Обреченные жить(Форт у синей реки) - пятая книга из серии "На развалинах мира"

Его удивленным зрачкам открылось искаженное болью лицо… Лицо самки! Урхор не сдержал рыка… Самка была привлекательна и даже не так плохо пахла, как все они, когда он внезапно оказывался на их тропе! Наверное, она не пахла страхом… Он склонился к ране - пожалуй, та вкусная и холодная вода в горах, сможет помочь ей, так же как помогла ему, когда он вытаскивал кусок острой палки из своей ноги. Эти, убившие всех здесь, тогда едва не убили его самого - и он лишь в последний момент успел спрыгнуть в обрыв. А самка могла пригодиться! Холодными ночами, когда в берлоге сыро и не греет даже шкура, украденная у этих. Притом, ее всегда можно съесть!
Урхор взвалил невесомое тело на шею - груз едва ли ощущался… взрослые остророгие, наверное, были даже тяжелее! Он ухватил свободной лапой ранее оторванную ногу одного из убитых и стремительно понесся прочь - уже слышалось заунывное шарканье громадных когтей… Следовало самому не стать добычей других охотников за мясом!
Луна лишь на миг осветила широкую и сплошь покрытую густыми волосами спину звероподобного - и тот пропал в ночи, столь же невидимый и неслышный, как сама ночь…

Глава 1

Мирные дни.

Над долиной всходило солнце. Багровое Нечто, всплывая своим огненным краем где-то далеко за каньоном смерти, устремляло жаркие алые крылья на покрытые снегом вершины гор, отражалось от них ослепительным светом и заливало им прерии - от предгорья на юге и до Каменных Исполинов, на севере, от желтых песков запада и до Синей реки, на востоке. И повсюду, куда проникал этот свет, просыпалась жизнь. Отряхивались от росы растения, устремляя к живому теплу свои листья, над травами начинали порхать неисчислимые сонмы бабочек, стрекоз и пчел, на камни, погреться от ночной прохлады, выползали ящерицы, среди ветвей деревьев зазвучали первые птичьи крики. Среди бурых трав стали мелькать мощные, покатые спины овцебыков, на полянки выходили семейства пхаев, изредка попадались огромные, никого и ничего не боящиеся туры… Настороженные стайки кролов и джейров, прячущиеся ночью среди густых колючек, появились возле берегов рек для утреннего водопоя. Все спешили насладиться первыми, еще не самыми сильными, утренними лучами.
Мы считали его солнцем - не было и не могло быть на небе другого светила, дарующего нам свет, тепло и саму жизнь. Изменилось все, что нас окружало - неизменным осталось именно оно. Прожив первые и самые трудные месяцы без его тепла, мы научились ценить эти лучи. Все остальное кануло в вечность…
Катастрофа, причин которой мы не знали, дотла истребила привычный нам мир. В ее безжалостном котле сгорело наше прошлое, были разрушены старые привычки и устои, похоронены былые устремления и надежды. Оставались только мы сами - внезапно и грубо вырванные из уничтоженного прошлого. Прошлое прошлым - а в настоящем мы стремились выжить.
Но, не все… Повезло немногим. Из миллионов - лишь тысячи уцелели во время наступившего ада, из тысяч - лишь десятки смогли приспособиться ко всему. Остальные - не перенесли наступившие лишения, и их тела добавились к множеству безвестных могил, которых и могилами назвать нельзя. Странные и жутковатые создания нового мира не давали покоя и мертвым, пожирая останки везде, где они находились.
Внезапно и чудовищно изменившиеся растения, жутко мутировавшие животные, первые страхи и наступивший голод - люди пережили все. Мы не были к этому готовы, каждое познание нового мира оплачивалось чьей-то кровью, а чаще - жизнью. А когда в долине наступил относительный покой, когда те, кто смог, поступились прошлым ради настоящего, когда мы просто стали принимать все, как оно есть - пришла банда. Проведшая все это время в мрачных и заваленных штреках, питающаяся начале скудными запасами, заготовленными не для них, и, продолжившая поедать уже запасы иные… отрезанная от поверхности непреодолимыми завалами, более полугода пробивающаяся наружу, и, наконец вырвавшаяся на свободу - банда принялась насаждать в прерии дикий и бесчеловечный порядок своих собственных законов. Почти все склонили головы перед натиском озверевших в беспределе ублюдков в человеческом облике, почти все сдались на милость тех, кто и понятия не имел о милости… Кроме нас. Горстка отчаянных охотников, наполовину состоявшая из женщин, совершила то, что оказалось не по силам прочим - встала на дороге у бандитов, заслонив собой само будущее этой долины. И победила! Трупы уголовников были разбросаны по всем прериям, где их, еще живых владельцев, настигала жалящая стрела, острый нож или страшный удар боевого топора. Окончательная битва произошла в предгорье, где у банды строилось их главное логово. Почти никто не ушел, груды погибших остались лежать, сваленные в расщелину прямо возле места побоища. Но и мы не обошлись без потерь. И, самой болезненной, для всех нас, а более всего - для меня, оказалось ранение Наты, моей подруги, с которой судьба свела меня, в первые месяцы после катастрофы.
Чей-то безжалостный удар сломал ей руку, другой - повредил внутренние органы. И, если с первым мы уже научились справляться