивших неподалеку животных, часто наклонявших свои головы вниз, к молодым и сочным побегам.
- Хочешь попробовать?   
- Думаю… Пока не следует. Но, потом…   
Она кивнула - Ната, как и я тоже хотела отведать свежего мяса этих зверей - и так же, как и я, могла недрогнувшей рукой направить свой дротик прямо в сердце выбранной мишени! Не столь уж много я знал женщин, способных так поступать…
Утром мы, не спеша, направились вдоль берега. Торопиться не могли при всем желании - опухоль так и не спадала. Ната стоически терпела, делая вид, что это не существенно. Но мы оба понимали - невозможность нормально передвигаться может нам дорого стоить. Край, в котором водились не только Овцебыки и одичавшие коровы, но также и волки - не место для слабых. А мы стали слабыми… Ната, поняв мою тревогу, вновь пересмотрела все прихваченные в поход лекарства. Она еще раз вколола себе ампулу с антибиотиком - последняя надежда на то, что она поможет…
Мы не ставили перед собой цели, дойти куда-либо определенно - просто выбирали направление и пока еще не решили, куда именно повернем сегодня: в степи, чтобы пройти к виднеющемуся отсюда, голубоватому пояску воды, возможно, озеру, или продолжим свой подъем на юг - вдоль берега Синей реки. Рядом ступал Угар. Он принюхивался к свежим запахам утра и водил головой по сторонам. Ната первой заметила, что пес взволнован…
- Он опять что-то учуял…   
- Да. Не будем торопиться - пусть определится точно.
Угар весь напрягся и повел ушами. Он повернулся к реке и стал внимательно принюхиваться. Мы нахмурились - неужели кто-то, или что-то, может угрожать нам оттуда? Пес негромко заворчал. Я посмотрел на него.
- Что такое, приятель? Что ты нам опять приготовил?
Пес взрыл землю лапами, выразительно показывая глазами вперед.
- Он хочет, чтобы мы пошли туда, - Ната присела возле него и погладила его по холке. - Ведь так, Угарушка?
Пес рыкнул и стал осторожно ступать по гальке, обильно усеявшей пологий берег. Потом пес перешел на более быстрый шаг, и мы, с трудом за ним поспевая, проследовали за ним. Вскоре берег стал изрезанным, высота его увеличилась, а вместо земли во множестве стал проступать камень. Впечатление создалось такое, словно мы бредем по крохотным фьордам. Идти стало значительно труднее - деревьев встречалось мало, а крутизна спуска порой становилась просто опасной. Но пес рвался вперед. Он достиг очередного поворота и сразу исчез в прибрежной полосе кустарника. Истерзанные наводнением, голые, лишенные растительности ветки, были, однако, очень упругими, и мы измучились, пока пробрались сквозь заросли к берегу. Угар ждал нас здесь, напряженный и ощетинившийся… Он водил носом по ветру, вздыбливал шерсть, и чуть ли не скулил, упрекая нас за медлительность.