Анонс - Новый роман "Искушение" - в продаже на ПМ

– Барышня, вы сделали своей подружке очень больно.
Отец, услыхав его слова, подхватывал и хвалил:
– Молодец, Степан, правду говоришь. Ниночка, учись дарить радость, боль и без тебя найдётся, кому причинить».
Я подошла к полке с книгами.
«Мои любимые сказки, матушка на ночь мне их читала. А вот эту книгу, – достала толстый потрёпанный том, – я прочитала тайком от родимой. В ней герой так сладко целовал героиню, что я краснела от макушки и до пяточек. А ещё…» – Я что-то вспомнила, но няня прервала моё уединение.
– Барышня, вы собираетесь в дорогу?
– Да, Агаша.
– Надолго покидаете нас?
– Не знаю. Погощу у Софьи Гавриловны. С Васильком наметили заняться поиском человека, из-за которого отец погиб.
– Что вы надумали? – переполошилась няня. – Выбросите из головы, не то не пущу.
– Будет тебе, Агаша. Я ещё здесь. И там не одна буду, с Васильком.
– Знаю вас, и братца вашего знаю. Оба горячие. Чего доброго, задумаете ерунду этакую, а мне бессонные ночи коротать.
– Уговорила. Успокойся, Агаша. Погощу и вернусь, – слукавила я.
– Так-то лучше, барышня, Нина Андреевна. А что, крёстная не предлагала остаться в монастыре пожить немного? Она-то не позволила бы вам дурью этакой маяться.
– Нет. Сказала, что моё место в миру, в привычной обстановке.
– Правильно рассудила. Умная она у вас.
Няня приложила руку к губам и задумалась. Её лицо помрачнело.
– Боялась, останетесь там навсегда. Что я без вас делать буду? Пропаду от тоски.
– Видишь, вернулась живая и невредимая. Брось причитать понапрасну. Ну что ты пригорюнилась? – Я обняла Агашу.
– Побаиваюсь я затворнической жизни. Люди сказывали, что послушницы от тоски руки на себя накладывали. Топились, русалками становились или превращались в фей и жили в чащах лесных, зазывая юнцов. Завлекали их, и они оттуда не возвращались, – почти шёпотом договорила няня, будто открывала мне большой секрет.
– О Господи! Это ж кто такое сказывал? Ерунду говорят, и не стыдно тебе за ними повторять, выдумки всё это.
– Невестка – жена брата из деревни приезжала, она и сказывала.
– Неправду говорит твоя родственница. Выдумки всё это, – повысила я голос. – Наталья Серафимовна настоятельницей в том монастыре служит, ничего такого не рассказывала. Она бы точно знала.
– Барышня, вы не забывайте свой дом, возвращайтесь. Не то помру без вас с горя. Вашу матушку, царствие небесное, очень любила, поныне не сплю ночами, всё видится, что она здесь.
– Не пугай меня, Агаша. Ну что ты рыдаешь, никак хоронишь меня?
– Типун вам на язык, барышня. Что вы такое говорите, – разгневалась няня, фартуком промокая глаза.
– К брату еду. Погощу и вернусь. Напишу тебе, что и как.
– Дождусь ли весточки?
– Не плачь, пожалуйста, дождёшься, читать тебя научила, вот и жди. И моего возвращения тоже.
– Дай-то Бог, – перекрестилась Агаша.